Текст книги "Я признала хаос (СИ)"
Автор книги: Катти Карпо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
«Чувствую себя нормально».
«Нет, не упала».
«Конечности шевелятся».
«Сонливости пока нет».
Что-то вроде того я и докладывала Лиллоу, добираясь до очередной контрольной точки.
Чтобы исключить проблемы со сном и обеспечить быстрое восстановление, Такеши при очередной инъекции «Алым» выдал мне и дозу витаминной смеси, от которой, по его словам, будет страшно тянуть в сон.
Но мне хотелось переговорить с Виви до того, как я вырублюсь. Поэтому в ожидании его прихода я почти два часа просидела за книгой о кибербезопасности, затем разбавила мысли любовным романчиком, который тоже затесался в скопище литературы в кабинетской библиотеке.
«Блин, глаза слипаются».
Я медленно заваливаюсь на бок, натягиваю одеяло и сердито сверлю взглядом входную дверь.
Которую из них караулить? Кабинет? Или дверь, ведущую в коридор?
Не… спать…
Открываю глаза и отупело смотрю на свет, проникающий сквозь тонкую щель между тяжелыми шторами.
Утро?
Вскакиваю, падаю на колени на одеяло и смотрю на сторону Виви.
Пусто.
Провожу ладонью по его части постели. Простыня еще хранит тепло его тела.
Значит, он приходил ночевать? И с утра на полной скорости сделал ноги? До того, как я успела глаза продрать?
Да черт бы его взгрел!
В следующую ночь все повторяется. Под воздействием витаминов я ухожу в тяжелую бессознанку, а Виви поутру проворно исчезает из поля моего влияния.
Но он ведь все равно каждый раз возвращается ночевать именно сюда! Значит, дело вовсе не в том, что он внезапно перехотел спать со мной в одной постели.
Вечером третьего дня я решительно отодвигаю руку Такеши с витаминной смесью, плюхаюсь на кушетку в гостиной и сердито нахохливаюсь.
‒ Капризы? – с ноткой утомленного понимания вопрошает Тео, который, заложив руки за спину, наматывает неторопливые круги по комнате.
Я настояла, чтобы юрист присутствовал при каждом введении мне инъекции, но не ради неусыпного контроля за соблюдением моих прав. Моя задумка заключается в ином ‒ в более дальновидных и разносторонних целях. Сам же Тео, несмотря на явный напряг с каждодневными поездками в поместье Люминэ, особо сильно свое недовольство не высказывает и, подозреваю, что изображает послушание лишь из опасения, что я продам его возмущающиеся потрошки Виви.
Возможность опробовать на практике такую привилегию приходила мне в голову и раньше, однако я решила оставить подобное веселье в разряде крайних мер. К тому же с реализацией могут возникнуть определенные трудности хотя бы потому, что мой потенциальный рычаг давления ‒ Виви ‒ сваливает от меня при каждом удобном случае.
К чему тогда была затеяна вся эта болтовня про чувства?!
Я, понятное дело, не эксперт, но разве потенциально влюбленные поступают так? Держатся на расстоянии?
Но в постель ко мне лезет, это да… Точнее, в свою постель… Но со мной ведь!
‒ Судя по скрюченной физиономии, в твоей голове творится еще то буйство мыслей, ‒ примечает Тео, присаживаясь в кресло.
‒ Я в замешательстве, ‒ доверительно делюсь я.
‒ Вот как? Поэтому решила перекинуть с больного разума на здоровый и замешать вкупе и мой мозг?
Пропускаю мимо ушей колкость и пристально гляжу на Такеши.
‒ Э, мне уйти? ‒ осторожно уточняет врачишка.
‒ Да, пожалуйста. Хочу пошептаться с импозантным мужчинкой наедине.
Такеши, видимо, уже давненько решивший не испытывать лишний раз свою удачу на прочность, быстренько собирает инструменты и дает деру.
‒ Как грубо, Лето, ‒ юрист с ехидной улыбочкой качает головой, ‒ выпроваживать за дверь своего добрейшего врачевателя.
‒ Я же сказала «пожалуйста».
‒ И зыркнула при этом так, будто шейку ему на расстоянии жмешь. Ну, так что тебе опять понадобилось от импозантного мужчинки, а именно, меня? Хочешь снова поговорить на личные девичьи темы по поводу Вацлава и об изобилии его внимания к тебе? Я изучил тему, как профессионал своего дела. При таких пижамных вечеринках мы в обязательном порядке должны накрутить друг другу утюжком кудри.
‒ Ха-ха, смехота. ‒ Я пренебрежительно фыркаю, недобро косясь на издевающегося надо мной Тео. ‒ Не собираюсь я о Виви болтать. К тому же, кажется, уровень его внимания ко мне уже ушел в минус.
‒ И это тебя нервирует? Так наши шепотки точно не будут касаться господина?
‒ Разве что косвенно. ‒ Я подаюсь вперед и упираюсь локтями в колени. ‒ Узнал что-нибудь насчет группировки Лайтблад?
Маска легкомысленного веселья слетает с лица мужчины.
‒ Помнится, в ответах на сообщения, которыми ты меня практически завалила, я достаточно четкими фразами напомнил тебе, что этим делом занимается Вацлав. У него и ресурсы побогаче и средства поэлегантнее, как ты, наверное, и так догадываешься.
‒ Ага, но при этом результатов ‒ пшик. ‒ Изображаю руками нечто вроде фонтана, бьющего из вышедшего из строя мусоросборника. ‒ Его безграничные ресурсы ограничены тем, что Лайтблад ‒ скопище людей. А Иммора на законных основаниях не могут их так уж основательно прощупать. А сам Виви и не старается против закона рьяно возбухать.
‒ Занятно слышать это от человека, ради которого Вацлавом уже попраны абсолютно все действующие законы. ‒ Тео с горделивым выражением на лице пожал плечами. ‒ Конечно, это дело с медцентром, благодаря мне, завернули в красивую обертку правомерности, но все же… В общем, главный зачинщик ‒ наш холодный господин.
‒ А я и не о себе говорю. ‒ Немножко уязвляет напоминание о том, что Виви провернул невероятный фокус, вытаскивая меня с того света. Ведь теперь мне не только не понятны причины его действий, да еще и страшно злит тот факт, что он отчаянно сторонится меня. ‒ А про то, что он не предпринимал вообще никаких выпадов в сторону людей!
‒ Пф… Конечно же, он так не поступал, Лето! Он же не псих, в отличие от тебя. Хотя… ‒ Тео мученически задумывается. ‒ Не так выразился. Он ‒ псих, это правда. Но смышленый псих, толковый и безошибочно зрящий в самую суть. А это, как ты понимаешь, в миллион раз хуже для его потенциальных врагов. И ты, предполагаю, говоря об ограниченности его действий, имеешь в виду непосредственно его методы? Те, что могут в какой-то степени затронуть людей?
‒ Точно. Если мы должны найти доказательства вины человеческой преступной группировки, то и иметь дело надо с людьми! Их и тормошить. ‒ Я ударяю согнутыми пальцами по собственной ладони. ‒ Что Виви, будучи Иммора и властителем всех Имморских задниц, как раз и провернуть чисто технически не сумеет! По крайней мере, результативно.
‒ Брось, Лето. Не бузи. Меня нервируют твои пространные намеки. Чудится, что ты вскочишь сию же минуту и рванешь вершить правосудие направо и налево на правах человека. ‒ Юрист недовольно сощуривается. ‒ И даже не думай атаковать Вацлава своими безумными задумками. Тебя он не задействует ни при каких обстоятельствах, можешь даже не предлагать ему свою помощь.
‒ И не собираюсь. Малоэффективно. Он чересчур меня опекает.
‒ Ого, заметила? Прогресс не стоит на месте.
‒ У меня с эмоциональным опытом отношений скудно и глухо, но все же я сообразительнее дерева. И не стану сходу сходить с ума от нездорового отношения Виви ко мне. Сначала разберусь в первопричинах.
‒ Надо же, это и есть легендарная адаптация в стиле Лето?
‒ Допустим. Ну, с тобой же, к примеру, мы поладили. Хотя ты еще тот хряк.
‒ Стараюсь. ‒ Тео сгибается в полупоклоне. ‒ Рад, что рассудок тебя не подводит. И в кои-то веки ты пытаешься анализировать ситуацию. С другой стороны, агрессия тебе тоже не чужда. Никак не соображу, где все эти предупреждающие сигналы, на которые нам следует ориентироваться, чтобы не попасть тебе под горячую руку?
‒ Я своих не долбаю. ‒ Подтягиваю колени к груди, и крепко обнимаю их. ‒ Исключение ‒ Виви. Моя люстра до сих пор ждет встречи с его башкой.
‒ Какой же восхитительной привилегией обладает наш господин, ‒ иронизирует Тео. ‒ Особенное отношение и исключительная приязнь. Прелестно.
‒ Угу… ‒ Погрузившись в мысли, нещадно сплющиваю нос о коленку. ‒ Слушай, а что насчет Криспина Шимозы? Если он не менее влиятелен среди Иммора, чем Виви, то не разумнее было бы объединить с ним усилия против тех, кто распространяет вирус?
‒ Что ж, такое провернуть не так-то просто. Это тебе не к разленившемуся коллеге в гости с бутылочкой крепкого заглянуть. По-прежнему неизвестно, реальная ли это фигура ‒ Криспин ‒ или просто нарицательное наименование явления, придуманного родом Шимоза. ‒ Тео извлекает из кармана мобильный телефон и внимательно всматривается в экран. ‒ И ситуация с ним не претерпела изменений: ни зрелищных выступлений в средствах массовой информации, ни громких заявлений, ни подробностей личной жизни. Только упоминания имени в деловых новостях. Однако если копнуть поглубже, незримая хватка все же чувствуется. Иммора-фантом. Звучит, не правда ли?
‒ Не впечатляет. Придумай что пооригинальнее. ‒ Жадно кушаю взглядом телефон в руке юриста. ‒ Эй, подкинешь мне по-дружески рабочий гаджет? А то надоело уже довольствоваться «бумерангом», с помощью которого только с тобой и связаться можно.
‒ А к чему тебе звонить кому-то еще? ‒ почти искренне удивляется Тео. ‒ Друзей у тебя – раз и сразу в ноль. Девицу из кафе притащат тебе по первому зову, но она, сдается мне, не особо стремится на визит нарываться. Тут обстановка не для ее тонкой натуры. Фрэнсис всегда под рукой. Лиллоу тоже. Кого тебе еще надо?
‒ Хочу иметь мобильный телефон, ‒ четко проговариваю я. ‒ И свободный доступ к Сети. Бесит читать новостные сводки только на одном разрешенном сайте.
‒ Хорошее желание, ‒ одобрил Тео и быстренько спрятал свой телефон в карман. ‒ Но подобную роскошь получишь ты точно не от меня.
‒ Тогда просто…
‒ И просить у Вацлава за тебя тоже не буду. ‒ Юрист откидывает голову на спинку кресла и расслабленно прикрывает глаза.
Любит же он эту позу. Может, намекнуть, что в таком состоянии в Клоаке часто по горлу острыми предметами проводили? Резь, и багровый фонтан в небо.
Или пожалеть и его тонкую натуру? Он мне в здравом уме еще пригодится.
‒ Предлагаешь высказать свои хотелки Виви?
‒ Лично я ничего не предлагаю. ‒ Тео приподнимает голову и, глядя на меня, кривит рот. ‒ Главное, в ходе беседы с ним не упоминай мою добропорядочную персону и не связывай с какой-либо своей инициативой.
‒ Трус.
‒ О да. Еще какой. Реалист во мне держит все под контролем.
Бессильно скрежещу зубами.
‒ Я… Думаю завтра уже на учебу пойти.
Мое заявление встречает тяжкий вздох. Тео клонится в сторону и на примере меня подпирает подбородок кулаком.
‒ Что ж, вид у тебя почти уже сносный. Отеки держатся, но восстановление проходит на удивление быстро. Вряд ли кто-либо о чем-то заподозрит, когда увидит тебя.
Роки видел мои повреждения.
Но раз Фрэнсис не додумался упомянуть о нем, я тоже не стану распространяться о парне. А иначе он может быть воспринят как потенциальная угроза. Ему и так нелегко приходится, а тут еще я рядом и мой сумасшедший… Виви.
Мысль должна была завершиться, как и всегда, стандартным «названый братец». Однако с учетом последних событий разум переполнился сомнениями.
В итоге, быстро проскользнувшая мысль заимела в содержании до жути странное сочетание «мой Виви».
Я принимаюсь кашлять, да так мощно, что Тео вскакивает с уютно отсиженного места.
‒ Лето?!
‒ Норм… нормально… кхек… ‒ Взмахиваю рукой. ‒ Воздух не туда рванул. Не кипишуй.
‒ Прекращай пугать. Я и так весь на нервах!
‒ Угу.
‒ Вацлав… Он уже отпускает тебя обратно на учебу?
‒ Вот сегодня и узнаю. Хоть всю ночь глаз не сомкну, но изловлю его.
Глава 16. Безмятежное убежище
Колеблющееся сегодня
Просыпаюсь и разозлено влепляю кулаком по простыне. Вот тебе и «глаз не сомкну». Вырубилась даже без воздействия успокоительного.
Присматриваюсь к окну.
Темнота. Значит, я проснулась посреди ночи?!
Сопя, будто оголодавший хищник, разворачиваюсь к другой стороне кровати и, встав на четвереньки, принимаюсь вслепую ползти вперед. Буквально через секунду левая ладонь натыкается на какие-то массивные бугры, и я, правой рукой так и не сумев нащупать ровную поверхность, заваливаюсь лицом прямо на слоисто-бугристое препятствие.
Что за бред?
Кое-как вернувшись в исходную, я выпрямляюсь и, напряжено всматриваясь в темноту, тянусь вверх, к ночнику. Моргаю, привыкая к спокойному свету, и оглядываюсь на «барьер», который вдруг посмел встать у меня на пути.
Одеяло. И не одно. Штуки три. Они свернуты, скомканы и сложены так, чтобы разделить кровать на две половины.
Отгородился от меня стеной?! В крепости спрятался?
Отупело пялюсь на эту смехотворную границу из одеял. Он возводил эту конструкцию каждую ночь? А утром все убирал?
Для чего? Чтобы во сне я случайно не подвинулась на его сторону? Но кровать ведь гигантская! Мне пришлось бы крутануться катящимся бревном раз пять, чтобы пробраться в его убежище.
Неужели Виви всерьез опасается, что я на него накинусь?
Или что он на меня… ну, нет. Это уже совсем чушь.
В любом случае это одеяльное препятствие никого не удержит и никого не спасет.
Решительно перелезаю через возведенную между нами стену и заваливаюсь на запретную территорию. И едва не издаю победный вопль, узрев на своем месте того, кого уже давненько хотела поймать.
Виви спит на спине, сложив руки на широкой груди, и, судя по ровности его дыхания, мое копошение нисколько не потревожило его сон.
А для него бы лучше спать более чутко. Особенно рядом со мной.
Нависаю над ним, чуть дрожа от внутреннего торжества.
«Вот и все. Я тебя изловила. У тебя не получилось перехитрить меня».
Может, разок шлепнуть ему ладонью по лбу? Или в живот заехать?
Заслужил. Правда.
Наклоняюсь ниже и улавливаю дыхание Виви.
Совершено расслабился.
Клонюсь в сторону, усаживаюсь на постель, слегка коснувшись бедром его бока, и, ища опору, умещаю ладонь на подушке около его уха. В таком положении получается наклониться еще ниже без опаски упасть на него.
Когда еще выдастся подобный шанс рассмотреть лицо Виви без досаждающе пристального и искрящего золотом ответного взгляда?
И как это вообще назвать? Подло быть таким красавчиком.
Хотя бы потому, что от чересчур привлекательных персон не ожидаешь подлянок. Смазливость личика вытягивает на свет положительные эмоции, которые, в свою очередь, достаточно успешно усыпляют бдительность.
К примеру, возьмем Виви. Это беспринципное создание даже дрыхнуть умудряется красиво. И реснички – сплошное загляденье – трепещут во сне, вызывая, к моему негодованию, целую порцию умиления. А предательская рука, вместо выпадов агрессивного характера, так и норовит провести по светлым встопорщенным волосам.
Хмурюсь, заметив едва заметную синеву под глазами Виви.
Странно.
Непривычно видеть его изможденным, даже если на это указывают лишь отдельные намеки тела.
«И сколько же ответственности на самом деле давит на твои мощные плечи? Сколько же всего тебе требуется контролировать и упомнить? И помогает ли тебе кто-нибудь?»
Душу раздирают противоречивые чувства. С одной стороны, Виви неимоверно злит меня, с другой ‒ вызывает лютое сострадание, пребывая сейчас в таком беспроигрышно беззащитном состоянии.
Поджимаю губы и, затаив дыхание, касаюсь мизинцем щеки Виви. Легонечко, кончиком. Место соприкосновения охватывает жар, а через мгновение из-под моего пальца во все стороны по его коже вырываются тонкие линии, охваченные изнутри белоснежным сиянием.
Отдергиваю руку и, округлив глаза, наблюдаю за тем, как меркнут нити света.
И что это за очередная волшебная белиберда в исполнении Иммора?
Прислушиваюсь к дыханию Виви – тихому и умеренному.
Произошедшее немного напомнило сцену с провинившимся ректором «Ораж», которого Виви довел до агонии одним лишь своим прикосновением. У того тоже по коже расползались трещины, принося мучительную боль и ментальные раны.
Однако мои касания Виви явно не вредили.
Не на шутку заинтересовавшись загадочным явлениям, я предпринимаю новый эксперимент и опять тянусь к красивому лицу спящего. Аккуратно прижимаю кончик мизинчика к другой, еще нетронутой щеке Виви. И нагибаюсь так низко, что практически укладываюсь на него вторым одеялом.
И сияющие нити не подводят. Вновь выныривают из-под моего пальца и расходятся по щеке плавным узором с закругленным краями. На этот раз я не разрываю касание. И свет растекается по коже Виви, захватывая все больше территории, и скользит тонкими сияющими ручейками по его шее, пока не добирается до ключиц. Там сияние на мгновение замирает, а затем неспешно уходит под кожу, будто краска, впитывающаяся в ткань.
Осторожно тюкаю пальцем по точке между ключицами Виви, откуда и совершил нырок в глубины тела таинственный свет. Вздрагиваю, среагировав на стремительную сияющую узорчатую вспышку, отразившуюся вокруг моего пальца на его коже. И жадно смотрю, как новый нитевидный рисунок впитывается в тело Виви столь же быстро, что и предыдущий.
«Ух ты?» – вполголоса спрашиваю я у тишины вокруг.
Не знаю, что за бес в меня вдруг вселяется, но следующий мой поступок тянет на полноценную проказу.
Я дотрагиваюсь пальцем до кончика носа Виви. И задерживаю дыхание, чтобы не захихикать. Нос Виви заливает сияние, на миг превратив его лицо в маску щеночка, и, как и ожидалось, свет мчится дальше, по шее и к заветному местечку между ключицами.
Внезапно Виви издает нечто, до ужаса напоминающее стон, и от неожиданности я все же заваливаюсь на него сверху. Мой лоб на секунду дотрагивается до его шеи, и, по всей видимости, не только он. По крайней мере, когда я приподнимаюсь над постелью, удерживая себя на выпрямленных руках, уже с десяток сияющих нитей, порожденных нашими соприкосновениями, скользят по его коже и устремляются вглубь.
«Ничего себе», ‒ выдыхаю я.
И мое изумление связано отнюдь не с занятным светопредставлением, вызванным спонтанными действиями, а скорее с метаморфозами самого Виви.
Синева, замеченная мной ранее, полностью исчезла, а цвет его лица поменял болезненно белый оттенок, на вполне здоровую бледность. По крайней мере, в той степени, насколько бледность вообще может ассоциироваться со здоровым состоянием.
Такое чувство, будто сам факт того, что я его потрогала, стал решающим, и мои прикосновения излечили его от усталости…
Ну и фантазии бурлят в моей голове!
‒ И что же ты планируешь делать дальше, Чахотка?
Сконфужено смотрю на лицо некстати проснувшегося Виви.
Золотое пламя в глубине его глаз, способное напитать жаром сам воздух, сейчас едва пробудилось. Глаза Виви лишь слегка приоткрыты, и он взирает на меня с меланхоличной расслабленностью и с видом создания, полностью погруженного в сладкую истому полусна.
– Полагаю, я пойман. – Его голос негромок, а скорость построения слов в ясные фразы минимальна. Он почти мурлычет и делает это с магнетической мелодичностью.
Окидываю задумчивым взором позу, которую я успела принять в последний момент перед пробуждением Виви: удобненько сижу верхом на его животе. Видимо, меня невероятно мощно загипнотизировали огни на его коже.
‒ Да, пойман. Правильно полагаешь. – Отбросив всякое стеснение, сжимаю его талию коленями, чтобы у него не возникло ни одного сомнения в том, что он пленен. – Ты в курсе, что светишься как лампочка?
‒ Правда? – Виви по-прежнему расслаблен. Хотя, казалось бы, ему уже стоило начать хоть немного беспокоиться. С учетом того, как старательно он возводил ту стену из одеял.
‒ Да. Зацени. – Хватаю его за запястье, однако мои пальцы почти сразу соскальзывают и на каком-то запредельном уровне машинальности сплетаются с его пальцами.
И подобное соприкосновение ощущается настолько привычным, что мне невольно приходит на ум мысль: а не творил ли Виви что-то подобное раньше, пока я была безжизненным комком биоматериала? Не сидел ли подолгу у моей койки и не держал ли мои руки в своих?
‒ Ты… ‒ слетает с моих губ, но, так и не продолжив вопрос, я отворачиваюсь.
Мой взгляд зацепляется за новое зрелищное великолепие.
Сияние, растекающееся от нашего соприкосновения, сложно не заметить. Тонкие световые линии переплетаются в структурную красивость и покрывают руку Виви до самого локтя
С секунду Виви наблюдает за необычайным явлением, а затем едва заметно дергает пальцами, тем самым легонько встряхнув и мою руку. Сияние меркнет.
– Эй! И что ты сделал? Объясни! – возмущено требую я. – У тебя и раньше под кожей фейерверки расцветали. Но впервые вижу, чтобы от прикосновений появлялась подобная реакция.
‒ Все хорошо. ‒ Он не делает ни единой попытки расцепить наши руки.
‒ Понятное дело, ‒ бурчу я, подразумевая, что вид у Виви теперь вполне отдохнувший. ‒ Ты что, подзарядился от меня энергией?
Мой ворчливый настрой – всего-навсего яркая ширма для не менее эффектного спектакля. Ведь на усталость нет ни единого намека, а порождающие жар касания Виви лишь подняли мне настроение.
Я получила удовольствие, но ни за что не скажу об этом вслух.
‒ Ну, так что за звездное блистание, а, блестяшка?
Абсурдно, но и я не избавляюсь от его хватки и, кажется, даже цепляюсь за его пальцы столь же усилено, что и он за мои.
‒ Наверное, перевозбудился.
Золотое пламя почти ощутимо оглаживает меня. И уже не уверена, просто ли это игры моего разбушевавшегося воображения.
‒ Я-ясно. ‒ Сползаю с его живота и уже с опаской гляжу на наши сцепленные руки.
Виви отпускает мою руку, при этом как-то весьма ловко успев огладить каждый мой палец.
‒ Как себя чувствуешь? ‒ Не решаюсь дать деру, испытывая необъективную жажду проявить тактичность, а потому продолжаю находиться очень близко к Виви и даже прижиматься коленом к его бедру.
‒ Прекрасно.
Хищно впиваюсь взглядом в правый уголок его губ, приподнявшийся для создания улыбки ‒ будоражащей смеси из лукавства и нежности.
‒ Здорово.
По-моему, пора перепрыгивать через одеяльное препятствие.
Но ведь я так и не узнала ничего из того, что собиралась!
Растеряно оглядываюсь через плечо на импровизированную стену.
‒ Утро еще не скоро.
‒ А? ‒ Мешкаю из-за очевидности высказывания.
‒ Можно еще поспать, ‒ продолжает Виви, искусно сохраняя свою ангельскую улыбку.
‒ Ага, давай, давай. Эй!..
Виви закидывает руку на мои ноги и, согнув в локте, цепляется за мою талию. Не удерживает, не хватает, а словно слегка притормаживает. В принципе освободиться я в состоянии.
‒ И что это ты творишь? ‒ спрашиваю я, следя за тем, как он придвигается ближе, жмется щекой к моему бедру и уютно устраивается рядом забавным массивным калачиком.
‒ Сплю, ‒ докладывает Виви и, зыркнув на меня снизу вверх, действительно закрывает глаза.
Мысленно считаю до пяти, откидываюсь на спинку кровати и относительно спокойно изрекаю:
‒ Ладно. Сижу тут ровно десять минут. А потом перебираюсь обратно. Так и знай.
* * *
У утра существует степень доброты? Доброе, добрейшее, очень доброе? А если оно паршивое? Какая это степень? Или это конкретное падение в длинный минус?
Что ж, если не брать для сравнения мои ночевки в Клоаке, то сегодняшняя ночь не сумела побить рекорд разве что того злополучного сна в обнимочку с Виви, когда после приступа я цеплялась за него, словно обезьяна за последнюю связку бананов.
Тоскливо обозреваю одеяльно-холмистую местность.
Вчера я заснула. И отнюдь не на правильной стороне постели. Возведенная из одеял стена второй раз мной преодолена не была, а сама я в данный момент нахожусь на том же самом месте, где в эту ночь обещала смотаться от Виви ровно через десять минут ни к чему не обязывающего бдения.
Однако вот она я – лежу укутанная в одеялко на мягкой подушке, а мой бок подпирает пушистое тельце игрушечного зайца. И, прошу, не надо даже намекать на возможность того, что не так давно вместо ушастой зверюги ко мне прижимался совсем иной объект.
С горестным стоном тру кулаком лоб, затем отпихиваю зайца и отпинываю подальше одеяло.
Когда мой путь свернул не туда? И как вообще я умудрилась замешкаться? Где, спрашивается, моя пресловутая адаптация к обстановке?
И нет, разлеживание в объятиях изобретательного господина – это вовсе не она!
Отражение в зеркале невообразимо радует. С каждым днем отеков становится все меньше и меньше. Не претендую на спеца в плане научного подхода, но, похоже, моим клеткам по вкусу развлекаться с кровяными вторженцами от небезызвестного властного Иммора.
«По-моему, это явление называется «мое тело меня предает», ‒ четко проговариваю я, корча гримасу своему отражению. – Тело, ты – предатель. Хорош уже пылать от счастья, когда Виви в тебя свои жидкости вводит».
Да… И здравствуй, двусмысленность. Мне полегчало бы, если бы моя саркастичность работала в прежнем режиме и включалась в присутствии Виви. Скалиться, находясь в уединении, ‒ это, к сожалению, лишенная эффективности развлекуха.
Спустя полчаса спускаюсь на первый этаж и решительно врываюсь в малую кухню.
Ух, повезло. В помещении ни души. Но и не удивительно, время уже перевалило за девять. А ведь я сегодня хотела попасть в университет.
И попаду. Раздолбайкой-опаздуном, но доберусь до намеченной цели. Мне жизненно необходимо отвлечься сразу от всего.
‒ Госпожа?
Лиллоу, обеспокоено хмуря давненько уже поседевшие брови, быстрым шагом преодолевает разделяющее нас расстояние и застывает в позе футбольного вратаря, собирающегося вот-вот схватить атакующий его территорию мяч.
Кажется, кое-кто опасается, что я могу удрать с целью покорения новых горизонтов. Напрасно. Новая версия меня обзавелась мозгами и собирается попользоваться псевдоблагожелательностью Виви по полной. Даже если придется потерпеть отдельные проявления его странной натуры.
Влюбленной натуры?
От одной лишь мысли о возможной любви Виви ко мне я теряю контроль над мимикой и в следующие пару секунд кривлю лицо в нечто устрашающее и непотребное, отчего заботливый дворецкий начинает волноваться еще больше.
‒ Далеко ли вы собрались? ‒ мягким тоном спрашивает он.
‒ Пойду откусить пару шматков от гранита науки.
Залезаю в холодильник и придирчиво оцениваю степень безопасности ванильного пудинга, приготовленного мной накануне. Светлая масса в пяти пиалах выглядит вполне съедобно, однако с учетом капризности моего организма вкусность может и не добраться до желудка.
«Как же бесит переводить еду», ‒ бормочу себе под нос, принюхиваюсь к одной из пиал, возвращаю ее на место и с сожалением захлопываю дверцу холодильника.
Лиллоу, как и прежде, бдительно охраняет выход из помещения. И обеспокоено таращится на меня.
‒ Что? ‒ Развожу руками и воинственно улыбаюсь. – Какие-то проблемы с моим внешним видом?
Для второй попытки выхода в студенческое общество я полностью отказалась от напускного образа леди и остановилась на максимально банальной простоте: надела длинную белую хлопковую рубашку и натянула джинсы. А около входной двери меня уже ждали заранее припрятанные вязаный кардиган кофейного оттенка и сумка с пропуском, устройством с загруженной картой местности университета, полученным от Тео, и футляром с инъекцией.
‒ Ваша внешность и вид идеальны, ‒ на полном серьезе сообщает дворецкий. – Но дело вовсе не в них. Фрэнсис сопроводил детей на учебу и в настоящее время находится вблизи образовательного учреждения, чтобы обеспечивать их безопасность. Поэтому сегодня проводить вас он не сможет.
‒ Ну и ладно. ‒ Пожимаю плечами и, не позволив Лиллоу увлечься сетованием, сразу же поясняю: ‒ Сопровождение привлекает лишнее внимание. К тому же неизвестные охотятся на отпрысков Виви, а не на меня. Так что торжественные фанфары и шумное шествие с кучей охранников – ненужные элементы декора. Достаточно будет подбросить меня до ближайшей к учебному комплексу улицы. Обойдусь и без комфортных условий. И… ‒ делаю паузу и многозначительно давлю взглядом собирающегося что-то возразить Лиллоу. ‒ И разрешение присоединиться к учебному процессу мной получено лично от Вацлава. Можем звякнуть ему прямо сейчас, если есть сомнения.
‒ Нет необходимости. ‒ Дворецкий качает головой. ‒ Желаете позавтракать?
‒ Я – да, а мое внутреннее больное существо намерено исторгнуть из себя обратно все то, что ему в ближайшее время могут предложить. ‒ Неласково тычу себя большим пальцем в живот.
‒ Возможно, вам все же стоит продлить постельный режим.
‒ Категоричное неа. ‒ Нервно потираю подбородок кончиком мизинчика. ‒ Все, что связано с постелью, в последнее время не вызывает у меня лютый восторг. Так что предпочту держаться подальше от горизонтальных поверхностей для лежания как можно дольше.
‒ Что ж, тревожный сон с недавних пор мучает не только вас.
От откровенного заблуждения Лиллоу мне становится чуточку легче.
Хорошо, что он не знает всей правды.
Сложность как раз не в тревожности моего сна, а в замечательном его обеспечении. Но как же бесит признавать тот факт, что я отлично высыпаюсь в койке Виви.
‒ Говоришь, не только меня мучает? ‒ Чуть запоздало цепляюсь за высказывание дворецкого. ‒ И кому же в последние дни плохо спится?
‒ Юного господина терзают кошмары каждую ночь.
‒ М-м-м… Мелкого или большого?
‒ Эли. ‒ Мужчина добавляет эмоций голосу, словно ненавязчиво предлагая мне все же запомнить имена щенят. ‒ Лирис, как ни жаль признавать, не склонен к открытости в общении и вряд ли станет рассказывать о своих волнениях и беспокойствах. Тем более такому, как я. Человеку, не являющемуся частью его семьи.
Прищуриваюсь.
Судя по выразительному напору, который Лиллоу старательно заключает в каждую фразу и, особенно тщательно ‒ в последние, добропорядочный служитель рода Люминэ жаждет донести до моего разума некую весьма глубокомысленную идею.
Да ясно как день, меня хотят сблизить с детьми Виви.
Однако двигать меня в этом направлении без моего согласия – бессмысленная трата энергетических ресурсов и добрых намерений.
‒ Я пошла. ‒ Прохожу мимо понурившегося дедули и в последний момент принимаюсь нерешительно топтаться на выходе. ‒ У мелкого начались кошмары после нападения, да?
‒ Именно так. ‒ Встрепенувшийся Лиллоу быстро разворачивается ко мне лицом и возвращает свою отменную осанку. ‒ Видимо, случившееся сильно повлияло на него. Малыш действительно безумно испугался, но не хотел никого беспокоить.
Прикусываю губу. Затем остервенело выдыхаю через нос, словно передумавший пыхнуть огнем дракон, и, не глядя в указываемом направлении, взмахиваю рукой в сторону холодильника.
‒ Предлагаю вручить мальчишке презент за смелость в форме самодельного пудинга от меня. Не шедевр готовки, но точно не отравится.
‒ Замечательная идея! ‒ обрадовано оценил Лиллоу. Можно подумать, будто это ему награду вручают, да еще и не обычную сладость, а целый кубок из сцепленных между собой драгоценных камней.
‒ Тогда можно и побольше порций ему всучить, как вернется. Мне-то все равно еда в глотку лезть не хочет.
‒ Уверен, эффект от этого символического подарка будет выше, если вечером именно вы вручите его Эли.
