Текст книги "Мужчина на всю жизнь"

Автор книги: Кэрол Дин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Но прежде чем она успела сделать хотя бы шаг, Пол взял ее за плечи, привлек к себе и нежно поцеловал в плотно сжатые губы. Линн замерла… От этого поцелуя у нее перехватило дыхание, ей казалось, она вот-вот задохнется.

– Увидимся завтра, – прошептал Пол ей на ухо, и она почувствовала, как шевельнулась прядь волос у нее над ухом.

Бросив на ходу «спокойной ночи всем», Линн взяла Джеймса под руку, и мать с сыном направились в сторону отеля. Они шли не оглядываясь, но она прекрасно знала, что Пол смотрит ей вслед.

Среди ночи в номере зазвонил телефон, и Линн сразу же поняла, что звонит Пол. Несколько секунд она в раздумье смотрела на аппарат. Затем накрыла голову подушкой.

Только безнадежные дуры повторяют собственные ошибки, а Линн Макдональд дурой не была.

Пол положил трубку на рычаг, прикрыл глаза ладонью и выругался. Линн права – ей не следовало снимать трубку. Если бы она ответила, что бы он ей сказал?

Он мог сказать правду. Мог сказать, что еще ни одну женщину не желал так, как ее, что он… черт побери, любит ее!

Пол вскочил на ноги и, судорожно хватая ртом воздух, бросился к окну – он понял, что ему необходимо успокоиться.

«Сказать, что люблю, – промелькнуло у него, – а что потом?» Ему вдруг почудилось, что в комнате стало ужасно холодно.

На следующее утро Линн с Джеймсом уже ждали его в вестибюле отеля. Джеймс был необыкновенно весел и что-то рассказывал матери. Линн же казалась утомленной, настороженной, подавленной. Едва лишь взглянув на нее, Пол возненавидел себя – ведь это из-за него в ее глазах поселилась печаль.

Черт возьми, ведь он завлек ее в эту западню, прекрасно понимая, что ей лучше находиться где угодно, только не с ним. Стараясь не замечать тяжести в груди, Пол протянул Джеймсу руку, и тот, немного помедлив, пожал ее. Накануне вечером Пол уже обратил внимание на замедленность его движений; было очевидно, что парню требуется нажимать сильнее и копать глубже, чтобы добиться того, что к любому другому приходит само собой, без всяких усилий. Да и паузы в его речи свидетельствовали о некоторой заторможенности – видимо, Джеймсу ничего не давалось без труда.

– Готовы? – спросил Пол.

Оба кивнули в ответ; Джеймс – со счастливой улыбкой, а его мать – с видом «скорее-бы-с-этим-покончить».

– Машина ждет у самого входа. Там стоянка запрещена, зато удобно. – Пол без задней мысли положил руку на талию Линн, но она тут же отскочила в сторону, словно он прикоснулся к ней раскаленной кочергой. Пожав плечами, Пол со вздохом проговорил: – Карен снимает в помещениях Оперы. Это неподалеку.

– А про что фильм… Пол? – поинтересовался Джеймс.

– Про женщину и двоих мужчин, которые ее любят.

– То есть любовная история? – Джеймс явно был разочарован.

– Да, любовная, – рассмеялся Пол. Открыв машину, он похлопал Джеймса по плечу. – Но тебе повезло: сегодня они снимают сцену драки, и ты увидишь съемку эффектных трюков.

– Замечательно! – воскликнул Джеймс, забираясь на заднее сиденье.

Линн хотела последовать за сыном, но Пол уже захлопнул заднюю дверцу и открыл перед ней переднюю. Она взглянула на него, потом на открытую дверцу и, не произнося ни слова, уселась на сиденье.

В здании Оперы был вынужденный перерыв; все с нетерпением ожидали продолжения съемок – особенно продюсер, ибо никто лучше его не знал цены растраченного впустую времени.

Миновав массивные двери, они вошли в огромное фойе, уставленное всевозможными прожекторами, рефлекторами и звуковым оборудованием. Джеймс в восторге озирался. Пол же вздохнул с облегчением, заметив, что Линн, хотя и старалась не подавать вида, была так же увлечена, как и ее сын. Линн с Джеймсом обменивались мнениями, когда к ним подошла Карен.

– Севернс, я сейчас, кажется, вышвырну тебя отсюда, – с добродушной улыбкой заявила Карен.

– Расслабься, дорогая. Это экскурсия, а не надзор. – Он представил ей Линн и Джеймса.

– Вам, наверное, очень не повезло. – Карен взглянула на Линн и снова улыбнулась. – Неужели в таком прекрасном городе вы не нашли лучшего занятия, чем таскаться с этим типом?

– Мы сами захотели… таскаться, – пояснил Джеймс. – Пол к тому же… делает фильмы.

Карен пристально посмотрела на Джеймса. Потом, кивнув на Пола, проговорила:

– Да, он их делает. Он делает по-настоящему хорошие фильмы.

– Я знаю! – в восторге воскликнул Джеймс. – Я смотрел «Неистового»!

– Одна из его лучших картин. – Карен усмехнулась и подмигнула Полу. – Похоже, ты нашел того, кто по достоинству оценивает твой талант. Хочешь посмотреть на фильмы с другой стороны камеры? – обратилась она к Джеймсу.

Джеймс взглянул на мать, и та утвердительно кивнула. Карен обняла мальчика за плечи и повела к одной из камер, на ходу отвечая на вопросы.

– Может быть, осмотрим здание Оперы, пока они снова не приступили к съемкам? – предложил Пол, оставшись наедине с Линн.

Она молчала, разглядывая носки своих туфель, и ее молчание показалось Полу ужасно оскорбительным. Но все же он заставил себя улыбнуться.

– Не упрямься, Линн. Оно внесено во все путеводители.

Взглянув на Пола, она едва заметно улыбнулась. Потом, нахмурившись, проговорила:

– Знаешь, это бессовестно. Бессовестно таким образом использовать мою любознательность.

– Хорошо, что ты наконец-то поняла… – ухмыльнулся Пол.

– Сомневаюсь, что смогла бы когда-нибудь понять тебя, – сухо заметила Линн.

Пол несколько секунд молчал, не зная, как реагировать на ее слова. Наконец, предложив ей руку, проворчал:

– Ну что ж, пошли.

Они поднялись по центральной лестнице, вошли во второй ярус главного зала и посмотрели вниз, на сцену. Бархат сидений и роскошные ковры делали этот огромный, погруженный в тишину зал еще более величественным. Прислонившись к закрытой двери, Линн разглядывала облицованные мрамором стены, балкончики и уютные ложи; она готова была смотреть куда угодно, только не на Пола.

– Взгляни. – Линн указала вверх; под потолком висела массивная люстра, напоминавшая огромный, украшенный бриллиантами колокол. – Ты знаешь, что она весит больше шести тонн? – Линн еще долго стояла, задрав голову.

Но Пола привлекали не сверкавшие под потолком холодные безжизненные стекляшки, а изящная шея стоявшей перед ним женщины. Наконец Линн опустила голову и, перехватив взгляд Пола, инстинктивно метнулась к двери, точно самка, почуявшая опасность. Но Пол ухватил ее за руку и привлек к себе.

– Линн, нам нужно поговорить. – Он взял ее за плечи.

Она отрицательно покачала головой и попыталась высвободиться, но Пол, оттеснив ее к ряду кресел, встал прямо перед ней.

– Что ж, я тебя слушаю, – проговорила она со вздохом.

Пол не ожидал, что мяч так быстро вернется на его половину корта. Поэтому выпалил первую пришедшую ему в голову бессмыслицу:

– Ты меня не выпускаешь.

– Что?.. – Линн в недоумении заморгала. – Я не выпускаю тебя? – Она толкнула его в грудь. – Ты сошел с ума, дай мне пройти.

– Линн, успокойся, пожалуйста. Я совсем не это хотел сказать. Просто неудачно выразился. Вчера вечером, во время обеда, тебе было не по себе, но я в этом не виноват. – Он немного помолчал. – Я только хочу сказать… Для меня очень важно знать, как ты относишься к тому, что произошло между нами. Я все же хочу…

– Чтобы мы остались друзьями? – Снова оттолкнув его, Линн пристально посмотрела ему в глаза. – Я даже не понимаю, что это означает, Пол. – Она повысила голос. – Помощь в день отъезда? Обмен рождественскими открытками? Полуночные звонки, чтобы поговорить о нашей лишенной любви жизни? Этого ты хочешь? – закончила она с вызовом.

– Нет, черт побери! – Крепко прижав ее к креслам, он с трудом сдерживал дрожь мгновенно пробудившегося желания. Линн потупилась, дыхание ее участилось, и Пол увидел, что под тонким хлопком ее тенниски вырисовываются набухающие соски. – Я хочу тебя, Линн, – проговорил он с дрожью в голосе и заглянул ей в глаза. – Я все время думал о тебе, о том, как хорошо нам было бы вместе. – Пол прикоснулся пальцами к ее груди и тотчас же ощутил напряжение в паху. – И мне кажется, что не только я об этом думал.

– Одного желания недостаточно. – Сделав глубокий вдох, Линн немного успокоилась. – То, что у нас было… это незначительный эпизод… Мы забудем…

– Значит, ты хочешь все забыть?

– Так будет лучше.

– Лучше? Для кого? – Стиснув зубы, Пол заставил себя отступить на шаг.

– Для нас обоих. Я привыкла к постоянству, а тебя хватает только на несколько дней, и этого не изменить. – Ее глаза наполнились слезами.

– Ты говоришь так, будто не существует ничего промежуточного, ничего, кроме пустоты, возникающей после физической близости и клятв в вечной любви.

– Для меня – нет, – прошептала Линн.

– Твоя вечность – сплошной ад. И надолго. Но я, к счастью, пока с этим не знаком, – добавил Пол.

– И я тоже. – Она грустно улыбнулась. – Но для меня это не причина отказываться от любви.

– Что ж, это воодушевляет. – Он усмехнулся.

– Я как-то сказала тебе, что верю в любовь, и не собираюсь за это извиняться. Возможно, я не искала ее, когда знакомилась с тобой, но я нашла ее и… – голос ее дрогнул, – рада, что так случилось. Для меня не имеет значения, как все закончилось.

Линн до боли в пальцах вцепилась в спинку кресла. Пол смотрел на нее, стиснув зубы; мысли роились в голове, путаные и бессвязные, и казалось, что миллионы строк из всех прочитанных им когда-то сценариев перепутались, перемешались, а переписывать все заново уже не было времени.

– Вечная любовь – не для меня, и я уже говорил тебе об этом. С тех пор ничего не изменилось. Вернее, я не изменился. – Пол потупился, отвернулся и шагнул к двери. Потом, не удержавшись, вернулся и пробормотал: – Линн, поверь, я забочусь о тебе. Если бы существовало что-либо…

– Я понимаю. – Она приложила ладонь к его губам. – Разве кто-то из нас виноват в том, что ты недостаточно заботлив?

Линн взглянула на него с кроткой улыбкой, и Пол, не выдержав, закрыл глаза. Загнав боль поглубже, он удержался от соблазна, не стал давать заведомо невыполнимые обещания. Почему Линн должна верить ему? Ведь он сам себе не верил… Значит, надо оставить ее в покое, убраться из ее жизни ко всем чертям.

Сжав ее руку, Пол поцеловал сначала кончики пальцев, потом ладонь, потом запястье… Кровь стучала у него в висках, и все вокруг словно заволокло туманом. Линн тихонько всхлипнула, и он увидел слезинку на ее щеке.

– Я знаю, мы еще увидимся до моего отъезда из Парижа. – Она через силу улыбнулась. – Квинн так планирует. Но мне хотелось бы, чтобы ты… поцеловал меня сейчас на прощание.

Пол молча смотрел на нее, прижимая к груди ее руки. Одному Богу было известно, как ему хотелось поцеловать ее, но он медлил. Наконец она закрыла глаза и прошептала:

– Только поцелуй меня как любовник – не как друг.

И тут он привлек ее к себе, прижался к ней всем телом, и губы их слились в поцелуе. Когда же ее язык коснулся его языка, Пол понял, что это настоящая пытка, потому что знал: такого больше не будет, никогда не будет.

Линн попыталась отстраниться, но Пол запустил пальцы в ее волосы и снова привлек к себе, и она, возбужденная и трепещущая, не сопротивлялась. Все крепче прижимаясь к Полу, она чувствовала дрожь его тела, чувствовала его желание. Наконец Пол не выдержал и со стоном отступил на шаг. Какое-то мгновение Линн смотрела на него широко раскрытыми глазами, потом покачнулась и ухватилась за спинку кресла; ее грудь вздымалась и опускалась под тонкой блузкой.

С минуту они стояли и молча смотрели друг на друга – смотрели с безграничным сожалением в глазах. Затем, по-прежнему не говоря ни слова, она направилась к выходу. У порога на секунду замерла, потом открыла дверь.

Она ушла. Пол не стал ее удерживать.

Глава 12

Линн намазала губы светло-коралловой помадой, отступила на шаг от зеркала и расправила на талии и бедрах тонкий зеленый шелк. Почувствовав, как забилось ее сердце, приложила ладонь к груди и закрыла глаза – это платье она надевала в свой первый парижский вечер, проведенный с Полом. И по иронии судьбы она надевает его же в свой последний вечер с Полом – ведь после сегодняшнего обеда они больше никогда не увидятся. Линн со вздохом отвернулась от зеркала. И все-таки, что бы ни происходило, все к лучшему. Больше не будет мечтательных взглядов и многозначительных пауз. И никаких слез!

Зазвонил телефон.

– Готова? – спросил Квинн. – Я в вестибюле.

– Готова, сейчас спустимся. – Линн положила трубку. Немного помедлив, пошла за сыном.

В ресторане было многолюдно, но не очень шумно. Пробираясь между столиками, Линн чувствовала себя довольно уверенно. Но, усевшись, все же решила, что глоток для храбрости перед обедом в любом случае не повредит, и заказала себе джин с тоником.

– Привет, – послышался у нее за спиной знакомый баритон. Линн вздрогнула, но тотчас же взяла себя в руки. Ведь они с Полом уже сказали друг другу «прощай», так что ничего страшного не случится. – Мы не опоздали? – спросил он.

«Мы»? Сердце Линн словно сжали гигантскими клещами. Нет, он не стал бы, не смог бы… Она наконец-то повернула голову и увидела… Мишель! Пол и Мишель! Линн почувствовала себя так, словно ей наступили на горло; она не могла ни сглотнуть, ни вздохнуть – не могла произнести ни слова. Ей даже в голову не приходило, что Пол может прийти на обед с женщиной, тем более с Мишель!

Линн молча смотрела, как ее сын встает, придерживая одной рукой салфетку на груди. Замешкавшись всего лишь на секунду, Джеймс протянул даме руку.

– Вы кинозвезда? – спросил он. – Это ведь правда?

«Неудивительно, что он так решил», – подумала Линн. Мишель, появившаяся в ресторане в облегающем белом атласном платье, была ослепительно прекрасна – настоящая королева Голливуда. И она так вцепилась в руку Пола, как будто это была веревка, по которой ей предстояло взбираться на отвесную скалу… А ее смех напоминал шуршание шелка на ветру.

– Скорее, рождающаяся звезда. – Мишель одарила Пола очаровательной улыбкой. – Я снимаюсь у Севи в следующей картине.

– Ты вернулся к режиссуре, Сев? – обрадовался Квинн, и Пол утвердительно кивнул. – Давно пора, приятель.

– Вроде бы есть договоренность, – пояснил Пол, выдвигая для Мишель стул.

– Когда все состоится?

– Чернила почти высохли. – Усевшись напротив Линн, Пол бросил на нее быстрый взгляд, но она этого не заметила, потому что не осмеливалась смотреть в его сторону.

– Ну что, Линн, – спросила Мишель, сидевшая рядом с Полом, – ты все еще увлечена Парижем?

– Да. – Ее односложный ответ мог показаться бестактностью, но Линн не могла произнести больше ни слова; мысли вихрем проносились в голове, и она в отчаянии пыталась удержать хотя бы одну из них.

Мишель говорила, что должна переспать с Полом, чтобы получить роль.

Мишель с Полом.

Мишель получает роль.

Линн бросало то в жар, то в холод. Ей хотелось закричать, заплакать, но больше всего хотелось выскочить из-за стола и убежать куда-нибудь подальше. Ну почему она должна сидеть здесь и делать вид, что с ней ничего особенного не происходит? Линн понимала, что не имеет права обижаться на Пола, но все же обижалась и ненавидела сама себя за это.

– Линн? – Эмили коснулась ее руки. – Не хочешь сходить в дамскую комнату? Я провожу тебя.

«Спасибо, Эмили», – мысленно поблагодарила она подругу и, поднявшись на ноги, ответила:

– Да, конечно.

Линн с невозмутимым, как ей казалось, видом прошествовала по залу и зашла в дамскую комнату. Но когда она вошла туда, в лице ее не было ни кровинки.

– Ты ужасно выглядишь. Ты не больна? – Эмили склонилась над ней, как ангел-хранитель.

– Я в полном порядке, Эм. – Линн прижала влажное полотенце ко лбу. Затем аккуратно приложила холодные компрессы к глазам, стараясь не испортить макияж – ей хотелось вернуться к столику в подобающем виде.

– Это из-за Пола, да? Между вами что-то происходит, – заявила Эмили, с любопытством глядя на подругу.

– Что-то происходило, теперь уже нет. – Линн в изнеможении опустилась на одну из красных табуреток у зеркала.

– Говори прямо. Что это означает? – Эмили села рядом с ней.

– Это означает, что я сделала то, что делают женщины с сотворения мира. И я оказалась дурой. – Она промокнула уголки глаз сухим полотенцем. – Перед тобой отвергнутая женщина, и нас таких миллионы. – Линн скомкала полотенце, бросила его в мусорный бачок и всхлипнула.

– Если Пол тебя отверг, то это он остался в дураках, моя дорогая, – с улыбкой проговорила Эмили и взяла подругу за руку.

Немного успокоившись, Линн пробормотала:

– Да, ты права, у этого мужчины совершенно нет вкуса.

– Ни крупицы, – кивнула Эмили.

– Ни грана.

– Ни атома. – Эмили задумалась. – А атом меньше грана?

– Я в этом не разбираюсь, но все же чувствую себя теперь гораздо лучше.

– Вот и хорошо. – Эмили обняла ее. – Ты готова вернуться к столу или хочешь уйти?

– Я большая девочка. – Линн встала. – Поэтому досмотрю представление до конца. – Глядя в зеркало, она взбила волосы и расправила платье. В зеркале была бледная копия прежней Линн Макдональд, но сейчас это ее нисколько не заботило.

– Держись. – Эмили взяла ее под руку, и они направились к двери.

Мужчины с увлечением о чем-то беседовали, но все же Пол мгновенно отреагировал на появление Линн, бросив на нее острый, пытливый взгляд. Затем лицо его превратилось в бесстрастную маску. Наблюдавшая за ним Мишель криво усмехнулась. «Чтобы выдержать этот бесконечный вечер, придется уделять внимание каждому из них по очереди, – решила Линн. – Не смотреть же на обоих одновременно…»

– Что случилось, мама? – Джеймс с беспокойством посмотрел на Линн.

– Ну… просто немного закружилась голова. – Она похлопала сына по руке. – Если ты не возражаешь… мне хотелось бы поесть и уйти.

– Если хочешь, я отвезу тебя, – неожиданно предложил Пол.

– Нет, спасибо. Со мной все в порядке. – Боже, этого ей только не хватало! Всю дорогу до отеля сидеть на заднем сиденье за спиной Пола и Мишель! – Посмотри, Джеймс… – Линн потянулась к меню. – Нам повезло, здесь есть перевод на английский.

Линн принялась изучать меню. Услышав радостный возглас Мишель, подняла голову.

– Вот и он! – Мишель встала, взяла сумочку и, наклонившись к Полу, чмокнула его в щеку. – Спасибо за выпивку, я убегаю. Мой агент свяжется с тобой. Я всегда мечтала о том, как скажу тебе эти слова.

– Мишель, я уверен, из тебя получится замечательная Вероника, – сказал Пол, поднимаясь со стула.

– Несомненно, дорогой. – Мишель вскинула подбородок, стараясь, чтобы никто не заметил блеснувшие в ее глазах слезы. – Линн, мы с тобой потом еще поговорим по душам. Вещи не всегда таковы, какими они нам кажутся. – Поцеловав Линн в щеку, она поспешила к Дику Меннену, стоявшему в противоположном конце зала.

Линн в изумлении смотрела ей вслед. Затем вопросительно взглянула на Пола. Он улыбнулся и, с невозмутимым видом усевшись на свое место, небрежно бросил на колени салфетку.

Откинувшись на спинку стула и водя пальцем по черенку ножа, Пол то и дело поглядывал на Линн, изучавшую меню. Она выглядела чудесно, правда, стала бледнее, вернувшись из дамской комнаты, но все равно была восхитительна. А ее зеленые глаза… они сводили его с ума. К сожалению, эти прекрасные глаза стали слишком грустными. И очень огорчало, что сегодня вечером Линн ужасно нервничала. Но что он мог поделать? Не в его силах изменить что-либо в их отношениях. Пол стал вспоминать последние два года своей жизни. Чего он добился за эти два года? Ровным счетом ничего. Пол вполне допускал, что его очередной фильм может провалиться и не дать кассовых сборов – это он мог бы пережить, – но он не мог позволить себе еще одну неудачную женитьбу.

А Линн была из тех женщин, с которыми мужчины, женившись, не расстаются ни в радости, ни в горе, ни в богатстве, ни в бедности, ни в здравии, ни в болезни, – не расстаются, пока смерть не разлучит их… Пол вдруг сделал неожиданное открытие: оказывается, он ни разу не произнес эти слова, трижды женился, но никогда не давал традиционную клятву.

– Пол, вы собираетесь есть? – Вопрос Джеймса вернул его к действительности.

– Не уверен, Джеймс, но все-таки взгляну. – Он взял меню, но строчки прыгали и расплывались у него перед глазами.

«Пока смерть не разлучит нас», – снова вспомнились ему слова обета, для него – непостижимые.

– Так что ты делаешь завтра? – Допивая кофе, Эмили повернулась к Линн.

– Собираюсь в «Кукольный дом Хуберта». – Линн положила салфетку рядом с тарелкой.

– А мне можно еще раз подняться на башню… пока ты будешь заниматься куклами? – с надеждой в голосе проговорил Джеймс.

– Не стоит, милый, – сказала Линн.

– Ты не оставляешь… здесь меня одного, – насупился Джеймс. – Я не заблужусь.

– Париж ужасно большой. – Линн погладила сына по руке. – В Париже может заблудиться любой, не только ты. Если бы не Пол, – она смутилась, – я бы уже тысячу раз заблудилась. Давай вместе поднимемся на башню, когда я освобожусь, хорошо?

Джеймс молча кивнул.

– Почему бы тебе завтра не взять меня на экскурсию? – спросил Пол. – Мы поднялись бы на башню, а твоя мама пусть занимается своими кукольными делами.

– А можно будет вернуться… и увидеться с Карен?

– Конечно, почему же нет? – улыбнулся Пол.

Линн лихорадочно размышляла… Но все возможные возражения вылетели у нее из головы, когда она увидела сияющее лицо Джеймса. Впрочем, она прекрасно понимала, что ее в очередной раз перехитрили.

На следующее утро Пол подъехал к отелю ровно в десять часов – и успел заметить спину садившейся в такси Линн. Он был немного раздосадован, однако нисколько не удивился – разумеется, Линн не горела желанием его увидеть. «Ты просто жалкий тип, добивающийся единственного взгляда женщины, предлагавшей тебе все», – сказал себе Пол и, сунув руки в карманы брюк, решительно вошел в вестибюль.

Джеймс, улыбаясь и на ходу надевая куртку, вышел из лифта. Пол взял его за локоть и повел к машине.

– Что сегодня происходит? – поинтересовался Джеймс, застегивая ремень безопасности.

– Ты спрашиваешь про съемки? – спросил Пол – до него не сразу дошел смысл вопроса. – Я… гм… точно не знаю.

– Простите, я не всегда… выражаюсь точно, – усмехнулся Джеймс, – не удивляйтесь… этому.

Полу стало не по себе, он не знал, как вести себя с Джеймсом, – ведь прежде с ними всегда была Линн.

– Мне кажется, у тебя все прекрасно, – подбодрил он юношу.

– Я очень стараюсь, – признался Джеймс, – но иногда у меня… не получается.

– Я же сказал, Джейми, у тебя все замечательно получается. – Пол выехал со стоянки и повернул к Опере.

– Мне понравилось.

– Прости, что ты сказал? – спросил Пол, в этот момент, глядя в зеркало заднего обзора, он перестраивался в другой ряд.

– Мне понравилось… это имя, Джейми. Меня так никто не называл.

– Почему?

Джеймс задумался.

– Бабушка говорила… что так называл меня отец. До того как я получил… нокаут.

– Нокаут? – Пол бросил на юношу недоуменный взгляд.

– Авария. – Джеймс в смущении пожал плечами. – Тогда погиб мой отец. Мне больше нравится говорить «нокаут», чем… «травма черепа». – Он немного помолчал. – И мне нравится имя Джейми. Зовите меня так, ладно? А я буду звать вас… Сев, как зовет Карен.

– Если хочешь, называй меня Сев. Только я не уверен насчет Джейми. Твоей маме это может не понравиться.

– А кто собирается ей докладывать? – ухмыльнулся Джеймс.

– Не я, Джейми, – рассмеялся Пол, – не я.

К величайшей радости Джеймса и к неудовольствию Пола, в этот день переснимали ту часть сцены, которую они уже видели. Пол спросил у Карен, чем ее не устраивал вариант, отснятый в понедельник, но она что-то проворчала и бросилась готовить мизансцену для съемки последнего дубля. Пол подсчитывал в уме убытки, а Джеймс тем временем с неослабевающим интересом наблюдал за работой актеров.

– Эта леди… там… – Джеймс начал показывать пальцем, но тут же опустил руку и кивком указал на дам в вечерних туалетах. – Ее платье… оно другое.

– Что ты имеешь в виду? – Пол проследил за его взглядом.

– Прошлый раз у нее было… – он на несколько секунд задумался, – красное… И смешная шляпка.

– Ты уверен?

– Да, красное, – кивнул Джеймс, он внимательно посмотрел в ту же сторону и снова кивнул.

Пол помахал рукой, стараясь привлечь внимание Карен. Когда она подошла, он сообщил:

– Джеймс считает, что у тебя могут возникнуть проблемы с неразрывностью. – Пол указал на женщину, о которой говорил Джеймс. – Парень уверен, что в понедельник на ней было красное платье.

Карен взглянула на актрису, покачала головой, выругалась сквозь зубы и умчалась, во весь голос призывая к себе костюмеров.

– Она что, сумасшедшая? – спросил Джеймс.

– Сумасшедшая? Да, пожалуй. Но и обаятельная. Карен собиралась добавить сегодняшнюю сцену к тому, что она снимала, когда мы с тобой были здесь в прошлый раз. Поэтому все должно совпадать – свет, звук, особенно задний план, – объяснял юноше Пол. – Она не может допустить, чтобы кто-то появился перед камерой в красном платье, а через минуту – в синем. То есть все должно быть как прежде.

– Это и есть не… – Джеймс собрался с духом, – неразрывность, да?

– Это один из основных моментов, и очень хорошо, что ты заметил непорядок своим орлиным глазом. Но все-таки как тебе удалось запомнить?

– Она блондинка. – Джеймс широко улыбнулся. – А я… я не забываю блондинок.

Пол рассмеялся. Рассмеялся так громко, что Карен пригрозила выставить его со съемки. Минуту спустя он похлопал Джеймса по плечу и с улыбкой проговорил:

– Пойдем, Джейми, найдем поблизости какое-нибудь кафе и понаблюдаем за блондинками. – Пол снова вспомнил о Линн. Что ж, если он не может провести время с ней, то посидит в кафе с ее сыном, очень похожим на нее…

– Годится! – Этот ответ Джеймса дальнейших пояснений не требовал.

Они расположились в крошечном кафе под открытым небом, неподалеку от Сены. Джеймс был настроен делать все на французский манер, поэтому, подражая Полу, заказал себе кофе и круассан. Потом сделал неожиданное заявление:

– Вы делаете маму… нервной. Но ей приятно рядом с вами.

Это было утверждение – не вопрос. Поэтому Пол ничего не сказал. К тому же Джеймс совсем недавно доказал, что он очень наблюдательный молодой человек.

Джеймс жевал круассан, не сводя глаз с Пола. Наконец проговорил:

– Вам тоже иногда приятно. – Он нахмурился и пояснил: – Рядом с мамой, я имею в виду. Вы оба… странные. Я думаю… – Он умолк, подыскивая подходящие слова. – Думаю, мама очень… неравнодушна к вам.

Пол едва не поперхнулся своим кофе.

– А вы? – напрямик спросил Джеймс.

– Что я? – пожал плечами Пол, он пытался выиграть время.

– Неравнодушны к моей…

– Видишь ли, это не совсем так, – перебил Пол.

– А что же тогда? – Юноша вопросительно смотрел на Пола и ждал ответа.

Пол сделал глубокий вдох. Отодвинувшись от стола, закашлялся, снова выигрывая время. Он чувствовал себя школьником, не выучившим урок.

– Я забочусь о твоей маме, Джейми. И полагаю, что она тоже беспокоится за меня. – Это был весьма уклончивый, но очень удобный ответ.

Джеймс положил на блюдце свой круассан. За столиком надолго воцарилось молчание.

– Это… хорошо. Мама… вечно одна, – проговорил наконец Джеймс.

– Эй, погоди, я ничего не говорил о… ни о чем таком. – «И уж конечно, не произносил слово "вечно"», – промелькнуло у него.

Джеймс промолчал.

– Только потому, что я забочусь о твоей маме, – продолжал Пол, – а она заботится обо мне… В общем, это не означает, что… – Вконец запутавшись, Пол умолк и сделал еще глоток кофе, ему ужасно не хотелось лгать Джеймсу. – Послушай, Джейми, я люблю твою маму, она замечательная и очень красивая, но…

– Мою маму? – Признание Пола ошеломило Джеймса. Пол же вдруг почувствовал, что на сердце у него полегчало.

– Да, твою маму, – подтвердил он. «Твою очаровательную, сексапильную, веселую, одну-на-миллион маму».

– Вы собираетесь… пожениться?

– Любить – не обязательно жениться.

– Почему? – Джеймс, нахмурившись, смотрел на Пола.

– Потому что я уже был женат и не нашел в этом ничего хорошего.

– А еще?

Вопрос был задан так быстро, что застал Пола врасплох.

– А еще?.. Я… гм… не хочу снова ошибиться. Лучше будет, если я останусь один. – «Так я не причиню боль ни твоей маме, ни тебе», – хотелось ему добавить.

Джеймс откусил еще кусочек от своего круассана и медленно, в задумчивости жевал.

– Я все время… ошибаюсь, – он наморщил лоб, – но если бы я все бросил, то никогда бы не изменился, навсегда остался бы… с умом младенца. А сейчас… Теперь все иначе. – Он серьезно посмотрел на Пола. – Лучше всего помогают тренировки, Сев. Нужно пробовать и пробовать.

Пол не сразу понял, что имел в виду Джеймс, но в конце концов слова юноши дошли до его сердца.