Текст книги "Песня для двоих"

Автор книги: Кэрол Мортимер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Мэгги была ошеломлена, полностью ошеломлена, когда Адам, наконец, оторвался от ее губ.

– Не смотри так затравленно, Магдалина, – насмешливо проговорил он. – Взбодрись! – Он слегка приподнял пальцами ее подбородок. – Ты получила то, что хотела. Что всегда хотела, – с горечью прибавил он. – Я ухожу – из твоей жизни, из твоей карьеры, из нашего брака. Я подпишу твои бумаги на развод, Магдалина. Освободимся оба. – (Она чего-то не понимала. Что-то здесь неправильно. Ох, как неправильно!) – Только не присылай мне приглашение на свадьбу. Хоть я и родственник, но это будет уже дурной вкус… И не проси меня плясать – или петь! – на твоей свадьбе.

Он говорил о свадьбе с Марком. Он – двоюродный брат Марка, следовательно, родственник. Но свадьбы с Марком не будет! Или не она будет невестой.

Адам уходит из ее жизни! Именно этого Мэгги и хотела, как он и сказал… Муки его возвращения закончились. Почему же она не прыгает от радости? Она должна, должна радоваться жизни, свободной от него. Ад замерз!

Он горько усмехнулся ее молчанию.

– Твоя поддержка особенно помогает мне сейчас.

Адам развернулся к выходу.

Если это шутка, то весьма слабая. От нее Мэгги хочется плакать, а не смеяться. Удивительно, но он действительно уходит!

– Что ты сказала?

Адам остановился в дверях.

Снова она, очевидно, подумала вслух. Хотя, похоже, не слишком громко. Что она пробормотала?..

– Я не выйду замуж за Марка, – проговорила она более отчетливо.

Слова обдирали горло.

– Неужели? Нет-нет, я не собираюсь обвинять тебя! – Он понимающе кивнул. – Браки расторгаются не так легко. Даже сегодня. Твои родители, похоже, смирились с твоими нынешними отношениями, так зачем что-то менять?

– Ты не понял!

Но и она не до конца понимала. Чего она добивается, рассказывая Адаму, что Марк всегда был для нее только другом, что он собирается жениться на Андреа? Ее недавние мысли вызваны безумием момента. Конечно, Адам не любит ее! Если бы любил, не согласился бы на развод.

Он скривился.

– Не думаю, что хочу понимать, Магдалина. Больше не хочу. Некоторое время назад, мне казалось… А, все это глупости! – Он покачал головой. – Будь счастлива, любимая. Наслаждайся жизнью. Ты заслужила это.

И он ушел. Просто ушел. И пустота, которая осталась после него, никогда не заполнится. Никогда в ее жизни…

* * *

Ее родители спали, когда она вернулась в больницу. Медсестра уверила ее, что все в порядке, и Мэгги отправилась искать Марка в приемном покое.

Его взгляд инстинктивно двинулся за ее спину, когда она вошла.

– Адама здесь нет, – равнодушно ответила Мэгги, на еще не заданный вопрос.

Темные брови приподнялись.

– Трудно найти место на стоянке?

– Я приехала одна.

Она тяжело опустилась на диван, не вполне сознавая, как, собственно, добралась сюда. Она не могла вспомнить дорогу, как ехала, как ставила машину на стоянку, – она ничего не помнила…

Марк внимательно взглянул на нее, не пропустив ни теней под глазами, ни бледности щек, ни дрожи в пальцах, когда она отбрасывала за спину длинные волосы.

Он положил свои руки на ее, безвольно упавшие, кисти.

– Что случилось, Мэгги?

Она зажмурилась, не позволяя покатиться слезам, но ресницы все-таки увлажнились, когда она снова посмотрела на Марка.

– О, Мэгги, милая, – простонал он, нежно обнимая ее и позволяя ей плакать, когда рыдания сотрясли ее тело. – Этот наглец, – бормотал он, когда слезы продолжали литься, – этот мерзкий, паршивый…

– Ты не понимаешь, Марк. Адам и я… мы… я…

– Я все понимаю, Мэгги, – злобно отрезал он. – Мой дорогой кузен действовал в своем духе и воспользовался преимуществом ситуации. Ни больше, ни меньше!

– Он ушел, Марк. Ушел сам, – с дрожью в голосе проговорила она. – Согласился дать развод, благословил меня на сольную карьеру – все!

– Тогда я не… Мэгги? – Марк крепко сжал ее руки. – Ты по-прежнему любишь его… – не в силах поверить, проговорил он.

Он был вправе не поверить. Она сама не верила себе, однако знала, что это, правда. Она любит Адама. И всегда будет любить. Но он окончательно и бесповоротно ушел из ее жизни.

Она должна была быть в восторге от этого, а оказалась в отчаянии.

– Мэгги, иногда память играет с нами злые шутки, – мягко убеждал Марк. – Вы с Адамом всегда физически быстро загорались. Не питай иллюзий относительно случившегося между вами прошлой ночью.

Никаких иллюзий она и не питала.

– Не беспокойся, Марк. – Улыбка сквозь слезы. – Я не собираюсь разваливаться на части. – И Мэгги странно, как-то ненатурально рассмеялась. – Ты когда-нибудь видел меня развалившейся на части, Марк?

Он нахмурился.

– В прошлый раз ты была очень близка к этому.

– И посмотри, как далеко я продвинулась с тех пор, – решительно проговорила она. – Моя карьера, наконец-то, рванется вперед. Ради этого мы так старались!

Он кивнул.

– Просто хотелось бы видеть тебя счастливой по этому поводу.

– Как только мой отец поднимется на ноги и вернется домой, я буду счастлива. Вот увидишь! – уверенно прибавила она.

Справиться с той частью сердца, что принадлежит Адаму, можно, лишь наглухо закрыв его. По-видимому, это не лучший способ, но, по крайней мере, самый безболезненный. К сожалению, отец, когда пробудится от сна, первым делом спросит об Адаме!

Они просидели остаток ночи, молча, пока спали ее родители. Мать проснулась первой в начале седьмого, и Мэгги убедила ее и Марка пойти позавтракать в больничную столовую, сама она есть не хотела.

Когда проснулся отец, они оказались вдвоем, конечно, не считая, медсестры. Отец выглядел намного лучше. Серость на щеках пропала, хотя он по-прежнему выглядел маленьким, и беззащитным на фоне белых больничных простыней.

– Взбодрись, – проговорил он, сообщая Мэгги о своем пробуждении. – Этого могло бы не случиться!

Уже случилось, она снова влюбилась в собственного мужа! Адам тоже желал ей взбодриться. Нет! Она не может думать об Адаме. От этого лишь сильнее боль.

– Где Адам? – спросил отец, как только понял, что она одна.

Мэгги проглотила ком в горле.

– Он… он где-то в другом месте, – трусливо ответила она.

Отец нахмурился.

– Он обещал вернуться.

– Папочка, обещал – не обещал! Он ушел из нашей жизни! – взволнованно проговорила она. – Ушел давно.

– Но…

– Папочка, я поговорила с Адамом. И мы оба решили, что ему лучше жить своей жизнью, а нам – своей. Он согласился на развод.

Отец рухнул на подушки.

– Не могу поверить, – проговорил он, явно озадаченный.

– Придется поверить! – Она подошла ближе к кровати и взяла руку отца. – Все кончено, папочка. Вопрос закрыт.

– И Адам так считает?

– Говорю тебе, он согласился на развод, – подтвердила Мэгги.

– Но вы оба говорили? Действительно говорили? Обо всем?

Его рука сжала ее пальцы.

Если так будет продолжаться, она снова разрыдается.

– Все в прошлом – навсегда, – твердо сказала Мэгги. – Три года – слишком долгий срок, папа. Не осталось ничего.

Кроме ее любви к Адаму – и его желания! Но, как говорил Марк, физически они загорались очень быстро. Должно быть что-то еще. К сожалению, у Адама не было больше ничего.

Отец, изучающее, взглянул на дочь.

– Ты не любишь его?

«Никаких стрессов, никакого напряжения, никаких беспокойств…» – вспомнила она слова доктора. Узнай отец о ее истинных чувствах к Адаму, без беспокойств не обойтись.

Мэгги проглотила ком в горле и заставила себя улыбнуться.

– Я не люблю его. Возможно, никогда и не любила. Я была слишком юной, когда встретила Адама.

– Но, Мэгги…

– Папочка, я сделала ошибку, когда пять лет назад вышла замуж за Адама, но я не собираюсь расплачиваться за нее всю оставшуюся жизнь. – Она погладила руку отца. – После окончательного развода, эта глава моей жизни будет дописана.

Он, как-то обиженно, вздохнул.

– Если ты уверена, что хочешь именно…

– Я абсолютно уверена!

Единственное спасение для нее – не говорить, не думать об Адаме. Как она сказала отцу, эта глава ее жизни полностью дописана.

* * *

В следующие несколько недель, все казалось именно так. Отец пошел на поправку, и его выписали из больницы. Все были счастливы, что он вернулся домой.

Студия звукозаписи подписала с Мэгги контракт, начало записи ее сольного альбома было запланировано на следующую неделю. Адам сдержал слово. Листок бумаги, подписанный им ночью на кухне, хранился в глубине шкафа в ее спальне. Однажды она найдет в себе силы снова взглянуть на него, хотя при этом придется вспомнить и о том, что случилось накануне…

Адам подписал и бумаги на развод…

Лишь одна нота нарушала гармонию. Как оказалось теперь, неприятная. Потребуется время, чтобы Мэгги привыкла и к этому. Большую часть своей взрослой жизни, она была женой Адама, и ей было странно, что отныне это не так.

Она впервые выступила как певица на телевидении. И впервые, перед концертом, не появилось единственной алой розы. У Мэгги засосало под ложечкой. Адам действительно ушел из ее жизни.

Именно этого она хотела так долго! А теперь, добившись своего, почувствовала странную утрату.

Она с головой погрузилась в работу над альбомом, и временно переехала в Лондон, поселившись в отеле. Запись песен отнимала столько сил, что вечером, энергии хватало лишь на маленький ужин в номере, и на сон. Перед началом работы, декабрь казался таким далеким, сейчас же назначенная дата выпуска альбома, приближалась слишком стремительно.

Марк, в качестве ее менеджера, запланировал появление Мэгги Феннел в нескольких телепрограммах, накануне выхода альбома. Непременным условием участия в этих передачах, было, не обсуждать ее отношения с Адамом.

– Ты выглядишь действительно усталой, – обеспокоенно сказала Андреа как-то вечером, когда они с Марком, отвозили Мэгги на съемку еще одного интервью. – Я говорила Марку, что он перегружает тебя.

Андреа нахмурилась. Высокая, длинноногая и рыжеволосая, с веснушками на носу, добавлявшими щепотку озорства ее классически красивому лицу.

Честно говоря, Мэгги сама думала об этом, с трудом встав с постели сегодня утром! На улице было темно и холодно, а постель – такой теплой и уютной. Хотелось свернуться клубочком и заснуть снова. Но она заставила себя подняться. И сейчас, оставалось потерпеть только пару часов в телевизионной студии, а затем исполнится мечта всего дня – она вернется в постель!

– Это ненадолго, – вступилась Мэгги за Марка, зная, как рьяно защищает Андреа своих пациентов, даже бывших. – Еще пара недель, и альбом будет закончен.

– И тогда, тебе потребуется еще чаще появляться на публике! – Андреа нахмурилась. – Я не…

– Не лучше ли тебе сосредоточиться на приближающейся свадьбе? – с улыбкой поставила точку Мэгги, зная, что пара занимается подготовкой к этому большому событию. Сегодня они просто устроили перерыв и собирались побаловать себя приятным ужином, как только доставят Мэгги в студию. – Я сама справлюсь с этим шоу, потом возьму такси, приеду в отель, отмокну в ванне и лягу в постель. К завтрашнему дню буду как новая…

– Но…

– Я уже не твоя пациентка, – беззлобно уколола Мэгги. – И если не прекратишь ворчать, откажусь быть подружкой невесты на твоей свадьбе!

– Нет, ни за что! – воскликнула Андреа. Эти две женщины были хорошими подругами. – Я имею в виду: сейчас ты выглядишь так, словно снова собираешься стать моей пациенткой. Ты, Мэгги, похудела за последние недели и всегда такая бледная.

– Потеря веса – только плюс для телевидения, камера почему-то всегда показывает нас толще, чем мы есть на самом деле, – проговорила Мэгги, когда они остановились у дверей телестудии. – А против бледности существует косметика.

– У нее на все есть ответ! – добродушно усмехнулся Марк.

– Как видите. Вы двое постоянно ворчите на меня, – ответила Мэгги, выходя из машины. – Приятного аппетита! Забудьте свадебные хлопоты на сегодня.

– Викарий по-прежнему в ужасе оттого, что Мэгги Феннел будет подружкой невесты. Он, наверное, все перепутает от волнения! – расхохотался Марк.

Мэгги все еще посмеивалась, входя в здание, и полностью расслабилась, направляясь в гримерную. Двадцатиминутный отдых, пока накладывают грим, и она была бы готова предстать перед камерами.

Но в присутствии женщины, уже сидевшей в гримерной, это невозможно. Селия Мэйс!

Мэгги никогда не встречалась с ней, но видела несколько фильмов с ее участием, и узнала бы ее, где угодно. Наяву, Селия оказалась еще прекраснее – с нежной, бархатистой кожей и восхитительной фигурой. Последняя владычица жизни Адама…

Время будто остановилось. Селия, должно быть, приглашена на ту же передачу…

– Мэгги Феннел, не так ли? – приятным голосом проговорила Селия, когда Мэгги села в кресло.

Та лишилась дара речи. Селия Мэйс ее узнала! После недавней газетной шумихи, она, возможно, даже знает, что Мэгги обнаружила ее дружбу с Адамом. Что сказать любовнице бывшего мужа?..

Мэгги прочистила горло:

– Э-э, да.

Селия Мэйс кивнула.

– Мне всегда нравились ваши песни.

Но Мэгги была совершенно не настроена вести вежливую беседу – любую беседу! – с Селией. Ни сейчас, ни в другое время!

– Спасибо, – пробормотала она, мечтая сбежать отсюда подальше. Нужно было рассказать Андреа о напряжении последних недель, но час назад, она чувствовала себя достаточно сильной. Этот удар тяжелее всего!

– Я знаю, конечно, и Адама, – спокойно продолжала Селия. – Спасибо, Джоанна. – Она улыбнулась девушке-гримерше своей знаменитой, очаровательной улыбкой. – И очень хорошо знаю, – прибавила она для Мэгги, словно беседа не прерывалась.

Мэгги окаменела.

– Я думаю, – отрывисто признала она, желая, чтобы Селия побыстрее освободила гримерную.

Но актриса, похоже, не торопилась. Она подвинулась ближе, когда Джоанна занялась макияжем Мэгги.

– Как и мой муж Джеффри, – прибавила она.

Еще один муж-рогоносец! Может быть, в этом есть какой-то шарм? Изменять собственной жене? Правда, это касается лишь их двоих. Но Адам не имел никакого права вторгаться в чужую семью, тем более с маленькими детьми!

Напряженный взгляд Мэгги уперся в эту женщину.

– Я тоже об этом знаю! – отрезала она.

Селия Мэйс задумчиво посмотрела на нее.

– Интересно, что еще вы думаете, что знаете…

– Пять минут, мисс Мэйс, – с важным видом объявил юноша, заглянув в дверь.

Его глаза расширились при виде ослепительной красоты актрисы.

– Спасибо, – с милой улыбкой проговорила Селия Мэйс, снова поворачиваясь к Мэгги. – Боюсь, мне пора. Вы выпьете со мной после съемки? – пригласила она. – Кофе, – прибавила она, когда Мэгги открыла рот для отказа. – Я редко пью спиртное с тех пор, как стала матерью. Мне хватает удовольствия с моими двумя малышами!

Тем не менее, она рискует счастьем своих детей, заведя роман с Адамом!

Очевидно, Селия Мэйс хочет поболтать с Мэгги и об этом! Встречаться с ней за кофе или за чем-то еще? Ни за что! Она просто не желает ничего знать!

– Однако, мне пора идти, – Селия Мэйс встала, прекрасная в своем черном обтягивающем платье, – но я жду вас после шоу, – и вышла, качнув своими знаменитыми, светлыми волосами.

Мэгги осталась сидеть, ошеломленная. Кто еще будет на сегодняшнем шоу? Могло быть и хуже, мог прийти сам Адам!

«После шоу», наступило слишком быстро для Мэгги. Она едва помнила, как отвечала на вопросы и пела в конце, хотя ведущий выглядел более чем довольным, когда благодарил ее после съемки.

Мэгги не могла даже вспомнить, что, собственно, она говорила, слишком озабоченная намерениями Селии Мэйс, пожелавшей увидеть ее после шоу. Речь пойдет о ее отношениях с Адамом? Неужели есть какое-то извращенное удовольствие, рассказывать об их соперничестве? Как бы то ни было, Мэгги не желает ничего знать!

Селия Мэйс дожидалась ее в холле, праздно перелистывая лежавший на столике журнал. Она отложила его, как только увидела Мэгги, встала, улыбнулась.

– Готовы?

– Послушайте, мисс Мэйс…

– Меня зовут Селия, – произнесла она, беря Мэгги под руку. – Всего лишь кофе, Магдалина, – прибавила она, когда они вышли в темноту вечера.

Мэгги резко отстранилась от нее.

– Меня зовут Мэгги, – выпалила она, слишком хорошо зная, где – и от кого! – эта женщина узнала ее полное имя. – И я действительно не думаю…

– Как раз наоборот, Мэгги, – мягко возразила Селия. – Думаю, вы слишком много думаете. Вон моя машина, – указала она на голубой «мерседес». – Пойдемте, Мэгги, – подбадривала она, поскольку та все еще упиралась. – Я не кусаюсь. Что вам терять?

Ничего. Все уже потеряно: Адам, ее брак, ее единственный шанс на счастье…

Она села в машину рядом с актрисой и всю дорогу смотрела в окно, упрямо поджав губы.

– Надеюсь, не возражаете выпить чашку кофе у меня дома? – первой нарушила молчание актриса. – Джеффри сейчас уехал, и мне пришлось оставить мальчишек с сиделкой. А мне это, честно говоря, не очень нравится.

– Я думала, вы живете на севере Англии, – грубовато проговорила Мэгги.

Тот дом она запомнила слишком хорошо.

Селия кивнула.

– Мы разрываемся между нашим домом и квартирой в городе. Вы, конечно, – она взглянула на Мэгги, – были там, не так ли?

– Заезжала. Ненадолго, – подтвердила Мэгги.

Селия кивнула.

– Да, мальчики сейчас со мной в Лондоне. Я не стала брать для них няню. Слишком долго я ждала этих двойняшек, и не имею намерения отдавать их кому-то, – решительно прибавила она.

Эта женщина становилась для Мэгги все большей и большей загадкой. В ее словах столько любви к мужу и сыновьям, столько теплоты к ней самой, что Мэгги чувствовала, ей все труднее ненавидеть Селию Мэйс. Мэгги должна ненавидеть ее – она не может любитьженщину, которая делит сейчас постель с Адамом!

– Мне совсем не хочется кофе, – холодно проговорила Мэгги.

– Вы правы. Наверное, мы заслужили что-нибудь покрепче после этого, изматывающего нервы, сидения перед камерой! – Селия усмехнулась, заметив удивление на лице Мэгги. – Никогда не смогу привыкнуть. Джеффри постоянно удивляется, как я справляюсь. Ведь, честно говоря, я это терпеть не могу! Но выпуск нового фильма требует рекламы… – Она, пожала плечами. – А вы?

– Я?

Мэгги испуганно заморгала от внезапной перемены темы.

– Зачем вы сделали это? Адам думал, что новый альбом лучше выпустить вместе.

Мэгги окаменела. Как легко эта женщина говорит об Адаме. Очевидно, Селия заранее знала о появлении Мэгги в вечерней программе. И даже обсудила это с Адамом!

– Возможно, – отчужденно проговорила Мэгги.

– Вот и приехали, – радостно сообщила Селия, заезжая в подземный гараж. – Я бы познакомила вас с малышами, но они, наверное, спят.

Это устраивало Мэгги, ей совсем не хотелось видеть детей этой женщины. Она, вообще, не представляла, что здесь делает. Ее словно переехал асфальтовый каток. Мэгги нахмурилась, зайдя в лифт. Похоже, Селия собралась показать ей не только роскошную обстановку.

– Не тревожьтесь, Мэгги, – улыбнулась Селия, когда они вошли в квартиру. – Я просто подумала, что мы могли бы выпить и познакомиться получше.

Ради чего, бывшей жене Адама, знакомиться с его нынешней любовницей?

– Все тихо, – прошептала Селия, бросая ключи от машины на маленький столик в прихожей. – Просто чудо!

Мэгги по-прежнему мучило странное чувство, что при других обстоятельствах, ей бы, действительно, понравилась эта женщина. Она красива, обаятельна и приятна в общении. Однако необходимо помнить, что Селия – любовница Адама, что она – замужняя женщина и к тому же мать двоих детей.

– Прошу, – пригласила Селия. – Устраивайтесь, а я взгляну на мальчиков.

Мэгги проследовала за ней, по-прежнему мечтая сбежать. Она сбежит, как только будет возможно. Выпьет и…

– Не думаю, что нужно знакомить вас с сиделкой, – проговорила Селия. – Все в порядке, Адам?

Адам?.. Адамсидит с ее детьми?..

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Мэгги уставилась на Адама, небрежно развалившегося в одном из кресел, в элегантно обставленной гостиной. Он полностью расслабился и вытянул перед собой ноги, словно сидел в этой комнате десятки раз. Так оно, должно быть, и есть! Несомненно, он проводит здесь много времени, когда Джеффри отсутствует.

Если Мэгги и раньше хотелось сбежать, то сейчас захотелось еще больше. Ситуация просто безумная!

– Я привезла Мэгги выпить, – как бы мимоходом, сообщила ему Селия, словно пригласить его бывшую жену в свой дом для нее дело обычное, – посидите пока, а я взгляну на Майкла и Даниэля, – и неторопливо покинула комнату.

Мэгги не могла поверить, что такое случилось с ней. Адам медленно поднимался из кресла.

Он подстригся после их последней встречи, хотя его волосы, с проседью на висках, оставались длинноваты. Лицо осунулось, и морщины, вокруг носа и рта, придавали ему мрачное выражение. Он продолжал хмуро осматривать ее.

Мэгги впервые видела его после того вечера, закончившегося в постели. Несколько неуютно от этого воспоминания!.. Адама же, похоже, ничуть не смущала эта ужасная ситуация…

Что здесь происходит? Знал Адам, что актриса постарается привезти сюда Мэгги? Если так, то, что за причина? Перед неминуемым разводом им нечего сказать друг другу.

– Что ты хочешь? – (Она смотрела на него, ничего не понимая.) – Выпить, – подсказал он.

Она совсем не хочет пить с ним! Она не желает быть здесь!

– Бренди, – решил Адам, направляясь к подносу с бутылками на сервировочном столике. – Вот! – Он протянул ей пузатый бокал. – Чем быстрее выпьешь, тем быстрее сможешь сбежать, – насмешливо прибавил он, когда она даже не сделала попытки забрать у него бокал.

Она взяла бренди, стараясь не коснуться его руки, и хлебнула обжигающую жидкость. Внутри разлилось тепло. Это неплохо, а то она уже начала превращаться в глыбу льда. О чем, черт возьми, думала Селия Мэйс, приглашая ее?! Она ведь прекрасно знала, что Адам здесь и смотрит за ее детьми!

Сиделка Адам!.. Она до сих пор не может поверить. Адам Кармайкл в роли няни! Впрочем, не для всех же, а только для детей этой женщины, с которой у него, по слухам, роман. Это не просто сиделка…

Селия, похоже, задержалась со своими близнецами.

– Селия – романтик, – сухо проговорил Адам, словно прочитав панические мысли Мэгги. – Она думает, если оставить нас надолго наедине, мы разберемся в наших разногласиях. – Он покачал головой и сделал глоток. – Романтик! – подтвердил он с неодобрением.

– Особенно в данных обстоятельствах, – ответила Мэгги, справившись с голосом, последние полчаса она хранила молчание, просто не находила слов.

Рот Адама скривился.

– Не собираюсь спрашивать, какие обстоятельства ты имеешь в виду, потому что догадываюсь! Но, на твоем месте, я не стал бы повторять твои слова Селии – она рассмеется тебе в лицо.

– Не нахожу ничего смешного, – огрызнулась Мэгги. – Селия сама настояла подружиться, еще в телестудии…

– Между прочим, неплохое интервью, – проговорил Адам. – И новая песня мне понравилась. Получится хороший альбом.

Она не желала слушать, что он думает по поводу ее интервью или песни, которую она пела в конце вечера!

– Селия настояла заехать к ней выпить. А потом, по каким-то причинам, намеренно, оставила нас вдвоем.

Ситуация все больше и больше тревожила Мэгги.

Адам посмотрел на ее раскрасневшееся лицо.

– Селия могла настаивать, Магдалина, но тебе, было, не обязательно уступать. У тебя собственная голова – я знаю это слишком хорошо! – и ты способна была отвергнуть приглашение.

– Она очень настаивала, – раздраженно защищалась Мэгги.

– И ты можешь быть очень решительной, – парировал он. – Так что ты здесь делаешь? – Он насмешливо изогнул брови. – Только не говори, что пересилило любопытство.

Любопытство? Потянуло узнать раз и навсегда, каковы отношения Адама с этой красавицей актрисой? Как мотылька – на огонь? В данном случае – на любовницу Адама…

В таком случае, что она за мазохистка, если намеренно пошла на это? Или просто эта другая женщина стала, связующим, звеном с Адамом? О, она подумает о своих действиях позже, когда останется одна. Сейчас же нужно сконцентрироваться на Селии и Адаме!

– Ты мне совершенно не интересен, Адам, – презрительно проговорила она. – Я знаю о тебе все, что мне нужно!

– А Селия? О ней ты тоже знаешь все, что тебе нужно?

Мэгги почувствовала, что щеки ее вспыхнули. Адам точно угадал, зачем она здесь. Как она ни злилась, Селия ей все равно нравилась. Странное противоречие между тем, что говорили о ней, и ее таким искренним вниманием к Мэгги. Что-то здесь не складывается…

– Я ничего о ней не знаю, – решительно отрезала Мэгги.

– Не знаешь?

– Нет! – воскликнула Мэгги, отставляя свой бокал. – Если бы знала, что ты здесь, ни за что не позволила бы себя уговорить! – Ее глаза вспыхнули синим огнем. – Нам совершенно не о чем с тобой разговаривать!

– Странно, но я всегда знал, что вы с Селией понравитесь друг другу, – тихо произнес Адам. – И ты действительно нравишься ей, Магдалина. Иначе, ничто не заставило бы ее пригласить тебя в дом.

– Большая честь для меня!

– Сарказм не подходит тебе, Магдалина.

–  Тыне подходишь мне, Адам! – озлобленно бросила она. – Ты будишь худшее во мне.

– И лучшее, Магдалина. Не забывай этого.

Она и не способна забыть. Она до сих пор, слишком отчетливо, помнит то волшебство, которое они познали в объятиях друг друга пять недель назад. Пять недель?.. Но…

– Самое лучшее, – решительно прибавил Адам, подойдя слишком близко.

Его рука сжала ее руку.

Мэгги не могла дышать, она была словно под гипнозом! С ней не должно больше такого случиться! Когда же все кончится?..

– Боюсь, этот молодой человек сыграл с тобой шутку, Адам, – объявила Селия, появляясь в комнате с ребенком на груди. Она остановилась как вкопанная, увидев их рядом в другом конце комнаты. – Ух, ты! Можно, я выйду и снова войду? – предложила она с гримасой притворного раскаяния.

Мэгги обмерла. Ее застали в такой интимный момент с Адамом! Но это смехотворно! Она, и только она, имеет право находиться в его объятиях! Тем не менее, чувство весьма неуютное…

Адам оставил ее, пересек комнату и протянул руки к ребенку.

– Даниэль Хайнс, ты доставляешь мне одни неприятности, – проворковал он, когда ребенок охотно пошел к нему на руки. – Ты должен был спать, когда мамочка вернулась домой.

Селия засмеялась.

– Готова поспорить, ты забросил их в кроватки, когда услышал машину у ворот!

Адам усмехнулся поверх черной головки, прильнувшей к его груди.

– Привилегия сиделок, – без тени раскаяния, провозгласил он.

– Он такой забавный, Мэгги! – сказала Селия, вовлекая ее в разговор. – Но ты сама прекрасно знаешь…

Она не знала ничего подобного! Никогда не находила Адама «забавным» ни в течение двух лет их брака, ни позже. Но с этой женщиной он, наверное, другой – во всяком случае, держится непринужденно. Хотя в этот момент ее внимание привлекало само зрелище…

Малыш на руках Адама, несомненно, очень хорошенький, с темными волосами и такими же темными глазами, огромными, как блюдца. Мальчик робко посмотрел на незнакомку, и улыбка озарила его личико, продемонстрировав крохотные белые зубки.

Даниэль – просто красавец, и Мэгги почувствовала, что сердце ее тает. А где-то в доме, спит еще один, точно такой же, малыш! Неудивительно, что Селия отказывается отдавать детей в чужие руки и не позволяет кому-то еще, нянчиться с ними.

Кроме того, Даниэль, несомненно, восточного происхождения. Он не мог быть – судя по фотографиям на каминной полке, где Мэгги увидела Селию рядом с довольно приятным блондином, который, очевидно, и был Джеффри Хайнс, – родным сыном этой пары…

– Хотите подержать его, Мэгги? – предложила Селия. – Не бойтесь, – прибавила она, заметив тревогу в глазах гостьи. – Он не заплачет. Раз Даниэль улыбнулся, значит, ему нравится смотреть на вас. – Она взяла ребенка из рук Адама и посадила на руки Мэгги. – Дети, похоже, инстинктивно чувствуют, кому могут доверять. Даниэль, наверное, почувствовал в вас частицу дяди Адама.

Мэгги проигнорировала последнее замечание, полностью поглощенная младенцем, так уютно устроившимся у нее на руках. Похоже, Даниэль был в восторге от ее длинных волос, спадающих на плечи. Малыш долго разглядывал их, потом озорно рассмеялся. Мэгги присела в кресло, любуясь маленьким человечком с крошечными ручками, прикасающимися к ее коже.

– Тебе идет, Магдалина, – хрипло проговорил Адам.

Она несколько секунд тупо смотрела на него, полностью поглощенная младенцем. Но когда смысл слов дошел, кровь отлила от ее щек.

– Ну и негодяй! – не в силах поверить услышанному, проговорила она. – Как ты смеешь? – Она резко поднялась, возвращая ребенка матери. – У вас прекрасный сын, Селия. Вы очень счастливая женщина, – многозначительно прибавила она, устремляясь из комнаты.

Сильные руки остановили ее и развернули уже в коридоре.

– Отпусти меня, Адам, – проговорила Мэгги сквозь сжатые зубы. – Если в тебе осталось хоть сколько-нибудь достоинства, убирайся из жизни Селии! Твой роман с ней принесет ей только несчастье.

Как и ей самой. О Боже, как больно!

– Ты до сих пор веришь всей этой чепухе обо мне и Селии? – злобно вскричал Адам. – Есть у тебя разум, женщина? Есть у тебя глаза? – разъяренно продолжал он. – Этот дом полон любви, Магдалина. Которая сразу же обволакивает тебя, едва входишь в дверь. Ты что, не видишь семейные фотографии? Здесь все кричит: «Вот счастливая семья». Не могу поверить, что ты не видишь этого!

Конечно, она видела и чувствовала – но именно поэтому она и советовала Селии порвать с Адамом. Адам не имеет права вторгаться в эту счастливую семью!

– Я сдаюсь, Магдалина. – Адам внезапно оттолкнул ее от себя. – Джеффри – мой лучший друг, Селия мне как сестра, я – крестный отец их детей, и ты до сих пор веришь, что я мог… – Он с отвращением покачал головой. – Когда-нибудь я узнаю, где ошибся, узнаю, почему ты считаешь меня таким чудовищем!

– Это моя вина, Адам. – В дверях появилась Селия со спящим ребенком на руках. – Я думала… – В ее прекрасных голубых глазах блестели слезы. – Я хотела помочь тебе.

– Я знаю, дорогая. – Он погладил ее руку. – Я не сержусь на тебя. – (Нет, он сердится на Мэгги. Не имея на это права. Никакого права!) – Это реальная жизнь, Селия, а не один из твоих фильмов, – с чувством прибавил Адам. – В реальной жизни редко бывает хэппи-энд. Вам с Джеффри повезло, мне – нет, – жестко проговорил он и обратился к Мэгги: – Не волнуйся, я сдержу слово. Я ушел из твоей жизни! Счастливо оставаться, Мэгги.

Он развернулся и – полная неожиданность для нее – быстро исчез.

И Мэгги тихо заплакала, слезы горячими ручьями покатились по ее щекам. Селия подошла и обняла ее. Сейчас уже обе женщины плакали, а ребенок спокойно спал между ними.

Селия встрепенулась первой.

– Пойду, уложу Даниэля в постельку и вернусь. Идите в гостиную, Мэгги, допивайте бренди. Потом поговорим.

Мэгги слишком обезумела от горя, чтобы найти свой бокал, и просто рухнула в кресло.

Адам назвал ее Мэгги. Впервые! До сих пор он постоянно твердил, что она слишком особенная леди, чтобы называть ее не полным именем, что ее красота требует называть ее только Магдалина.