Текст книги "Братство тёрна. Помощница профессора (СИ)"

Автор книги: Катя Водянова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

– Да ты у меня всегда была особенной! – Пак с чувством чмокнул ее в щеку и громко шлёпнул по заду. Фредди мысленно пообещала себе убить его,а сама громко рассмеялась и повела прочь от толпы любопытных и доктора. Густав же резво перегородил путь и, прищурившись, уставился на них.

– У девчонки хорошее платье, такое земпри не носят. А ещё аккуратные ухоженные руки. Подозрительная вы парочка.

– Пф-ф-ф, – Фредди махнула на него рукой, – оно было хорошим лет пятнадцать назад, а я его прикупила за галл на ярмарке.

– Моя Хуанита – самая лучшая доярка в общине, – Пак снова чмокнул ее и прижал ещё ближе к себе. – Как-то обыграла иноземную доильную машину, ее продавец проспорил нам тринадцать галлов. Конечно у нее ухоженные руки! Золотые руки!

В этот раз он расцеловал уже ее пальцы, а Фредерика рассмеялась ещё громче и притворно засмущалась.

– Со следующей продажи сыра выкупим себе статус свогоров, да, Хуанита? Вот здесь и поселимся! Кстати, держи!

Пак засунул Густаву в карман купюру в десять галлов и похлопал того по плечу.

– Сними себе девицу на ночь, а на мою Хуаниту слюни не пускай.

И шепотом добавил:

– Иначе я тебе голову оторву, понял?

* 40 * (Хавьер)

К седьмому дню блуждания по ресторанам, закрытым клубам, игорным домам и кабакам Хавьер начал тихонько ненавидеть это расследование и убийцу инспектора. Столько шума, выпивки, запахов табака, спирта и наркотиков, слишком пестрых нарядов и слишком вульгарных женщин и слишком веселых мужчин – и все ради поимки одного человека!

Еще Ирр постоянно боялась и жалась к нему. Хавьер предлагал ей остаться дома, но гончая хотела поймать убийцу, потому что “умная, не глупые доны”, и не отставала ни на шаг. Сейчас она тоже сидела в машине, крепко держалась за дверцу и не спешила выходить наружу.

– Хочешь, подожди здесь, – Хавьер положил свою ладонь поверх тонкой ладошки Ирр и сжал ее ледяные пальцы. – Или завтра сюда вместе сходим, а сегодня просто посидим в одном кафе на Первой линии. Там очень вкусные вафли с сиропом.

– Не маленькая, профессионал! Не нужны вафли,– гончая выдернула руку и нахмурилась. – Сегодня не нужны.

– Почему ты боишься идти?

Ирр быстро сбросила туфли, подогнула ноги к груди, поставив стопы на сиденье и тяжело вздохнула.

– Мы как-то встречались с одним парнем. Он с друзьями отмечал день рождения и меня тоже пригласил в ресторанчик. Приятно же, что позвали, правда? И не откажешь. Хотя свогор Браво запрещал мне ходить. Говорил, знакомы мало, нет доверия ещё.

Очень хотелось отвести взгляд, а то и заткнуть уши. Хавьер знал порядком таких историй, как и то, что хорошо они не заканчиваются. Но не стал перебивать Ирр.

– … а он в конце пихает меня вперед, девка расплатится, говорит. Документы мои тоже швырнул, что не человек. И ушел с друзьями. Но хозяин в ресторанчике добрый был, три дочки у него и жена строгая. Попросил с уборкой помочь и посуду вымыть. Потом проводил до полицейского участка и сдал свогору Браво.

– Он ругался?

– Нет, смотрел строго очень, но недолго, а потом ушел. Дальше не знаю что, но на утро парень с компанией оказались в нашем участке. Три дня просидели в тюрьме за нападение на полицейского вержа, находящегося при исполнении.

– Я бы засадил на неделю.

Хавьер не выдержал и потянул руку, чтобы погладить Ирр по волосам. Гончая тяжело вздохнула-всхлипнула, потом по-звериному ткнула его носом в ладонь, затем прижалась совсем близко и обняла его за талию.

“Бывают отношения, которые не стоит начинать, если не готов их сделать серьезными” – говорил отец. Хавьер до конца не понимал всей глубины этой фразы, пока не встретил Ирр. Поэтому сейчас он тоже осторожно обнял девушку и поцеловал ее в макушку.

– Хороший ты, – проговорила она. – Много делаешь и ничего не требуешь взамен.

– Ты угощала меня пончиками. И бутербродами. Это многое значит.

– Нет, не серьезно. Даже не целуешь по-настоящему. Не пойму, зачем тогда помогаешь?

Той самой помощи были крохи. Хавьер прикупил какие-то вещи для Ирр, договорился и официально забрал ее из полицейского участка для помощи особому управлению, но по факту разрешил отсыпаться дома и только вечером брал ее на обходы злачных мест Второй линии. И то, потому что гончая сама просила. А ещё Хавьер сделал для Ирр особые документы, которые разрешали без сопровождающего ходить по всем линиям Эбердинга.

– Меня радует твоя улыбка. Это как кусочек тепла и света в моей жизни.

Она нахмурила брови, затем покачала головой.

– Никудышная у тебя тогда жизнь, свогор следователь. Но я тебя не брошу.

И стиснула крепко-крепко. Силы ее тонким рукам было не занимать, но откуда тогда все эти истории про ресторан и прочее? Гончая всегда может отбиться от человека, даже от нескольких, что же мешало Ирр?

Спрашивать Хавьер не стал. У каждого есть свои секреты и право делиться ими тогда, когда посчитаешь нужным. А ему в самом деле нравилась улыбка Ирр. И то, как гончая сидит рядом, задрав нос.

Под темной вуалью не было видно ее лица, только губы, мастерски подкрашенные, чтобы подчеркнуть линию и объем. У настоящих доний и то и другое было выражено не столь четко, а еще у них не бывало таких чуть вздернутых носов. Но это знал Хавьер, выросший среди них, а для человека попроще Ирр казалось настоящей аристократкой.

Она и отыгрывала ее как следует. Сразу начинала говорить правильно, демонстрировать великосветские жесты и держаться, как положено. За всю неделю их хождения по Второй линии, никто так и не заподозрил, что рядом с Хавьером верж. Даже пронырливый журналист назвал ее просто молодой любовницей, а не полицейской гончей.

У Ирр была “порода” и этого не отнять.

А еще – совсем не человеческое обаяние и искренность.

– И все равно не понимаю, зачем мы таскаемся по кабакам, – вздохнула она, выходя из машины.

– Монеты были у Морено еще до его смерти. Понимаешь? – Хавьер подставил ей локоть и пожалел, что под вуалью толком не разглядеть глаза. Ирр умела тысячу эмоций показывать только ими. – Кто-то забрал их, а затем убил инспектора и снова вложил одну ему в руку. Найдем какую-то зацепку – появится шанс поймать убийцу.

– Нет, не понимаю. Сложно ты думаешь, не найти таких улик, – возразила она.

– У меня свои осведомители.

– А ты расскажи! Они бестолковыми могут быть, вместе бы проверили. Или пошли по университетам, как советовал Дон Паук. Я бы узнала запах убийцы.

– Учебный год закончился, преподаватели и студенты разошлись по домам. Возможно, так было бы и быстрее, но даже свогор Кроу не примет в качестве улики твои показания. Нужно что-то более существенное. А если мы выйдем на убийцу через третьих лиц, то будет намного проще упечь его в тюрьму.

– Все равно не складно, – Ирр потрясла головой, после замерла, облизала губы и принюхалась. – Можно было и другими путями поискать, через артефакт, ты же говорил, что он особенный. И как узнал про монеты? Сложный ты, свогор следователь. Это все от неподходящего имени.

Спорить с ней было сложно, а еще – не особенно хотелось, поэтому Хавьер просто открыл перед Ирр дверь и пропустил ее вперед. Кабак средней руки, здесь уже от порога пахло выпивкой и дешевыми женскими духами, что все пахнут примерно одинаково. Света не хватало, он скупыми пучками выхватывал из темноты участки над постаментами, на каждом из которых извивались девушки-вержи. Хозяева этого кабака будто нарочно выбирали самых экзотических из них: у одной было целых восемь рук, другая полностью зеленая и с длинным тонким языком, которым облизывала шест, стоявший в центре ее постамента, у третьей нижняя половина тела будто взята у тонконогой лани.

На входе их сразу перехватил официант и повел к свободному столику.

– В самый угол, подальше от суматохи, – бросил Хавьер и пихнул ушлому вержу с козлиной бородой и рогами пару галлов. – И мы с женой очень любим кошек, если есть такие – пусть станцуют, оплатим щедро.

– Я понял, свогор, поищу.

Ирр заговорила, только когда они сели за стол.

– Кошек не люблю, нервные все. А твой осведомитель очень хитрый и умный. Если так много знает – почему сам не схватил убийцу?

– Он знает не так много. Только про монеты и кошку. Возможно, мы вовсе идем по ложному следу.

Музыка здесь играла громкая, почти оглушительная, а скудный свет мерцал, менял оттенки и направления лучей. От этого правый висок Хавьера запульсировал болью, а перед глазами побежали мошки. Ирр сразу же прижалась совсем близко, поцеловала его в щеку и прошептала:

– Не бойся, я твой секрет не выдам, никому-никому.

Официант почти сразу поставил им на стол бутылку игристого и положил ключ от комнаты. Где-то наверху была гостиница, Хавьер видел вывеску. Значит, местная кошка любит уединенные беседы?

– Аву просила передать, что ждет вас наверху. Она та, кого вы ищете, – с поклоном передал официант.

* 41 * (Хавьер)

Хавьер неспешно встал, помог поднять Ирр и направился к лестнице, ведущей на второй этаж.

В полутемном коридоре, когда толстая дверь отрезала их от общего зала, Хавьер с наслаждением потер виски и сделал пару глотков чая из фляжки. Ирр недоверчиво принюхалась, но, не уловив запаха спирта, сморщила нос и покачала головой.

– Странный ты! И мне не нравится это место.

– Мне тоже, но выбора нет.

Стоило его руке лечь на засаленное дерево перил, как перед глазами пронеслась картинка.

...Красноволосая девушка поднимается по лестнице, а потом оглядывается назад.

За ней идут два бугая-вержа.

Официант из зала кивает и берет из ее руки ключ.

Хавьер тряхнул головой, отгоняя видение и вытащил из кармана револьвер. Ирр тоже подобралась, но на предложение вернуться в машину покачала головой и первой взбежала по лестнице. Так легко и бесшумно, что Хавьер почувствовал себя старой хромой развалиной, которая по недоразумению оказалась рядом с юной и опасной девушкой-вержем.

Уже наверху она опустилась на колени, принюхалась и на пальцах показала, что за дверью нужного номера прячутся сразу трое. После чего выпрямилась, отряхнула невидимые соринки и осталась ждать Хавьера. Трое – не так много, при здравом размышлении, но и не мало. Особенно если они вооружены.

Хавьер еще раз попытался спровадить Ирр, но она выдернула его руку и первой открыла дверь. Там, в очерченном лампой круге света их уже ждала Аву. Такая же красноволосая и томная, как и в его видении. Правда, вместо наряда танцовщицы на ней был строгий брючный костюм, а на носу – очки в тонкой оправе.

– Свогор Хавьер Сото, – четко произнесла она, подцепив длинным ногтем страницу в своем блокноте. – Который день ищете меня, но все не находите.

– Отчего же, – он отодвинул Ирр себе за спину, прошел по комнате и сел в пустое кресло. – Вот я, а вот вы.

– А вот – мои парни.

Те в самом деле вышли из тени и нависли над Хавьером.

– Так зачем вы меня искали, свогор Сото? – Аву сделала еще пару пометок, захлопнула блокнот и подперла ладонью подбородок.

– Думаю, вы знаете.

– О, я много чего знаю. К примеру то, что вас серьезно ранили во время войны. Говорят, крови утекло немало и пришлось переливать вам чужую. Да только та оказалась порченной. И бывшему аристократу пришлось идти в особое управление, чтобы не получить метку вержа. А теперь этот интересный человек разыскивает меня и хочет расспросить об инспекторе Морено. Почему именно меня? Филипп не стеснялся брать деньги с доброй половины обитательниц веселого квартала. Или вы хотите на его место? Бывшим аристократам зачастую непросто выживать в изменившемся мире.

– Когда я захожу в главный банк Эбердинга, его управляющий лично спускается в комнату для особых клиентов и долго пьет со мной кофе.

На самом деле особым клиентом Хавьер мог считаться только благодаря деньгам фонда, а с управляющим они учились вначале в одной гимназии, затем в колледже и воевали в одном полку, поэтому тот с удовольствием пользовался возможностью поболтать со старым другом. Но на Аву рассказ подействовал: женщина напряглась и отложила блокнот.

– Вы знаете кое-что важное для расследования, чего не знали другие, – закончил Хавьер.

– И предпочту, чтобы это знание осталось при мне.

Она кивнула своим подручным, и тот, что стоял ближе к двери, скрутил Ирр и отволок в угол комнаты. Странно, но гончая не сопротивлялась и не думала вырываться, только сжала губы и внимательно следила за Хавьером. Он же пока не дергался: на выстрел может сбежаться столько телохранителей Аву, что отбиться не выйдет. Но и просто так смотреть, как трогают беззащитную девушку – тоже не в его правилах.

– Отпустите ее, – Хавьер говорил ровно, без страха и угрозы. Но и Аву не уступала.

– Расскажи, кто меня заложил – отпущу. А еще – что за дар тебе достался?

Над ее правой рукой вспыхнуло пламя, окрасившее волосы яркими бликами. Второй же бугай подошел ближе и положил руку на плечо Хавьеру.

– Не нужно стеснения, свогор следователь, иначе придется попортить прическу вашей спутнице. А ведь она настоящая красотка, знаете, сколько дадут за ночь с ней?

– За нападение на сотрудника особого управления дают столько лет тюрьмы, сколько хватит тебе, чтобы умереть в ее стенах. Тайна инспектора правда того стоит?

– Мои тайны того стоят, – выкрикнула она и попыталась бросить сгустком пламени в Хавьера.

Вержи, как правило, сильны. Но вот обращаться со своей силой и телом их не учат. Хавьер же тренировался долго.

Он выкрутил руку ближайшему бугаю и бросил его в Аву. Второй сразу же отвлекся от Ирр и попытался ударить Харьвера, но сейчас гончая в зверином облике сшибла его на землю и серьезно прокусила руку. Времени думать о странностях чужого дара не было, совсем скоро сюда сбегутся и другие подручные Аву, поэтому Хавьер подскочил к ней и положил ладонь на лицо.

– Мне нужно воспоминание. Что-то связанное с инспектором, серебряными монетами и университетом. Преподавателями или студентами – не знаю. Покажи его сама или заберу вместе с другими.

Женщина дернулась, а ближайший телохранитель попытался схватить Хавьера, неосмотрительно коснувшись открытой кожи на шее.

Лучше всего, конечно, работали ладони, но для такого дела годился любой участок, лишь бы был контакт.

Хавьер за мгновение увидел и прочувствовал всю жизнь бедолаги. Его проблемы, его радости, вкус прокисшего супа, который он ел на завтрак и то, как пахнет грязными тряпками в его спальне. Тяжелая, несчастливая жизнь, наверняка верж и не расстроился, оставшись без воспоминаний о ней.

В самом деле он просто сел на пол и по-детски невинно похлопал глазами, после чего засунул палец в рот. Аву испуганно зажала рот руками и поползла к стене.

– Воспоминание, – напомнил Хавьер. – Или придется расстаться со всеми.

Она помотала головой, затем согласно кивнула и прикрыла глаза, Хавьер прикоснулся к виску Аву и снова увидел ту встречу с инспектором, но уже ее глазами.

Морено получил свои монеты, но уходить не спешил, даже когда закончился танец. Аву уже не нужно было самой крутиться в зале, но правда состояла в том, что ей нравилось это делать Нравилось внимание, полные похоти взгляды, деньги, которые пихали ей, и то необъяснимое чувство, когда внимание напитывает, дает новые силы и кураж.

Не нравился только инспектор. Он с каждым днем становился все жаднее, просил все больше за то, что закрывал глаза на кое-как сделанные документы ее девочек и самой Аву. В этот раз пришлось отдать тому старинные серебряные монеты, которыми расплатился один из личных и давних клиентов Аву.

Но Морено все равно пялился и пялился. Нет уж, сегодня он точно уйдет ни с чем. Аву заплатила ему достаточно, а еще выгодно пристроила одну из тех глупых девчонок, что сбегали с Первой линии в поисках легких денег.

Наивная курица до последнего верила, что ей заплатят только за то, что она разденется в присутствии уважаемых свогоров и станцует для них. В результате же нахватала синяков вдвое больше, чем могла бы, а еще осталась без “чаевых”. Отец-Защитник, Аву даже подростком не была такой дурой.

А этой уже двадцать два, даром что из хорошей семьи, донья, а ума до сих пор ни унции! Она и сейчас размазывала сопли по щекам и пряталась за спину высокого мужчины в темном. Тот ловко отпихнул со своего пути вышибалу и официанта, затем налетел на Морено, сразу же ударив в челюсть.

Потом что-то доказывал, угрожал, тыкал пальцем в ревущую дуру – Аву была слишком далеко и не хотела прислушиваться. По ней так инспектор давно нарывался и заслуживал хорошей взбучки. Подумаешь, нашел себе покровителя где-то в полицейский верхах, неуязвимым его это не делало.

Их разных сторон зала уже спешили и другие вышибалы, но вяло, без энтузиазма. Филипп Морено был личностью известной, но добрых чувств ни у кого не вызывал.

Темноволосый, точно настоящий дон, незнакомец особенно сильно тряхнул инспектора, врезал ему лбом по переносице и обшарил все карманы, прихватив даже те монеты, что передала Аву.

А после выкрикнул:

– Узнаю, что ты снова кружишься рядом со студентками нашего университета – напишу жалобу в особое управление, там служит один мой бывший сослуживец.

Где-то за спиной мужчины покачал головой другой дон, но Аву уже переключила внимание.

Хавьер убрал руки от ее головы, чтобы дать женщине время прийти в себя. Он забрал совсем небольшой кусок памяти, но выдрал его с корнем, со всеми запахами, вкусами, звуками и другими деталями. Теперь он помнил его лучше, чем свое собственное, мог прокручивать в голове и возвращаться к каким-то деталям. Он запомнил лица всех свидетелей, а особенно – того, второго дона, что незаметно следовал за избившим Морено.

А вот Аву было худо. Ее рвало, голова наверняка раскалывалась от боли, а слух и зрение временно отключились. Но это пройдет, ее приспешнику досталось больше, тому придется начинать жизнь с чистого листа, второму же – зашивать раны на руке.

Ирр снова обернулась человеком и теперь бродила по комнате в поисках новой одежды. Бесцеремонно влезла в шкаф и вытащила оттуда длинное пальто, которое и натянула прямо на голое тело.

Хавьер поймал себя на том, что слишком тщательно следит за ее действиями. И что непрочь бы это самое пальто снять, медленно расстегивая пуговицы, чтобы по дюйму разглядывать светлую и чистую кожу с редкими тонкими шрамами. Пока же он просто взял гончую за руку и повел прочь из комнаты, куда скоро нагрянут приспешники Аву, а забирать память еще у кого-то сегодня не хотелось.

Ирр тоже спешила, но сразу за порогом снова нацепила на себя маску изысканной доньи. Хавьер следил за тем, как носки ее туфель раз за разом становятся на одну воображаемую линию, а каблуки остаются на весу, чтобы не выдать хозяйку ненужным цоканьем. У обычной девушки такое бы не вышло, а вот гончая проделывала этот трюк с легкостью.

Но окончательно расслабилась она только в салоне автомобиля. Снова подогнула колени к груди и обняла их руками. Хавьер завел двигатель, после чего тронулся с места, направляясь в особое управление. Теперь он точно знал, кто убил Морено и мог найти с полсотни свидетелей, которые подтвердят, как видели ту самую ссору. Хуже того, он видел обоих донов и знал их, но подобраться ко второму будет совсем непросто.

– Она правду про тебя говорила? – Ирр прижалась к двери и с опаской поглядывала на Хавьера. – Что ты как я? Как Дон Паук?

– Проклятие у меня попроще. И с обстоятельствами Аву не совсем угадала.

– А увидел что?

– Давнего знакомого, – он следил за дорогой, но и на Ирр то и дело косился. Гончая выглядела испуганной и расстроенной, прикусывала губы и сильнее сжималась в комок.

– Мы с Ником воевали вместе, а после моего ранения пути разошлись. Я слышал, что он ушел преподавать в университет. А меня публично назвал предателем за службу в особом управлении.

– Дон же, – вздохнула Ирр. – Глупый совсем.

– И я тоже глупый, мог бы догадаться, что не так с твоим проклятием.

Хавьер остановил автомобиль и обнял Ирр. Она фыркнула и вяло попыталась вырваться, но потом стихла и тихонько всхлипнула.

– Не могу себя защищать, хуже такого и не придумаешь. И боюсь постоянно, вдруг начну превращаться в тера?

Очень хотелось ее утешить, но подходящие слова не находились. Хавьер много раз слышал, что проклятие в самом деле можно заменить, но все деньги и связи не помогли Сальвадору Калво сделать это. Собственное проклятие вполне устраивало Хавьера и не тяготило. Но к нему и не прибавлялся ежедневный страх взглянуть в зеркало и увидеть там звериные черты, как знак того, что и разум скоро тебя покинет.

– Для девушки не так уж и страшно, не уметь постоять за себя, – все же проговорил он. – Тем более я буду рядом.