Текст книги "Ведьма Пачкуля, или Магия вредных привычек"

Автор книги: Кай Умански

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

– Как же не видеть, милостивые господа, конечно, вижу! Какой чудесный у вас тортик!

– Даже де рассчитывай. Валяй, выкдадывай мою судьбу, да поживей.

– Терпение, сударь, терпение. А не то страшные проклятия обрушатся на вашу голову. О, сударь, что я вижу! Удача написана у вас прямо на лице! Видите эту бородавку? Да, да, на кончике носа. Так вот, она сулит дальнюю дорогу. А прыщ на подбородке означает высокую незнакомку, что принесет вам добрую весть.

– Пдавда? Валяй, пдодолжай! – Красавчик раскраснелся и начал входить во вкус.

– Дайте-ка мне вашу ручку. – Пачкуля поставила на пол корзинку с вереском и, позвякивая браслетами, взялась рассматривать немытую лапу гоблина.

– Ого, так я и думала! Вот же оно, яснее некуда! Вскоре вы встретите прекрасную гоблиншу с длинными, спутанными как мочало волосами и малюсенькими красными глазками, которая полюбит вас с первого взгляда.

– Ух ты-ы-ы-ы! Как даз мой тип! Все слыхали?

– Но это еще не все! Еще я вижу шумную и сытную свадьбу и… О-о-о! Я вижу шестерых, нет – семерых маленьких лысеньких гоблинов! Они карабкаются вам на коленки и называют папочкой!

– А-а-а… ды дочно эдо видишь? – на всякий случай уточнил Красавчик и мечтательно закатил глаза.

– А как же. Вот она, линия любви, здесь мне все ясно как день. Я даже вижу, как одного из малюток только что стошнило прямо вам на штаны.

На радость Пачкуле, ее план сработал как нельзя лучше. Теперь уже все гоблины, что были в пещере, оторвали жадные взгляды от торта и завороженно слушали ее с разинутыми ртами.

– Здесь даже написано, как их зовут, – самозабвенно продолжала врать Пачкуля. – Вот, пожалуйста: Клякса, Плакса, Вакса, Футы, Нуты и… э-э-э… Плюх! – Она назвала всего шесть имен, но поскольку гоблины все равно не умели считать, никто не заметил подвоха.

– Ах вы мои милые мальчуганы, – вымолвил Красавчик и смахнул со щеки слезу умиления. – Какие пдекдасные у дих имена!

– Вообще-то, это девочки, – поправила его Пачкуля. – Все, кроме Плюха.

– Ничего. Так даже дучше. Я накупдю им розовых платьиц с кдужавчиками и туфелек с бандиками. А Пдюху голубенький комбидезончик.

Оставшиеся гоблины столпились вокруг тесным кольцом. Им не терпелось дослушать до конца рассказ о счастливой судьбе Красавчика и во что бы то ни стало разузнать о своей. За право первым протянуть руку гадалке завязалась настоящая битва, которая поглотила их внимание настолько, что никто и не заметил, как из корзинки выбрался крошечный хомячок и, прикрываясь пучком вереска, метнулся в сторону торта, вскарабкался на самый верх и скрылся из вида в пышных складках розового банта.

– А что ты мде еще нагадаешь? – допытывался Красавчик. – Что меня ждет?

– Про любовную линию я вам все рассказала. Теперь взглянем-ка на линию жизни. Хотя постойте. Где же она? О ужас, у вас ее нет!!!

– Ы-ы-ы?

– Не может быть! У всех есть линия жизни… Ах, вот же! Но как она коротка! Никогда не встречала такой короткой линии жизни! Судя по ее длине, вы должны умереть с минуты на минуту!

– Чего? Так скоро? – Красавчик побледнел и задрожал всем телом.

– Вот именно. Если быть точной, это случится ровно через две минуты.

– А может, это пдосто ошибка?

– О нет, сударь, это не ошибка! Линии никогда не лгут! Сейчас здесь случится страшная трагедия! А ну-ка, все покажите мне быстренько свои руки! Ой-ей-ей-ей-ей! Так я и думала! У вас у всех короткие линии! Сюда надвигается ужасная катастрофа! О горе мне, горе!

– К-какая еще к-катастрофа? – заикаясь, спросили гоблины, стуча зубами от страха.

– А к-как же м-мои дочурки? – взвыл Красавчик. – А Плюх? С ним-то что?

– О да, согласна, все это очень печально, – сочувственно покачала головой Пачкуля. – Но беда неминуема, я чую ее приближение. Что это будет? Я пока не знаю. Пожар? Наводнение? Эпидемия чумы? Сбесившиеся панды? Божьи коровки-убийцы? Кровожадные кролики-вампиры? Да все что угодно. Хотя наиболее вероятной версией мне представляется бомба.

– Чего она там сказала? Какая еще помпа? – наперебой затараторили гоблины, тараща глаза.

– Обычная бомба. У меня такое чувство, что где-то в этой пещере спрятана бомба и что она готова взорваться в любую минуту! Нам нужно во что бы то ни стало ее отыскать! Ну же, милостивые господа, шевелите мозгами! А ну-ка вспоминайте, кто-нибудь из вас приносил в пещеру что-нибудь… большое? Огромное? Где могла бы поместиться бомба?

Пачкуля что было мочи вперилась взглядом в торт, но гоблины не поняли ее намека и продолжали в недоумении пожимать плечами, таращить глаза и остервенело грызть ногти. Должно быть, само слово «бомба» повергло их в состояние настолько глубокого шока, что мозги у бедняг попросту отключились, так что Пачкуле пришлось зайти с другого боку:

– Так, только без паники. Прошу всех сохранять спокойствие. Нам нужно найти бомбу. Хитроумно спрятанную и замаскированную бомбу. А что обычно делают бомбы? Ну же, подумайте!

Гоблины по-прежнему пребывали в полнейшем ступоре. Бомбы, бомбы… Что там они делают? Наверняка что-нибудь ужасное… Но что именно, гоблины припомнить не могли.

– Ну конечно же тикают! Бомбы тикают! А ну давайте-ка все замолчим и прислушаемся, не тикает ли тут где-нибудь.

Пещера на мгновенье погрузилась в гробовую тишину, и они услыхали:

– Тик, – отчетливо пропищал торт, – тик, тик, тик.

– Это торт! – вскричала Пачкуля, указывая на него дрожащим пальцем. – Бомба в торте! И она вот-вот взорвется!

Взорвется! Ну конечно, именно это обычно и делают бомбы! Они взрываются! Семеро гоблинов как один разинули рты, испустили семь истошных гоблинских воплей и пулей вылетели из пещеры.

– Вот видишь, я же говорила, что сработает, – сказала Пачкуля, прислушиваясь к удаляющимся крикам гоблинов. – Операция «Торт» завершена полной и окончательной победой вражеских сил! Вольно, сержант!

– Рано радофаться, – проворчал Хьюго, вылезая из своего укрытия и отплевываясь от листьев вереска. – Как мы дотаскать его домой?

– Элементарно! На этот раз я собираюсь применить специальное перекаточное заклятие, а то транспортировочному я что-то больше не доверяю.

– Перекаточное заклятие?

– Ну да. Мы его в школе проходили. Дай-ка вспомнить… Ага, готово! А ну-ка отойди в сторонку. Сколько раз тебе говорить, что для колдовства мне нужно место! Итак:

 
Нитка катится клубком.
Тесто в сказке – колобком.
Я сыта по горло сказкой.
Торт пусть катится колбаской!
 

С минуту поколебавшись, торт, к их великому облегчению, дернулся, чуть поерзал, сдвинулся на край серебряного блюда и, наконец, плюхнулся на пол, обильно усыпав пещеру крошками и растеряв по дороге добрую половину ведьмовских колпачков и метел. Но это было и не важно, главное – заклинание подействовало! Очутившись на полу, торт перевернулся на бок и покатился к выходу из пещеры. Пачкуля и Хьюго бросились за ним. Стоя на пороге, они наблюдали за тем, как при свете луны торт, похожий на гигантскую таблетку аспирина, резво катится под гору.

– Так он растерять фсе украшения! Притормози ефо! – пропищал Хьюго, и они с Пачкулей кинулись вдогонку вниз по склону, еле успевая на ходу перепрыгивать через коряги и весьма некстати понатыканные тут и там валуны.

– Эй, торт, сбавь обороты! – взвыла Пачкуля. Тут она на всем ходу споткнулась о пень, пролетела вперед головой с десяток метров и растянулась плашмя, больно ударившись коленкой. – Вот черт, косынку потеряла. Сбавь обороты, торт, тебе говорят!

Но торт и не думал притормаживать, скорее наоборот, он поднажал еще сильнее и к тому моменту, как Пачкуля очухалась, успел докатиться до подножия первого холма и начал взбираться на следующий.

– Пусть себе катится, – прохрипел Хьюго, жадно глотая ртом воздух и утирая пот с усов. Мы его уше не поймать.

– Ну нет уж, дудки! – в голосе у Пачкули зазвучали металлические нотки, как у актеров, которые собираются прочесть решающий монолог. Для пущей убедительности она даже потрясла кулаком в воздухе. Ничего не скажешь, выглядела она впечатляюще, даже несмотря на разбитую коленку.

– Я пойду за ним хоть на край света! – проревела она. – И никто не посмеет встать на моем пути! Пусть будет долог мой путь и тернист, но я пройду его до конца. Пусть будет опасен он и труден, но я не отступлюсь! Чрез леса и поля, реки и моря я буду следовать за ним неустанно, куда он, туда и я…

Она еще долго продолжала в том же духе, но, думаю, основную идею вы уже уловили. На этом мы, пожалуй, расстанемся с Пачкулей и перенесемся сразу на двадцать четыре часа вперед. А что нам мешает? Проведаем, как там себя чувствует Достопочтенная Чепухинда. Ведь ей, как-никак, только что стукнуло двести!

Глава десятая
Грандиозная вечеринка

Ровно двадцать четыре с половиной часа спустя настал долгожданный вечер двухсотлетнего юбилея Достопочтенной Чепухинды. Сама Чепухинда об этом, разумеется, не догадывалась. Она полагала, что это всего-навсего очередной слет на Кудыкиной Горе, но на всякий случай готовилась к худшему. Смешки и шушуканье у нее за спиной день ото дня становились все более явным, и даже Проныра куда-то исчез. Чепухинда не сомневалась, что против нее зреет заговор, но на то она и была Предводительницей шабаша, чтобы уметь дать врагу решительный отпор.

Едва приземлившись на горе, она припарковала свою метлу и, преисполненная решимости, зашагала на поляну. Она ничего не боялась, ибо была в полной боевой готовности – бронированном колпаке, контрзакляточном жилете и прочей защитной амуниции. Помимо этого она была сплошь увешана амулетами, талисманами, оберегами, бубенчиками, свечечками и шпаргалками с заклинаниями. В одной руке она сжимала волшебную палочку, в другой – рогатку. У пояса в изобилии болтались бомбочки-вонючки и кроличьи лапки на удачу. Изо всех карманов торчали коробочки с волшебными порошками и склянки со всевозможными зельями, так что в любой момент она была готова внезапно испариться, превратиться в гепарда, уменьшиться до размеров букашки, вырасти до размеров великанши или совершить что-либо еще в этом роде в зависимости от того, что замышляли против нее ведьмы. Иными словами, она была готова к любому повороту событий. Решили свергнуть Предводительницу шабаша? Что ж, это мы еще посмотрим, кто кого!

На поляне Чепухинду уже поджидали ведьмы и их помощники, но, как ни странно, никакого оружия при них не наблюдалось. Вместо этого они зачем-то нацепили на себя праздничные картонные колпачки на резиночках и расплылись в улыбках до ушей – должно быть, это тоже часть их коварного плана.

– Ну, чего уставились, действуйте! – Чепухинда приняла боевую стойку и исподлобья оглядела собравшихся. – Да-да, мне все известно! Я раскусила ваш заговор! А вы как думали? Даром я, что ли, Предводительница шабаша! Ага, Проныра, и ты здесь? Что, к врагу переметнулся? Ничего, без тебя обойдусь! Без всех вас обойдусь! И вообще… А кстати, зачем здесь все эти украшения?

Чепухинда только теперь обратила внимание на разноцветные гирлянды, натянутые между деревьями, и развешанные повсюду веселые завитки серпантина и яркие фонарики. А чуть поодаль – вы не поверите! – длинные деревянные столы в буквальном смысле ломились от обилия лакомых блюд. Вазочки с желе, колбаски на шпажках, сырные палочки, шоколадное печенье, мороженое, снова мороженое – и ни одного бутерброда с лягушечьим паштетом в поле зрения! А еще хлопушки и красные праздничные салфетки!

Позвольте, а это еще что??? Неужели… целая… гора… ПОДАРКОВ?!!

– В чем дело? – смущенно пробормотала Чепухинда. – Что здесь про…

Договорить она не успела, потому что голос ее потонул в громогласном кличе ведьм.

– С ДНЕМ РО-ЖДЕ-НИ-Я! – хором проскандировали они.

Чепухинда ушам своим не поверила. Как? Ее день рождения? Ее долгожданный ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ? Он все-таки наступил? А она-то думала… Она думала, что они шушукались и прятались по углам из-за того, что… из-за того…

– О-о-о! – только и смогла вымолвить она, глотая подступивший к горлу комок. – О-о-о! Спасибо вам, девочки! Я же… я просто не знала…

– Мы хотели сделать сюрприз! – наперебой галдели ведьмы, прыгая от радости.

– Ну да, ну да… – бормотала Чепухинда, хлюпая носом и чувствуя себя полной дурой. Как она только могла усомниться в своих девочках! Как посмела даже на долю секунды допустить, будто… О, какая же она все-таки балда!

Долго киснуть ей, впрочем, никто не позволил. Туту раздала всем гостям сумасшедшие потешные шляпки собственного изготовления (кто их надевал, и впрямь ненадолго сходил с ума), что послужило сигналом к официальному началу торжества. Для начала Чепухинду попросили прочесть все открытки, что она невероятно быстро, торопясь поскорее приступить к подаркам, и сделала. Да еще каким!

От Бугага и Гагабу она получила пару держателей для книг в форме метел. И даже несмотря на то, что эти держатели не могли ничего удержать, поскольку были сделаны из бумаги, все признали, что сработаны они с большим мастерством.

Тетеря приготовила в подарок пресс-папье в виде облупившегося кирпича. По правде сказать, это и был облупившийся кирпич, но она обвязала его красивой красной лентой, так что теперь он вовсе не выглядел как обычный кирпич, а походил на подарок.

– Ну уж ты расстаралась, Тетеря, – похвалила ее Чепухинда, заставив ведьму покраснеть от смущения до кончиков волос.

Туту преподнесла картонную коробку, в которой перекатывалась горстка разнокалиберных винтиков (видимо, тех, которых так не хватало в ее собственной голове), кусочки засохшей апельсиновой кожуры (прекрасное удобрение для помидоров Чепухинды), яйцо, которое при встряхивании тикало и из которого, по мнению Туту, должны были вылупиться часы с кукушкой, и, наконец, несколько фальшивых шуточных мышиных какашек. По крайней мере, Чепухинде хотелось верить в то, что они фальшивые и шуточные. Как бы то ни было, она сказала, что ей безумно понравились все вещицы и что она будет с нетерпением ожидать появления на свет часов с кукушкой. Туту так обрадовалась похвалам, что от переизбытка чувств немедленно бросилась к ближайшему дереву и повисла на нем вниз головой.

Большой успех имел и носовой платок в шотландскую клетку от Макабры-Кадабры. Чепухинда тут же в него высморкалась и ничуть не расстроилась оттого, что на носу у нее после этого остались густые красно-зеленые разводы, отмыть которые не удавалось еще добрых две недели (спасибо дядюшке Макабры-Кадабры, который торгует красками).

– А что, по-моему, так даже лучше, – заключила Чепухинда, как следует рассмотрев свое отражение в зеркале. – По крайней мере, смотрится естественно. Спасибо тебе, Макабра!

Следующую волну всеобщего восторга вызвал сборник кроссвордов от Грымзы, которые она, правда, уже сама заполнила.

Горшок со стеблем жгучей крапивы от Крысоловки как нельзя кстати подошел для интерьера Чепухиндиной гостиной. А бутылочка самодельного шампуня от Чесотки оказалась для Предводительницы истинным спасением, потому как собственной перхоти у нее в последнее время стало что-то маловато.

Заслуженные аплодисменты сорвали вантуз от Мымры и набор губных помад от Шельмы шести различных оттенков зеленого: мох, полынь, морская водоросль, плесень, слизь и болотная ряска.

Среди гостей не было одной лишь Пачкули, но, честно говоря, в такой-то суматохе ее отсутствия даже не заметили, А если бы и заметили, то не очень-то и расстроились бы, потому что в этот вечер всем было по-настоящему весело.

Наконец, все подарки были распечатаны, а сияющая от счастья Чепухинда сидела посреди кучи рваных оберток и по десятому разу пересматривала свои сокровища. Неожиданно для всех слово взяла Шельма. Она хлопнула в ладоши и попросила минуточку внимания.

– А теперь мы будем пить чай, – объявила она.

Ведьмы радостно загалдели, захлопали в ладоши и бросились к накрытым столам.

– Эй, постойте! Сначала сюрприз! У вас там все готово?

– Бьен сюр, мадам, – раздался из кустов до боли знакомый голос, и в следующую секунду на поляну торжественно выступил – вы не поверите! – Пьер де Конфитюр собственной персоной. Следом за ним семенили два других гнома с носилками, на которых возлежал… Правильно! ТОТ САМЫЙ ТОРТ!

Едва завидев его, ведьмы испустили стон восхищения. Торт высился на носилках величественной снежной горой, все колпачки и метлы целехоньки и расставлены по местам, а в самом центре – пышный розовый бант. Все двести свечей были зажжены, и зрелище это было настолько прекрасным, что всех ведьм без исключения охватил благоговейный трепет, а Чепухинда так и вовсе разрыдалась от преисполнившего ее чувства глубокой благодарности. Момент был поистине драматический, однако продлился недолго, поскольку именно в эту самую минуту кто-то вздумал выползти на самый центр поляны с противоположной стороны.

Кто бы это мог быть? Ну конечно, наша старая знакомая Пачкуля. В нечесаных волосах ее запуталась труха, одежда была сплошь облеплена репейником, подол юбки отпоролся и волочился по земле. Она потеряла обе сережки, косынку, шаль, кастаньеты и все двадцать три браслета. По пятам за ней, прихрамывая, тащился вконец измотанный хомяк. Щеки его обвисли, а золотистая шерстка слиплась сосульками от пота. Оба были на последнем издыхании.

– Прости, Шельмуся, – прохрипела Пачкуля. – Знаю, ты меня никогда не простишь, но я сделала все, что могла. Мы гонялись за ним целый день, но так и не поймали, скажи, Хьюго? Одному черту известно, куда он запропастился. Мы весь лес облазили, но… – Тут она прервалась, выкатила безумные глаза и уставилась на торт, который преспокойно лежал себе на носилках целый и невредимый и сиял всеми двумястами зажженными свечами.

– Что ты там несешь, Пачкуля? – нахмурилась Чепухинда. – Во-первых, ты опоздала на мой день рождения. Во-вторых, почему вырядилась как пугало? По-моему, это уже не модно. И, наконец, перестань отвлекать на себя внимание. Это моя вечеринка, и я здесь главная. Дайте-ка мне полюбоваться тортом. Ну и ну, что за чудо!

– Это все мой кузен Пьер де Конфитюр, очень известный шеф-повар. Он создал его специально для вас, – провозгласила Шельма.

– О, это такая честь для меня, – поблагодарила Чепухинда, а Пьер де Конфитюр отвесил глубокий поклон и сказал, что честь была оказана ему самому.

– А теперь задувайте свечи, – приказали ведьмы, когда торт был наконец водружен в центр стола.

Утирая слезы умиления, Чепухинда принялась задувать свечи, а ведьмы за это время успели десять раз пропеть хором «С днем рожденья тебя» и еще шесть раз «Многая лета». Словом, возилась она долго, но оно и понятно – у тех, кому за двести, дыхалка неважнецкая.

– Урррра! – возрадовались ведьмы, когда погасла последняя свеча. – А теперь разрежьте его!

Чепухинда взяла в руки острый нож и торжественно отрезала первый кусочек.

– Объявляю вечеринку открытой! – провозгласила она, вгрызаясь в торт, и ведьмы с гиканьем и криком принялись опустошать столы.

– Ну же, Пачкуля, – Шельма подошла к поникшей подруге и взяла ее за руку. – Поешь что-нибудь, а не то в обморок загремишь.

– Ничего не понимаю, – пробормотала Пачкуля. – Это что, тот самый торт?

– Ну конечно. Пойдем съедим по кусочку, пока его весь не умяли.

– Но как? Откуда? Мы же все обыскали! Из-за этого перекаточного заклятья он укатился с такой скоростью, что не догонишь…

– Перекаточное заклятье? Ты что, опять пользовалась бабушкиными средствами? Тогда мне все ясно.

– Что ясно?

– Ну, понимаешь, когда я оправилась от обморока, то сразу же кинулась в Кулинарные мастерские, узнать, не осталось ли у кузена де Конфитюра, на худой конец, манки или еще чего. Мы как раз стояли и ругали тебя на чем свет стоит, а он возьми да и прикатись. Помятый, конечно, чуток, но кузен быстренько его подправил. Это же домашняя выпечка. А она, как домашние голуби, всегда возвращается в родные стены. И как ты сама не догадалась? Естественно, он покатился туда, где его приготовили. Постой-ка, что ты делаешь?

– Плачу, – шмыгнула носом Пачкуля.

– Не надо, прошу. У нас же праздник. Все закончилось хорошо, все живы-здоровы.

– Ты моих коленок не видела. Я грохалась на них по меньшей мере миллион раз, а Хьюго мой провалился в кроличью нору. И потом еще этот бык…

– Ну ладно, ладно, потом расскажешь, когда подкрепишься. Пойдем, Пачкуля, это же вечеринка. Ты ведь любишь вечеринки, – сказала Шельма и решительно поволокла подругу к накрытым столам.

После стаканчика болотной воды Пачкуля почувствовала себя значительно лучше. После семнадцати колбасок и четырех вазочек желе она заметно оживилась. Приканчивая шестую порцию мороженого, она была готова пуститься в пляс, а после девятого шоколадного эклера разошлась вовсю.

Да что Пачкуля, вы бы на Чепухинду посмотрели! Ни за что не скажешь, что ей перевалило за двести. Она отплясывала с Пьером де Конфитюром один танец за другим, покуда тот не взмолился и не рухнул на месте от усталости. Потом она потанцевала еще немного в одиночестве и остановилась только тогда, когда у Бугага и Гагабу до того перегрелись скрипки, что они больше не могли на них играть.

После этого Чепухинда приняла участие во всех играх и конкурсах и благодаря своей неуемной энергии и таланту мухлевать заграбастала все призы. Но никто не был в обиде. В конце концов, это ведь был ее день рождения. К тому же в тот вечер ведьмы только и делали, что подыгрывали и льстили Чепухинде, ведь каждая в душе надеялась, что именно ее Предводительница назначит своей преемницей. Они мило улыбались, когда Чепухинда ставила им подножки, весело смеялись, когда она хлопала у них над ухом надутые пакетики, с охотой подпевали песни, в которых она прославляла саму себя, и ничуточки не возражали, когда, изрядно опьянев, она принялась швыряться в них эклерами. Словом, Чепухинда гуляла на полную катушку!

Когда над лесом забрезжил рассвет, она по-прежнему бодро скакала по поляне, так что в конце концов ведьмам пришлось силой уложить ее на носилки от торта и унести домой. По дороге Чепухинда продолжала хихикать и что есть мочи горланить застольные песни, вследствие чего распугала всех окрестных пташек.

Пачкуля, Хьюго, Шельма и Дадли поплелись следом, чтобы помочь Проныре уложить хозяйку спать. Двум гномам, что тащили носилки, они дали на чай Пачкулин неразменный пятак – волшебную монетку, которая всегда возвращается в карман своему владельцу спустя десять минут. Подло, конечно, поступили, но что тут поделаешь – ведьмы! Гномы откланялись и поспешили обратно на Кудыкину Гору, где на подносе, усыпанном крошками, храпел их главный шеф-повар. Остаток дня у них ушел на то, чтобы доставить его обратно в Туманные горы. Эти двое были единственными гостями, кто остался недоволен вечеринкой.

Переодеть Чепухинду в пижаму и уложить в постель оказалось не так-то просто, ведь она, как мы помним, была основательно нашпигована опасными колдовскими побрякушками и ее пришлось в буквальном смысле разминировать. Разоружив Предводительницу, Хьюго и Дадли вывалили все ее подарки на прикроватный столик, чтобы она могла еще раз насладиться ими перед сном.

– А твой тут есть, Пачкуля? – зевнула Чепухинда.

– Пока нет, – вздохнула Пачкуля, вспоминая об оставшемся дома помойном ведре в подарочной упаковке. – Я другим была занята.

– Она помогала мне с тортом, – пришла на помощь Шельма. – И вообще, она очень много сделала для успеха вечеринки.

– Ну а теперь, полагаю, вы отправитесь на пенсию? – решилась спросить Пачкуля. – Ведь двести вам уже стукнуло.

– Кто на пенсию? Я на пенсию? Не в этой жизни! Пока четыреста не исполнится, никуда не отправлюсь! Я же вам уже говорила! Но вечеринку по поводу моей отставки можете начинать готовить уже сейчас. Подумаешь, каких-то двести лет осталось. Пролетят – и глазом не успеешь моргнуть! Спокойной ночи.

С этими словами она задула свечу на прикроватном столике и сладко захрапела.

Какое-то время в комнате царила гробовая тишина.

– Что ж, пора и нам по домам, – вздохнула Шельма. – Думаю, она просто не хотела говорить этого при тебе.

– Чего говорить? – спросила Пачкуля, направляясь к дверям.

– Она же просто пошутила, разве не понятно? Естественно, она собирается на пенсию. Полагаю, она все сообщит мне завтра утром.

– Да что сообщит-то?

– Что отныне Предводительницей шабаша буду я. По-моему, выбор очевиден, и двух мнений здесь быть не может.

– Вот именно! – поддакнул Дадли.

– Выбор очевиден? – взвизгнула Пачкуля. – Двух мнений быть не может? Слыхал, Хьюго? Да если кого и выберут, то только меня! У кого самый влиятельный помощник? А?

– Точно, – пискнул Хьюго.

– Что точно? – огрызнулся Дадли. – Да если б не моя больная спина…

– А кто придумал Конкурс талантов? – верещала Пачкуля. – А торт у гоблинов кто отобрал? Все я!

– Подумаешь, – фыркнула Шельма. – Шабаш должна возглавлять элегантная ведьма с чувством стиля. А не какая-то замухрышка в драной кофтюле!

– Замухрышка в драной кофтюле? Это я-то? Да ты знаешь, что я сделаю первым делом, когда стану Предводительницей? Первым делом я раздружусь с тобой и навсегда выкину из нашего шабаша! – проревела Пачкуля.

– Ой, не могу, насмешила! – прыснула Шельма. – Пойдем, Дадли. Я запрещаю тебе водиться с этим хомяком. Он дурно воспитан. Когда пройдет твоя спина, ты еще покажешь, кто здесь главный.

– Нет уш, пусть сейчас показыфает! – вмешался Хьюго. – Што, слабо, тухлый ты каракатица! Хочешь дуэль?

– О нет, только не это! – взмолился Дадли.

– Выкину из шабаша! Выкину из шабаша! – приплясывала Пачкуля.

– А ты вонючка! Понятно тебе? Вонючка! Эй, кто-нибудь, сбегайте за противогазом, а то меня сейчас вырвет!

Так они продолжали обмениваться любезностями до самого дома, пробираясь через лес по холодной росе, а свежий утренний ветерок еще долго разносил по окрестностям обрывки их сочной брани.