Текст книги "Мерле и повелитель подземного мира"
Автор книги: Кай Майер
Жанр:
Детская фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Кай Майер
Мерле и повелитель подземного мира
1
Каменный лев летел над безлюдной равниной, сверху казавшейся серым пепельным морем. Крылатый обсидиановый Фермитракс стремительно несся высоко в небе под плотным покрывалом облаков. Девочке, сидевшей на нем верхом, чудилось, что протяни она руку, и можно дотронуться до ватного брюха туч.
Мерле обеими руками держалась за гриву крылатого льва. Его густая грива, как и сам Фермитракс, была из черного обсидиана, но пальцы Мерле ощущали тепло его мягкой длинной шерсти. Это было одной из многих загадок каменного зверя, который легко нес ио воздуху свое массивное тело.
На такой высоте встречный ветер пронизывал Мерле насквозь. Ни красная вязаная шаль, ни длинное платье не спасали от острого холода. Подол вздымался на ветру, и коленки совсем закоченели. Спина тоже застыла, в животе урчало от страха, а уши кололо иголками в этом студеном поднебесье. Хорошо еще, что ноги в крепких кожаных ботинках, да и руки не очень замерзли. Не то можно было бы вообще превратиться в ледышку в сумасшедшей гонке над пустынной землей, видневшейся под ними где-то далеко внизу.
Два дня назад Мерле верхом на Фермитраксе сумела бежать из родной Венеции. Им удалось прорваться сквозь огненные заслоны египетской армии, осаждавшей город. Теперь они уже почти двое суток летели на север над опустошенной и безлюдной местностью, видели руины городов, обугленные развалины стен, пепелища на месте домов и усадеб, сожженных и обращенных в прах полчищами солдат Египетской Империи; видели мертвые деревни с одичавшими собаками и кошками. Странно, что в некоторых местах земля была изрыта, перепахана и рассечена такими глубокими бороздами, каких не мог бы оставить ни один гигантский плуг, запряженный и дюжиной быков.
Однако природа изо всех сил противилась разрушительной мощи Империи, и многие луга уже зеленели под весенним солнцем, кусты сирени снова поднялись и зацвели возле разрушенных стен, а деревья покрылись изумрудной сочной листвой. Жизненная энергия растительного мира словно бросала вызов вратам, стеревшим с лица земли дома и поселки.
– Долго еще нам лететь? – прохрипела Мерле на ухо льву.
Фермитракс ответил зло и глухо, как из бочки:
– Полдня до нынешней среды.
Мерле на него не обиделась, промолчала и стала ждать, когда наконец заговорит ободряющий голос откуда-то из глубины ее собственного сознания, как бывало всегда, когда она нуждалась в утешении или просто в нескольких добрых словах.
Однако Королева Флюирия молчала.
– Королева! – робко окликнула ее Мерле.
Фермитракс уже успел привыкнуть к тому, что Мерле время от времени с кем-то разговаривает, кого нельзя ни видеть, ни слышать. Но по тону он сразу улавливал, когда девочка обращалась именно к нему.
– Никто тебе не отвечает? – спросил он чуть погодя.
– Она думает, – сорвалось с губ Мерле. Эти слова произнесла вовсе не она. Это Королева Флюирия опять заговорила ее голосом. Мерле смирилась с таким неудобством, хотя втихомолку злилась. Но сейчас она даже обрадовалась, что Королева проявила признаки жизни.
– О чем ты думаешь? – спросила Мерле.
– О вас, людях, – произнесла Королева и заговорила своим неслышным голосом, который звучал лишь в голове Мерле:
– О том, как вы могли до этого дойти. Как могли такому человеку, как Фараон, позволить совершить нечто подобное?!
У голоса не было рук, чтобы указать на опустошенные земли, но Мерле поняла, о чем хочет сказать Королева, и заметила вслух:
– Да разве это сделал он? И разве Фараон – человек? Он же был мумией, пока его не оживили жрецы.
– Ты не права. Он был человеком и восстал из мертвых, и его ничто не может оправдать, раз он ввергнул все страны в такую войну, какой мир не знал уже много столетий.
– Много столетий? – удивилась Мерле. – Значит, когда-то была такая война и кто-то уже завоевывал целый мир?
Она слышала, что, кроме Венеции, дни которой теперь были сочтены, только одно-единственное царство три века противостояло Египетской Империи. Все остальные страны давным-давно были покорены войсками мумий и наводнены полчищами жуков-скарабеев.
– Да, такое уже пытались сделать. Но это было много тысяч лет тому назад, во времена подводных Океанских цивилизаций.
Океанские цивилизации. Эти слова продолжали звучать в сознании Мерле, хотя Королеву уже не было слышно. С тех пор как она освободила Королеву Флюирию из рук египетского лазутчика, Мерле не могла отделаться от мысли, что сама Королева, такая странная и непонятная, наверное, когда-то родилась и жила в одном из подобных древних подводных государств, которые были невероятно могущественными. Но Королева однажды отвергла это предположение, и Мерле готова была ей поверить. В самом деле, такое объяснение ее происхождения было бы слишком простым. До сих пор никто не мог понять и объяснить, кем была и откуда появилась диковинная Королева Флюирия; не понимала и Мерле, хотя очень сблизилась с ней после их совместного бегства из Венеции.
Мерле с трудом оторвалась от своих мыслей. Думать о Венеции – значит думать о Серафине, а от этого становится грустно и тяжело на душе.
Она подняла голову над гривой Фермитракса и стала напряженно всматриваться вдаль. Перед ними замаячили высокие горные отроги. Местность внизу сделалась холмистой и стала походить на предгорье. Должно быть, цель их путешествия уже близка.
– Ой, там на горах снег!
– А ты чего ожидала? – насмешливо проворчал обсидиановый лев. – Видишь, как высоко мы летим? Будет еще холоднее, пока не окажемся по ту сторону гор.
– Я никогда не видела снега, – задумчиво сказала Мерле, – Люди говорят, что уже давным-давно нет настоящей зимы. И лета тоже нет. А весна и осень совсем перемешались друг с другом. Ничего не понять.
– А вот люди, как я вижу, совсем не изменились, пока меня держали в заключении в башне Кампанелле, – снова засмеялся Фермитракс. – Они с утра до вечера только и болтают о погоде. Такое множество умов занято разгадками явлений, которые никому не под силу изменить. Зачем?
Мерле не нашлась что ответить. В эту минуту Королева снова заговорила внутренним голосом:
– Фермитракс! Гляди, там, у подножия горы… Что там такое?
Мерле невольно глотнула слюну, будто хотела проглотить эти чужие слова, которые сорвались у нее с языка. Но вдруг почувствовала, что язык и губы стали ей повиноваться.
– Да, я тоже что-то вижу, – проговорила она. – Может быть, это стая птиц?
Лев ворчливо ответил:
– Нет, не стая птиц. Что-то очень большое и тяжелое.
Огромная черная тень, как туча, медленно летевшая над горным отрогом, имела четкие очертания. С более близкого расстояния и на фоне высоких гор это темное нечто, перелетавшее ущелье, уже не казалось чем-то страшным и грозным. Но по мере того как они подлетали ближе к загадочной темной глыбе, которая гоже к ним приближалась, становилось понятно, что им грозит смертельная опасность.
– Держись! – рыкнул Фермитракс.
Он так резко нырнул вниз, что у Мерле кровь прилила к голове и заложило уши. На секунду все поплыло перед глазами. Она хотела было прикрикнуть на каменного льва, но тут и сама увидела, почему он вдруг ринулся к земле.
Вокруг массивного темного силуэта роились и шныряли какие-то блестящие точки, которые искрились в лучах заходящего солнца, будто кто-то швырнул пригоршню золотой пыли на вечерний пейзаж.
– Солнечные лодки, – сказала Королева, внезапно ожив в мыслях Мерле.
«Сейчас они нас накроют, – взволновалась Мерле, – Отрезали нам путь. Кто мог подумать, что я им еще нужна?»
Да, она прячет в себе Королеву Флюирию, ангела-хранителя венецианской Лагуны и защитницу Венеции от египетских завоевателей. Но ведь теперь Королевы там нет, и город уже ничто не может спасти от тирана.
– Нет, мы наткнулись на них чисто случайно, – ответил ей в мыслях голос Королевы Флюирии. – И едва ли они нас заметили.
Мерле пришлось с ней согласиться. Египтяне не могли так быстро узнать, куда они направились. И даже если бы им удалось поднять по тревоге свои здешние войска, вряд ли они ожидали встретить беглецов именно здесь, у снежной горной вершины, прямо перед ледником.
– Этот летающий остров – трупосборник, одна из фабрик, где собирают и оживляют мумии.
Фермитракс летел теперь очень низко над густым лесом. Порой ему приходилось огибать верхушки высоких елей и сосен, чтобы не попасть прямо в руки врагов.
Значит, это и есть трупосборник. Самый настоящий, подлинный трупосборник. Мерле никогда еще не видела своими глазами такую летучую фабрику, принадлежащую воздушным силам египтян. Да хотя бы ей никогда и не видеть этот трупосборник. Она знала, что в нем делают и даже как делают, а особенно страшно было оттого, что каждым таким сборником управляет один из грозных военачальников-сфинксов, подчиняющихся лично Фараону.
Вот с кем и с чем они встретились. Но это было еще не самое неприятное.
– Вокруг него и вправду тьма солнечных лодок, – мрачно заметил Фермитракс.
Теперь и Мерле отчетливо видела, что мерцающие вдали золотые точки – не что иное, как малые летательные аппараты воздушного флота Империи. В каждом акулообразном суденышке размещалась группа воинов-мумий вместе с высшим жрецом, который с помощью своей магии поднимал лодку в воздух и приводил ее в движение. Если бы египтяне заметили Фермитракса с его всадницей, единственной надеждой беглецов на спасение был бы только заход солнца. Чем темнее становилось небо, тем неповоротливее делались солнечные лодки, а ночыо они вообще не могли подняться с земли.
Однако кровавое зарево все еще освещало склоны гор. Солнечный диск лишь наполовину скрылся за горной цепью на западе.
– Надо облететь их сбоку, – сказала Мерле и повторила настойчивее: – Почему бы нам не пролететь стороной, подальше от них?
– Если я не обманываюсь, – тут же вымолвила Королева голосом и губами Мерле, обращаясь теперь ко льву, – этот трупосборник направляется в Венецию, чтобы принять участие в великом сражении.
– Да, там сражаются не на жизнь, а на смерть, – подтвердила Мерле.
– Горожане все равно сдадут город, – сказал Фермитракс. – Венецианцы не из породы храбрецов. О присутствующих я не говорю.
– И на том спасибо.
– Фермитракс прав. Может быть, вообще не будет никакой битвы. Но кто знает, как потом поступят войска Империи с городом и его обитателями. Ведь Венеция все-таки более тридцати лет не давала Фараону к себе подступиться.
– С твоей помощью!
– Да. Приходилось ее спасать, – ответила Королева.
Тем временем они оказались уже в каких-нибудь четырехстах-пятиетах метрах от трупосборника. Солнечные лодки патрулировали в небе прямо над ними. Лучи заходящего солнца отражались в золотой обшивке воздушных суденышек, которые казались объятыми пламенем. Мерле, оцепенев от страха, старалась думать, что враги с высоты не заметят обсидианового льва на фоне темной лесной чащи.
Трупосборник имел вид огромной усеченной пирамиды. Верхушка была обнесена зубчатой оградой и представляла собой обширную наблюдательную площадку, которую окружали дозорные башенки – низкие вдоль ограды и высокие в центре – образуя нечто вроде остроконечной кровли. Мерле заприметила за зубцами несколько фигур.
По мере того как равнина переходила в возвышенность, лес становился реже. На лугах и в низинах теперь ясно различались глубокие борозды, настоящий лабиринт окопов, которые за прошедшие годы не сгладились и не поросли зеленью. В этих местах, видно, шли когда-то жестокие бои.
– Здесь захоронено очень много людей, – тихо обронила Королева.
– Что?
– Земли, над которыми сейчас парит сборник, полны мертвых воинов, погибших во время войны. Иначе он не стал бы так долго кружить здесь над полянами.
В самом деле, гигантская фабрика мумий остановилась в воздухе и зависла над большим лугом, где высокие травы колыхались на вечернем ветру. В иное время луг выглядел бы идиллической картиной, местом мира и благодатного покоя. Но теперь на землю ложилась зловещая тень трупосборника, который опустился совсем низко, на высоту какого-нибудь венецианского дворца.
– Я приземляюсь, – сказал Фермитракс. – На голом месте, где нет деревьев, они нас заметят.
Ему никто не возразил. Обсидиановый лев коснулся лапами земли у опушки леса. Приземление было мягким, но Мерле вздрогнула от боли. Только сейчас она почувствовала, как ломит спину и бедра не только от холода, но и от долгой езды на каменной львиной спине. Ей захотелось встать и размяться, но, увы, не удалось.
– Не слезай, – сказала Королева. – Вполне возможно, что придется снова взлететь.
«Только этого не хватало», – подумала Мерле.
– Да. Скорее всего.
– Ой, что это такое?..
Фермитракс, который знал о египтянах и об их делах и обычаях только со слов Мерле и Королевы после своего освобождения из башни на площади Сан-Марко, оторопело зарычал. Грива у него встала дыбом, а бородка под нижней челюстью оттопырилась каменным клинышком.
Все началось с того, что листва на деревьях вокруг них стала сохнуть и опадать прямо на глазах, будто осень решила справиться со своей работой на пару месяцев раньше и всего лишь за несколько минут. Листья побурели, скукожились и дождем посыпались с веток. Ель, под которой они спрятались, вмиг потеряла хвою, и Фермитракс с Мерле оказались под плотным серым одеялом.
Мерле стряхнула иглы с лица и взглянула вверх. Слава богу, они находились не прямо под трупосборником, но так близко, что можно было разглядеть огромное дно махины.
Вдоль и поперек днища сборника внезапно засверкали, заметались темно-желтые полосы, сплетаясь в огненную сеть. В середине сети темнело круглое отверстие величиной с полплощади Сан-Марко. Мерле едва успела прижаться к Фермитраксу, как почва задрожала, будто при сильном землетрясении. Совсем рядом какая-то страшная сила вырвала с корнем несколько деревьев, которые, падая, увлекли за собой другие и обрушились, взметнув облако сухой листвы и хвои. Мерле едва не задохнулась от ударившего в лицо горячего ветра, запорошившего глаза, нос и рот желтой трухой и завалившего ее сучьями. Протерев глаза, она огляделась и замерла от ужаса.
Луг, над которым висел трупосборник, исчез. На месте высоких грав были кучи земли, словно изрытой гигантскими земляными червями. Пылавшая под днищем сеть погасла и обратилась в бесчисленные блестящие щупальца и крюки всевозможных форм и размеров, которые разом опустились на перепаханную землю и стали оттуда что-то вытаскивать.
На крюках болтались подцепленные крюками тела. Серые сморщенные трупы.
– Значит, вот как добывают они своих воинов-мумий, – прорычал Фермитракс, покашливая от волнения.
Мерле дернула его за гриву. Она не могла смотреть на жуткую картину и отвернулась.
– Давай улетим!
– Нельзя, – сказала Королева.
Но Фермитракс был согласен с Мерле. Надо выбраться отсюда как можно скорее. Чтобы не оказаться в поле зрения труносборника и не попасть на одно из этих гремящих удилищ, которые затянут их в нутро фабрики мумий и сделают из них рабов или машины, которые живут и действуют по чужим приказам и правилам и не имеют собственного рассудка.
– Держись, – прорычал он.
Королева старалась остановить его голосом Мерле, но обсидиановый лев ее не слушал. Быстрее молнии взметнулись в воздух его крылья. Он круто развернулся и устремился на восток, навстречу надвигающейся тьме. Лев несся вперед, не оглядываясь на солнечные лодки и на высших жрецов. А они как раз в эту минуту его заметили.
Руки Мерле по локоть зарылись в густую гриву льва. Она судорожно вцепилась в его каменную шерсть, прижалась к шее, спасаясь от хлесткого ветра и египетских снарядов. Было страшно даже приподнять голову, а когда она все же оглянулась, то увидела, что не менее полудюжины солнечных лодок выскочили из зоны патрулирования около трупосборника и устремились вслед за ними.
План Фермитракса был очень прост, но смертельно опасен. Лев полагал, что в мощном корпусе трупосборника скрыто оружие, с помощью которого можно в два счета поразить летящий в небе предмет. Но если лететь как можно ближе к солнечным лодкам, то стрелки, сидящие на крыше сборника, побоятся сбить свои же аппараты и своих людей.
«Ничего не получится», – вздохнула Мерле. Задумка Фермитракса удалась бы, если иметь дело с обыкновенным противником, с таким, какого лев встречал в те далекие времена, когда он еще не был пленником венецианской гвардии. А в солнечных лодках сидят воины-мумии: если кто-то из них будет выведен из строя, его тут же заменят другим. Даже если погибнет какой-нибудь один жрец, жалеть его они не будут.
Фермитракс даже рыкнул с досады, когда ему в голову пришла та же самая мысль. В этот миг рядом с ними просвистел длинный – в человеческий рост, – объятый пламенем брус, выпущенный из огнемета с верхушки трупосборника. Сама летучая фабрика воинов-мумий была слишком тяжела и неповоротлива, чтобы их преследовать, но ее орудия стреляли разными хитроумными снарядами на очень большие расстояния.
Мерле почувствовала себя совсем плохо, так плохо, как никогда, от внезапных ныряний и взлетов Фермитракса, выделывавшего в воздухе такие акробатические трюки, каких она никак не ожидала от тяжелого каменного зверя. Он то бросался вверх, то – вниз, да так быстро, что Мерле не успевала понять, где она – внизу или наверху. Даже Королева Флюирия примолкла.
Один раз Мерле все же удалось бросить взгляд на труиосборник. Они летели почти на высоте наблюдательной площадки этого пирамидального сооружения. За зубцами парапета виднелось множество человеческих фигур. Мерле даже смогла разглядеть их одежды и нахмуренные лица. «Не иначе как высшие жрецы», – подумалось ей.
Среди них выделялся один, отличавшийся от остальных высоким ростом и роскошным одеянием, которое отливало золотом. Его лысая голова была прикрыта сетчатой накидкой, сотканной из золотистых нитей, как изображают египтян художники на гравюрах и барельефах. Обеими руками он ухватился за зубцы парапета.
– Это визирь Фараона, – раздался шепот Королевы в голове Мерле. – Его зовут Сет. Он – высший жрец культа Хоруса.
– Сет? Но так ведь, кажется, называется какое-то египетское божество.
– Жрецы Хоруса обычно присваивают себе имена богов.
Мерле вдруг показалось, что, встретившись взглядом с этим человеком, она на миг потеряла сознание. Сердце сильно забилось, а внутри нее жалобно застонала Королева.
– Что случилось? – спросила Мерле.
– Отвернись! Скорее… Никогда не смотри ему в глаза.
В эту минуту над Мерле один за другим пронеслось несколько огненных брусов-снарядов. Два из них попали в солнечные лодки, настигавшие льва. Одна лодка загорелась и в клубах дыма штопором пошла вниз. Другая камнем упала наземь и взорвалась: в воздух взметнулся фейерверк из пылающих обломков. Остальные солнечные лодки немедля повернули обратно, опасаясь попасть под обстрел трупосборника.
Этого как раз и ждал Фермитракс.
С диким рычанием устремился он вниз, к земле. Мерле только охнула на его спине, ожидая, что они сейчас разобьются и рухнут прямо на обломки лодок.
Но буквально в нескольких метрах над скалами Фермитракс из резкого спуска перешел в горизонтальный полет, пронесся вдоль горной цепи и, обогнув высокий хребет с крутым склоном, защищавший беглецов от прямых попаданий пуль и снарядов, снова немного снизился. Теперь им оставалось только уйти от четырех лодок, которые каждую секунду могли вынырнуть сзади из-за хребта.
Королева Флюирия пришла в себя от колдовского взгляда визиря и сказала:
– Вот почему я выбрала Фермитракса для нашего бегства из Венеции.
– А у тебя не было другого выбора. – Мерле едва слышала собственные слова, которые ветер сдувал с ее губ, как пушинки.
Королева рассмеялась где-то внутри Мерле, а девочке почудилось, что это она сама смеется, не открывая рта.
Лев снова перешел на горизонтальный полет и какое-то время летел над лабиринтом скал и расщелин, а потом нырнул в довольно широкое ущелье, где можно было лететь пониже. Справа и слева в скалы ударяли стальные пули ил огнеметов, установленных на носу солнечных лодок. Но обстрел велся издалека и не причинял вреда. Зато с обеих сторон ущелья градом сыпались вниз каменные осколки. Пули выбивали искры и оставляли па камнях выбоины и взрезы.
Каньон был всего около шести-семи метров в глубину. К низу он резко сужался, но в средней части был достаточно широк, чтобы Фермитракс мог лететь вперед на сравнительно небольшой высоте. Две солнечные лодки следовали за ними по пятам, а две другие неслись над скалами, чтобы подстеречь обсидианового льва на взлете из ущелья. Фермитракс легко мог огибать острые скалы и делать крутые повороты, тогда как продолговатые солнечные лодки замедляли ход у каждого горного выступа, чтобы не разбиться.
Скоро под беглецами заблестела вода. В конце каньона брала начало какая-то речка или, вероятно, открывалось устье горного озера. Фермитракс следовал течению ручья, и через некоторое время они уже летели над довольно большой рекой. Каменные стены ущелья раздвинулись, и солнечные лодки получили свободу для маневра. Но у Фермитракса был значительный выигрыш во времени, а остальные две лодки, летевшие над скалами, их еще не обнаружили.
– Нам нельзя все время лететь так низко, если мы хотим перебраться через горы.
– Сначала надо остаться в живых.
– Я просто хотела уточнить наши планы, Мерле. Только и всего.
Мерле не могла думать даже о ближайшем будущем. Какие могут быть планы при таком сумасшедшем бегстве, когда смерть наступает на пятки. От трупосборника они, может быть, и ушли, но солнечные лодки их вполне еще могут догнать.
– Фермитракс! – Она пригнулась к уху льва и постаралась перекричать свист ветра. – Что ты теперь думаешь делать?
– Ждать захода солнца, – коротко ответил он.
По его голосу она поняла, что он устал гораздо больше, чем ей казалось. В самом деле, ей и в голову не приходило, что такой каменный гигант, как Фермитракс, может выбиться из сил.
Река под ними становилась все бурливее и быстрее. Мерле заметила, что вода уже не отсвечивает багрянцем, как еще несколько минут назад, а отражает темные стены ущелья. Небо тоже поблекло, его пунцовый цвет сменился фиолетовым, переходящим в синеву.
Ей вдруг захотелось кричать от радости. Фермитракс оказался прав, его план удался. Он оставил египтян в дураках. Солнечным лодкам пришлось отстать. Мерле представила себе, как эти летучие акулы едва добираются в сумерки до трупосборника, еле-еле держатся в воздухе при гаснущем солнечном свете, становятся бесполезными кусками металла, от которых нет ни проку, ни толку.
Широкая река внизу превращалась в кипучий, бушующий, оглушающе шумный поток, и скоро перед ними взметнулась над водой огромная, во всю ширь реки, диадема из белой пены. А дальше – ничего не было видно, сплошная тьма.
Фермитракс, радостно взревев, перемахнул через водопад и сразу оказался метров на сто выше земли. Обсидиановый лев летел теперь на своей обычной высоте, и Мерле могла снова видеть подножия гор, леса и луга, погружавшиеся во тьму наступавшей ночи. Уставший лев реже взмахивал крыльями, но упрямо продолжал лететь вперед. Мерле еще долго в молчании глядела на чередовавшиеся внизу картины природы, а потом снова обратилась к Королеве:
– Кто такой этот Сет? – спросила она у своего внутреннего голоса.
– Я знаю только, что жрецы культа Хоруса лет тридцать назад вернули к жизни мумию Фараона. С тех пор они стали высшими жрецами, а Сет и раньше был у них самым главным.
– Выглядит он не таким уж старым.
– Пожалуй, но не все ли равно?
Мерле стала раздумывать, как бы понятнее объяснить Королеве, которой было неведомо понятие времени, как бы ей растолковать, что внешность человека непременно должна отражать его возраст. Если не отражает, значит, одно из двух: или человек скрывает свое истинное лицо, или он только выглядит как человек, а на самом деле – вовсе не человек. В общем, – не простой смертный.
Пока Мерле размышляла, как получше ответить на вопрос, Королева снова заговорила:
– Жрецы Хоруса очень могущественны. Именно они в действительности повелевают судьбами Империи. Фараон – игрушка в их руках.
– Выходит, что если Сет – верховный жрец Хоруса, да еще и визирь Фараона, то он…
– Да, он подлинный властитель Египта. Именно так.
– И всего мира.
– К несчастью, да.
– Как ты думаешь, мы его когда-нибудь еще встретим?
– Молись, чтобы этого не произошло.
– Кому молиться? Королеве Флюирии?.. Сейчас о ее помощи небось вся Венеция молится.
Мерле тут же пожалела о своих словах, но было поздно.
Шли часы, а Королева молчала, затаившись в самом дальнем углу сознания Мерле, погрузившись в себя, в свои холодные, никому не ведомые космические мысли.
Они пересекли горную цепь, отклонившись немного на восток, и не встретили ни одного вражеского патруля на своем пути.
Наконец, незадолго до полуночи, в призрачном свете звезд им открылось предгорье на другой стороне гор. И Фермитракс теперь позволил себе немного отдохнуть. Он опустился на вершину одной неприступной скалы и растянулся на просторном пятачке. Мерле смогла наконец сползти со спины льва.
У нее ломило все тело. Она было отчаялась, что вообще не сможет сделать ни шагу по земле, – так болела каждая косточка, каждый мускул. Но потом размялась и почувствовала себя лучше.
Она всматривалась во тьму, стараясь разглядеть или услышать своих преследователей, но ничего подозрительного не обнаружила. Лишь какая-то хищная птица хрипло кричала вдали. Либо стервятник, либо кречет.
С лежавшего внизу широкого плоскогорья не доносилось ни звука. Не было слышно ни звериного воя, ни шуршания птичьих крыльев. У Мерле внезапно сжалось сердце, по спине забегали мурашки. С ужасом она подумала о том, что, наверное, там, под горой, нет ни одного живого существа. Ни людей, ни животных. Даже мертвецов, и тех нет. Их забрали с собой египтяне, чтобы снабдить воинами свои галеры, солнечные лодки и армии.
Она подошла к самому краю крохотной площадки и в полной растерянности глядела во тьму.
– Как ты думаешь, Лорд Свет захочет нам помочь? – Впервые за последние часы Мерле снова обратилась к Королеве, хотя на ответ не надеялась.
– Не знаю. Венецианцы дурно обошлись с его посланцем.
– Они не знали, что творили.
– А ты думаешь, это их оправдывает?
– Нет, – уныло ответила Мерле. – Не очень.
– Вот именно.
– Но все же Лорд Свет предложил свою помощь Венеции в войне против Империи.
– Это было до того, как венецианская лейбгвардия умертвила его посла. Кроме того, человек по своей природе не может заключить союз с Адом.
Мерле мрачно усмехнулась.
– А мне кое-что другое доводилось слышать. Ты и вправду людей плохо знаешь.
Она отступила от края пропасти, прислонилась к скале и закрыла глаза.
В 1883 году английский ученый, профессор Чарлз Барбридж сообщил, что Ад вовсе не вымысел и не бабушкины сказки. Ад действительно существует и находится в центре Земли. Профессор Барбридж не раз снаряжал туда экспедиции. Из последнего путешествия вернулся только он один. Многое из того, что он открыл и пережил, было им подробно описано, вошло в учебники и до начала Великой войны изучалось в школах.
Однако никто не сомневался, что опубликованные профессором сведения – это не вся правда, не все известные ему факты. Ходили слухи, что скрываемая действительность столь ужасна, столь страшна, что о ней лучше помалкивать. Говорили также, что после завершающей экспедиции Барбриджа никто больше не осмелился спускаться в Ад. Но после того, как разразилась война, подземное царство само напомнило о себе: поговаривали, что Лорд Свет, легендарный Властелин Ада, предложил жителям Венеции свою помощь в борьбе против Фараона. Но высокомерный и самонадеянный Совет дожей отклонил его поддержку. Мерле собственными глазами видела, как на площади Сан-Марко был убит последний посол Лорда Света.
И вот теперь Мерле, Королева Флюирия и Фермитракс отправляются на поиски Лорда Света, чтобы просить его об оказании помощи Венеции от имени ее жителей, а вовсе не по инициативе Совета дожей. Однако если даже они успешно выполнят свою миссию, едва ли им удастся вовремя вернуться обратно. И вообще, кто сказал, что Лорд Свет не поступит с ними так же, как Венеция поступила с его посланцем?
Самое неприятное состояло в том, что теперь им ничего другого не оставалось, как спуститься по следам Барбриджа в адское подземелье. При этом никто из них, даже сама Королева Флюирия, не знал, с чем им там придется встретиться.
Мерле открыла глаза и взглянула на спящего Фермитракса. Она сама смертельно устала, но мысли – одна тревожнее другой – не давали уснуть.
– С какой стати он нам помогает? – размышляла она вслух. – Вот ты, Королева Флюирия, ты – часть Венеции, или наоборот. Ты желаешь защитить то, что тебе принадлежит. Но почему Фермитракс идет с нами? Ведь он спокойно мог вернуться обратно к своим родным, в Африку.
– Если бы только он смог их там найти. Империя захватила не только северные территории.
– Ты думаешь, остальные говорящие львы погибли?
– Не знаю, – печально сказала Королева. – Вполне возможно. А может быть, они просто-напросто переселились в глубь материка, в такие дебри, где египтянам трудно их найти.
– И Фермитракс так думает?
– Вероятно.
– Значит, кроме нас, у него больше никого нет. Мы – его единственные друзья. Да?
Мерле протянула руку и ласково погладила каменную лапу льва. Фермитракс довольно заурчал и повернулся на бок, протянув к ней все четыре лапы. Его ноздри расширялись при каждом вздохе, а глаза, как заметила Мерле, чуть подрагивали под веками. Он дремал.
Усилился ветер, Мерле плотнее укуталась в свою шаль и прижалась к Фермитраксу. Он снова благодушно заворчал и стал тихо похрапывать.
«Королева-то здесь, – думала Мерле, – потому что она и Венеция друг без друга не могут. Не могут существовать но отдельности. А я-то зачем здесь? Как я попала в такой переплет?»
Ее самые близкие друзья Юнипа и Серафин, ее учитель мастер Арчимбольдо и, понятно, Унка остались в Венеции, где над ними нависла угроза египетского вторжения. Сама Мерле была круглой сиротой, ее, совсем маленькой, нашли в корзине на одном из венецианских каналов и отдали в сиротский приют. Однако мысль, что у нее нет родных, которые бы сейчас о ней сильно тревожились, служила ей даже утешением. Но только сейчас и в данных условиях. Когда-нибудь она все-таки узнает, как, наверное, хорошо иметь родных мать и отца. Когда-нибудь их непременно надо найти.
Невольно Мерле вынула из кармана платья свое волшебное зеркальце. Оно было не стеклянным, а водяным, только вода из него не выливалась, как его ни крути и ни переворачивай. Когда Мерле опускала в него руку, она чувствовала, что чья-то нежная, теплая рука там, внутри, касается ее пальцев. Это водяное зеркальце нашли рядом с ней в корзинке, плывшей по каналу. Оно было единственной питью, связывавшей ее с родителями. Единственная оставшаяся от них вещь.