Текст книги "Сердцеедка (ЛП)"
Автор книги: Кэмбрия Хеберт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
– Я думала, что ты и Эрик – друзья.
– Так было в прошлой жизни.
– Келли Энн Росс, я надеюсь, что ты будешь любезна с этим мальчиком. Его мама – моя хорошая подруга, и я не потерплю хамства.
– Слушаюсь, мэм, – пробормотала я.
– Особенно после всего того, через что он прошел, – мама вернулась к приготовлению мясного рулета.
– Что ты имеешь в виду? – спросила я, взяв морковку и впившись в нее зубами.
– Это неважно. Важно быть любезной.
Я закатила глаза.
– Ты говоришь как эстетик.
Мама возмутилась.
– Келли! Я серьезно.
Что скажет Мэнди когда узнает? Что подумает Тэд? А Бретт? Моя репутация была поставлена под угрозу.
– Помнишь тот случай, когда твои волосы попали в цепь на сарае на заднем дворе, ты кричала и кричала? – напомнила мама, как будто это были приятные воспоминания.
– Конечно же я помню, – ответила я, поедая еще одну морковку. – Я была уверена, что мои волосы вырвутся с корнем. То, как они запутались – это было так больно!
Мама кивнула.
– Я слышала твой крик все то время, пока поднималась в спальню. К тому времени, когда я спустилась, Эрик уже освободил тебя.
Я улыбнулась при этом воспоминании. Что ж, это было забавно.
Мы были на качелях, по очереди катались на них. Я настолько сильно закрутилась, что весь мир пронесся мимо меня как в тумане. У меня закружилась голова.
Это было весело, до тех пор, пока мои блондинистые волосы не повстречались с цепью и почти вырвались с корнем. Этот первый проступок оказался дьявольски болезненным, и я помню, как мои каблуки упирались в землю, чтобы остановить качели.
Я пыталась высвободиться, но мои волосы были так запутаны, что чем больше я пыталась освободиться, тем хуже становилось. Я плакала и кричала, мой разум захватили паника, и боль была настолько сильной, что я едва могла думать.
Сначала Эрик подумал, что я шучу. Я всегда любила устраивать подобного рода розыгрыши. Что случилось с этой моей чертой? Но когда по моим щекам начали стекать слезы, он быстро понял, что это не шутка, и я борюсь с цепью, переплетенной с волосами.
Его глаза стали большими как блюдца, и он ушел.
Он убежал.
Когда я поняла, что он не собирается помогать мне, то заплакала еще сильнее.
Но несколько секунд спустя задняя дверь дома была выломана, и он появился снова. В его руках была пачка маргарина из холодильника.
Сквозь пелену слез он казался размытым.
– Все нормально, Келли. Я помогу тебе. Ведь это именно то, что делают друзья –помогают друг другу.
Тогда я перестала плакать, хотя моя голова болела при каждом движении. Эрик потратил всю пачку маргарина и смазал им мои волосы и цепь. Казалось, это длилось вечность. Но это помогло н вытащил мои волосы из цепи, и я смогла освободиться.
При виде меня, полностью покрытой маслом, мама рассмеялась. Я не могла одна выглядеть так глупо, поэтому забрала у Эрика остатки маргарина и размазала по нему.
Перед тем, как войти в дом, мама заставила нас вымыться.
Половину дня мы провели играя с садовым шлангом, не переживая о том, как выглядим.
– Вы двое были неразлучны.
– Пока он не перестал приходить, – пробормотала я.
– Что? – подняв глаза, спросила она.
– Ничего, – ответила я, и повернулась, чтобы бежать в свою комнату.
По всему дому раздался звонок, и я ускорила шаг.
– Келли! Можешь открыть? Мои руки заняты.
Черт! Я не успела. Вместо того, чтобы убежать в свою комнату и спрятаться, я пошла и открыла дверь
На веранде стояла мама Эрика. Она выглядела как обычно – темные волосы с химической завивкой, и карие глаза. На ней была медицинская одежда, она наверно только пришла с работы, а в ее руках был маленький чемоданчик.
– Здравствуйте, миссис Сивер! – сказала я, открывая дверь шире. – Заходите пожалуйста.
– Привет, Келли. Неужели ты так выросла? Столько лет прошло, с тех пор как я виделась с тобой.
Я не могла вспомнить, когда видела ее в последний раз. Обычно когда они встречались с моей мамой, я была в школе или где-то еще.
–Знаешь, ты можешь называть меня Лаури. Особенно теперь, когда мы целую неделю будем соседями по комнате.
Целую неделю? Убейте меня прямо сейчас!
Я знала, что Эрик крутится снаружи на веранде, но он не зашел вместе со своей мамой, поэтому я собралась закрывать дверь.
Я не успела сделать задуманное, так как почувствовала с другой стороны сопротивление. Вздохнув, я выглянула темноту, чтобы увидеть там уставшего Эрика. Одна сумка была у него в руках, другая стояла у двери.
– О, я не видела, что ты здесь, – соврала я.
– Ну идем, Эрик. Мы ведь не собираемся запускать насекомых, – предостерегла его мама.
Он зашел, даже не взглянув на меня.
Как грубо.
Его мама спросила:
– Вы часто видитесь в школе?
Улыбнувшись, я ответила:
– Не часто.
– У нас есть общий урок.
– О, это хорошо. Возможно, пока мы будем здесь, вы поможете друг другу с домашними заданиями.
От ответа нас спасло то, что в комнату влетела моя мама.
– Лаури! Так рада, что ты сделала это. Так насколько плохо обстоят дела в твоем доме?
Эти двое начали разговаривать о потопе, прорвавшихся трубах и остальном, что я не горела желанием слушать.
Я осталась с ним.
Я подняла глаза. Он смотрел на меня.
– Привет, Келли.
– Привет, – отозвалась я.
– Я покажу вам ваши комнаты, – сказала мама, махнув им, чтобы они следовали за ней. – Я так рада, что вы смогли приехать, и останетесь у нас. Ужин скоро будет готов. У меня в духовке мясной рулет.
– Мясной рулет! – воскликнула Лаури. – Это любимое блюдо Эрика!
– Я помню, – ответила мама.
Я подавила желание закатить глаза.
Я бросилась вперед, готовая оставить его в одиночестве.
– Келли, – позвала мама– Почему ты не показываешь Эрику его комнату? Это гостевая, прямо по коридору от твоей двери.
Убиться веником. Я хотела умереть.
Я через плечо оглянулась на него.
– Идем.
Он последовал за мной, не говоря ни слова. Поднявшись, я показала, где его комната. Перед тем, как он вошел, я пристально посмотрела на него.
–Не рассказывай про это в школе.
– В чем дело? – спросил он. – Боишься, что твоя драгоценная репутация полетит к чертям?
Мой рот открылся.
Он ухмыльнулся.
– Не переживай, Келли. Я никому не скажу ни слова. Я тоже не хочу, чтобы кто-то узнал, что я здесь.
– Не хочешь? – удивленно повторила я его слова. Я-то думала, что он будет кричать об этом в коридорах. Он, и остановился у Келли Росс?
Он стал бы популярным, а я бы испортила себе репутацию.
– Нет, – ответил он ровным голосом.
Я почувствовала, как мой рот открылся снова.
Эрик зашел в свою «новую комнату», и до того, как я успела опомниться, закрыл дверь прямо у меня перед носом.
ЭРИК
По уши в дерьме – способ сказать, что у тебя большие неприятности
Не знаю, почему она вела себя так, как будто ее это удивило. Она на самом деле думала, что я буду прыгать от счастья, находясь здесь? Я знаю, она привыкла, что люди в школе из кожи вон лезли, чтобы она лишь улыбнулась им, но я не из таких.
Для меня Келли была таким же человеком, как и все остальные. Даже больше, потому что я знал, какой она была раньше.
Может быть, было нечестно судить ее, опираясь на то, какой она была в детстве. Но разве не тогда люди наиболее чисты? Разве не тогда люди больше всего являются собой, пока все остальные вещи (вроде жизни) не встанут у них на пути?
Если честно, это касалось и меня. Сейчас я был более подготовлен, чем в детстве, просто по-другому это демонстрировал.
Потому что у меня был повод быть подготовленным. А у Келли нет.
Три дня проживания в ее доме с ее семьей. Избегать ее было не сложно. Я вставал и шел в школу раньше, чем она, и проводил много времени в научной лаборатории. Я просто что-то быстренько хватал на завтрак и съедал в школе. Келли вставала позднее и появлялась в свое обычное время.
Так было изо дня в день.
Как будто меня не существовало. Черт возьми, она даже сказала моей маме, что мы никогда не видели друг друга. Я на самом деле был настолько невидимым? Она на самом деле не знала, что у нас с ней было совместное занятие по наукам?
После школы я проводил время в библиотеке, в научном клубе или с друзьями. К тому времени, когда я вечером приходил домой, подходило время ужина. В это время можно было избежать неловкости между нами.
Кушали мы все вместе, как счастливая семья.
Я, моя мама, Келли, ее мама и папа. Кроме вечера – ее отец работал допоздна.
К счастью, нам не нужно было много говорить, потому что наши матери никогда не умолкали.
После обеда я шел в свою комнату и делал домашнюю работу или слушал музыку. Иногда, лежа со своим плеером Walkman и наушниками, я смотрел на закрытую дверь и понимал, что она была в соседней комнате. Что она делает?
Пару раз я слышал, как она смеется. Скорее всего, она разговаривала по телефону. Скорее всего, со своей последней жертвой. И я совершенно точно уверен, что этой жертвой был парень Мэнди.
Еще одно доказательство, что люди меняются. Девочка, которую я знал, никогда бы не предала друга.
Разве не это она сделала с тобой?
Я считаю, это и в самом деле было нечестно. Не она одна была виновата в том, что мы перестали быть друзьями.
– Земля вызывает мистера Сивера, – пропел мистер Браун.
Я отогнал ненужные мысли и сел, почти стукнув книгой по парте. Я просто вовремя поймал ее.
Все засмеялись.
– Что? – спросил я, поправляя книгу.
– Ты обратил внимание? – спросил он с озадаченным выражением лица. Раньше мне никогда не давали такие вопросы.
– Конечно, я просто не слышал вас.
Он повторил вопрос, и я выдал ответ. Казалось, его это удовлетворило, и он пошел в центр комнаты. Как хорошо, что я заранее все прочел прошлой ночью.
Вообще-то я все прочел на неделю вперед.
Совершенно очевидно, проживание в этом доме сводило меня с ума. Я даже не мог обратить внимания на свой любимый урок.
– У меня тут результаты теста, – сказал мистер Браун, держа стопку бумаг. Все закричали.
– Должен сказать, некоторые из вас провалились. Наверное, если бы вы тратили на занятия столько же времени, сколько тратите на прическу, результаты были бы получше.
Он начал раздавать листы с оценками и все нервно заерзали.
– Если вы полностью провалились, – сказал учитель, продолжая раздавать работы, – то можете сделать дополнительное задание. Материал объемом на две страницы, тему выбираете сами. Это определенно должно иметь отношение к науке.
Он протянул мне мой лист, и я взял его. Наверху красным маркером было написано «А2». Меньшего я и не ожидал.
Парень возле меня не был таким же счастливчиком. На его листе было Д+.
Что за придурок. Ведь тест был несложным.
Я услышал знакомый голос, скорее даже знакомый крик, и посмотрел в сторону Келли, уставившейся на свой листок. По языку ее тела было понятно, что она была расстроена, но я не мог увидеть оценку.
Когда я наблюдал за ней, она наклонилась, чтобы пошептаться с кем-то позади нее, и я увидел букву оценки наверху ее теста.
Упс.
Еще хуже, чем у придурка рядом со мной.
Когда она отстранилась от девочки, с которой перешептывалась, наши глаза встретились. Она состроила гримасу и развернулась.
Прозвенел звонок, и все поспешили выйти из комнаты
Мой друг Райан ждал в коридоре. Он тоже ходил в научный клуб. Он всегда носил подтяжки, что, как я думал, выглядело по-дурацки, но никогда не говорил ему об этом.
– Планы на эти выходные все еще в силе? – спросил он.
Мы планировали собраться у меня и смотреть видеокассету «Ужас Амитивилля». Моя мама всегда рано ложилась спать, поэтому мы знали, что можем смотреть кино без риска быть пойманными.
Райан был ярым фанатом ужастиков. Полагаю, как и я. Тут-то и заняться было особо нечем. Ни у одного из нас не было машины, а даже если бы и была, варианты были ограничены торговым центром и аркадами.
Мама Райана ненавидела фильмы ужасов и запрещала ему их смотреть (что, по моему мнению, лишь усиливало его желание), поэтому мы смотрели кино у меня дома.
– Мы можем посмотреть их у тебя? – спросил я.
– Ты знаешь – моя мама взбесится, – ответил Райан. – А что не так с твоим домом?
– Да так, проблемы с водопроводом, – ответил я. Я даже еще не рассказал ему, где остановился. – Прорвало трубу, гостиная вышла из строя.
– Хреново, – ответил Райан. – Конечно, идем ко мне. Может быть, мама пойдет спать пораньше.
– Идет.
Два качка пробежали в центре коридора, и врезались в Райана. Все его книги упали.
– Уроды! – крикнул я им вслед.
– Стой! – сказал Райан и прижался к моему плечу, как будто думая, что я стану догонять их и начну с ними драться.
Они даже не слышали меня. Они уже добежали до конца коридора и свернули за угол. Они не заметили, или им было все равно, в кого они врезались.
– Что это было? – спросил он, наклоняясь, чтобы поднять свои вещи.
Я помог, подняв лежавшие поблизости папку и ручку.
– Ничего. Просто я устал от того, как некоторые люди ведут себя в школе. Будто они лучше других.
– Так повелось уже давно, почему ты сердишься из-за этого только сейчас?
– Может быть, я всегда злился на это, – огрызнулся я.
Райан замолчал.
– Слушай, прости. Они просто разозлили меня.
Он кивнул.
– Я понял. Так увидимся у меня в эти выходные?
– Разумеется, – согласился я.
Меня не беспокоило, что я торчу возле школы так долго, я устал находиться рядом с людьми. Я чувствовал что-то типа раздражения, рассеянность. Как и на науке сегодня.
Как только я добрался до дома Россов, я сразу же пошел к телефону, висевшему на стене, и набрал номер офиса врача, в котором работала мама.
– Приемная доктора Брауна. Чем могу вам помочь? – бодро спросила мама.
– Привет, мам. Это я.
– Привет, Эрик, – она замолчала – Что-то случилось?
Я никогда не звонил ей на работу, поэтому, конечно же, она могла так подумать. Технически, так и было. Я чертовски сильно хотел убраться из этого дома.
– Нет, все нормально. Я просто тут, у Россов…
– Да? – спросила она
На заднем плане было слышно ровное бормотание голосов.
– Как дела дома? Мы скоро уедем обратно?
Она вздохнула.
– Боюсь, что нет. Сантехник только что звонил. Это продлится еще несколько дней. Он обнаружил другие трубы, которые тоже нужно поменять.
– Вот дерьмо! – простонал я.
– Эрик, – в ее голосе слышалось удивление.
Я поспешил сказать:
– Прости. Просто я хотел провести выходные с Райаном.
– Прости, дорогой. Перенеси все на следующую неделю. Я принесу вам пиццу.
Держа трубку возле уха, я прислонился лбом к стене.
– Звучит великолепно.
– Ну вот и славно.
– Мам, – сказал я, пока она не повесила трубку.
– Да?
– Он сказал, во сколько это обойдется?
На другом конце провода последовала долгая пауза. Ответ был очевиден.
Наконец она ответила, в ее голосе слышалась неуверенность.
– Да, он оценил урон.
– Мы не можем себе это позволить, так?
– Ну да, это больше, чем я рассчитывала, – сказала она, пытаясь сделать так, чтобы это звучало лучше, чем было на самом деле. – Водопроводчик сказал, что я могу внести оплату частями. Я собиралась позвонить в кафе, которым владел дедушка, и посмотреть, смогу ли я в течение нескольких недель на выходных поработать официанткой и заработать дополнительные деньги.
– Я устроюсь на работу, – предложил я.
– Ни за что.
–Мам, мне почти восемнадцать. Большинство детей в моем возрасте уже работает.
– Для тебя главное – школа. Вот и все. У тебя впереди еще вся жизнь, чтобы работать.
У нас был этот разговор и раньше, и всегда было одно и то же. Я хотел устроиться на работу и помогать, а она всегда говорила «нет».
Однажды я просто соберусь и устроюсь на работу. И вряд ли она сможет остановить меня.
– Мне нужно идти, хорошо? Пациент ждет.
– Хорошо.
– Скоро увидимся.
Я повесил трубку, и несколько минут осматривал пустую кухню. У Россов всегда были деньги. У отца Келли была хорошая работа, и он обеспечивал свою семью.
Некоторые отцы делают это.
Сквозь меня прошел гнев, такой же, какой я почувствовал в школьном коридоре,. Я снова взял телефон и набрал номер, который знал наизусть, но никогда не звонил.
– Кабинет мистера Сивера, – ответила женщина на другом конце провода.
– Это Эрик Сивер. Пожалуйста, я бы хотел поговорить с ним.
– Пожалуйста, оставайтесь на линии.
На линии заиграла какая-то фоновая музыка, и я стал ждать. А потом еще. Я уже собирался бросить трубку, когда услышал его голос.
– Эрик?
– Да, пап.
– Удивлен тем, что слышу тебя, – сказал мой отец. Он разговаривал бесцеремонным тоном. Он был занятым человеком – владел автосалоном. Одним из самых успешных в городе. Многих людей это впечатляло, но не меня. Меня в нем не впечатляло ничего.
– Я звоню не просто так, – сказал я, переходя сразу к делу. – У нас дома кое-что произошло. Прорвало трубы, и все затопило.
– И?
– Мама не может позволить себе починить их. Она поговаривает о поисках второй работы.
– Понимаю, – сказал он, казалось, папа уже не так торопился. Он знал, чего я хочу. – Сынок, ты ведь знаешь, я снова женился.
– Я никогда ни о чем тебя не просил. Прошу об этом, – сказал я, рука дрогнула.
Я не хотел походить на него. Никогда. Я никогда не разговаривал с ним. Я бы не позвонил ему и сегодня, но не мог допустить, чтобы мама искала вторую работу. Она и так делала достаточно. Если разговор с ним поможет ей, я сделаю это.
– Сколько? – спросил он низким голосом.
– Пятьсот.
Я понятия не имел, сколько будут стоить трубы, но пять сотен – это много, и этих денег должно было хватить.
Он не издал ни звука.
– Ты нам должен, – сказал я в телефон, мой тон говорил о том, что я не отступлю
– Хорошо. Я скажу своему секретарю выписать чек и отправить его домой.
– Сейчас мы не там, – ответил я, никак не показывая свой шок или облегчение от того, что он согласился. – Отправь его в офис, где она работает.
– Хорошо, – согласился он.
Он даже не спросил, где мы. Все ли у меня в порядке.
– Спасибо, – сказал я, пересилив себя, а потом бросил трубку.
Я прижал обе руки на стену по обеим сторонам телефона и сделал глубокий вдох. Маме не понравится, что я позвонил ему, но мне было все равно. Я был прав. Он нам должен.
Думаете, я привык к этому чувству к настоящему моменту?
– Кто это был? – вмешался знакомый голос сзади.
Я отстранился от стены и увидел Келли. Она стояла в кухне и смотрела на меня. Ее светлые волосы пушились вокруг ее лица, губы были розовыми. Она была одета в джинсы Jordach и обтягивающий ярко-розовый топ, который выставлял напоказ ее плоский живот.
– Никто
– Очевидно, это был не никто.
– Ты права, – признал я. – Это был не никто. Кое-кто. Но все равно тебя это не касается.
– Ты не можешь так со мной разговаривать.
Я закатил глаза.
– Почему? Потому что ты самая популярная девочка в школе? Новость дня, на которую мне плевать.
Она издала звук типа фыркания, и шагнула вперед. Ее взгляд стал ледяным. По сути, если бы я дотронулся до нее, то обморозился.
Но я не шелохнулся.
Я расставил ноги. Если она думает, что может глазеть на меня своими голубыми глазами, я испугаюсь, как все остальные, и отступлю – то ошибается.
– Двинься, – потребовала она, когда поняла, что я никуда иду.
– Заставь меня, – ответил я спокойно.
Может, меня и считали ботаном, но сейчас я им не был. Я был выше нее. Не на много, но все равно выше. Я не был габаритным, как качки и не имел мускулов, но все равно был шире. И если я не хочу двигаться с места, вряд ли она сможет изменить это.
– Как хочешь, – оттолкнув меня, пробормотала она, и выбежала из комнаты.
Наверное, я должен был чувствовать себя хорошо оттого, что наконец одержал верх над кем-то, кто заявлял, что был самым лучшим.
Плохо лишь то, что от этого мне было только хуже.
КЕЛЛИ
Неудачник – пустое место. Оскорбление
Я ВСЕ ЕЩЕ БЫЛА В ЯРОСТИ.
Чрезвычайно разъярена!
Как Эрик осмелился вот так со мной разговаривать? Да еще и на моей собственной кухне!
Мне следовало бы настучать на него его матери, и посмотреть, как он выкрутится. От этой мысли я ухмыльнулась. Зрелище будет забавным.
Не могу сказать, что он был маменькиным сынком. Это полный бред.
Но то, как он ранее встал передо мной, отказываясь двигаться… Не совсем не то, чего я ожидала.
До этого момента никто не соперничал со мной. Никогда! А если они делали это? Я делала все, чтобы это больше никогда не повторилось.
Эрику следовало знать это. Когда он смотрел на меня, в его глазах не было и следа осторожности или сожаления. Как будто он вообще не боялся меня.
Мне нравилось это. Я пыталась отогнать эту мысль, но она все равно осталась. Я не могла не уважать и не быть заинтригованной тем фактом, что Эрик не боится меня.
Я привыкла, что каждый бежал исполнять мои приказы.
А он очевидно не собирался.
Как и сказала, я могла бы бросить ему вызов. Превратить его жизнь в ад и пойти к его матери. Однако я не собиралась этого делать.
К тому же, сегодня, войдя на кухню и наблюдая за его поведением, я начала уважать его. Он разговаривал по телефону с кем-то, кого явно недолюбливал. То, как он швырнул телефонную трубку…. нуу, я даже и забыла, что он ботан.
Во всяком случае, на мгновение.
Он был зол. Когда он резко повернулся, я лишь на миг увидела в его глазах боль, а потом он засунул ее подальше.
Это вызвало у меня интерес.
Многие люди были открытыми книгами, и это хорошо, учитывая то, что читала я немного.
Но не Эрик. Обложка Эрика была закрыта, страницы были крепко прижаты друг к другу.
Он был книгой, которую я хотела прочесть. Тайна, скрывавшаяся между его страниц, зазывала меня, как распродажа в торговом центре.
Я хотела открыть его, найти страницу, на которой остановилась, читать и читать, пока не проглочу все слова.
Во время ужина я поймала себя на том, что искоса поглядываю на него. Он выглядел как и за день до того… и в то же время иначе.
У Эрика были темные волосы, практически черные. Они немного завивались, падали ему на лоб и придавали вид щеночка.
Но не сегодня вечером. То, как они выглядели сегодня – будто были мятежными, словно делали то, что им хотелось, а хотелось им касаться его кожи.
У него были карие глаза, светло-карие, что контрастировало с темным оттенком его волос. Раньше я никогда не замечала, как они, казалось, осветляли все его лицо, даже несмотря на очки в черной оправе, которые он носил.
Он не носил очки до второго класса. Люди в школе смеялись над ним, когда он впервые пришел в очках. Я никогда ничего не говорила, но и не защищала его.
Тогда я втайне думала, что он этого заслуживал.
Эта мысль привела к тому, что я потеряла аппетит, и ужин в моей тарелке уже больше не выглядел столь привлекательным.
До недавнего времени, стоя рядом с ним почти пятка к пятке, и будучи не в состоянии сдвинуть его с места, я не замечала, каким он был высоким. Когда мы были маленькими, я была выше него. Моя мама всегда говорила, что девочки растут быстрее мальчиков, но до сегодняшнего дня я не задумывалась, что так сильно.
Он перехватил мой взгляд.
Мне пришлось задержать взгляд, чтобы встретить его.
Когда я попыталась посмотреть ниже его плеча, то не смогла. Они были слишком широкими, чтобы я взглядом могла охватить пространство между ними. Похоже, сегодня все в Эрике завладело моим вниманием.
Это чрезвычайно раздражало
Как и эта дурацкая оценка. Я была полной дурой. Я знала, что мистер Браун имел в виду именно меня, когда говорил, что некоторые люди больше беспокоятся о своих волосах. Как будто забота о своей внешности была преступлением или чем-то типа того.
Меня это не волновало, вот только это снизит мой средний балл. Если я принесу домой кучу отстойных оценок, то буду по уши в дерьме.
И попрощаюсь с машиной на свое восемнадцатилетие.
Были дополнительные баллы. Мне было нужно написать две страницы чего-то научного. Убейте меня прямо сейчас. Учитель должен был как минимум дать нам тему. Откуда мне знать, о чем писать?
Я уставилась на пустой тетрадный листок, лежавший передо мной, и вздохнула. Мне нужно хотя бы начать. На эти выходные была запланирована вечеринка, и у меня не было времени сидеть и переживать по поводу учебы. Если у меня хотя бы была тема, и какая-то часть ее начата, было бы гораздо лучше.
Отказавшись от попытки выбрать ее самостоятельно, я потянулась за учебником, чтобы посмотреть там, в надежде найти что-то, что я смогу изучить и написать, то, что не наскучит или не потребует превратить мою кухню в импровизированную научную лабораторию.
Пока я перелистывала страницы, вошел Эрик. Увидев меня за столом, он остановился.
– Не знал, что ты здесь.
Когда он впервые вошел в дом, я подумала, что он точно будет все время «натыкаться» на меня, может быть даже попытается злорадствовать в школе. Но ничего из этого не было. Если на то пошло, казалось, он намеревался избегать меня решительнее, чем я его.
– Газировка в холодильнике.
Он кивнул и подошел, чтобы взять Колу. Когда он открывал банку, раздался хлопок. Я подняла глаза, когда он поднес банку ко рту, и стала восхищенно смотреть на то, как двигался его кадык, когда он глотал газированный напиток.
На нем была простая белая майка и джинсы. Один рукав был закатан выше, чем другой, и это придавало ему совершенно дурацкий вид. Но и обнажало его бицепсы.
– Что? – спросил он, поставив банку и многозначительно взглянув на меня.
– Ничего, – пробормотала я и вернулась к книге.
Я даже не могу сказать, на что смотрела. Его присутствие было полным безумием. Хотя я отказывалась смотреть на него снова, все равно чувствовала, что он стоит там. Он смотрел на меня – от его внимания мой затылок стал гореть.
Что, черт возьми, со мной происходит?
Люди все время смотрели на меня. Это не было в новинку.
Когда они это делали, мою кожу никогда не покалывало. Я никогда не чувствовала себя так, словно нахожусь под микроскопом и все во мне тщательно изучается.
Это был тест, и я не была уверена, что сдам его, как и эту дурацкую контрольную.
Звук его шагов заставил пальцы моих ног сжаться под столом. Когда он подошел, я схватила карандаш немного крепче.
Эрик остановился, приподнял край моего учебника и наклонил к себе.
– Дополнительные баллы?
Я кивнула, все еще пялясь вниз. Пальцы у него были длинными, и в какой-то степени тонкими. Ноготь на его большом пальце был немного неровно оторван, как будто он кусал его, когда учился, или делал что-то подобное.
Я поборола желание поднять глаза.
– Я полностью провалила этот тест. Мне придется исправлять оценку.
Он отпустил книгу, и его пальцы ушли из моего поля зрения.
– Весело тебе провести с этим время.
– Эй, – сказала я, когда он уже уходил.
Он остановился и повернулся. Его темные брови поднялись, изогнувшись над верхом очков.
Раньше я никогда не замечала, как хорошо он в них смотрится.
– Хм, ты ведь хорошо разбираешься в науке. Что мне надо писать в работе?
С ухмылкой на лице он задал вопрос:
– Ты спрашиваешь меня?
– Ну а разве наука не твоя плавучая база или что-то вроде того? – пробормотала я. – Ты любимчик мистера Брауна.
– О, так ты знаешь, что мы в одном классе? – издевательски спросил он и отпил газировки.
– Не бери в голову, – огрызнулась я. Он был невозможен! Раньше он никогда не был такой занозой в заднице.
Я вернулась к книге, заставляя свое внимание переключиться с него на что-то другое.
Я ожидала, что он уйдет, вернется в комнату, где остановился, и что я не увижу его до завтрашнего ужина.
Но он не ушел.
Ножки деревянного стула подо мной издали скрипящий звук, когда он выдвинул его и присел. Его газировка ударилась о стол рядом с моей книгой, а потом он забрал ее у меня и положил перед нами.
– Что ты делаешь?
– Ты просила меня помощи.
Почему он говорит так, словно доволен этим? Он наверняка думает, что я глупая, ведь получила плохую оценку.
Признаю, школа не была моим главным приоритетом, но я не была плохой ученицей. Просто я не была в гонке за первым местом, как он.
Он начал листать мою книгу.
– Эй, – я потянулась за ней. – Я не просила тебя садиться и становиться командиром моей книги.
Он вырвал ее у меня из рук и улыбнулся. У него были очень ровные зубы. А его губы были темно-розового цвета.
– Ты хочешь, чтобы я помог тебе, или нет?
Я скривилась, и он рассмеялся.
Он знал, что мне была нужна его помощь, и наслаждался этим.
Я одарила его убийственным взглядом, а он сделал вид, будто ничего не заметил. Секунду спустя он положил книгу передо мной. Она была открыта на странице ближе к концу, до которой мы еще не дошли.
Он постучал пальцем по странице.
– Сделай на эту тему.
Я наклонилась вперед и взглянула.
–Астрономия?
– Звезды. Ты знаешь те штуки, что светят в небе?
– Я знаю, что такое астрономия, тупица.
– Ну, после оценки, которую ты сегодня получила, я бы не был так уверен.
– Ты подсматривал в мой листок! – обвинила я его. Я почувствовала, что мои щеки начали гореть, и знала, что покраснела. Я стыдилась оценки, но еще больше мне было стыдно от того, что он увидел ее.
Он наверно никогда не получал такую низкую оценку.
– Ты единственная держала его так, чтобы все видели.
– Нет!
Эрик ухмыльнулся, убрал газировку, чтобы пересесть в кресло и снова взял напиток.
Я снова вернулась к книге.
– Так ты думаешь, я должна написать доклад о звездах?
Он кивнул.
– О созвездиях. В конце года у нас не будет много времени на этот модуль, поэтому он многое не охватит. Ему понравится, что ты изучила тему, на объяснение которой у него не будет времени.
– Я ничего не знаю о звездах.
Я пролистала страницы.
– Значит, мне придется все это прочитать.
Он рассмеялся.
– Ты говоришь так, будто кто-то умер.
– Читать – скучно.
– Может быть ты просто не нашла то, что тебе нравится читать.
– Может быть, – вторила я. – Но я точно знаю, что эта книга – точно не то.
С ним легко разговаривать. Всегда было. Даже когда мы были маленькими, я помнила, как сильно мне нравилось просто находиться в его обществе, как мы разговаривали обо всем.
Правда, когда мы были в первом классе, все состояло из мультиков и выдуманных игр.
– У меня есть идея получше, – сказал он.
Я подняла глаза.
– Ну, давай же.
Он поднялся и отодвинул свое кресло.
– Идем.
– Куда? – удивленно спросила я.
– Увидишь.
– Ты мог бы просто сказать мне.
– Ты привыкла, чтобы всегда было по-твоему, да?
– В этом нет ничего такого, – защищалась я.
– Нет. Но разве это не утомляет?
– Конечно нет, – издевалась я.
Но когда он навис над моим креслом, в его глазах была загадка и этот вопрос, сорвавшийся с его губ…
Может быть, это было немного скучно.
Когда я не встала, он вышел из кухни. Я смотрела ему вслед, чувствуя легкое смущение. Минуту я думала, что он немного отличается от всех остальных. Полагаю, я ошибалась.
Несколько секунд спустя он вернулся, со связкой ключей в руке.
– Ты идешь? – спросил он и поставил свою банку с газировкой на стол позади меня.
Я быстро встала, и он улыбнулся. Это была проницательная улыбка, и я захотела надрать себе задницу. Способ казаться отчаянной, Келли.
Я никогда отчаянно ни в чем не нуждалась, а если и нуждалась – никогда не показывала этого.
