Текст книги "Второй клон"

Автор книги: Кэрол Мэтас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Глава 3

После школы мы должны идти на занятия балетом. Ариэль шла туда в первый раз, а для меня это первый урок после болезни. Большинство ребят уже не посещали студию в этом году, но те, кто относился к балету серьезно, продолжали брать уроки весной и летом.

Мама должна отвезти нас сразу после школы.

Я попрощалась с Эммой. Ариэль уже поджидала меня на автомобильной стоянке. Впервые она меня опередила.

– Привет, Миранда, – сказала она и улыбнулась мне.

Видно, она уже не сердится? Хорошо бы. Возможно, наш разговор возымел нужное действие, и мне не надо извиняться.

– Привет, Ариэль, – ответила я. Мы помолчали.

– Как прошел день? – спросила я.

– Мой день прошел отлично, – ответила она. – Я была на уроке французского. Правда, это было для меня сложно.

– Ничего, ты справишься, – заверила я. – Ты ведь начала заниматься в конце учебного года. Не понимаю, зачем тебе понадобилось выбрать такой трудный предмет, как иностранный язык. Так или иначе, ты в любой момент можешь отказаться от него, и никто тебе ничего не скажет. Тем более тебе не надо сдавать экзамены.

Я ожидала, что она станет возражать и заявит, что справится с чем угодно. (Родители вообще хотели, чтобы она пошла в школу лишь на следующий год, но Ариэль заявила, если я иду в школу, то она тоже.) Она же вместо этого согласно кивнула и сказала:

– Возможно, я последую твоему совету и откажусь от французского.

Я с удивлением взглянула на нее, но не успела ответить, потому что подъехала мама и махнула нам, чтобы мы забирались в машину.

– Готова к своему первому занятию балетом? – спросила она Ариэль.

– Да. Мне очень интересно. Все здесь так ново и увлекательно для меня.

Однако Ариэль совсем не выглядела взволнованной, а ведь вчера она ни о чем другом не говорила. Наверное, она еще обижается на меня. Тем не менее я не собиралась доставить матери удовольствие наблюдать, как я буду извиняться, поэтому я решила отложить разговор с Ариэль на потом.

Когда мы приехали в студию, я предоставила Ариэль заботам матери, а сама пошла в свой класс. Сейчас наши занятия ведет мистер Лавджой. Он настоящий профессионал. Раньше он танцевал в Аризонском балетном театре. Про него говорят, что мистер Лавджой не дает спуску ученикам, и это оказалось правдой! Так, наверное, в армии сержант муштрует новобранцев. Он подошел ко мне и ткнул пальцем в спину.

– Голову выше! Задницу подобрать! Руки держать! Я сказал: держать!

И это были лишь приседания!

К концу урока пот лил с меня градом. Я уже чувствовала боль в мышцах и знала: завтра все тело будет болеть. Но я осталась довольна, я смогла выдержать все. Не было ощущения слабости – хороший признак, и шрам на животе тоже не давал о себе знать.

– Для начала неплохо, ребята, – сказал мистер Лавджой, хлопая в ладоши. – Но со следующего занятия мы начинаем работать серьезно. Всем понятно?

Я буквально шаталась от усталости, и единственным желанием было поскорее попасть домой и принять горячий душ. Но мне хотелось узнать, понравилось ли первое занятие Ариэль.

– Ну? Как тебе? – поинтересовалась я, когда мы уселись в машину.

– Интересно.

– Только интересно?! – разочарованно спросила я. – Вчера ты так мечтала начать заниматься балетом. Что-нибудь не так?

– Почему? – забеспокоилась она. – Разве я что-то делаю неправильно?

– Нет-нет, – успокоила я ее. – Просто ты... даже не знаю... Еще утром ты была полна энтузиазма. А сейчас кажешься совсем другой. Что-нибудь случилось?

– Мне казалось, ты хочешь, чтобы она стала другой, – вмешалась мать. – Определись с этим.

Сегодня утром ты прочла ей лекцию, как себя вести. Теперь она пытается доставить тебе удовольствие.

– В этом все дело? – спросила я Ариэль.

– Да. В этом все дело, – подтвердила она. – Я просто хочу, чтобы ты была довольна.

Я вздохнула. Все-таки она сердится. Или поняла меня слишком буквально.

– Ариэль, извини меня. Я не хотела тебя обидеть. Забудь о моих словах. И помни, ты должна жить не для меня, а для себя.

– Но, Миранда, – снова вмешалась мать, – ты только говоришь так, а думаешь иначе. Стоит Ариэль поступить по-своему, ты раздражаешься.

– Я не хочу никого раздражать и сердить, – сказала Ариэль, – я хочу всех радовать.

Я была в замешательстве. Вроде бы она думает то, чего я хотела, и все же ее поведение казалось странным. Откуда вдруг такая резкая перемена? Еще сегодня утром она вовсе не намеревалась меня слушаться. Неужели в ней заложена какая-то дьявольская программа, заставляющая ее подчиняться мне?

Ариэль сидела на заднем сиденье, я – на переднем, рядом с мамой. Наклонившись к ней, я тихо спросила:

– Ты не знаешь, может, доктор Муллен как-то по-иному запрограммировал ее? Мне важно это знать. Почему она ведет себя странно?

– Я уверена, дорогая, он не делал ничего подобного, – успокоила меня мама. – Возможно, она просто пытается найти правильную линию поведения с тобой. Она чувствует, что зашла слишком далеко, и теперь старается быть более сговорчивой.

– Ты думаешь, она примеряет на себя различные варианты поведения?

– Что-то вроде этого. Ариэль до сих пор не уверена, кто она такая в действительности.

Я чувствовала себя прескверно. Ясно, сегодня утром я была с ней слишком сурова. С другой стороны, если мама права, то теперь с Ариэль будет гораздо легче иметь дело, чем до сих пор. Возможно, мне надо поощрять ее нынешнее стремление стать послушной, и тогда из нее получится замечательная младшая сестра.

Приехав домой, я первым делом пошла в душ и долго стояла под струями горячей воды. Настроение у меня опять испортилось. Как я смею вести себя так эгоистично. Я не должна подавлять Ариэль только для того, чтобы мне легче жилось.

Когда я, с трудом передвигая ноги, вошла в столовую, папа уже был там.

– Привет, Миранда, – улыбнулся он. – Я слышал, у тебя в балете новый педагог.

– Скорее садист, – простонала я.

– Теперь ты достигла достаточно высокого уровня, – заметил он. – Многие у вас собираются профессионально заниматься балетом. А ты уверена, что хочешь продолжать дальше?

– Конечно! – воскликнула я, забывая про Ариэль, которая сидела за столом и молча ела. – Возможно, я сделаю карьеру в балете.

Я глубоко вздохнула, набираясь решимости. Теперь или никогда!

– Я хотела поговорить с тобой насчет уроков актерского мастерства. Мы с Эммой нашли очень хорошую школу и собираемся вместе посещать ее.

– Нет! – одновременно выдохнули мама с папой.

– Миранда, мы ведь уже это обсуждали, – сказал отец. – Это Калифорния! Здесь почти каждый ребенок учится актерскому мастерству. И каждый хочет быть кинозвездой. Конечно, многие смогут стать кинозвездами. В Калифорнии для этого не нужно особых способностей. Но ведь ты другая, особенная! И ты это знаешь. Ты можешь стать ученым, врачом или еще кем-нибудь, кто изменит жизнь людей к лучшему.

– Как будто только наука должна быть моим призванием, – усмехнулась я.

Ариэль сидела молча, явно заинтересованная разговором. Я повернулась к ней.

– Не думай, что тебя это не касается! Так же они будут поступать и с тобой.

– Но ведь они родители. Они принимают решения.

– О! – воскликнула я, швыряя салфетку на стол. – Забудь о том, что тебе говорили сегодня утром. Родители не могут все решать.

– Не могут?

– Нет!

– Почему?

– Потому что... Потому что некоторые решения мы должны принимать самостоятельно!

Я взглянула на родителей.

– Я никогда не противоречила вам. Теперь ситуация изменилась. Мне нужно все решать самой. В любом случае я вовсе не собираюсь сниматься в кино.

– И на том спасибо, – откликнулась мама.

– Я хочу выступать на Бродвее! – заявила я. – Я знаю, что могу хорошо танцевать. Но мне не светит ничего, кроме кордебалета, если я не научусь играть. И петь.

– Ты можешь петь, – заметил папа.

– Конечно, могу! Я все могу! Вообще, зачем было давать мне столько талантов, раз вы не хотите, чтобы я их применяла?

Это заставило их умолкнуть. Они знали, что это правда. Доктор Муллен по их настоянию путем генной инженерии усилил мои способности – как физические, так и интеллектуальные. Правда, я не уверена насчет актерского таланта. Может, его доктор Муллен не предусмотрел для меня. Чтобы узнать, могу ли я играть, нужно попробовать.

– Возможно, я добьюсь чего-то самостоятельно – чего-то, на что я не запрограммирована.

В комнату вошла Лорна с телефонной трубкой.

– Ариэль, тебе звонит подруга.

– Подруга? У меня есть подруга?

– Ариэль! – прикрикнула я на нее. – У тебя есть подруга, ты должна быть с ней приветлива.

– Хорошо, если ты так считаешь, – сказала она, беря у Лорны телефон.

С минуту она молча слушала, потом отодвинула трубку от уха и повернулась ко мне с озабоченным видом.

– Она приглашает меня в кино в субботу.

– Скажи, что пойдешь.

– Да, – ответила Ариэль в трубку и вернула ее Лорне.

Я вдруг подумала: раньше она продолжала бы болтать, и мать сделала бы ей замечание, что за едой по телефону не говорят. Но сейчас у меня были свои проблемы.

– Так могу я учиться актерскому мастерству?

– Нет, – решительно ответил отец. – Я понимаю тебя, Миранда, однако потом ты сама будешь нам благодарна, что мы удержали тебя от этого шага. Тебе предназначено лучшее будущее.

Ситуация была абсолютно непривычной и непонятной для меня. До тех пор пока я не узнала правду про своих родителей, я считала их почти идеальными. Раньше мне бы никогда в голову не пришло возражать им, потому что я не хотела их расстраивать и не сомневалась в их правоте.

Сейчас отец стремился доказать свою правоту, но меня мало трогали его слова. Хотя это лучше, чем когда мать делает вид, будто ничего не случилось.

Я размышляла, что предпринять дальше. Мне необходимо научиться у Эммы бороться с родителями.

– Ты сноб, – заявила я отцу, не зная, как еще опровергнуть его доводы. – Почему ты считаешь, что театр заслуживает меньшего уважения, чем наука? Разве не искусство сделало наше общество таким, какое оно сейчас? Разве это не важно?

– Конечно, – ответил отец. – Но пусть этим занимаются другие. У тебя есть иные таланты.

– Ни вы, ни я не знаем, какие у меня таланты! – возмутилась я. – Но я намерена выяснить!

Он не ответил, поэтому я молча доела своей обед и вышла из-за стола. Мне нужно позвонить Эмме. Спор еще не закончен. Он лишь отложен!

Глава 4

У себя в комнате я сразу же набрала телефон Эммы.

– Привет, – сказала я, стараясь говорить потише. – Ничего не вышло.

– Я же предупреждала, что твой план не сработает.

– Мне хотелось все сделать по-честному.

– Ладно, ты попробовала. Естественно, не получилось.

У Эммы свои понятия о честности. На самом деле она очень честный человек, когда дело не касается ее родителей. Если они в чем-то с ней не согласны, она все равно делает по-своему, а в случае необходимости может соврать. Вообще-то ее родители очень разумные люди, и хотя Эмма говорит, что всегда поступает по-своему, ей редко приходится идти против них. Например, ей хочется вернуться домой не в десять вечера, а пол-одиннадцатого, тогда она не слушается их.

– Приступаем к плану «Б», – продолжала Эмма. – Ты перестаешь их уговаривать и просто поступаешь, как хочешь.

– Какое у нас будет прикрытие?

– Ну, мои родители знают, что я буду ходить на занятия. Они даже согласились оплатить уроки.

– Хорошо, что я такая бережливая. За все эти годы я сэкономила достаточно карманных денег, и теперь смогу сама платить за занятия, – объяснила я.

– Прекрасно. Занятия начинаются уже на этой неделе. Так что пошли. – Она помолчала. – Не знаю, как ты все это устроишь. Твои родители контролируют каждый твой шаг.

– Я просто скажу, что после школы пошла к тебе.

Эмма рассмеялась. Я ясно представила, как она качает головой.

– Ты еще совсем зеленая в этом деле. Они непременно позвонят, и моя мама наверняка ответит, что мы пошли на занятия по актерскому мастерству. Нет, это не пойдет, нужно придумать что-нибудь.

В комнату вошла Ариэль.

– Мне надо идти. Поговорим позднее, – сказала я и положила трубку.

Ариэль оглядела комнату, словно видела ее в первый раз, и уставилась на меня.

– Что? – спросила я.

– Что? – повторила за мной она.

– Что ты здесь стоишь?

– А что я должна делать?

– Не знаю! – раздраженно воскликнула я.

Я подумала, когда же меня она раздражает больше: если не слушается вообще или ведет себя, как этакая хорошая, послушная младшая сестренка. И тут меня осенило.

– Ты можешь кое в чем мне помочь!

– В чем? – с готовностью откликнулась Ариэль.

– Ты можешь завтра быть моим прикрытием.

– Прикрытием?

– Да. Ты умеешь хранить секрет?

– Я не знаю.

– Так можешь или нет?!

– Ты мне скажи.

– Ты можешь!

Она улыбнулась.

– Если ты говоришь, что могу, значит, я могу. Секрет... – повторила она. – Это то, чего никто не должен знать?

– Именно! Дело вот в чем. Школа актерского мастерства находится в помещении торгового центра. Я скажу родителям, якобы мы поехали за покупками. Ты часок походишь по магазинам – только ты должна обещать, что не будешь говорить с незнакомыми людьми, – или подождешь в холле. А потом мы поедем домой. Это и будет моим прикрытием.

– Прикрытием? Я не поняла, а в чем тут секрет?

– Я поеду не за покупками, а на занятия в актерской школе: это и есть секрет. А ты меня прикроешь.

– Я буду тебе полезна?

Опять то же самое. Она создана для того, чтобы служить мне.

– Да, ты будешь мне полезна, – вздохнула я. – Ты уверена, что с тобой все в порядке?

– А ты как думаешь?

Я не поняла, был ли ее вопрос искренним или в нем прозвучал сарказм.

– Я не уверена.

Она внимательно смотрела на меня. Ладно, сейчас мне не до ее странностей. Я должна выполнить свой план.

– Ну так ты поможешь мне?

– Я буду тебе полезна, и это удачный план, – торжественно заявила она.

– Прекрасно!

***

Когда следующим утром мама везла нас в школу, внутри у меня все дрожало от волнения.

– Мама, я обещала свозить Ариэль после школы за покупками.

– Хотите, я схожу с вами?

– Не стоит. Нам надо привыкать быть самостоятельными, – объяснила я. – Ты могла бы подвезти нас, а потом забрать?

– Хорошо, – согласилась она. Тут на меня нашло вдохновение.

– Мы можем так делать каждую неделю. Я сначала буду водить ее по магазинам, а потом мы пойдем в кондитерскую. Как ты думаешь?

– По-моему, это замечательная мысль, – просияла мама.

Я сидела, вся напряженная, и молчала. Это оказалось так легко! И она ни о чем не догадалась! Мама улыбнулась мне:

– Ты очень хорошая девочка, Миранда.

Теперь я почувствовала себя виноватой. Мне пришлось соврать лишь потому, что родители вели себя неразумно. Я ведь действительно хорошая девочка. Я же не прошу их, например, разрешить мне сделать татуировку или отпустить меня куда-нибудь на всю ночь. Я никогда не пробовала спиртного, не говоря уже о наркотиках. Я всего лишь хочу посещать актерский класс.

«Если у меня когда-нибудь будут дети, я не стану вести себя с ними так глупо», – поклялась я себе.

Когда мы подошли к школе, Ариэль на секунду остановилась.

– Так я жду тебя после занятий, – напомнила я.

– Разве мы не увидимся за ланчем?

– Конечно, увидимся! Просто я, я подумала, что ты теперь будешь проводить это время с Джен.

– Джен? Моя подруга?

– Да, – кивнула я, – она твоя подруга. А теперь пошли.

Эмма ждала меня у входа.

– Ну, у тебя созрел какой-нибудь план? – спросила она.

– Да, и пока он срабатывает!

Я ей все рассказала. Она смотрела на меня с восхищением.

– Кто бы мог подумать, что ты так ловко проведешь родителей! Ты становишься профессионалом.

– Мне это не нравится. Но они не оставили мне выбора.

– Напрасно ты чувствуешь себя виноватой, – успокоила меня Эмма. – Им не следовало быть такими упрямыми. Я скажу своей маме, якобы хожу на занятия одна, и твои предки ничего не смогут узнать от нее.

Мы вошли в класс.

– Ты, наверное, волнуешься?

– Конечно!

– Я тоже нервничаю, – призналась Эмма.

Мне нравилось новое для меня приключение. Эмма говорит, что мне незнакомо чувство страха. Я с нетерпением ожидала окончания уроков.

Глава 5

Мама подвезла нас к торговому центру и уехала. План, казалось, работал как часы до тех пор, пока мы не оказались внутри. Ариэль вдруг вцепилась в мою руку так крепко, что мне стало больно.

– Что случилось? – удивилась я.

– Мне страшно!

В полном недоумении я уставилась на нее. Откуда у нее может быть страх, если она мой клон? Сама я не боюсь почти ничего, и уж, конечно, посещения магазинов. Кроме того, мы уже тут были вместе с Эммой, и Ариэль тогда понравилось.

– Чего ты боишься? – озабоченно спросила я.

– Слишком много людей. Слишком много вещей.

– Но ведь это торговый центр! – Я ничего не могла понять.

И очень надеялась, что с ней не приключилось ничего неожиданного. Сложно предвидеть, какие превращения произойдут с клоном. Может, нарушилась работа ее мозга? Эта мысль мне не понравилась. Не случится ли это и со мной? В конце концов я первый в мире человеческий клон, а она – второй, и никто ничего про нас не знает. Я прочитала все, что смогла найти по клонированию. Одна из главных причин, по которой большинство ученых выступают против клонирования человека, – та, что при клонировании животных постоянно возникают всевозможные отклонения от нормы. Так, например, когда одна клонированная мышь достигла возраста, соответствующего тридцати годам человека, у нее вдруг развилось ожирение. Другие клоны получались с одной почкой или слепыми. Короче, кто знает, что там ждет меня и Ариэль в будущем?

Ариэль продолжала держать мою руку железной хваткой и дрожала от ужаса, словно за ней гналось чудовище. Нечего было и думать о том, чтобы оставить ее здесь одну, как я планировала. Она потащилась за мной наверх, где находилось помещение актерской студии. Я зарегистрировалась и заплатила за урок. Тут появилась Эмма.

– Едва сумела избавиться от матери. Она хотела подняться вместе со мной, но я боялась, что она увидит тебя. Привет, Ариэль. Пойдешь по магазинам?

– Нет! – испуганно воскликнула Ариэль.

– Она боится оставаться здесь одна, – пожаловалась я.

Я отвела Эмму в сторону, приказав Ариэль не двигаться с места.

– Она ведет себя очень странно, – прошептала я.

– Как?

– Она вдруг испугалась толпы. Сейчас она больше похожа на прежнюю Ариэль.

– А чего ты ожидала? – удивилась Эмма. – Ее с младенчества воспитывали для того, чтобы она отдала жизнь за тебя. Ты ее от этого избавила. Однако десять лет постоянного внушения – «ты создана для служения Миранде» – прочно засели в ее голове. Подумай об этом. Когда ты на нее сердишься, она, видимо, принимает все очень близко к сердцу.

– Прекрасно! Значит, теперь я не могу сказать ей ни слова, как бы она мне ни докучала?!

– Я не думаю, она не будет тебе особенно докучать. Просто Ариэль, наверное, решила вести себя как послушная младшая сестра. Даже если для этого ей приходится отказаться от собственных привычек и поведения.

– Но я этого вовсе не хочу! И что мне сейчас с ней делать?

– Может быть, преподаватель разрешит ей остаться на уроке?

Эмма подошла к Ариэль.

– Ты хочешь пойти с нами? – спросила она и строго добавила: – Только ты должна вести себя тихо.

– Я буду вести себя очень тихо, – послушно ответила Ариэль.

Эмма зарегистрировалась, и девушка кивнула на дверь. Мы медленно вошли в большую комнату, совершенно пустую, если не считать нескольких стульев у стены.

– Привет, я Тара – ваш преподаватель.

Тара оказалась высокой, прямой, седеющей блондинкой. На ней были выцветшая футболка и длинная, пестрая юбка. «Стареющая хиппи, – подумала я. – Наверное, любит слушать Боба Дилана». Однако с этими старыми хиппи можно довольно легко договориться. Тара охотно согласилась, чтобы Ариэль осталась и смотрела, как мы занимаемся.

В комнате уже находилось трое других учеников; один из них – сногсшибательный парень с черными вьющимися волосами и голубыми глазами.

Представив нас друг другу, Тара начала занятие со стандартного, по ее словам, актерского упражнения, которое называется «зеркало». Мы разбились на пары и по очереди повторяли движения друг друга. Кто мне достался в пару? Дейл – тот самый роскошный парень. Я была как во сне. Я не отрывала от него глаз, и в этом не было ничего неприличного, потому что так полагалось в этом упражнении.

После мы выполняли упражнения на расслабление лежа. Потом мы изображали различные характеры – мне достался свихнувшийся компьютерный фанат; а затем мы все разыгрывали, будто находимся на вечеринке в офисе. Это было смешно.

Время пролетело незаметно. Когда мы закончили, я подошла к Ариэль, которая все время неподвижно просидела на стуле.

– Пойдем, – сказала я. – Надо поторопиться. Мама будет нас ждать у обувного отдела. И не забудь: мы ходили по магазинам. Актерские уроки – это секрет!

– Я не забуду, – сказала она.

И тут я заметила слезу на ее щеке. Эмма догнала нас, когда мы выходили из класса.

– Ариэль, что случилось? – спросила она.

– Я не знаю.

Сердце у меня упало. С ней что-то неладно!

– Почему я плачу? – спросила Ариэль.

– Не знаю, – ответила я. Моя тревога все усиливалась.

– Тебе грустно?

– Я хочу находиться там, где привыкла, – запинаясь, ответила она.

– Ты хочешь домой?

– Да!

– Ну и хорошо. Пошли, найдем маму.

Эмма махнула мне рукой.

– Позвони.

– Конечно.

Мы с Ариэль направились к тому месту, где нас поджидала мама.

– Ну что, девочки, развлеклись?

– Ариэль немного расстроена, – ответила я. – Думаю, нам нужно побыстрее ехать домой.

– В чем дело, Ариэль? – спросила мама.

– Я хочу вернуться туда, где я ко всему привыкла. Но я обязана подчиняться. Я должна служить Миранде.

Мама выглядела озадаченной.

– Ариэль, ты можешь вести себя так же, как до того случая, когда Миранда тебя отругала.

– Отругала?

– Разве ты не помнишь?

– Миранда никогда не делает ничего неправильного.

Я уже не могла больше молчать.

– Ариэль, мне очень жаль, что я так с тобой говорила вчера. Я расстроилась из-за своей рубашки. Но это было глупо с моей стороны. Ты можешь по-прежнему оставаться сама собой.

– Собой?

– Такой, как ты была прежде.

– Пожалуйста, скажи мне точно, какой именно я должна стать, и я стану.

– Но я не могу сказать тебе этого! – воскликнула я. – Ты сама должна определить, какая ты. Однако, – добавила я в свою защиту, – сестры иногда ссорятся друг с другом. Это нормально. Так что я могу на тебя прикрикнуть. А ты не должна расстраиваться из-за этого.

– Ты можешь кричать на меня. Ты можешь делать что угодно. Я создана для тебя.

– С ней не все в порядке! – В полной растерянности я вернулась к матери. – Она даже не понимает, о чем я ей говорю.

– Возможно, ты права, Миранда, – согласилась мама. – Что-то не так. На всякий случай надо позвонить доктору Муллену. Он знает ее лучше всех.

– Доктор Муллен рассердится, – вдруг забеспокоилась Ариэль.

– Не выдумывай! Почему должен он рассердиться, дорогая? – успокоила ее мама.

На самом деле этот ребенок совершенно чужой для моей матери. Ариэль живет у нас дома меньше двух месяцев, и то лишь потому, что я заставила родителей взять ее. Я не питаю иллюзий. Любят они только меня. Конечно, они стараются по-доброму относиться к Ариэль, но если она окажется тяжело больной или невменяемой, они, вероятно, не захотят с ней возиться.

Неужели мое недовольство вызвало у Ариэль такую реакцию, напомнило о заложенной в ней Главной Директиве? Я чувствовала себя ужасно. Я действительно люблю Ариэль. Порой она меня раздражает, но я вовсе не хочу, чтобы она вернулась к своему первоначальному поведению.

Мы вернулись домой, и мама позвонила доктору Муллену. Ариэль сидела в своей комнате с видом человека, приговоренного к смертной казни.

Ее создатель – доктор Муллен – по-прежнему работает в клинике Г.Р.Ф., которая раньше принадлежала моему папе, а теперь ее трансформируют в благотворительный фонд под руководством отца Эммы. Они продолжают проводить генетические исследования, но уже не по клонированию человека. Вместо этого они сосредоточились на поиске новых методов лечения разных болезней.

Доктор Муллен несколько раз осматривал Ариэль и меня после операции. Я до сих пор так на него зла, что с трудом выношу его присутствие, однако у меня нет выбора. Как бы то ни было, кто может разбираться в каком-то предмете лучше его создателя.

Он приехал через полчаса и попросил меня выйти из комнаты, пока он будет осматривать Ариэль. Вышел он от нее весьма бодрый и попросил меня с мамой переговорить с ним.

– С ней все в порядке, – заверил он нас.

У него шикарный британский акцент, прозрачные голубые глаза и волосы цвета спелой пшеницы.

– Откуда вы знаете? – спросила я. Я ему совсем не доверяла.

– Потому что я осмотрел ее и поговорил с ней, – ответил он. – Она просто хочет угодить вам. Твоя мама сказала: ты недавно устроила ей выговор.

– Да, – согласилась я. – Это была пустяковая ссора. И до сих пор она не обращала внимания на мои претензии.

– У Ариэль хорошо развиты аналитические способности. И из твоего поведения она сделала вывод, что была плохой сестрой. И теперь она старается стать хорошей.

– Ну так скажите ей, чтобы она забыла о нашей ссоре. Сейчас она ведет себя очень странно.

– Я не могу заставить ее поступать так или иначе. И я не думаю, что вы хотите, чтобы я сделал это. Пусть она идет своим путем. Будьте терпеливы. Она станет тем, кем она должна стать. Я думаю, вы должны воспринимать ее поведение как нелегкое приобщение к реальному миру, – сказал он, обращаясь к матери.

Я пошла в нашу комнату. Ариэль сидела на кровати. Увидев меня, она улыбнулась, но ее улыбка показалась мне фальшивой.

– Привет, – сказала она. – Давай повеселимся.

– Что сказал тебе доктор Муллен? – спросила я, не веря в этот наигранный оптимизм.

– Он просил передать тебе, что он мой врач и все наши разговоры носят конфиденциальный характер.

Итак, он запретил ей откровенно говорить со мной. Почему?

– Со мной ты можешь говорить, – сказала я заискивающим тоном. – Я же Миранда.

Она выглядела смущенной, поэтому я смягчилась. Мне не хотелось расстраивать ее еще больше. Это могло ухудшить ее самочувствие.

– Ладно, – сказала я, – делай, что велел доктор Муллен.

– Я так счастлива, – улыбнулась она. – Давай веселиться.

– Чего ты хочешь?

– Развлекаться!

Я прикинула. С тех пор как она переехала к нам, ей очень нравилось плавать. Отец, надо отдать ему должное, не пожалел времени и обучил ее хорошо держаться на воде.

– Пойдем, поплаваем перед обедом?

– Да! Плавать!

Мы надели купальники, правда, мне пришлось помочь ей найти свой, так как она, похоже, забыла, где он лежит, и мы пошли к бассейну. Я с ходу нырнула, вода была прохладной и доставляла исключительное наслаждение. Ариэль стояла на бортике и смотрела на меня.

– Давай, прыгай!

Она прыгнула и пошла на дно. Когда она все же появилась на поверхности, то судорожно глотала воздух и не могла плыть. Вид у нее был ошеломленный. Я обхватила ее руками и вытащила из бассейна.

– Ты с ума сошла! – набросилась я на нее, когда мы уселись на бортик. – Ты должна была плыть!

– А я умею?

Я вытерла воду с лица и уставилась на нее. Доктор Муллен может болтать что угодно. Но что-то с ней не так!