Текст книги "Невеста миллиардера"

Автор книги: Кэрол Маринелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ПЯТАЯ

    – А что сказать Эйдену?

    Они сидели в роскошном ресторане, где официанты, как бабочки, порхали вокруг Табиты, то подливая вина в бокал, то раскладывая на коленях большие белоснежные салфетки.

    – Тебе не придется ничего говорить.

    Но Табита не успокоилась. Она уже про себя решила, что первым же делом позвонит Эйдену.

    Пусть лучше он узнает все от нее.

    – Скажешь ему, что тебе сделали предложение, от которого ты не смогла отказаться.

    – Но можно по крайней мере сказать ему правду, что наш брак – сделка?

    Завье прищурился.

    – Он ведь все равно узнает, – не отступалась Табита. – В конце концов, сама идея изначально принадлежала ему.

    – Так и быть, – смилостивился Завье. – Но только Эйдену. Я не шучу, Табита, больше ни одна живая душа не должна об этом знать: ни твоя лучшая подруга, ни твоя парикмахерша, ни даже твои родители.

    Табита крепче стиснула в руках бокал.

    – Мои родители умерли.

    Если она и ожидала от Завье сочувствия, то она его не получила.

    – Что ж, по крайней мере тебе не придется им врать.

    Шокированная, Табита открыла было рот, чтобы возразить, но Завье разошелся:

    – Недаром вы с Эйденом сдружились. Ты такая же, как он.

    – Мы совсем не похожи, – запротестовала Табита.

    – Похожи, еще как. Ни тебе, ни ему не пришлось беспокоиться о выплате кредита. Ведь твой дом достался тебе по наследству?

    – Да при чем тут это?

    – А при том, что это в какой-то мере объясняет твое легкомысленное отношение к деньгам, то, почему до сегодняшнего дня ты жила, потакая своим капризам. Должно быть, легко заниматься танцами, когда не нужно думать о выплатах, заботиться о крыше над головой.

    – Какой же ты жестокий! – сердито воскликнула Табита, но Завье лишь пожал плечами.

    – Я реалист.

    – Жестокий реалист.

    – Возможно. – Завье наклонился вперед и заговорил, понизив голос:

    – Мы повстречались на свадьбе. Любовь поразила нас внезапно, и мы потеряли голову. Мы потрясены и находимся на седьмом небе от счастья. – Барабаня пальцами по столу, Завье на одном дыхании выпалил эти пошловатые банальности, а затем откинулся на спинку стула. – Вот история нашей любви, которую мы всем будем преподносить. И никаких отступлений от текста, никаких вольностей без предварительного совместного обсуждения.

    – А твоим родителям это не покажется странным? – Табита прикусила губу, отказываясь верить, что все так просто.

    Завье пожал плечами.

    – А почему это должно показаться им странным? Эйден тебя представлял только как свою подругу.

    – Любовь поразила нас внезапно, и мы потеряли голову... – напомнила Табита.

    Завье поднес свой бокал к ее бокалу.

    – ...мы потрясены и находимся на седьмом небе от счастья, – закончил он, чокнувшись с Табитой. – Вот и умничка, все усвоила.

    Как ни странно, но любая похвала Завье вгоняла Табиту в краску.

    – Пока мы играем спектакль, нам верят.

    – Кстати, о твоих родителях. Как мы им скажем? – осмелилась поинтересоваться Табита, но смешалась и умолкла, потому что к столику подошел человек с лучезарной улыбкой на лице.

    – Все в порядке, месье Чемберс? – Было заметно, что хозяин ресторана трепетал от восторга: ведь его заведение почтила своим присутствием такая важная персона.

    – Честно говоря, нет, Пьер! – По залу ресторана прокатился звучный голос Завье, в котором слышались высокомерные интонации человека из высшего общества. Все с интересом обернулись, чтобы не пропустить импровизированного шоу, а Табита сжалась на своем стуле.

    Пьер щелкнул пальцами, и перед ним выстроились встревоженные официанты.

    – В чем проблема, месье?

    Завье внезапно расцвел в улыбке. Он через стол потянулся к Табите, и она покраснела еще больше. Взяв ее ладонь в свою, Завье запечатлел на ней долгий поцелуй, и прохладное прикосновение его языка вмиг избавило Табиту от смущения.

    – Проблема в том... – манерно растягивая слова между поцелуями и неотрывно глядя Табите в глаза, начал Завье.

    – Oui? – выжидательно спросил Пьер, отчаянно желая угодить.

    – ...что нет шампанского. Скажи-ка, Пьер, ну как можно предлагать руку и сердце без твоего лучшего шампанского?

    Сразу защелкали пальцы, послышался звук откупориваемых бутылок, зашипело вспенившееся шампанское и посыпались поздравления.

    Завье между тем извлек из внутреннего кармана пиджака крошечную бархатную коробочку.

    – Я еще не дала согласия, – яростно зашептала Табита через весь стол.

    Он взял ее руку и сжал ее пальцы вокруг коробочки.

    – Об этом потом.

    Руки не слушались Табиту, но она все же расстегнула замочек, и коробочка раскрылась. В свете свечей она увидела кольцо с необыкновенно темным, необыкновенно крупным рубином без малейшего изъяна, совершенным по форме.

    – Ты, кажется, удивлена.

    Табита нервно сглотнула, затем, памятуя об устремленных на них взглядах, завладела его рукой.

    – А разве не за это ты мне платишь?

    Завье холодно рассмеялся.

    – К кольцу есть колье. Предполагается, что я подарю его своей жене на сорокалетие нашей свадьбы.

    Чтобы прошептать это на ухо Табите, Завье близко склонился к ней. В эту минуту ни у кого не возникло бы и тени сомнения в том, что перед ними влюбленная пара.

    – Я позаимствовал кольцо на время. По заключении сделки я заменю его другим, равноценным по стоимости. Это фамильная драгоценность, она должна остаться в семье.

    В сказанном не было злого умысла. Завье не хотел обидеть Табиту. Он просто констатировал факт.

    Но у Табиты на глаза по непонятным для Завье причинам навернулись слезы, заметив которые он просто ахнул от восторга.

    – Сделавшись танцовщицей, ты загубила талант, Табита. Ты непременно должна попробовать свои силы на театральных подмостках.

    Они продолжили начатый разговор, лишь когда подали основное блюдо и Завье жестом отпустил официантов.

    – Ты все еще не ответил на мой вопрос. Как мы всем объявим об этом?

    – Все уже сделано.

     – Ты хочешь сказать, что обо всем объявил еще до того, как я согласилась? Ты был уверен, что я соглашусь?

    Завье пожал плечами.

    – На первый вопрос могу ответить "нет", а на второй – "да".

    Табита в замешательстве уставилась на Завье.

    – Скоро все поймешь.

    Вернулся сияющий Пьер.

    – Я так счастлив, что в этот незабываемый вечер вы выбрали именно мой ресторан. Разрешите сказать вам, месье Чемберс, что ваша невеста обворожительна, сэр. Вы будете очень красивой парой.

    – Спасибо, Пьер. Нам пора.

    Завье поднялся, подавая руку Табите, и она оперлась на нее.

    Ночная прохлада ударила им в лицо, и Табита вдохнула полной грудью.

    – Думаешь, он нам поверил?

    – А почему нет? Мы чертовски хорошо сыграли. В любом случае верить нам – в его интересах.

    – Почему?

    Завье обернулся. Его властный профиль отчетливо вырисовывался в свете, падавшем из ресторана, но взгляд оставался по-прежнему непроницаемым.

    – Как много, моя миленькая, тебе еще предстоит освоить.

    Табита уже было открыла рот, чтобы продолжить расспросы, но не успела и мысленно сформулировать вопрос, как Завье навалился на нее всей тяжестью своего тела, буквально пригвоздив к стене. Табита чуть не задохнулась и лишь ошеломленно следила за тем, как Завье, прижимаясь к ней, жадно ищет губами ее рот.

    Вкус его поцелуя был вкусом шампанского и риска. Этот поцелуй олицетворял опасность, исходящую от этого человека, и необъяснимый восторг безрассудной страсти, ослепившей Табиту.

    Как бы ей хотелось устоять перед Завье, холодно оттолкнуть от себя, но это было выше ее сил. Табита тотчас же запустила руку в волосы Завье, притянула его лицо к себе и впилась в его губы. Безумная мысль вспыхнула в голове Табиты: он овладеет ею прямо здесь и она с готовностью отдастся ему. Но все вдруг так же неожиданно закончилось, как и началось. Завье, задыхаясь, отстранился. В его глазах светилось торжество.

    – Я справился с собой, – медленно проговорил он.

    Потом они молча брели вдоль берега реки.

    Лицо у Табиты саднило и горело от крепких поцелуев Завье, а тело изнывало от неутоленного желания. Время от времени Табита замедляла шаг и подносила руку к лицу.

    – Посмотри.

    Восхищение, прозвучавшее в ее голосе, заставило Завье остановиться. Он приблизился к Табите, которая разглядывала сделанный мелом на тротуаре рисунок. Завье скользнул взглядом по автопортрету молодого художника, расположившегося возле своей работы. Табита была почти уверена, что Завье не удержится от какого-нибудь иронического замечания и повлечет ее прочь. Но, к ее великому удивлению, он кивнул на художника и сказал:

    – Замечательно. – В его словах не было и тени высокомерия и превосходства – лишь неподдельное восхищение. – Вы можете нарисовать портрет моей невесты?

    Молодой человек жестом пригласил Табиту садиться.

    Смущенная, она хотела отказаться, но худые пальцы уже чинили угольный карандаш, а глаза изучали ее лицо. Табита поняла, что уйти – значит лишить его куска хлеба.

    Она молча подчинилась.

    Приняв от художника свернутый в трубочку рисунок, Завье пожал ему руку, отсчитал и передал банкноты.

    – Можно мне хотя бы взглянуть? – попросила Табита, когда Завье жестом предложил ей идти дальше.

    Он снисходительно развернул перед ней портрет, позволив взглянуть на него лишь мельком.

    – Отличный портрет.

    – Это настоящий талант.

    – А Эйден продал картину. – Услышав имя брата, Завье ускорил шаг, и Табите пришлось почти бежать за ним. – У него тоже талант.

    – Его работы – дрянь, а картину, видно, купил какой-то невежда, ничего не смыслящий в искусстве.

    – Почему ты так злобствуешь?

    – Потому что я ненавижу расточительство, отчеканил Завье. – Потому что мне тяжело смотреть, как он впустую растрачивает жизнь в погоне за несбыточной мечтой и уклоняется от ответственности.

    – Ну и что же?

    – Как это "ну и что же"? – Завье резко обернулся, стиснув плечо Табиты. – Ты думаешь, я ни о чем не мечтаю? Неужели ты и впрямь полагаешь, что сидеть в офисе изо дня в день, вперившись в список биржевых цен – это то, к чему рвется моя душа?

    – Но ты же любишь свою работу, – перебила Табита.

    – Кто тебе сказал? Эйден? Моя мать? – Глаза Завье сверкнули, и он в необычайном возбуждении взмахнул руками. – У них ложные представления.

    – Тогда зачем заниматься этим?

    – Ты хочешь сказать, что мне надо все бросить и смотреть, как дело моего отца превращается в прах, а вместе с ним превращается в прах и брак моих родителей?

    – Но ведь их связывает нечто большее, чем деньги!

    – Может, и так, но за все время жизни с отцом моя мать ни разу не взглянула на ценник, не задумалась, сколько стоит обновить дом, устроить бассейн или теннисный корт. И я просто не могу себе представить, что она поддержит отца, если настанут тяжелые времена. Если бы Эйден пошел мне навстречу и работал хотя бы два дня в неделю, возможно, и в моей жизни нашлось бы место для чего-то еще помимо работы.

    "Да, у каждой истории две правды", – подумала Табита.

    – У него талант, Завье, – не желала она сдаваться. – Это не просто мечта...

    – И это говорит танцовщица биржевому маклеру. – Голос Завье был полон сарказма.

    Погруженный в мрачную задумчивость, он не проронил больше ни слова. Табита поняла, что вечер неотвратимо близится к своему завершению и отведенное ей время подходит к концу.

    Она с ужасающей ясностью осознала, как ей этого не хочется.

    Проходя мимо казино, она рассеянно взглянула на огни рекламного щита. Завье интерпретировал ничего не значащий интерес Табиты по-своему:

    – Именно туда уплывают все твои денежки?

    – Что? Думаешь, как только ты меня проводишь, я сразу же сорвусь и побегу в казино?

    – Не хочу лишать тебя удовольствия. – Двор перед входом в казино, словно днем, был залит ярким светом, но даже при этом освещении лицо Завье оставалось непроницаемым. – Давай зайдем.

    – Но почему тебе так хочется меня туда отвести? И почему именно сейчас? Это что, еще одно из твоих странных испытаний?

    – Боюсь, что да! – На лице Завье играла полуулыбка. – Многие мои клиенты, бывая в Австралии, любят здесь поразвлечься. Тебе придется иногда меня сопровождать.

    Табита неопределенно кивнула. Она не была рабой каких бы то ни было привычек, и тем более у нее не было пагубных пристрастий. Кроме одной. Этой страстью была обувь!

    Они проходили через галерею игровых автоматов, перемежающихся бутиками известных модельеров. В витринах в свете огней зазывно блистали товары, а швейцары следили, чтобы лишь действительно состоятельные клиенты переступали порог их магазинов.

    – Если ценников нет, сразу ясно, что магазин дорогой, – сказала, издав жалобный стон, Табита и прижалась носом к одной из витрин. – Ты когда-нибудь видел что-либо подобное? До чего хороши!

    В это время Завье любовался ее ярко блестевшими глазами, завитками рыжих, собранных в хвост волос, которые струились по длинной тонкой шее, волнами спадая на плечи. Он сделал усилие, чтобы перевести взгляд на привлекший внимание Табиты предмет, и уже был готов разделить ее восторг.

    – Так это же просто черные шлепанцы, – разочарованно протянул он.

    – Это не шлепанцы, – со знанием дела поправила его Табита, – это туфли... – Она жадно разглядывала миниатюрные туфельки с дерзкими, игривыми каблучками, верх которых был щедро украшен драгоценными камнями. – Они просто изумительны.

    – Хорошее платье, – задумчиво проговорил Завье, рассматривая простое бархатное платье до пят, на тонких бретельках. – Как раз по тебе.

    – Пожалуй, только не по моему карману. Не думай, что я что-то выпрашиваю. Просто я большая любительница поглазеть на витрины.

    – Я в этом не сомневаюсь. Ну так куда ты хочешь пойти?

    – Не знаю.

    Табита выпустила его руку и остановилась.

    Поначалу Завье вроде бы не заметил этого, но, сделав несколько шагов, обернулся.

    – Ну что еще? – с досадой спросил он. – Приглядела колечко от Тиффани?

    – Я просто подумала, как было бы хорошо, если бы ты был со мной повежливее.

    – О господи! – Завье, как ни странно, вдруг сделалось неловко.

    Это придало Табите уверенности, и она продолжила:

    – Если наш договор состоится, то нам нужно будет по крайней мере стараться относиться друг к другу с большим уважением, причем не только на людях. Постоянные стычки могут сделать эти шесть месяцев невыносимыми.

    – Хорошо, – пробормотал Завье.

    – Мы уже выяснили, что по части острот тебе нет равных. Но не нужно меня без конца тыкать в мои ошибки и недостатки. Да, если мы договоримся, то в результате сделки я получу солидную материальную выгоду. Но ведь это твое предложение, а не мое.

    – Ну хорошо, хорошо, – сердито рявкнул Завье.

    – Не очень-то вежливый ответ, – парировала Табита.

    Шампанское и эйфория оттого, что нашлось решение бабушкиных проблем, опьянили ее. В ее голове уже рождался дерзкий ответ, не менее остроумный, чем любая из реплик Завье, но, как только он завертелся на кончике ее языка, Завье снова тяжело навалился на нее, прижав к стене магазина, и принялся с жадностью целовать.

    Его язык вошел в ее губы, как горячий нож в масло.

    – А это вежливо? – прорычал Завье. Табита облизывала саднящие губы, и Завье, не дожидаясь ответа, вновь потащил ее за собой в волнующееся море толпы.

    От сверкающих огней, оживленного гула голосов, блеска окружающей обстановки у Табиты захватило дух. Ее радостное возбуждение усиливалось еще и тем, что она шла под руку с одним из самых завидных женихов Австралии.

    Когда Завье на минуту исчез в баре, Табита сунула в разменный автомат свой последний доллар и, получив взамен целую кучу монет, уселась перед автоматом для игры в покер. Силясь придать себе вид бывалого игрока, она раздумывала, куда бы пристроить всю эту мелочь.

    В автомате заиграла музыка, и перед глазами Табиты на экране со свистом завертелись сердечки червей, а купидон нацелил свои стрелы.

    – Хочешь попытать удачи?

    Завье вернулся, и Табита вся подобралась, испытывая сильное искушение поднять руку и загородить от него экран. Однако она знала, что Завье это не остановит. Табита уже представляла, как он, словно гордый школьник, первым закончивший контрольную, с пренебрежением и насмешкой взирает на ее жалкие, неумелые попытки. Она была совершенно уверена, что Завье смеется над ней, что в этот момент ее обман открылся ему.

    – Что теперь? – Табита обернулась к Завье и улыбнулась.

    – Хочешь сказать, что уже закончила? – Завье с удивлением вскинул брови. – Я думал, мы застряли здесь надолго. – Он протянул ей сумочку. – Пытаешься продемонстрировать свой самоконтроль?

    Табита пожала плечами.

    – Что-то вроде того, – пробормотала она, дивясь про себя, как это люди могут часами просиживать, уставившись в этот дурацкий экран.

    Завье с минуту не отрываясь смотрел на Табиту, наблюдая за тем, как под его испытующим взглядом она заливается краской.

    – Пойдем. – Он взял Табиту за руку и быстро повел за собой сквозь толпу. В течение долгого времени, пока они петляли, поднимались на эскалаторах, Завье не проронил ни слова. Наконец толпа поредела, и вдруг ярмарочная, праздничная атмосфера казино улетучилась. Они снова вернулись в мир Завье, в атмосферу хорошо одетых людей, где горит неяркий свет и приглушенно играет спокойная музыка, где швейцары приветствуют клиентов по имени, никогда не спрашивая удостоверения личности, где даже служащие бара никогда не беспокоятся о счете.

    Как по волшебству, перед ними распахнулась массивная деревянная дверь.

    – Зачем ты привел меня сюда? – осторожно поинтересовалась Табита, испытывая ужас при мысли, что Завье предложит ей сыграть за одним из столов.

    – Затем, чтобы преподать урок. – Завье все еще держал Табиту за руку. Он притянул ее к себе поближе, но не счел нужным понизить голос. – Здесь минимальная ставка – тысяча долларов.

    – Послушай, Завье, дело зашло слишком далеко... – Она должна была все рассказать ему, остановить его, потому что ситуация выходила из-под контроля. – Я не играю в азартные игры.

    Ума не приложу, как это взбрело тебе в голову...

    – Вдруг излечилась?

    – Во-первых, я никогда и не играла...

    – Хватит, надоело! – рявкнул Завье.

    – Но я не...

    – Видишь того парня? – На этот раз Завье понизил голос. – Того, у которого руки крепко сжаты и пот льется градом?

    Табита проследила за взглядом Завье и, увидев незадачливого джентльмена, кивнула. Тот теперь шарил в кармане своего дорогого пиджака в поисках платка.

    – Спроси его, и, могу поклясться, он ответит, что проблем у него нет. Тем не менее он, возможно, только что проиграл дом или машину, а может, даже свой бизнес. И, без сомнения, он уже потерял свою жену.

    При всей ощущаемой ею неловкости Табита слушала Завье как зачарованная.

    – Ну что, так и будешь стоять здесь?

    – Ты права. – Завье подвел Табиту к мягкому низкому диванчику, и они присели. Перед ними тут же, словно по мановению волшебной палочки, появились напитки, а официанты бесшумно растворились в воздухе. – Я установлю для себя лимит, за рамки которого не выйду.

    – О да! Твоему самообладанию можно позавидовать, – саркастично заметила Табита. – Наверное, сложно быть всегда таким правильным.

    – Мне казалось, мы решили быть вежливыми друг с другом.

    – Так и есть, – проворчала Табита. – Если ты не будешь читать мне нотации.

    – Я не читаю нотаций. Ну разве что чуть-чуть, – вынужден был согласиться Завье. – Но это для твоего же блага. Разница между нами в том, что я знаю, когда остановиться.

    – Слушай, – очень решительно, с расстановкой произнесла Табита, потянув Завье за рукав, как только он собрался подойти к столу, я не играю в азартные игры. – Табита переждала, пока он глубоко вздохнет со скучающим видом, а затем неуверенно продолжила:

    – Я правда не играю. Долг, о котором мы с Эйденом говорили, принадлежит моей бабушке... Я здесь и была-то только раз!

    Завье не смотрел на Табиту. Он подчеркнуто резко высвободил свой рукав из ее цепких пальцев, сделал большой глоток из своего бокала, а потом наконец повернулся к ней.

    – Тогда отчего эта эйфория, Табита? Почему так раскраснелось твое лицо, а глаза блестят?

    Стоило нам прийти сюда, и я сразу же почувствовал твое возбуждение, я почувствовал его, повторил Завье.

    – Завье! – Табита почти прокричала его имя, но Завье и ухом не повел. – Ведь не каждый день девушке делают предложение. Не каждый день...

    Табита смешалась и замолкла: на глазах Завье словно были шоры, и она поняла, что зря теряет время.

    – Ты играешь! У тебя проблемы! – рявкнул он. – Можешь отрицать это сколько угодно, но обманываешь ты только себя.

    С бокалом в руках Табита откинулась на диване.

    – Да, у меня проблемы, и еще какие, – пробормотала она, когда Завье направился к столу. – Целый метр и девяносто сантиметров.

    Сейчас он стоял к Табите спиной, но она угадывала, как он сильной, твердой рукой двигает через весь стол стопку жетонов. Завье стоял неподвижно рядом с дамой в зеленом. Та нервно отпила из своего бокала, а затем со слезами на глазах, покачивая головой, направилась вон из зала.

    Теперь уже Табита нервно отпила из своего бокала, крепко стискивая его в руке и мысленно кидая игральные кости.

    Она поднялась со своего места и приблизилась к столу.

    – Кажется, ты все-таки прав, – проговорила Табита вполголоса. Придвинувшись к нему поближе, она вдохнула пьянящий аромат, исходящий от Завье, и почувствовала тепло его крепких ног у своих едва прикрытых бедер. – Может, я и не умею вовремя остановиться.