Текст книги "Женские тайны"

Автор книги: Келли Дориен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава девятая

Весна стремительно вступала в свои права. Отдыхающие хлынули в город, наводняя улицы, магазины, в том числе и салон Даны, хотя ремонт парикмахерской все еще поглощал большую часть ее вечеров.

После той ночи им с Кэлом удалось обменяться всего несколькими телефонными звонками и мимолетными приветствиями при встречах. Дана знала, что Кэл занят улаживанием своих проблем. Городской совет наконец-то назначил дату утверждения одного из двух претендентов на должность начальника полиции, и Ричард Макни из кожи вон лез, изображая святого. Майор и члены муниципалитета были у него под каблуком, к тому же его прихлебатели упорно нашептывали, что Кэл слишком любит удовольствия, чтобы должным образом следить за соблюдением закона.

Дана не могла поверить, что люди попадаются на подобные приемы.

– Я пришла! – крикнула она Триш, входя в салон. – Принесла на ланч жареной рыбы с фирменным соусом.

Триш пулей вылетела из своей комнаты.

– Отлично. Я умираю с голоду.

Дана окинула подругу оценивающим взглядом.

– В следующей жизни я хочу глаза Умы Турман и твой обмен веществ. – Сколько бы Триш ни ела, а ела она много, она оставалась стройной. Дана считала, что это нарушение законов природы. – И раз уж мы заговорили об этом, будет только справедливо, если… – Она обернулась. – Что-то было не так. – Погоди-ка.

Дана сунула бумажный пакет Триш. Два стола были аккуратными и чистыми, как всегда, однако на ее столе чего-то не хватало.

Она сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться. Фен и щипцы для завивки на месте. Спреи, гели и муссы стоят в ряд вдоль зеркала.

У Даны упало сердце.

– О нет!

Ее ножницы, все четыре пары, исчезли.

Может, она убрала их перед уходом? Руки у нее тряслись, когда она один за другим открывала ящики. Черный кожаный футляр для ножниц лежал сверху, как всегда. Дана достала его и расстегнула молнию, хотя уже по весу поняла, что он пуст.

– Извини, – проговорила она, – но ты случайно не убрала куда-нибудь мои ножницы?

Триш переложила пакет с едой из одной руки в другую.

– Нет, я занималась с клиенткой до самого твоего возвращения. А что случилось?

– Ножницы пропали. Все.

– Не может быть! – Триш поставила пакет на ближайший стол и начала копаться в ящиках, которые Дана только что проверила. – Они должны быть где-то здесь. В последнее время ты ужасно рассеянная.

– Я уже там смотрела.

– А я проверю еще раз.

Дана села в парикмахерское кресло. Ее неудержимо трясло. Хорошие ножницы безумно дороги, замена целого набора будет стоить около полутора тысяч, а до тех пор она не сможет работать.

– Не могу понять, куда они делись, – пробормотала Трищ. – Никто не мог сюда войти, иначе я бы услышала колокольчик.

Дана прикрыла глаза.

– Если только не воспользовались задней дверью.

– Ой… правда.

Они никогда не запирали эту дверь в течение рабочего дня. Это же Сэнди-Бенд, в конце концов, где все – и всё – в безопасности.

Еще один день, еще одна разбитая иллюзия, подумала Дана. Она никогда не была трусихой, однако сейчас страх наполнял и подавлял ее.

Взгляд Триш встретился в зеркале с ее взглядом.

– И что теперь?

– Не знаю, – призналась Дана. – Я уже больше ничего не знаю.

В полицейском участке, где в это время дня, кроме Кэла, никого не было, зазвонил телефон.

– Полицейское управление Сэнди-Бенда, – ответил Кэл.

Последовала небольшая пауза.

– Кэл, это ты?

Женский голос был похож на голос Даны, точнее, на его вялую копию.

– Дана?

– Да… Послушай, это не срочно, поэтому я не стала звонить по 911, но мне нужно заявить в полицию…

– Что случилось?

– Мои ножницы украли из салона.

– Ножницы? – переспросил он.

– Они… они стоят много денег, и заявление необходимо, чтобы Мисси подала заявку на страховку.

Очевидно, бывают ножницы и… ножницы.

– Сейчас я кого-нибудь оставлю вместо себя и приду.

– Не обязательно сейчас.

Ему необходимо самому убедиться, что с ней все в порядке.

– Пять минут, – сказал Кэл, – и я буду… обещаю.

– Спасибо.

Кэл так быстро добрался до «Женских тайн», что почти не намок под коротким весенним дождиком. Дана стояла посреди вестибюля, обхватив себя руками. На лице, обычно таком выразительном, не отражалось никаких эмоций.

– Ты здесь одна? – спросил он.

Она кивнула.

– Я послала Триш в парикмахерскую Гейл одолжить ножницы.

Он притянул ее к себе и обнял.

– Мне очень жаль, что это случилось, милая.

– Я в порядке. – Она уперлась ладонями ему в грудь. – Нам лучше не смешивать личную жизнь с тем, что происходит здесь. Иначе все слишком усложнится.

А что в их отношениях просто?

Кэл достал блокнот и ручку.

– Расскажи, что произошло.

– Я ходила за ланчем, а когда вернулась, ножницы исчезли.

– Больше ничего не пропало?

– Ничего, даже деньги, которые я всегда держу в нижнем ящике рабочего стола.

– В незапертом ящике?

– Да.

– Триш была здесь, когда украли ножницы?

– Да.

– Значит, мне надо поговорить с ней.

– Я попрошу ее зайти в участок, когда она вернется.

– Как насчет новых клиенток? Кого-нибудь из приезжих?

– Никого нового.

Он помедлил.

– Твой бывший появляется в последнее время?

– Да.

– Когда?

– Сегодня утром. Он заходит раз в несколько дней, а когда не заходит, звонит.

– Он пристает или угрожает? – В этом случае можно было бы выдать Дане разрешение на личную защиту. Это позволило бы схватить негодяя, действуя в рамках закона.

– Нет, в последнее время Майк ведет себя как паинька. То есть ее ползучая разновидность. – Она покачала головой. – Не трать на него время, уверена, у него есть алиби. Он в этом большой мастер.

– Дана, три человека, кроме той женщины, с которой он был в ночь взлома, подтверждают его слова.

– Я знаю… знаю. – Она опустила глаза. – Но все равно не сомневаюсь, что все это дело рук Майка.

Кэл ничего не ответил – Дана, возможно, права.

– У тебя есть еще вопросы?

– На данный момент нет. Я занесу тебе копию отчета через пару часов. – Он помолчал. – Могу передать одну копию Мисси, если хочешь.

– Спасибо.

– Послушай, – не выдержал Кэл, – я знаю, ты сейчас сильно расстроена, но скажи, я тебя чем-то обидел?

Глаза у нее широко раскрылись.

– Ты? Нет… конечно, нет. Просто я стараюсь видеть перспективу.

Кэл подумал, что вряд ли поймет ее когда-нибудь.

– Вот эта-то твоя перспектива меня и беспокоит.

– Что ты…

Слова оборвались, когда он снова притянул Дану к себе и поцеловал в лоб.

– Считай это корректировкой перспективы.

Кэл заметил, что она не пыталась отстраниться, напротив, прямо-таки таяла в его руках. Он закрыл глаза и вдохнул ее запах – цветов и чего-то экзотического и сексуального.

Зазвенел дверной колокольчик, и Дана поспешно высвободилась из его объятий.

– Можешь работать, – сказала Триш, ставя пакет на стол, и выдала им обоим ослепительную улыбку. – Привет, шеф, как дела?

Он тоже улыбнулся.

– Хорошо… учитывая обстоятельства. У тебя найдется время зайти в участок?

– Само собой. В два часа у меня клиент, а после этого я загляну.

– Хорошо.

Перед уходом Кэл задержался возле Даны. Положив ладонь ей на плечо, он наклонился и пообещал:

– Мы закончим корректировку твоей перспективы позже.

Был уже десятый час, и Дана только что успела перекусить содовой и плиткой шоколада, когда раздался стук в дверь салона.

– Кого еще принесло? – Она была не в настроении напускать на себя вежливый вид и вообще не хотела никого видеть.

Дана вышла в вестибюль и остановилась как вкопанная – омываемый светом фонаря, в боковое стекло заглядывал Кэл. Он улыбался.

– Я позвонил к тебе домой, и Лен сказал, что ты еще на работе, – сообщил Кэл, когда она впустила его и заперла дверь. – Я с трудом в это поверил, учитывая, какой тяжелый был у тебя день.

– И лучше он не стал. Заходила Мисси Гайер и сказала, что моя страховка много не покроет, так что придется заплатить кругленькую сумму. – Она пожала плечами. – Короче, я банкрот. Здесь еще полно работы, которую отныне придется делать самой.

Кэл расстегнул куртку и бросил ее на стул. Он был сейчас в джинсах и тенниске, отчего казался почему-то более близким. Дана немного расслабилась.

– Итак, что у тебя сегодня по плану? – поинтересовался он.

– Мне надо закончить подготовку стен в «Эдеме» и заднем коридоре. Часть из них готова к оштукатуриванию, а на остальных еще надо замазывать швы. Если сегодня я это сделаю, то завтра могу приступить к грунтовке.

Губы его изогнулись в скептической улыбке.

– Уже десятый час. Может, успеем построить бельведер или застеклить балкон?

– Я понимаю, график плотный, но Хэлли хочет начать работу над фресками. Кроме того, работа отвлекает меня.

– Знаешь, – сказал Кэл, – обычно я не распространяюсь об этом из опасения, что стану фигурировать в списках добровольцев всех благотворительных проектов города, но я довольно приличный штукатур.

– Ты так говоришь только для того, чтобы произвести на меня впечатление, – вяло пошутила Дана.

– Милая, думаю, мы уже прошли ту стадию, когда нужно поражать друг друга экзотическими способностями.

Дане вдруг стало жарко.

– Э… верно, – промямлила она. Почему Кэл, и только Кэл, так действует на нее?

– Ну, так ты собираешься дать мне работу?

Если он поможет, она окажется на день ближе к запланированному сроку.

– Я ценю твое предложение, но…

– Просто позволь мне сделать это, – сказал Кэл тоном, не допускающим возражений.

Дана уступила неизбежному.

– Ладно.

Она повела его в «Эдем», в настоящее время больше похожий на уголок преисподней.

Кэл провел рукой по стене.

– Займись шлифовкой, а я поработаю с другой стеной.

Прежде чем начать, она сходила в заднюю комнату и включила музыку. Возвращаясь, Дана остановилась в дверях. Кэл стоял к ней в профиль, и она залюбовалась игрой его мускулов. Когда Хэлли соберется рисовать Адама в райском саду. Дана предложит Кэла в качестве образца. Хэлли будет крайне удивлена – она ведь не знает, что происходит между ними.

Кэл повернулся к ней.

– Я хочу, чтобы ты поехала со мной сегодня в мой охотничий домик, – сказал он. – Мне необходимо побыть с тобой наедине и подальше от города. Обещаю, что завтра привезу тебя обратно до открытия.

Дане тоже это было необходимо. Собственно, ей хотелось большего, но большего он не предлагал.

– Да, – отозвалась она.

– Тогда за работу. Чем скорее начнем, тем скорее уйдем отсюда.

Они закончили почти в одиннадцать. В ночном небе горели звезды, и, хотя солнце давно село, воздух был еще теплым. Дана заперла дверь. Кэл повернул ее к себе и жадно поцеловал.

– Это чтобы разогреть меня, – объяснил он, оторвавшись от ее губ.

– Ух, ты.

Он улыбнулся.

– Ага, ух я.

Послышались шаги. Дана инстинктивно отодвинулась. Ричард Макни приближался к ним со стороны реки. Он был не более чем в пятидесяти шагах. Сердце у Даны упало – он не мог не видеть их поцелуя.

Макни подошел к ним со сладкой улыбкой.

– Добрый вечер, Кэл… Дана.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Кэл.

– Любуюсь видом, – ответил Макни. – Весной река очень красива, вы не находите?

– Ночью река одинакова в любое время года – черная, – отозвался Кэл.

Макни рассмеялся.

– Что ж, оставляю вас наедине. Похоже, вы в этом нуждаетесь.

Кэл шагнул было вперед, но Дана положила ладонь ему на руку.

– Оставь его.

Насвистывая веселый мотивчик, Макни зашагал по тротуару в сторону Мейн-стрит Скоро его шаги стихли вдали.

– Думаю, будет лучше, если я пойду домой одна, – сказала Дана.

– У нас свидание, появление Макни ничего не меняет.

Она покачала головой и двинулась вперед.

– Макни все меняет. Он будет следить за нами.

– Ну, а если и будет, что с того? – Кэл нагнал ее. – Не может же он объявить, что следил за мной? Это не прибавит ему очков в городском совете.

– Ты слишком честен, Кэл, потому и не понимаешь. Он распустит слухи, и в понедельник утром ты будешь отчитываться о своей личной жизни майору Талберту.

Кэл молчал, пока они шли мимо церкви, затем свернули на Линден-стрит к Пирсон-хаусу.

– Ну и пусть делает, что хочет. Как бы там ни было, не думаю, что городской совет запретит мне ходить на свидания.

Вот упрямец! Разве он не понимает, что она пытается его защитить?

– Если бы ты встречался с одной из двойняшек Броган или с дочкой майора Талберта, тогда это были бы свидания, а со мной… это называется по-другому. – Он ничего не ответил, и Дана продолжала: – Все дело в психологии маленького городка. Людям не зазорно приходить ко мне подстричься или покраситься, но захотят ли они видеть меня за своим столом?

Кэл резко повернулся к ней и схватил за плечи.

– Немедленно прекрати. Для меня имеет значение лишь то, что я считаю тебя прекрасной, доброй… особенной. Надеюсь, когда-нибудь и ты увидишь это в себе. Пока я оставлю тебя в покое, но потом ситуация изменится.

Проводив Дану домой, Кэл вернулся в участок, где просидел еще пару часов, просматривая старые файлы и приводя в порядок текущие.

Работая, он думал о Дане. У нее есть ум и чувство юмора, она личность независимая, но кто-то когда-то постоянно твердил ей, что она никчемная и нестоящая, и в конце концов она поверила в это. Ему не под силу исправить вред, причиненный в прошлом, но он может остановить это в настоящем и не допустить в будущем.

Кэл схватил куртку и направился к двери.

Он нашел Майка Хендерсона в «Труно», как и предполагал. Тот был явно не особенно счастлив видеть его.

– Выйдем отсюда, – сказал Кэл.

Майк показал на бильярдный стол.

– Я в игре.

– Быстро.

– А если я не хочу?

Кэл сдержал раздражение.

– Тогда, боюсь, мне придется заставить тебя.

Майк нахмурился.

– Подожди, – сказал он парню, в котором Кэл узнал кузена Майка, Энди.

– Ну, валяй, – сказал Хендерсон, как отметил Кэл, с напускной бравадой.

– После тебя.

В час ночи на Мейн-стрит было не больше десятка машин, что вполне устраивало Кэла.

Он не стал ходить вокруг да около.

– Сделай так, чтобы к утру ножницы Даны вернулись на место.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Не сомневаюсь. – Выражение злобного торжества, которое Майку не удалось скрыть, лишь подтвердило уверенность Кэла, что он на правильном пути. – Просто верни их, и мы сделаем вид, что ничего не произошло.

– Предположим, что я знаю, о чем, черт побери, ты говоришь, и верну эти ножницы Дане. Значит, честный и неподкупный Кэл Бруэр предлагает сделку? Макни это понравится.

Майк явно не знает, с кем имеет дело.

– Если ножницы не появятся, я больше не стану церемониться. Ты пожалеешь, что родился на свет, несчастный сукин сын. Это достаточно ясно?

Хендерсон помолчал, тупо уставившись в одну точку, потом рассмеялся:

– Не понимаю, как это я раньше не догадался. Ты неровно дышишь к ней, да? Вы с Даной…

Кэл ухватил Майка за грудки раньше, чем тот успел подумать об этом.

– Больше ни слова. – Хотелось приложить мерзавца мордой об асфальт, но Кэл знал, что не имеет права, и это делало желание еще нестерпимее. – Твои отпечатки найдены по всему салону Даны. Это не доказывает, что ты украл ножницы, но я буду следить за тобой, Хендерсон, потому что ты обязательно совершишь ошибку, и, когда это случится, я возьму тебя за задницу. – Он отпустил Майка. – А сейчас убирайся отсюда.

Майк ушел, оставив Кэла одного на пустой улице и с грузом сомнений. Никогда раньше он не терял самообладания и понимал, что сейчас принес Дане больше вреда, чем пользы.

Глава десятая

В ночь после встречи с Макни сон оказался для Даны лишь далекой мечтой. К половине седьмого утра она уже почитала книжку, убралась в платяном шкафу. Самым неприятным в бессоннице было то, что она пришлась под воскресенье, когда Дана обычно позволяла себе поваляться в постели до… половины восьмого.

Необходимо снять стресс, и лучше всего поможет пробежка. Дана туго зашнуровала кроссовки, спустилась вниз, повыше подтянула молнию спортивной куртки и вышла на улицу.

После короткой разминки она припустила трусцой. На Мейн-стрит покалывание в боку превратилось в боль словно от вонзившегося кинжала. Может, если бы она бегала чаше, чем раз в год…

Дана перевела дух и перешла на медленный шаг. Она направилась к одному из своих излюбленных мест – лодочной станции, где все напоминало об отце.

В это время года станция была тиха и пустынна, слышались только крики чаек да скрип лодочных уключин.

Дана прошла вдоль рядов лодок, добралась до причала, где летом устраиваются пикники, и забралась с ногами на скамейку. Когда-то отец с приятелями травили здесь рыбацкие байки.

Она уже собралась уходить, когда увидела Кэла. Он шел в ее сторону. Одну руку он сунул в карман светло-коричневой куртки, а в другой нес пакет.

– Привет, – поздоровалась Дана. – Что ты здесь делаешь в такую рань?

– Думаю, то же самое, что и ты. – Он поставил пакет на столик для пикника. – Я не мог уснуть.

На короткий миг Дана представила, как они лежат, обнявшись, на кровати, находя утешение в близости. Она невольно положила руку ему на грудь. Кэл поднес ее ладонь ко рту и поцеловал теплыми губами прохладную кожу.

– Ты в порядке? – спросил он.

Она кивнула.

– Уснуть не удалось, и я решила заняться бегом.

Он улыбнулся.

– Когда я увидел тебя на Мейн-стрит, по-моему, ты двигалась не быстрее черепахи.

– Да, пожалуй, когда дело касается снятия стресса, медитация подходит больше. – Она вдохнула холодный утренний воздух. – Знаешь, мысленно перенестись в хорошее место… и все такое.

– Думаю, со стрессом я могу помочь. – Кэл показал на пакет. – Загляни-ка туда.

Дана развернула пакет. На дне поблескивали серебристые предметы.

– Мои ножницы! А где они были?

– Возле полицейского участка, – с неохотой ответил Кэл. – Я нашел их на тротуаре.

Пронзительно вскрикнула чайка.

– Значит, они таинственным образом вновь объявились? – Дана положила ножницы в пакет.

– Похоже на то.

Она провела кончиками пальцев по его гладкой, недавно выбритой щеке.

– Спасибо, – пробормотала она.

Кэл улыбнулся. Дана уже собиралась поцеловать его, но тут послышались чьи-то шаги. Она опустила руку и отошла. В проходе между двумя лодками появился Эд Мелоун, который принял станцию после смерти ее отца.

– Доброе утро, шеф, – кивнул он Кэлу и улыбнулся, заметив Дану: – Пришла в гости?

Много лет назад, испытав очередное разочарование, она прибегала сюда, чтобы прийти в себя.

– Я надеюсь, вы не возражаете?

Эд покачал головой.

– Ты же знаешь, что можешь бывать здесь в любое время. – Он взглянул на Кэла, потом опять на Дану. – Я, пожалуй, пройдусь до кафе, посмотрю, открылись они или нет. А вы еще… э… побудьте здесь.

Эд ушел, и Дана вздохнула – волшебство утра начинало ускользать. Эд Мелоун, конечно, никому ничего не расскажет, но благодаря Ричарду Макни скоро весь город узнает, что между ней и Кэлом что-то есть.

Подавив еще один вздох. Дана взяла пакет с ножницами и зашагала прочь. Кэл пошел рядом.

– Что ты делаешь? – спросила она.

– Провожаю тебя домой.

– Разве мы не обсудили это еще вчера вечером?

– Ты произнесла речь, я выслушал.

Она нахмурилась.

– Но тебе действительно лучше держаться от меня подальше.

– Ни за что.

Надо быть доктором психологии, чтобы понять Кэла Бруэра. Дана и не пыталась – она просто пошла так, чтобы между ними оставалось некоторое пространство.

– Похоже, старый Эд Мелоун питает к тебе нежные чувства. Сколько я его знаю, никогда не видел, чтобы он так много улыбался, – сказал Кэл через минуту.

– Он единственный человек в городе, который позволял мне находиться в его владениях.

Они свернули на Линден-стрит, и Дана улыбнулась при виде Пирсон-хауса.

– Красивый, правда?

– Конечно, особенно если всю жизнь только и делать, что соскребать и опять красить.

Она засмеялась.

– Какой ты неромантичный.

Они поднялись на крыльцо, и Дана положила ладонь на ручку двери.

Кэл накрыл ее руку своей.

– Дай мне секунду.

Дана окинула взглядом улицу – если кто и наблюдает, то только из-за штор.

Он обхватил ее лицо ладонью. Ладонь была теплой, и по позвоночнику Даны пробежало легкое покалывание.

– Мне необходимо это.

Его рот коснулся ее так коротко, что первым ощущением было разочарование. Кэл слегка отстранился и заглянул ей в глаза.

– Тебе этого тоже недостаточно?

Он не дал ей ответить. В этот раз поцелуй был таким, какого ждала Дана.

– Я скучаю по тебе, – пробормотал Кэл, прежде чем снова поцеловать ее.

Ноги ее больше не держали. Кэл прислонил Дану спиной к дубовой двери и потянул молнию спортивной куртки. Дана услышала его удивленно-довольное восклицание, когда он обнаружил, что, кроме спортивной майки, под курткой ничего нет. Она почувствовала, как затвердели соски под белой эластичной тканью. Большой палец Кэла легонько коснулся ее, и она затрепетала от удовольствия.

Кэл прижался лбом к ее лбу и просунул руку под тонкую ткань.

– Поедем сегодня ко мне в охотничий домик.

Будь сильной, приказала себе Дана, поступай правильно.

– Я… я обещала встретиться с Хэлли.

– Отмени.

Кончики пальцев легонько заигрывали с ее левой грудью.

– И мне нужно закончить стены «Эдема».

– Я сделаю это вечером. Только на день… ко мне в домик.

Кэл крепче прижал ее.

– Ты грязно играешь, Бруэр.

– Я играю на победу.

И он победил.

По дороге Кэл с улыбкой наблюдал, как Дана то и дело посматривает через плечо.

– Милая, это шоссе ровное и прямое на много миль. Если бы кто-то ехал позади, я бы знал.

– Ладно, больше не буду, – пробормотала Дана, не переставая беспокойно озираться. Кэл сомневался, что она вообще что-либо замечала вокруг, пока он не завел ее в дом.

Он чуточку нервничал, чего с ним не случалось в обществе женщины с тринадцати лет. Было даже странно, до какой степени ему хотелось, чтобы дом ей понравился.

Кэл быстро показал Дане комнаты, все, кроме своей спальни – соблазн остаться в ней был слишком велик, а ему не хотелось торопиться. Замечание Даны насчет его не романтичности, заставило Кэла задуматься. Он хотел бы быть романтичным… с ней.

– Неужели это когда-то был сарай? – удивленно воскликнула Дана, когда они вернулись в гостиную. – То есть понятно, конечно, стропила над головой и все такое… но это еще прекраснее, чем мне рассказывали.

Кэл встревожился.

– Кто говорил?

Она рассмеялась.

– Думаешь, только мужчины хвастают своими любовными подвигами?

Именно так он и думал.

– У меня же салон. Женщины болтают со мной целыми днями. Это лучше, чем терапия.

– И что же они обо мне говорят? – Уже задав вопрос, Кэл усомнился, действительно ли он хочет знать это.

Дана провела рукой по спинке дивана и подошла к окну.

– Что ты замечательный любовник и умеешь сделать расставание незаметным и приятным, так что лишь через несколько дней до женщины доходит, что произошло. – Она помолчала. – Мне не хочется это обсуждать.

Она казалась ему очень красивой сейчас, когда солнечный свет золотил ей волосы. И очень ранимой.

– У нас все по-другому.

Она отвернулась от окна, улыбка была светлой, но глаза не улыбались.

– Я знаю.

Все шло не так. Кэл надеялся, что стена между ними постепенно исчезнет, но Дана опять отгораживалась от него.

– Идем, я приготовлю ланч.

– Ты готовишь?

Он засмеялся.

– Если не хочу умереть с голоду. У нас с Митчем и отцом уговор: каждый заботится о себе сам. Пойдем на кухню, я похвастаюсь перед тобой.

Кэл подал довольно простой ланч – яичницу-болтунью с кусочками копченого лосося, салат и немного белого вина. Пока они ели, Кэл попытался побольше узнать о прошлом Даны, однако, когда он спросил ее о брате и сестре, она поинтересовалась, как ему удалось подвести тепло под каменный пол, а услышав, каким замечательным человеком был ее отец, встала и начала убирать со стола, между делом справившись, где он нашел двухсекционную посудомоечную машину.

Кажется, он начинал понимать, где собака зарыта.

Кэл молча скреб сковородку. Он чувствовал, что Дана наблюдает за ним. Ждет.

– Хочешь, я растоплю камин? – спросил он, когда вся посуда была убрана. Сидеть, расслабившись, перед огнем очень романтично, к тому же это способствует задушевной беседе.

– Нет.

– Тогда, может, погуляем по полю? – Женщины, кажется, любят прогулки.

– Не стоит…

Дана подошла к нему, расстегнула рубашку и вытащила ее из джинсов. А руки у нее умелые, да и рот тоже, подумал Кэл, когда она проложила дорожку горячих, влажных поцелуев вниз по животу.

Она ухватилась за пряжку пояса. Кэл прикрыл глаза и попытался дышать глубже, чтобы окончательно не утратить над собой контроль.

– Я хочу видеть твою спальню, – сказала Дана. – Немедленно.

Беседа подождет.

Кэл уложил ее посреди своей огромной кровати с изголовьем из обтесанных бревен, и она отдалась инстинкту. Если, как уже решила Дана, это одна из последних встреч, пусть она навеки запечатлеется в ее памяти. И в его тоже.

Она встала на колени и пододвинулась к краю постели.

– Давай избавим тебя от одежды. – Дана стащила рубашку с его плеч, расстегнула ремень и медленно развела его концы в стороны. Еще медленнее спустила молнию.

– Ты убиваешь меня, – простонал Кэл.

– Разве? – Она улыбнулась. – Я просто разогреваюсь.

Кэл сбросил ботинки и освободился от джинсов. Дана просунула палец под эластичную ткань трусов.

– Кажется, я еще голодна, – прошептала она.

Он застонал.

Она потащила его на кровать и приподнялась над ним.

– Откуда начать? Может, отсюда? – спросила Дана и начала целовать его шею. – Или отсюда? – Она втянула в рот его нижнюю губу. – А, как насчет… – Она ласкала мускулистый торс, радуясь бешеному биению его сердца. У нее самой сердце скакало как сумасшедшее. – Ну, не знаю… Этого все еще мало?

Кэл чуть приподнялся, помогая стащить с себя последнее прикрытие. Их глаза, горящие едва сдерживаемой страстью, встретились.

– Ты настоящее пиршество, Кэл Бруэр. – Кончиком пальца Дана прочертила линию вдоль его груди, через пупок, к темной поросли… наклонилась и поцеловала его. Бедра Кэла изогнулись, приподнимаясь над кроватью, и он застонал. Его ладонь обхватила ее голову. Дане нравилось дарить ему наслаждение, нравилось ощущать напряжение, нараставшее в ее собственном теле.

Он бормотал страстные, умоляющие слова, и она впитывала их, как впитывала его. Этого она наверняка никогда не забудет, сколько бы лет ни прожила без Кэла.

Его пальцы сжались, и он прохрипел:

– Остановись.

Хмельная от возбуждения Дана перекатилась на бок. Кэл притянул ее и поцеловал глубоко и неистово.

– Ты самая поразительная женщина, когда-либо встреченная мной, – сказал он.

Горло ей сдавило, хотелось сказать ему, то же самое, но она не могла.

Не успела Дана опомниться, как оказалась на спине, а Кэл наполнял ее. Она слабо вскрикнула, и они вместе отыскали ритм. Страсть охватила ее настолько, что Дана смогла лишь выкрикнуть его имя. Она отвернулась, пытаясь собраться с силами, чтобы справиться с надвигающимся ураганом.

– Нет, смотри на меня, я хочу тебя видеть.

Они достигли апогея…

Позже, когда они лежали обнявшись. Дана призналась себе: она сильная, но не настолько, чтобы отказаться от Кэла Бруэра.