Текст книги "Одержимые страстью"

Автор книги: Кэмерон Доки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Кэмерон Доки
Одержимые Страстью

Глава 1

«Любит. Не любит. Любит. Не любит. Любит…»

– Прю, чем ты там занимаешься?

Прюденс Холлиуэл обернулась, услышав голос своей средней сестры Пайпер, и рассыпала по полу гостиной лепестки ромашки. Она быстро подхватила вазу, в которой стоял букет, и вскочила на ноги. Теперь оставалось только отнести цветы на кухню и выбросить их.

– Пайпер, – произнесла Прюденс, обходя сестру, загородившую проход. – Посмотри, как я выгляжу!

Пайпер Холлиуэл рассмеялась и зацокала каблучками по полу. На ней было облегающее платье из темно-синего шелка. В ушах сверкали яркие сережки.

Вечером сестры Холлиуэл собирались на торжественный ужин. Не хватало только младшей сестры Фиби. Собственно говоря, именно она все это затеяла.

– О нет! – воскликнула Пайпер, поймав рассерженный взгляд сестры. – Я-то тут при чем? И не говори, что я тебя вспугнула. Ты стала копией Фиби. Совсем опускаешься. Обрываешь лепестки. Что тебе сделали бедные цветочки?

Прю улыбнулась в ответ, почувствовав, что досада проходит. Когда Пайпер сердилась, она походила на кролика, выставляющего зубы. А вообще-то сестра права. Странное поведение Прю не поддавалось никаким объяснениям.

«Все оттого, что я стала поддаваться своим порывам», – подумала Прюденс, поставив вазу обратно на стол и опускаясь на колени, чтобы собрать лепестки.

На самом деле она ничем не могла объяснить внезапную причуду, заставившую ее погадать на цветах, чтобы определить, любят ли ее, хотя знала, что любви-то в данный момент у нее не было. Несмотря на различный темперамент и жизненные цели сестер, относительно амурных дел им одинаково не везло. У всех троих отношения с мужчинами не клеились.

Однако у них было и что-то общее. Сестры обладали черными волосами и высокими скулами. И все они являлись ведьмами, хотя и с разными способностями. Прю владела телекинезом, Пайпер могла останавливать время, а Фиби с помощью астральной проекции заглядывала в прошлое и будущее. Сестры Холлиуэл были Зачарованными. Обретя свою силу, Силу Трех, они стали самыми могущественными из добрых ведьм. Но у медали нашлась оборотная сторона. За ними стали охотиться колдуны, демоны и прочая нечисть, появлявшаяся в Сан-Франциско.

И с тех пор Прюденс не могла доверять ни одному мужчине. А значит, стало весьма трудно найти настоящую любовь.

Пайпер тоже опустилась на колени и стала собирать лепестки, не подумав о том, что они могут пристать к ее новому шелковому платью. Помогать другим давно вошло у нее в привычку.

– Ты так и не объяснила, зачем их замучила, – напомнила Пайпер.

– Тут некого мучить, – ответила Прю ледяным тоном.

– Да, верно, – произнесла Пайпер. – Тогда кто же забросал бабушкин любимый ковер лепестками?

– Просто я… решала одну важную проблему, – ответила Прюденс.

Пайпер прищелкнула языком.

– Хорошенькое объяснение. И очень понятное.

Прю кинула в сестру собранными лепестками.

– Только не на платье! – воскликнула та, стряхивая белые лепестки. – Не вымещай свои проблемы на моем шелке!

– Мои глубочайшие извинения, – произнесла Прю.

Пайпер сдвинула брови.

– Кстати, могу кое-что посоветовать.

– Что же? – Прю глупо ухмыльнулась.

– Прежде чем гадать, любит он или не любит, найди его! – сказала Пайпер.

«В самую точку», – подумала Прюденс. В данный момент «его» у нее как раз не было.

– И с каких пор ты такая находчивая? – спросила она.

– С рождения, – ответила Пайпер просто. – Такому не научишься.

Прю высыпала лепестки на стол, затем села на пол и привалилась спиной к кушетке.

– Пайпер, – сказала она задумчиво. – Не размышляешь ли ты о том, как протекала бы наша жизнь, не будь мы Зачарованными?

Пайпер секунду помолчала, затем тоже высыпала лепестки на стол и села рядом с сестрой.

– Иногда, – призналась она. – Но что толку? Нам нет пути назад. – И, помолчав, добавила: – А кроме того, мы всю жизнь были Зачарованными, только не знали об этом.

Пайпер посмотрела на сестру искоса и спросила, указав на лепестки:

– Может, ты поэтому и гадала?

– Может быть, – ответила Прюденс.

Первой семейную тайну Зачарованных раскрыла младшая из сестер, Фиби. Почти сразу же после того, как все трое собрались в особняке Холлиуэлов – старинном здании, построенном в викторианском стиле.

Иногда Прюденс отказывалась верить в происходящее. Она подумывала, что проснется одним прекрасным утром и увидит, что все идет по-прежнему, что все они стали обычными девчонками.

Но ничего подобного не происходило. Для того чтобы убедиться в неизменности их предназначения, стоило только подняться по лестнице на чердак и открыть «Книгу Теней». В свое время ее отыскала Фиби и, прочтя одно из записанных там заклинаний, пробудила скрытые силы трех сестер.

Следует заметить, что «Книга Теней» содержала не только заклинания и заговоры, но и историю рода Холлиуэл. И именно из нее Зачарованные узнавали о злых силах, с которыми им предстояло сражаться.

Все трое понимали, что могут использовать свои силы лишь для одной цели – борьбы со злом и защиты невинных.

А борьба совсем не способствовала общению с мужчинами.

– Мне все время кажется, будто я на фронте, – попробовала объяснить Прюденс. – Даже в самых простых ситуациях.

– Разве встречаться с парнями так сложно? – спросила Пайпер.

– Ты знаешь, о чем я, – улыбнулась Прю. – Встречаясь с парнями, я испытываю вину, потому что не могу быть с ними откровенной. То есть для ведьмы не слишком удобно ходить на первое свидание.

Лицо Пайпер сделалось ехидным.

– Не говоря уже обо всем остальном.

Прю ухмыльнулась и кинула в нее одной из лежавших на кушетке подушек. Пайпер швырнула ей в ответ лепестками, потом перехватила ее руки и крикнула:

– Перемирие!

В прихожей хлопнула дверь, и сестры обернулись.

– Я пришла! – донесся издалека голос Фиби. А вскоре и она сама впорхнула в комнату, внеся с собой поток холодного октябрьского ветра. Ее щеки пылали, а темно-карие глаза так и сверкали.

– Девчонки, только послушайте, что я скажу! – воскликнула она.

Прюденс бросила взгляд на часы. Уже прошло лишних двадцать минут. Вполне достаточно, чтобы заказанный столик отдали кому-то еще. Но если уж Фиби так взвинчена, то с ней ничего не поделаешь.

– Так что же ты скажешь? – спросила Прюденс.

Фиби сбросила плащ, кинула его на кушетку и плюхнулась рядом с Пайпер.

– А вот что! – воскликнула младшая сестра, помахав в воздухе какой-то бумажкой и припечатав ее к коленке Прю.

– «Проклят ли Русский холм? Автор Фиби Холлиуэл», – прочла та вслух и посмотрела на сестру. – Что ты еще придумала, Фиби?

– Ты проглядела самое главное, – ответила Фиби, указывая на жирную цифру, написанную от руки красными чернилами. – «Пять за необычную трактовку легенды», – прочла она с гордостью.

– Как в школе? – спросила Пайпер. Фиби закатила глаза.

– Именно так. Я поступила в государственный колледж, чтобы пройти курс под названием «Легенды и фольклор: открытие сверхъестественного в Сан-Франциско».

– Ты? – только и смогла выдохнуть Прюденс. От сестрички можно было ожидать всего, но только не любви к науке.

– А что такого? – ощетинилась Фиби.

– Да, но… – начала Пайпер.

– Ладно, признаю, что никогда особенно не любила учиться, – сказала Фиби. – Но как только мне попался в справочнике такой необычный курс, я тут же поняла, что должна его окончить. Ведь там проходят мифы и легенды о колдовстве и сверхъестественных силах в Сан-Франциско.

– Но что в нем проку? – спросила Пайпер.

– Как что? – ответила Фиби. – Ведь после окончания курса я смогу защитить диплом!

– Великолепно, – сказала Прю. – Но к чему такая секретность? Почему ты нам обо всем не рассказала?

Фиби пожала плечами:

– Честно говоря, боялась завалиться. И решила ничего не говорить, пока не получу первую отметку.

– Забавно, – заметила Пайпер.

– Ага, – ухмыльнулась Фиби и с торжествующим видом прислонилась спиной к кушетке. Внезапно на ее лице появилось странное выражение. – Девчонки, а можно я вас кое о чем спрошу?

– Конечно, – ответила Прю.

– Почему мы сидим на полу?

Удивленная Прюденс покатилась со смеху и посмотрела на Пайпер. Та коротко кивнула.

– Потому что он нам приглянулся, – ответили старшие сестры хором.

Фиби застонала и зарылась лицом в ладонях.

– Недостаток сахара в крови. Верные признаки, – произнесла она, затем поднялась и потянула Прю за руку. – Идем. Я знаю великолепный суши-бар. Если поторопимся, можем успеть до закрытия.

– Ты говорила о нем еще на прошлой неделе, – ответила Прюденс, покорно поднимаясь на ноги. – Поэтому мы и заказали столик на полседьмого.

– Правда? – спросила Фиби, принимаясь за среднюю сестру. – Замечательно. Но ведь уже почти семь. Надо бежать. Не упускать же такую возможность.

Прю и Пайпер одновременно закатили глаза.

– Отправляйтесь выводить машину, – сказала Прюденс. – Я иду через три минуты.

Как только сестры выпорхнули за дверь, она собрала лепестки и выкинула букет в мусорное ведро.

Прю так и не нагадала себе любовь, но теперь вдруг она стала ее мало волновать. Так или иначе, что-нибудь да подвернется, хотя и неизвестно, каким образом. Где-то ходит по свету ее единственный парень. Вот если бы он только поскорее объявился! Но сейчас ее ждал праздничный вечер в компании сестер. И Прю вылетела из комнаты, на ходу хватая плащ. Сестры были единственной постоянной величиной в ее непредсказуемой жизни.

– Считаю раз. Считаю два. Продано мистеру Дилану Томасу! – выкрикнул аукционер «Бакленда».

Прюденс сидела в переднем ряду аукционного зала, ожидая, когда покупатель пройдет мимо нее. Она чуточку завидовала ему. Ведь он отхватил стул, на который Прю положила глаз. Однако теперь пришлось улыбнуться счастливчику.

– Вы купили стул Уильяма Морриса, – сказала она, протянув ему идентификационный номер. – Поздравляю, мистер…

Найдя его имя в списке, Прюденс вскинула брови. Дилан Томас… Что-то ужасно знакомое.

– Извините, но меня действительно так зовут, – сказал покупатель.

Прю моргнула. Неужели она высказала свою мысль вслух?

– Прошу прощения, – произнесла Прю.

Парень ослепительно улыбнулся. А Прюденс несколько смутилась. Дилан Томас относился к довольно красивому типу людей. Темные волосы падали ему на лоб, а сзади спускались аж за ворот рубашки. Его губы привлекали резкой контрастностью – они были и тонкими и чувственными одновременно. В его одежде тоже не обошлось без контрастов. Элегантный черный пиджак, белая льняная рубашка и обычные джинсы. Прю показалось, что перед ней поэт-романтик. Но, встретившись с ним глазами, она почувствовала себя, словно малютка на новогоднем утреннике в детском саду. Они оказались глубокими, гипнотизирующе синими, словно озерные воды.

– Меня действительно зовут Дилан Томас, – снова повторил он.

Прю почувствовала, как заливается краской. Она вовсе не собиралась быть такой настойчивой. И что на нее нашло?

– Мне только хотелось понять, почему ваше имя кажется мне таким знакомым, – объяснила она.

– Я уже привык к подобной реакции, – ответил Дилан Томас, мило улыбаясь. – Мое имя мне удружила мамочка. Чистокровная англичанка, она провела свой медовый месяц в Уэльсе, на родине поэта Дилана Томаса. Ну а когда через девять месяцев я появился на свет…

– У нее не было выбора, – закончила Прю. – Она назвала вас в честь самого прославленного валлийского поэта!

Прюденс улыбнулась, понимая, что ей понравилось имя покупателя. В нем сочетались одновременно и романтика, и мистификация. Глаза Дилана Томаса блеснули, заставляя ее сердце биться чаще. Он перегнулся через перила и указал на список в руках у Прю.

– Так как же мой антикварный стул, мисс… миссис… мисс…

«Замечательно, – подумала она. – Какой блестящий способ узнать, замужем ли я». И после секундного колебания ответила:

– Мисс Холлиуэл. Прю Холлиуэл.

Глаза Дилана как будто еще более посинели. Прю поняла, что напрасно зарекалась встречаться с мужчинами.

– Так что же с моим стулом, мисс Холлиуэл? – спросил он. – Вижу, вы никак не оторвете от него глаз. Извините, но вы не можете на него претендовать. Я его купил, он теперь мой.

Прю почувствовала, что еще сильнее заливается краской. И как он только догадался насчет стула? Работая в «Бакленде», Прюденс каждый день сталкивалась с бесценными, прекрасными и необычными предметами. Однако лишь немногие из них захватывали ее так, как этот стул. Грациозные простые линии, резная деревянная спинка и чудесная волнистая обивка как будто прямо созданы для нее.

– Вы точно угадали, – призналась Прю. – Я действительно имела на него виды.

– В таком случае он не пропал для вас безвозвратно, – ответил Дилан, приближаясь к ней и сверкая глазами. – Вы можете взглянуть на него, когда захотите.

Она рассмеялась. Какой-то невероятный парень! То и дело читает ее мысли. А может быть, нарочно заигрывает? В любом случае он совершенно неотразим.

– Прошу прощения!

Прю вздрогнула от неожиданности и, к своему удивлению, увидела уже образовавшуюся очередь из трех человек. Ведь пока они болтали с Диланом, аукцион продолжался, и теперь сразу несколько клиентов ожидали свои покупки. А она ничего даже не заметила.

«Что со мною творится? – подумала Прюденс. – Ведь я никогда не отвлекалась. Никогда».

Дилан сообразил, что подводит ее, и сказал стоявшим за ним:

– Извините, что заставил вас ждать. Кажется, мне понравилась мисс Холлиуэл, поэтому я и отнял у нее чуточку времени.

– Я вас не виню, – подмигнул ему ближайший мужчина.

Прюденс окончательно вспыхнула. В ее обязанности не входило точить лясы с клиентами, но сейчас она ничего не могла с собой поделать. И, даже занявшись следующим покупателем, украдкой поглядывала на Дилана Томаса. Он отошел в сторону, достал из внутреннего кармана пиджака листок бумаги и принялся что-то писать. Когда Прюденс начала заполнять квитанцию для следующего покупателя, Томас подсунул ей записку.

«Прю!

Кажется, сейчас мне лучше уйти. А то я мешаю тебе работать. Но мне очень хочется снова с тобой увидеться. Может быть, в выходные? Пожалуйста, не отказывай. Дилан».

Прюденс снова забыла о покупателе, поглядела в темные глаза Томаса и прошептала:

– Я согласна.

Дилан блеснул своей ослепительной улыбкой.

– Я отхватил стул Морриса и назначил свидание прекраснейшей девушке Сан-Франциско, – произнес он мягко. – Иногда у меня не укладывается в голове собственное везение.

Прю, все так же пылая, почувствовала, как у нее подгибаются ноги. Ощущение приятных жизненных перемен пьянило ее.

– Послушай, – сказал Дилан после минутного раздумья. – Насчет выходных. В субботу вечером мой ансамбль играет в одном замечательном новом клубе. Мне очень хочется, чтобы ты пришла на выступление. Так придешь?

– Еще бы, – ответила Прю. – А где вы играете?

– Я позвоню тебе на неделе и оставлю адрес на автоответчике, – ответил Дилан. Его глаза светились обещанием.

Покупатель, стоявший перед Прю, нетерпеливо кашлянул и произнес:

– Извините, но когда же я получу свою картину?

– Идите со своей квитанцией на второй этаж и… – начала объяснять Прюденс, продолжая думать о Дилане и о том, что он назначил ей свидание.

Прю не волновалась и не строила планов на будущее, всецело оставаясь в настоящем. Конечно, в знакомстве с Диланом не было ничего удивительного, но оно могло изменить всю ее жизнь. Прю немного заволновалась и решила посоветоваться с Пайпер. Неужели ей наконец-то встретился тот, единственный?

Пайпер стояла на пустой сцене своего клуба РЗ и глядела на появившегося в дверях молодого человека. Она уперла руки в бока и напустила на себя строгий вид.

– Вы опоздали, – сказала Пайпер самым суровым тоном, на который только была способна, и тут же поняла, что до сурового тона не дотягивает.

Ну как можно оставаться строгой с таким красавчиком?

Парень, сжимавший в руках чехол с гитарой и глядевший на Пайпер извиняющимся взглядом, потряс ее до глубины души. Таких она не встречала никогда в жизни. Перед ним просто невозможно было устоять. Он притягивал чем-то таким, от чего Пайпер таяла. Он казался одновременно тертым калачом и очаровательным малюткой. Подобное прямо противоположное впечатление о нем Пайпер составила в первый же раз, когда он позвонил ей и попросил позволения выступить со своим ансамблем в ее ночном клубе. Она очень удивилась, что парень говорит сам за себя. Большинство ансамблей имели менеджеров, улаживавших все их дела. Но Дилан, руководитель и солист «Спокойной ночи», всегда заботился о себе сам. Таким образом он мог общаться напрямую с хозяевами заведений.

Пайпер поначалу не собиралась близко знакомиться с Диланом.

Свинговая группа «Спокойной ночи», в отличие от многих подобных коллективов, игравших танцевальную музыку, имела еще и вокалистов, главным из которых считался Дилан.

Еще по присланной им кассете Пайпер смогла оценить его голос. К тому же ей понравилось название группы. Ведь ее лидер носил то же имя, что и поэт, призывавший не быть нежным спокойной ночью…

– Верно, – произнес Дилан. – Я опоздал без уважительных причин. Простите меня, Пайпер. Можно называть вас по имени? Ведь вы Пайпер Холлиуэл, хозяйка клуба, правда?

На его лице появилась извиняющаяся улыбка.

– Надеюсь, я не доставил вам сильных неудобств?

Пайпер подумала, что он совершенно восхитителен, а вслух сказала:

– Да, но у меня очень жесткий график. Поэтому вы должны отыграть как можно быстрее, мистер Томас.

– Пожалуйста, зовите меня просто Дилан, – пробормотал он.

– Ладно, – согласилась Пайпер. – Как я уже сказала вам по телефону, Дилан, оркестр играет у нас лишь по выходным. В рабочие дни можно репетировать. Я разрешу вам для пробы выступать здесь две ночи подряд, но с тем условием, что вы не распугаете клиентов.

– Ясно. – Томас кивнул с серьезным видом. – Я все понял. Сейчас подготовлюсь, через пару минут.

Он направился к сцене, потом обернулся:

– Ах да, Пайпер…

Повернувшись, она увидела робкий и полный надежды взгляд. Парень и вправду такой милый!

– Вы ведь тоже будете здесь ночью, может быть, я угощу вас выпивкой в перерыве? Ну, в качестве извинения за нынешнее опоздание.

– Так и быть, – согласилась Пайпер. Дилан улыбнулся так солнечно, что Пайпер могла ослепнуть. Потом развернулся и пошел на место для оркестра. Пайпер подумала, что такой парень может околдовать кого угодно. Она не могла дождаться, пока придет домой и расскажет о нем сестрам.

Глава 2

– Тут свободно? – произнес кто-то над ухом у Фиби.

Был вторник. Вечерняя лекция еще не началась, но Фиби уже разложила на столе тетрадь. Раньше ее пришла в аудиторию только одна студентка, Марджори Ярнел, которая была намного старше ее.

Марджори, сидевшая за соседним столом, всегда демонстрировала высокую успеваемость. Выглядела она безупречно – белые, как снег, волосы, элегантное платье, дорогие украшения. Фиби с самого первого дня заинтересовалась ею – уж слишком она не походила на прочих студентов. Впрочем, толщина кошелька не мешает увлекаться сверхъестественным.

– Оглохла, что ли? Я спрашиваю, тут свободно?

Фиби вздрогнула и, подняв глаза, увидел тощего парня, имени которого никак не могла запомнить. Он отлично вписывался в класс, как будто только что пришел со школьной скамьи, о чем красноречиво говорили угри, покрывавшие его лоб.

Фиби уже открыла рот, чтобы ответить, что место свободно, но тут чей-то голос произнес:

– Извини, но тут занято.

Парнишка покраснел и поплелся прочь, а рядом с Фиби бухнулся торжествующе улыбающийся Бретт Уэйр, с виду старше ее года на два.

«Интересно, чем он занимался прежде? – подумала Фиби. – Наверное, продавал подержанные машины».

Она коротко пожала ему руку. Ей не хотелось его унижать, но и обнадеживать его не стоило. Фиби пришла сюда, чтобы учиться, а не для всяких глупостей. Пока она проучилась не слишком долго, отметки оставались для нее превыше всего. Только Бретт расположился, тут же позади него уселась Венди Чан. Интересно, встречаются ли они? Фиби вспомнила, что видела их держащимися за руки неделю назад. А сейчас Венди, бросив короткий и неодобрительный взгляд на Фиби, переключила все внимание на парня.

– Привет, Бретт, – произнесла она.

Тот пробурчал что-то себе под нос и отвернулся.

«Так, – подумала Фиби. – Что же тут происходит? Лицезреть ссору влюбленных? Нет уж, увольте. Я не собираюсь сама крутить здесь романов и в чужие не желаю нос совать. Учиться – так учиться!»

В аудиторию зашел профессор Хагин, отличавшийся высоким ростом, густой седеющей шевелюрой и глубоким выразительным голосом.

– Итак, ребята, – произнес он. – Если все на месте, то начнем.

Профессор замолчал и принялся рыться в коробке с мелом. Подняв целое облако пыли, он отыскал-таки подходящий кусок и принялся писать на доске. «Хагин настоящий истребитель мела, – подумала Фиби. – Зато лучшего преподавателя у меня никогда не было».

– Итак, – произнес профессор Хагин, потирая руки и читая написанное, – «Легенда об убийствах в Хэллоуин». Поскольку в наступающую субботу мы будем праздновать Хэллоуин, я решил рассказать вам об одном из самых загадочных событий, до сих пор будоражащих Сан-Франциско. Оно произошло прямо здесь, в нашем студенческом городке. Слыхал ли кто-нибудь из вас легенду об убийствах в Хэллоуин?

Никто не ответил, и Фиби почувствовала, что аудитория замерла в предвкушении. Сама она подхватила ручку и приготовилась записывать.

– Тогда я расскажу вам о них, – сказал профессор Хагин, усаживаясь на край стола и покачивая ногой. – Убийства в Хэллоуин произошли более сорока лет назад, в 1958 году. В те времена наш колледж был не государственным, а частным. И учились здесь лишь богатые молодые люди из Северной Калифорнии. Одна из девушек – Бетти Уоррен пользовалась всеобщей любовью. Говорят, что парни так и стелились ей под ноги. Но она пренебрегла ребятами своего круга и влюбилась в стипендиата по имени Рональд Гальвес. Такой выбор обескуражил всех ее близких, включая лучшую подругу Шарлотту Логан. Но та ничего не могла поделать. Бетти Уоррен оставалась постоянной в своей любви к Рональду Гальвесу…

«Наверное, я такая же, как Бетти, – подумала Фиби, записав имена участников истории. – Достижение цели требует большого упорства. Интересно, как себя чувствуешь, когда приходится бороться и с друзьями, и с семьей?»

– Кое-кто предрекал любви молодых людей скорый конец, – продолжал профессор Хагин. – Но никто не ожидал, что он будет столь трагичен. В ночь Хэллоуина 1958 года Бетти и Рональд погибли при ужасных и таинственных обстоятельствах.

«Ага, вот оно», – подумала Фиби и поймала себя на том, что сползла на самый краешек стула.

– В ту ночь, – рассказывал профессор, – студенты устроили в столовой маскарад. Бетти и Рональд танцевали вместе весь вечер, а после ускользнули в соседнюю комнату, точно не могу сказать для чего…

По аудитории пробежал легкий смешок.

– Через несколько секунд веселье нарушили дикие вопли. Бетти выскочила из комнаты, вся залитая кровью. Потом грохнулась на пол, и все увидели страшные колотые раны, покрывавшие ее тело. Вбежав в комнату, ребята увидели, что одежда Рональда перепачкана в крови. У его ног лежала Шарлотта, подруга Бетти. Она умерла от раны в живот. Рональд истерично орал, что ничего не понимает, но ему никто не поверил. Ведь он сжимал в руках огромный разделочный нож, с которого капала кровь.

«Уж кто-кто, а профессор Хагин умеет рассказывать подобные истории», – подумала Фиби, борясь с охватившей ее дрожью.

– Кто-то из студентов попытался схватить Рональда, – продолжал профессор. – Но он отмахнулся ножом и выскочил в окно. Вскоре его поймали полицейские. А когда Рональд снова попробовал сбежать, его застрелили. Дядя Бетти был начальником участка и велел стрелять на поражение. Говорят, что в последний миг Рональд звал Бетти и по-прежнему утверждал, что он невиновен. Легенда гласит также, что души всех троих молодых людей, погибших в эту ночь, – Бетти, Рональда и Шарлотты, не покинули студенческий городок, поскольку так и остались неотомщенными. Однако дело было закрыто, и Рональда Гальвеса официально обвинили в убийстве. Никто не попытался оспорить подобное утверждение.

«Настоящая трагедия, – подумала Фиби. – Мало того что погибли трое молодых людей, так еще могущественная семья Бетти обвинила Рональда. А если он все-таки не был виновен? Что же произошло на самом деле? Ведь кто-то все-таки виноват в преступлении. И никто все прошедшие годы не попытался разобраться в свершившейся трагедии!»

Вернувшись к реальности, она заметила, что Марджори Ярнел побледнела, а руки у нее дрожали.

– Тебе плохо? – спросила Фиби шепотом и невольно дотронулась до ее плеча.

– Нет! – ответила Марджори испуганным голосом.

А вот Фиби действительно сделалось не слишком хорошо. Потрогав ее за плечо, она почувствовала, что вот-вот нахлынет видение. Через секунду все заплясало перед глазами, потом сфокусировалось, будто бы в телескопе. Фиби увидела большую комнату, задрапированную черной гофрированной бумагой и украшенную тыквами со свечами внутри. Помещение заполняло множество студентов, праздновавших Хэллоуин. Они смеялись и танцевали под старомодные песни. И вдруг раздался ужасный вопль. Он был таким громким, что Фиби невольно зажала уши руками.

И очнулась. Она снова сидела в аудитории и глядела на профессора Хагина.

Дрожа всем телом, Фиби осмотрелась по сторонам. Должно быть, ведение продолжалось всего несколько секунд. Никто из студентов не заметил, что она совершила путешествие в прошлое. Все заинтересованно глядели на профессора. Кроме Марджори Ярнел, которая готова была упасть в обморок.

Почему прикосновение к ней вызвало видение? Может, просто потому, что убийство произошло при ее жизни? Или по какой-то другой причине?

Профессор повернулся к доске и принялся что-то писать, а Фиби склонилась к Марджори и пробормотала:

– Может быть, тебе все-таки плохо?

Та покачала головой, но Фиби заметила, как у нее дрожит верхняя губа.

– Просто история такая жуткая, – произнесла Марджори тихим голосом. – Легенды иногда бывают такими… красочными.

– Да уж, – согласилась Фиби.

Профессор Хагин продолжал лекцию рассказом о том, где и когда видели призраки Бетти, Рональда и Шарлотты.

– А теперь проверим, насколько вы заинтересовались рассказанной мною легендой, – сказал он в конце занятия. – Кого затронула история убийства в Хэллоуин, тот сможет досрочно сдать экзамены. Нужно только высказать свои предположения в письменном виде. Есть желающие?

Фиби тут же вскинула руку.

После видения она сразу поняла, что история как раз для нее. Кто же еще сумеет раскрыть старую тайну? А кроме того, у нее есть возможность как можно лучше зарекомендовать себя на курсе. Может быть, ее необыкновенные способности помогут доказать или опровергнуть вину Рональда Гальвеса? Тогда отличная отметка гарантирована. Фиби нетерпеливо трясла рукой в воздухе.

– Замечательно, мисс Холлиуэл, – кивнул профессор Хагин. – Вы можете взять рассказанную историю темой для реферата.

Бретт Уэйр тоже поднял руку.

– Я тоже хочу взять эту тему, профессор.

– Какой энтузиазм, – пробормотал Хагин, Потом улыбнулся и сказал: – Может быть, вы будете работать вместе с мисс Холлиуэл? Так будет проще.

– С радостью, – ответил Бретт, просияв.

– Вы согласны, мисс Холлиуэл? – спросил профессор Хагин.

– Да, – кивнула Фиби.

Она могла бы обойтись и без помощника. И дураку ясно, что парня интересует она сама, а не зловещая тайна. Но делать нечего. Во всяком случае, две головы лучше, чем одна. Может быть, он все же сумеет чем-то помочь.

– Я тоже хотела бы заняться этой темой, – неожиданно произнесла Венди Чан.

Профессор Хагин выставил перед собой руки, будто защищаясь от нахлынувшего потока студенческого энтузиазма.

– По-моему, двоих вполне хватит для одной темы, – произнес он. – В течение семестра у вас еще будет масса возможностей показать себя. Если вы…

Звонок не дал ему закончить.

Надо же! Рассказ о событиях сорокалетней давности настолько увлек Фиби, что она не заметила, как пролетела пара.

Запихнув тетрадь и ручку в сумку, она поднялась на ноги. Ей не терпелось составить план дальнейших действий. Может быть, надо пойти в столовую, опрокинуть чашечку кофе и, прежде чем пойти домой, сделать первые наброски. Фиби повернулась к выходу, и тут чья-то рука легла ей на плечо. Обернувшись, она с удивлением увидела Марджори Ярнел, еще более расстроенную.

– Фиби, – начала та. – Ты, наверное, считаешь меня глупой старухой…

– Да нет, – возразила Фиби и подумала: просто мне интересно, что с тобой происходит. Почему ты сейчас в таком состоянии?

– Я хочу сказать… – Марджори вздохнула. – Будь осторожна, когда станешь работать над убийствами.

– Конечно, буду, – ответила Фиби, еще больше удивляясь. Ведь все случилось больше сорока лет назад. Неужели теперешнее расследование может задеть чьи-то интересы?

– Что ж, – сказала Марджори с некоторым удовлетворением. Потом сняла руку с плеча Фиби и подняла свою элегантную кожаную сумку. – Тогда все будет в порядке.

Она пулей вылетела из аудитории, а Фиби удивленно поглядела ей вслед. «Может быть, Марджори просто боится привидений, – подумала Фиби. – Кстати, не писали ли о них в институтской газете? Надо бы посмотреть. Хотя там могли и не писать о привидениях».

– Фиби! – обратился к ней кто-то, стоящий за спиной. Обернувшись, она увидела Венди Чан, в глазах которой затаилась злоба, а губы дрожали от напряжения.

– Бретт не такой милый парень, как тебе кажется, – произнесла она резко. – И ты еще пожалеешь, что связалась с ним.

– Ты снова взялась за старое, Венди? – раздался насмешливый голос Бретта.

«Что за черт? – подумала Фиби. – Почему я всегда оказываюсь в центре разных скандалов? Только их мне не хватало».

Венди побагровела и прижала сумку к груди.

– Запомни мои слова, Фиби, – выкрикнула она и, выскочив в коридор, смешалась с толпой студентов.

– Да, неловко вышло, – заметил Бретт и шагнул к ней. – Мы с Венди раньше встречались.

– А теперь перестали? – спросила Фиби.

Бретт глуповато улыбнулся и произнес:

– Похоже на то. Просто Венди слишком… – Он запнулся, подыскивая нужное слово, и наконец сказал: – Ревнивая. Если я говорил другой девчонке «Извини», она выходила из себя. И я не знал, как с ней себя вести.

«Великолепно, – подумала Фиби, – Чудесно. Замечательно. Все началось с досрочной сдачи экзамена, а закончилось разборками с подружкой парня, который ей даже не нравился. Всегда я попадаю в какие-то истории!»

– Спасибо, что предупредил, – произнесла она сухо. – Я буду осторожнее.

– Да ладно, – ответил Бретг. – Нам же предстоит заниматься вместе. Какая разница, что думает Венди? По-моему, мы должны обменяться телефонами. И может быть, у нас получится что-нибудь серьезное.

«Хорошая попытка», – подумала Фиби недовольно. При других обстоятельствах она бы заинтересовалась Бреттом. С большими карими глазами и густыми волосами, спадающими на лоб, парень выглядел довольно привлекательно. Он чем-то походил на дружелюбного щенка. «Ничто не помешает мне заработать хорошую оценку, – подумала Фиби. – Выполнив задание, я смогу вырваться вперед. И никто не должен вставать у меня на пути, даже красавчики вроде Бретта Уэйра».