Текст книги "Последняя база"

Автор книги: Кэролайн Черри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)

Он сел. "Безумец", – подумала Сигни, глядя в такие же, как у его отца, бесстрашные черные глаза.

– Надеюсь, на самом деле вы не питаете иллюзий, – произнесла она. Или питаете?

– Нет.

Она кивнула, с сочувствием разглядывая Дэймона. Красив, молод. Хорошо говорит, хорошо держится. У них с Джошем очень много общего. Сигни тошнило от войны. Такие симпатичные мальчишки превращаются в трупы... "Будь ты простым станционером... – мысленно обратилась она к Дэймону. – Но тебе досталась фамилия Константин, и значит, ты обречен. Слишком уж популярна эта фамилия на Пелле".

– Выпьете?

На этот раз он не отказался. Сигни отдала ему свой стакан, а себе оставила бутылку.

– Скажите, – произнес Дэймон, – Джон Лукас – ваша марионетка?

Лгать ему не имело смысла.

– Он исполняет наши приказы.

– На очереди у вас – зеленая?

Она кивнула.

– Дайте мне поговорить с ними по кому. Я сумею их урезонить.

– Чтобы сохранить свою жизнь? Или чтобы сместить Лукаса? Ничего не выйдет.

– Чтобы спасти людей.

Несколько секунд она мрачно рассматривала его.

– Вам не подняться на поверхность, господин Константин. Вы исчезнете, причем совершенно незаметно. Думаю, вы это понимаете.

На бедре у Сигни покоился пистолет. Она положила руку на рифленый пластик – не из опасения, а просто на всякий случай.

– Знаете, если бы я нашла всего-навсего двух человек, отпала бы необходимость шлюзовать целую секцию. Мне нужны Джеймс Мюллер и Джудит Кроуэлл. Поможете их разыскать – спасете человеческие жизни.

– Я не могу вам помочь.

– Вы не знаете этих людей?

– Я не знаю, где они. Вряд ли они вообще живы, а в зеленой их нет наверняка. Я долго искал их там.

– Мне очень жаль, – проговорила она. – Ну что ж, господин Константин, я сделаю все, что смогу, обещаю вам. Вы – культурный человек, представитель исчезающей породы. Будь у меня возможность выручить вас, я бы не раздумывала, поверьте. Но на меня давят со всех сторон.

Дэймон промолчал. Косясь на него, Сигни хлебнула бренди из бутылки. Он глотнул из стакана.

– Что с моими близкими? – оборвал он долгую паузу.

Сигни скривила губы.

– Они в безопасности, господин Константин. В полной. Мать исполняет все наши требования, да и брат ведет себя вполне благоразумно. Продукция поступает с Нижней без перебоев, и у нас нет оснований смещать его с должности начальника колонии. Он тоже культурный человек и у него, к счастью, нет доступа к большим скоплениям станционеров, сложной аппаратуре и стоянкам наших кораблей.

У Дэймона задрожали губы. Он допил бренди, Сигни наклонилась вперед и подлила еще. Наклонилась с расчетом – пистолет в руке Константина чрезвычайно облегчил бы ее задачу. Оставить его в живых до завтрашнего вечера – слишком жестоко.

Бренди не помогло ей избавиться от кислого привкуса во рту. Она протянула Дэймону бутылку.

– Возьмите с собой, господин Константин. И идите. Честь имею.

Другой человек на его месте стал бы умолять о пощаде или вцепился бы Сигни в горло. Он же встал и направился к выходу, оставив бутылку на столе. И оглянулся, когда дверь не поддалась. Сигни вызвала вахтенного офицера.

– Уведите пленного.

– Есть, капитан, – сказал вахтенный.

Сигни спохватилась:

– Зайдите по пути за Джошем Толли.

Глаза Дэймона тревожно блеснули.

– Я знаю, – кивнула Сигни, – он собирался убить меня. Но с тех пор он основательно изменился, не правда ли?

– Он помнит вас.

Она пожевала губами и невесело улыбнулась.

– Он тем и живет, что помнит, верно?

– Позвольте мне поговорить с Мацианом.

– Едва ли от этого будет прок. Да он и не согласится вас выслушать. Неужели вам невдомек, откуда на вас сыплются неприятности? Я исполняю его приказы.

– Когда-то Флот служил Компании. Он был наш. Мы вам верили. Все станции на вас надеялись, не на Компанию, а на вас. Что произошло?

Сигни потупилась – не сумела выдержать тоскливого взгляда Константина.

– Кое-кто сошел с ума, – заключил Дэймон.

"Вполне возможно". – С этой мыслью Сигни откинулась на спинку кресла. Ей нечего было возразить.

– Пелл – не просто станция, – сказал Константин. – Он с первого дня своего существования не такой, как все остальные. Примите от меня хотя бы совет: оставьте брата во главе колонии. Вы получите от низовиков куда больше, если не будете их понукать. Их понять непросто, но и они понимают нас с трудом. Работать они согласятся, но не для вас. Для него. И по-своему. Хиза сделают вдесятеро больше того, что вы требуете. Они не воинственны и дадут все – если вы будете просить, а не отбирать.

– Ваш брат останется на Нижней, – пообещала она.

Возле двери вспыхнула лампочка. Нажатием на клавишу Сигни отперла замок. Ввели Джоша Толли, они с Дэймоном спокойно переглянулись. Будто спросили друг друга о чем-то, не произнеся ни слова вслух.

– Все в порядке? – осведомился Джош через секунду.

Константин кивнул.

– Господин Константин уходит, – вмешалась Сигни. – Прошу, Джош.

Он приблизился, обеспокоенно косясь на Дэймона. Дверь закрылась, отгородив их друг от друга. Сигни снова потянулась за бутылкой, наклонила ее над стаканом, оставленным Дэймоном на краю стола.

Джош тоже умылся и от этого выглядел получше. Щеки его ввалились, но глаза живо блестели.

– Не угодно ли присесть? – Уж от него-то Сигни знала, чего ожидать. Он всегда был уступчив, лишь однажды поддался помрачению. В тот раз он нашел ее на станции и закричал еще от дверей.

Джош пожал плечами и сел. Он мастерски напускал на себя безучастный вид.

– Как в былые времена. – Сигни отпила из стакана и хмыкнула. – А он порядочный человек, этот Дэймон Константин.

– Да, – подтвердил Джош.

– Ты все еще хочешь убить меня?

– Ты не самая большая гадина на свете.

Сигни хмуро улыбнулась, но улыбка тотчас увяла.

– Ты знаком с Мюллером и Кроуэлл? Слышал когда-нибудь эти фамилии?

– Эти фамилии мне ни о чем не говорят.

– Неужели ты не знаком ни с кем из техов, знающих станционный комп?

– Нет.

– Ну что ж, это был единственный официальный вопрос. Очень жаль, что ты никого не знаешь. – Она снова отпила из бокала. – Похоже, на твоем поведении сказывается благотворительность Константина. Я права?

Никакого ответа. Но Сигни по глазам Джоша видела, что она права.

– Я хотела задать тебе только этот вопрос.

– Кто они? Кто эти люди? Зачем они тебе? Что они сделали?

Вопросы? Джош никогда не задавал ей вопросов.

– Ты согласился на Урегулирование, – сказала она. – Объясни, что ты затевал, когда тебя взяли "австралийцы"?

Молчание.

– Те люди мертвы, Джош. Что толку скрывать?

Его глаза блуждали по каюте – знакомый безучастный взгляд. "Красив, в тысячный раз подумала Сигни об этом человеке. – Еще один обреченный. Его нельзя пощадить – он безумец и после смерти Константина станет очень опасен. Завтра, – сказала она себе. – Это случится не позднее завтрашнего дня".

– Я униатский солдат, – промолвил он. – Но непростой... что бы там ни значилось в военном билете. Спецслужба. Ты знаешь, как я сюда попал. И был еще один такой – он проник сам... так же как и на Маринер. Его звали Габриэль, и он готовил диверсию. Против вас работал он, а не Константины. Дэймон ни в чем не виноват, у него отец погиб из-за Габриэля и пропала жена. Как все это происходило, я не знаю, я не помогал... но одно могу сказать наверняка: люди, которых вы держите во главе Пелла, – убийцы, завербованные Габриэлем. В этом можешь не сомневаться, я знаю тактику. Мэллори, ты схватила не того человека. Нужно арестовать Лукаса, вашего ставленника, – он плясал под дудку Габриэля.

Хмель вылетел из нее, словно от порыва студеного ветра. Сидя со стаканом в руке и глядя в светлые глаза Джоша, Сигни вдруг почувствовала, что ей тяжело дышать.

– Ну и где он, этот Габриэль?

– Убит. Вы уничтожили верхушку заговора. Габриэля, парня по фамилии Коледи и еще одного... Крессича. На станции Габриэля знали как Джессада. Всех троих убили десантники, когда брали нас. А Дэймон не знал ничего... ровным счетом ничего. Неужели ты допускаешь, что он пошел на сговор с убийцами его отца?

– Значит, это ты привел его туда?

– Да, я.

– Он знал правду о тебе?

– Нет.

Сигни набрала полную грудь воздуха и неторопливо выдохнула.

– Думаешь, нам не все равно, как Лукас пробрался к власти? Он наш холуй.

– Постарайся понять меня. Все кончено. Вам не за кем больше гоняться. Вы победили. Новые убийства будут абсолютно бесполезны.

– И мне следует положиться на слово униата?

Никакого ответа. Но глаза, смотревшие ей в лицо, были полны боли.

– Джош, ты правильно сделал, что рассказал. Это поступок настоящего мужчины.

– Никакой это не поступок. Я рожден с одной – единственной целью. Все мое прошлое – программа. Когда на Расселе и здесь из меня тянули душу, за ней не было ничего. Я – пустышка, Мэллори. Фальшивка, кукла. Я служил Унии, потому что запрограммирован на это. На самом деле я ни к кому и ни к чему не испытываю привязанности.

– Совсем ни к кому?

– Только к Дэймону, – признался он.

Сигни осушила стакан, буравя Джоша задумчивым взглядом.

– Так зачем же ты втянул его в заговор Габриэля?

– Думал, что нашел путь к спасению. Надеялся захватить челнок и увезти Дэймона на Нижнюю. У меня к тебе предложение.

– Кажется, я догадываюсь...

– Посадить его на челнок и отправить на Нижнюю – в твоей власти. Помоги ему выбраться отсюда, если больше ничего не можешь.

– Как? Ты не хочешь, чтобы мы вернули ему власть над Пеллом?

– Ты сама сказала, Лукас только открывает и закрывает рот, а слова произносите вы, и ничего другого вам не надо. Вы всегда к этому стремились. Помоги Дэймону выбраться. Спаси. Ну, что тебе стоит?

Он знал, что ожидает их в недалеком будущем – во всяком случае, что ждет Константина. Сигни посмотрела на Джоша и снова опустила глаза на бокал.

– За твое "спасибо"? Недурное предложение. Это выглядело бы просто глупо с моей стороны, ты не находишь? С тобой работал какой-нибудь гипнопед?

– Надо полагать, да.

Она нажала клавишу.

– Уведите его.

– Мэллори...

– Я подумаю над твоим предложением, – перебила она, – подумаю.

– Можно мне с ним поговорить?

Поразмыслив, она кивнула.

– Пожалуй. Хочешь рассказать все, как было?

– Нет, – ответил он хрипло. – Я не хочу, чтобы он узнал. Мэллори, в мелочах я тебе доверяю.

– И ненавидишь меня всеми потрохами?

Он встал и, глядя на нее сверху вниз, отрицательно покачал головой. Вспыхнула лампочка у двери.

– Ступай, – велела Сигни и повернулась к десантнику, появившемуся в дверном проеме. – Отведи его к приятелю. Предоставь им все удобства, о которых они попросят. В разумных пределах, конечно.

Джош вышел вместе с конвоиром. Дверь закрылась, щелкнул замок. Несколько минут Сигни не двигалась, затем положила ноги на койку и снова застыла в неподвижности.

Ей пришло в голову, что на заключительном этапе войны Константин мог бы пригодиться. "Допустим, Уния клюнет на нашу удочку – займет и восстановит Пелл. Вот тут-то и понадобился бы Константин. Если бы он не был полной противоположностью Лукаса. Нет, он для нас бесполезен. Мациан ни за что не согласится. Единственный выход – челнок. И никто не узнает об этом, если Флот не задержится в системе Пелла. Униатам очень нескоро удастся выловить молодого Константина из кустов, а тем временем мы выполним до конца стратегический план. Станция погибнет, Уния лишится базы... Либо станция выживет, но ее существование принесет новым хозяевам одни убытки. Да, в идее Джоша что-то есть". Сигни налила себе еще бренди и сжала стакан так, что побелели костяшки пальцев.

Униатский диверсант... Сигни все еще не могла оправиться от замешательства, злилась и насмехалась над собой: вот что случается, когда забываешь пословицу "в тихом омуте черти водятся".

Подумать только, к чему пришло Внеземелье... Флот-отступник и мир, порождающий монстров вроде Джоша и Габриэля-Джессада...

Она сидела, сложив руки на груди и глядя на стол. Наконец сделала еще один глоток, протянула руку и пробежалась пальцами по клавиатуре компа.

"Диспозиция десантников".

На экране появились названия мест и списки личного состава. Все солдаты находились на борту, кроме дюжины, охранявшей подступы к "пуповине". Сигни набрала приказ вахтенному офицеру: "Бен, выгляни наружу и позови тех двенадцать, что караулят в доке. Комом не пользуйся. Потом доложи мне через комп".

Новая команда: "Диспозиция экипажа".

Комп отрапортовал. Вахту несла дополнительная смена. Графф по-прежнему сидел в лазарете у Ди. Сигни нажала еще несколько клавиш, включая ком, и первым делом обратилась к Граффу:

– Поднимайся в рубку. Оставь Ди медам. Ди, смотри не дергайся.

Она поочередно связалась с остальными постами, а когда вахтенный офицер доложил о выполнении задания, вызвала военопа Тихо. Затем опорожнила стакан, встала, радуясь, что голова осталась сравнительно ясной – по крайней мере палуба не качалась, – и, накинув на плечи китель, вышла за дверь и направилась в рубку. Там она окинула взглядом офицеров обеих вахт, с недоумением смотревших на нее.

– Включить бортовую связь, – приказала она. – Слушать на всех постах и в кубриках.

Комптех нажал главную кнопку.

– Нас гонят из доков, – произнесла Сигни, включив микрофон на воротнике, как делала всегда на операциях, и прошла к своему посту центральному пульту, к которому вели изогнутые проходы. – Внимание. Экипаж, пехота, всем слушать меня. Основная вахта – по местам согласно боевому расписанию. Дополнительная – на подхват. Занять боевые посты. Мы уходим.

Мгновение царила мертвая тишина. Затем все забегали, меняясь друг с другом местами, опуская сиденья, протягивая руки к консолям. Некоторые техи карабкались на полки "горизонтальных" постов, отключенных на время стоянки. Загудели пульты, завыла сирена, над головами заполыхали красные лампы.

– Отходим без расстыковки! Рывком! – Сигни бросилась на свой диван и схватила ремни безопасности. Она и сама могла надеть шлем, но в эту минуту не доверяла рефлексам и воспользовалась помощью одного из офицеров.

– Графф, оторвите корабль от Пелла и гоните... – Она резко втянула воздух, – ...туда, где нас сам дьявол не сыщет. Потом я вас сменю.

– Инструкции? – спокойно осведомился Графф. – Если по нам откроют огонь, отвечать?

– Все крюйт-камеры открыты, Графф. Стартуйте.

По бортовому кому поступали вопросы – офицеры интересовались причиной спешки. На рейдерах, ушедших патрулировать, никто ни о чем не знал, и Сигни не видела возможности связаться с ними. Произведя последнюю проверку систем, Графф ввел в память компа список команд, затем убедился, что каждый человек на борту "Норвегии" находится на своем посту и компу это известно. На экранах засветился предполагаемый курс: облет по дуге вокруг станции, затем – вокруг планеты в угрожающей близости от атмосферы, и наконец – под прикрытием Нижней – разгон и прыжок.

– Мэллори! – прогремел голос по межкорабельной.

Дополнительная смена. Капитаны в койках. Матросы и десантники рассеяны по доку. И "Норвегия" рвет "пуповины"...

Сигни стиснула зубы. "Норвегия" неслась вдоль обода Пелла к планете наикратчайшим, а значит рискованным курсом. Затаив дыхание, Сигни прислушивалась к проклятиям, исторгавшимся из кома вместе с треском помех.

"Тихий" и "Атлантика" бросились наперехват. Им не пришлось тратить время на расстыковку, но от "Норвегии" их заслоняла Нижняя. Сейчас куда опаснее "Австралия" – она оторвалась от станции и летит вдогон.

– Боекомп, – скомандовала Сигни, – прикрыть хвост. Это Эджер. Ну-ка, всыпьте ему.

Никаких квитанций в таких случаях не полагалось. Пальцы военопа отстучали дробь по клавиатуре. Вспыхнули лампочки, засветились все экраны.

У "Норвегии" не было рейдеров в хвостовом прикрытии, а у "Австралии" – в носовом. Боекомп "Норвегии" задраил все люки, разделив ее на сегменты с автономным жизнеобеспечением. Нарастала гравитация – рейдероносец перешел в режим боевого синхронизма и лег на рассчитанный электроникой курс. Один из рейдеров "Норвегии" обстреливал Мэллори очередями вопросов. Сигни молчала.

На экране вида росла Нижняя. Рейдероносец все еще набирал скорость. В рубке заполыхали красные лампы, предупреждая о возможности столкновения с преследователем. "Австралия" огромна – значит велика и опасность столкновения.

Ослепительно вспыхнули экраны и лампы. По "Норвегии" стреляли.

7. ПЕЛЛ; СИНИЙ ДОК; "ЕВРОПА" 24:00; 12:00 ДС

– Нет! – сгорбившись над консолью, Мациан прижимал к уху мини-динамик. В рубке царила суматоха. – Оставайтесь на местах. Приготовьтесь забрать людей. Предупредите всех десантников: синий док разгерметизирован. Зеленый! Брать на борт всех наших, всех без разбору. Как поняли?

Сквозь шум в динамике донеслись голоса капитанов. Пелл низвергался в хаос, воздух уносился в космос сквозь разорванные "пуповины", давление в секции падало. Между "Европой" и "Индией" плавали обломки и тела десантников, напором воздуха выброшенные через "пуповины".

"Пуповины" были разорваны без предупреждения. Едва началась декомпрессия, автоматически закрылись корабельные шлюзы, преградив путь к спасению даже тем, кто был к нему близок.

– Кео, – потребовал Мациан, – докладывай.

– Я отдал все необходимые распоряжения, – невозмутимо отозвался капитан "Индии". – Все наши люди стягиваются в зеленый.

– Быстрее! Бегом! Порей! Порей, ты меня слышишь?

– Порей на связи. Прием.

– Передай своим: базу на Нижней ликвидировать. Со всем персоналом.

– Есть, сэр. – Голос Порея дрожал от злости. – Будет сделано.

"Мэллори!" – мысленно воскликнул Мациан. Для него это имя стало ругательством. Проклятием.

Одно хорошо: он еще не утвердил план, не отдал приказы. Флоту предстоит действовать с учетом изменившейся обстановки. По наихудшему из сценариев.

Взорвать аппаратуру в центре управления. Сейчас же отправить туда десантников. Разрушить все ценное.

Солнечная. Земля. Другого пути нет.

"Мэллори... Ну, попадешься ты мне!.."

8. ПЕЛЛ: ЦЕНТРАЛЬНАЯ; 24:00 ОС; 12:00 ДС

Джон Лукас перевел взгляд с экранов, на которых не было видно ничего, кроме разрухи в секциях, на взбесившуюся аппаратуру. Между приборами метались перепуганные техи, не успевая принимать вызовы и реагировать на аварийные сигналы.

– Сэр, – подскочил один из них к Джону, – сэр, в синей заперты солдаты! В задраенном отсеке! Спрашивают: можем ли мы их выручить и сколько им ждать?

Джон оцепенел. У него закончились ответы, а указания Мациана больше не поступали. Десантники внезапно ушли, осталась только личная охрана Лукаса – Хэйл со товарищи. Его личный и неотвязный кошмар.

Сейчас они держали техов на прицеле.

Повернувшись к Хэйлу, Джон дал ему знак включить шлемоком и потребовать у Флота инструкций. Спросить, что вообще происходит: нападение врага или авария? Почему рейдероносец Флота ни с того ни с сего срывается со швартовых и проносится над головами станционеров, а три корабля бросаются за ним вдогонку?

Внезапно Хэйл и его люди – все разом – замерли и прислушались к голосу, которого, видимо, кроме них никто не слышал. Затем – тоже все разом – повернулись к Джону и вскинули оружие.

– Нет! – закричал он.

9. НИЖНЯЯ: ГЛАВНАЯ БАЗА; 24:00 ОС; 12:00 ДС; МЕСТНАЯ НОЧЬ

Они почти не надеялись поспать, но все же такая возможность выдалась. Некоторые люди и хиза заночевали в карантинном куполе, остальные снаружи, в грязи, устроившись кто как мог, прямо в одежде, кутаясь в перепачканные вонючие одеяла. Мельницы не остановились – они работали круглосуточно.

Разбуженный лязгом обеих дверей шлюза, Эмилио прислушался. Неужели пора вставать? Быть этого не может, ведь он уснул минут десять назад, не больше. По куполу постукивал дождь, кругом под множеством ног скрипел гравий. Челнок. Обе смены рабочих здесь поднимали только на погрузку. Но прилета челнока не ожидалось.

– Подъем! – закричал солдат. – Все на выход!

Эмилио зашевелился. Рядом просыпались со стонами люди и низовики, морщились, когда в глаза ударял свет мощного фонаря. Скатившись с кушетки, Эмилио скрючился – ноги в покоробившихся от влаги ботинках свело судорогой, да и мозоли напомнили о себе.

В его душе зашевелился страх. Что-то не то. Подобных ночных побудок на его памяти не бывало. Он застегнул комбинезон, надел дождевик, нащупал на груди дыхательную маску. Снова по глазам резануло ярким светом, снова послышались стоны. Вместе с толпой он направился к шлюзу, прошел через обе двери и по деревянной лестнице поднялся на тропинку. Сразу несколько человек направили фонари ему в лицо. Он прикрылся ладонью.

– Константин? Собери низовиков.

Он попытался рассмотреть говорившего, но на глаза наворачивались слезы. Со второй попытки он разглядел несколько силуэтов, а чуть подальше – толпу, идущую с мельниц. Значит, все-таки челнок. Нет причин для беспокойства.

– Зови низовиков.

– Эй, а ну выходи! – крикнул кто-то в куполе. Наружный люк открылся и уже не закрывался под напором человеческих тел. Купол быстро провисал, теряя воздух.

Чья-то маленькая, как у ребенка, рука сжала кисть Эмилио. Он наклонил голову. Топотун. Вокруг собрались все низовики базы, испуганные светом и грубыми окриками.

– Ну что, все вышли? – спросил солдат.

– Все, – отозвался другой. Голоса звучали необычно. Зловеще. Внезапно остальные детали – дождь и свет, водяные блестки на доспехах – обрели откровенно пугающий смысл. Беда! Эмилио показалось, будто он шатается на краю бездонной пропасти. Солдаты засуетились, перехватили ружья на изготовку...

– Бей их! – закричал он что было мочи и бросился на шеренгу. Выстрел опалил его ногу; в следующий миг он отбросил ствол в сторону, рывком раздвинул чужие руки и толкнул защищенное панцирем тело. По спине Эмилио замолотили кулаки в жестких рукавицах, а он, не замечая боли, сорвал с поверженного солдата респиратор и обрушил на лицо град неистовых ударов. Грянул залп; рухнуло несколько человек. Пригоршней грязи – оружием Нижней – Эмилио залепил своему противнику лицевую пластину и отверстие для респиратора, затем нащупал и сдавил горло под кольцами доспеха.

Крики людей и визг низовиков терзали насыщенный влагой воздух. Над головой Эмилио хлопнуло, и солдат под ним затих. Нащупав в густой грязи его оружие, Эмилио откатился в сторону, глянул прямо в наведенный на него ствол и в самое последнее мгновение расплавил его выстрелом. Затем чей-то луч раскалил панцирь на груди десантника, и он зашатался, взвыв от боли. За спиной Эмилио, возле купола, затрещали выстрелы. Под крики низовиков он палил по каждому, на ком видел доспехи.

Несколько секунд спустя его залило светом. Эмилио снова откатился и выстрелил, не надеясь попасть. Но свет погас.

– Бежать! – заверещал над ним хиза. – Все бежать!

Эмилио попытался встать. Один хиза ухватил его за руку, другой бросился на подмогу, и вдвоем они потащили Эмилио под прикрытие купола, где уже пряталось несколько человек. Их обстреляли с холма – с тропинки, что вела к взлетно-посадочной площадке. К кораблю.

– Остановите их! – крикнул Эмилио тем, кто мог его слышать. Отрежьте путь.

Припадая на раненую ногу, он пробежал метров десять. Рядом с шипеньем били в грязь пучки энергии. Затем его обогнали колонисты с оружием и низовики.

– Там идти! – визгливо крикнул хиза. – Ты идти с я!

Эмилио упрямо тащился вперед и стрелял наугад, не обращая внимания на низовика, что силился увлечь его в заросли. Под ответным огнем десантников упал колонист, но вскоре вдоль опушки леса, огибавшего базу полукольцом, заговорили пистолеты, укладывая солдат одного за другим, а уцелевших снова обращая в бегство... Эмилио заковылял следом за ретирующимся противником. Десант скрылся за гребнем холма. Наверняка он вызвал подкрепление, а могучие корабельные пушки нацелились на тропу, чтобы смести колонистов с вершины, едва они там покажутся. Эмилио выругался и, опираясь на ружье, как на клюку, поспешил за колонистами, которые не остановились по его приказу.

– Пригнитесь! – крикнул он, представляя с ужасом, как разведчик взмывает над тысячами людей и хиза, сгрудившимися вокруг образов. Солдаты отступили на безопасное расстояние, они защищены доспехами, и стоит Эмилио и его людям подняться на холм...

Они поднялись. Сполохи залпа растерзали мрак, и многие наступавшие рухнули как подкошенные. Сделав еще несколько шагов, Эмилио упал плашмя. Внизу пламя выстрелов почти непрерывно обрисовывало силуэты пушек, а на склоне плавилась почва и стекала в долину. Перед освещенным шлюзом корабля строились десантники; прикрывая их, огненные копья просекали воздух и впивались в кипящую землю. Вот-вот солдаты скроются за броней люка, затем корабль взлетит и испепелит беспомощных колонистов и туземцев... Уже ничего, совершенно ничего нельзя сделать.

На взлетно-посадочную площадку нахлынула тень. Десантники, стрелявшие из шлюза, заметив ее, должно быть, подняли тревогу... Некоторые солдаты у трапа повернулись к призрачной черной волне...

Эмилио открыл огонь им в спину. У него застыла кровь от страшной догадки, от ожидания чудовищной беды. Кое-как он поднялся на колени, не замечая вражеских лучей, что дырявили склон вокруг него, и целясь в отверстие люка. Черная волна перехлестнула своих павших, затопила шлюз... и тотчас обратилась в стремительное бегство.

В шлюзе расцвело пламя, выплеснулось, мазнуло по солдатам и нападавшим. Донесся грохот, воздушная волна оторвала Эмилио от земли. Он рухнул навзничь в грязь и больше не шевелился. Тишина... Бой кончен, только дождевые капли шлепаются в лужи.

Вокруг него прыгали, бегали и щебетали низовики. Надо было встать и спуститься на площадку, туда, где погибли его люди, бросившие взрывчатку в шлюз...

Вспыхнули бортовые огни, заработали двигатели, и новые пучки энергии обрушились на склон.

"Живы, подонки!" – от ярости Эмилио заскрежетал зубами, едва ощущая чужие руки, которые хватали его за плечи и бока и силились оттащить за гребень. Низовики подползали к нему со всех сторон, в их щебете звучала мольба.

Затем умолкли и двигатели, и пушки. Огни мигали, но было ясно: кораблю уже не оторваться от поверхности планеты. Из шлюза просачивался дым.

Эмилио приподнялся, и низовики воспользовались этим, чтобы обхватить его и потащить наверх. Его ноги безвольно волочились по грязи. Чья-то узкая ладошка похлопала его по щеке.

– Ты хорошо, ты хорошо, – жалостливо произнес над ухом Топотун.

Они спустились с холма. Низовики стаскивали в котловину убитых и раненых. Вскоре из зарослей начали поодиночке и группами выходить люди и хиза.

– Эмилио! – услышал он голос Милико. Вслед за ней к нему спешили мужчины и женщины – те, кто должны были ждать в святилище. Едва не обезумев от счастья, Эмилио собрал остатки сил, поднялся, бросился навстречу жене, схватил ее в объятья и крепко прижал к груди... Но спустя мгновение к нему вернулась горечь невозвратимой потери.

– Ито, – проговорила Милико, – и Эрнст. Это они взорвали шлюз.

– Нам не спастись, – сказал Эмилио. – С корабля вызовут большой отряд.

– Не волнуйся, мы включали ком. В лесу. Один сеанс... Один-единственный коротенький сеанс. В святилище – ком второй базы. Мы их предупредили. Они уходят.

Превозмогая слабость, Эмилио оторвался от жены и посмотрел в сторону гребня, заслонявшего корабль. Пламя дюз озарило небосвод, угрожающе рыкнули двигатели – экипажу было уже не до стрельбы, он думал только о спасении.

– Надо спешить, – сказала Милико, поддерживая мужа.

– Спешить, спешить, – подхватили хиза, окружавшие их.

Одни шагали сами, других – безмолвных – несли хиза. Сначала – через гребень, затем – по мокрым зарослям... все дальше и дальше в холмы. Эмилио брел, пока не потемнело в глазах. Он опустился на влажные папоротники, но тотчас дюжина сильных рук подняла его и понесла дальше, быстро-быстро. И наконец – пещера в холме, черный проем среди скальных выходов.

– Милико, – позвал он, испытывая иррациональный, атавистический страх при виде темного узкого лаза. Милико взяла его за запястье, повела за собой и отпустила, когда Эмилио обхватили тонкие мохнатые руки.

– Все будет хорошо, – прошептала ему на ухо Милико. – Мы все здесь поместимся. Не бойся.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

1. "НОРВЕГИЯ"; 00:45 ОС; 12:45 ДС

Они отстали. "Австралия" повернула, "Тихий океан" сбился со следа. Беда миновала, и как только эта новость разлетелась из рубки по всем каналам связи, Сигни услышала дружный вздох облегчения.

– Не расслабляться! – крикнула она. – Контроль повреждений, займитесь делом.

Перед глазами у нее расплывались человеческие лица и аппаратура возможно, по вине алкоголя, хотя Сигни сомневалась в этом. Ей казалось, что умопомрачительные маневры полностью выжали из нее хмель.

Урона "Норвегия" почти не понесла. Графф, которому принадлежало оперативное командование, ненадолго уступил свой пост Тершеду из дополнительной смены, чтобы самому взглянуть на телеметрические устройства. На его потном лице застыла гримаса глубочайшей сосредоточенности. Бортовая гравитация уже вышла из боевого синхронизма, и все наслаждались привычным стабильным весом.

Сигни поднялась и прислушалась к донесениям дальнего скана, проверяя свои рефлексы. Ноги держали вполне надежно. Она огляделась: вахтенные офицеры, косившиеся в ее сторону, тотчас вернулись к работе. Сигни откашлялась и нажала кнопку общего оповещения.

– Говорит Мэллори. Похоже, "Австралия" решила, что овчинка выделки не стоит. Она возвращаются к Мациану – громить Пелл. Это входит в план командования. Потом Флот отступит к Солнечной и Земле – это тоже входит в план. Он принесет туда войну. Вот так обстоят дела. Но я не желаю в этом участвовать. Если вы согласны подчиняться мне, то мы полетим своим курсом, будем воевать, как прежде. А хотите обратно к Мациану, так нет ничего проще. Выдайте меня, и он охотно вас простит. Он дорого даст за возможность разделаться со мной. Если среди вас наберется достаточно желающих, можете сторговаться с Мацианом, но сама я к нему не вернусь. И никто, кроме меня, не будет командовать "Норвегией", пока большинство из вас не решат иначе.

По всем каналам кома пронесся неясный шепот. Вскоре в нем появился отчетливый ритм:

"Сигни... Сиг-ни... Сиг-ни... Сиг-ни..."

Ритм перекинулся в рубку:

– Сиг-ни!

Вахта встала со своих мест. Стиснув зубы, Сигни обвела подчиненных взглядом и дала себе слово, что самообладание не изменит ей даже на этот раз. Эти люди принадлежали ей. И "Норвегии".

– Сесть! – рявкнула она. – Что вы себе позволяете?

Опасность еще не миновала – возможно, "Австралия" совершала отвлекающий маневр. Полагаться на скан не стоило – рейдероносцы летели слишком быстро, и местонахождение "Атлантики" с "Тихим океаном" было всего лишь предположительным. Кроме того, они могли выпустить рейдеры.

– Попробуем прыгнуть, – сказала Сигни. – Переждем в стороне.

Рейдеры "Норвегии" остались у Пелла. Если повезет, они продержатся какое-то время – Мациану, наверное, пока не до них. Главное, чтобы экипажам хватило выдержки, чтобы они верили: Сигни вернется за ними при первой же возможности. Обязательно вернется. Иначе нельзя – "Норвегии" позарез нужна защита рейдеров. Для них разумнее всего было бы отойти к предполагаемому укрытию рейдероносца. Ведь Сигни никогда их не бросала. И Мациан знал об этом.