Текст книги "Песня для двоих"

Автор книги: Кэрол Мортимер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Она больше не особенная для Адама…

Она знала это давно, но не думала, что будет так больно!..

– Я могу объяснить, почему плакала, – сказала Селия, входя в гостиную. – А вы?

Это слишком трудно сделать. Да и не хочется…

– Адам так подействовал на меня, – с самоосуждением проговорила Мэгги, снова приходя в себя.

Селия покачала головой.

– Не понимаю… Адам очень любит вас, Мэгги. И, увидев вас вместе, я подумала, что и вы его любите. Почему же вы не с ним?

Мэгги вздрогнула от этого простого вопроса. Селия ошибается, Адам не любит ее. Правда, она и сама ошибалась относительно Адама и Селии. Потребовалось лишь взглянуть на них, когда они вместе, чтобы ясно понять это. В обоих была забота и ласка, но это любовь брата и сестры. Это совершенно очевидно. Неважно, что она наговорила Адаму из духа противоречия…

Пора домой, к отцу!

– Селия, мне нужно идти! – Мэгги стремительно поднялась. – Очень рада была познакомиться с вами и одним из ваших сыновей, но я…

– Их бы не было, если бы не Адам, – со спокойной уверенностью прервала Селия.

Мэгги испуганно посмотрела на нее, что она имеет в виду?

– Когда мы с Джеффри узнали, что у меня не будет детей, я была опустошена, – заговорила Селия, не отрывая взгляда от Мэгги. – Я отказывалась даже обсуждать возможность усыновления, таскала Джеффри ко всем специалистам в надежде, что хоть кто-нибудь из них поможет нам. Это стало навязчивой идеей. Каждый раз, когда Джеффри упоминал об усыновлении, я отталкивала его. Я хотела собственного ребенка, хотела чувствовать, как он растет во мне, хотела родить сама, хотела держать на руках нашего ребенка. В конце концов, мы с Джеффри настолько отдалились друг от друга, что наш брак стал разваливаться. Знакомая картина?

Мэгги нахмурилась. Знакомая картина? Они с Адамом не ходили по специалистам. Они потеряли, вероятно, их единственного ребенка, и после этого она отказывалась даже говорить о детях. Боль была слишком острой.

– У нас все по-другому, – охрипшим голосом объяснила она.

– Нет, Мэгги, точь-в-точь так же, – сочувственно проговорила Селия. – Возможно, даже хуже. Вы зачали ребенка и потеряли его. Не сердитесь, Адам рассказал нам об этом, – быстро прибавила она. – Он был очень плох, когда три года назад появился у нас. Он потерял вас, вашего ребенка, вероятно, зрелище этого полного опустошения и заставило меня задуматься о собственном браке. Ребенок поглощал все мои мысли больше двух лет настолько сильно, что я начала забывать, что люблю Джеффри и как для меня важен наш брак. Посмотрев, как Адам оплакивает свою потерю, я хотя бы задумалась. Именно благодаря ему, мы с Джеффри уже обоюдно пришли к мысли об усыновлении. Адам заставил меня понять, как я счастлива с Джеффри – второй половиной меня – и что я буду любить любого ребенка, которого мы вырастим вместе.

Мэгги проглотила ком в горле.

– Я никогда не знала Адама таким…

– Потому что не слушали его! – воскликнула Селия. – Я не обвиняю, нет! Мы часто не слушаем самого близкого человека, а только изливаем на него боль и обиду. Именно так я поступала с Джеффри.

И именно так поступала Мэгги с Адамом? Именно так поступала после катастрофы, после потери ребенка, когда ей сказали, что других детей может и не быть? Если так, возможно, Адама нельзя обвинять за то, что он повернулся к кому-то другому, к тому, кто проявил к нему немного теплоты и понимания!

– Вы видели Даниэля, Мэгги, – продолжила Селия. – Поверьте мне, Майкл такой же хорошенький – ведь они близнецы. Я влюбилась в них, как только они появились у нас. Им было шесть недель. Они наши, Мэгги, мои и Джеффри, потому что мы любим их, нянчим их, ухаживаем за ними, беспокоимся, когда они болеют, смеемся, когда они вытворяют что-нибудь забавное. Обязанность родителей – не только выносить дитя, но и воспитать. И здесь нашей помощницей становится подлинная любовь. Думаете, если бы Даниэль и Майкл были моими родными детьми, то я любила бы их сильнее, чем люблю сейчас? О нет, вы заблуждаетесь! Они – наши дети, Мэгги, и всегда будут ими!

Да, конечно, Селия права! Но ее брак с Адамом – совсем другое!

– Адам оставил меня, Селия, – отрывисто проговорила она. – Обратной дороги нет.

– А вы спрашивали – почему? – настаивала актриса. – Я спрашивала. Этот мужчина любит вас, а уходит потому…

Мэгги задержала дыхание, ожидая продолжения.

– О нет, – покачала головой Селия, – Адам – мой друг. И я не выдам его секрета. Если хотите знать правду, сами спросите у него.

– Но его здесь нет! – растерянно развела руками Мэгги.

Селия участливо взглянула на нее.

– Тогда съездите к нему домой и спросите. Неужели это так трудно, Мэгги? – Она помолчала, заметив, как ее собеседница побледнела, затем продолжила: – Неужели Адам не дал вам понять, что вы для него значите? Он чуть не умер, дожидаясь дня, когда вы снова будете петь, чтобы, наконец, вернуться в вашу жизнь!

– Он был ужасен на музыкальном фестивале, – возразила Мэгги. – Невообразимая самоуверенность!

Селия с жалостью посмотрела на нее.

– Сколько времени вы были замужем, Мэгги? Два года, я полагаю? И совсем не узнали Адама…

– Узнала, черт возьми! – с жаром воскликнула Мэгги. – И он был милым и забавным – пока что-нибудь не появлялось на его пути!

– И как часто это случалось?

Не слишком часто. У них была полная гармония – эмоциональная, физическая, профессиональная – до самой катастрофы. А потом все распалось! Но из-за Адама или из-за нее? Адам изменился или она?..

– Мэгги, я дам вам адрес Адама – если у вас нет…

– Нет! – быстро ответила она.

Селия продолжала:

– Очень немногие знают этот адрес. Он скрывается там, как разъяренный лев, зализывающий раны. – Она взяла блокнот, лежавший рядом с телефоном. – Ваше дело – встречаться с ним или нет. – Она вручила Мэгги листок. – Но я почти уверена: он уже не приедет к вам. Никогда. Неужели не стоит еще раз поговорить, прежде чем вы окончательно расстанетесь?

– Дела с разводом почти закончены, – отчужденно проговорила Мэгги.

– Развод можно отменить, – с легкостью возразила Селия. – Что вам терять, Мэгги?

Ничего. Нечего больше! Она любила Адама, знала, что не полюбит никого другого – так, как любила его. Но может ли она отправиться в его дом? А вдруг получит от ворот поворот? И кому от этого станет лучше?

– Вы – милая женщина, Селия! – Мэгги обняла ее. – И добрый друг для Адама.

– Вы верите, что не больше? – Селия засмеялась, а Мэгги потупила глаза. – Репортеры не хотят слышать о простой дружбе между мужчиной и женщиной. Поверьте, мы с Джеффри прекрасно осведомлены о слухах относительно меня и Адама, и, уже немало, посмеялись над этим! Я могу любить лишь одного мужчину, Мэгги, и этот мужчина – Джеффри.

– Мне так жаль…

– Не нужно! – воскликнула Селия. – Репутация любовницы Адама придавала некоторый шарм моему имиджу! – Она коснулась щеки Мэгги. – Но я ваш друг, помните об этом. Что бы ни случилось.

Заслуживает ли она такой душевной щедрости после всех злобных мыслей, которые таила против этой чудесной женщины?

Заслуживает ли она, чтобы Адам выслушал ее? Эта мысль не давала Мэгги покоя в такси, по дороге к нему домой.

Что нужно сказать, чтобы он услышал ее?

После той ночи любви, она постоянно раздумывала, любит ли ее Адам. Любит? Или она надеется слишком на многое? Но даже если он все еще любит ее, смогут ли они преодолеть все недомолвки, все препятствия?

Да, конечно смогут! Любовь должнасыграть свою решающую роль. Она позволит если не забыть, то хотя бы простить…

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Мэгги чувствовала себя далеко не столь уверенно, стоя перед дверью Адама и дожидаясь, когда тот откроет. Возможно, он отправился не прямо домой. Возможно, он…

– Магдалина!

Адам распахнул дверь и встал на пороге, ошеломленно разглядывая ее – словно она свалилась с Марса!

Впрочем, что ж тут удивительного? Накануне, Мэгги никак не производила впечатление жаждущей встретиться с ним, снова. И вот она здесь, в его доме, по собственной воле.

Его жилье несколько удивляло. Мэгги ожидала увидеть роскошную квартиру, но у Адама оказался трехэтажный дом в викторианском стиле, в старом районе Лондона. Он жил один, если тот факт, что он сам открыл дверь, что-нибудь значил. Во всяком случае, прислуги – экономки или кого-то еще, кто присматривает за ним и домом, – не было. И это решение, похоже, он принял сам…

Время шло, а Мэгги не знала, что сказать.

Он приподнял брови.

– Хочешь войти или уже передумала?

– Я… – Она прочистила горло, поскольку голос ее скрипел, как несмазанная дверь. – Я войду, если ты не против…

– Будь моей гостьей! – Он подчеркнуто вежливо отступил, приглашая ее войти. – Добро пожаловать!

Мэгги вошла в то, что, очевидно, было его «берлогой», где книжные полки гнулись от беспорядочно наваленных томов, десятки кассет лежали на столе и несколько удобных кресел были также завалены книгами и газетами.

Адам не спеша прошел по комнате, чтобы очистить кресло и усадить ее.

– Как ты уже поняла, я не держу уборщицу, – сухо проговорил он.

Раньше она нередко шутила, что однажды он окажется жертвой своей неаккуратности.

Мэгги тяжело опустилась в кресло.

– Милый домик, – пробормотала она.

Что она здесь делает? Не величайшая ли это глупость в ее жизни?

– Зачем ты пришла?

Адам игнорировал ее вежливое замечание и, похоже, прочитал ее панические мысли.

– Я… я точно не знаю, – смущенно произнесла она.

Адам стоял и смотрел на нее.

– Ты поговорила с Селией?

Она взглянула на него немигающими, голубыми глазами.

– Думаю, не о том, о чем ты хотел.

– А с отцом? – добавил он. – Ты говорила с ним?

Мэгги, нахмурившись, покачала головой.

– Я приехала прямо от Селии. Она по-своему милая женщина и, очевидно, твой хороший друг. Я имею в виду именно то, что сказала, Адам, – прибавила она, когда его губы сжались. – Но мне любопытно насчет отца, что он собирался сказать мне о тебе?

Адам отвернулся.

– Я уже говорил. Это теперь неважно…

– Для меня важно, – с чувством произнесла она, поднимаясь на ноги. – Адам, мне нелегко было приехать сюда, но я здесь – и нам нужно поговорить. Действительно поговорить, а не спорить, как обычно.

– А кто виноват?.. – с вызовом бросил он.

Она вздохнула.

– В данный момент – ты!

– Марк знает, что ты здесь?

Марк?.. Ну, конечно, Адам до сих пор думает, что она влюблена в его кузена.

– Тебе действительно нужно следить за семейными новостями, Адам, – отчеканила она. – Через три недели, я, в отличие от тебя, буду петь и плясать на свадьбе Марка…

– Господи, вы двое не теряли времени даром! – с отвращением взревел Адам. – Сообщив, что не выйдешь за него, ты берешь слова назад, не успели еще высохнуть чернила на наших бумагах о разводе! Ты…

– …в качестве подружки невесты, – закончила Мэгги свою фразу и взглянула на Адама. – Марк обручен с женщиной, которая лечила меня последние три года. Он вскоре женится на Андреа.

– Но он сказал… Ты сказала…

–  Ты сказал,Адам, – поправила его Мэгги. – Я ни разу не говорила, что влюблена в Марка. Ты всегда подозревал это.

– А ты и не отрицала! – бросился обвинять Адам. – Ни ты, ни он!

– Мы всегда склонны верить в худшее и… Да, мне было легче, чтобы ты думал именно так.

– Почему?

Адам прищурился.

Они смотрели друг на друга, словно два непримиримых врага. И почему так все время происходит? Достаточно антагонизма! Именно он довел их до разрыва.

– Адам… – Мэгги проглотила ком в горле и заставила себя продолжить: – Что ты чувствовал, когда я потеряла ребенка три года назад?

Он напрягся.

– Это старая история, Магдалина.

Он снова называет ее полным именем, и это придает смелости.

– Это наша история, Адам, и я должна ее знать. Именно тогда начались наши проблемы, и я должна знать, – хрипло повторила она.

Он тяжело вздохнул.

– Потеря нашего ребенка была крушением…

Сердце ее провалилось. Именно так она думала тогда, потеря ребенка все изменила между ними.

– Но не таким крушением, как для тебя, – продолжил Адам. – Это ужасно, потерять еще не родившегося ребенка. Я знаю, как сильно страдаешь ты, но для мужчины ребенок в утробе матери – совсем не то, что для женщины. Когда он родится, все меняется, но, пока женщина вынашивает, мужчина не чувствует эту новую жизнь. У нас нет той связи с детьми, пока они не рождаются, и мы не берем их на руки. Это был наш ребенок, Магдалина, и я уже любил его. Но потерять, как потеряли мы!.. – Он склонил голову. – Однако, если бы погибла ты, я бы потерял все! – Его губы сложились в горькую полуусмешку. – Впрочем, так и произошло!

– Но почему?

Она затаила дыхание.

Он устало вздохнул.

– И это говоришь ты? Ты, которая терпеть не могла меня рядом с собой? Твое здоровье и душевное благополучие ухудшались каждый раз, когда я навещал тебя до такой степени, что, в конце концов, врачи посоветовали мне не появляться. Стресс от моего присутствия задерживал твое выздоровление, – напомнил он.

– Из-за этого… – Она снова проглотила ком в горле. Во рту неожиданно пересохло. – Из-за этого ты убежал к Сью Кастл? Я не обвиняю тебя, Адам, – быстро прибавила она, когда его лицо угрожающе потемнело. – Я просто должна знать.

– Сью Кастл здесь ни причем, – твердо заявил он. – Мы пели вместе некоторое время. Вот и все. Я никогда не мог понять, как ты пришла к такому дурацкому заключению?..

– Я говорила с ней… – Мэгги облизнула губы. – Она сказала мне… она сказала…

– Что она сказала? Когда ты говорила с ней?

– В то утро… когда ты не вернулся домой из-за концерта. Я… – Ее губы свело судорогой, она не могла говорить. – Я позвонила в отель, – продолжила Мэгги после паузы, – где ты остановился. Они соединили меня с твоим номером, и трубку взяла Сью.

В ее глазах появились слезы.

– Сью? – Он выглядел озадаченным. – Но…

– Она сказала, что сожалеет, да только так иногда случается, когда люди работают вместе. – Мэгги подавилась слезами. – Я… я почувствовала, что мой мир рухнул, – запинаясь, закончила она.

Адам по-прежнему выглядел озадаченным.

– Речь идет о той ночи, когда мы застряли в Лондоне из-за снежной бури? Об этой ночи?

– Ты сам знаешь, – всхлипнула Мэгги. – Это единственная ночь, когда ты не приехал, и я… я позвонила на следующее утро, чтобы поздороваться и узнать, приедешь ли ты днем домой. Я так и не поговорила с тобой – потому что не могла после разговора с Сью! – Она покачала головой. – Я чувствовала себя брошенной, Адам. Но сейчас я стала старше и ко многому отношусь по-другому. Я поняла, что это действительно случается, что иногда…

– Не со мной! – отрезал Адам. – Не тогда! И не сейчас! Я хочу знать…

– Что ты имеешь в виду «не сейчас»?

Она испуганно посмотрела на него. Неужели у Адама никого не было в течение трех лет? Неужели он…

– Это неважно, – нетерпеливо проговорил он.

– Важно для меня, – запротестовала она.

Неужели Адам мог хранить целомудрие последние три года? Невозможно поверить…

Он кивнул.

– Обсудим позже. Сейчас важнее поговорить о Сью Кастл. Какого черта она делала в моем номере? Я не… Постой-ка, – медленно проговорил он, и мрачное выражение на его лице несколько развеялось. – Я встретил ее внизу в ресторане во время завтрака, и, пока делал заказ, она поднялась наверх, чтобы забрать гитары из наших комнат. Комнат,Магдалина! В какое время ты звонила?

– Я не помню точно. – Она остановилась и задумалась. – Рано утром. Я не могла уснуть всю ночь и… сейчас вспомню. В половине восьмого! Я дождалась половины восьмого, потому что не хотела будить тебя. Ты так много работал и так спешил домой в перерывах, что я… я хотела, чтобы ты выспался.

Ощущение, которое она испытала, когда трубку взяла Сью, никогда не оставит ее…

– Ты бы не разбудила меня, Магдалина, потому что я все равно не спал! – обиженно проговорил Адам. – Я всю ночь беспокоился о тебе, думал, все ли с тобой в порядке. И словно получил пощечину, когда примчался в дом твоих родителей и ты сообщила мне, что думала всю ночь и решила, что все кончено, мы должны расстаться.

Она действительно сказала все это, но лишь потому…

– У тебя был роман с Сью Кастл?

Адам пристально посмотрел на нее.

– Нет!

– О Боже!..

Она рухнула в кресло, почувствовав внезапную слабость в ногах.

– Ты веришь мне?

– Да.

Он тяжело вздохнул и присел перед ее креслом.

– Это единственная причина, почему ты наговорила мне все это, три года назад? Именно поэтому ты приказала мне уйти?

Слезы так и просились из ее глаз наружу!

– Нет, не совсем. – Она всхлипнула, когда он вопросительно посмотрел на нее. – Я не могла ходить, не могла иметь детей, перестала быть женщиной, на которой ты женился…

– Мы клялись у алтаря «в здравии и болезни», Магдалина. – Адам взял ее за руки. – И я не собирался нарушить слово. И не собираюсь, – тихо прибавил он. – Я соблюдаю наш брачный обет, Магдалина. Неукоснительно!

Все три года в его жизни никого не 6ыло?

– Но ты так и не вернулся, – прошептала она. – Даже посмотреть на меня. Узнать, не передумала ли я…

– Твой отец убедил меня, что ты не передумала. Да, я общался с Тедом эти три года, часто, – ответил он на невысказанный вопрос. – Он уверял меня, что ты непоколебима, считаешь, что ошиблась, выйдя за меня замуж, отказываешься даже слышать мое имя!

Так оно и было, но она не знала…

– Я даже не представляла, что ты общаешься с моим отцом, – взволнованно произнесла она.

Отец ни разу не упомянул об этом – ни разу! Не по этой ли причине папа так отчаянно хотел поговорить с ними обоими в больнице? Не эта ли тайна привела его к сердечному приступу? Только теперь Мэгги сообразила, что отцу стало хуже именно с тех пор, когда она сообщила, что видела Адама на музыкальном фестивале…

– Я хочу знать, почему ты так поступала, Магдалина! – потребовал Адам.

– Потому что мне было больно!

– Мне тоже было больно знать, что без меня ты выздоравливаешь быстрее, – напомнил Адам. – Но я должен был знать, что тебе лучше. Обязан был знать!

– Почему?

Она задержала дыхание, боясь и в то же время страстно желая услышать ответ.

– Я надеялся, что как только тебе станет лучше, как только ты снова будешь здорова… Я намеревался встретиться с тобой, хочешь ты или нет! – Его лицо смягчилось. – Ты, конечно, считаешь меня самонадеянным и высокомерным. Да, это так, – пробормотал он, словно она собиралась протестовать. – Но не в том, что касается тебя. Я люблю тебя, Магдалина. Всегда любил и всегда буду любить.

– О, Адам!.. – Она закрыла лицо руками, слезы ручьями полились по ее щекам от мысли, что этот мужчина перенес за последние три года. Она страдала сама, но не так… – Я совсем запуталась, – рыдала Мэгги. – Я думала, ты не любишь меня такой, какая я стала, что ты завел кого-то еще, и смириться с этим не могла. Иногда я даже ненавидела тебя, – призналась она, упавшим голосом.

– И, конечно же, убедила своего отца, что именно так и думаешь, – заботливо проговорил Адам. – Тед так защищает тебя! Но я знаю, он жалеет и меня. Именно поэтому он встречался со мной, не позволяя при этом, даже приближаться к тебе. В тот день его мысли, похоже, изменились… – Адам нахмурился. – К сожалению, приступ случился прежде, чем мы смогли поговорить.

Мэгги проглотила ком в горле – проглотила собственную гордость. Эти последние три года принесли ей одни несчастья! Из-за ее гордости, которая заставила запереть сердце перед этим мужчиной, закрыть глаза на правду! Она не могла переносить свою неспособность ходить, ей было легче оттолкнуть Адама, исключить его из своей жизни, чем жить рядом с ним, считая себя калекой.

– Отец, наверное, догадывался… Он, наверное, понял, что я лгала все три года, что не люблю тебя. Но я по-прежнему люблю тебя, Адам, – торопливо заговорила Мэгги. – Я люблю тебя очень сильно. Всегда любила и всегда буду любить, – повторила она его же слова.

Боль в его глазах таяла. Теперь в них разливалась нежность.

– Настолько, что выйдешь за меня замуж?

Он замер.

Она улыбнулась сквозь слезы.

– Мы еще женаты.

Решение о разводе должно было вступить в силу через несколько недель.

– Ты выйдешь за меня снова, Магдалина? – настаивал он. – «Любовь, уважение…»

– «…и повиновение»? – подсказала она, все еще не веря, что получила второй шанс на счастье.

– «…и повиновение»! – эхом откликнулся Адам, легко поднимая ее на ноги. – Чтобы не повторились последние три года. Я просто прикажу тебе не дергаться, пока мы не решим любые проблемы, которые могут появиться! Не думаю, что их будет много. Со мной всегда было легко жить.

Мэгги неуверенно улыбнулась, охотно подчиняясь его объятиям.

– Согласна!

Адам победно засмеялся и крепко прижал ее к себе.

– Только настоящая любовь согласится на такое! – пробормотал он, касаясь губами ее губ.

Всю силу своей любви вложили они в этот поцелуй, все чувства, которые таились под спудом три года, вырвались на свободу. Пламя страсти охватило их с такой силой, что грозило спалить дотла.

– Я не позволю тебе снова уйти, Магдалина, – шептал ей Адам, усадив Мэгги себе на колени. – Ни на минуту! Ты останешься здесь, а завтра мы начнем готовиться. Надо возобновить брачный обет. Начнем сначала, Магдалина!

– Я не спорю, – согласилась она, положив голову ему на плечо.

– Какая перемена! – пробормотал он.

Она засмеялась, устраиваясь поудобнее.

– Мне так хорошо, Адам! Какими глупыми мы были и как долго!..

Мэгги прижалась к его шее, наслаждаясь теплом и запахом его кожи.

– Думаю, тебе следует продолжить подготовку своего сольного альбома, Магдалина. Ты заслужила это.

– А потом?

– Зависит от тебя. – Он пожал плечами. – Я ничего от тебя не требую. Ты вернулась в мою жизнь, этого достаточно.

– Я хочу снова петь с тобой, Адам. Очень хочу, – с чувством сказала она.

– Нам всегда хватало друг друга, правда, Магдалина?

Она подняла голову и посмотрела на него.

– То есть ты не хочешь, чтобы мы завели детей?

Его лицо омрачилось.

– Несмотря на счастливое усыновление у Селии и Джеффри, я не хочу говорить о таком варианте. Если только ты не захочешь.

– А как насчет собственного ребенка? – Она снова задержала дыхание, дожидаясь его ответа.

– Ты же знаешь, что это невозможно…

– Врачи действительно думали, что это невозможно после аварии, – произнесла Мэгги. – Внутренние повреждения были обширны, Но они следили за мной постоянно с того времени, делали анализы и сказали, что есть шанс – небольшой шанс. Не смотри на меня так, Адам, – быстро проговорила она, когда он снова начал хмуриться. – Селия рассказала мне о своих навязчивых мыслях по поводу собственного ребенка. Я не собираюсь быть такой. Фактически я… я уже, наверное, беременна, – стыдливо призналась она. – Я… В общем, прошло пять недель с тех пор, как мы… и у меня не было…

– Магдалина, я – твой муж, со мной можно говорить обо всем! У тебя не было месячных после той ночи любви?

– Да! – Мэгги посмотрела на него с сияющей улыбкой. – До этого вечера я даже не задумывалась, что могу быть беременной. Адам! Я могу!

– Если да, то я счастлив, Магдалина, – нежно прошептал он. – Но даже если нет, я все равно счастлив. Мне нужна только ты! Мне необходимо любить тебя и чувствовать твою ответную любовь.

– Я люблю тебя, Адам. Очень люблю, – искренне проговорила Мэгги, и их губы и тела слились в полной гармонии.

Восемь месяцев спустя у них родилась дочь.