Текст книги "Я признала хаос (СИ)"

Автор книги: Катти Карпо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Глава 9. Знаешь имя судьбы?

Изменяющее сегодня

И как же угораздило попасть в такую ситуацию?

Никого не обвиняю, но уже страсть как поднадоело прятаться в кустах.

Водружаю подбородок на кулак и двигаю бедрами, чтобы поуютнее устроиться на рюкзаке. Судя по происходящему, покинуть убежище можно будет еще не скоро.

Хотя основные учебные занятия уже закончились, по кампусу по-прежнему снуют группы из пестро разодетых студентов. Это те, что посещают дополнительные занятия, участвуют в деятельности различных клубов и просто тупо транжирят свободное время.

Изначально я планировала прогуляться по территории, не привлекая лишнего внимания, но мой замысел был разбит вмешательством приплода Виви. Так что дальше я двигалась уже с большей осторожностью, ‒ практически втираясь дополнительным слоем в учебные здания. Общаться ни с кем не хотелось. Той еще радостью будет столкнуться, к примеру, с компашкой незнакомых Иммора. Исходя из кратковременных наблюдений, отношения двух видов за время моего телесного отсутствия не претерпели особых изменений, и люди по-прежнему бродят своими стайками, а Иммора жмутся к своим. Нулевое взаимодействие.

Да уж, не то что я, которая обожает липнуть к теплому боку высшего создания. И клещами меня не оторвать.

Закатываю глаза от воспоминаний о собственных выкрутасах и, избегая шума, забираюсь по лестнице на одну из заросших площадок. Само строение многоуровневое, и я нахожусь на самом узком выступе, по размеру больше напоминающем балкон. Подо мной ‒ обширная территория с зелеными газонами, длинные клумбы цветов и отдельные уголочки со скоплением деревьев, создающих серьезную тень.

Собираюсь уже навалиться на каменные перила, обвитые виноградной лозой, как вдруг слышу над головой шуршание. Чертыхнувшись, приседаю на корточки и забираюсь в густой кустарник чуть левее от моего прежнего местоположения. И лишь убедившись, что надежно спряталась, задираю голову.

На площадке уровнем выше стоят три парня ‒ Иммора. Белобрысые и с золотыми глазами. Все по стандарту. Вот только в детстве и в подростковом возрасте, после общения с Сэмюэлем и Виви, другие Иммора виделись мне штампованными куклами ‒ красивыми и безупречными, но при этом отталкивающими и ненастоящими. Вот и эти парни обладали внешностью высших, однако в них не ощущались харизма и лоск рода Люминэ ‒ то, что заставляло меня неосознанно трепетать.

‒ Чего это он творит? ‒ Один из Иммора злобно хмыкает и указывает куда-то вниз.

«Он?»

Прижимаюсь носом к выпуклым подпоркам перил и тоже смотрю вниз.

В мое поле зрения попадает небольшая открытая беседка в тени деревьев, вмещающая стол и несколько скамеек. Внутри в полном одиночестве устроился рыжеволосый парень. Он пригибается к столу и увлеченно проделывает какие-то странные манипуляции руками.

‒ Эй, паршивец! ‒ орет один из Иммора. Не тот, что обратил внимание на сосредоточенного парня. ‒ Опять всяким дерьмом маешься?

Да, бывают и такие Иммора. Ничем не лучше людей, да и характер куда хуже. Однако дрянной нрав подкреплен сверхъестественной силой, так что обычным людям сложно дать им отпор. Не все же такие святые, как Сэмюэль.

Рыжеволосый явно слышит нападки в свой адрес, но пока успешно их игнорирует. Попросту продолжает заниматься своим «дерьмовым» делом.

‒ Охамел совсем? ‒ сердится третий из компашки высших. ‒ В глаза смотри!

И чего пристали к нему? Сидит себе и сидит.

Засовываю рюкзак под себя и притягиваю колени к груди.

Надеюсь, им скоро надоест, и они свалят.

‒ Ах ты…

Наблюдаю через плечо, как Иммора покидают площадку и стремительно спускаются по лестнице.

‒ Да разве мужчина станет таким увлекаться?! ‒ Один из парней, добежавший до беседки первым, сбивает со стола какие-то коробочки. ‒ Из бисера плетешь? Ха? Совсем тупой? Ты что, баба?

Подоспевшие приятели поддерживают его захлебывающимся ржачем. А рыжеволосый паренек даже со скамейки не поднимается. Замер, прижав ладони к столешнице и опустив голову так, что шевелюра полностью скрывает его лицо.

Вся эта сцена выглядит нелепо и мерзко. Так и подыхают стереотипы о благородстве и изяществе Иммора. Среди представителей их вида тоже встречаются свиньи.

С учетом того, что травля в исполнении студентов тянет на детсадовский уровень, решаю тоже далеко не угонять от этих одноклеточных. Выщелкиваю языком подбадривающий ритм, пока собираю плоды репейника, обнаруженного неподалеку от места моих пряток.

Раз пошла такая веселуха, почему бы и мне не поребячиться?

Первый снаряд летит мимо цели и попадает в одну из коробочек, оставшихся на столе после нападения местной банды. Оттуда фонтанируют брызги блестящих бисеринок и рассыпаются по столешнице ярким переливающимся слоем. На коробочку, в которую я запульнула репейник, как раз и направлен взгляд молчаливой «жертвы». Парнишка дергается, протягивает руку, подцепляет пальцами плод и едва заметно приподнимает голову, кажется, высматривая кого-то.

А вот белобрысые на таинственную активность извне не обращают ни малейшего внимания. По всей видимости, как можно более обильно полить словесной грязью несопротивляющегося юношу им интереснее, чем выяснять, что это там падает сверху.

И интерес отсутствует ровно до того момента, как репейник, прилетевший вторым заходом, влепляется в белоснежные волосы на затылке самого горластого из них.

‒ Э! ‒ Атакованный щупает шею и вцепляется пальцами в ворсистый снаряд, застрявший в густоте шевелюры. ‒ Что за черт?!

Ясного ответа на свой вопрос он так и не получает. Зато зарабатывает бонусом целый шмат цепких шарообразных плодов точно в середину точеного носика, секунду спустя ‒ в лоб, а под занавес такая же завидная красота устраивается и на макушке. Его затупившим приятелям достаются схожие подарки. Правда, в конечном итоге, больше везет их беленьким прическам. На славу их уделываю. На факультет искусств поступаю, как-никак. Шедевры на ходу ваяю.

Чертыхнувшись в воздух, инициатор нападения дает деру. За ним тут же припускают двое других.

От такого развития событий даже слегка разочаровываюсь. И правда детский сад получился. Даже не полезли выяснять, кто так бесцеремонно покусился на их величественные персоны.

Подхватываю примятый рюкзак и спускаюсь по ступенькам. Добравшись до места, нагибаюсь и подбираю с земли несколько плодов, пролетевших мимо цели. Тео слезно просил меня никого не калечить, и с технической точки зрения я никого и не прибила. Всего-то травками сверху присыпала. Шуточка такая. Я пошутила, они посмеялись. Общение вышло образцовым.

‒ Тц… ‒ Перекидываю репейник через плечо и снисходительно кривлю губы, смотря вслед удирающим хулиганам. ‒ Иммора? Да ладно? Бездарные фальшивки.

Верно, я слишком привередлива. Мои ассоциации, связанные с образом Иммора, уже давно устоялись, а моего уважения достойны лишь Сэмюэль и… да, мерзавец Виви. Последний, возможно, не как личность, но как Иммора точно.

‒ Ой, блин. ‒ Резко разворачиваюсь всем корпусом к беседке.

Мое негодование по поводу недостойного поведения представителей вида, к которому причислялся и мой Сияющий Спаситель, напрочь выбили из головы мысли о первоначальной цели моей внезапной драчливости. Да и еще и пацан, ради которого я втянула себя в кратковременную разборку, сидел на месте настолько тихо, что мог бы посоревноваться в скрытности с хищниками.

‒ А… ‒ Торопливо строю приветливое выражение и выдавливаю улыбку. Сложно. Офигеть как. С Тамарой, народом из поместья, самим Виви и мелкими паразитами не приходилось кого-то из себя лепить. А вот с посторонними, да еще и из студенческого общества, придется поднатореть в общении. Мои коммуникативные навыки давно уже умчались в длинный минус. ‒ Привет.

Ответное приветствие мне, видать, не полагается, потому что парень, молча попялившись на меня еще секунд пять, поднимается на ноги и обходит стол. Также не говоря ни слова.

Впадаю в уныние. Может, у меня видок так себе? А ведь подбирала с тем расчетом, чтобы произвести приятное впечатление хорошей девочки.

С другой стороны, вряд ли хорошие девочки обрабатывают колючками прически представителей местной элиты в первый же день своего появления. Это что ж, выходит, я пролялякала свой единственный шанс на хорошее впечатление?!

Вздрагиваю, когда мою руку обвивают чужие пальцы.

Да как из него жертву-то умудрились сделать, если он, даже будучи в поле зрения, умудряется незаметно подобраться настолько близко?!

‒ Привет. ‒ Парень, чуть нажав на мои пальцы, пожимает мне руку.

Он выше меня на полголовы. И с цветом его волос я сильно ошиблась. Наверное, все дело в бликах, создаваемых наполовину стеклянной крышей беседки, или в безумных играх лучей вечернего солнца. Красноватые локоны с рыжеватыми вспышками на отдельных областях не имеют четкой длины и создают на голове хаотичную пушистость, а длинные прядки впереди падают на глаза. Темно-синяя рубашка накинута поверх белой майки, вторая рука прячется в кармане черных джинсов. На ногах ‒ черные кеды.

Нравятся мне люди, предпочитающие вычурной обувке простецкую спортивную. С такими проще общаться.

Хотя…

Моя вымученная улыбка сползает с лица сама собой. Проходит практически целая минута, а мы больше не обмениваемся ни словом. И что самое главное: устраиваем обоюдное рассматривание друг друга. Я вижу зеленые отблески глаз между прямых красных прядок.

Реально. Стоим и таращимся друг на друга. При этом не расцепляя рук.

Со мной все понятно, у меня давненько не было нормальной компании для общения. А вот с ним-то что?

И смущенным парень не выглядит. Губы сжаты в плотную линию, да и мимика за этот короткий период нашего взаимодействия не претерпевает никаких изменений.

Эмоциональная недостаточность?

Ну, нет, братец, предпочту сама этим грешить.

Не удержавшись, протягиваю свободную руку и самым беспардонным образом задираю его пушистую челку. Вдобавок завершаю бесстыжий жест мягким безболезненным прибитием ребром ладони захваченных волос незнакомца к его же лбу.

Симпатяшка. Даже очень.

Ну вот. Теперь хочу сфотографировать его и отправить фотку Тамаре. Она обожает коллекционировать фотокарточки с красавцами. Вернее увлекалась этим раньше. Возможно, нынешней «взрослой» версии моей подруги будут не интересны такие маленькие шалости.

Парень на мою бесцеремонность реагирует весьма спокойно, а потому я продолжаю злоупотреблять его лояльностью, придерживая мягкие волосы и любуясь приятыми юношескими чертами.

‒ Что? – наконец задает он вопрос. И по-прежнему не вырывается из моей хватки.

‒ Вообще-то если тебе что-то не по нраву, следует пресекать эти действия. – Убираю руку и, скорчив мину, киваю на стол, усыпанный радужной скатертью из бисеринок. – То же касается и тех недоносков.

Парень тоже смотрит в сторону беседки.

‒ Надо было дать им отпор, ‒ терпеливо поясняю я, гадая, все ли нормально у нового знакомого с умственными способностями. ‒ Не предлагаю сразу на кулачный махач нарываться, но пару ласковых им сказать все же стоило.

Любитель бисера вновь поворачивается ко мне. Есть в нем нечто отстраненное. Тот же пустовато-бездонный взгляд, к примеру. Словно щит установил между собой и внешним миром и удерживает его постоянно. Можно тонну грязи на него вылить, и он точно не дрогнет.

Вот только вряд ли кто-нибудь заметит эту еле различимую разницу между тенью по-настоящему обреченного на издевательства изгоя и маской мнимо покорного тихого безразличия. Лично я на это способна лишь потому, что была зрителем величайшей игры в повиновение.

Четыреста пятая безропотно слушалась, покорно принимала телесные наказания, беспрекословно подчинялась и позволяла терзать свое тело как и когда хотелось имеющим над ней власть. Но сломленной так и не стала.

Любопытно. Парень, стоящий передо мной, напуган явно не был, хотя, по всей видимости, пребывал в статусе постоянной мишени для высших созданий. Интересно узнать, что же творится в голове человека, безразлично относящегося к нападкам Иммора?

‒ Хотя… думаю, сложно перечить таким статусным персонам, ‒ медленно произношу я, изучая безучастное выражение лица парня. ‒ Они же тогда еще сильнее цепляться будут, да?

‒ Возможно, ‒ выдержав паузу, отзывается он.

Вновь устраиваем взаимные гляделки. И как ни странно, играть с ним в молчанку довольно комфортно.

‒ Занятное хобби. ‒ Наклоняюсь и подбираю с травы коробочку, сбитую со стола одним из задир. У дальней стенки перекатываются остатки бисера.

‒ Неподобающее для мужчины занятие, да? ‒ Парень тоже выуживает из травы коробочку.

‒ Почему же? ‒ Присматриваюсь к бисеру, затерявшемуся между травинок, и решаю, что разумнее будет оставить все как есть. ‒ Не припоминаю, что существуют какие-то там критерии, определяющие, чем мужик должен заниматься, а что под запретом. Это не приносит никому вред. К тому же плетение из чего-то настолько мелкого ‒ настоящий подвиг. Я бы не сумела. Терпение точно бы лопнуло, да и ручки растут из места, на котором обычно сидят. ‒ Поднимаю упомянутые конечности и, кривясь, принимаюсь хаотично шевелить пальцами. ‒ Вот, видишь? Те еще грабли. Так что то, чем ты занимаешься, вызывает у меня только восхищение. Одно упорство чего стоит. Ты потрясающий, короче.

Отскакиваю назад, реагируя на внезапно возникшие перед моими глазами пальцы. Парень потянулся к моему лбу, в точности повторяя мой же жест с убиранием челки.

‒ Но-но, никаких щупаний. ‒ Выставляю перед собой скрещенные руки. ‒ То, что я позволяю себе вольности, вовсе не значит, что я жду подобного и от других. А твоя покорность на мои недавние поползновения и жамканье волос ‒ исключительно твоя проблема. Мог бы и пресечь мою фамильярность. Уяснил?

‒ Я понял. ‒ Парень кивает и слишком уж демонстративно прячет руки за спину. ‒ Так лучше?

‒ Ну, наверное. ‒ Пожимаю плечами.

Пора уходить? Стычки избежала и в добрячку сыграть успела. Шум не создала. Договорилась о временном перемирии со злючкой Лирисом.

Идеально. Тео и Фрэнсис просто обязаны меня похвалить.

‒ Пока. ‒ Без лишних лирических разглагольствований прощаюсь я и разворачиваюсь, чтобы уйти.

‒ Никогда здесь тебя раньше не видел.

Разве он не слышал, что я сказала «пока»?

С неохотой притормаживаю и смотрю через плечо.

Впрочем, адекватные знакомства мне не помешают. Я же не собираюсь весь период учебы мрачной букой в углу просидеть.

‒ Я только что сюда перевелась. ‒ После того, как я заприметила искусно удерживаемую «маску», мне расхотелось притворяться перед новым знакомым доброжелательной ромашкой. Скалиться, подбирать слова и следить за речью. Быть собой ‒ лучший вариант. По крайней мере, при общении с этим парнем. ‒ Сегодня только осматриваюсь. Собираюсь учиться на факультете искусств.

‒ Мой факультет. ‒ Резкие линии маски безразличия на мгновение смягчаются. ‒ Будем вместе. Я Роки.

‒ Лето.

Имя мне позволили оставить, так как само по себе оно не вызовет мгновенных ассоциаций с родом Люминэ, а потому не спровоцирует ненужное любопытство.

А я неплохо держусь. Считала, что без Тамары будет тяжко, но, судя по всему, коммуникативные барьеры преодолеть удастся. Даже с учетом фактической разницы в возрасте. Да ладно! Главное внутренние ощущения. К тому же этот мнимый тихоня не шарахается от моей бледной морды.

Пространство вокруг внезапно наполняется звоном. В метре от нас прямо из-под земли выдвигается стеклянный колпак сантиметров в тридцать в высоту и начинает мигать желтым светом. Точно такие же фонари появляются чуть подальше, и вскоре весь газон равномерно заполняется мигающими предметами.

‒ Что это значит?

Звон не оглушает. Даже переговариваться не мешает.

‒ Сигнал тревоги. ‒ Роки жмет на панель устройства, идентичного тому, что передал мне Тео, предварительно загрузив туда виртуальный пропуск. ‒ Нападение. И, судя по сигнальном цвету, кодировка «захват заложников».

‒ И часто тут такое бывает?

Чего-то не укладывается у меня в голове, что такое вообще возможно в реальности. Проникновение в учебное заведение, где, в том числе, обучаются отпрыски Иммора? Разве такому позволили бы случиться?

‒ Первый раз. ‒ Роки, не проявивший и капли беспокойства несмотря на абсурдность ситуации, указывает на одну из тропинок. ‒ Ближайший путь эвакуации здесь. Акт нападения произошел на другой стороне, так что получится выйти спокойно.

‒ Ясно. ‒ Таращусь на устройство, на информацию которого ориентируется Роки. ‒ А примерно откуда сигнал исходит? Где напавшие?

‒ У блоков школы. Так что всем рекомендовано пройти через корпус экономики или вдоль западной оранжереи. Лето, ты идешь не туда.

‒ А… ну да. ‒ Смотрю в сторону, противоположную той, куда зовет Роки. ‒ Я тут забыла кое-что… потеряла… В общем, я на секундочку отлучусь!

Перепрыгиваю черед мигающий корпус сигнального фонаря и на ходу достаю собственное учебное устройство. Карта в его системе должна подсказать, сильно ли изменилось расположение школьных корпусов за время моего отсутствия.

Глава 10. Незначимые узы

Доминирующее сегодня

Пробираюсь по ухоженной лужайке напрямик – к площадке перед основным школьным корпусом. Местность изобилует высокой кустарниковой растительностью, уже изрядно полюбившейся мне за счет обширного выбора для постов временного наблюдения. Наваливаюсь локтями на ветку, торчащую поперек, и ныряю лицом в просвет в гуще листвы.

Выложенная длинными плитками площадка перед главным входом усыпана куполообразными сигнальными устройствами тревоги. Ровная мигающая линия проходит вдоль бордюра и, выбираясь на середину изумрудно-зеленого газона, постепенно углубляется под землю.

Учебный корпус состоит из блоков, и близлежащее двухэтажное здание, вплотную прилегающее к основной высотной конструкции с учебными аудиториями, полностью выполнено из стеклянных панелей. На нижнем этаже раскинута оранжерея. Зеленые стебли удерживают россыпь из радужных цветков, а спускающийся с потолка вьюнок создает полупрозрачную покачивающуюся завесу.

Миниатюрное цветочное королевство не мешает следить за тем, что происходит внутри. Мой ранний дикий интуитивный порыв полностью себя оправдывает. С досадой слежу за тем, как одна их двух дверных створок распахивается и на верхнюю полукруглую площадку медленно ступает Лирис. За ним семенит, спотыкаясь, Эли. Малявка держится за полы пиджака брата сразу обеими руками и пугливо пялится себе за спину.

Преступники свое присутствие особо не скрывают, как и физиономии. Свободно и уверено выходят наружу вслед за детьми. Их двое. Один здоровый и мускулистый. Верхняя часть его корпуса заметно наклонена вперед, словно он постоянно таскает на шее мешки с неподъемным содержимым. Левое ухо висит лоскутами, пространство между ключицами занимает шрам, очерченный почерневшими буграми кожи, а отполированную лысину разбавляет искривленный квадрат неровно подстриженных волос.

Рядом с ним вышагивает тощий мужик с разлохмаченными усами на пол-лица. Белая кепка прижимает желтоватые сальные волосы к морщинистому лбу, а скулы выпирают, будто края оскаленных утесов. Оба облачены в темно-синие футболки и брюки, обшитые многослойными карманами от лодыжек до самых бедер. При этом, кажется, что и у того, и у другого футболки одного размера, потому что громилу ткань обтягивает, как тонкая кожица наливной спелый фрукт, а на тощем ‒ висит утратившим ветер парусом.

Слишком вопящая внешность для представителей человеческого общества. Подобная показушная открытость действий определенно должна содержать какой-то посыл.

Мрачно приглядываюсь к бледным лицам мальчишек.

Что ж, выбор жертвенных агнцев явно не случаен. Ведь вокруг пусто. Остальным детям преступники позволили свободно эвакуироваться.

Значит, это откровенный удар по самому влиятельному лицу Иммора? Прямо на территории кампуса, да еще и вопреки пресловутой системе защиты?

Планируют потребовать выкуп?

Но разве такая цель не предполагает скрытную деятельность? Для дальнейшего установления контакта с платежеспособным родственником? Дистанционно и максимально безопасно?

Если эти парни не полные кретины, чтобы догадаться об очевидных вещах, то ситуация гораздо серьезнее, чем выглядит на самом деле.

Действуя осторожно, стаскиваю с себя рюкзак и задумчиво смотрю на него. Бессмысленно через «бумеранг» связываться с Тео или Фрэнсисом. Система оповещения уже предупредила об инциденте все нужные службы.

Вопрос в другом. Почему никто все еще не ринулся спасать перепуганных крольчат?

«Ждут полицейские патрули».

Вздрагиваю и задираю голову. Надо мной стоит Роки и, аккуратно придерживая ветви кустарника руками, наблюдает за происходящим на площадке.

Он что, червяк?! Под землей незаметно пролез?!

«Что ты тут забыл?» ‒ полушепотом, почти шипя от негодования, накидываюсь на него.

«За тобой пошел». ‒ Теперь он смотрит прямо на меня. Его невозмутимость вступает в жестокий бой с моим подобием на сдержанность, и, клянусь, если бы не необходимость таиться, я бы точно отвесила ему смачно звучный пинок. В воспитательных целях.

«На черта в преследователи записался?! ‒ Мотаю головой и чертыхаюсь второй раз, но уже бесшумно. ‒ Ладно, потом разберусь с тобой. ‒ В поисках лучшего ракурса для слежения приподнимаюсь и мощно впечатываюсь макушкой ему в подбородок. ‒ Что ты там про патрули вещал?»

«Основная охрана здесь ‒ Иммора. ‒ Роки легонько дотрагивается до подбитого подбородка, однако не отодвигается. ‒ Поэтому никто из них не рискнет лезть на рожон. Дождутся человеческий патруль».

«Что за бред? Иммора настолько разнежничались, что и задницу не в состоянии поднять, что ли? Даже ради детей своего же вида?»

«Дело не в безответственности. ‒ Роки просовывает руку сквозь ветви. Длинные пальцы вытягиваются до предела, указывая на преступников. ‒ У напавших особое оружие. Судя по капсульному оформлению, внутри находятся пули с вирусом. Тем, что разрушает иммунитет Иммора».

Перевожу взгляд на Лириса. Он сохраняет бесстрастность, но трясущиеся губы выдают его состояние. Бугай, отрешенно ухмыляясь, водит по его шее краешком вытянутого ствола оружия, напоминающего револьвер, вместо барабана удерживающего в своем нутре капсулу в виде гипертрофированного сердца.

Вирус, погубивший Сэмюэля?

Выходит, эти нелюди из группировки Лайтблад? Те, что мне башку подстрелили?

Прижимаю тыльную сторону ладони к шершавой ветке, чтобы уцепиться за болевое ощущение и сохранить ясность рассудка. Моя ярость нацелена выйти из-под контроля и затопить все вокруг чернотой.

Они убили Сэмюэля.

«Не они, вероятно», ‒ шепчет разум, дико сотрясающийся от волн моей внутренней злобы.

Вирус – причина гибели моего Сияющего Спасителя. Однако его создатель – член группировки Лайтблад. А эти двое – потенциальная угроза для Иммора.

«Ты как?» ‒ На мою макушку опускается ладонь.

Я полностью сосредоточена на поддержании собственного хладнокровия, поэтому вряд ли Роки задал этот вопрос, исходя из наблюдений за моим внешним состоянием. Похоже, он не лишен задатков к эмпатии.

«Злюсь», ‒ кратко отзываюсь я, не вдаваясь в подробности. Но деталей не просит и сам Роки. Только прерывает касание, напоследок осторожно погладив пальцами мои волосы.

Не такой уж он и робкий, первое впечатление было обманчивым. А проявление деликатности в нужные моменты лишь добавляет ему плюсов.

«Нормально», ‒ неохотно шепчу я. Из-за плотно сомкнутых губ шепот разбавляется присвистом.

«Уходим?»

«Ага».

Несмотря на согласие с предложенным планом действия, с места не сдвигаюсь.

Помимо сухого шороха подошв, соприкасающихся с поверхностью плиток, вокруг не слышно ни единого звука.

Как скоро прибудет полиция?

‒ Уверен, что эта мелюзга ‒ высшие создания? – басит Бугай и отрывает Эли от Лириса. Младший до последнего держится за пиджак брата, поэтому старший от рывка на мгновение, неловко изогнувшись, взлетает ввысь. – Жалкое зрелище. А вблизи, кажись, ничего особенного. Запросто вручную переломить можно.

Эли висит на мускулистой руке и отчаянно болтает ногами в воздухе.

‒ Высшие, высшие. – Тощий щелкает пальцем по козырьку кепки, издает кашляющий смешок, а затем сплевывает на плитку около ноги Лириса. – Только в щенячьей стадии. Безобидные. Хотя и от взрослых тоже проблем можно не ждать. ‒ Он склабится и взвешивает оружие на ладони, а потом вновь тычет стволом в Лириса, избрав целью мальчишечий затылок. – Пока мы с этой игрушкой, ни один Иммора к нам не сунется. Они и правда всего лишь трусливые бесхребетные слизни, непонятно как оказавшиеся на вершине. Видишь? Всем плевать. И даже если сделаю вот так. – Он отодвигает оружие и хватает мальчишку за волосы, вмиг накрутив их на запястье.

Лирис морщится, но не издает ни звука.

А вот Эли при виде того, что творят с братом, слетает с катушек.

‒ Не трогайте его! – звонко пищит он и дотягивается до бока громилы вялым пинком. Того сопротивление малявки только веселит.

Хохотнув, мужчина встряхивает Эли, словно пакет, сыпучее содержимое которого нужно хорошенько перемешать. Лирис косится на них, страшно кривится и сжимает трясущиеся руки в кулаки. Тощий давит ему на затылок, заставляя еще сильнее согнуться в полупоклоне.

Разлохмаченный от дикой тряски Эли раскачивается из стороны в сторону, а посмеивающийся мучитель сжимает воротник его рубашки и демонстративно отодвигает маленькое тельце подальше от себя, словно спасаясь от случайных соприкосновений с наполненным до краев мусорным мешком.

«Мама! Мама! – вдруг ожив, судорожно принимается кричать Эли. – Мама! Мамочка! – Шмыгая носом, плаксиво надрывается он. – Мама! Мама!»

Обожаю взаимодействовать с предметами, у которых дальность поражения просто запредельная.

Выскакиваю на плиточную площадку и, не теряя скорости, раскручиваюсь вокруг своей оси. Заодно со мной в веселье полета принимает участие и рюкзак, который я придерживаю за лямку.

На последнем рывке сумка с непередаваемым грохотом опускается на голову удивленному Тощему. Пытаюсь вспомнить что же такого тяжелого я могла туда засунуть и накрепко ухватываю за шиворот сползшего на землю Лириса.

О, точно! Шпионский бумеранг.

На самом деле корпус устройства выполнен из металла, который едва ли что-то весит. Но если приложить определенные усилия и добавить щепотку мотивации, как в моем случае, то атакованному мало не покажется.

Вот и этому тупице, что носом между плитками уткнулся, похоже, основательно досталось.

Еще бы. Я, как-никак, старалась.

А еще не стоит забывать о гаджете с картой местности, которым, по заверениям Тео, можно «выбивать двери».

Ногой осторожно отодвигаю выпавшее из рук преступника оружие ближе к бордюру.

‒ Ма…

‒ Тьфу! – Прищелкиваю языком и, злобно щурясь, многозначительно тычу пальцем в сторону болтающегося в воздухе Эли. Еще раз вздумает мяукнуть что-то подобное, и я не на шутку рассвирепею.

От одного взгляда на лицо Лириса хочется захохотать. Тощий, падая на землю после моего удара, не сразу отпустил волосы мальчишки, поэтому ему тоже пришлось осесть на плитку. Однако сейчас вместо того, чтобы подняться с колен, Лирис таращится на меня снизу вверх, будто на лесное чудовище, только что повалившее зевком пару небоскребов.

Его аккуратная укладочка – один белесенький волосенок к другому – безжалостно распушена сторонним воздействием, отчего Лирис утратил образ горделивого маленького господина и стал больше походить на ребенка.

Откашливаюсь и грозно раздуваю ноздри.

‒ Я пришла сказать, что меня по-настоящему бесит «то самое» обращение. – Поднимаю голову и повторно указываю пальцем на Эли, чьи округлившиеся при моем появлении глаза начинают наполняться необъективно радостным сиянием, весьма раздражающим лично меня. – Усек, мелкота?

До «мелкоты» мои доводы, похоже, не доходят. Теперь радостью светятся не только его глаза, идентичные моим, но и все мальчишечье лицо.

‒ Ты пришла, чтобы потребовать от нас не использовать «это» обращение? – изумлено переспрашивает Лирис.

‒ Ага. Соображаешь. Давай, поднимай телеса. – Ощутимым рывком за воротник заставляю старшего из братьев наконец подняться на ноги.

Реагируя на новый жалобный писк Эли, поднимаю взгляд.

А, ну да, еще же Бугай остался.

‒ Ты что за шавка? – Приходит он в себя и вздергивает Эли выше – на максимальную высоту поднятой руки.

‒ Подвид «шумная», ‒ кратко информирую я и незаметно клонюсь в правую сторону. Подвижность левой ноги некстати пропала, так что переношу весь вес на правую и удерживаю равновесие, чтобы противник ничего не заметил.

‒ Девчонка… ‒ Бугай безрезультатно шлепает губами и озадачено поглядывает на неподвижного Тощего.– Змеиная тварь…

‒ Она самая. – Киваю и, не глядя, нащупываю бок Лириса. Грубо дергаю его за пиджак, притягивая к себе, обвиваю рукою талию и наваливаюсь на него.

Боковым зрением замечаю, что он оценивающе зыркает в мою сторону и придвигается еще ближе, встав так, чтобы мне было удобнее за него цепляться.

Догадливый соплячок.

‒ Ты… ‒ Бугай хмурится и неуверенным жестом тычет оружием в бок Эли. – Не глупи, девка.

‒ А че нельзя-то? – мгновенно подхватываю его убитую манеру речи и корчу рожу. Боком чувствую, как подбирается и без того напряженный Лирис. Вряд ли он знает, что большинство диалогов в Клоаке строятся по похожему принципу.

‒ Да откуда ты вообще вылезла? Что за девка? – продолжает выяснять непонятливый Бугай.

Группировка Лайтблад, судя по всему, прислала на штурм не самую сердцевину своей мозговой активности.

‒ Девка с мощным собственническим инстинктом, ‒ вытягиваю свободную руку вперед и, кривя еще более унылую рожу, призывно дергаю сложенными вместе пальцами. – А сейчас передай-ка мне ЭТО.

«ЭТО», видимо, тоже жаждет быть переданным в мои руки, потому что сразу после выдвижения требования принимается неистово выкручиваться из рук Бугая.

‒ Не дергайся. – Мужчина приподнимает оружие, начиненное вирусными снарядами, и резким взмахом проводит в воздухе невидимую линию, как будто отсекая Эли от меня.

‒ Да, не дергайся, ‒ соглашаюсь я с преступником. Мелкий немедленно перестает биться в чужих руках и послушно обвисает.

Моя левая нога по-прежнему бесполезна. Но сейчас не до инъекции «Алым».

‒ Ты… побила его. – Бугай снова взмахивает оружием, обращая мое внимание на валяющегося товарища.

Заторможенная реакция и детские эмоции.

Недоразвитый?

Тем хуже, ведь его предыдущие изъяснения, касающиеся Иммора, не были лишены осмысленности, а значит, его действия всецело зависимы от уровня его эмоциональных всплесков. Другими словами, если вдруг психанет, может нажать на спусковой крючок – даже неосознанно.

‒ Мне он не нравится, ‒ вдруг доверительно делится со мной Бугай и с отвращением встряхивает свернувшегося в защитный клубочек Эли. – Они все ужасны ‒ Иммора. Ты тоже должна это знать. – Он обвиняюще тычет в нашу сторону оружием. – Мне запретили убивать. Но ведь монстрам и так всем конец?