Текст книги "Смерть пилигрима"

Автор книги: Керен Певзнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Вроде того... Вы позволите оторвать вас на несколько минут. Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов.

– У тебя хороший английский, девушка, – заметила она. – Как тебя зовут?

– Валерия.

– И что ты хочешь спросить?

– Барбара, смерть Ильи очень взволновала нас всех, и его семья решила не надеяться только на полицию. Скажите, идею о том, что нужно копать в Ашкелоне, дал вам Илья?

– Ну конечно! – воскликнула она. – И я ужасно этому рада! Хотя нет, его смерть не дает мне право радоваться... Ты не представляешь, какие ценные вещи мы тут откопали... Не только саркофаг.

Оглянувшись, я обратила внимание, что саркофага уже не было. На мой немой вопрос ответил Петр, подошедший к нам:

– Его увезли в хранилище при музее. Саркофаг сейчас в Афридаре.

В ашкелонском районе Афридар находился музей древностей. Видимо, было решено, что саркофагу место там.

– Только жаль, что пропала мозаичная облицовка, – проговорила Барбара.

Все, не сговариваясь, обернулись в сторону Назильки.

– Можно еще вопрос?

– Да, пожалуйста...

– Вашего отца звали Бенджамен. Он основатель движения харамитов? спросила я.

Барбара нахмурилась:

– Какое это может иметь значение? Отец – сам по себе, я – сама... У меня степень доктора археологии и ее я получила не потому, что я дочь своего отца, а совсем по другим соображениям.

– Но Илья обратился к вам, потому что вы дочь своего отца, не так ли?

– Верно, – кивнула она, – он присоединился к нашему движению, когда учился в университете.

– Его жена тоже харамитка, – сообщила я.

Никто не работал. Вокруг нас собралось около двенадцати человек и прислушивались к нашему разговору.

– Почему тебя интересует, к какой концессии принадлежал Лайдж? спросила Барбара.

– Потому, что не исключено, что убийство совершили противники харамитов, а представили все это, как ритуальное убийство.

– Почему ты так думаешь, Валерия?

– Потому, что Илья был гениальным ученым. И скорее всего, его увлекала наука в чистом виде, а не способы получения корыстной выгоды из нее, – видя, как внимательно слушают меня окружающие, я тут же добавила, – но может быть, я ошибаюсь.

– Ну, не знаю... – протянула она. – Меня интересуют только раскопки. И я немедленно уеду домой, как только закончу здесь свою работу.

Она отвернулась от меня, показывая тем самым, что разговор окончен. Все нехотя разбрелись по местам. Но я не отступила. Подойдя к ней, я достала из сумки фотографии мозаичной облицовки. Денис распечатал их на принтере.

– Это вам, Барбара. Надеюсь, эти фотографии помогут вам так же, как вы помогли мне.

Когда она увидела, что это за фотографии, на нее напал столбняк. Она переводила взгляд с листов на меня, видимо не веря своим глазам.

– Где? Где ты их нашла?

– Считайте, что это последний подарок Ильи.

Я отвернулась и подошла к Ефиму. Они с Петром продолжали укладывать мешки с песком.

– Ефим, ты бы смог мне помочь?

– Смотря в чем, – хохотнул он. – Что ты там боссихе нашей дала? Аж дрожит, бедная...

– Да так, по работе... Илюшины родственники передали. Им ни к чему, а Барбаре может пригодиться, – я соврала как-то инстинктивно, не зная, почему.

– А что надо-то? – спросил Петр.

– Девушку я ищу, Сабрину. Не могли бы вы сообщить мне ее адрес?

– Откуда ты знаешь, что мы с ней знакомы? – пожал плечами Петр.

– А я Ефима спрашиваю – он уж точно с ней знаком, – разозлилась я на непрошеного собеседника.

– Да, знаком, и что в этом такого? – спросил с вызовом Ефим.

– Фима, ты чего? – удивилась я. – Ну не хочешь давать координаты, не надо. В торговом центре узнаю – она там бусами торгует.

– Откуда тебе известно, что я ее знаю?

– Ох ты, Боже мой, тоже – загадка века! Да видела я вас вместе с Ильей! Еще один длинноносый стоял рядом.

– Верно, это Лешка. Идем, напишу тебе адресок, приставучая.

Мы отошли с Ефимом к колченогому верстаку, стоящему около песчаной стены. Он нацарапал мне на бумажке адрес и вручая его мне, попросил:

– Ты уж поаккуратнее с ней. Нервы у девки шалят после илюшиной кончины-то. Ладно?

– Ладно, спасибо.

Ох уж эти нервные девушки!.. Что-то их количество слишком возросло в непосредственной близости от меня.

x x x

Оказалось, что Сабрина жила неподалеку от меня, в общежитии "Каланит" для студентов-иностранцев. Постучав, я вошла в небольшую комнату, все убранство которой составляли кровать с портретом все того же Уорнера над нею, стол и двухстворчатый шкаф. На столе грудой были навалены бисерные бусы.

– Здравствуйте, Сабрина, – сказала я, появившись на пороге, – можно войти?

– Входите, – кивнула она и в глазах ее промелькнул страх.

– Меня зовут Валерия, я – хорошая знакомая семьи покойного Ильи, – по другому я просто не могла представиться. – Поэтому я прошу вас не бояться, никакого вреда я вам не причиню.

– А я и не боюсь! – вскинула она голову. – Просто не понимаю, зачем вы ко мне пришли. Я всего лишь студентка, которая подрабатывает вот этим, Сабрина показала подбородком на бусы.

– Нет, нет, – остановила я ее, – я не собираюсь спрашивать насчет бус, мне они не нужны. Просто я видела вас вместе с Ильей и хотела бы задать несколько вопросов.

– Ничего я вам говорить не буду! – отрезала она.

Нет, это невозможно работать в таких условиях! И чего я сюда полезла? Сидела бы у себя в конторе, переводила бы документы. А то бегаю по раскопкам, допрашиваю девиц, хоть бы отломилось мне что-нибудь с этого. Я была уже на взводе, надо было встать и выйти за дверь, но тут Сабрина произнесла:

– А зачем вам понадобилось тогда приворотное зелье? Что, любимый оставил?

Не знаю почему, я кивнула:

– Оставил...

– Вот и меня тоже, – вздохнула она. – Поматросил и бросил...

Мы обе замолчали. Разговор плавно перетек совсем не туда, куда нужно. Ну да ничего, кривая вывезет, и я бодро-натужно произнесла:

– Любить и потерять любовь... В итоге остается больше, чем если не любить вовсе.

– Всем им надо одного и того же! А я так надеялась... Так верила... Он все меня мамочкой, лапочкой называл...

Вдруг Сабрина упала на кровать и захлебнулась в рыданиях. Я стояла посреди комнаты, как последняя идиотка, не зная, что предпринять. Наконец, осторожно присев на краешек кровати, я стала гладить ее по плечу:

– Ну, успокойся, успокойся, все мужики сволочи. Подумаешь, ушел, так другого найдем – красивее и умнее.

– Так не бывает, – заикаясь, произнесла девушка.

– А мы найдем, вот увидишь, – убеждала я ее.

– Он пропал, а на следующий день нашли мертвого Илюшу. А он меня про него расспрашивал.

– Кто? – ого, это становится интересным.

– Валентин. Доктор.

– Знаешь что, – остановила я ее, – давай я заварю чай, а ты умоешься и расскажешь мне все по порядку про этого Валентина. Потом вместе подумаем, что с ним делать. Договорились?

– Ага, – кивнула она и пошла умываться. А я включила чайник, достала из сумочки плитку шоколада и уселась ждать.

Сабрина вышла из душевой умытая и успокоенная. Ее косички немного порастрепались, но в целом она производила приятное впечатление – такая Маруся в дерюжке.

– Ой, шоколад, – обрадовалась она, – это вы принесли? А то у меня сил не было сходить и купить что-нибудь.

– Вот и подкрепишься. Садись, – я налила чай в стаканы. – Рассказывай про злодея Валентина. Как это он охмурил такую славную девушку?

– Я шла из больницы, – начала она свой рассказ и отпила глоток, – у меня подруга рожала, так я ходила ее навещать. Дело было в пятницу вечером, автобусы не ходили, и я шла пешком. Вдруг около меня останавливается машина и приятный голос говорит: "Девушка, вы из больницы идете, давайте я вас подвезу".

– Откуда он знал, что ты из больницы? – удивилась я. – Он что, следил за тобой?

– Да нет же, просто я шла по больничному двору, его пока пройдешь... А он там ехал.

– Ну хорошо, и ты села?

– Сначала поколебалась немного, но идти было далеко, да и Валентин производил приятное впечатление – светлый, с усами, голос интеллигентный.

– Да, – вздохнула я, – это успокаивает...

– Он мне сказал, что он врач и даже показал наклейку на стекле больница. Вот я и согласилась.

– А где этот врач работает?

– Как где? – удивилась Сабрина. – В "Барзилае". Где же еще?

– В каком отделении?

– А-а, ты это имеешь в виду. Он сказал, что он врач – бане..., нет, бальнеолог. Вот.

– Понятно. Бальнеолог так бальнеолог. И что дальше было?

Сабрина посмотрела на меня огромными глазами и набравшись воздуху, выпалила:

– А потом я пригласила его к себе и он остался.

– Как? Вот так сразу и пригласила? – удивилась я.

– Валерия, мне двадцать три года. Я в Израиле уже полгода, а у меня все это время никого не было. Валентин оказался таким милым. Интересовался мною, расспрашивал. Я ему рассказала, что я – харамитка. Ему это жутко понравилось, и он попросил меня пригласить его на наши встречи. Там они и познакомились...

– Кто они?

– Валентин и Илья. Ты знаешь, я с Ильей была знакома еще в Москве. И с его женой, Ликой. В принципе это Илья устроил мне учебу в Израиле и грант достал. Я ему всю жизнь благодарна буду.

– А Валентин?

– Что Валентин... После того, как я его с Ильей познакомила, он только о нем меня и расспрашивал: "А где Илья? А над чем он сейчас работает? Знаю ли я его адрес?" А как Илью убили, так он и пропал. Не звонил, не приходил... – Сабрина вздохнула. – Я даже к гадалке ходила. Фантом вызывать.

– Что? – я от неожиданности поперхнулась чаем. – Зачем фантом? Он тебе, наверное, телефон оставил?

– Нет никого по этому телефону, – со злостью в голосе ответила она. – И бальнеологического отделения в больнице "Барзилай" нет. И врача по имени Валентин Левкович...

– Ладно, не горюй, смотри на это просто: у тебя ничего из дома не пропало?

– Нет... Ну что ты говоришь, Валерия?!

– Я знаю, что я говорю. Удовольствие получила?

Сабрина пожала плечами и утвердительно кивнула.

– Ну и радуйся. Ничего плохого в твоей жизни не произошло. Так, эпизод. Довольно-таки неплохой. Не видела его после этого, ну и не надо. Еще найдешь.

– Как не видела, видела. Проезжал он на своей машине с красными занавесочками, а внутри брюнетка сидела.

– Что-что? Ты говоришь, красные занавески? А машина какая?

– Черная, японская, "Мицубиси-Галант". Я даже спросила его однажды, что за машина.

В моей голове завертелся калейдоскоп. Машина, расспросы про Илью, выстрелы. Да этого Валентина надо было срочно брать за жабры и вести в кутузку на допрос к Борнштейну! Я нутром чуяла, что не зря был произведен тотальный охмуреж девушки Сабрины с целью выхода на Илью. Нет, решено, завтра с утра – к Михаэлю!

x x x

Но назавтра была пятница, а по пятницам все магазины работают до обеда, а потом открываются аж в воскресенье утром. В холодильнике было шаром покати, и я направилась в супермаркет "Битон", который назывался еще "желтые пакеты", потому что все покупки в нем заворачивали в именно в них.

В супере было столпотворение. Нагрузившись по самую макушку, я вышла из магазина, жалея, что я не осьминог – лучше бы распределились покупки. Надо было дойти до машины и погрузить все в багажник.

Неожиданно моя правая нога подкосилась, и я брякнулась на землю, подминая под себя пакет с йогуртами. Лодыжку обхватила дикая боль.

Мне с детства не везет. У меня привычное растяжение щиколоток. Я могу упасть на ровном месте и встать с опухшей ногой. Ничего не поделаешь. Поэтому я не спешила изображать из себя героиню и преодолевать трудности, памятуя, что сказала моя любимая Раневская: "Поднимите же меня, народные артистки на земле не валяются!". Хоть я не была народной артисткой, но в Израиле недостатка в кавалерах не ощущается.

Какая-то женщина закричала: "Помогите ей!" Ко мне бросились несколько человек, подняли (я мыслила верно), уложили желтые пакеты на ближайшую скамейку. Стоя на одной ноге, я механически счищала с себя остатки земляничного йогурта. Голова кружилась, нога разламывалась от нестерпимой боли и раздувалась на глазах.

– Разрешите, я вам помогу, – услышала я за спиной приятный мужской баритон. Не было сил даже обернуться. Я ухватилась за протянутую соломинку.

– Да, пожалуйста, я чувствую, что не смогу идти.

– Ничего страшного, обопритесь на меня, моя машина тут, за углом.

– Но и моя недалеко, – пыталась я протестовать.

– Ваша дальше, – мягко пресек мои возражения незнакомец, и я запрыгала, держась за его плечо.

Честно говоря, мне было нелегко. Росту он небольшого, телосложения хлипкого, поэтому я старалась опираться лишь частично, чтобы не случилась двойной катастрофы – не хватало, чтобы он упал под моей тяжестью. Кроме того, добрый самаритянин еще тащил все мои желтые пакеты.

Кое-как мы доплелись до угла. Он открыл дверцу своей большой машины (интересно, почему низенькие мужчины любят большие машины и высоких женщин? Надо заглянуть во Фрейда...) и, уложив мои покупки на заднее сиденье, осторожно помог мне сесть впереди.

– Вам куда? – спросил он.

– В старый город.

– Поехали, – кивнул он и вывел машину со стоянки.

По своей природе я – рефлексирующий интеллигент. Терпеть не могу быть кому-либо в тягость, а уж если для меня кто-то что-либо совершает – это вносит в мою душу разлад и панику. Вместо того, чтобы расслабиться и получить удовольствие, я начинаю судорожно размышлять, чем же отплатить за такую доброту. Видимо, это борение четко отразилось у меня на лице, поэтому незнакомец спросил:

– Вам удобно,... – запнулся он, и чтобы скрыть смущение, включил магнитофон. Аллегрова запела одну из бесконечных песен Крутого.

– Валерия, меня зовут Валерия, – поняла я его затруднение.

– Очень приятно, а меня Валентин... – при этих словах что-то в голове моей щелкнуло, и я заставила себя обернуться. Увидев на задних боковых стеклах красные занавески, я откинулась на спинку сидения и застонала.

– Вам плохо, Валерия? – всполошился Валентин. – Все-все, мы уже подъезжаем.

Он помог мне выйти из машины, дотянул меня до дому и сбегал за пакетами. Мне оставалось только сидеть в кресле и охать.

– Сейчас посмотрим ваша ножку, – сказал он, положив покупки на стол.

– Может не надо... – я пробовала протестовать.

– Ну что вы, я же врач.

Он занялся моей ногой. Задрал штанину джинсов, стянул с меня носок и присвистнул – нога напоминала пузырь.

– Лед в доме есть?

– В морозилке.

Умело сообразив тугую повязку, Валентин приложил к ней лед, и уложив меня, подсунул под ногу пару подушек.

– Давайте ключи, – потребовал он.

– Какие ключи?

– Пригоню вашу машину. Где она находится?

Уже не протестуя, я протянула ему ключи и рассказала, где припаркована моя "Сузуки". Он вышел, а я закрыла глаза. Сил уже ни на что не оставалось.

Когда он вернулся, я не заметила, видимо задремала.

– Все в порядке, машина у дома, – весело сказал он и положил ключи на журнальный столик. – Как нога?

– Спасибо, Валентин, вы так добры... Не стоит.

– Ну что вы, мамочка моя, – отмахнулся он, – мне только завтра в ночь на дежурство. Так что сегодня я вполне свободен. И выручить такую красивую женщину? Что может быть приятнее?

"Вот оно самое, – подумала я, – начинается...". Но вслух спросила:

– Вы доктор?

– Да, – кивнул он, – бальнеолог.

– Странно, – я сделала вид, будто что-то пытаюсь припомнить. – В нашей больнице есть отделение бальнеологии? Не слыхала.

– Это отделение открыли совсем недавно, и не все об этом знают.

– И чем вы там занимаетесь? Возвращаете людям молодость, пользуя их скипидарными ваннами?

– Ну, мы не боги... – деланно рассмеялся он. И тут же перевел разговор на другое. – Вы одна живете?

– С дочкой. Она через пару часов вернется из школы.

– Замечательно! Хотите чаю?

– Хочу.

Он пошел хлопотать на кухню, а я лежала и размышляла. В голове крутилось два вопроса: первый, как такой человечек с залысинами и животиком мог влюбить в себя девушку Сабрину? Может полгода вынужденного воздержания сыграли свою роль? И второе: как он подойдет к интересующей его теме? А именно, когда он начнет расспрашивать об Илье? Хотя, как он догадается, что я имею к этому хоть какое-то отношение. В случайности я не верю. Может быть он следил за мной, а мое падение только облегчило ему путь к знакомству?

– Пейте, Валерия, я заварил свежий.

– Спасибо, с удовольствием, – я взяла протянутую мне чашку.

Он сидел напротив меня, в кресле и, как мне казалось, совершенно не тяготился тем, что находится в чужом доме. На правой руке у него сверкал огромный до неприличия перстень, усеянный бриллиантиками (почти наверняка фальшивыми), а мизинец оканчивался длинным ногтем. Я даже поругала себя: "Вот, Валерия, мерзкая ты все-таки баба. Неважно, исходя из каких мотивов тебя выручили, подвезли до дому, а ты лежишь тут и критикуешь. Нехорошо..."

– Чем вы занимаетесь, Лера? – спросил Валентин.

– Археологическими раскопками, – неожиданно для самой себя ответила я.

– Да что вы говорите? – встрепенулся он и даже отложил свою чашку. – И где?

– Здесь, в Ашкелоне. То есть, не копаю – этим занимаются другие, а я обрабатываю находки, каталогизирую их, составляю отчеты.

– О, как интересно! – воскликнул он. – Я всю жизнь мечтал участвовать в раскопках!

– А что тут мечтать? – удивилась я. – Приходите в Национальный парк, присоединяйтесь к группе и копайте на здоровье. Им люди нужны.

Это предложение не вызвало энтузиазма у моего собеседника. Тем более что открылась дверь и в квартиру вошла Дарья.

– Привет, мам, – сказала она и бросила рюкзак, – ты чего лежишь?

– Ну ладно, мне пора, – Валентин поднялся и направился к выходу. – Я позвоню, если вы не возражаете.

– Спасибо вам за все. Очень признательна, – сказала я и протянула ему бумажку с номером телефона.

– Мам, кто это? – спросила Дашка, когда за доктором от бальнеологии закрылась дверь.

– Фантом... – глубокомысленно ответила я.

Дашка хмыкнула и пошла к компьютеру.

x x x

Моя дочь стала бурчать, когда обнаружила, что в ее драгоценном компьютере заполнен практически весь жесткий диск.

– Мама, что это такое? – возмущенно заорала она, стуча по клавишам. – Я не могу инсталлировать "Цивилизацию"!

– Кто тебе сказал, что это только твой компьютер, узурпаторша? – решила я пойти в контрнаступление. – Мне понадобилось место в памяти, вот я и взяла.

– Но не столько же! Откуда?! Ты что, мамуля, из Интернета неделю качала?

– Это ты мне сейчас права качаешь, а мне надо для работы. Здесь программа интересная, "Шампольон". Не вздумай стереть! А вместо того, чтобы на мать бочку катить, лучше бы картинки свои удалила. Сотня картинок глядишь и для "Цивилизации" место найдется. И вообще – у меня нога болит, мне отдых требуется, а ты меня с постели поднимаешь.

– Мам, ну все-таки, кто это был? – Дарья перевела разговор на другое.

– Доктор один. Помог мне до дому добраться и ногу перевязал.

– А-а, понятно. А зачем ты его фантомом обозвала?

– Он, как фантом, материализовался в нужном месте, в нужное время.

– Повезло тебе, – внесла ясность моя дочь и пошла чистить компьютер.

Меня не отпускала одна мысль. То есть как говорила в детстве Дашка: "У меня есть мысль, и я ее думаю". Случайно ли оказался Валентин около меня, растянувшейся на тротуаре, или все-таки следил? А если следил, то откуда узнал? И кто его послал? Что ему нужно? И правильно ли я ляпнула, что работаю в археологии? Сама себя подставила в роли живца, а теперь – в кусты.

Бездеятельность не отвечает моей натуре. Поэтому я набрала телефон справочной и попросила коммутатор больницы "Барзилай".

– Алло, "Барзилай"? Дайте мне бальнеологическое отделение.

– У нас нет такого...

Меня же предупреждала Сабрина.

– Тогда отдел кадров.

Но в отделе кадров мне отказались предоставить информацию. Придется обращаться к Михаэлю и все ему выкладывать. Можно, конечно, позвонить по телефону, так как ходить или вести машину мне не под силу, но я все-таки надеялась, что смогу распутать этот клубок своими силами и предоставить Борнштейну на блюдечке готовые результаты. В общем, меня обуяла гордыня.

Телефон зазвонил, когда я спала.

– Мам, тебя! – закричала Дарья.

– Кто?

– Фантом... – прыснула она.

– Добрый вечер, Валерия, – услышала я в трубке приятный баритон. – Как ваша прелестная ножка?

– Изменила цвет. У ней чудный синюшный оттенок.

– Так и должно быть, – успокоил он меня. – А я хочу принести вам таблетки.

– От ноги?

– Ну конечно! Называются "Пойнт". Рассасывают воспаление при растяжении связок и уменьшают боль. Вы сейчас не заняты? Таблетки надо принимать три раза в день.

– Может лучше посоветоваться с врачом... – нерешительно пробормотала я.

– А я кто? – обиделся он.

– Я имела в виду, с врачом-ортопедом, – я решила сгладить ситуацию.

– Так эти таблетки мне дал мой друг, врач-ортопед. Я сейчас с ним советовался. Ну что, приезжать?

– Приезжайте, – сказала я, памятуя, что зануде легче отдаться, чем объяснить, почему тебе этого не хочется.

Не успела я положить трубку, в мою спальню влетела Дашка.

– Мам, я к Инге.

– Дарья, чтобы из дома не на шаг!

– Ты чего? – оторопела она.

– Я лежу, может, придет кто. Ты дверь будешь открывать.

При этих словах в дверь позвонили.

– Ну вот, я же говорила!

Дарья поплелась открывать. На пороге стояла Анжелика.

– Проходите, – сказала моя дочь, – мама, ну теперь я могу пойти к Инге?

– Анжелика, как я рада тебя видеть! Садись, – я действительно обрадовалась. Мысль о том, что она лежит одна, в далекой больнице, без родственников, заставляла сжиматься мое сердце.

– Что с тобой? Почему ты лежишь? На тебя тоже напали?

– Нет, просто упала и растянула ногу. Ничего страшного.

И, обращаясь к дочери, я сказала:

– Иди, горе мое! Как-нибудь без тебя справлюсь.

Обрадованная Дарья тут же убежала, а я осталась с Анжеликой. Она сидела тихо, видимо ожидая от меня новостей. Рассказ о том, как мы с Денисом перекачивали информацию и как за нами гнались и стреляли занял около получаса. Я колебалась, говорить ли ей, что владелец "Мицубиси-Галанта" появится сейчас перед нами и решила, что не стоит. Невозможно предположить, как Анжелика в таком случае поведет себя.

В дверь позвонили.

– Открой, пожалуйста, – попросила я ее. Анжелика пошла к двери.

Большое трюмо, стоящее в спальне, позволяло мне видеть вход в квартиру. На пороге стоял Валентин. На его лице застыла улыбка, которая быстро слиняла, как только он увидел закутанную в черный платок мою приятельницу.

– А где Валерия? – он от неожиданности даже не поздоровался.

– Там, в спальне, – мотнула головой Анжелика.

Он зашел ко мне и вновь засиял:

– Лера, дорогая, как ты себя чувствуешь?

– Уважаемый доктор, если мы с вами перешли на ты, то я не припомню, когда это мы пили на брудершафт? Или перевязка заменяет нам его?

– Прекрасно, – хохотнул он, – если есть чувство юмора, значит дело идет на поправку. Все будет так, как вам удобно...

– Да ладно, – махнула я рукой, – на ты, так на ты. Кстати, познакомься, это моя подруга Анжелика, пришла меня навестить.

– Очень приятно, – равнодушно сказал Валентин (Видимо, обольщение Анжелики не входило в его планы. Знал бы он, кто она такая). – Можно, я закурю?

Что поделать, я ненавижу запах табака. Это мне причиняет неимоверные страдания. А так как характер у меня далеко не ангельский, я отважно бросаюсь на любого, кто смеет еще в нашей стране курить в закрытых помещениях. Денис не курит, мой бывший муж не курил тоже, поэтому просьбу закурить в своем доме я воспринимаю как наглое изнасилование моих органов обоняния. Если нельзя насиловать одни органы человеческого тела, то почему можно другие? Поэтому я спокойно ответила: "Нет". Валентин не ожидал такой реакции, он уже вытаскивал сигарету, но мне было абсолютно наплевать на его чувства, тем более, что он напросился ко мне сам и моя задача была немного вывести его из себя, чтобы он раскрыл свои истинные намерения.

– Ну что ж, – с деланной улыбкой он спрятал сигарету, – можно я посмотрю ногу?

– Ты же доктор, Валентин и знаешь, что ноге нужен покой. Оставь. Лучше поговорим о чем-нибудь другом.

– О чем? – спросил он.

– Ну не о работе же, в самом деле, – капризно заметила я.

– Ну почему не о работе? – возразил Валентин и посмотрел на Анжелику, словно ища у нее поддержки. Анжелика упорно молчала. – Мне очень нравится археология, и я бы хотел узнать побольше от людей, непосредственно занятых этой наукой.

– А что именно тебя интересует в археологии?

– Все! – убежденно сказал он. – Открытие новых цивилизаций, памятников старины, клады...

– Клады? – удивилась я. – Но поиск кладов – задача совсем не археологов, а авантюристов.

– Золото, лежащее в земле, всегда под оберегом, – вдруг внесла свою лепту Анжелика, – и горе тому, кто нарушит заклятье!

– Можно согласиться с вашими воззрениями, Анжелика, – кивнул Валентин, – но все эти обереги имеют материальную разгадку – ловушки или радиоактивную пыль. Вспомните заклятье фараонов – тот, кто нарушит покой гробниц – умрет.

– И нечего было туда лезть, – проворчала моя собеседница, – целее были бы.

– А как же развитие науки, цивилизации, в конце концов? Дать несметному богатству лежать мертвым грузом под землей? Скрытым от глаз людских? – он встал со стула и присел на край моей постели. – Да что я вам голову морочу совсем забыл, зачем пришел.

Валентин вытащил из кармана упаковку лекарств:

– Вот, возьми. Прими одну сейчас и сразу полегчает.

– Хорошо, принеси мне из кухни стакан воды.

Он пошел на кухню, а я вытащила одну таблетку и сунула ее Анжелике:

– Спрячь, я не хочу их глотать.

Валентин вернулся и протянул мне стакан. Я, делая вид, что таблетка уже у меня во рту, выпила глоток и откинулась на подушки.

– Горькая, – пожаловалась я. – Так на чем мы остановились?

– На кладах, – подсказала Анжелика.

– Да, – кивнул он, – мне рассказывали компетентные люди, что наша маленькая страна – это просто рай для археологов. Куда ни копни – можно отыскать нечто сногсшибательное.

– Это верно, – согласилась я. – Даже закон существует – нельзя копать фундамент под дом, пока не получат разрешение от комитета по археологии.

– Знаете ли вы, что когда существовал Первый Храм, в нем находилось около двухсот тонн золотой утвари для храмовых обрядов и жертвоприношений? Но после разрушения Храма там не нашли ни крупинки золота. Возникает вопрос, где оно?

– Не знаю, может быть, спрятали...

– Верно, не испарилось же оно! – Валентин даже руками всплеснул от воодушевления. – И говорят, что существуют перечни этой утвари и описание мест ее захоронения. Вот что нужно искать, а не черепки с костями!

– А чего его искать? – вдруг возразила ему Анжелика. – Этот перечень давно уже найден. Он называется Медный Свиток и нашли его в Кумранских пещерах.

– Ну ты даешь, подруга! Откуда ты знаешь? – удивилась я.

– Так об этом знаешь, сколько написано? Свиток представляет собой три медных листа, свернутых в трубочку. А на них – перечень посуды из Храма. А то, что посуда тогда была золотая – написано не только в Медном Свитке.

Валентин сидел, открыв рот и смотрел на Анжелику. Наконец, он оправился от шока и спросил, запинаясь:

– Простите, вы тоже археолог?

– Нет, я – историк и художник-график, – ответила она и хотела продолжить, но тут у нее из сумочки раздался звонок. Анжелика вытащила мобильный телефон и, глянув на диалоговое окно с высветившимся номером, сказала. – Да, Кеша, я у Валерии, не волнуйся, я еще побуду и приду.

– Если хотите, я вас отвезу, я на машине, – видимо Анжелика здорово заинтересовала моего незваного гостя.

– Слушай, любезный, – вдруг сказала она совершенно спокойно, не повышая голоса, – шел бы ты домой. Таблетку дал, нога в порядке, а я Леру не видела давно.

– Намек понял, – уязвленный Валентин решил сделать хорошую мину при плохой игре. – Не буду вам мешать, дорогие дамы. Всего наилучшего. Валерия, ты позволишь мне позвонить?

– Позволю, – кивнула я, еле сдерживая смех.

Валентин вышел и осторожно закрыл за собой дверь.

Почему я дала Анжелике распоряжаться в своем доме? Ну, не люблю я низеньких курящих мужчин, носящих остроносые туфли на каблуках!

x x x

Мы посмотрели друг на друга и расхохотались.

– Ты молодец! – сказала я ей. – Знаешь, кто это был? Владелец той самой "Мицубиси", которая за нами гналась.

– Да ты что?! – ахнула Анжелика и добавила с укоризной. – И ты молчала?

– А что я должна была сказать? Познакомьтесь гости дорогие: это вдова того ученого, которого вы убили, а это – тот, кто гнался за наследием убитого ученого, может быть и сам убийца...

– Нет, – покачала она головой, – он не убийца. Уж слишком хлипкий... Шестерка подручная, но не убийца. Я это чувствую.

– К тому же врун, – добавила я и прыснула. – Говорил, что работает врачом-бальнеологом. А в нашей больнице такого отделения нет.

– Это ему ночью приснилось, что он врач, вот и рассказывает всем, – с серьезным выражением лица сказала Анжелика, и мы снова расхохотались.

– Ладно, – пришла я в себя, – я сейчас тебе кое-что покажу, а ты уж сама решай, что с этим делать.

Еле-еле встав с постели, я включила компьютер и вывела на экран файл, который разархивировал Денис.

– Читай! – усадив Анжелику против экрана, я пошла на кухню заварить чай.

Когда я вернулась, чтобы пригласить ее на кухню, она почти закончила читать и посмотрела на меня. В глазах ее стояли слезы.

– Валерия, надо ехать в Магдалу! Ты представляешь, что произойдет, если эту прядь волос найдут они?!

– Кто они? – мне совершенно не улыбалось снова ехать на Север и шастать по родному городу Марии Магдалины.

– Я же говорила тебе! – с жаром проговорила она. – "Те, которые хотят вернуться на круги своя", если они найдут прядь раньше нас, клонируют сатану!

– Анжелика, я не сошла с ума... – резко прервала я ее. – Ну подумай сама, какие-то волосы, биологи-генетики с жутко длинным названием. Ну не бред?

– Нет! Не бред! – категорически заявила она. – И если ты не поедешь со мной, я поеду одна.

Пока мы спорили, вернулась Дашка и присела возле компьютера. Мы продолжали с жаром беседовать на кухне, чай был уже выпит, когда моя дочь позвала меня:

– Мам, иди скорее сюда!

– Ты же знаешь, что я не могу скорее! – недовольно возразила я. – Мы разговариваем, а ты мешаешь.

– Тут какой-то скрытый файл. Очень много весит. Стереть его?

– Ты что?! – завопила я. – Не трогай ничего!

Подойдя к компьютеру, я увидела, что Дарья выводит на монитор какую-то таблицу. В правой части шла криптограмма, в левой – читался русский текст. А вот центральная часть была заполнена какими-то точками, линиями и загогулинами. Мы с Анжеликой чуть не ткнулись носами в экран. Там было:

"5. Личного зеркала. Щит окружен витым изделием по краю, в форме обрамления искусным изделием (из) сплавленных (?) золота, серебра и меди,

6. И драгоценными камнями на узорной основе (?), искусным изделием мастера. Длина щита – два с половиной локтя, а его ширина полтора локтя.

7. и колос чистого золота посреди наконечника белого блестящего железа. И (нечто)