Текст книги "Смерть пилигрима"

Автор книги: Керен Певзнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Она отрицательно покачала головой и откинулась на подушки.

– Тебя уже расспрашивали полицейские?

Анжелика кивнула и не открывая глаз прошептала:

– Я ничего им не рассказала. Среди них могут быть сатанисты...

Бред! Я встала с постели и с трудом сдержала себя, понимая, что и до удара по голове эта дама отличалась, мягко говоря, странностями. А нападение только спровоцировало дальнейшее развитие...

– Послушай, дорогая, в израильской полиции нет сатанистов, им не до того, они преступников ловят. Если у тебя есть хоть малейшее предположение, кто и зачем это сделал, расскажи. Его быстрее поймают, – о том, что усатый господин в каскетке пропал, я решила Анжелике не сообщать.

Она медленно открыла глаза.

– Ты помнишь, я рассказывала тебе о них, сатанистах, которые хотят вызвать на Землю воплощение дьявола. Один из них был всю дорогу с нами. Какая я дура, что не признала его раньше!

– Ты о ком? Об этом дядьке с фотоаппаратами?

Анжелика кивнула, и ее лицо скривилось от боли.

– Он подошел ко мне после ужина и показал тайный знак. Понятно, что он из посвященных. Попросил спуститься во двор, когда ты заснешь, – она говорила отрывисто, с трудом.

– Какой знак? Глаз в треугольнике?

– Да... – черт побери ее мистические закидоны! Этот знак был нарисован на огромной картине в храме Благовещения, и, вероятно, преступник, кстати, неплохой психолог, крутился возле нас и слышал, с каким жаром моя приятельница обсуждала его.

– Не волнуйся, уже все в порядке, полиция занимается этим делом.

– Валерия, – Анжелика оглянулась по сторонам и понизила голос, – я не верю, полиция с ними не справится, их много, они следят за мной. Один убил мужа, второй напал на меня...

Слава Богу, хоть вспомнила насчет смерти мужа. Значит, приходит в себя.

– Им нужно илюшино открытие! Он смог убежать от них, изменил внешность, но не помогло. Они доберутся до главного! У меня пропала дискета! Там коды...

– Кто доберется? Может тебе дать воды? – я ничего уже не соображала, этот параноидальный бред сводил меня с ума. Вот так всегда бывает, когда заришься на легкие деньги! Ведь не хотела больше связываться с этими Райсами!

– В моей сумочке – ключ от илюшиной квартиры. Поезжай туда и разбей компьютер. Ты слышишь, поезжай и уничтожь!

– А как же ты?

Анжелика безвольно откинулась на подушки:

– Мне ничего не сделается. Они уже получили дискету. Теперь охота за данными... Ты их не сможешь вскрыть – у тебя нет кода, а у них нет информации. Вы пока что квиты. Поезжай обратно, Валерия...

Холодный ветерок пронесся у меня по затылку. В ее голосе не чувствовалась паранойя. Не знаю почему, но я ей поверила.

К кровати подошла медсестра и принялась хлопотать возле уставшей Анжелики. Мне ничего не оставалось делать, как выйти из палаты.

Экскурсионный автобус не стал нас дожидаться и уехал. В холле меня окликнул администратор:

– Госпожа Вишневская, ваши вещи и сумка вашей спутницы у меня. Для вас оставили сообщения.

Подойдя к стойке, я взяла сумки и две записки. Одна была от экскурсовода с приглашением присоединиться к экскурсии и перечнем остановок в пути. Развернув вторую, я прочитала два коротких слова, написанных жирно и с восклицательным знаком: "Не лезь!" Подписи под фразой не было.

– Кто оставил мне эту записку?

– О, госпожа, это один из вашей группы. Было уже поздно, и он не хотел стучаться к вам в номер.

– Вы уверены, что эта записка адресована мне?

– Ну конечно! Он так и сказал: "Для мисс Валерии".

– На каком языке?

– На английском, он же турист и не знает иврита. Что с вами? Вы так побледнели?

– Отдайте эту записку полицейскому, расследующему этот инцидент.

Подхватив сумки, я вышла их гостиницы.

x x x

Нет, Анжелика не сумасшедшая. Эта записка поставила все на свои места. Значит, за ней следили с самого начала. Вспомни, Валерия, как появился этот усатый – в самый последний момент, заплатил наличными, назвался неизвестно какой фамилией. И весь день крутился за нашими спинами. Все вынюхивал, выслушивал...

Да, я не проверила, где ключ? Перерыв всю сумку Анжелики, ключа я так и не нашла. Хорошо, что я отошла недалеко от гостиницы.

Войдя во вращающиеся двери, я снова подошла к стойке администратора:

– Простите, у моей подруги в сумке был ключ от квартиры. А сейчас его там нет.

– Мы не несем ответственности за вещи, не сданные в гостиничный сейф, сухо ответил портье.

– Извините, – пробормотала я и выбежала из гостиницы. Меня не покидало ощущение, что мне наступают на пятки.

Рейсового автобуса на Тель-Авив я дожидалась не более двадцати минут. Усевшись на свободное сиденье, я достала сотовый телефон и позвонила доктору Райсу на работу.

– Слушаю, – поднял он трубку.

– Иннокентий, это Валерия, здравствуйте!

– Доброе утро! Как идет экскурсия? Анжелика с вами?

– Иннокентий, она в больнице. Не волнуйтесь, все уже в порядке. Просто небольшая рана на голове.

– Что случилось? Она упала?

– На нее напал какой-то хулиган и хотел украсть сумочку, – я врала без зазрения совести. – Но она вырвалась. Тогда он ударил ее по голове.

– А где вы были? – спросил Райс изменившимся голосом.

– Я спала – это случилось ночью. Анжелика вышла подышать воздухом.

– Ну почему вы ее не предупредили, Валерия... Кругом арабы. Наверняка на нее напал араб!

– Не уверена, но я же вам объясняю – я спала. Иннокентий, – я перевела разговор на другое, – у вас есть ключ от квартиры, которую снимал Илья?

– Да, а что? – насторожился он.

– Анжелика просила меня привести ей вещи из этой квартиры. У меня есть список.

– Странно, но там практически нет никаких вещей, кроме илюшиных книг и компьютера.

– Вот-вот, – ухватилась я за спасительную ниточку – она просила привезти ей его книги, а то ей скучно в больнице.

– Ну хорошо, приезжайте ко мне на работу, я сниму его с брелока. Адрес вы знаете?

– Нет.

Доктор продиктовал мне адрес квартиры Ильи и сообщил, что он будет на работе до четырех. Глянув на часы, я поняла, что если не случится в дороге ничего сногсшибательного, я успею забрать ключ.

Следующий звонок был Денису. Это уже сложнее...

– Привет, это я, – я пыталась говорить легким тоном, чтобы он ничего не заподозрил.

– Привет, гуляешь по Северу?

– Нет, возвращаюсь домой. Есть дело.

– А как же твоя подопечная?

– Именно она и послала меня на это задание.

– Правда? – удивился он. – И что это за задание, позвольте спросить?

– Денис, без тебя я не справлюсь. Ты смог бы мне помочь?

– Смотря в чем.

– Через полтора часа я буду на центральной автобусной станции Ашкелона. Пожалуйста, будь к этому времени там и захвати с собой жесткий диск моего компьютера с кабелем. Хорошо?

– Это еще для чего, подруга? Решила хакерством заняться?

– Приеду, объясню. Сделаешь? Очень нужно...

– Ладно, – в его голосе послышалось сомнение, – ты уверена, что только это тебе надо?

– Спасибо! – обрадовалась я и отключила аппарат.

Пока все шло удачно. В Тель-Авиве я села в маршрутное такси, которое без остановок, за сорок минут домчало меня до Ашкелона. Денис уже ждал меня на автовокзале.

– Ты можешь толком объяснить мне, что происходит?

– Денис, дорогой, ты был таким милым, выдержи эту роль до конца. Когда мы закончим, я все тебе объясню. А сейчас поехали к Райсу за ключом.

Квартира, которую снимал покойный Илья, находилась на первом этаже небольшой виллы в тихом районе Барнеа. Мы зашли в полупустую комнату. Денис нес под мышкой жесткий диск. Ох! Только бы Дашка не заметила!..

– Что изволите, барышня? – шутливо изогнулся он.

– Видишь компьютер? – спросила я его.

Компьютер трудно было не увидеть – без кожуха, с торчащими проводами, он производил впечатление какой-то адской машины. Видимо, Илья использовал его на сто двадцать процентов.

– Денис, давай подсоединим наш и перекачаем весь жесткий диск ко мне.

– Смотри, Лера, я пока еще не спрашиваю, зачем тебе это надо, но мое терпение не беспредельно, – и он принялся за дело.

Помогать ему не нужно было – Денис ловко подсоединил кабель и уселся рядом со мной.

– Ну теперь-то ты скажешь?

Делать было нечего, пришлось начать рассказывать все как было. По мере моего рассказа, Денис хмурился все больше и больше.

– Ты понимаешь, что они могут сюда придти в любую минуту?

– Да, – кивнула я. – Они охотятся за тем же. Я не знаю, что в этом компьютере, но одно знаю твердо – преступникам эта информация достаться не должна!

– Так для чего вся эта тягомотина со вторым винчестером? Мы не могли бы взять эту развалину и отнести домой?

– И таким образом рассказать всем, что мы все знаем и представляем для них лакомый кусочек? Нет уж, давай все оставим, как было! Просто сотрем. Будто Илья это сделал.

Перекачка завершилась. Денис вытащил из гнезда заполненный жесткий диск моего компьютера и отключил соединительный кабель.

– Ты уверена, что хочешь стереть всю информацию? – спросил он, словно был запрограммирован под "Виндоуз".

– Форматируй, – приказала я, – это просьба Анжелики.

– Как скажете, хозяйка, – пожал он плечами и набрал команду "Format C:".

Пока компьютер мерно урчал, пожирая один за другим секторы на жестком диске, мы с Денисом сидели, прижавшись друг к другу и смотрели, как на экране медленно отсчитываются цифры. Казалось, время сгустилось и текло тягуче, как мед из крынки.

Прошло уже более часа с начала форматирования илюшиного компьютера, когда ручка двери стала неожиданно поворачиваться. Но так как наш ключ торчал с внутренней стороны, то открыть замок не было никакой возможности. Мы как загипнотизированные, смотрели на дверь, пока Денис не рявкнул:

– Бежим! – и схватив коробку с процессором, распахнул окно.

Хорошо, что мы находились на первом этаже, а то бы сломали шею как пить дать.

Раздались выстрелы. Мы, пригибаясь, бежали к машине, которую Денис оставил через два дома. Оглянувшись, я увидела, что нашим преследователям удалось распахнуть дверь и ворваться в комнату. Послышалась ругань на русском языке. Видимо компьютер завершил форматирование жесткого диска и стал девственно чистым.

– Они уходят! Давай за ними! – кричали из окна.

– Прыгай в машину! – подтолкнул меня Денис.

Как ему удалось в течение пары секунд завести мотор – уму непостижимо... Мы рванули с места, а за нами, совершенно ничего не опасаясь, погнались бандиты. Я ничуть не сомневаюсь, что их было несколько, так как двери их машин хлопнули три раза.

Скорее всего, погоня и стрельба на поражение не входили в планы наших преследователей. И вообще, это смешно – в Израиле, в пределах городской черты, где полно знаков, полицейских и военных патрулей, устраивать гонки с преследованиями, будто это Чикаго тридцатых или Москва девяностых!

Нет, в нашей ситуации все было тихо и мирно. За нами ехали, наступали на пятки, но вели себя корректно, а когда Денис остановился возле полицейского управления, то черный "Мицубиши-Галант" с красными занавесочками рванул с места и скрылся. Жаль, что я со своей близорукостью не заметила номера.

Михаэль Борнштейн был у себя в кабинете. Дежурный осведомился и после краткого разговора позволил нам с Денисом войти.

Рассказ о том, как попал нам в руки маленький компьютер, похожий на игру "Тетрис", о нападении на Анжелику и о погоне по центральным улицам Ашкелона занял около получаса. За это время Михаэль вызвал техника и передал ему прибор, созвонился с Галилейским округом и записал данные черного "Галанта".

– Что привело вас в квартиру покойного Долгина? – спросил он.

К этому вопросу мы заранее подготовились и решили сказать нечто, похожее на правду.

– Анжелика просила уничтожить компьютерную информацию.

– Ну и как? Уничтожили? – в голосе Михаэля послышалось недоверие.

– Она была уже уничтожена, – ответил Денис. – Кто-то отформатировал диск и ничего узнать невозможно.

– У вас есть предположение, кто это мог сделать? – Михаэль встал и прошелся по комнате.

Только я хотела ляпнуть, что предположение есть, как Денис твердо сказал:

– Мне кажется, это сделал сам Илья, больше некому.

– Вы в этом уверены? – это был не вопрос, а скорее, констатация.

– Да, – кивнули мы оба.

– Хорошо, – устало произнес он, – спасибо за информацию. Если что-то узнаете, сообщите мне. И, Валерия, ну не будьте вы все время в эпицентре. Что вас туда черти тащат?

– А как же выстрелы, погоня? – неуверенно спросила я. – Что нам делать?

– Будьте спокойны, я займусь этим. Всего наилучшего.

x x x

От Михаэля мы вышли не то чтобы удовлетворенные, но практически успокоенные. Нас в настоящее время беспокоил вопрос, вышло ли что-нибудь из нашей затеи? Поэтому, убедившись в том, что блок на месте, мы вернулись ко мне, чтобы поковыряться во внутренностях моего любимого компьютера.

Мерфи был прав: "Ни одна схема не срабатывает сразу, а если срабатывает, то значит в ней что-то собрано неправильно". Так и вышло. Мы бились около часа, то есть бился Денис, а я варила кофе и делала бутерброды, пока он сумел настроить компьютер на что-либо удобочитаемое. Эта единственно читаемая фраза звучала следующим образом: "Введи пароль".

– Черт! – ругнулся он. – Пароль на дискете, дискета была у Анжелики, а ее украли.

– Ага, – подтвердила я, – яйцо в утке, утка в зайце... Кого украли? Дискету или Анжелику?

– Не ерничай! У тебя есть предложения?

– Есть, – спокойно ответила я, – посмотри директорию под названием "Илюша". Ведь коды были в его маленьком приборчике.

Эту директорию Денис создал сам, когда переписывал на мой компьютер данные с переносного аппарата. Именно там мы прочитали отрывок из "Евангелия Марии Магдалины".

– Как я мог забыть?! – хлопнул он себя по лбу.

Работа заспорилась. Код был найден, пароль внесен и на экране показался список файлов. Некоторые из них были графическими.

Вызвав программу "Фотошоп", Денис принялся открывать картинки одну за другой. Все это были фотоснимки мозаичного слоя внутри саркофага. Одни фотографии были отличного качества, другие – похуже, но на всех ясно виднелись иероглифические надписи, снятые под разными углами. Выполненные черной смальтой на тусклобордовом фоне, они выглядели клинописью пришельцев.

– Что это, Денис? – прошептала я.

– Сейчас посмотрим... – сказал он и увеличил изображение. То, что мы поначалу приняли за клинопись, оказалось стилизованными буквами ивритского алфавита. Но связать вместе буквы в слова, я так и не смогла.

– Слушай! Это же именно та мозаика, которую потеряла Барбара из-за толстой Назили, – я быстренько рассказала Денису историю с примериванием на себя саркофага.

– Да, – кивнул он, – твоя Барбара сейчас бы душу дьяволу отдала бы, зная, что снимки сохранились.

– Только вот что на них написано?

– А вот это мы сейчас посмотрим...

Больше всего места на жестком диске среди той информации, что мы переписали, занимала программа "Шампольон". Мы ее никогда в глаза не видали, но я знала, что это – детище Ильи, и поэтому Денис предоставил ей возможность объяснить, что написано на этих фотоснимках.

Чем занимался Денис в последующие полтора часа, я рассказать не могу. Его пальцы порхали по клавишам, он громко чертыхался и вскрикивал: "Ну конечно же!" или "Вот оно!". Мне это все надоело. Взяв дамский журнал, я прилегла в спальне.

Видимо я задремала, когда услышала крик Дениса:

– Лера, иди сюда, скорей!

Присев рядом с ним, я глянула на экран. Он был разделен на две половины. На левой был уже знакомый мне фотоснимок, а на правой – ряд строчек.

– Он гений! – воскликнул Денис. – Я говорю тебе, он гений!

– Подожди, дай прочесть...

В правой половине экрана было: "...лежит Иисус Сын Великого Отца, да предстанет он перед очами грозного судии. И покарает он врагов пришлых его, пославших Вольного Сына Неба на недобрую смерть... (арамейский, коптский языки)".

– Подожди... – задумалась я. – Это что, гробница Христа? В Ашкелоне? Тогда что в Иерусалиме? В храме Гроба Господня?

– Ну что ты, – рассмеялся Денис, но смех получился какой-то нервный. Не думаю, что это саркофаг Иисуса. Здесь другое...

– Как другое? – возразила я. – Смотри: Иисус, сын великого отца. А пришлые враги – это римляне, которые его распяли...

Денис широко улыбнулся и продолжил:

– А ну, полиглотка, скажи, как на арамейском "сын великого отца"? А-а... Не знаешь? Так я тебе скажу: на арамейском это звучит так: "Бар-Рабан". Тебе это ничего не напоминает?

– Бар-Рабан... – пробормотала я. – Варрава! Это же Варрава, тот разбойник, которого по решению Пилата освободили от казни на кресте!

– Ну да, – кивнул Денис, – по просьбе верховного первосвященника.

– Ничего не понимаю, – у меня действительно, не связывалась в голове вся эта информация, – при чем тут Иисус, если речь идет о Варраве?

– Помнишь, я тебе рассказывал о "Евангелии от Марии Магдалины", из которого сохранились лишь небольшие отрывки?

– Помню, – кивнула я.

– Там было написано, что разбойника Варраву звали Иисусом или Ешу, на ивритский лад. Ведь в греческом нет звука "ш", и поэтому греки всех наших царей переиначили, и Иисуса по своему назвали.

– Конечно, Моше – Моисей, Шломо – Соломон, Шауль – Саул. Знаю.

– Если мне позволительно трансформировать историю, – начал Денис лекторским тоном, – то дело было так: Варраву звали Ешу, точно так же, как и Христа из Назарета. Это имя в те времена было распространено и нет ничего удивительного, что попались тезки. Мне уже приходилось говорить, что разбойниками в те времена называли бунтарей и они подлежали юрисдикции римского суда. Прочих же воров и грабителей судил еврейский суд, и обычно их присуждали к побиванию камнями, а не к кресту. Если можно так выразиться, усмехнулся Денис, – смерть на кресте была привилегия политических преступников. Скорей всего, Варрава тоже, как и Иисус, был зелотом, борцом против римлян.

– И что же отсюда получается? – я была заинтересована, но по прежнему ничего не понимала.

– А то, что сейчас довольно трудно будет разобраться, кого же именно имел в виду верховный первосвященник, когда просил освободить с креста Ешу Бар-Рабана, или Иисуса, сына Великого Отца...

– То есть произошла трагическая ошибка? – спросила я. – Хотели освободить Христа, а сняли Варраву?

– Кто знает...– Денис пожал плечами. – По всей вероятности именно так и произошло. Сейчас трудно понять логику праотцев.

– Тогда что мы будем делать? И что я скажу Райсу? Анжелика там, одна, с пробитой головой.

Словно услышав мои слова, зазвонил телефон. И конечно же, на проводе был доктор Иннокентий.

– Валерия, добрый день, я разговаривал с Анжеликой. Ее нервная система вконец расстроена. Она постоянно твердит о каких-то слугах дьявола, мстителях...

– Скорее всего, Иннокентий, это последствия травмы.

– Скажите, в вашей поездке вы ничего не заподозрили странного или подозрительного? Мне казалось, что экскурсия развлечет ее, а получилось все значительно хуже.

"Хотели как лучше, а получилось, как всегда..." – вспомнила я фразу бывшего российского премьера.

– Не могу вам точно сказать, вроде все нормально было. Если не считать нападения.

– А что полиция? Они в курсе?

– Ну конечно, я только что оттуда.

– Да? – удивился он. – Вы мне не рассказывали...

– Просто к слову не пришлось. Я уже дала все показания. Ее делом занимается старший следователь Михаэль Борнштейн, очень достойный человек.

– Меня никто не приглашал? – забеспокоился брат Анжелики.

– Вроде нет. А вы можете что-то рассказать, дополнить?

– Нет, – сказал Иннокентий Райс, как отрезал. – Всего хорошего, Валерия.

– До свиданья.

Он положил трубку первым.

– Ой, крутит зубной врач, моя интуиция не подсказывает мне, а ревет белугой, – поделилась я с Денисом своими сомнениями.

Он продолжал возиться с файлами, списанными у Илюши. Поэтому в ответ Денис пробормотал нечто невнятное.

– Что ты сказал? – не поняла я.

– Оставь его, пускай полиция разбирается, кто замешан в этом нападении. Ты смотри, я нашел файл, он заархивирован несколько раз. Попробую раскрыть.

А я пошла на кухню. Нам так и не удалось поесть по-человечески.

Изобретая что-то на скорую руку, я меланхолично соображала, что лишние килограммы откладываются именно там, где они заметнее всего, поэтому себе я положила все в половинном количестве. Дениса оторвать от компьютера удалось с большим трудом.

Аппетитно уплетая разогретые в микроволновке пирожки, он разглагольствовал:

– Итак, Леруня, что мы имеем? Один труп, одно нападение, секту отступников, фотографа, которого опознать можно только по усам. Следовательно – они приклеенные. Плюс еще заботливого брата, стремящегося спихнуть сестру подальше.

– За хорошие деньги, заметь, – добавила я.

– Согласен, – кивнул Денис, – что еще? А-а, черный "Мицубиси-Галант", в нем компьютерные бандиты с пистолетами. Но очень интеллигентные, соблюдающие правила дорожного движения.

– Еще Барбара, с фамилией, как у пророка сектантов и Назилька, с орудием разрушения памятников старины – толстой задницей.

– Ну этих ты приплела напрасно. Одна – фанатичка своего дела, а вторая – просто дура. А то, что фамилия совпадает, так Уорнер – фамилия распространенная, вон возьми "Уорнер бразерс", киностудия такая есть.

– И все-таки я в совпадения не верю! – упрямо заявила я. – Когда происходит убийство, все совпадения подозрительны. Тем более убийство не простое, а ритуальное...

– Исполнено под ритуальное, чтобы все так подумали. Вот почитай, Денис протянул мне свежую местную газету, которую положили нам в почтовый ящик накануне.

Заметка гласила: "Чудовищное злодеяние. Три дня назад кладбищенский сторож обходил территорию городского кладбища в Ашкелоне. Его внимание привлек холмик, засыпанный ветками и пожухлыми листьями. Когда он подошел поближе, то обнаружил под грудой листьев два тела, похороненных недавно. Они были одеты в джинсы, рубашки и туфли. Могилы, из которых были извлечены тела, нашлись не сразу – преступники засыпали их и утрамбовали.

Главный раввин Ашкелона прочитал молитву и попросил прощения у тел, за то, что их покой был нарушен.

Полиция ведет расследование. Подозревается, что это совершила секта сатанистов, прячущаяся от правосудия."

– Ну что? – спросил меня Денис, когда я прочитала заметку. – Ты видишь, что происходит? Убитого Илью находят абсолютно голым, завернутым в саван, а спустя некоторое время из могил вытаскивают два трупа, чтобы их одеть. Ты что-нибудь понимаешь?

– Жуть какая-то, – содрогнулась я. – У нас же тихий провинциальный городок. Безработица, археологические раскопки, пляжи, тишь да гладь... С чего бы тут сатанистам завестись?

– Заводятся блохи, а это провокация. Только не знаю, на кого она направлена. Может быть, таким ужасающим способом хотят отвести внимание от поисков убийц Ильи и свалить всю вину на безобидных харамитов, которые только и делают, что одеваются не так, как все?

– Кто у нас, в Израиле, одевается, как все? Надевают, что в голову придет. Кстати, я тебе рассказывала про Сабрину? – и я выложила Денису все с самого начала, как увидала ее в обществе Ильи и толстого Ефима с раскопок и как она сбежала от меня потом, когда я назвала ее харамиткой.

– Надо ее найти... – задумался Денис. – Вполне вероятно, она знает больше, чем мы можем предположить. Только как?

– Поехали на раскопки, спросим у Ефима.

– Подожди, дай с файлом разобраться. Столько возился, разархивировал наконец... Поедем, не беспокойся.

И Денис вернулся к компьютеру, а я пошла мыть посуду.

x x x

Он колдовал около часа и наконец, достиг желаемого результата.

– Валерия, подойди сюда, читай.

На экране светились строки.

"Я никогда бы не записал всего того, что знаю, прежде всего, чтобы эти мои откровения не попали в руки "Тех, кто хочет вернуться на круги своя". Но если они найдут эти данные, то может случиться непоправимое.

Итак, я начинаю.

Несколько лет назад, а именно, в 1992 году меня направили на стажировку в Мичиганский университет. Именно там я докончил и отшлифовал своего "Шампольона", программу, которая принесла мне славу и достаток. Головокружение от успехов привело меня к кратковременному безумию. Я втискивал в программу санскрит и ассирийскую клинопись, иероглифы династии Мин и Вавилонское письмо. И читал, читал, не переставая.

У адвентистов огромная теологическая и теософская библиотека. Именно там я разыскивал неизвестные отрывки для своей программы. Как-то мне попалась рукопись. Она была микрофильмирована, видимо, оригинал невозможно было выдавать. Рукопись содержала тексты на латыни со вкраплениями древнеарамейского и иврита. Многие страницы были съедены жучками, слова обрывались, в общем, прочитать что-либо было практически невозможно. Я загорелся – еще бы, захотелось узнать, будет ли этот кусочек по зубам моему "Шампольону".

Библиотекарь, увидав, что я беру с собой, лишь с сомнением покачал головой и ничего не сказал. Видимо, там уже оставили надежду прочитать этот раритет.

Да... Тяжеленная работа. Программа не справлялась, выдавала абракадабру. Мне приходилось заново, еще и еще вносить данные, пока, наконец, на экране не показалось нечто удобочитаемое. Там было следующее: "... поезжай в Аскалон, там ты найдешь другого меня, но не обольщайся – тебе без цисты не понять, кто же я..." Потом шел пропуск и далее описание какого-то места на берегу моря: " ... восемьдесят локтей от скалы на север, от него иди на запад еще пятьдесят локтей и подними плиту из светлого песчаника".

Кроме того, сохранился великолепный кусок текста – плач Марии Магдалины по Христу. Его эротический накал не уступает "Песнь песней". Магдалина скорбит по возлюбленному, описывает его тело, самое красивое для нее, его глаза, понимающие и проникающие. Видимо, она испытывала оргазм только от того, что находилась рядом с ним. Иначе, как понять следующее выражение: "Когда ты смотрел на меня, возлюбленный мой, в груди моей зажигался огонь и спускался все ниже и ниже, пока не охватывал чресла мои ослепительным пламенем. И горела я, и растворялась в тебе, и душа преисполнялась радостью и облегчением..."

– Согласна с Марией, – сказала я, прочитав этот отрывок, действительно, похоже на оргазм. Смотри, Денис, она пишет: "облегчением..." – это именно то состояние, которое наступает после.

– Ага, – хмыкнул он, – а я думал, апатия...

– Вредный ты и циничный! Тут девушка страдает, а тебе хоть бы хны.

– Что-то я не заметил, что она так уж страдает, наоборот, ей очень даже приятно.

Мы стали читать дальше.

"... умастила его раны мирром и надушила благовониями. Запеленала тело его в самое тонкое полотно, подаренное мне за работу мою купцом с Крита. Ничего не жалко для тебя, возлюбленный! Сердце мое разрывалось от жалости к тебе и к себе. Ведь ничего у меня от тебя не останется. Ни ребенка, ни взгляда глаз твоих, ни речей твоих ласковых...

И когда бдела я ночь над телом твоим и не было никого вокруг, только темнота и тишина, отрезала я прядь волос, длинную и нежную, и спрятала у себя на груди. А когда пришли женщины утром, то вышла я к себе и спрятала прядь в цисту и закрыла крепко."

Опять пропуск текста.

"Мне надо возвращаться в Магдалу. Спасибо, что ты пришел ко мне ночью. Я еще раз насладилась твоим голосом и сиянием твоих глаз. Но смысл слов твоих остался для меня темен. Ты сказал: "Храни мои волосы, Магдалина и накажи потомкам своим хранить их. Когда-нибудь я пришлю слуг своих за ними. И скажут они: "Верни нам то, что хранила так долго". Тогда отдай им меня знают они, что с волосами делать..."

– Интересно, – прокомментировал Денис, – это действительно похоже на неизвестные отрывки из "Евангелия от Марии Магдалины". Смотри, Валерия, тут сказано по-арамейски: "Натра! Теадэр нутар!" Как звучит!..

Я повторила звучные слова древнего языка – действительно, звучит...

Денис продолжал с восхищением в голосе:

– Тогда это сенсация! Илья просто гений! Я не устаю это повторять. До него никто не смог прочитать, что здесь написано!

– Денис, что такое циста? – спросила я. – Это слово упоминается дважды.

– Циста – это герметично закрывающийся металлический футляр, который греки брали с собой в морские путешествия. Видимо, Магдалина туда спрятала волосы Иисуса, чтобы сохранить их.

– А что, он на самом деле устоял перед ее чарами? – засомневалась я. Она же дама опытная, да и влюбленная, к тому же. Не было ли у него сложностей?

– Кто знает? Видимо нет, так как Мария постоянно описывает его глаза. Если бы между ними было нечто более, она бы тут же рассказала бы об этом тогда люди излишней скромностью не страдали.

– Жаль, – разочаровалась я.

– Если ничего не можешь сделать для женщины, скажи ей что-нибудь хорошее. Видимо Иисус пользовался в жизни именно этим афоризмом.

– Ох, любишь ты философствовать попусту, – поддразнила я его. – Ты еще про "женщина любит ушами" скажи.

– Не скажу, так как в это не верю. А чем она любит, я тебе вечером объясню.

– Давай дальше читать, – я толкнула его в спину, – кто о чем, а вшивый о бане...

"Я понимал, что нужно ехать в Израиль, в Ашкелон, и там производить раскопки. Но нужно было разрешение, финансирование. Мне одному не справиться. И я обратился к Барбаре Уорнер. Поначалу она не поверила, но когда я продемонстрировал ей возможности программы, она стала с энтузиазмом мне помогать. Она – доктор археологии, а средств, собранных ее отцом, Бенджаменом, хватит, чтобы выделить часть на исследования. Хорош я, решаю за других...

Меня стали одолевать кошмары. Я не показал ей откровения Магдалины, не хотел. Или кто-то предупредил меня? С экспедицией все решилось в течение нескольких месяцев. Мне кажется, что кто-то потусторонний следит за мной, мне слышатся голоса. Анжелика грозит карой небесной. Но я не сойду с намеченного пути. Если мне удалось расшифровать написанное, значит в этом промысел Божий и не мне решать – делать или нет. Пусть все идет так, как идет..."

На этом запись обрывалась.

Мы взглянули друг на друга.

– Видимо, Илья перетрудился, у него произошел нервный срыв, – сказал Денис.

– И он перестал следить за своей внешностью и одеждой.

– Да, обычно так и бывает. Люди, одержимые идеей-фикс, не обращают ни на что другое внимание. А Илюша, к тому же, еще и колебался – стоит или не стоит искать то, о чем было написано в трактате. И все эти "голоса" были лишь отражением его сомнений.

– Барбара оказалась дочерью пророка Бенджамена – я так и знала! удовлетворенно заметила я.

– Одно осталось невыясненным – кто же все-таки убил Илью? Неужели Барбара? – спросил Денис.

– Выясним! – у меня не было никаких сомнений на этот счет.

x x x

На следующее утро я поехала на раскопки. Все было как прежде. Барбара руководила, успевая одновременно оказываться в нескольких местах. Ефим и Петя таскали мешки с песком, а Геннадий вместе со студентами копался в огромной яме. Подойдя поближе, я поздоровалась.

– А! – приветливо сказала Барбара. – Ты подруга Лайджа.