Текст книги "Мужчина на всю жизнь"

Автор книги: Кэрол Дин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Кэрол Дин
Мужчина на всю жизнь

Глава 1

– Какое сумасшедшее движение!

– Тебе, Мишель, совсем не обязательно было ехать со мной. – Бросив взгляд через плечо, Пол решительно перестроился во внешний ряд. Снизив скорость, он напряженно вглядывался в ветровое стекло.

Решительность и быстрота реакции – качества, совершенно необходимые при движении по улицам Парижа. «Мерседес» преодолевал милю за милей, а дождь все усиливался и небо темнело. Настроение у Пола вконец испортилось, ведь нет ничего хуже, чем в такую мерзкую погоду отправиться в аэропорт Орли встречать женщину, которую едва помнишь. К тому же Мишель Рено, явно заигрывавшая с ним, ужасно раздражала Пола.

Положив ладонь ему на колено, она стала подбираться к его более интимным местам, но Пол выразительно взглянул на нее, и она, надув губы, убрала руку. Пол с облегчением вздохнул и уставился на забитую машинами автостраду.

– А я-то подумала…

– Ты ошиблась, – перебил он. – Мы собираемся на обед, Мишель, только и всего. Ясно?

Пол снова перестроился в другой ряд. Взглянув на часы на приборной панели, он решил, что при такой скорости им вряд ли удастся вовремя добраться к Меннену.

– Значит, то, что говорят о тебе, правда?

Оставив вопрос без ответа, он еще раз выразительно посмотрел на свою спутницу.

– Неужели тебя это действительно не интересует? – промурлыкала она.

– Действительно не интересует. Но уверен, что ты все равно не отстанешь.

– Говорят, ты уже два года не спал с женщиной.

Пол изо всех сил сжал руль и сосредоточился на скользкой от дождя дороге. Кто же, черт возьми, все время преследует его – и почему? Возможно, он попытался бы защищаться, если бы знал, от кого именно. Впрочем, Пол понимал: все эти сплетни – неотъемлемая часть мира кино.

– У тебя что-то не так? – допытывалась Мишель. – Может, что-нибудь по медицинской части?

– Так когда же моя интимная жизнь стала достоянием гласности? – Пытаясь успокоиться, он сделал глубокий вдох.

– Видишь ли…

– Давай для начала проясним ситуацию, – перебил Пол. – Со здоровьем у меня полный порядок. А ты напросилась на обед к Дику Меннену, потому что хочешь получить роль в его следующем фильме. Я прекрасно это понимаю, не сомневайся. Далее… Я встречаю эту особу и отвожу ее в отель. Потом везу тебя на обед, ты устраиваешь свои дела, и на этом конец. Ни одному из нас нет нужды менять образ жизни.

– А эта женщина, которую ты встречаешь… Какую услугу ты оказываешь ей? – с вызовом глядя на Пола, допытывалась Мишель.

«Проклятие! Она ведь и впрямь не отстанет».

На этот раз глубокий вдох не помог, и Пол, стиснув зубы, молча уставился на дорогу; он не желал обсуждать свои личные дела и не стал ничего объяснять.

Мишель была хороша собой и талантлива. Более того, она даже нравилась Полу, но ему никогда не удавалось уловить, в какие моменты она перестает быть актрисой и становится просто женщиной. Временами это тревожило и настораживало. Впрочем, сейчас Пол был благодарен ей за то, что она наконец-то замолчала.

Он стал думать о женщине, которую ехал встречать, и для начала попытался вспомнить ее имя. Черт, если бы он не потерял записку Квинна! Пол знал, что встречался с ней на свадьбе Квинна и Эмили несколько лет назад – но как же она выглядела? Среднего роста, довольно стройная, темноволосая – то есть ничего примечательного. Во всяком случае, ему не удалось удержать в памяти ее образ. И вот теперь предстояло отыскать эту женщину в толчее аэропорта…

«Линн Макдональд – вот как!» – вдруг всплыло в памяти ее имя.

В Орли Полу и Мишель повезло. Вопреки обыкновению припарковаться удалось довольно быстро – и не в сотне миль от места прибытия международных рейсов.

– Хочешь подождать в машине или пойдешь со мной? – Пол надеялся, что Мишель останется.

– Ты шутишь? Ни за что на свете не соглашусь пропустить такую встречу друзей.

– Она вовсе не… Ладно, не будем об этом. – Пол помог Мишель выбраться из машины.

«Встреча друзей»! Благодаря Квинну он оказался кем-то вроде гида. Во всяком случае, ему придется встречать и провожать в отель женщину, которую он не знал и знать не хотел. «Святая», – сказал про нее Квинн и добавил, что ни одну из женщин не уважает так, как эту. Пол не мог припомнить, чтобы когда-либо встречался со святыми – предпочитал не иметь с ними дел, – но теперь он не сомневался: в ближайшие несколько дней ему все-таки придется пройти через это испытание.

«Сейчас ты встретишь одну из них», – напомнил он себе, оглядывая зал ожидания и стараясь вызвать из прошлого образ этой женщины. Но какая же она? Невзрачная, среднего роста… И вдруг он увидел ее. Пол тотчас же понял: это именно она.

Стройная, скромно одетая, но элегантная Линн Макдональд стояла в центре переполненного зала и с любопытством разглядывала проходивших мимо людей. Рядом с ней стояли два недорогих чемодана без бирок.

«Ниже среднего роста, – отметил про себя Пол, исправляя ошибку памяти. – Да, действительно ниже среднего…»

Он направился к центру зала, и теперь Линн заметила его. Поправив на носу очки, она задрала голову и посмотрела на него своими светло-зелеными, как восточный нефрит, глазами. При этом Пол с удивлением отметил, что она не совсем такая, какой он ее запомнил.

– Линн Макдональд? – спросил он, заранее уверенный в ответе.

– Пол Севернс?

– Да, – кивнул он.

– Я боялась, что вы можете не узнать меня, – сказала она, приветливо улыбнувшись и подавая ему руку, – ведь прошло столько времени…

– Да, конечно, – пробормотал он, удивляясь ее рукопожатию – осторожному и вместе с тем неожиданно крепкому.

– Спасибо, что приехали. Признаюсь, все это, – она обвела жестом переполненный зал, – несколько ошеломляет человека, только что прибывшего с маленького тихоокеанского островка. Только прошу вас, – обратилась Линн к Мишель, – не говорите мне, что в Париже все женщины – такие же красавицы, как вы, иначе мне придется следующим же рейсом отправиться домой.

Актриса, растерявшись, промолчала. Пол же невольно усмехнулся – в мире кино искренность считалась большой редкостью. В конце концов Мишель все же удалось изобразить вежливую улыбку.

– Добро пожаловать в Париж, – сказала она.

«Значит, вот как ведут себя святые! Что ж, это даже интересно», – решил для себя Пол.

– Нам сюда. – Он кивком головы указал на выход и подхватил чемоданы. Дамы последовали за ним.

Когда они подошли к машине, женщины уже весело болтали. Мишель оживилась, и теперь ее обворожительная улыбка могла бы растопить даже полярные льды. «О женщины, кто вас поймет? Во всяком случае, не я», – философствовал Пол, усаживаясь за руль. Наконец дамы заняли свои места, и Мишель со смехом проговорила:

– Не вижу никакой проблемы. А ты, Пол?

– Проблемы?.. Какой именно?

– Я имею в виду Линн. Она могла бы поехать с нами на обед.

Пол прекрасно знал, что Мишель частенько меняет свои планы, причем внезапно, но на этот раз он рот раскрыл от изумления. Должно быть, Линн увидела лицо Пола в зеркале заднего обзора и истолковала его удивление по-своему.

– О, спасибо за приглашение, – поспешно проговорила она, – но я вряд ли выдержу весь вечер в обществе. В данный момент мне хочется только одного: положить голову на настоящую парижскую подушку и крепко уснуть.

– В самом деле? – Мишель казалась разочарованной.

– Да-да, поверьте… А теперь расскажите мне о Париже. – Откинувшись на спинку сиденья, Линн с улыбкой посмотрела на собеседницу. – Я не могу дождаться встречи с ним.

– Ну, для покупок есть Галерея Лафайета, Принтем, рю де Парадиз, а также…

Мишель рассказывала, Линн внимательно слушала, а Пол тем временем вспоминал… Оказывается, он кое-что знал о жизни Линн Макдональд.

Она была вдовой – муж погиб в автомобильной катастрофе. И в той же катастрофе получил травму черепа ее сын, ставший членом Спортивного фонда Мэрион. Фонд был основан Квинном для помощи физически и умственно неполноценным спортсменам, и сын Линн Макдональд присутствовал почти на всех презентациях фонда и часто путешествовал вместе с Квинном, когда тот устраивал соревнования или искал спонсоров. Поскольку парень был уже довольно взрослым, Пол решил, что Линн Макдональд вдовствует лет шестнадцать, а возможно, дольше. «Посвятила себя сыну», – сказала о ней Эмили.

Заметив в зеркале недоуменно-вопросительный взгляд Линн и ее дружелюбную улыбку, Пол ощутил какое-то странное беспокойство. Снова уставившись на дорогу, он погрузился в раздумья.

Женщина, прожившая значительную часть своей жизни ради другого… Невероятно! Такую ему встречать не приходилось. Да и сам он всю жизнь заботился только об одном человеке – о Поле Севернсе. И надо заметить, ему везло: он неизменно получал все, чего желал; выгодные контракты, деньги, женщины – все доставалось без всякого труда, особенно женщины. Да, несомненно, он всегда был везучим парнем, и у них с Линн Макдональд нет ничего общего. Ничего общего? Ну и что? Он просто отвечает за нее до тех пор, пока не приедут ее сын, Квинн и Эмили. Он-то выдержит, вопрос в том, выдержит ли она.

– О Боже, вы только взгляните! – Линн, не скрывая восторга, смотрела на Триумфальную арку, напоминавшую в эти мгновения сверкающее полотно Ван Гога. – Неужели я в Париже?! – воскликнула Линн. – Да, я действительно в Париже! Действительно! На самом деле! – Она снова откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.

«А ведь она еще способна радоваться жизни», – мысленно отметил Пол.

Миновав еще два квартала, они подъехали к отелю «Рояль», где должна была остановиться Линн. Пол подрулил к тротуару, и она, не дожидаясь, когда он откроет ей дверцу, выбралась из машины и подошла к багажнику – Пол уже доставал чемоданы.

– Спасибо, Пол. Теперь я справлюсь сама. Вы с Мишель уже и так опаздываете на обед.

– Ничего страшного. Вы бы спрятались от дождя под навесом, – он жестом указал на дверь отеля, – а я принесу багаж.

Пол ожидал, что она начнет возражать, но вместо этого Линн тихонько засмеялась.

– О'кей. Если мы будем здесь стоять, то вымокнем до нитки.

– Весьма разумное замечание, – улыбнулся Пол.

Они вместе поднялись к ней в номер. Пока носильщик раскладывал багаж, Пол обследовал апартаменты. Номер был старый, просторный, с высокими потолками, а с балкона, выходившего на улицу, можно было увидеть Триумфальную арку. Линн была совершенно очарована; она провела пальцем по старинному бюро, потом присела на край кровати, после чего отправилась смотреть ванную комнату. Когда она вернулась, носильщика уже не было: получив от Пола чаевые, он тотчас удалился.

– Здесь все очень французское, мне так нравится… – Линн подошла к арочному окну – в него задувал ласковый, чуть влажный ветерок. Потрогав белую кружевную занавеску, она обернулась к Полу, и лицо ее осветилось счастливой улыбкой. – Номер великолепный. А теперь, Пол, вам пора идти. Мишель заждалась, и я думаю, ей достаточно хлопот на один вечер. Передайте ей мою благодарность. – Она подошла к нему и поцеловала в щеку. – Спасибо, что встретили меня.

Этот поцелуй казался настолько обыденным, что Пол почувствовал себя двенадцатилетним мальчиком. Но уже в следующее мгновение он ощутил на щеке ее теплое дыхание, и это тепло тут же распространилось по всему телу. Осторожно сжав ее плечи, он заглянул в широко раскрытые зеленые глаза. Линн смутилась, перевела взгляд на его руки.

– Я позвоню вам завтра. – Пол отступил на шаг. – Если вы не против, мы сходим вместе на ленч. Я бы пригласил вас на завтрак, но не знаю, как долго вы будете отсыпаться.

– Вам не обязательно это делать.

– Что?

– Не обязательно куда-нибудь меня приглашать. Я знаю, Квинн и Эмили просили вас присмотреть за мной, но поверьте, в этом нет необходимости. Завтра я проснусь… когда проснусь и отправлюсь протирать подошвы своих туфель. Все будет чудесно. – Линн вскинула подбородок и поправила очки на переносице.

Пол в растерянности шагнул к двери. С тех пор как он приглашал женщину на ленч не ради дел, а просто так, прошло бог знает сколько времени, и еще больше времени прошло с того дня, когда женщина отказала ему.

– Я позвоню… Ну, скажем, в одиннадцать. – Он приложил палец к ее губам, давая понять, что не желает слышать никаких возражений. – Неужели вы хотите, чтобы Квинн занес меня в список провинившихся? Об Эмили я уж и не говорю.

– Но, Пол, я… Хорошо, буду готова. – Она одарила его очаровательной улыбкой – Значит, до завтра?

На сей раз Пол ее поцеловал. Поцеловал в лоб, точно ребенка.

Как только дверь за ним закрылась, Линн уселась на кровать и сняла очки. Потом улеглась на белое покрывало и зажмурилась. А через несколько секунд, открыв глаза, уставилась в потолок.

«Неужели я могла забыть, как выглядит Пол Севернс?! – Линн невольно усмехнулась. – В следующем месяце вам будет тридцать девять, мадам, но, принимая во внимание полнейшее отсутствие памяти, вам можно дать все сто. Ни одна женщина, у которой есть глаза и в жилах течет кровь, не может забыть мужчину с небрежно причесанными белокурыми волосами, безумно обольстительными губами и чудесными синими глазами – в них можно утонуть без всякой надежды на спасение… А его удивительный голос, его сочный баритон вызывает в воображении черные атласные простыни, тускло горящие свечи и бесконечно звучащее «Болеро». Да, вам, мадам, определенно необходимы очки, если не переливание крови».

Закинув руки за голову, Линн улыбнулась и вздохнула. По-прежнему глядя в потолок, она говорила себе, что все великолепно, замечательно – слишком хорошо, чтобы быть правдой, ведь у нее совсем другая жизнь… И все-таки она в Париже! Впереди три недели путешествий по городу, а потом приедет Джеймс, и она перед возвращением домой проведет с ним несколько дней. Кроме того, она могла бы присмотреть что-нибудь новое для своих «крошек». Вот уже два года Линн придумывала и шила наряды для фарфоровых кукольных актеров. Ее последняя работа оказалась самой лучшей; это была коллекция кукол во французских костюмах начала века. И вот теперь ей представилась прекрасная возможность продолжить творческие поиски. Но прежде всего – Париж. Она должна увидеть его, изучить, должна наполниться впечатлениями…

И за все это следовало благодарить Квинна и Эмили. Она никогда не забудет тот день, когда, открыв свой почтовый ящик, нашла в нем открытку и билет в Париж. «Это подарок ко дню рождения, – было написано в открытке. – Билет нельзя вернуть, а также нельзя отказаться от него». Замечательные друзья – еще один подарок судьбы. Разве может быть на свете что-нибудь более дорогое, чем настоящие друзья?!

«Может», – шепнул внутренний голос, напомнивший, что завтра у нее ленч с невероятно красивым мужчиной. Когда Пол улыбался, ей казалось, что она вот-вот упадет в обморок. Рядом с ним она чувствовала себя неопытной девушкой. А если этот мужчина принадлежит Мишель Рено? В таком случае было бы глупо брать его «напрокат». Линн засмеялась и, перекатившись по кровати, встала. Надев очки и все еще улыбаясь, она принялась распаковывать вещи.

«Из-за одного ленча ничего страшного не произойдет, – говорила она себе. – Ты просто слишком впечатлительная. А приглашение Пола… Его следует расценивать лишь как знак дружеского внимания».

И все же Линн не сомневалась: утром Пол будет с нетерпением поглядывать на часы.

Он позвонил в одиннадцать. Разбуженная его звонком, Линн сняла трубку и пробормотала какие-то извинения.

– Разве я не предупреждал вас? – услышала она его приятный голос. – Трансатлантический перелет выжимает из человека все соки.

– Давайте забудем сегодня про ленч, его можно перенести на завтра или на какой-нибудь другой день. – Не могла же она такой развалиной появиться на людях.

– Нет, не годится, – возразил Пол. – Вам нужно побыстрее вписаться в зону.

– Вписаться в зону?

– Адаптироваться, приспособиться к местному часовому поясу.

– А-а… – Линн села, откинула спутавшиеся волосы и водрузила на нос очки. Она пришла к выводу, что Пол, вероятно, прав.

– Я закажу вам в номер кофе, – продолжал он. – Когда почувствуете, что обрели почву под ногами, выходите. Встретимся внизу в ресторане.

– Так вы уже здесь? – изумилась она.

– Да, я внизу. Только не торопитесь. Я пока почитаю газету, переварю скверные новости и взбодрюсь кофеином. Не беспокойтесь.

– Я сейчас спущусь. – Линн поднялась с кровати.

– Я же сказал: не торопитесь.

Линн привела себя в порядок и спустилась в ресторан. Пол сидел за столиком у окна. Как и накануне, он был одет довольно просто – бежевая замшевая куртка и темно-синие брюки, – но Линн догадывалась, что за эту «простоту» пришлось выложить немалую сумму. Пол внимательно читал газету, которую держал в одной руке. Он потянулся к стоявшей на столе чашечке кофе, и на его запястье сверкнули серебряные с позолотой массивные часы. Линн подошла к столу и вдруг почувствовала, что сердце ее забилось быстрее.

– Это, – она кивком указала на его чашку, – это не кофе, а ракетное топливо.

– Вы привыкнете, – ответил он, вставая. – А пока заказывайте кофе по-американски, он не такой крепкий.

– Спасибо за совет. – Усевшись напротив Пола, Линн положила на стол стопку путеводителей по Парижу.

– Может, еще кофе? – предложил Пол несколько минут спустя.

– Нет, спасибо. Одной чашки вполне достаточно. Пожалуй, я выпила бы апельсинового сока. – Линн расстелила на коленях салфетку.

– Сию минуту, – кивнул Пол. Он окликнул официанта и сделал заказ. Потом снова повернулся к даме. – Итак, каковы дальнейшие планы?

– Дальнейшие планы? – переспросила она, не вполне понимая смысл вопроса.

– Я в вашем распоряжении. С чего начнем?

«В вашем распоряжении»… У Линн перехватило дыхание. «У женщин в твоем возрасте не перехватывает дыхание», – призвала она себя к порядку.

– С чего начнем? – снова переспросила Линн.

– Может, с экскурсии? – Пол кивнул на ее путеводители. – Обещаю сделать ваш первый день в Париже незабываемым. Правда, должен предупредить: я неважный гид. Конечно, я и прежде бывал в Париже, но приезжал в основном по делам, поэтому не имел возможности как следует осмотреть город.

В этот момент официант принес сок, и Линн, взяв стакан, едва не поднесла его к пылающему лбу. Неужели у нее жар? Впрочем, ничего удивительного – ведь ей предстояло провести с Полом целый день!

Сделав глоток холодного сока, Линн взглянула на сидевшего напротив мужчину. «О Господи, утром он еще интереснее…» – промелькнуло у нее.

– А на этот раз вы приехали не по делам? – спросила она.

– Отчасти по делам. Одна моя знакомая впервые ставит здесь фильм, и она просила время от времени консультировать ее. – Пол выпрямился. – Скорее, это просто моральная поддержка. Но через месяц все заканчивается.

– Мишель говорила, что снимается здесь в картине «Дважды любимая». Это тот самый фильм? – Линн знала, что Пол – известный кинорежиссер и что один из его ранних фильмов получил «Оскара».

– Да, тот самый.

– Не чувствуете ли вы себя лишним, сидя в зале, а не в режиссерском кресле?

Пол уставился куда-то в пространство, и Линн поняла, что задела больное место.

– И да и нет. – Его слова казались настолько же загадочными, насколько обворожительной была его улыбка. – Во всяком случае, это не обременительно, и у меня остается куча времени, чтобы показать – цитирую Эмили – «лучшей и самой близкой в целом мире подруге» весь Париж. Вы готовы?

Не решаясь принять его предложение, Линн разглаживала рукой и без того гладкую скатерть.

– Ну, так как же?

– Дайте немного подумать. – Она все еще не решалась принять предложение Пола.

– Подумать? О чем? – Он взглянул на нее с удивлением и потянулся к чашке; чашка была ярко-синяя, цвета его глаз.

– Я чувствую себя виноватой. – Линн со вздохом поправила очки. – Одно дело – встретить меня в аэропорту. За сегодняшний ленч тоже огромное спасибо. Но больше вы не должны ничего для меня делать. Мне было бы неприятно сознавать, что Эмили с Квинном пользуются вашей добросердечностью.

– Не беспокойтесь. – Пол рассмеялся, но, к удивлению Линн, не очень весело. – Если серьезно, то именно этой черты характера мне и не хватает. Я просто делаю то, что хочу – и когда хочу. – Он встал из-за стола. – Итак, если вам от моего признания стало легче… Может, возьмете жакет? – Пол взглянул в окно. – Сейчас солнечно, но погода в Париже очень изменчива.

Линн смотрела на него не отрываясь, смотрела, трепеща от радости. Но она старалась не поддаваться порыву – боялась, Пол поймет, что с ней происходит. Впрочем, внешне она оставалась совершенно невозмутимой и ничем себя не выдавала.

Когда Линн встала, Пол осторожно взял ее за подбородок и заглянул в глаза. Увидев, что она нахмурилась, он провел пальцем по ее лбу, как бы разглаживая морщины.

– Не нужно быть такой озабоченной. Мной никто не «пользуется» – кажется, так вы выразились? Что же касается прогулки по Парижу… В данный момент это именно то, что мне требуется. Так вы готовы?

Сена. Елисейские поля. Дворец Бурбонов. Монмартр. Париж, город огней, великий, дивный и неизменно чарующий. Широкие бульвары, обсаженные каштанами, уютные кафе под открытым небом, яркие краски цветов, буйная зелень парков – все это не могло не будить в человеке воображение. «Во всяком случае, Линн не осталась равнодушной», – решил Пол.

Париж пленил ее; она бросалась то в одну сторону, то в другую, словно хотела охватить весь город одним взглядом. Линн восторгалась Парижем, а Пол, глядя на нее, восхищался ее непосредственностью.

В конце дня, усевшись на мягкое кожаное сиденье «мерседеса», Линн сбросила туфли и пошевелила пальцами ног. Откинувшись на спинку, вздохнула и закрыла глаза.

– Перебор? – спросил Пол, выруливая на дорогу, ведущую к отелю.

– Что вы! Разве Парижа может быть слишком много? – Она приоткрыла глаза. – Пол, сделаете мне одолжение?

– Неужели у вас еще остались силы? – искренне изумился он.

– Ущипните меня, – попросила Линн, вытянув руку.

– Простите…

– Пожалуйста, ущипните меня. – Она выпрямилась, взглянула на него, и Пола поразили ее сияющие глаза. – Не могу поверить, что я еду в этой декадентской машине после совершенно декадентского дня с…

– С декадентом? – Пол улыбнулся.

– Я не это хотела сказать. – Линн засмеялась и снова откинулась на спинку сиденья.

Какое-то время они молчали. Наконец Пол проговорил:

– Не подумал бы, что это ваш стиль.

– Ну-у… – Линн устроилась поудобнее и опять закрыла глаза.

– Действительно, не ваш стиль. Ведь декаданс – это в каком-то смысле уступка своим слабостям, не так ли?

– Никакого. – Линн неожиданно приоткрыла один глаз.

– Что вы сказали?

– Никакого стиля. Просто не было времени его выработать. – Голова Линн склонилась к плечу – сон все же одолел ее.

Пол знал, что если оставить Линн в таком неудобном положении, то у нее потом разболится шея. Немного помедлив, он наклонился над спящей и уложил ее на сиденье – таким образом, чтобы голова Линн покоилась у него на коленях.