Текст книги "О Русских Немцах (СИ)"

Автор книги: Katharina Ebermann

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

«о русских немцах» СИ

Наверно, нет в России

места, где не живёт история

о русских немцах...

Мои Предки немцы Поволжья / колония АМ ТРАКТ/ СИ

Katharina Ebermann.geb. Saizev (Катарина Эберман/Зайцева)

Родилась в России, Semiluschki 02.02.1956. До26.11.1996 жилa в Томской области, в

посёлке Копылово. Сейчас живу в Германии.

Der Inhalt des Buches ist geistiges Eigentum des Autors. Nutzung des Inhaltes oder Auszuge

aus dem Inhalt des Buches fur kommerzielle Zwecke ist ohne Genehmigung des Autors

untersagt. Das Buch ist zur Vervielfaltigung гтв Speicherung in gedruckter oder

elektronischer Form fur privaten Gebrauch freigegeben. Veroffentlichung des Buches oder

Auszuge aus dem Inhalt des Buches ist fur nicht kommerzielle Zwecke, bei Nennung des

Autors erlaubt. Bei Veroffentlichung wird um eine Benachrichtigung des Autors gebeten.

Deutschland – Leverkusen, den 2016

Содержание книги является интеллектуальной собственностью автора. Использование

книги или выдержки из содержания в коммерческих целях без разрешения автора

запрещено.

Воспроизведения и хранение книги в печатном или электронном виде для частного

использования разрешено. Использованный материал других авторов, является

собственностью этих авторов. При использовании их материала, следует учитывать

требования этих авторов.

Публикация книги или отрывок из содержания для не коммерческих целей разрешено,

при условии указание автора. При публикации просим уведомить автора.

Германия – Леверкузен, .2016

1

Немцы меннониты с Голландии, с Литвы В Россию (начиная с 1848-переход в 1853)

Два рассказа о судьбе российских немцев.

О жизни и судьбе немцев меннонитов колонии АМ Тракт

По этому адресу

http://www.litmir.co/br/?b=252034&p=10

в электронной библиотеке стоит моя книга «Мои Предки - Немцы Поволжья» (СИ

Эта книга была написана на основании перевода дневника Мартина Классен и наших

домашних дневников. В этой работе я не стала подробно описывать маршрут, по

которому они шли, но мои читатели попросили меня вернуться назад и снова заново

написать, как шли наши предки с Пруссии на Волгу с остановкой на восемь месяцев в

колонии Молочная. Если Вы уже прочитали мою книгу Мои Предки – Немцы

Поволжья (СИ), то здесь Вы можете познакомится с подробным их маршрутом, а если

нет, то советую Вам всё же прочитать предыдущую работу, тем более что в ней

подробно описано –по дням, строительства на Волге колонии АМ Тракт.

Русские немцы, история.

Последний переход закончен,

По Божьей Воле землю обошли.

Поход у предков был настолько точен-

На край земли последние дошли!

Содержание

Мои Предки немцы Поволжья / колония АМ ТРАКТ/

Стр.3. -Квиринги. -История о том, как одни уже ушли в Россию, а другие только

собирались.

Стр.17. -Тювинка. -Две истории, о которых я расскажу, реальные, имена героев я

изменила.

Стр.23. -Ирма

Стр.28. -Claaß Epp -По просьбе читателей, более подробней перевод дневников и

писем.

Стр.31. -Teil II–25 Август 1853– Запомните эту дату!

Стр.34. -Rypin-Граница

Стр.36. -Сентябрь 1853. Наши предки уже в России!

Стр.43. -Часть III. -12 октября 1853 В колонии-Moлочная /An der Molotschna –Kolonie/

2

Стр.44. -Teil IV. -01-04 Июнь 1854,На Волгу /Die Reise an die Wolga /

Стр.48. -Волга. -18 Июль 1854 Воскресенье.

Стр.49. -Конец поездки! -22 июля 1854 В 5 часов вечера прибыли к цели!!!!

Стр.50. -Не скитальцы они, не изгои…движение немецких колонистов России на Восток

Стр.52. -Киргизия.

Стр.54-Рот-Фронт

Стр.55. -Люксембург,

Стр.56. – Фриденфельд

Стр.57. -Фотоальбом

Квиринги

"Те, кто не помнит прошлого, обречён пережить его вновь"

История о том, как одни уже ушли с Пруссии в Россию, а другие только собирались.

Поселились Квиринги в Пруссии давно. Место где они поселились называлось площадь

трёх Вердер, а точнее Трагехаймервайде. Это были заболоченные земли, и прежде чем

с ними что-то делать, предстояло много работы и усилий. Постепенно земли осушали,

превращая их в пастбища, а потом в пахотные поля. И уже на подготовленных землях

строили как всегда добротные дома и капитальные хозяйственные постройки. Но

самое главное, не было постоянной церкви, поэтому регистрации, записи о рождение,

смерти могли производится в разных церквах. Церковь была деревянной, её

перестроили сделали кирпичной, установили орган, и завели церковную книгу

регистрации. Считалось почётной службой в качестве учителя или диакона в собрании

меннонитов. Главную церковную книгу особенно охраняли и на всякий случай её

дублировали, и к тому же в конце года делали из неё выписки и подавались они в

королевскую канцелярию. Но меннониты всё же продолжали вести домашние записи.

Но когда начались массовые эмиграционные процессы, служители церкви решили

оставить в книгах летопись о живущих когда-то здесь, а, чтобы это было более точно,

дали задания прихожанам на основании домашнего архива написать о своей семье.

Квиринги были меннониты, и не всегда законы меннонитов совпадали с

государственными. Вот и срывались меннониты с насиженных мест и искали место где

ничего не мешает жить им по своей вере со своим уставом как отдельным

государством в государстве Законы у меннонитов очень строгие и так же строго и

неукоснительно требуется от членов общества их исполнять. И снова наступили такие

3

времена, когда сложившиеся обстоятельства толкают их на новые переселения. Уже

давно в церкви после службы никто не расходился, начиналось обсуждения о

переселении. Переселялись немцы в Россию, началась эта волна, когда русская царица

Екатерина пригласила их в Россию. Чтобы помочь поднять страну. Тогда уехало много и

из их Братства, но революция в Польше в тысяча восемьсот сорок восьмом году внесла

свои коррективы в уже сложившуюся жизнь польских меннонитов. После революции в

Пруссии, король Фридрих Вильгельм IV отклонил освобождение меннонитов от

военной службы. Внесены в парламент вопросы в области церковных налогов и

покупки земли. Но правительство Пруссии соглашалась пойти на ослабление

некоторых законов в обмен на то чтобы меннониты приняли участие в военной службе.

Но брать в руки оружие меннониты не соглашались и не шли ни на какие уступки.

Сегодня, я получил письмо с Петерсхагана сказал старший, к нам на днях приедут

представители церквей, что возле Данцига, слышал будут с Ладекопп, Петерсхаген, они

едут по всем церквям и читают письмо от Мартина Классен которое он прислал с

России. В церкви стало тихо, старший продолжил, да это тот самый господин Классен,

который был у нас, когда вернулся с России и сам ездил в наши церкви на встречу. В

России он был помощником у Класс Эпп и Изаак Классен. Эти двое были

уполномоченные от Братьев меннонитов просить Русского Царя разрешить вновь

пожелавшим меннонитам переехать в Россию. Церковь оживилась, да мы помним

приезд Мартина Классен. Старший поднял руку, делая знак тишины. Когда к нам

прибудут гости мы дадим знать, это может быть и не воскресенье. Они не могут

приехать ко всем в день службы, я прошу вас, по возможности, прийти на встречу, а

особенно, тех, кто планирует в скором времени самим на переселение, и ещё, не

забудьте о домашнем задании, которое я вам всем задал. После отъезда гостей, мы

приступим к его дальнейшему применению. Служба закончилась, а посетители не

расходились. Даже тема их домашнего задания вызывала не столько обсуждений, как

последняя новость про гостей. Братья Самуил и Пётр Квиринг и так последнее время

часто встречались, они готовили задание вместе, но они тоже строили планы на отъезд

и новость о том, что прибудут гости, сильно их взволновала. Чтобы не терять время,

многое надо было обсудить, они посадили жен и младших детей в Фаэтон Самуила, а

сами со старшими и с мамой Сарой, поехали на Фаэтоне Петра. Благо не было

маленьких детей и они, чтобы, немного подышать свежим воздухом, откинули верх

Фаэтона и рессорный четырёхколёсный экипаж повёз их в родительский дом, в

котором сейчас жил Пётр с семьёй, и его мать. А их отец Корнелиус Квиринг умер и

мать Сара в девичестве Пеннер, осталась одна. Самуил к тому времени уже давно жил

отдельно со своей семьёй. Дом, к которому они подъехали, был добротным.

Ухоженным, окружающий его сад придавал дому особую необычность. Дом строил

отец Корнелиус Квиринг, и уж постарался на удивление. Домов, построенных

Корнелиусом в округе было много, они не давали забыть имя отца. Корнелиус Квиринг

был Айгенкетнер, строитель. С одобрения проекта Палатой и Управлением он строил

на королевских землях дома удобные в эксплуатации, с красивыми разбитыми вокруг

садами, с дренажными системами. И потом эти дома он мог сдавать в аренду, или

передавать по наследству. Фаетоны подъехали к дому, из них стали выгружаться дети,

жёны, а Самуил и Пётр не обращали на них внимания, они продолжали говорить. А

потом враз замолчали, только тогда они поняли, что мать ехала с ними она слышала их

разговор. Она пошла по тропинки к дому, потом остановилась, и стояла, сложив на

груди руки. Только видно было как тихо шевелились у неё губы, может она читала

молитву, а может разговаривала с мужем. Никто не мешал ей, даже дети. Женщины у

4

меннонитов воспитаны не перечить мужчинам, и всё принимать как должное. Дети

побежали по другой тропинки, женщины пошли за ними. Пётр и Самул дождались,

когда мать пошла к дому, они не стали её ни о чём спрашивать, не стоит, она всё равно

не скажет, а сделает так как решат сыновья. Так же молча вошли в дом, за обедом

говорили так ни о чём, и пообедали как-то быстро. А потом Самуил и Пётр пошли к

Петру в кабинет, раньше это был кабинет отца, и сюда они могли войти только тогда,

когда их звал отец, и не всегда это были желанные приглашения, иногда отец задавал

им такие взбучки, которые они и сейчас помнят. Только братья закрыли дверь как

снова вернулись к теме, как будто и не прерывались. Пётр, я уже начал тебе

рассказывать, что в прошлый раз, на обратной дороге от вас я заезжал в мастерскую

где можно заказать Универсал, у нас их называют Вагоны. Да, Самуил, я знаю, обоз из

таких Универсалов или Вагонов называют Цуг, как и подобает поезду, состоящему из

вагонов. Да, наши Братья так привыкли к таким названиям, и с этим ничего уж не

поделать. Я тоже думаю, какая разница Вагон или Универсал, Обоз или Цуг, важное

сейчас другое, какое решение примут Братья Не все готовы на переселение в Россию, а

это будет проблемно, начнутся разрывы семей, прощание с Родиной. Они слышали,

как трагично это проходило в тех местах откуда уже, уехали переселенцы. Самуил

продолжил, Универсалы в мастерской строят разные и большие, в которые впрягают по

четыре коня, можно заказать и для шести, и можно заказать маленькие, на два коня.

Как ты думаешь, брат, какие нам лучше заказать. Я думаю, у нас наберётся много чего и

кого везти, нам надо заказать не один Универсал. Я тоже так думаю. Хоть, Пётр, у тебя

дочки ещё маленькие, они будут с вами, но матери Универсал надо отдельный. А у нас

дети взрослые и все просто не поместятся. Можно моих дочек посадить к ней, они

будут друг другу помогать. А я вот подумал, сейчас мы поедим домой и заедим в

мастерскую, получу у них консультацию. Нам надо составлять список, что мы возьмём с

собой, хотя бы самое основное, которое надо брать в любом случае. Я думаю, надо

дать задание нашим жёнам составлять списки, и они оба рассмеялись, для их списков

Универсалов не успеют настроить пока нам ехать. Пётр сквозь смех продолжил, я даже

знаю, что будет основным в списке– это, конечно, гардероб. Братья ещё не много

посмеялись и как-то враз перешли ко второй теме. Знаешь, Пётр, я думаю, очень

хорошею идею предложили наши старшие, теперь все знают, что тот порядок, который

был наведён в регистрационных книгах, даёт хороший результат. А теперь, когда идёт

массовое переселение, записи в церковных книгах очень нужны. Это точно Самуил, я

на днях разбирал архив отца, там очень много интересного материала, который можно

взять для нашей истории. Я вот тут кое-что подготовил, подойдём вот к этому столу, я

его специально принёс в кабинет. Вот здесь в этой стопке архив нашего деда тоже

Корнелиуса Квиринг. Самуил протянул руку к стопке аккуратно исписанных листочков,

но рука зависла в воздухе. Ещё бы, это не просто стопка бумаг, эти бумаги держал в

руках их дед. О! Бог! Мы благодарны тебе, за такое счастье, за такую возможность

приобщится к прошлому нашего рода! Самуил положил руку на стопку бумаг, а потом

взял несколько штук первых с верху. Я рассортировал их по возрастным датам, смотри,

вот в той что ты взял написано, что дед Корнелиус Квиринг родился в 1750 году. Его

первую жену звали Сара, она была на семь лет младше Корнелиуса. Поженились они в

1773 году и у них было много детей, но выжили не все, так было не только у них. Жили

они в Шульвизе, что в Мариенвердер. Но прожили они всего двадцать один год и жена

деда Сара умирает. И дед через три месяца женится на Хелене Кнельзен. Хелена была

на десять лет младше Корнелиуса. Вот такие записи сохранились от деда. Пётр, а ведь я

и сам ничего этого не знал. Если честно, Самуил, я живу в этом доме и здесь стоит шкаф

5

с бумагами, и я не смотрел их, а когда сортировал, не мог оторваться. Самуил был

старше, ему было двадцать пять, когда умер отец, а Петру было всего десять. Да, брат,

одному мне без тебя не разобраться, и что тогда мы расскажем нашим детям. И они

снова принимались читать записи. Знаешь, Самуил, а я почти ничего не знаю про детей

деда. Я тоже не много знаю. Знаю, что одна дочь деда Сара была замужем за

Хайнрихом Адрианом, а у другой сестры Марии муж был Георг Абрамс. Про других

детей и про внуков тоже были записи, но о них Самуил почти ничего не знал. Да что

там дети деда, когда про нашего отца, тоже Корнелиуса Квиринг, мы знаем не много.

Знаешь Пётр, я тут пообщался на собрании с членами нашей общины, оказывается у

нас такая интересная история, мы должны с тобой дополнить записи в дневниках деда

и отца. Давай посмотрим, что у них записано, и чего нет. Самуил и Пётр снова

вернулись к столу, где лежали бумаги касающиеся их общины. Информации было

много, и братья решили хорошо со всем ознакомится и не исправлять, а делать

пометку что дополнения читать надо ниже. Они сами не думали, что так увлекутся этой

темой. Особенно интересной была история их Общины Трагхаймервайде, которая

входила в Штумер Общину. Члены общины были в основном фермеры. В общину

входило двадцать семь деревень и два города, Штум и Меве. И вместе входили в

общую Прусскую общину. У них был Старейшина и пять проповедников общины. У

деда были записаны все Старейшины за последние года, записи были даже подробней

чем о его детях. Многие имена им знакомы, например, Петр Тьярт, Мартин Албрехт

или вот Иоганесс Квиринг. Среди этих записей им попалось очень даже интересная,

возможно дед сделал эту запись, чтоб как-то отметить информацию про общину, но

она оказалось для братьев очень интересной тем, что там речь шла об их отце. Самуил

взял листок с записью, посмотрел на текст и глядя куда-то в даль сказал, посмотри,

написано не много, а как много добавляет в информацию про отца. Пётр оставил

записи, которые он читал и подошёл к Самуилу. Прочитай что ты нашёл. Ну что, давай

слушай. Мой сын Корнелиус Квиринг рождёный тридцать первого декабря 1777 года

Шульвиза Мариенвердер, Пруссия принял крещение второго июня 1795 года это было

в Большой Узнитц Пруссия. И вот тут дед больше не пишет о нашем отце, а

рассказывает про место где проходило крещение. Вот слушай дальше. До 1772 года

Большой Изницт называли Королевской Пруссией. В этом году произошёл первый

раздел Пруссии, и к 1773 году образовалась новая провинция Вестпройссен и Большой

Узницт вошёл в район Штум. Пётр сам взял лист где было это написано и сам ещё раз

перечитал. Подожди, но здесь ещё дальше, но в это время в дверь кабинета постучали,

это была жена Самуила. Элизабет тихонечко открыла дверь и так же бесшумно вошла в

кабинет, и ласково улыбаясь почти пропела, мои дорогие архивариусы, в столовой вас

ждёт кофе, стряпаное и наши дети. Не хотели бы вы пройти в столовую, потому что уже

наступил вечер и после кофе нам надо, мой дорогой муж, ехать домой. Элизабет

произнесла всё так убедительно, что братьям ничего не оставалось делать, как

положить закладку там, где они остановились. Они пришли в столовую все уже были за

столом и ждали Самуила и Петра. Здесь среди своих домашних они сразу отвлеклись от

истории и подключились к обычным домашним темам. А самое интересное наступает

всегда, когда начинаются сборы задействованными в этот процесс стают все. На этот

раз Самуил и Элизабет взяли не всех детей с собой и сборы прошли быстро. Пётр с

матерью ещё долго махали им вслед. Пётр спросил мама, а ты помнишь, когда они

поженились. Да, конечно, помню, это была красивая свадьба, жалко, что мать Самуила

не видела этот праздник. Его мать Нелка Петерс умерла, когда Самуилу было всего

одиннадцать лет. А матери было тридцать восемь. Почти год они жили с отцом одни, а

6

потом я к ним пришла, мы с его отцом поженились, и Самуил стал моим сыном. Он был

хороший, воспитанный мальчик, да он и сейчас мне как родной. А Лизонька у Самуила

младше его на семь лет, она с Кляйн Шардау, а свадьба у них была в Трагхаймервайде

в январе 1828. А теперь видишь уже деток то сколько, не все, правдо, живы, но так Богу

угодно. Вечером, когда все домашние успокоились. Пётр вернулся в кабинет. Бумаги

так и лежали на столе, стопка с бумагами деда была намного меньше, у отца было

таких несколько стопок. Чего здесь только не было, и маленькие подарочные картинки,

которые обычно дарили в праздники, и какие-то официальные бумаги с подписями и

печатями, но, наверно, они не очень важные, потому что более серьёзные документы

хранились отдельно. А эти имели другое значение и были важными по-своему. Да,

наверно, это правильно, что в церкви нас настроили на такую работу. Кто знает, как

пройдёт эмиграция, что будет с нами и с нашими бумагами. А вот так продублировав

всё, есть надежда что не всё потеряется. Как изменилась жизнь, а особенно после того

как Мартин Классен увёл в Россию первый цуг. Спокойствие нарушилось, все

разделились на три группы. Это кто твёрдо решил эмигрировать, кто наоборот твёрдо

решил остаться, ну и сомневающиеся. Те, кто собрался в дорогу ловили всю

информацию как всё происходило с подготовкой. Их интересовало всё. За сколько

продали имущество, что взяли с собой. Старший в церкви сказал, что у него есть

письмо Класса Эпп, в котором он рассказывал, как они ездили к русскому Царю и это

письмо он включит в их летопись. Пётр посмотрел на часы, да уже достаточно поздно,

надо идти спать, он стал раскладывать всё по местам, но немного задержал несколько

записей в руке, посмотрел ещё раз и рассмеялся. Как похож был его подчерк с

подчерком деда, наверно, я похож на него. От такой мысли стало приятно на душе и с

такой мыслью он пошёл спать.

Специально по случаю ожидания гостей в церкви установили дежурство. Ученики

старших классов по очереди дежурили, чтобы вовремя пойти по домам и приглашать

на собрание. Но до конца недели они так и не приехали, хотя уже слухи о том, что они в

их районе доходили до них. Воскресная служба проходила как обычно. Старший стоял

за трибуной и как обычно проповедовал, но в зале царило какое-то напряжение, хотя

все знали, что гостей сегодня не будет. Но что тогда, что за причина. Пётр с ужасом

подумал, он это давно заметил и это напряжение чувствуется везде, на улице, при

встрече и даже в воздухе, и вот сейчас в церкви. Он посмотрел на людей,

действительно, они, наверно. Не слушали старшего, они думают каждый о своём и все

чего-то ждут. Он попытался избавится от своих мыслей, и решил настроить себя на

проповедь. Но, наверно, и старший понял, что его плохо слушают. Он закрыл свою

книгу и сказал, давайте сегодня перед встречей гостей попробуем вспомнить, как и

почему наши Братья решили эмигрировать в Россию. Братья и Сёстры, я подготовил

текст для записи в нашу церковную книгу. Я его прочитаю позже, когда будет более

спокойно, не в теперешнем ожидании, а сейчас я расскажу вам сам, что я слышал.

Когда посещал Фюстенверден. Зал оживился, они как будто ждали этого момента.

Старший вышел из-за трибуны, встал перед ней, так он был к ним ближе. Я хочу

сначала рассказать вам кто такой Класс Эпп. Родился он 1 января 1803 в Шонзее, это

Западная часть Пруссии. Класс Эпп почётный житель Фюстенверден, который

расположен в дельте реки Висла, около 20 км к востоку от города Гданьска. Он был там

мэром, но известен не только в своём посёлке. Он обладатель медали за безупречную

службу и достижения в Прусском министерстве сельского хозяйства. Его жена

Маргарета, в девичестве Классен, родная тётя Мартину Классен. Вот избрали его

Братья меннониты на общем собрании всех меннонитских общин Пруссии в Варнау его

7

и Иоганна Валл, церковного учителя из Ладекоппа депутатами прусских меннонитов. В

Россиюк царю поехали Класс Эпп и Изаак Классен. С ними поехал и Мартин Классен.

Его взяли для того чтоб он учил русский язык и оформлял документы. Сначала их путь

лежал к нашим братьям в Молочанский меннонитский округ. Чтобы с помощью наших

собратьев предпринять правильно все шаги по переселению. Наши молочанские

Братья активно включились в подготовку всех операций и уже 12 ноября 1851 депутаты

прибыли в Петербург и через три дня подали прошение русскому царю. Я уже говорил

в начале, сказал старший, что текст самого прошения мы занесём в книге. Господин Эпп

писал подробные письма своей жене и Маргарета приносила их в церковь, и все

прихожане могли познакомится с тем как проходит решение их общей проблемы.

Класс писал-их жребий брошен и, таким образом, момент приближается, когда они

смогут пойти вперёд. Скоро им вручат это очень высокое решение. Слава Богу! Господь

протянул Его благодатную руку! Его Высочество Министр граф П. Д. Киселёв,

представил императору 19 ноября 1851 их прошение. Русский царь Николай I серьёзно

отнёсся к их просьбе и в ответ даровал «высочайшее соизволение» о переселении в

Российскую Империю 100 семейств меннонитов. И утвердил условия их водворения.

Теперь вы сами понимаете, как много для желающих на переселение сделали эти

уважаемые Братья. В Пербурге они пробыли около четырёх недель. И из писем

господина Епп мы узнали о том какой это прекрасный город Петербург. Сколько там

строится и уже построено. Читая его письма с подробными описаниями, мне говорили,

что в церкви наступали настоящие дискуссии, даже многие пытались нарисовать как

представляют описываемые церкви или дворцы. Изаак Классен и Класс Эпп даже

умудрились посетить ещё строящийся Зимний Дворец и Иссакиевский Собор. Но когда

они вернулись, то не стали сидеть сложа руки. Господин Эпп и господин Валл начали

подготовку где будет построена их новая колония. И вот через два года Мартин

Классен вернулся, и тогда вся округа начала готовится к отъезду, кто уезжал готовил

Универсалы, а кто оставался, торопились что-то удачно для себя купить у отъезжавших.

25 августа 1853 в 2:15 Мартин вышел и пошёл к вагону (Большие фургоны, в которые

впрягались по 3-4 лошади, нагруженные домашней утварью, одеждой, полевым

инвентарём, конской сбруей и т. п., и они поехали), с Пруссии отправился первый цуг,

так Братья называют свой обоз, с Пруссии в Россию. Руководил походом Мартин

Классен, а главным руководителем был Класс Эпп. Старший замолчал, и ещё немного

помолчав добавил, вот и к нам пришло то время решать, ехать или нет, и он снова

замолчал, молчали и прихожане. Кто-то слышал об этом хорошо, кто-то в общих чертах,

а то что им сейчас рассказал старший повергло их в размышления. Не всё, оказывается,

так было просто. Из зала неожиданно раздался голос, а нельзя бы нам тоже

познакомится с письмами господина Эпп, где он описывает Петербург. Старший

посмотрел в зал и сказал, да, конечно, когда к нам приедут гости, мы попросим их

прислать нам копию писем, я сейчас запишу себе этот вопрос, чтоб не забыть

попросить гостей. А на этом хочу закончить собрание, вы можете идти домой, но

помните о домашнем задании. Пётр заметил, что его жена Мария выглядит

подавленной, он думал, что она переживает услышанный рассказ, но и вечером она

всё больше молчала, была какая-то безучастная. Пётр не стал её спрашивать, решил,

что, если что пусть сама скажет, но Мария продолжала молчать. Пётр подошёл к ней,

слегка тронул за плечо и Мария вздрогнув резко повернулась к мужу и заплакала.

Сегодня в церкви, сквозь всхлипы начала Мария, госпожа Беххер рассказывала, что её

муж был на проводах уходившей группы, и вот что там рассказывали. Когда Мартин

уезжал в Петербург, ему два года писала письма Рената Шульц. Когда он уезжал,

8

Рената ещё была угловатой не складной девчушкой, а когда вернулся, перед ним

предстала красивая ладная девушка. Все не сомневались, что она любила Мартина,

конечно, их законы не позволяют открыто показывать эти чувства. Мария замолчала,

она знала их законы. Да и Пётр не стал ей об этом напоминать. Мартин отвечал тем же,

он был сильно занят сборами, но всё же находил время, чтобы видеть Ренату. В округе

все думали, что это будет новая пара, да и родители с обеих сторон были не против. Но

в дорогу собирался лишь Мартин, а Рената оставалась дома. О Боже! Это возможно

только через веру! Кто знает, что их там ждёт, Мартин был ещё молод и он не мог сам

содержать семью. Сознанье того что они всё же расстанутся не давало покоя никому.

Все удивлялись выдержки Ренате, она никогда не показывала на людях своё горе, но

говорили, что дома она почти не выходила из своей комнаты. В день отъезда на улице

собралось много народа, все бегали суетились, хотели что-то увидеть, с кем-то ещё

попрощаться, кто знает, будет ещё у них встреча или нет. Только Рената стояла тихо и

смотрела куда-то в даль. Мартин подошёл к ней, протянул руку и немного улыбнулся.

Рената тоже попробовала улыбнутся, но это получилось так печально. Боже! Как это

она могла терпеть! Боже, Твой путь находится вне нашего понимания, и наш ум не

может понять всего. Это возможно только через веру. И все же это воля Господа, по Его

воле эти двое будут разделены. Те, кто уезжал и их близкие, возможно всего этого не

замечали, но вот такие как господин Беххер, которые просто провожали, им было

хорошо всё понятно. То, что происходило тогда на проводах было не сравнить ни с чем.

Прощались навсегда два любящих человека. О! Боже! Дай силы этим молодым

любящим сердцам! Будь рядом со мной! Услышь меня, Боже! Я буду молится за них!

Аминь. Мария не спала всю ночь. Пётр слышал, что она шептала молитву и даже

плакала, но как он мог её утешить. Утром Пётр думал, что жена успокоилась, и он

улыбнулся и сказал доброе утро, но в ответ Мария разрыдалась. Пётр обнял жену, но

она плакала, и не реагировала ни на что, а потом сквозь слёзы начала в захлёб

говорить. Пётр, ты понимаешь, что всех нас ждёт. Сколько таких разлук предстоит всем

нам сделать. Даже возьми нас, да, наши дочки Сара и Мария ещё маленькие, мы их,

конечно, возьмём с собой, но у нас есть наши родители, родственники. Твоя мама

пойдёт с нами, но у неё ещё есть другие дети и родственники, которые остаются, а у

меня. А у Самуила и Лизаветы взрослые дети. Пётр крепче обнял жену, успокаивать её

не было смысла.

Не успели они позавтракать, как с улицы послышался шум, это шли дежурные ученики

с церкви с сообщением. По дороге к ним присоединились дети, успевшие оказаться в

это время на улице. Им было очень интересно присоединится к такой компании, и

теперь это уже были шумные и весёлые информаторы. И эта шумная компания уже

бежала по тропинке к их дому. Мать Cара прихватила с кухни корзинку со вкусными

стряпаными пряниками и не успели они открыть дверь, как шум с улицы ворвался в

дом. Пётр поднял руку, этот знак знали все и детвора затихла. И тогда ответственный за

сообщение дежурный ученик сообщил, приехали гости и вечером всех желающих

послушать ждут в церкви. И тут Cара подошла со своей корзинкой к детям. Корзинка

опустела в мгновенье и так же быстро исчезла эта шумная компания. Сара стояла с

пустой корзинкой и смеялась. Вот сколько радости могут принести дети. Вы только

вспомните, как радовались они, и какой восторг вошёл в наши сердца. Бог знает, как

сделать нашу жизнь прекрасной. Бог посылает нам детей! Дети это и есть новая жизнь!

Вот и сейчас от их восторженных лиц, от их шума, мы получаем Благодать Божью. Пётр

посмотрел на Марию, она улыбалась. Мать была права, эти дети успокоили его жену,

которая не могла успокоится всю ночь. Уже не стоило сегодня идти на службу, и Пётр

9

остался дома, наверняка приедет Самуил и лучше будет если он ещё поработает с

архивом, у брата всегда мало времени. Сара и Мария отправились на кухню, им надо

снова настряпать пряников, а то не будет к вечернему кофе стряпаного. Шум на улице

оторвал Петра от бумаг, он прислушался и понял, что это Самул приехал. Пётр

поспешил на улицу, но Самуил и Лизавета уже шли к ним на встречу. Детей они с собой

не взяли, у них свои дела. Я пойду к женщинам на кухню сказала Лиза и быстро пошла

в сторону кухни, а братья не сговариваясь пошли в кабинет и что ты тут уже подготовил

нашу информацию. Да, вижу ты зря время не тратил, но сначала я тебе расскажу о

моём визите в мастерскую. А вот посмотри, брат, я заезжал к мастеру Универсалов, а

он человек заинтересованный в клиентах. За ранее подготовил вот такие листочки, где

подробно расписано что и сколько и в какие вагоны можно упаковать. Как выглядят

Универсалы и по желанию заказчика, они могут внести изменения. Это ж так удобно,

просто молодец этот мастер. Пётр взял у Самуила листочки, немного посмотрел и не

отрываясь от изучения описания почти пропел. Да уж и действительно хорошо

придумал мастер. Пётр, ты можешь взять это себе, я специально взял для тебя. Ну а

теперь давай, рассказывай, что ты тут накопал, Самуил уже сам подходил к столу с

архивом. Знаешь, Пётр, а мне и самому интересна эта тема, я даже тебе завидую, что

ты можешь смотреть архив, когда хочешь. Это мама всё сохранила, ей за это надо

спасибо говорить. Пётр и Самуил теперь, когда собирались вместе просматривали

домашние бумаги своего отца и деда. Они уходили в кабинет отца и могли там сидеть

часами. Порой прочитают лишь про одного из их рода и могут целый вечер о нём

говорить. Вспоминать кто он и что с ним сейчас. Но только не сегодня, у них нет больше

времени. Вот смотри, здесь написано, что в 1728 году епископы позволили построить

молитвенный дом, позже церковь была расширена и отвели место для кладбища. Пётр