Текст книги "Преступление при дворе королевы"
Автор книги: Кэролайн Кин
Жанр:
Детские остросюжетные
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
РЕПЕТИЦИЯ КАТАСТРОФЫ
И Дин Бетлен гордо удалился. Джош Форстер покачал головой, потом тоже встал и вышел из павильона.
Угроза Дина Бетлена еще звучала в ушах Нэнси, когда она шла к своему столу. «Из-за чего Джош наседал на Дина? – недоумевала она. – И как может Дин погубить фестиваль? И главное – почему он угрожал это сделать?»
И тут ее мысли вернулись к записке, которую она нашла на острие копья, – там тоже была угроза погубить фестиваль. Внезапно Нэнси остановилась. «Может быть, Дин имеет какое-то отношение к падению стойки с оружием? – подумала она. – Может быть, он пытался «погубить фестиваль» таким образом?»
– Нэнси!
Нэнси вздрогнула, почувствовав, что Бесс хлопает ее по плечу.
– С тобой все в порядке? Ты как будто замечталась.
– Да нет, все нормально, – сказала Нэнси, садясь рядом с Бесс. – Просто я размышляла. – И она сообщила об угрожающей реплике Дина.
– Как ты считаешь, что он имел в виду? – спросила Бесс, вытаращив глаза от изумления.
– Не знаю. Возможно, его угроза ровно ничего не означает. Дин, видимо, слишком высокого мнения о себе. А может, он просто хвастался. – Она помолчала. – Но у меня такое чувство, что это не просто угроза… Судя по всему, он очень зол на Джоша.
– Но какой смысл Дину губить фестиваль? – засомневалась Бесс. – Он же тогда потеряет работу.
– Вот именно. Поэтому я и хочу побольше разузнать о нашем Ромео, – озабоченно покачала головой Нэнси.
В это время между столами появилось трио музыкантов. Двое играли на гитарах, третий на флейте. Нэнси, погруженная в свои мысли, не заметила, что в ту часть зала, где были столы, перешли также танцоры и парочка клоунов. Они развлекали публику музыкой, плясками, шутками и загадками. Когда танцоры закончили свой номер, Нэнси и Бесс похлопали вместе со всеми.
– Как это было красиво, – вздохнула Бесс, глядя, как танцоры вытаскивают в круг пару из публики. – Мне очень хочется научиться так танцевать. Но, боюсь, тут требуется ловкость, которой мне не хватает.
– Не говори глупостей, – сказала Нэнси. – Почему бы не попробовать? – И, вставая из-за стола, прибавила: – А я, пожалуй, схожу к тому трейлеру, где случилось утреннее происшествие.
– Ладно, а я останусь здесь, посмотрю еще немножко. Будь осторожна, ладно?
Подойдя к трейлеру, Нэнси очень удивилась, увидев, что оттуда выходит Джорджи.
– Догадайся, кому пришлось наводить тут порядок, – усмехнулась Джорджи, указывая на трейлер.
– Неужто ты водружала на место ту стойку? – спросила Нэнси.
– Да нет, Дж. З. попросил нас перенести оружие в более надежное место.
– Кто это – Дж. З..?
– Джерри Зиммер, главный декоратор, – сказала Джорджи. – Мы должны ему помогать. Ну а ты почему здесь? Есть какие-нибудь новости?
Нэнси рассказала подруге об угрозе Дина Бетлена.
– Любопытно, – сказала Джорджи удивленно.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Нэнси.
– Знаешь, судя по тому, что я слышала, Дину очень повезло, что его взяли на фестиваль. Говорят, он запросил кучу денег и рекламу. Но не получил того, что хотел. Актер он хороший, но у него уже нет прежней популярности. А может быть, ему только казалось, что она у него была?
– Если это верно, у Дина есть все основания обижаться на устроителей фестиваля.
– Извини, Нэнси. – Джорджи глянула на часы. – Мне надо бежать в трейлер с декорациями. Спектакль скоро начнется, а еще столько работы!
Нэнси поспешила в летний театр, надеясь застать там Дина Бетлена до начала спектакля. Послеполуденное солнце озаряло мягким светом пустые ряды и полукруглую сцену. Нэнси подумала, что этот день и вечер замечательно подходят для первого представления «Ромео и Джульетты».
Увидев, что на сцене никого нет, Нэнси направилась в большой шатер позади театра. Шатер был поставлен так, чтобы публика не могла видеть, что происходит за кулисами. Внутри шатра суетились рабочие, заканчивая последние приготовления к спектаклю. В стороне Дин Бетлен и Джоанна Мессерман, актриса, игравшая Джульетту, репетировали свои роли под наблюдением Джоша Форстера. Нэнси узнала Джоанну по портрету, который видела в театральной программке. Хорошенькая темноволосая актриса была в костюме Джульетты, в простом кремовом платье. Нэнси подошла поближе, чтобы послушать.
– «Прости, прости! – декламировала молодая актриса. – Прощанье в час разлуки несет с собою столько сладкой муки, что…»[4]4
«Ромео и Джульетта», акт II, сц. 2.
[Закрыть]
– Нет, нет, нет! – подняв руки, воскликнул Дин Бетлен. – Не так, Джоанна! Ты говоришь слишком пылко. Эти строчки надо произносить более нежно.
– Послушай, Дин, – сказала Джоанна, явно сдерживая себя, – я тебе говорила, что ценю твою помощь, но это же просто смешно! Я в этой сцене делаю все как надо. Тебе, наверно, просто хочется меня покритиковать.
– Ах, мы, кажется, чересчур чувствительны! – хмыкнул Дин, поднимая одну бровь. – Думаю, что я лучше, чем кто-либо, знаю, как надо играть «Ромео и Джульетту». Если ты не хочешь слушать советы профессионала, значит, ты не годишься для участия в профессиональном спектакле.
– Я не гожусь?! – Джоанна от изумления приоткрыла рот. Потом она сделала глубокий вдох и спокойно прибавила: – Мне кажется, сцена эта вполне удачна такая, какая есть.
– Но эта сцена крайне важна… – начал Дин.
– Дин, Дин, послушай, Джоанна права, – перебил его Джош Форстер. – Этот диалог прозвучал прекрасно. Времени у нас осталось мало, надо двигаться дальше. А вот что действительно нуждается в шлифовке, так это твоя сцена дуэли в третьем акте.
– Что? Моя сцена дуэли? – Дин с негодованием уставился на Джоша. – Нет, право, я хотел бы знать, кто это вдруг назначил тебя режиссером?
Нэнси, стоя в стороне, смотрела на эту сценку с восхищением. «Да, за Дином Бетленом стоит понаблюдать», – подумала она.
Джош поправил очки и наставительным тоном сказал:
– Что ж, если вас интересуют рекомендации, превосходно. Я, разумеется, не режиссер, но я полагаю, что многие годы занятий и исследований, проведенных в Лондоне, говорят сами за себя. И если я вам скажу, что вы действуете рапирой неправильно, то, поверьте, так оно и есть. Кстати, я занимался в школе фехтования.
– Да я… я… – запинаясь, начал Дин Бетлен. Тут Джош встал и схватил рапиру. Размахивая длинным, легким клинком, он начал показывать различные движения и выпады.
– Запомните, когда вы собираетесь нанести удар Тибальту, вашему врагу, выпад должен быть направлен…
– О, это уже чересчур! – вспылил Дин. – Вы обращаетесь со мной как с мальчишкой! Плевать мне на то, что вас считают, так сказать, экспертом. Я буду играть так, как нахожу нужным.
– Но послушайте, Дин, у Джоша действительно есть неплохие идеи, – сказала Джоанна, которая, стоя в стороне, наблюдала за ними. – Я думаю, вам стоило бы прислушаться к нему.
– Еще чего! Я буду делать то, что мне нравится, – возразил Дин.
– Нет, вы совершенно не правы, – настаивал Джош.
– Довольно! – раздался голос. – Прекратите ваши пререкания и приготовьтесь! – Нэнси, обернувшись, увидела, что к сцене приближается Шоттер. – Публика начинает собираться. Приготовьтесь! – повторил он.
Нэнси выскользнула из шатра. Дин Бетлен, судя по всему, очень зол и тщеславен. Он ведет себя, как неудачник, которому не удалось получить того, чего он, по его мнению, заслуживает.
Когда она вернулась к своему павильону, королевская процессия уже выстроилась. Королеве полагалось быть почетной гостьей на каждом представлении «Ромео и Джульетты». Нэнси встала позади Бесс, раскрасневшейся и возбужденной после нелегких танцевальных па, и шепотом посвятила подругу в события последней репетиции.
Девушки смотрели, как Мартину Деври посадили в паланкин и понесли. Актриса вставила старинный веер в украшенную самоцветами рукоять. Рукоять была тоже старинная и надевалась на треугольное основание веера. Время от времени актриса эффектно раскрывала веер.
Участники процессии вошли в театр и двинулись по проходу к переднему ряду, отведенному для королевской свиты. Нэнси заметила, как обычное для Мартины хмурое выражение лица сменилось ласковой, величавой улыбкой королевы Елизаветы. Она также ощутила воцарившуюся в зале торжественную тишину. Публика вела себя так, словно была полна почтения к королеве.
Но внезапно тишина в зале была нарушена резким треском.
Нэнси повернулась и увидела, что один из шестов паланкина сломался пополам. Паланкин резко накренился в сторону.
Актеры, несшие треснувший шест, поспешно подхватили раму паланкина. Но… чуть-чуть опоздали. Потеряв опору, Мартина Деври скатывалась вниз!
ЗЛОПОЛУЧНАЯ ПОЛОМКА
Мартина шлепнулась на пол. Публика замерла.
Фрейлины и придворные королевы мгновенно окружили актрису.
– Вы не ушиблись? – с тревогой спросила Бесс.
Мартина удивленно подняла глаза.
– Н-нет, вроде бы я в порядке, – неуверенно сказала она.
Кринолин ее тяжелого парчового платья нелепо вывернулся на сторону, а из высокого воротника вылез наружу кончик проволоки. Корона свалилась, пряди волос упали на лицо. Публика взволнованно гудела.
Требуя внимания к себе, Мартина резко протянула руки к тем, кто стоял ближе.
– Помогите же мне подняться! – свирепо прошептала она.
– Вы и в самом деле не ушиблись? – спросил один из актеров.
– Я чувствую себя прекрасно. Ну же, поднимите меня!
Когда Мартину поставили на ноги, зал захлопал. Слегка пошатываясь, Мартина одарила публику королевской улыбкой. Затем, обернувшись к дамам и кавалерам своего двора, спокойно сказала:
– Все в порядке, давайте займем свои места. И кстати, – указала она на сломанный паланкин, – уберите отсюда эту штуку.
Ливрейные лакеи проворно вынесли паланкин.
Откинув назад волосы, Мартина пригладила их и надела корону. Королева уселась на свое место в середине первого ряда, остальные участники процессии разместились вокруг. Когда все расселись, Нэнси погрузилась в раздумья. Каким образом паланкин мог сломаться?
Внезапно Мартина принялась шарить возле себя по сиденью.
– Мой веер! – воскликнула она, озираясь вокруг. – Где мой веер?
Нэнси, Бесс и другие придворные дамы бросились искать веер королевы.
– Наверно, я его выронила, когда упала. – Мартина подтолкнула локтем сидевшего рядом придворного и приказала: – Идите поищите его, пока не началось представление. Живее!
Через несколько минут придворный вернулся.
– К сожалению, я его не обнаружил…
– О Господи! – с раздражением сказала Мартина. – Мало того, что меня уронили на пол. Кто-то вдобавок украл мой веер!
– Думаю, мы должны осмотреть этот поломанный паланкин, – прошептала Нэнси, наклоняясь к Бесс. – Я слышала, как кто-то сказал, что он в трейлере – складе бутафории.
– Сейчас? – спросила Бесс. – Но представление уже начинается.
– Представление мы можем посмотреть завтра вечером. – И обе девушки поднялись, и вышли из зала.
По дороге к складу они встретили Джорджи. – Я все видела из-за кулис, – сказала Джорджи. – Мартина настоящая героиня! К счастью, она не получила серьезных ушибов. Вы что, не будете смотреть спектакль?
– Сегодня вечером не будем, – сказала Нэнси.
Она поделилась своими планами с Джорджи, и та решила присоединиться к подругам. Когда девушки вошли в помещение склада, члены труппы, принесшие паланкин, как раз из него выходили.
– Бедная Мартина! – сказала Бесс. – Думаю, я бы тоже слегка рассердилась, если бы меня вывалили на пол в центре зала на глазах у всей публики.
– Думаю, она рассердилась не слегка, а очень даже сильно, – усмехнулась Нэнси.
Она принялась рассматривать алую подушку сиденья, расшитую старинным цветочным узором, и вдруг заметила листок бумаги, засунутый под сиденье. Нэнси схватила его, развернула и удивленно подняла брови.
– Вот это да! Похоже, опять наш сочинитель. Тот же старомодный почерк. – И она прочла записку вслух:
– Мне это совсем не нравится, – испуганно пролепетала Бесс.
– И мне тоже, – согласилась Джорджи. – Звучит как смертный приговор.
– В то же время это очень убедительное предупреждение, – заметила Нэнси. Она еще раз перечитала стихи. – Приведенные строчки – реплика королевы из «Гамлета». Поскольку Мартина королева и она единственный человек, кого носят в паланкине, не исключено, что угроза адресована ей. – Нэнси немного помолчала. – Если кто-то преследует Мартину, то как объяснить упавшую стойку с оружием и первую записку? Преступник явно покушался не на нее.
– Это напоминает какую-то загадку, – заметила Джорджи.
– Довольно страшненькую загадку, – прибавила Бесс.
– В общем, независимо от того, на кого покушались, из записки ясно одно: паланкин поломался не случайно, – сказала Нэнси.
Она осмотрела поврежденный шест. Он сломался как раз в том месте, где его держал один из лакеев. Поверхность надлома была на три четверти совершенно гладкой.
– Что-то непохоже, чтобы шест сломался от тяжести, – заметила Нэнси. – Скорее всего, его специально надпилили. Как только нагрузка увеличилась, шест должен был сломаться. – Немного подумав, она прибавила: – Ты не знаешь, Джорджи, кто имеет доступ в этот трейлер?
– Насколько мне известно, – пожала плечами Джорджи, – сюда может зайти фестиваля
По предложению Нэнси девушки принялись искать какие-нибудь улики, но в трейлере не было ничего, кроме небольшого количества разного хлама.
– Нам, пожалуй, лучше вернуться в театр, – со вздохом сказала Нэнси. – Я бы хотела поговорить с Филиппом Шоттером.
Приблизившись к театру, девушки увидели, что зрители толпятся у прилавка с прохладительными напитками.
– Наверно, сейчас антракт, – заметила Нэнси. – Пойдемте за кулисы и поищем Филиппа.
За кулисами директор театра поздравлял актеров с удачным исполнением ролей и отдавал распоряжения насчет следующего акта. Вдруг послышался стук каблуков – быстрой, решительной походкой за кулисы прошла Мартина Деври. Обернувшись, Нэнси увидела, что актриса направляется к Шоттеру.
– Мартина! – воскликнул Шоттер. – Слава Богу, вы в порядке. Каким образом мог сломаться этот чертов паланкин?
– Как будто вы не знаете! – холодно глядя на него, язвительно сказала Мартина. – Вы ожидали, что я ударюсь лицом, не правда ли? Вам хотелось надо мной поиздеваться, так ведь?
– О чем вы говорите? – изумился Шоттер. – Я не знаю, что случилось с паланкином. Но мы это выясним и…
Мартина, однако, его уже не слушала. Отстраняя столпившихся актеров, она направилась к Дж. З..
– А вы чего хотели? – продолжала она гневным тоном. – Ваши дрянные носильщики могли меня убить!
– Поверьте, я очень огорчен случившимся, – немедленно запротестовал Дж. З.., воздевая руки кверху. – Уверяю вас, Мартина, паланкин был днем тщательно проверен.
– Он прав, – поспешила Джорджи на его защиту. – Мы хорошо осмотрели паланкин, когда вытирали пыль, и все было в порядке.
– А вы-то кто такая? – устремила на Джорджи свой убийственный взгляд актриса. Увидев у Джорджи значок добровольного участника фестиваля, она еще сильней рассердилась. – Вы и впрямь думаете, что я стану доверять каким-то добровольцам! А может, это вы и украли мой веер вместе с рукоятью!
После этой реплики Мартина удалилась.
– Ну и ну! – воскликнула Бесс. – Милостивая королева становится ледяной.
– Я очень уважаю Мартину как актрису, – озадаченно произнес Дж. З..– Она настоящий профессионал. Но характерец у нее… – И он неопределенно махнул рукой, издав долгий свист. – Во всяком случае, спасибо за поддержку, Джорджи. И благодарю всех вас за сегодняшнюю помощь! – прибавил он, после чего направился к выходу.
– Мартина, конечно, ведет себя так, что не очень хочется ее жалеть, – сказала Нэнси подругам. – Но я все же не думаю, что кто-то вознамерился угрожать ей только потому, что ему не нравится ее характер.
– Ну, мы по крайней мере кое-что знаем о человеке, который пишет эти записки, – заметила Бесс.
– Что именно? – с интересом спросила Нэнси.
– Он несомненно знает Шекспира! – объявила Бесс.
– Прелестно, – иронически улыбнулась Нэнси. – Это очень сокращает круг подозреваемых – особенно если учесть, что здесь почти все знают Шекспира.
Нэнси снова принялась разыскивать Шоттера. Нужно было срочно рассказать ему про последнюю записку. Наконец она его увидела – он сидел за кулисами и беседовал с человеком в обычном деловом костюме, сидевшим спиной к Нэнси. Оба, видимо, были поглощены разговором.
Человек в костюме чуть повернулся, и Нэнси мельком увидела его лицо. Она сразу узнала в нем Луиса Ромеро, местного бизнесмена. Красивый темноволосый Ромеро был хорошо известен в Ривер-Хайтсе как процветающий и честолюбивый коммерсант и предприниматель. Нэнси удивило его присутствие на елизаветинском фестивале. Она не знала, что он интересуется искусством.
Нэнси не спеша направилась к беседовавшим. Она подошла достаточно близко, чтобы слышать их разговор. Шоттер говорил сердито, в повышенных тонах.
– Послушайте, я уж не знаю, сколько раз можно вам повторять «нет». Наш фестиваль с успехом проводится в Ривер-Хайтсе вот уже три года. Я совершенно не заинтересован что-нибудь в нем менять.
– Фил, я человек терпеливый, – мягко возразил Ромеро. – Но с вами мне просто трудно себя сдерживать. Вероятно, мне не стоит снова напоминать вам, что моя ярмарка была бы для вас очень выгодным делом.
– Я не хочу больше слышать о вашей средневековой ярмарке! – гневно сказал Шоттер. – Я не намерен в будущем году делить с вами наш павильон. Жителям Ривер-Хайтса не нужна ваша ярмарка, а мне не нужны так называемые партнеры. Придется вам поискать кого-нибудь другого.
– Вы просто сумасшедший! – воскликнул Ромеро. – Моя широкомасштабная, оснащенная техникой ярмарка привлекла бы народ, и ваша однонедельная интермедия могла бы наконец принести недурную прибыль.
– Я сказал «нет», – ответил Шоттер, стараясь сдержать гнев. – И это мое последнее слово.
– Очень, очень скверно, Фил, – едва сдерживаясь, произнес Ромеро. – Но, с вашим сотрудничеством или без оного, моя ярмарка состоится – а вашему фестивалю, полагаю, придется убираться вон.
СЕКРЕТНАЯ СЛУЖБА ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА
Нэнси смотрела, как Ромеро уходит со сцены, и ее одолевали все новые и новые вопросы. Видимо, Ромеро собирается устроить в Ривер-Хайтсе средневековую ярмарку. И он хочет, чтобы ярмарка проходила одновременно с фестивалем. Однако Шоттер явно не заинтересован в том, чтобы делить это помещение с Ромеро. И на что же может отважиться Ромеро, чтобы получить помещение павильона? Неужто и он готов погубить фестиваль?
Когда Шоттер поднялся с места, Нэнси подошла к нему и рассказала о второй записке.
– Ничего не понимаю, – вздохнул Шоттер. – По правде говоря, у меня сейчас даже нет сил думать об этом. Следующий акт вот-вот начнется. Но я очень ценю вашу помощь, Нэнси. Давайте поговорим об этом завтра.
Нэнси понимающе кивнула. Директор фестиваля выглядел очень усталым. Было уже почти полдесятого вечера, когда Нэнси вышла из дома Бесс, где обедала вместе с кузинами. Джорджи уже неделю жила у Бесс, так как ее родители на время уехали из города. Нэнси вкратце рассказала подругам о появлении Луиса Ромеро. Пока она ехала домой, она мысленно перебирала таинственные события прошедшего дня; особенно занимали ее эти зловещие записки. Да, автору таких посланий не откажешь в смелости. К тому же он, вероятно, потратил массу времени на сочинение стихов. А подбрасывал записки, очевидно, кто-то, имеющий доступ в трейлеры и к бутафории.
Вариантов было так много, что голова шла кругом. Нэнси даже не была уверена, имеют ли эти угрозы конкретный адрес. Подпиленный шест паланкина и упавшая стойка с оружием… «Какая связь между этими двумя происшествиями? И существует ли она?» – недоумевала Нэнси.
Вдобавок в ушах ее все еще звучала угроза Филиппу Шоттеру. Может быть, эти варварские покушения были первыми попытками выжить елизаветинский фестиваль из города? Они, конечно, в чем-то достигли своей цели, напугали участников труппы. А Ромеро, как и всякий другой зритель, мог свободно зайти в трейлер с бутафорией.
Нэнси припомнились и слова Дина Бетлена, что он может «погубить фестиваль». Видимо, Дин полагает, что заслуживает большего. И свое недовольство намерен выместить на фестивале.
«Мы приехали сюда развлекаться, а не встревать во всякие таинственные истории, – вспомнила Нэнси слова Бесс. – Пожалуй, теперь уже поздно об этом говорить», – с улыбкой подумала Нэнси.
На другое утро Нэнси прикатила на своем голубом «мустанге» на территорию фестиваля за несколько минут до полудня. Она хорошо выспалась и чувствовала себя очень бодро. Первым делом она направилась в костюмерную, надеясь встретить там Бесс и Джорджи. Когда Нэнси подошла к трейлеру, Бесс как раз выходила оттуда.
– Привет! – весело сказала Бесс. Она была в том же самом зеленом платье, что и накануне. Но сегодня она подобрала волосы и надела элегантную шляпку. – Джорджи ушла работать за кулисы, а я собиралась посмотреть на дневные игры. Подождать тебя?
– Нет, – покачала головой Нэнси. – Я приду попозже.
Быстро переодевшись в свое кремовое платье, Нэнси отправилась на площадь. День был теплый, солнечный, зрители разгуливали по всей территории фестиваля. Музыканты, фокусники и клоуны развлекали народ разными веселыми номерами.
Три стороны площади окаймляли бутафорские фасады домов шестнадцатого века. Четвертая сторона была оставлена не огражденной, чтобы посетители могли свободно заходить на площадь, в центре которой зеленел газон.
На лужайке рядом с площадью Нэнси увидела группу мужчин, игравших в старинную игру под названием «шары». Игроки по очереди катили свои шары к шару, неподвижно лежавшему на определенном расстоянии. Целью игры было подкатить свой шар как можно ближе. Вокруг собралось много зрителей, некоторые тоже вступили в игру.
На другой площадке несколько человек в старинных костюмах демонстрировали огнестрельное оружие. Публика с безопасного расстояния наблюдала, как заряжали ружья порохом и пулями. Когда пули и порох были заложены, к ружью подносили горящую спичку. Нэнси это показалось довольно нудной и опасной процедурой.
Побродив еще немного среди развлекающихся, Нэнси направилась в офис Филиппа Шоттера. Она полагала, что он, возможно, знает о Дине Бетлене или о Луисе Ромеро что-нибудь такое, что ей могло бы пригодиться.
Приблизившись к трейлеру Шоттера, она увидела, что дверь там приоткрыта. Сочтя это признаком того, что директор у себя, девушка уже хотела постучать, но внезапно отдернула руку – из трейлера доносился тихий, гортанный женский голос.
Нэнси мгновенно узнала голос Мартины Деври. Сперва она подумала, что Мартина говорит с Шоттером, но, убедившись, что голоса Шоттера не слышно, сообразила, что Мартина разговаривает по телефону. Стоя тихонько у двери, Нэнси услышала следующее:
– Нет, дорогой, бесспорных доказательств у меня пока нет. Но я была бы последней дурой, если бы не заметила, что здесь происходит.
Дорогой? Наверно, Мартина разговаривает со своим мужем, подумала Нэнси. После короткой паузы Мартина снова заговорила:
– Ну да, это очевидно. Со мной обращаются как с негодной рухлядью. Шоттер, видимо, думает, что я уже и на его фестивале не могу блистать, и собирается меня заменить. Но у меня для него есть небольшой сюрпризец.
Сердце Нэнси учащенно забилось.
– Нет, он, конечно, не говорил, что собирается меня уволить, – с раздражением сказала Мартина.
Нэнси улыбнулась. Человек на другом конце провода задал тот же вопрос, который возник У нее.
– Я думаю, – продолжала Мартина, понизив голос, – что Шоттер втайне ищет мне замену. Как только найдет – спокойно меня спровадит… Однако я должна тебе сказать, что он от меня так просто не избавится. Возможно, он забыл о моем контракте – ему придется держать меня до конца… Послушай, дорогой, мне уже надо идти.
Нэнси бесшумно отбежала за трейлер. Услышав, что дверь захлопнулась, она выглянула из-за угла и увидела, как Мартина удаляется по проходу между двумя рядами трейлеров.
Нэнси вздохнула с облегчением. Теперь она поняла, почему Мартина так рассердилась на Шоттера после вчерашнего спектакля. Она была уверена, что Шоттеру не терпится убрать ее с фестиваля и что это он подстроил поломку паланкина.
«Вряд ли она права», – подумала Нэнси. Шоттер, казалось, был доволен, что Мартина, актриса с большим сценическим опытом, принимает участие в фестивале. А вдруг Шоттер вовсе так не думает? Возможно, он тоже актер, почище Мартины. А может быть, сама Мартина, обиженная на то, что ее хотят заменить, и есть виновница неприятных происшествий на фестивале? Но как тогда объяснить историю с паланкином?..
Нет, нельзя делать скоропалительных выводов. Пока у нее нет никаких доказательств. Все же Нэнси решила понаблюдать за Мартиной и, кстати, попытаться поговорить с Шоттером о ее контракте.
– Ты в самом деле веришь, что Шоттер хочет ее заменить? – спросила Бесс, услышав от Нэнси о разговоре Мартины по телефону. Обе подруги сидели за столом, приготовленным для трапезы королевы.
– Не знаю, – задумчиво сказала Нэнси. – Если у него и есть такая мысль, я не заметила никаких ее проявлений.
Близился вечер, и Нэнси предложила пойти к театру, чтобы присоединиться к процессии. Девушкам не хотелось пропускать спектакль, ведь на вчерашнем им не удалось побывать.
Через несколько минут все участники королевской процессии направились к первому ряду. Паланкин починили, но Мартина, когда ее несли по проходу, заметно нервничала. Ко всеобщему удовольствию, актрису благополучно доставили на ее почетное место.
Нэнси и Бесс, усевшись на свои места, стали ждать начала спектакля. Перед тем как в зале выключили свет, Нэнси с удивлением увидела, что через несколько рядов от нее сидит Луис Ромеро. На его смуглом лице застыло мрачное выражение. «Интересно, что заставило его прийти на спектакль?» – подумала она. Представление началось, и публика сразу погрузилась в историю враждующих семей Монтекки и Капулетти. Драка на мечах в первой сцене была разыграна прекрасно. Нэнси сама была увлечена действием, развернувшимся на сцене.
Когда на сцене появился Дин Бетлен в облике влюбленного Ромео, его звучный голос и патетическая манера игры сразу привлекли внимание зрителей.
– Я не театральный критик, – шепнула Бесс, наклоняясь к Нэнси, – но не кажется ли тебе, что он чуточку переигрывает?
Нэнси кивнула. Публике, однако, его игра пришлась по вкусу. В конце первого акта, после сцены, где Ромео и Джульетта встречаются впервые, раздались громкие аплодисменты.
Когда началась вторая сцена второго акта, Нэнси и Бесс обменялись улыбками. Девушки знали, что это знаменитая сцена у балкона. Ромео, стоя внизу, разговаривал с Джульеттой, вышедшей из своей спальни на балкон. Декорации на сцене изображали фруктовый сад. Справа стояла большая деревянная панель, разрисованная как стена дома Джульетты. На ней был настоящий балкон с широко распахнутыми застекленными дверями. Подмостки находились на уровне глаз Нэнси, а балкон был расположен футов на десять выше.
Нэнси видела, как Джоанна Мессерман в роли Джульетты, спрятавшись за прозрачной портьерой, ждала, когда Ромео кончит свой вступительный монолог. Наконец она вышла на балкон и, опершись руками о перила, начала:
– Ромео! Ромео, о зачем же ты Ромео?
Но едва она завершила стих, как перила балкона под ее руками обвалились. В следующее мгновенье Джульетта уже летела головой вниз на подмостки!
