Текст книги "На грани тьмы (ЛП)"

Автор книги: Кайла Стоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

К тому времени, когда машины правоохранительных органов с ревом подъехали к дороге, территорию лагеря уже окружали не менее трех десятков вооруженных мужчин и женщин.

Рэй Шульц и братья Картеры их ждали. Но они даже не подозревали о том, какой беспощадный натиск вот-вот обрушится на их головы.

Глава 14

Ноа

День десятый

Ноа, Джулиан и Рейносо подкрались к краю поляны, держа оружие наготове. Возглавлявший их группу Саттер присел на корточки за большим деревом.

Ноа уже почти не чувствовал холода. Он почти ничего не слышал за грохотом собственного сердца.

Лесной участок располагался на вершине холма, который с севера упирался в реку, а по западному периметру проходил крутой овраг. На вершине холма стояло несколько трейлеров, а также сараи, навесы и другие хозяйственные постройки. Главный двухэтажный трейлер располагался в центре участка, по обе стороны от него находилось несколько небольших одноэтажных трейлеров.

То тут, то там виднелись занесенные снегом очертания выпотрошенных автомобилей. Ржавая рама кровати прислонилась к группе больших дождевых бочек в нескольких ярдах от дома. Стиральная машина лежала на боку между двумя стройными соснами на восточной стороне участка.

Мужественный питбуль лаял и рычал, напрягаясь на своей ржавой цепи, прикрепленной к одному из сараев. Для домашнего питомца было слишком холодно, чтобы оставлять его на улице. Животное выглядело жалким и полузамерзшим.

– Команда один готова, – отчиталась по рации Саманта Перез, один из офицеров.

Десото возглавил команду один, которая двигалась с востока. Ноа, Джулиан и Саттер были с командой два, приближавшейся со стороны крутого оврага вдоль западного периметра. Река преграждала путь на север. Люди Лютера приближались по единственной дороге с юга.

– Вторая группа готова, – передал Джулиан.

– Команда три готова. – Рация потрескивала. – Быстро приближаемся, – сообщил Лютер.

Четыре старых расшатанных грузовика с цепями противоскольжения с ревом пронеслись по подъездной дорожке и остановились перед участком на широкой ровной площадке. За ними промчалась дюжина снегоходов.

Машины с визгом остановились, припарковавшись параллельно основным трейлерам в тридцати или около того ярдах от них. Из грузовиков быстро появились шесть офицеров с дробовиками и винтовками наизготовку.

Двадцать ополченцев соскользнули со своих снегоходов и выскочили из грузовиков, держа в руках полуавтоматическое оружие. Они заняли оборонительные позиции за машинами и близлежащими деревьями.

Люди Саттера одновременно открыли огонь с нескольких сторон.

Шквал крупнокалиберных пуль разнес в клочья все три трейлера. Тяжелые снаряды пробивали хлипкие крыши, окна и стены. Раскаленная латунь с грохотом падала на снег у их ног, от нее поднимался пар.

Резкое стаккато полуавтоматической стрельбы раскололо воздух. Подозреваемые открыли огонь по ним через окна трейлера. Стекло разлетелось вдребезги. Пули отскакивали от крыльев и днищ автомобилей.

От оглушительного «рат-а-тат» у Ноа заложило уши. Звук стал звонким и далеким.

Адреналин застыл в его жилах, Ноа выскочил из поредевшей линии деревьев, побежал к грузовикам и пригнулся за опорой двигателя ближайшего F250. Он присел на корточки, положил винтовку на капот, прицелился в окна среднего трейлера и выстрелил.

Выстрел просвистел мимо него. Он пригнулся, пульс сильно бился в горле.

Ополченцы кричали и вопили, поливая территорию оглушительными очередями из полуавтоматов.

Ноа заставил свое дыхание замедлиться, проглотил страх и тревогу и сосредоточился. Прижав приклад винтовки к плечу, он медленно повел оптикой влево, затем вправо, сканируя тени.

Небо посветлело, над верхушками деревьев на востоке появились слабые оранжевые полосы.

Он искал хоть намек на движение или отблеск отраженного света. Его напряженный взгляд проследил за полем, трейлерами, выпотрошенными машинами и бочками, сараями.

Вот. Движение на крыше восточного трейлера. Примерно в тридцати ярдах. Плечи сгорбленной фигуры, опущенная голова. Отблеск ствола винтовки. Снайпер.

Пули ударили вокруг Ноя, раскалывая кору, отскакивая от металла, плюясь грязью и снегом. Тихий стук, и солдат застонал и упал в трех ярдах слева от него.

У него не хватало времени проверить его. Он должен уничтожить этого стрелка.

Ноа тщательно прицелился, выдохнул и коротко нажал на спусковой крючок. Винтовка завибрировала в его руках. Пули разорвали сайдинг в двух футах ниже места, где находился снайпер. Он промахнулся.

Снайпер попытался пригнуться, но укрыться было негде. Его голова и плечи все еще оставались видны.

Ноа повторно прицелился, выстрелил второй очередью и на этот раз попал в цель. Снайпер покачнулся, затем обмяк. Его тело скатилось со скатной крыши и упало на снег. Больше он не поднялся.

Сместившись. Ноа уловил движение, когда двое подозреваемых скрылись за одной из искореженных, ржавых машин. Он подождал, пока один из них раскроет себя.

Ноа прицелился и выстрелил в незащищенную голову двумя быстрыми очередями. Первая очередь попала подозреваемому в плечо. Он закрутился и, пошатываясь, вышел из-за укрытия. Вторая очередь разорвала живот и положила конец его короткой, жалкой жизни.

Ноа старался не думать об этом. Старался не думать о людях, умирающих вокруг него, прямо у него на глазах. Заставлял себя не задумываться о своей роли в этом. Не сейчас, не тогда, когда у них есть работа.

Несколько пуль срикошетили от металла в футе от его лица, разлетевшись искрами.

Второй мужчина, стрелявший по трейлерам из-за толстого ствола дуба, вскрикнул и упал.

Ноа не мог понять, был ли это член ополчения или один из жителей Фолл-Крика. Он просто продолжал стрелять. У него закончились патроны, и он пригнулся, чтобы перезарядить винтовку, его окоченевшие, почти замерзшие руки шарили по магазину, адреналин заставлял дрожать.

Маттиас Саттер присел за ближайшим грузовиком и водрузил гранатомет на плечо. Он выстрелил по одному из сараев на западной стороне поляны, где пытались спрятаться три или четыре стрелка.

Граната взорвалась. Громовой раскат расколол воздух.

Из окон повалил дым. Раздались крики ужаса и боли. Женщина и мужчина, похожие на крыс, выскочили наружу, их одежда и волосы горели, а тела уже успели изрядно пострадать.

Команда Десото подкралась вплотную с востока, пока подозреваемые сосредоточились на атаках с запада и юга. Они подкрались сбоку к трейлерам и бросили внутрь несколько светошумовых гранат.

Стоны и вопли смешались с бешеным лаем питбуля. Через несколько секунд ответный огонь из трейлеров затих.

– Это полиция! – крикнул Ноа. – Если не хотите быть застреленными на месте, выходите сейчас же, с поднятыми руками!

Он ждал, все еще приседая, сердце колотилось в груди, во рту было сухо, как в пустыне.

Никаких звуков из главного трейлера. Никакого движения. Он ничего не видел на крышах.

Во дворе лежало несколько тел, упавших со своих снайперских позиций или попавших под перекрестный огонь при попытке бегства.

Оставшиеся подозреваемые затаились. А может быть, они уже были мертвы или умирали.

– Мы заходим, – раздался по рации голос Саттера.

– Понял, – ответил Джулиан. – Давайте прикончим этих подонков.

Они рассредоточились по территории, одни приближались к главному трейлеру, другие исследовали односкатные прицепы и сараи, все были внимательны и осторожны, оружие поднято и готово к стрельбе.

Новая порция адреналина хлынула в жилы Ноа. Он быстро поднялся на ноги, обогнул грузовик и присоединился к своим товарищам у главного трейлера.

Его дыхание стало быстрым и поверхностным. Ладони в перчатках вспотели, когда он крепче сжал винтовку.

Запахи пороха, горячей латуни и гипсокартонной пыли заполнили его ноздри. Грохот и треск перестрелки все еще отдавались эхом в ушах и звенели в голове.

Джулиан достал из подсумка на жилете гранату-вспышку. Саттер дал ему несколько. Ноа занял позицию слева от задней двери. Рейносо прижался к стене с противоположной стороны.

Третья группа заняла позицию для штурма спереди.

После кивка Джулиана и сигнала по рации Ноа размахнулся, поднял ногу и ударил в дверь чуть ниже ручки.

Он сильно толкнул ногой во второй раз, и дерево разлетелось на щепки. Непрочная дверь помялась и сломалась.

Они готовы войти.

Глава 15

Ноа

День десятый

Ноа присел на корточки, подняв винтовку. Джулиан подошел сзади и бросил гранату внутрь. Они успели увернуться, когда взрывная волна потрясла внутренности трейлера.

Граната взорвалась с ослепительным светом и оглушительным взрывом, но без осколков. Она была разработана, чтобы вызвать дезориентацию и замешательство. Граната сработала идеально, как и было задумано.

Джулиан оказался первым внутри, ворвавшись в дверь без страха и колебаний. Джулиан всегда входил первым. Смелый, дерзкий и немного безрассудный. Никто никогда не называл Джулиана Синклера трусом.

Ноа последовал за ним, следом шли Хейс и Рейносо. Офицер резерва Орен Труитт стоял на страже снаружи, следя за тем, чтобы никто не входил и не выходил за ними.

Внутри трейлера царили темнота и мрак.

Вонь обрушилась на него первой, едва не повалив с ног. Плесень и что-то прогорклое – вонь человеческих фекалий из переполненных туалетов.

Ноа моргнул, чтобы прочистить глаза, и включил фонарь, установленный на оружии. Он ничего не мог поделать с этой вонью, кроме как терпеть ее.

Кухня и гостиная представляли собой одно тесное пространство, разделенное выцветшей столешницей. Грязная посуда громоздилась в сухой раковине, грязные тарелки, миски и столовое серебро рассыпались по столешнице.

Напротив антикварного журнального столика, заваленного наркотиками, стояла раздутая черная виниловая спинка кресла. Стопки DVD-дисков валялись на полу перед телевизором с большим экраном шириной с трейлер. Мусор повсюду.

Три изрешеченных пулями тела распростерлись на полу гостиной перед окнами, их оружие лежало рядом. Ноа отшвырнул его в сторону. Хейс двинулся за ним, чтобы проверить пульс.

Бандит выскочил из-за кожаной спинки кресла. В его руках болтался автомат, но он дико целился в потолок. Одетый, несмотря на холод, только в черные боксеры и носки, он кричал и шатался, все еще дезориентированный. Из пулевого отверстия в животе сочилась кровь.

Сердце Ноа бешено застучало от адреналина. Прежде чем он успел прицелиться и выстрелить, Джулиан уже настиг его и выпустил два патрона.

Бандит упал, мертвый.

Саттер и Лютер взяли под стражу еще двух подозреваемых на кухне, которые находились в оцепенении и потеряли ориентацию после взрыва. Рэй Шульц и Томми Картер упали на колени, плача, как дети, и выкрикивая оскорбления.

Томми Картер обильно истекал кровью из пулевого ранения в плече. Лицо Шульца испещряли порезы от осколков стекла.

Хейс и Рейносо переместились влево, прикрывая гостиную, а Ноа и Джулиан пошли по центру к длинному коридору между гостиной и кухней.

Две двери налево, две направо. Скорее всего, три спальни и ванная комната. Они шли по затемненному коридору, пока не оказались перед первой дверью слева.

Джулиан потянулся, повернул ручку и вошел в комнату. Ноа последовал сразу за ним. Он осмотрел комнату по часовой стрелке, держа наготове винтовку. Джулиан сделал то же самое, сканируя против часовой стрелки.

Он пересек грязный, матовый ковер. Проверил за комодами, под кроватью.

Пульс участился, палец на спусковом крючке, носком ноги Ноа открыл раздвижную зеркальную дверцу шкафа – наполовину ожидая, что оттуда выскочит бандит с пистолетом, направленным ему в лицо.

Ничего, кроме хлама и вонючего клубка одежды.

– Чисто, – сказал он.

– Чисто, – повторил Джулиан.

Они скользнули вдоль стены, прежде чем войти в следующую комнату. Повторяя ту же процедуру, Ноа и Джулиан встали рядом со следующей дверью, готовые броситься внутрь и зачистить помещение. Ноа ворвался в проем, Джулиан вошел прямо за ним, его свет, установленный на оружии, пронзил тусклые тени.

– Чисто, – сказал он.

Рация трещала. Команда Десото загнала Баки Картера в угол в одном из полуразрушенных сараев. Они связали его стяжками.

Ноа и Джулиан проверили третью комнату – грязную ванную комнату с плесенью, растущей в ванне, и наполовину оторванной от колец занавеской для душа.

Ноа толкнул локтем дверь последней спальни и ворвался внутрь, держа оружие наготове. Он повернулся влево, а Джулиан – вправо, их движения были как по часам, как у товарищей по команде, которые беззаветно доверяли друг другу.

Одним взглядом Ноа окинул тусклую, грязную комнату. Матрас с пожелтевшими, испачканными простынями и куча одеял посреди пола. Дешевый комод и тумбочка из облупившейся древесно-стружечной плиты. Повсюду разбросаны наркотические атрибуты.

Краем глаза он заметил движение.

Женщина вылезала из окна у дальней стены. Жалюзи упали на пол. Ее нижняя половина все еще оставалась внутри, ноги дико дрыгались, голова и туловище торчали уже снаружи.

Ее куртка зацепилась за торчащий гвоздь. Она приподняла окно ровно настолько, чтобы выбраться наружу. Верхняя рама сползла вниз и теперь давила ей на поясницу, фактически запирая ее в ловушке.

Ноа стремительно вошел в комнату, направив винтовку на женщину.

– Не двигайся!

Справа от себя он почувствовал, что Джулиан проверяет шкаф. Других дверей или уборных не было. Остальная часть комнаты оставалась чистой.

– Иди к черту! – крикнула женщина.

И тут Ноа ее узнал.

Октавия Райли.

Глава 16

Ноа

День десятый

Ноа направился к застрявшей беглянке.

– Отходи от окна, медленно и аккуратно. У тебя есть оружие? Бросай его сейчас же.

Она яростно выругалась на него.

– Разве похоже, что у меня с собой пистолет, придурок!

Он выглянул в окно.

Обе ее руки были пусты. Рюкзак упал в снег под окном, вне ее досягаемости. Она вывернула туловище, чтобы посмотреть на него и оттолкнуть от себя двумя пальцами.

Рация снова затрещала.

– Говорит команда один. У нас активный стрелок в деревьях за третьим трейлером. Запрашиваем помощь.

– Принято, – ответил Джулиан. – Главный трейлер очищен. Команда два может оказать помощь.

– Ты можешь справиться с ней в одиночку? – спросил Джулиан.

Ноа закатил глаза.

– Иди давай.

– Подумал, что пришло время отказаться от привычки тебя опекать. – Джулиан ухмыльнулся – настоящей, искренней ухмылкой, как в старые добрые времена, – и рысью выбежал из комнаты.

Ноа прислонил винтовку к стене, поднял оконную раму и освободил куртку Октавии. Он не был нежен, когда затаскивал ее обратно в комнату.

Когда адреналин и напряжение битвы угасли, его гнев вернулся.

Квинн рассказала ему, что произошло. Октавия была в церкви. Октавия помогла Билли забрать Юнипер и Хлою. Она спасла собственную дочь и Майло по своей воле, но это не отменяет ни капли ее вины.

– Повернись. Руки на стену. Сейчас же.

Октавия выполнила приказ, разразившись потоком непристойных проклятий.

Он обыскал ее, затаив дыхание от зловония, исходившего из каждой ее поры. Ее черные волосы свисали по спине сальными прядями. Тощее тело все еще тряслось от последнего кайфа.

Засучил рукава ее куртки и защелкнул наручники на запястьях. Развернул Октавию и зачитал ее права.

Это вошло в привычку. Сейчас у них нет возможности найти ей общественного защитника. Он даже не был уверен, где они смогут держать ее ближайшие несколько дней, не говоря уже о последующих неделях и месяцах.

Она сверкнула на него глазами.

– Я ничего не делала. Все вы на меня ополчились. Вы всегда имели на меня зуб.

Ноа помнил ее со школьной скамьи. Она была одной из самых красивых девушек в их маленьком городке, но всегда отличалась дикостью и бунтарством. Ей никогда не нравились хорошие парни. Она любила только тех, кто мог причинить ей боль и кого она могла обидеть в ответ.

Ее красота померкла и стала лишь подобием прежней. Лицо исхудало, темные глаза, как мрамор, блестели от безумия крэнка или того, что она принимала.

Раньше он жалел ее. Теперь Ноа жалел только Квинн.

– Не смотри на меня так! – закричала она.

Ее вонючее дыхание ударило ему в ноздри. Он сделал шаг назад.

– Для тебя все кончено, Октавия. Это конец.

– Я ни в кого не стреляла! Я никого не убивала! Это была не я!

Он устало покачал головой. Ему было так холодно, он так устал. Ноа просто хотел горячей еды и теплой постели. И сына, рядом с ним, в надежных и уютных объятиях.

У Бишопа этого никогда не будет. Его семья украдена у него. Украдена этим жалким подобием человека.

– Ты соучастница. С тем же успехом ты могла бы сама нажать на спусковой крючок.

– Нет! – Она неистово трясла головой. Пряди грязных волос упали ей на глаза. – Нас подставили! Нам сказали, что делать!

Он развернул ее и повел к двери. Разглагольствования сумасшедшей женщины. Такие подонки, как она, готовы на все, лишь бы избежать своей участи.

– Вперёд.

– Как, по-твоему, мы выбрались из этой старой дрянной тюремной камеры, в которой ты нас запер, а? Кое кто нас выпустил!

Ноа замер. Это привлекло его внимание. Посреди ночи, в перерывах между кошмарами, эта мысль не давала ему покоя.

– Что ты сказала?

– Какой-то парень. Он выпустил нас.

– Какой парень?

Она повернулась к нему лицом, дергаясь и напрягаясь.

Он весь подобрался.

– Кто, Октавия, кто?

Она пожевала нижнюю губу. Ее налитые кровью глаза метались по комнате.

– Он надел капюшон. Его лицо скрывалось в тени. Он старался говорить тише. Но голос показался мне знакомым. Не незнакомец. – Она посмотрела на него. – Кто-то, кого ты знаешь, я уверена.

– Не очень-то это помогает.

– Он сказал, что Бишопы прячут золото вместе со всей этой едой. Золото, которое пригодится в апокалипсисе. Мы могли бы купить все, что захотим. Все лекарства, еду и топливо, необходимые для жизни. Мы были бы королями. – Она улыбнулась, обнажив свои кривые, пожелтевшие зубы. – Королевами.

Ноа напрягся. Бишоп рассказывал ему похожую историю.

– У Аттикуса Бишопа нет денег. Он тратит все, жертвуя на благотворительность.

Ее ноздри раздувались.

– Откуда нам знать? Этот парень, он выпустил нас. Он сказал нам, что делать. Это не мы придумали. Это был он. Вы должны поймать его. Он заставил нас сделать это!

– Довольно невероятная история, как по мне, Октавия. Ни судья, ни присяжные на это не купятся.

– Это все равно правда! Ты должен провести расследование или что там полагается. – Она рванулась к нему, едва не потеряв равновесие.

Ноа протянул руку, чтобы поддержать Октавию. Проблема в том, что, возможно, он действительно поверил ей. Только понятия не имел, что, черт возьми, делать с этой информацией или как ее расследовать в разгар апокалипсиса.

Ченнинг Харрис, один из новых офицеров-добровольцев, заснул во время несения караульной службы и проснулся от того, что старинный замок взломан, а заключенные исчезли. Древний ключ тоже пропал.

В хаосе после нападения они не предприняли ничего особенного для расследования. Не существовало ни отпечатков пальцев, которые можно было бы проверить или ввести в систему, ни записей с камер, которые можно было бы проанализировать. Даже под интенсивным допросом Харрис утверждал, что просто заснул.

Рейносо решил, что одному из братьев Картер удалось пронести небольшой нож или карманный мультитул. Хейс признался, что в суматохе они забыли провести тщательный досмотр вещей.

– Ты должен мне помочь! – умоляла она. – Я спасла твоего ребенка. Я могла убить его, но спасла его! Билли собирался застрелить его и мою дочь прямо там. Но я не позволила ему.

– Квинн спасла жизнь моему сыну. А не твоя жалкая задница.

– Это я! – восклицала она, уже рыдая. – Это была я! Я спасла их обоих. Я помогла им! Ты должен что-то сделать! Ты должен мне!

Едва заметный намек на сочувствие смешался с отвращением, скрутившим желудок Ноа. У нее были мать и отец, которые любили ее, и удивительная дочь Квинн Райли. А она всех их отвергла.

– Теперь уже слишком поздно, Октавия.

Ее беспокойный взгляд метнулся мимо него.

– Пожалуйста! – кричала она, ее хриплый голос срывался. – Пожалуйста, помоги мне!

Саттер вошел в комнату. Он окинул ее одним взглядом и с отвращением покачал головой. Вскинув винтовку, Саттер ударил ее прикладом по виску.

Октавия без звука рухнула на матрас, завалившись набок, и потеряв сознание.

Глава 17

Ноа

День десятый

– Зачем ты это сделал? – спросил Ноа, опешив. – Она уже подчинилась. Она…

Саттер посмотрел на Ноа.

– Она взбесила меня. Я слышал ее визгливый голос из кухни.

Ноа уставился вниз на распростертую Октавию, нахмурив брови.

– В этом не было необходимости.

– Не было необходимости? – Саттер насмешливо хмыкнул. – Да что с тобой такое? Весь твой город умоляет о головах этих монстров на пиках. И мы собираемся дать им их.

Саттер пнул Октавию носком ботинка. Не жестоко, а так, словно пинал кусок мусора или уличное отродье, что-то отвратительное, от чего он хотел избавиться как можно скорее.

Ноа стиснул зубы.

– Ты не должен этого делать.

Саттер пожал плечами.

– О чем она говорила? Эта чертова женщина не могла заткнуться.

– Она сказала, что кто-то их выпустил. На свободе есть сообщник.

– Она под кайфом и безумна. Они все такие. Скажут что угодно, если посчитают, что это их спасет. Но это время прошло. Здесь нет адвокатов.

– Только пока, – сказал Ноа. – Даже если эта ситуация с отключением сети продлится месяцы или даже годы, в конце концов все вернется на круги своя. Мы не можем просто делать все, что захотим.

Саттер только усмехнулся.

– Кто сказал?

Секунду Ноа молчал, слишком ошеломленный, чтобы ответить.

Все менялось слишком быстро. Ему это не нравилось, не нравилось беспокойство, сковывающее его внутренности.

– Суперинтендант Синклер…, – начал Ноа.

– Суперинтендант уполномочила нас делать все, что мы сочтем нужным, чтобы положить этому конец и защитить город. Именно это мы и делаем.

– Мы все еще должны делать все по правилам, где это возможно…

Саттер только рассмеялся.

– Нет никаких правил. Мы сами устанавливаем правила.

– Мы все еще ответственны за то, чтобы поступать должным образом. Мы все еще закон.

– Приди в себя, парень! – заявил Саттер. – С этим покончено. Ни один кабинетный чиновник из правительства не будет анализировать все, что ты здесь сделал, сидя за своим шикарным столом, и искать недостатки в действиях храбрых солдат, идущих в бой. Правительство разваливается на части, пока мы говорим. Общество рушится, как карточный домик, которым оно всегда было.

Саттер наслаждался произошедшим. Он, его люди и такие же, как он, годами ждали чего-то подобного. Хотели, чтобы это случилось. Чтобы они могли контролировать ситуацию. Чтобы у них наконец появилась власть.

– Ты видел города? Выезжал за пределы этого маленького анклава? – Он насмешливо фыркнул, когда Ноа покачал головой. – На это ушло меньше недели. Сплошной хаос. Каждый сам за себя. Подражатели военачальников и бандитские группировки сражаются за помощь Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям и Красного Креста, которую они воруют, потому что не хватает военных, чтобы защитить обычных людей.

– У нас есть два варианта. Сдаться, как кроткие маленькие девочки, и умереть от рук таких вот человеческих отходов, или мы сами возьмем власть. Ваши правительственные боссы ушли. Ты слышал о них? От кого-нибудь? Они бросили вас. Чем дольше вы верите в них, тем слабее становитесь.

Ноа не мог с ним спорить. Он выезжал за пределы Фолл – Крика, чтобы забрать тела на горнолыжном курорте, но избегал всех городов и поселков. Он не видел своими глазами, как обстоят дела за пределами Фолл-Крика.

Тем не менее, он видел многое. Больше, чем ему хотелось бы за всю жизнь.

– Я тебя понял, – сказал он. – Но это не значит, что мы будем отвергать все и сами становиться боссами.

– Конечно, нет. Мы все здесь люди разумные. Мы сделаем работу намного лучше, чем когда-либо делал губернатор штата. Вот увидишь.

Этот парень считал себя главным. От него веяло силой. Чувством власти и авторитета. Высокомерием.

Как будто Ноа и другие полицейские играли роль подчиненных в этом уравнении.

Взгляд Ноа скользнул к АК-47 в руках Саттера. Он слышал, как Саттер сказал Розамонд, что у них хранятся боеприпасы на годы вперед. И много мощного оружия.

Он собирался доверить этим парням безопасность города.

«Доверься мне», – попросила его Розамонд. Он действительно доверял ей. Розамонд была умна. Она заботилась об этом городе, о нем. Она никогда не подводила его раньше. И все же…

Себастьян Десото вошел в комнату. Его винтовка была перекинута через грудь. В руках он нес толстый моток веревки. Ноа не знал, принесли ли они ее с собой или нашли здесь. Да это и не имело значения.

Бледные глаза Саттера потемнели. В его пристальном, немигающем взгляде на Ноа появилось что-то пугающее.

– Это животные. Человеческие отходы. Для них остается только одно.

– Что ты собираешься делать? – Ноа снова ощутил это чувство, неприятное ощущение, скользнувшее по коже. – Для чего это?

Десото бросил веревку поверх бессознательного тела Октавии. Он улыбнулся. Его широкие белые зубы блестели в утреннем свете, проникающем через окно.

– Справедливость.

Прежде чем Ноа успел спросить его, что именно он собирается делать с этой веревкой, Джулиан вошел в спальню следом за Десото.

– Кстати, о справедливости. – Он переложил винтовку в левую руку и завел большой палец за спину. – У меня есть кое-что для тебя, брат.

Ноа настороженно перевел взгляд с Октавии на Джулиана.

– Что?

– Ты просто должен пойти и посмотреть. – Джулиан нетерпеливо усмехнулся. На мгновение он стал похож на того Джулиана Синклера, которого Ноа знал до ЭМИ – харизматичного и общительного, уверенного в себе и красивого, с короткими светлыми волосами, ровными чертами лица и очаровательной улыбкой.

В последнее время он держался напряженно и нервно, выражение его лица стало мрачным, а взгляд – тяжелым. Вероятно, он потерял не менее пяти килограммов, а может, и больше.

Но разве большинство людей не изменились? И не все в лучшую сторону.

– Ну же, – сказал Джулиан, уговаривая. – Поверь мне.

Ноа повернулся к Саттеру.

– Не трогай ее.

Саттер усмехнулся.

– Даже не мечтал об этом.

Ноа последовал за Джулианом из трейлера, по протоптанной тропинке через снег к одноэтажному дому, стоящему ближе всего к реке. Там было еще грязнее, если такое возможно. Мешки с мусором валялись повсюду.

Отвратительная вонь человеческих экскрементов вперемешку с аммиачным запахом мочи обожгла его ноздри. Он закрыл нос и рот воротником куртки и закашлялся, глаза слезились.

– Как люди тут живут?

– И не говори. – Саманта Перез стояла на страже у двери. Она натянула свитер на рот и нос. Стянула его, только когда они вошли. – Извините, у меня просто легкое головокружение.

– Это чудо, что ты не потеряла сознание от вони, – заметил Ноа.

Саманта – или Сэм, как все ее называли, – заправила свои черные волосы длиной до подбородка за одно ухо.

– А я думала, что подгузники моего племянника ужасны. Фу.

Полнотелая и фигуристая, Сэм была еще и невероятно сильной. Свои широкие плечи и мускулистые руки она накачала в спортзале. После десяти лет службы в Национальной гвардии она знала толк в оружии.

До ЭМИ она выполняла обязанности офицера на полставки, но за последнюю неделю проявила себя с лучшей стороны. Она была жесткой и надежной. Даже веселая, если находилась в хорошем настроении.

Джулиан посмотрел на нее.

– Дай нам минутку.

Она перевела взгляд с Джулиана на Ноа, колеблясь.

– Вы уверены?

– Все в порядке, – заверил Джулиан. – Мы позаботимся об остальном. Ты освобождена от несения караула.

– О, слава богу. – Сэм практически бросилась через входную дверь. – Удачи!

Когда она ушла и в трейлере воцарилась тишина, Джулиан двинулся дальше в гостиную. Ноа последовал за ним. Джулиан без слов указал пальцем.

Билли Картер стоял на коленях в центре испачканного, замусоренного ковра

Глава 18

Ноа

День десятый

Руки Билли были стянуты за спиной. Его лицо превратилось в месиво, губа разбита, правый глаз уже опух и стал фиолетовым.

Кровь текла из пулевого ранения в левом бедре выше колена. Еще больше крови сочилось из пореза на лбу и изо рта.

– Вот. – Голос Джулиана прозвучал резко. Его глаза стали яркими и стеклянными, почти лихорадочными. – Это он. Он тот самый.

Билли смотрел на них, один глаз блуждал влево. Он выплюнул окровавленный зуб на ковер у их ног.

Ноа прислонил винтовку к стене. Сжал руки в кулаки.

Все вернулось в одночасье. То, что сказала ему Квинн. Что именно Билли забрал маленьких девочек Бишопа из подсобки в церкви.

Билли Картер. Убийца детей.

Отвращение наполнило Ноа.

– Ты убил Юнипер и Хлою Бишоп.

Билли одарил их злобной улыбкой. Его зубы были окровавлены. Отсутствующий зуб оставил зияющую дыру.

– Где мой адвокат?

Ноа сделал два широких шага и ударил Билли по лицу.

Он даже не знал, что собирается это сделать. Он никогда в жизни никого не бил, даже преступников, которых арестовывал и бросал в тюрьму.

От удара голова Билли покачнулась назад. Он чуть не упал на спину, но сумел восстановить равновесие.

– Это полицейский произвол!

– Я тебе покажу полицейский произвол, сучий выблядок, – прошипел Джулиан. – Кому ты собираешься об этом рассказать, а? – Он широко раскинул руки. – Здесь никого нет.

Билли зло уставился на них. Его косящий глаз придавал ему странный, безумный вид. Все лицо распухло и покрылось багровыми синяками. Переносица была искривлена, из ноздрей сочилась кровь.

Ужасные воспоминания той ночи пронзили мозг Ноа – слепой страх, нервная паника, ужас, словно тонущий камень в его внутренностях, тошнотворное отчаяние, когда он вошел в церковь и увидел тела.

Каким напуганным и совершенно беспомощным он себя чувствовал. Теперь он не был беспомощен.

– Ты убил маленьких детей, – выдавил Ноа сквозь стиснутые зубы. – Ты убил семью моего друга.

Билли выругался и сплюнул еще больше крови.

– Ты сломал мне нос.

– Ты убил их. Это был ты.

Долгое мгновение Билли ничего не говорил. Ноа думал, что он будет отрицать это, заявлять о своей невиновности, как любой другой виновный преступник.

– Я сделал это. – Билли поднял голову и встретил взгляд Ноа своим единственным здоровым глазом. Медленная, довольная улыбка расплылась по его обезображенному лицу. – Это то, что ты хочешь услышать? Я убил их всех. Жену. Девчонок. Хочешь услышать, как они плакали? Как Бишоп умолял нас убить его? Как они смотрели…

Ноа снова ударил его. Впечатал кулак в лицо Билли. Костяшки пальцев затрещали. От удара боль пронзила руку. Кровь забрызгала перчатку.

Он отступил назад. Опустив руки вниз.

Рот Джулиана сузился. Выражение лица стало жестким и каменным.

– Пристрели его.

Ноа застыл на месте.

– Сделай это!

Маслянистые черные глаза Билли были красными от лопнувших сосудов. Он улыбался сквозь кровь, заливающую его лицо, его голос звучал невнятно.