355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Керстин Гир » Мамы-мафия: противоположности разъезжаются (ЛП) » Текст книги (страница 3)
Мамы-мафия: противоположности разъезжаются (ЛП)
  • Текст добавлен: 27 апреля 2017, 17:30

Текст книги "Мамы-мафия: противоположности разъезжаются (ЛП)"


Автор книги: Керстин Гир



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

– Конечно, нет, – ответил Кевин. – Мы возьмём её с собой в твою комнату. Я там смогу тебе показать, что она вчера выучила. Верно, Сэмми? Покажешь Нелли, что ты умеешь? – Он шёпотом добавил: – Она может бежать! Четыре шага!

– О! Здорово! – прошептала я в ответ.

– Гага! – воскликнула Саманта.

Нелли закатила глаза.

– Ну здорово!

Мне было её немного жаль. Очевидно, она предвкушала уютный вечер вдвоём с Кевином. Обнявшись в кресле. Маленькие дети не особенно её интересовали, даже собственный брат.

– Может быть, мы с Юлиусом побудем немного с Самантой, – сказала я, открывая дверь.

– Она может со мной строить лего, – предложил Юлиус.

– Очень мило с твоей стороны, но лучше не надо, – ответил Кевин. – В прошлый раз она чуть не проглотила кусок, помнишь?

Нелли пренебрежительно фыркнула.

– Она его только обслюнявила, парень!

– Мы с Юлиусом можем вместе с Самантой испечь пирог. – Я протянула руки к малышке. Кевин нерешительно отдал её мне.

– У меня со столешницы ещё не упал ни один ребёнок, – заверила я его. – Хотя по Нелли этого иногда не скажешь.

– Почему твоя сестра не может сама позаботиться о своём от… ребёнке? – спросила Нелли. – Сегодня, в конце концов, воскресенье.

– Ей тоже нужно иногда отдохнуть, – ответил Кевин.

– Мне тоже, – сказала Нелли.

Антон вышел из подвала и одарил нас всех улыбкой. В основном меня.

– Что ты делал в нашем подвале? – нахмурившись, спросила Нелли.

– Я перепрограммировал отопление, допотопная модель, – ответил Антон, не переставая улыбаться. – Я подумал, что температура 14 градусов – это маловато, раз лето уже кончилось.

Нелли милостиво кивнула.

– У меня всю неделю отмерзала задница.

– Да, а этого мы не хотим, – сказал Антон.

– Тем более что задницы и так немного, – добавил Кевин.

Нелли бросила на него злобный взгляд.

Я кинула Антону ключ от ягуара.

– Спасибо, что позаботился о нашем отоплении, а то я не знала, что там можно сделать.

Нелли была слишком занята своими злобными взглядами на Кевина, поэтому она не наябедничала Антону о нашем маленьком инциденте с мини-купером. Тем более что ничего особенного не произошло. Крохотная царапина на бампере совершенно не повредит его владельцу. В конце концов, бампер для того и предназначен, чтобы защищать собственную машину от вмятин и царапин.

Юлиус, похоже, думал о чём-то своём.

– Эмили тоже здесь? – спросил он Антона.

– Пока нет. Её потом привезёт бабушка, – ответил Антон. Он энергично закатал рукава. – Я подумал, что раз у нас нет завтрака, – я немного покраснела, подумав о том, чем мы заменили завтрак, – я приготовлю что-нибудь вкусное на обед. Ты останешься с нами обедать, Кевин? Кстати, кто-то звонил четыре раза подряд и всякий раз клал трубку, когда я подходил к телефону.

Это со стопроцентной вероятностью была моя мать. Она звонила утром каждое воскресенье, и наверняка голос Антона сбил её с толку. Хорошо, что она вешала трубку, вместо того чтобы расспросить Антона.

Кто вы? Возлюбленный? Что? Вы серьёзно? Милый человек, вы не думаете, что можете найти себе кого-нибудь получше?

– У меня куча белых грибов и свиного филе в холодильнике. – Я пощекотала Саманту под подбородком, чтобы она не плакала вслед Кевину, которого Нелли потащила вверх по лестнице. – К этому подойдёт лапша. Испечём ещё яблочный пирог. Со взбитыми сливками. А на первое суп-пюре из цветной капусты. – С моим чувством голода я придумала бы что-нибудь ещё.

– Я думаю, этого хватит, – сказал Антон, подмигивая. – Я буду готовить мясо и грибной соус.

– А я замешаю яйца в тесто, – добавил Юлиус.

Нелли и Кевин исчезли наверху в её комнате. Насколько я знала мою дочь, они там будут скорее ругаться, чем обниматься, поэтому мне не нужно появляться там каждые четверть часа, как обычно.

– Тебе идёт ребёнок, – сказал Антон, целуя меня в лоб. Секунду я думала, что он поцелует и Саманту, но он ограничился тем, что легонько погладил её по пухлой щёчке. – Ах, я помню те времена, когда Эмили и Молли были такими же маленькими. Боже, они были такие милые! К сожалению, они так быстро растут!

– Да, – сказала я, удивляясь, почему у меня снова возникло неприятное чувство в животе.

– Ну вот скажи, разве есть что-нибудь столь же милое, как вот эта марципановая детская головка? – спросил Антон.

Мужчины вроде бы всегда говорят прямо, что они имеют ввиду. Это было написано в одной из Трудиных книг по взаимоотношениям. «Почему мужчины всегда паркуются задом, а женщины предпочитают ехать вперёд» или что-то в этом роде. Мужчины не знают, что такое скрытые послания. Поэтому им можно не задавать вопросов типа «Что ты хочешь этим сказать?».

Тем не менее женщины тоже не могут изменить свою природу. У меня было такое чувство, что Антон чётко и ясно сказал мне: «Обязательно хочу завести с тобой ребёнка».

– Дети только для того такие мягкие и большеглазые, чтобы родители по ночам с удовольствием носили их на руках, когда они орут, – сказала я. – Были бы они серыми, чешуйчатыми и скользкими, это было бы намного труднее.

В переводе это означало: «Я ничего не имею против детей, но в данный момент я совершенно не думаю о том, чтобы завести ещё одного».

Но если в книге была написана правда, то Антон не поймёт моего скрытого послания, потому что он а) сам не прятал никакого послания и поэтому не ожидал такого ответа; и б) он мужчина. Н-да, тяжёлый случай.

– Вы наконец идёте? – Юлиус побежал на кухню.

– Мы уже здесь! – сказала я, посадила Саманту на столешницу и подняла туда Юлиуса. – Ну, давайте приготовим настоящий воскресный обед. Ещё раз, что говорят правила, Юлиус?

– Руки прочь от ножа, плиты и миксера, при чихании закрывать рот рукой, – отбарабанил Юлиус.

– И не сморкаться в миски, – добавил Антон.

Юлиус хихикнул.

Антон проверил остроту моего японского ножа для мяса. Нож, выкованный вручную, был острый, как скальпель. Эти ножи стоили целое состояние, и я тщательно за ними следила. У меня было четыре японских ножа, остальные кухонные ножи я выбросила.

– Чёрт побери! – сказал Антон.

– Если хочешь, я подарю тебе такой же к рождеству, – предложила я, доставая миску, миксер, муку, яйца, масло и сахар и передавая Юлиусу форму для запекания, чтобы он смазал её маслом.

Антон достал мясо из холодильника и взвесил дуршлаг с белыми грибами в руке.

– Этого хватит на всю компанию.

– Нелли ест столько же, сколько все остальные, вместе взятые, – сказала я. Свиное филе было по скидке, а грибы… С грибами я, наверное, несколько перестаралась. Но их, в конце концов, не всегда можно купить. Я их уже почистила и порезала, и они источали чудесный аромат.

У старого тайского торговца овощами герра Ву, чья лавка была рядом с хозяйственным магазином Мозера, они были на скидке.

«Моя мать вчера их срезала», – сказал он, заметив мои алчные взгляды. – «Не из супермаркета, а прямо из леса».

Я полагала, что герру Ву около восьмидесяти, он немного напоминал мне черепаху. В лавке ему помогали две внучки, и у обеих были уже собственные дети. Сколько же лет могло быть его матери? И так ли хорошо она видела, чтобы отличить боровик от какой-нибудь тайваньской поганки?

«Я на знала, что на Тайване растут белые грибы», – сказала я уклончиво, и герр Ву удивлённо посмотрел на меня. Затем он улыбнулся.

«Да нет. Эти грибы моя мать срезала вчера в Кёнигсфорсте. Она каждый день проходит по десять километров».

Я купила целое лукошко, но на всякий случай проверила каждый гриб. Они были безупречны. Надо срочно спросить герра Ву, что именно позволяет его матери сохранять форму.

– А филе! Экологически чистая свинина! Ты, наверное, потратила кучу денег, – сказал Антон.

– Ах, знаешь, у меня суперский адвокат по разводу, – ответила я. – Он позаботился о том, чтобы я могла позволить себе филе счастливых свиней и белые грибы. По крайней мере по воскресеньям. Поэтому я ему невероятно благодарна.

– Раз так, мы можем открыть и бутылочку того дорогого красного вина, которое тебе подарил этот парень, – заметил Антон, повязывая себе фартук, который моя мать подарила мне к рождеству. На фартуке была изображена корова, а под ней написано: «Мычу к молоку – северо-фризский союз молочных фермеров».

– Но этот адвокат был бы действительно хорош, если бы я могла себе позволить говядину из Кобе, – заметила я. – Коровам делается массаж, они слушают классическую музыку и каждый день пьют пиво. Это счастливейшие коровы в мире.

– Пока их не зарежут, – заметил Антон.

Мне нравилось готовить вместе с Антоном. Он готовил с таким же удовольствием, как и я, он хорошо это делал и вдобавок был внимателен к деталям. Мне очень нравилось смотреть, как он режет лук или – вот как сейчас – смешивает маринад для свиного филе. С мелко порезанным имбирём, чесноком и капелькой красного вина. Лоренц не умел поджарить яичницу, он бы даже не нашёл сковороду, если бы она ему вдруг понадобилась.

Моя кухня хорошо подходила для коллективной готовки. Она соединялась со столовой, посредине стояла плита, а через большие окна даже в пасмурные дни, как сегодня, в кухню попадало много света.

Я обожала эту кухню. Я обожала вообще весь дом.

При этом он сначала казался мне отвратительным.

Это был дом моей бывшей свекрови, родительский дом Лоренца. Когда умерла его мать, он выбрал его в качестве подходящего местожительства для меня и наших детей, вместе со всей обстановкой. Тёмный, пахнущий плесенью дом с флёром семидесятых годов и множеством полированной мебели красного дерева.

Оправившись от первого шока, я (энергично поддерживаемая Мими и её мужем Ронни) начала освобождать дом от хлама и ремонтировать его. Мы настелили новые полы, сломали пару лишних стен и избавились от большинства предметов мебели красного дерева (остальные покрасили белой краской). Теперь дом стал настоящей маленькой жемчужиной – первое жильё, где я себя чувствовала действительно дома. Может быть, потому, что здесь всё было устроено по моему вкусу, и никто не указывал, как и что мне делать. Предстояло ещё отремонтировать ванные комнаты, тогда всё станет отлично. При всём желании я не могла себе представить, что я уеду из этого дома до того, как он будет окончательно доведён до ума – только потому, что Антон решил, что мы как можно скорее должны поставить наши отношения на прочную основу.

Неужели он не может этого понять?

Я искоса посмотрела на него, и он благостно улыбнулся мне, нарезая мясо. Как всегда во время готовки, он начал тихонько напевать, на сей раз «Оду к радости» Бетховена. Вскорости к нему присоединился Юлиус.

«Freunde schöner Götterfunzeln, Torte des Elysius“, – пел он, ловко вбивая яйца в тесто. Он это делал уже множество раз, поскольку мне практически ежедневно приходилось печь пироги или кексы. Особенно у Нелли был неукротимый аппетит, и день без пирога был для неё потерянным днём. Она всегда худела, если не съедала по меньшей мере пять тысяч калорий в день.

– Осторожно, не урони скорлупу в миску!

Я поцеловала Юлиуса.

Саманта бросила в воздух немного муки и засмеялась, когда мы все начали чихать.

– Руки в тесте, скорлупа на месте, – распевал Антон во вес голос, я делала «Бам-бам-бам», Юлиус барабанил венчиком в ритме музыки, а Саманта заливисто смеялась. Я поняла, что это один из тех чудесных, великолепных моментов в жизни, когда… – и тут зазвонил телефон.

Это была моя мать.

– Это твоя мать, – сказала она.

– Привет! – Вместе с телефоном я вывалилась из кухни, дав Антону понять, чтобы он присмотрел за Самантой. Антон, не прерывая пения, улыбнулся и кивнул мне.

– Алло? Алло? Олав, опять что-то со связью…

– Мама! Я всё утро ждала твоего звонка.

– Что-то не так со связью, – сказала мать. – Всё время подходил кто-то другой. Мужчина, но тоже по фамилии Бауэр. Они там на Телекоме рехнулись. Что там у вас за шум?

Я забилась в самый дальний угол комнаты. Но пение и шум кастрюль были слышны и отсюда.

– Это… э-э-э… рабочие.

– В воскресенье?

– Ну, если забит унитаз, не будешь ждать до понедельника, – сказала я, падая на диван вместе с Зентой и Бергером. – Как там у вас погода?

– Холодно и ветрено, – ответила мать. – Но на следующей неделе мы идём в отпуск. Вы что, используете эту четырёхслойную туалетную бумагу? Неудивительно, что унитаз засорился.

– Хорошо, что у вас отпуск, – сказала я. – Куда поедете?

– В Шварцвальд. Горящая путёвка. Твой брат останется смотреть за фермой. Эта фифа, между прочим, бросила его.

– Через три недели? – Моему брату не везло в любви, хотя он был, собственно говоря, неплохой партией. Особенно после смерти родителей. Но на нашем острове выбор женщин для женитьбы не особенно велик, а на материке он бывал редко. Мы начали уже подумывать о том, чтобы записать его на телевизионное шоу «Фермер ищет жену».

– Она не любит коров. Это не могло хорошо кончиться, – сказала моя мать. – Может, вы бросали в унитаз прокладки?

– Нет, – ответила я. Для наших сдаваемых внаём комнат на Пеллворме мать велела мне, тогда ещё первокласснице, написать: «Дамские прокладки в унитаз не бросать, для этого есть отдельная мусорница. За нарушение штраф». Мне эта фраза врезалось в память.

В окно я увидела подъезжающий мерседес Антоновой матери. Она припарковалась прямо на тротуаре. Если машина будет там стоять больше двух минут, то фрау Хемпель, наша соседка, вызовет полицию. Фрау Хемпель охотно вызывала полицию. Однажды даже тогда, когда я выбросила в компостную кучу испорченный школьный бутерброд Нелли. Поскольку полицейский не собирался по этому поводу меня арестовывать, фрау Хемпель отправилась к своему адвокату, и тот написал мне длинное письмо, касающееся связи между компостированием хлеба и появлением крыс.

– Надо проехать полмира, так далеко это на юге, – сказала мать. – Но если хочешь увидеть горы, по-другому не получится.

– Да-да. – Я немного отвлеклась. Полли и Эмили выбрались из машины и забирали вещи Эмили из багажника: элегантную лиловую сумку для гольфа на колёсиках, маленькую сумочку и огромного гиббона из плюша. Ничего себе так для шестилетки, которая ночует у бабушки. Сумки подходили по цвету к пальто Эмили – чудесному изделию из вельвета с искусственным мехом.

– Мы можем заехать к тебе, это по дороге, – сказала моя мать, и моё внимание снова переключилось на неё.

Всё моё тело напряглось, и Зента с Бергером испуганно подняли головы.

– Ах, в самом деле? – сказала я. Чёртов Шварцвальд – почему моим родителям не поехать в отпуск в Гарц? Это намного ближе.

В дверь зазвонили. Звонок был не «Дзынь-дзынь», как другие звонки. Он звучал совершенно немелодично: «Крррррк». Из кухни, где пели, этого «Крррррк», очевидно, не было слышно.

– Может кто-нибудь открыть дверь? – крикнула я.

– Кто это пришёл? – спросила моя мать.

Ах, всего лишь мать моего возлюбленного и его дочь.

– Парочка ребят, поиграть с Юлиусом, – сказала я, встала и отправилась с телефоном в зимний сад. – Если вы хотите нас посетить по дороге в Шварцвальд, это будет, конечно, здорово

– Мы так и не видели дома Лоренца, – сказала мать. – И было бы хорошо, если бы мы могли у вас переночевать. С другой стороны, ты знаешь своего отца: если уж он выедет на дорогу, то захочет домчать в один приём.

То есть надежда ещё есть.

– Вы можете принять решение спонтанно, – сказала я, глядя в окно на осенний сад. Вот ещё, дом Лоренца! Он принадлежит мне, это заверено нотариально. Мои родители всегда считали, что я должна быть благодарна Лоренцу за то, что он оставил мне дом. То, что он нас с детьми выпихнул сюда, потому что нашёл себе новую, более молодую и более красивую, они не считали ужасным – наоборот, иногда можно было подумать, что они отлично понимают желание Лоренца поменять свою жизнь.

«Я всегда себя спрашивал, что он в тебе нашёл», – сказал мой отец, когда я рассказала ему о нашем расставании.

«Оно и не могло хорошо кончиться», – сказала моя мать. – «Если бы ты нас послушала и нашла себе работу. Все эти годы прохлаждаться и жить на содержании! И вот результат – без мужа и без профессии».

«Не могу себе представить, что тебя с таким довеском кто-нибудь возьмёт», – сказал мой отец.

Да, они такие, мои родители. Боже, они были просто ужасны!

Хорошо бы они просто проехали мимо Кёльна и никогда не познакомились с Антоном.

– А, ты здесь, – раздался прямо за мной голос Антона.

Я взвилась и обернулась.

– Приехали моя мама с Эмили, как ты думаешь, они… – Антон увидел телефон у моего уха, сделал извиняющийся жест и повернулся, чтобы уйти.

– У тебя не дом, а проходной двор, – сказала моя мать. – Кто это был?

– Водопроводчик, – сказала я тихо. Но недостаточно тихо. Антон, который почти уже вышел из комнаты, обернулся и поднял бровь.

– Он всё же вытащил из трубы что-то плохое, верно? – сказала моя мать. – Я это знала. На твоём месте я провалилась бы сквозь землю.

– Да, – прошептала я.

Антон покинул помещение.

Спросите крёстную мать


Особая семейная консультация тайной мамы-мафии

Уважаемая крёстная мать!

Я обращаюсь к вам, потому что мою дочку Хедвигу дразнят в школе по разным поводам – то по поводу её вязаной одежды, то вязаного обруча для волос, то вязаного нижнего белья, вязаных обложек для учебников и вязаной коробочки для бутербродов. Учительница ничего не предпринимает по поводу этого моббинга, поэтому вы – моя последняя надежда. Как мне помочь моему ребёнку?

Ваша отчаявшаяся Лизель из Х.

Дорогая (вязаль) Лизель,

(вашу дочь действительно зовут Хедвига, и если да, то почему?)

К сожалению, моббинг в наши дни – широко распространённый школьный феномен. Многие дети, как и ваша дочь, вытеснены из привычного круга общения – иногда только потому, что они немного (иначе вывязаны) выпадают из общепринятых рамок. Может быть, на первый взгляд вам действительно кажется, что вашу дочь «дразнят в школе по разным поводам», но если рассмотреть проблему поближе, то можно увидеть, что в вашем перечне очень часто встречается слово «вязаный». Пожалуйста, не поймите меня превратно: мы, члены мамы-мафии, тоже считаем, что вязание – это прекрасное хобби и с его помощью можно создать много чудесных вещей. Тем не менее вы, по-видимому, должны попытаться оградить Хедвигу и её учебники от результатов вашей страсти к вязанию. Шапочка или шарфик – это хорошо, а больше ребёнку навязывать не стоит.

И возможно, вам имеет смысл поменять ребёнку имя в ЗАГСе. Мы уверены, что ваша проблема с моббингом (распустится сама) растворится в воздухе.

Всего доброго желает вам крёстная мать.

*** СЕКРЕТ ВОСПИТАНИЯ ДЕТЕЙ – наконец расшифрован.

Детей нельзя воспитать,

они так или иначе подражают взрослым.



Добро пожаловать на домашнюю страницу Общества матерей, сети женщин с детьми. Работающие женщины или «всего лишь» домохозяйки, здесь мы обмениваемся опытом по беременности и родам, воспитанию, браку, домашнему хозяйству и хобби и с любовью поддерживаем друг друга.

Доступ на форум – только для членов.

8 октября

Итак, мои дорогие, моя сестра организовала нам восьмерых ребятишек для нашей свежеиспечённой программы “Big Society Mum”. Ни родители, ни дети не проявили особенного воодушевления, я это должна сказать сразу. Эти люди не привыкли к самоотверженной помощи других. Но, к счастью, Ульрика убедила их в том, что лучше не отвергать подобного шанса. Как учительница, она знает, на что надавить.

Речь идёт о девочках в возрасте от 11 до 15 лет, некоторые из них особенно трудные. На нашем собрании завтра вечером мы должны выбрать для каждой девочки шефствующую мать. Я думаю, вы все заинтересованы в том, чтобы я как самая опытная мамочка взяла на себя самый тяжёлый случай – Мету Милосович. Она состоит на учёте в комиссии по делам несовершеннолетних, у неё больше испорченных зубов, чем здоровых, она завзятая курильщица и прогульщица в школе. Настоящий вызов. Я уже чувствую себя супер-няней. В любом случае, Мета разбавит ту скуку, которую я буду испытывать, проводя оставшиеся два месяца на диване, чтобы не лежать на сохранении. К тому же беременные, как известно, излучают покой.

Далее я рада поприветствовать нового члена нашего Общества – Сибиллу Хиттлер. Сибилла, было бы хорошо, если бы ты сама представилась.

Лаура-Кристин приехала домой на осенние каникулы, и те четыре килограмма, на которые она похудела (якобы из-за грусти), хорошо заметны. Если она с такой скоростью будет худеть и дальше, то к ноябрю достигнет оптимального веса и сможет вести счастливую жизнь подростка. Это видит даже Ян.

@Соня, может такое быть, что Валентина Улганова из 1Б класса была одета сегодня в Софиино пальто от Ойлили? Я это заметила только потому, что бедная маленькая Валентина обычно не отличается чувством моды.

Приветы с дивана от Фрауке.


8 октября

Привет. Итак, я новенькая. Меня зовут Сибилла Хиттлер, 1.70, 58 кг, блондинка, 39 лет, замужем, три сына – Оскар (13), Бен (8) и Фриц (5). В июне мы переехали из Лерне-Хюттхаузена (Нижняя Саксония) в дом номер 11 по Муравьиному проезду. В Хюттхаузене я была основателем и членом совета детсадовской родительской группы «Волчок», и эта работа доставляла мне колоссальное удовольствие. Поэтому я очень рада, что в Обществе матерей я снова имею возможность работать для детей и матерей. Я уже получила от вас ценную инсайдерскую информацию: я чуть не записала Оскара и Бена в детский садик, который находится у вас в чёрном списке.

Будучи квалифицированным маклером по продаже недвижимости, я работаю неполный день в маклерском бюро моего мужа и его делового партнёра (Хиттлер и Кампс в проезде Жука-бронзовки, если кому нужна новая квартира) – работа, которая прекрасно сочетается с воспитанием детей и ведением домашнего хозяйства. В своё свободное время я соблюдаю диету по группе крови и со страстью предаюсь декорированию нашего дома.

Домашних животных у нас нет, но Оскар охотно завёл бы мышей-песчанок. Поэтому я была бы очень благодарна за ваши советы: домашние животные – да или нет, если да, то какие, и так далее.

Нетерпеливые приветы от

Сибиллы

8 октября

Привет, дорогие, привет, Сибилла, добро пожаловать в Общество матерей. Хорошо, что ты самостоятельно исследовала нашу домашнюю страницу и даже откопала наш «чёрный список» (это, кстати, большой секрет!). Если у тебя ещё есть вопросы, ты можешь обращаться в любой момент. Домашние животные: у нашей Софии есть маленький визгливый хомяк. К сожалению, эти твари воняют и недолго живут, поэтому надо постоянно покупать новых. Других преимуществ содержания животных я не вижу, но София обязательно хочет иметь животное, потому что у всех кто-нибудь есть.

@Фрауке. Я и сама не знала, что Валентина Улга-как-её-там – дочка нашей жемчужины Даши, я просто поражена. Но Даша так плохо говорит по-немецки, что трудно что-нибудь понять. Сначала мне тоже было немного неприятно, что Софии приходится ходить в один класс с дочкой нашей уборщицы, но со временем я с этим смирилась. Я не собираюсь из-за давно забытой социальной обиды отказываться от Даши – за двадцать евро она работает очень интенсивно. Её отношение к работе таково, что большинство немцев должно брать с неё пример. Она даже сама вызвалась чистить хомячью клетку – какая немецкая домработница предложит такое? И она очень нежно заботится о Берил. Вчера я смогла провести всё время до обеда в термах Клаудиуса, а она в это время нянчила ребёнка и выгладила кучу рубашек. Деньги нужны Даше ещё и потому, что она должна оплачивать лекарства для своей больной матери в России, поэтому мы не окажем ей услуги, если уволим её только из-за того, что наши дети случайно ходят в один класс. Ну, мне пора на маникюр.

Привет,

Соня


8 октября

Поздравляю со вступлением, Сибилла. К нам не так легко попасть.

Я – Гитти, единственная мать-одиночка в нашем обществе, я отвечаю за проведение мероприятий по рукоделию. Как ты можешь видеть в рубрике «Проекты», я провожу различные курсы с участием матерей и детей, и талисман нашего общества, огромная корова из папье-маше, за которую мы уже получили кучу комплиментов, сделана мной. Я очень рада, что ты интересуешься дизайном интерьеров и декорированием. Если у тебя есть вопросы и идеи или если ты хочешь записаться на занятие «Ящик игрушек – с техникой плетения к уникальному изделию» в следующий четверг, я буду очень рада.

Мама Гитти,

которая давно хочет кошку,

но никогда её не получит, потому что её мамочка против домашних животных.


8 октября

Дорогая Сибилла, я тоже сердечно приветствую тебя в нашем Обществе матерей. Я Эллен, мама Тимми (3) и Джимми (только что вылупился). У моего мужа зубной кабинет в Стрекозином проезде, это прямо возле вас.

Я размышляю, не знали ли мы друг друга раньше, потому что твоё имя кажется мне супер-знакомым. А может, есть художник по имени Арнульф Хиттлер? Или Аттила?

Домашних животных у нас нет, потому что Тимми при виде морской свинки начинает плакать. Возможно, из-за того, что некоторые дети нагнали на него страху своими плюшевыми животными (не хочу указывать пальцем, но такая огромная мышь в комбинезоне может быть супер-страшной! Особенно когда ею бьют по голове).

Гитти, тебе давно пора уехать от родителей.

Мама (молочная корова на длительный срок) Эллен

P.S. Ты не хочешь завести четвёртого ребёнка, Сибилла, чтобы наконец получилась девочка, или с тебя довольно?

P.P.S. Фрауке: Насчёт нашего социального проекта: Мой муж хочет, чтобы к нам попала девочка с кариесом и/или кривыми зубами.


8 октября

Дорогие Соня, Гитти и Эллен, большое спасибо за ваши тёплые приветствия. Гитти, твои проекты по рукоделию действительно впечатляют. Особенно мне понравились колокольчики из консервных крышек.

Художника по имени Арнульф или Аттила Хиттлер я не знаю, Эллен, но я не специалист в изобразительном искусстве. И четвёртого ребёнка мы не планируем. Мы очень счастливы с нашими тремя сыновьями. Но я, разумеется, возьму на себя одну девочку из нашего социального проекта.

Сибилла

3

Удручённо глядя вслед Антону, я вполуха слушала, как моя мать рассказывает о 1976 годе, когда у тёти Герти засорился унитаз, причём из-за использованных прокладок и волос с тётушкиной расчёски.

– Водопроводчики не обязаны хранить молчание, ты знаешь? – сказала мать. – Это не врачи. Водопроводчик опозорил тётю Герти раз и навсегда, и она ничего не смогла с этим поделать.

– Мама, мне пора заканчивать, – сказала я.

– Понимаю, – сказала мать. – Просто скажи, что это от предыдущих жильцов. Ну что, может быть, увидимся в следующую субботу.

– Да, буду рада, – ответила я. Я просто лживая змея.

Войдя в кухню, я увидела, что Антон усадил Эмили между Юлиусом и Самантой на столешницу, откуда она мрачно смотрела на меня. Ну здорово.

Её бабушка расцеловала меня в обе щеки. Она пахла дорогими духами, кожей сидений её мерседеса и лаком для волос.

– Я как раз говорила Антону, что у вас тут чудесные ароматы, и я с радостью осталась бы на обед, моя дорогая, но мы с Рудольфом договорились пообедать в клубе.

– Жаль, – сказала я и бросила взгляд на Антона. Он смотрел в сторону.

– Создаётся полное впечатление, что Эрсверты расстаются окончательно, – сказала Полли. – Бедная, бедная Юлия. Новая пассия на добрые двадцать лет моложе неё. Мужчины – просто животные, верно?

– Хм, – сказала я максимально нейтральным тоном. Антон крепко сжал челюсти и не сказал ничего.

Полли поцеловала Эмили.

– Арривидерчи, моя дорогая! Антон, я повесила Эмилин костюм пчелы в гардероб, после генеральной репетиции проверь, пожалуйста, крепко ли сидят усики. Мне кажется, что они немного болтаются. Не хотелось бы, чтобы они на представлении в пятницу слетели с головы.

Пока Антон провожал мать до двери – с улицы было слышно, как фрау Хемпель кричит, что она почти уже вызвала полицию, – я огляделась. Антон хорошо поработал во время моего отсутствия: яблоки были почищены, цветная капуста для супа порезана. Духовка была разогрета до 180 градусов.

– Кто хочет налить тесто в форму? – спросила я.

– Я! – сказал Юлиус. Эмили мрачно смотрела на меня.

– Супер. А потом вы все можете помочь мне выложить яблоки на тесто, – предложила я.

– Я считаю, что выпечка пирогов – это дурацкое дело, – сказала Эмили.

Угадай, а что я считаю дурацким

К сожалению, Антон не захотел ждать, пока мы останемся одни, и не стал ходить вокруг да около, а сразу приступил к выяснению отношений.

– С кем это ты говорила по телефону? – спросил он ещё из коридора.

Я сглотнула.

– С матерью, – тихо ответила я.

– Я так и думал, – сказал Антон, взял в руки нож и порубил пару грибов. – И вы говорили о водопроводчиках?

– Да. У тёти Герти засорился унитаз.

– У тёти Герти унитаз, – повторил Антон.

– Да, и представь себе, водопроводчик начал повсюду рассказывать, что тётя Герти бросает в туалет что попало, – сказала я и почувствовала, что краснею. – Водопроводчики не обязаны хранить молчание, ты знаешь?

Антон с грохотом поставил сковородку на плиту и налил в неё масла.

– Ты думаешь, что я болван, Констанца! – Его голос был не громче обычного, но мне показалось, что он орёт.

– Вы не хотите подняться к Нелли и сказать ей, что еда будет готова через пятнадцать минут? – спросила я у детей.

– Нет, – отрезала Эмили. Она больше не смотрела мрачно. Очевидно, предвкушала скандал.

– Я хочу прюрировать цветную капусту, – сказал Юлиус.

– Это называется пю-ри-ро-вать, – поправила его Эмили. – Грамотей.

Саманта бросила ей в лицо горсть муки.

– Ну погоди! – Эмили тоже полезла в пакет с мукой. Я уже хотела вмешаться, но Антон крепко схватил меня за рукав.

– Твои родители вообще знают обо мне?

Я с неприятным чувством посмотрела на нож в его руке.

– Знаешь… мы с моими родителями… мы не особенно близки, – пробормотала я.

– То есть не знают! – Антон отпустил мой рукав и швырнул мясо на сковородку, хотя масло ещё не разогрелось. – Что с тобой такое? Ты стыдишься меня?

– Чушь! – Что за абсурдная мысль! – Эй, прекратите! – Эмили, Юлиус и Саманта вовсю швырялись мукой. Но Антон делал вид, что он этого не замечает.

– Но почему ты не рассказала им обо мне? Мы вместе уже несколько месяцев!

– Я… разумеется, они знают о тебе… Прекратите этим кидаться! Это же продукт!

Дети, похоже, веселились вовсю. Они пищали от восторга и вырывали друг у друга пакет с мукой.

– Констанца, я очень серьёзно воспринимаю происходящее между нами, – сказал Антон. – Поэтому я представил тебя моей семье, моему деловому партнёру и моим друзьям.

– Я тоже воспринимаю нас серьёзно, – заверила я его.

– Да, конечно. Так серьёзно, что ты забыла рассказать о нас своим родителям.

– Я только не хотела… Я собиралась… мои родители… – забормотала я. Дети выглядели, как снеговики. Кевин точно начнёт ругаться, когда увидит Саманту в таком состоянии. Я попыталась очистить её с помощью полотенца.

Антон схватил меня за запястье и повернул к себе.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю