Текст книги "Тайна тибетского сокровища"

Автор книги: Кэролайн Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

ОБМАН РАСКРЫВАЕТСЯ

Нэнси отшвырнула газету.

– Невероятно! – воскликнула она. Не Стоун ли вчера вечером был в музее, спросила она себя. Не он ли запер ее в мастерской?..

Немного погодя Нэнси позвонила ветеринару. Но из непродолжительного разговора с доктором Морганом ей удалось лишь узнать, что спаниель отравился и должен поправиться. Хотя Расти прикончил всю коробку «Золотого флага», доказать, что именно в шоколаде содержался яд, невозможно.

– Отравиться он мог любыми отбросами, – заключил ветеринар и положил трубку.

Нэнси задумалась. Она должна выяснять, кто прислал Нелсону Стоуну коробку конфет. Сейчас ей нужна помощь высококвалифицированного специалиста по конфетам.

И она немедленно позвонила Бесс. Та сообщила, что дорогие шоколадные наборы «Золотой флаг» продаются лишь в двух кондитерских магазинах.

Через час Нэнси встретилась с Бесс в торговом центре, и они вместе направились в магазин «Сластена».

– Ты должна понять, – твердила Бесс по дороге, – мне опасно туда заходить, когда я на диете. Нэнси ускорила шаг.

– Пойдем, пойдем, Бесс. Мы ведь идем туда не затем, чтобы накупить конфет, – напомнила она подруге. – Мы только узнаем, кто послал коробку шоколада мистеру Стоуну.

Девушки вошли в ультрасовременный, сверкающий хромированным металлом и стеклом магазин. Нэнси направилась к прилавку, а Бесс принялась разглядывать сласти в витринах.

– Мне бы поговорить с администратором, – обратилась Нэнси к молоденькой продавщице.

– Администратора сегодня нет, – ответила та. – Я не могу вам помочь?

Нэнси решила изложить упрощенную версию вопроса.

– На днях один мой знакомый получил по почте коробку конфет «Золотой флаг», – начала она. – Но к ней не было приложено карточки, и он ужасно неловко себя чувствует. Он не знает, кого благодарить.

Продавщица пожала плечами.

– Мы не ведем учета покупателей. Как же мы можем установить, кто и что у нас покупал?

Нэнси в растерянности оглянулась на Бесс, которая пожирала глазами витрины. Она уже собралась уходить… но тут ей пришла в голову одна мысль.

– Вы случайно не знаете Хиллари Лейн?

– Конечно, знаю, – ответила продавщица. – Кто же ее не знает? Она наш постоянный клиент.

– Вы не припомните, она не посылала на днях коробку «Золотого флага» некоему Нелсону Стоуну?

– Вообще-то, – наморщила лоб продавщица, – «Золотой флаг» – действительно любимые конфеты мисс Лейн. Но я понятия не имею, кому она их дарит. Мы не принимаем заказов на посылку конфет по почте.

– Все равно спасибо за помощь, – сказала Нэнси. Они вышли из магазина. Если даже Хиллари купила конфеты здесь и потом сама послала их Стоуну, доказать это было бы крайне трудно.

Нэнси и Бесс направились в «Шоколадный рай» мисс Руби, расположенный в центральной части Клинтон-парка.

– Имей в виду, – опять упала духом Бесс, когда они подошли к магазину, – как только я переступлю порог кондитерской мисс Руби, я обречена. Я не смогу устоять перед ее фирменной сливочной помадкой.

– Купим, купим тебе помадки, – пообещала Нэнси.

Старомодная кондитерская была стилизована под бревенчатый домик первых поселенцев. Мисс Руби, жизнерадостная толстушка, всплеснула руками при виде Бесс.

– Ба, кого я вижу! Бесс Марвин! Неужели вы из Ривер-Хайтса учуяли запах моей помадки? – воскликнула она. – Я как раз сегодня приготовила свеженькой.

– У Бесс на такие вещи шестое чувство, – засмеялась Нэнси.

Бесс, застенчиво улыбаясь, купила себе коробочку помадки.

– Только ради того, чтобы тебе помочь, – шепнула она подруге. Затем, повернувшись к мисс Руби, спросила: – Вы по-прежнему посылаете по просьбе покупателей подарки по почте?

– Конечно, – ответила мисс Руби. – В любой уголок Соединенных Штатов.

– По правде сказать, – продолжила Бесс, – мы хотели у вас спросить вот о чем. Вы случайно не отправляли в последние дни посылку с конфетами некоему мистеру Нелсону Стоуну, который живет здесь, в Клинтон-парке?

– Сейчас посмотрю, – сказала мисс Руби, надевая очки. – Память у меня не такая хорошая, как раньше. – Она достала из-под прилавка шкатулку, заполненную почтовыми квитанциями.

Пока мисс Руби перебирала стопку бумажек, Нэнси бросила на Бесс быстрый взгляд, в котором светилась надежда.

– Вот она, – объявила наконец мисс Руби. – Коробка конфет «Золотой флаг» послана в прошлую пятницу мистеру Стоуну. – Мисс Руби протянула Нэнси корешок почтового бланка. – Вот, посмотрите.

«Уже кое-что, – подумала Нэнси. – Осталось узнать, кто купил эту коробку».

– Но здесь не указано, от чьего имени. – Нэнси разочарованно передала квитанцию Бесс.

– Нам важно знать, кто послал ему конфеты, – объяснила та мисс Руби.

– О, тут я бессильна, – развела руками толстуха. – Я даже на корешках чеков не ставлю имени покупателя.

– А квитанции от покупок по кредитным карточкам? – не сдавалась Нэнси. – На них ведь всегда указаны имена.

Мисс Руби порылась в другой шкатулке.

– Вот все счета об уплате по карточкам за прошлую неделю, – сказала она и подала Нэнси стопку узких желтых листков.

Девушки принялись быстро просматривать их.

– Ну-ка, взгляни сюда! – воскликнула Бесс. – Коробка конфет «Золотой флаг», прошлый четверг, на счет Нелсона Стоуна.

– Крайне странно… – наморщила лоб Нэнси. – Выходит, Стоун послал самому себе коробку конфет?

– О, теперь я вспоминаю, – затараторила мисс Руби, облокотившись о прилавок. – Невысокий такой мужчина, хорошо одетый… очень аккуратный, насколько мне помнится.

Бесс метнула на Нэнси многозначительный взгляд.

– Да, это он, – медленно сказала Нэнси.

Поблагодарив мисс Руби за помощь, девушки покинули кондитерскую и сели в машину Нэнси.

– Уму непостижимо! – качала головой Бесс, пока Нэнси выруливала с автомобильной стоянки. – С какой стати Нелсону Стоуну посылать себе конфеты? Может, он сам их и отравил?

Нэнси выехала на магистраль.

– Похоже, все это он подстроил, – мрачно проговорила она. – Пытался создать видимость, будто кто-то хочет его убить. Хотела бы я знать, зачем ему это?..

– Тогда и письмо с угрозами он послал себе сам, – заметила Бесс, нетерпеливо дергая ленточку, которой была завязана коробка с помадкой.

– И сам надпилил тормозной цилиндр в собственной машине, – добавила Нэнси, беря помадку из коробки, протянутой Бесс. – Выходит, ножовкой он все-таки пользовался… – Она задумчиво жевала помадку.

– Нэнси! – воскликнула Бесс. – Так значит, это Стоун запер тебя в мастерской? Вот ужас!

– Получается, да, – согласилась Нэнси. – Но пока мы ничего доказать не можем… Надо еще раз взглянуть на письмо, которое он якобы получил. Хочешь проехаться до полицейского участка в Клинтон-парке? – спросила она.

– Почему бы и нет? – Бесс положила в рот очередную помадку.

Через десять минут Нэнси и Бесс поднимались по ступенькам участка.

– Ты не против чуточку подождать меня здесь? – повернулась Нэнси к подруге. – Лучше, если я зайду к лейтенанту Хиггинсу одна.

– О чем речь, – ответила Бесс. Нэнси вошла, горячо надеясь, что лейтенант окажется на месте.

– Могу я поговорить с лейтенантом Хиггинсом? – обратилась она к лысому сержанту, дежурившему при входе.

– Ваше имя, мисс? – спросил он.

– Нэнси Дру.

– По какому делу?

– У меня для лейтенанта есть информация, – пояснила Нэнси. – По делу о краже в музее. Сержант поднял бровь.

– Минуточку, мисс Дру. – С этими словами он взял трубку, нажал кнопку на пульте и сообщил лейтенанту Хиггинсу, кто и зачем его спрашивает. Выслушав ответ, он положил трубку. – Прямо по коридору, мисс Дру, – сказал он наконец. – Третья дверь слева.

Дверь кабинета была открыта. Нэнси постучала о косяк; лейтенант жестом пригласил ее войти.

– Садитесь, мисс Дру. – Он облокотился на стол и наклонился вперед. – Вчера вечером я беседовал с Макгиннисом, начальником полиции Ривер-Хайтса. Он с большим уважением отзывался о вас.

Нэнси с трудом сдержала польщенную улыбку.

– Нам с ним приходилось работать вместе, – скромно сказала она.

– Да, он говорил, – ответил Хиггинс. – Вы знаете, он, кажется, считает, что если кто-то и способен раскрыть это дело, то только вы.

– А как идет расследование у вас? – спросила Нэнси, оглядывая убого обставленный кабинет. Бледно-зеленые стены увешаны были объявлениями о розыске и какими-то газетными вырезками.

– Не ахти как, – признался лейтенант, рассматривая выщербленную поверхность стола. – Так что вы хотите мне сообщить? – помолчав, спросил он.

– Я насчет письма с угрозой, которое получил Стоун, – сказала Нэнси. – Я бы взглянула на него, если вы не против.

– Я-то думал, что вы пришли поделиться со мной информацией, – усмехнулся Хиггинс. – Мы уже пришли к выводу, что между письмом и кражей нет связи.

– А по-моему, рано исключать такую возможность, – возразила ему Нэнси. – Впрочем, как бы там ни было, мистер Стоун поручил мне выяснить, кто послал ему это письмо. – Она заранее решила не раскрывать своей версии, по которой Стоун сам создал видимость, будто его жизни грозит опасность. – Если оно для вас не является предметом расследования, – добавила Нэнси, – вы могли бы снять с него копию для меня?

На лице лейтенанта мелькнуло неудовольствие. Но он вынул письмо из шкафчика с досье и быстро сделал копию.

Нэнси, поблагодарив его, уже шла к двери, когда лейтенант сказал ей вдогонку:

– Не забудьте поставить меня в известность, если узнаете что-нибудь.

– Обязательно, – пообещала Нэнси, кладя письмо в сумочку.

Встретившись с Бесс перед участком, Нэнси объявила торжественно:

– Я его добыла.

Сев в машину, она развернула листок и прочла вслух:

– «Нелсону Стоуну. Это письмо – не розыгрыш; оно написано человеком, который с удовольствием разделается с вами. То, как вы ведете дела музея и обращаетесь с персоналом, просто омерзительно. Вы мелкий тиран и выскочка. Мы не потерпим вашего присутствия в Клинтон-парке. Убирайтесь из города, если вам дорога жизнь».

Нэнси положила письмо на колени и задумалась. Какую цель преследовал Стоун, сочиняя это письмо?..

– Ну, каково твое мнение? – прервала ее размышления Бесс.

– Многое говорит о том, что Стоун сам его написал, – медленно произнесла Нэнси. – Почему-то он хочет внушить всем, будто его собираются убить.

Нэнси вздохнула. С какой целью втянул ее Нелсон Стоун в это ненужное расследование? Она внимательно разглядывала каждую буковку машинописного текста.

– Вот, посмотри, – сказала она, хмурясь. – Во всех буквах «Т» палочка с характерным разрывом. Если я найду эту машинку, я докажу, что Стоун написал письмо сам. Я тебе обещаю, что перехитрю Нелсона Стоуна и раскрою его замыслы.

БОЛЬШОЙ ПРИЕМ

– Кажется, пора нам основательно побеседовать с Нелсоном Стоуном, – мрачно заявила Нэнси, когда они выехали с автостоянки у полицейского участка.

– Мы сейчас в музей? – спросила Бесс.

– Нет, – сказала Нэнси. – Я застану Стоуна врасплох на завтрашней выставке собак.

– Уж он-то наверняка там будет, – кивнула Бесс. – Ведь в городе это одно из самых больших событий года.

На следующий день подруги поехали в имение Хиллари Лейн. Нэнси и Бесс наперебой рассказывали Джорджи о последних событиях.

– Невероятно! – воскликнула Джорджи. – Стоуну пришлось немало потрудиться, чтобы задать тебе, Нэнси, эту задачку. Что он задумал, как ты думаешь?

– Ума не приложу, – честно призналась Нэнси. – Но он пытался водить меня за нос и поставил в дурацкое положение, а потому я твердо решила вывести его на чистую воду.

Когда Нэнси свернула на аллею, ведущую во владения Хиллари Лейн, распорядитель в красном блейзере проверил у них билеты и направил их на переполненную стоянку для автомобилей.

– Народу-то сколько съехалось! Видимо-невидимо, – ахнула Джорджи.

Нэнси увидела большой бел о-зеленый полосатый навес буфета. Обширная лужайка рядом с ним была огорожена канатами: там находилась арена. Вокруг неё прогуливались нарядно одетые люди, некоторые – с собаками на поводке.

– Похоже, собрался весь цвет города, – сказала Бесс, когда они искали свободное место для машины.

– И цвет собачьего общества, – насмешливо подхватила Джорджи.

Нэнси наконец удалось найти местечко в дальнем конце посыпанной гравием автостоянки.

– Дай Бог, чтобы Нелсон Стоун оказался тут, – пробормотала она.

Выйдя из машины, Джорджи озабоченно оглядела себя.

– Надеюсь, я одета подобающим образом.

– Для родео – вполне, – хихикнула Бесс.

– А мне моя джинсовая мини-юбка очень даже нравится, – с вызовом сказала ее кузина.

Бесс откинула назад длинные светлые волосы и, поправив шляпку с широкими полями, проговорила:

– Надеюсь, я в этом цветастом платье не выгляжу как отчаянная модница? Нэнси улыбнулась.

– Ты выглядишь…

– …точь-в-точь как крошка Бо Пип,[1]1
  Персонаж книги детских стишков «Матушка Гусыня»; традиционно изображается на иллюстрациях в ярком нарядном платье и широкополой шляпке с лентами. (Примеч. пер.)


[Закрыть] – закончила Джорджи.

Нэнси рассмеялась. Сама она выбрала для этого случая нефритово-зеленое вязаное платье, которое великолепно сочеталось с ожерельем Су Линь.

– Вы лучше посмотрите вон на ту даму в огромной белой шляпке, – оправдывалась Бесс. – Сами видите, по сравнению с ней я не слишком уж разодета.

– О, да это Маргарет Паркер, – воскликнула Нэнси.

– Где-где? – завертела головой Джорджи.

– Да вон она, в красном платье. Ее нельзя не заметить.

– Ух ты! – удивилась Бесс. – Я и не знала, что Маргарет такая хорошенькая… Девушки приближались к арене.

– Я только посмотрю, нет ли у нее красной сумочки, – тихо сказала подругам Нэнси, устремляясь к Маргарет. – Потом встретимся…

Пробираясь сквозь толпу, Нэнси чуть не споткнулась о парочку элегантно подстриженных скотч-терьеров.

– Здравствуйте, – сказала Нэнси, подойдя к Маргарет. – Вы меня помните? – спросила она, приветливо улыбаясь.

Маргарет Паркер наморщила лоб.

– Я Нэнси Дру, – напомнила Нэнси. – Мы с вами познакомились в автосервисе.

– Ах, да-да… – ответила Маргарет без всякого энтузиазма.

– Нашли свою клипсу? – старалась Нэнси завязать разговор.

– Нет, не нашла, – холодно буркнула Маргарет. Затем, ускорив шаг, добавила: – Извините, я тут должна еще кое с кем повидаться.

Нэнси провожала ее глазами, пока та не скрылась в толпе. Она с разочарованием отметила, что сумочка у Маргарет не красная, а белая, в тон туфлям и шляпе. Нэнси свернула к буфету под тентом, думая найти там подруг, но Бесс и Джорджи нигде не было видно. Она направилась к арене, где уже начали собираться тренеры; вокруг них толпились собаковладельцы со своими питомцами. Нэнси никогда еще не видела столько холеных собак одновременно.

Неожиданно к ней подошла Су Линь, ведя на поводках двух немецких овчарок.

– Как ваша нога, Нэнси? – спросила она.

Нэнси бросила взгляд на свою щиколотку.

– Знаете… я совсем про нее забыла, – удивилась она. – Ваш бальзам совершенно ее исцелил.

– Ожерелье смотрится на вас потрясающе, – восхитилась Су Линь.

– Мне приятно его носить, – с улыбкой ответила Нэнси, коснувшись серебряного медальона. Овчарки подняли головы и зарычали на Нэнси.

– Интересно, защитит меня ожерелье от диких зверей? – пошутила Нэнси. Су Линь дернула за поводки.

– Брут! Цезарь! – крикнула она. – Ведите себя прилично!

Псы нервно облизнулись, подозрительно косясь на Нэнси.

– Выглядят они ужасно свирепо, – заметила Нэнси. – Это ваши?

Су Линь натянула поводки, сдерживая псов.

– Нет, профессора Герберта. – Она показала на высокого седого мужчину с эспаньолкой, который разговаривал с Маргарет Паркер. – А я присматриваю за ними.

– Вы познакомите меня с профессором? – спросила Нэнси.

– Конечно, – охотно согласилась Су Линь. – Но сейчас я должна вывести Брута и Цезаря на арену. Профессор Герберт страшно рассердится, если его собак не включат в список участников выставки. Я как раз искала тренера.

– Ладно, я найду вас попозже, – сказала Нэнси и, помахав Су Линь, отправилась искать подруг.

Пробираясь сквозь толпу, Нэнси чуть не столкнулась с Нелсоном Стоуном.

– Здравствуйте, мистер Стоун, – поздоровалась она.

Хранитель музея выглядел бледным, усталым, на лбу у него блестели капельки пота.

– Нэнси! – воскликнул Нелсон Стоун; он, похоже, рад был встрече. – Я так и знал, что вы будете здесь. Представьте, – добавил он конфиденциальным тоном, – ко мне опять приходили полицейские. – Он достал из кармана платок и вытер мокрое лицо. – Кажется, поиски золотого коня идут не слишком успешно. И, по-моему, они не придают серьезного значения опасности, которой подвергается моя жизнь. Они только задают мне бессмысленные вопросы, – пожаловался он.

– По правде говоря, – сказала Нэнси, – я тоже хотела вас кое о чем расспросить, мистер Стоун. Как вы считаете, могли бы мы…

В этот момент в их разговор вмешалась эффектная темноволосая женщина.

– Извините меня, – обратилась она к Нэнси, – но у вас такое необычное ожерелье! – Ее черные глаза так и впились в медальон на груди у Нэнси. – Можно поинтересоваться, откуда оно у вас?

Краешком глаза Нэнси заметила, что Нелсон Стоун тоже рассматривает ожерелье.

– О, мне его дала поносить подруга, – ответила Нэнси уклончиво.

Стоун наклонился, чтобы разглядеть ожерелье вблизи, и удивленно хмыкнул.

– По-моему, это тибетское изделие. У одной сотрудницы в нашем музее есть точь-в-точь такое же.

– Оно что, старинное? – не отставала брюнетка.

Нэнси, чувствуя себя неловко, пожала плечами. Ее смущало такое внимание к ее ожерелью. Не прежде чем Нэнси нашла, что ответить, Нелсон Стоун сказал:

– Кажется, очень старинное. И весьма ценное…

Черные глаза женщины заблестели.

– Мой муж, Джастин Тодд, известный ювелир, – сообщила она Нэнси. – Он делает точные копии старинных драгоценностей. – Повернувшись, она поманила рукой светловолосого загорелого мужчину, говорившего с профессором Гербертом. – Джастин! – позвала она. – Иди сюда, посмотри на это чудо.

Мужчина нахмурился и прервал беседу с профессором.

– Минуточку, Фиона, – отозвался он. Нелсон Стоун покашлял.

– Я, пожалуй, пойду поздороваюсь с попечителями музея, – извиняющимся тоном сказал он. Затем, обращаясь к Нэнси, добавил шепотом: – Если бы не дела музея, меня бы и близко здесь не было. Терпеть не могу толчеи… – Поклонившись Фионе, он удалился.

Тем временем Джастин Тодд и профессор Герберт двинулись в сторону Нэнси и ее собеседницы.

– Джастин, дорогой, – сказала Фиона, помахав рукой с ярким маникюром, – ты сделаешь мне копию с этого прелестного ожерелья? – Повернувшись к Нэнси, она добавила: – Конечно, если вы не будете против.

Джастин Тодд бросил взгляд на ожерелье и, сдвинув брови, твердо проговорил:

– Я копий не делаю…

– Но как же так, дорогой, – изумленно раскрыла глаза Фиона. – Ты же делаешь изумительные копии. Вспомни, какого великолепного…

Лицо профессора Герберта побагровело.

– Фиона, – резко оборвал он ее, – вы смущаете девушку. – Повернувшись к Нэнси, он произнес: – Позвольте представиться: Чарльз Герберт, а это мои друзья, Джастин и Фиона Тодд.

– Нэнси Дру, – назвала она себя, обмениваясь с новыми знакомыми рукопожатиями.

Профессор Герберт, устремив на Нэнси изучающий взгляд проницательных глаз, спросил:

– Вы случайно не родственница адвоката Карсона Дру?

Нэнси кивнула.

– Я его дочь.

– Ах, вот оно что, – сказал профессор, покачиваясь на пятках. – Кажется, он был поверенным Аманды Лейн?

– Да, – ответила Нэнси.

– Пари держу, он заработал кучу денег, управляя ее имуществом, – вставила Фиона Тодд. Джастин Тодд взял жену под руку.

– По-моему, нам пора пойти посмотреть на собак.

– Значит, вы тот самый знаменитый юный детектив, о котором я столько слышал, – произнес профессор Герберт, поворачиваясь опять к Нэнси.

– Не такой уж знаменитый, – с улыбкой сказала Нэнси. – Но несколько запутанных преступлений мне и впрямь удалось раскрыть.

– Насколько я знаю, в момент кражи вы находились в музее, – продолжал профессор, убедившись, что чета Тоддов отошла достаточно далеко и не слышит их разговор.

– Да, это так, – ответила Нэнси. – Кстати, там я познакомилась с вашей студенткой, Су Линь Тун. Мы с ней даже подружились.

Профессор Герберт перевел взгляд на необыкновенное ожерелье на шее Нэнси.

– Это она вам его дала?

– Да. Поносить, – сказала Нэнси, касаясь пальцами медальона.

Профессор Герберт поднял брови и достал из кармана пиджака табакерку.

– Удивительно, что она решилась отдать такую ценную вещь чужому человеку, – проговорил он, набивая трубку. – Она мне как-то сказала, что никогда не открывает медальон.

Нэнси попробовала переменить тему.

– Су Линь говорила, что вы знаток древнего тибетского искусства. И что вы написали о нем целую книгу.

Профессор чиркнул спичкой и раскурил трубку.

– Да, верно, – обронил он между двумя затяжками.

– С тех пор, как я познакомилась с Су Линь, меня очень заинтересовало искусство Тибета, – продолжала Нэнси. – Правда, это ужасно, что золотой конь украден?

– Ужасно, да, просто ужасно! – повторил профессор Герберт, поглаживая свою аккуратную эспаньолку. – Меня это особенно огорчило: ведь именно я рекомендовал музею приобрести его. Больше того, по просьбе музея выступил экспертом, подтвердив подлинность этого изделия.

– Как интересно! – заметила Нэнси. – Скажите, профессор, вы не считаете, что музей заплатил за золотого коня слишком много?

Профессор Герберт поднял брови.

– Почему вы об этом спрашиваете? – спросил он.

Нэнси, поколебавшись, ответила:

– О, мне что-то такое говорила на днях Хиллари Лейн. – Она хотела посмотреть, как он отреагирует на имя наследницы.

Профессор Герберт усмехнулся и заговорщически подмигнул ей:

– Между нами: я ничуть бы не удивился, если бы оказалось, что золотого коня украла сама Хиллари Лейн. Только имейте в виду, это не для разглашения.

Нэнси вытаращила на него глаза.

– Как, неужто кто-нибудь может заподозрить в краже Хиллари Лейн? – с невинным видом спросила она.

– Такому блестящему детективу, как вы, это должно быть ясно, как божий день, – говорил профессор, довольно посасывая трубку. – Ни для кого не секрет, – продолжал он, окутанный облаком дыма, – что Хиллари зла на весь мир с тех пор, как Стоун обошел ее на аукционе…

В этот момент мимо проследовала процессия фокстерьеров с тренерами; Нэнси и профессору Герберту пришлось отойти в сторону.

Нэнси вспомнилось: Хиллари сама ей сказала, что очень хотела заполучить для своей коллекции второго золотого коня.

– Что ж, ее можно понять, – сказала наконец Нэнси. – Она так мечтала увидеть эту пару – после стольких лет разлуки – воссоединенной.

– Наша Хиллари не настолько сентиментальна, – с тонкой улыбкой заметил профессор Герберт. – Кое о чем она вам наверняка не сказала. Дело в том, что в паре золотые кони значительно возрастут в цене. Они потянут как минимум на три миллиона.

Нэнси задумалась над словами профессора. Неужели алчность Хиллари Лейн столь велика, что толкнула ее на преступление?..

Эта возможность стала казаться Нэнси вполне реальной.