Текст книги "Экстренная связь с машинистом"

Автор книги: Катерина Файн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Л ю л е ч к и н. Кажется, я начинаю что-то понимать... Силы небесные злобно гнетут... Нынче полнолуние. У людей эмоциональных, вроде тебя, возникают неадекватные реакции.

Л а р и с а. Прости, не вижу никакой связи. В общем, я не хочу, чтобы эта пьеса шла у нас в театре.

Л ю л е ч к и н (смеется). Скажите пожалуйста, они не хочут!

Л а р и с а. Да, не хочу!

Л ю л е ч к и н. Быстро ты поменялась.

Л а р и с а. Не я одна.

Л ю л е ч к и н. Неужели, кто-то еще?

Л а р и с а. Ты! Потому что еще месяц назад ты хотел ставить Хармса, помнишь? Где это теперь? Поиски, замыслы, бессонные ночи – в мусорном ведре?

Л ю л е ч к и н. А я и не собираюсь отменять Хармса. Он пойдет на малой сцене в следующем году.

Л а р и с а. Этот негодяй Чехов вскружил тебе голову!

Л ю л е ч к и н. А тебе?

Л а р и с а. И мне! Но сейчас я его ненавижу!

Л ю л е ч к и н. Прости, я ничем не могу помочь. Даже, если захочу.

Л а р и с а. Это так сложно?

Л ю л е ч к и н (меняя тон). Да, представь себе, сложно! Теперь – сложно. Кроме тебя и меня в театре существует худсовет. Автор получил гонорар от государства, по крайней мере, часть. Пьеса поставлена в план, идут репетиции. С тобой, между прочим! Шьются костюмы, ну, и так далее... Нет, это абсолютно невозможно!

Л а р и с а. Хорошо, если репетиции отменить нельзя, я просто напишу отказ от участия в этом проекте.

Л ю л е ч к и н (извлекая бумагу и ручку из книги). Пиши! Но потом пеняй на себя.

Лариса пишет, затем швыряет листок Люлечкину, быстро уходит.

Л ю л е ч к и н (читает вслух). «Не хочу участвовать в балагане». (кричит ей вдогонку). Ну, и не надо! Тайа! (громче). Тайа!

Появляется Тайа.

Л ю л е ч к и н. Хочу поговорить с тобой. Садись... (пауза). Ответь, пожалуйста, что такое ускорение свободного падения?

Т а й а (в крайнем недоумении). Зачем это вам, Лев Борисович?

Л ю л е ч к и н. Если я спрашиваю, значит – надо.

Т а й а. Но это же курс физики!

Л ю л е ч к и н. И что?

Т а й а. Ускорение свободного падения – это ускорение, которое имел бы центр тяжести любого тела при падении его на Землю с небольшой высоты в безвоздушном пространстве. Как и сила тяжести, ускорение свободного падения зависит от широты места и высоты над уровнем моря. Это постоянная величина, равняется девяти целым, восьми десятым метров в секунду в квадрате. Обозначается буквой «g».

Л ю л е ч к и н. В школе пятерка была?

Т а й а. Пятерка.

Л ю л е ч к и н. Молодец. А в институте?

Т а й а. Я, Лев Борисович, театральный заканчивала. Там нет физики, там только физкультура.

Л ю л е ч к и н. А что, родители? Пишут?

Т а й а. Пишут. Редко. В основном – звонят.

Л ю л е ч к и н. А ты?

Т а й а. Я тоже, когда есть возможность.

Л ю л е ч к и н. Ну, судя по счетам в почтовом ящике, у тебя она есть.

Т а й а. Лев Борисович, зачем вы меня вызвали? Ведь вас не пятерки со счетами интересуют, правда?

Л ю л е ч к и н. Правда. Хочу предложить тебе работу.

Т а й а. Работу? Но я работаю по дому...

Л ю л е ч к и н. Я хочу предложить тебе другую работу.

Т а й а. Хотите меня уволить?

Л ю л е ч к и н. Не совсем. Скорее, повысить.

Т а й а. Интересно.

Л ю л е ч к и н. Хочешь играть в театре?

Т а й а. В театре?

Л ю л е ч к и н. Да, у меня в театре. Есть роль. Как раз для тебя.

Т а й а. Какая?

Л ю л е ч к и н. Роль Ларисы в пьесе «Четная сторона Луны».

Т а й а. Но ведь ее репетирует Лариса Петровна...

Л ю л е ч к и н. Она больше не будет играть в этой пьесе.

Т а й а. Почему?

Л ю л е ч к и н. Она заболела.

Т а й а. Жаль...

Появляется Лариса. Она слегка пьяна.

Л а р и с а. А меня утвердили на роль во французской комедии. Буду играть жену адвоката. Сказали, надо перекраситься. В рыжий.

Л ю л е ч к и н (встает). Что?! Утвердили на роль?! Ты ничего не говорила! Потрясающе! Когда это случилось?

Л а р и с а. Сегодня. Компания «Юнифранс»...

Л ю л е ч к и н. Это что, тот самый Поль, который приходил в театр?

Л а р и с а. Да. Это он. Тот самый Поль, который приходил, и которого ты мечтал трахнуть прямо на сцене после спектакля. Между синим задником и малиновым кустом – самой бездарной декорацией нашего театра. Правда, у тебя ничего не вышло, но, кто знает... в свете последних событий... А он – ничего...

Л ю л е ч к и н (смущенно). Лариса, ну, я прошу тебя...

Л а р и с а. А что?

Т а й а (пожимает Ларисе руку). Поздравляю! Поздравляю от всей души!

Л ю л е ч к и н. Я, разумеется, тоже тебя поздравляю. Во всяком случае, теперь у тебя вполне уважительная причина, чтобы отказаться от пьесы.

Л а р и с а. Спасибо. Но... я отказалась не только от пьесы.

Л ю л е ч к и н. В каком смысле?

Л а р и с а. В единственном.

Л ю л е ч к и н. Поясни, пожалуйста.

Л а р и с а. Я отказалась от роли в кино.

Л ю л е ч к и н. Ты, что, сдурела?! Это шанс, понимаешь ты! Шанс! Он бывает раз в жизни! Тайа, ну хоть ты скажи ей!

Т а й а. Лариса Петровна, зря вы так. Подумайте. Может, еще не поздно позвонить...

Л а р и с а. Я никуда не буду звонить! Все кончено.

Л ю л е ч к и н. Тайа, будь добра, принеси воды. Мне и Ларисе Петровне.

Тайа уходит.

Л а р и с а. Мне не нужна вода! Тайа, принеси водки!

Л ю л е ч к и н. Что случилось? Может, объяснишь?

Л а р и с а. Ничего! Ты сломал мне жизнь, вот что случилось!

Л ю л е ч к и н. Я?! Ты спятила! Оглянись, у тебя есть все! Все, о чем другие даже мечтать не могут!

Входит Тайа. Ставит поднос на «сцену», уходит.

Л а р и с а. У меня ничего нет! У меня нет даже таланта! Поэтому я не могу сниматься в кино. Не могу давать людям то, чем сама не обладаю, понимаешь? И в театре я больше не могу. Я ведь слышу, слышу их закулисный шепот: жена режиссера, ей всегда все самое-самое, а по заслугам ли? По заслугам? Ты словно откупаешься от меня, предлагаешь лучшие роли, тебе жалко меня, жалко смотреть на меня, как я старею. Ведь, по мнению большинства труппы, я всего лишь «областная звездочка», не так ли? Травести, играющая Раневскую! Ну, скажи, скажи, что это не так! Молчишь, язык не поворачивается, потому что это правда!

Л ю л е ч к и н. Ты с ума сошла!

Л а р и с а. Нет, мой милый, я слишком здорова! (подходит к подносу, берет стакан, швыряет, но он не разбивается).

На стук вбегает Василиса.

В а с и л и с а. Что происходит?

Л а р и с а (обнимает Василису, порывисто целует в лоб). Все в порядке, ангел мой, все хорошо!

Л ю л е ч к и н. А я не считаю, что все хорошо! По-моему, тебе нужна медицинская помощь! (идет к телефону, пытается набрать номер, Лариса подбегает, обрывает шнур). Что за сцены ты здесь устраиваешь?!

Л а р и с а. Устраиваю?! Я? Да в этом доме ничего невозможно устроить! Потому что это несчастный дом, здесь живут несчастные люди, марионетки! Здесь даже посуда не бьется с некоторых пор!

В а с и л и с а (бросается к Ларисе). Мама, мама! Ну, не надо так!

Л а р и с а. Иди к себе!

В а с и л и с а. Я останусь!

Л а р и с а. Иди к себе!

Л ю л е ч к и н. И правда, Вася, иди к себе! Маме нужно отдохнуть, успокоиться.

Василиса нехотя уходит.

Л а р и с а. Ты не любишь ее! И никогда не любил. И меня тоже не любишь... У нас несчастливый брак, Лева.

Л ю л е ч к и н (поднося Ларисе стакан воды). Ты преувеличиваешь. Мы нужны друг другу. Столько лет вместе. Хочешь, я постелю тебе здесь?

Л а р и с а (чуть успокоившись). С чего вдруг такая забота? Нет, Левушка, из «ничего» невозможно сделать «нечто».

Л ю л е ч к и н. Можно попытаться. Тряхнуть, так сказать...

Л а р и с а. Можно, только нечем! Нечем трясти! Разве что собственной сединой, или пенсионным удостоверением.

Л ю л е ч к и н (вздыхает). И все-таки я надеюсь, что завтра все изменится.

Л а р и с а. Конечно! А теперь уходи.

Л ю л е ч к и н. Ты уверена? Может, тебе лучше...

Л а р и с а. Когда тебя нет. Уходи!

Люлечкин уходит. Свет гаснет, музыка. Далее следуют пять-шесть «точек» с периодическим затемнением на секунду, как в самом начале действия, только вместо Ларисы и Чехова на сцене Чехов и Люлечкин. После финальной «точки» появляется Лариса, Чехов и Люлечкин исчезают. Это происходит в том же темпе, быстро и четко. Ларису освещает один прожектор, луч которого исходит сверху.

Л а р и с а. Нет, мне не страшно! Совсем не страшно... Ведь это игра, лицедейство... Паяц истекает клюквенным соком, Коломбина плачет нарисованными слезами... Какое нелепое ремесло – полжизни играть чужие жизни, чужие роли, вникать в их обстоятельства, а своей так и не понять! Как я устала! Если б вы знали, как я ненавижу театр, эту половину своей жизни! Я никогда не была цельным существом, я даже актриса наполовину, я – полуактриса... Полумать, полужена... (пауза). Нет, Левушка, ты все-таки поставишь «Елизавету Бам»… (постепенно входя в образ Елизаветы). «Сейчас, того и гляди, откроется дверь, и они войдут... Они обязательно войдут, чтобы поймать меня и стереть с лица земли. Что я наделала? Если бы я только знала... Бежать? Но куда бежать? Эта дверь ведет на лестницу, а на лестнице я встречу их. В окно? (подходит, смотрит в окно.) У-у-у, высоко! Мне не прыгнуть! Что же делать?.. Эй! (пауза). Чьи-то шаги! Это они. Запру дверь и не открою. Пускай стучат…»

Затемнение. Раздается стук в дверь, он постепенно нарастает, делается все громче и ритмичнее. Потом этот стук слышен под музыку, затем резко обрывается. Луч прожектора освещает окно с полуоткрытыми жалюзи. Звучит куплет песни «Посвящение артистам».

Занавес

2006

_____________________

*Текст пьесы «Елизавета Бам» Даниила Хармса

DVARИ

пьеса в двух действиях

Действующие лица:

КАРП СЕМЕНЫЧ – жилец квартиры № 1. Инженер-пенсионер. Мастер по вскрытию дверей. Любит все красивое, яркое. Выполняет несложную работу на дому – клеит конверты

БУБЛЯ – жилец квартиры № 2. Свободный художник. Только что купил квартиру на деньги, выигранные в рулетку. Состоит в переписке с Таней Гулитани – женой владельца казино

ТАНЯ – молодая симпатичная девушка, работает почтальоном. Носит письма жильцу из второй квартиры и заготовки для конвертов жильцу из первой. В прошлом – жена владельца казино

Первое действие

Занавес открывается, и мы видим лестничную площадку старого дома. Грязные стены выкрашены наполовину в синий. В углу ведро, заваленное мусором, и швабра – немое свидетельство редкого присутствия уборщицы. Надписи типа «Т. + Б.», недвусмысленные рисунки, сорванные почтовые ящики и т.д. В глубине сцены две квартиры – одна над другой – № 1 и № 2 соответственно. Первая дверь напоминает конверт или бумажного змея – диагональные палки на бледно-голубом фоне выглядят романтично, но слегка аляповато. Квартира на втором этаже явно богаче. Входная витражная дверь изготовлена в стиле французской готики, покрыта лаком, позолоченная ручка блестит на солнце. Кроме того, в подъезде имеется лифт – декорированная грузоподъемная машина для работы в супермаркетах. Лестница на второй этаж может быть винтовой. Впрочем, это неважно.

Звучит музыка. Появляется Бубля. На нем дорогой костюм, галстук и модная шляпа. В руках – чемодан.

Б у б л я (осматривая лестничную площадку). Да... Хороший домик... Ну, что ж, могло быть гораздо хуже! Могло быть совсем плохо! Тем более, что плохо бывало, и, в принципе, есть с чем сравнить... Например, могло не быть света. Или перил. Или пол. Ведь он мог совсем провалиться, а так – ничего, держится. (пауза). А стены... Их запросто могли покрасить в желтый! А желтого я вообще не выношу. Нет, пожалуй, мне нравится. Полнейшая цивилизация! О, даже лифт есть! (подходит, хочет открыть дверь – лифт не работает). Ну, ничего-ничего. Обойдемся... Главное, что имеется лестница. (поднимается на второй этаж, напевает, пытается открыть дверь, она не поддается). Что за ерунда! Хрень какая! (пауза). Ключи не те, что ли? (роется в карманах, достает еще одни ключи, пробует открыть, но безуспешно). Ничего себе, денек начинается! Ну, вот что делать?! (спускается вниз, стучит в дверь соседа). Эй, есть кто? (подождав полминуты, поднимается к себе).

В это время дверь на первом этаже открывается, из нее высовывается взъерошенная голова Карпа Семеныча.

К а р п С е м е н ы ч. Ну, что опять за шум? Каждый день, каждый день!

Б у б л я. Простите! Я не хотел. Тут дверь... Мне не открыть...

К а р п С е м е н ы ч. Ах, дверь! Вы застряли?

Б у б л я. Нет, я как раз не застрял. Мне не войти внутрь.

К а р п С е м е н ы ч. Не расстраивайтесь!

Б у б л я. Как же мне не расстраиваться? Теперь придется ломать! А мне бы не хотелось. Я только вчера купил, понимаете?!

К а р п С е м е н ы ч. Купили?!

Б у б л я. Да. Квартиру. Вместе с дверью.

К а р п С е м е н ы ч. С дверью?

Б у б л я. Естественно! А вы покупали без дверей?

К а р п С е м е н ы ч. Я? Я вообще ничего не покупал. Я здесь живу. Много лет. Я здесь родился. В ванной. Моя мама рожала меня в воде. С тех пор я очень боюсь воды. А вы?

Б у б л я. Я ничего не боюсь.

К а р п С е м е н ы ч. И вас ничего не смущает?

Б у б л я. Ничего. За исключением того, что я не могу попасть к себе в дом. У вас есть телефон?

К а р п С е м е н ы ч. А как вы думаете?

Б у б л я. Думаю, нет...

К а р п С е м е н ы ч. Правильно! Он мне не нужен.

Б у б л я. А мне – нужен!

К а р п С е м е н ы ч. Только не говорите, что, покупая квартиру, вы истратили все, и теперь вам не хватает даже на мобильный, бывший в употреблении!

Б у б л я. Мобильный у меня есть, но он там, внутри! (показывает на дверь).

К а р п С е м е н ы ч. Понимаю...

Б у б л я. Ничего вы не понимаете! (пауза). Ну, посоветуйте хоть что-нибудь!

К а р п С е м е н ы ч (загадочно). Ну, я не знаю...

Б у б л я. Есть здесь кто-нибудь, кроме нас?

К а р п С е м е н ы ч. Нет.

Б у б л я. О, Господи! Сумасшедший дом! Неужели придется идти в МЧС?

К а р п С е м е н ы ч. Ну, зачем сразу в МЧС?

Б у б л я. А куда? Мне даже пожарных не вызвать!

К а р п С е м е н ы ч. Я (пауза) мог бы помочь.

Б у б л я. Вы?!

К а р п С е м е н ы ч. А что, не верите?

Б у б л я. Не то, чтобы не верю...

К а р п С е м е н ы ч. Сомневаетесь. Вижу, вижу.

Б у б л я. Да не сомневаюсь я! Помогайте уже!

К а р п С е м е н ы ч. А вы мешать не будите?

Б у б л я (в крайнем недоумении). Я?!

К а р п С е м е н ы ч (поднимаясь на второй этаж). Да ладно. Шучу я. Это притча такая.

Б у б л я. Притча?

К а р п С е м е н ы ч. Восточная. (говорит с грузинским акцентом). Хочешь помочь новичку – работай вместе с ним, хочешь помочь старику – работай вместо него, хочешь помочь мастеру – не мешай, хочешь помочь дураку – сам дурак.

Б у б л я. Что вы имеете в виду?

К а р п С е м е н ы ч (достает из кармана ключи, открывает дверь). Ничего не имею в виду. Прошу!

Б у б л я. Спасибо! Большое спасибо! Как это ловко у вас получилось...

К а р п С е м е н ы ч. Многолетняя тренировка.

Б у б л я. Как?!

К а р п С е м е н ы ч. Да вы не бойтесь, я не домушник. Я инженер. Ах, да! Мы ведь не познакомились... Карп Семеныч. Конструктор. Временно на пенсии.

Б у б л я. Очень приятно. Бубля.

К а р п С е м е н ы ч (закуривая). Скажите, Бубля, вам эта дверь очень нужна?

Б у б л я. В каком смысле?

К а р п С е м е н ы ч. В прямом.

Б у б л я. Ну, разумеется! Как же без дверей?! Там же у меня вещи и вообще...

К а р п С е м е н ы ч. Нет, вы не поняли. Я ведь дверь вашу не насовсем прошу.

Б у б л я. Просите?!

К а р п С е м е н ы ч. Ну, да. Так, на время. Что называется – поносить. Как платье. Знаете, некоторые люди меняются иногда одеждой, вещами... Ну, вот, к примеру, если бы я у вас утюг попросил. На время, попользоваться. Вы бы удивились?

Б у б л я. Не знаю... Нет, наверное...

К а р п С е м е н ы ч. Ну, вот. Считайте, что я беру у вас утюг.

Б у б л я. Нет, но это как-то неожиданно так... Я не готов. Зайдите на недельке... Я подумаю.

К а р п С е м е н ы ч. На недельке я буду занят.

Б у б л я. Чем?

К а р п С е м е н ы ч. Буду клеить конверты.

Б у б л я. Какие конверты?

К а р п С е м е н ы ч. Обыкновенные. Стандартные. Госкомсвязи России.

Б у б л я. Вы клеите конверты?

К а р п С е м е н ы ч (гордо). Да!

Б у б л я. Так у вас, наверно, и готовая продукция имеется?

К а р п С е м е н ы ч. А как же! (достает из кармана несколько готовых конвертов).

Б у б л я. А можно купить?

К а р п С е м е н ы ч. Что?

Б у б л я (тянется за конвертом). Конверт. Один. Мне письмо отправить...

К а р п С е м е н ы ч. Конверты не продаются!

Б у б л я. Как?

К а р п С е м е н ы ч. Так! Подотчетное производство.

Б у б л я. Но я заплачу наличными! (роется в карманах, вскакивает, бежит к себе, возвращается). Вот. Пятьдесят рублей. Сдачи не надо. Я думаю, этого вполне хватит!

К а р п С е м е н ы ч. Успокойтесь! Почта – рядом. Полчаса ходьбы.

Б у б л я. Это вы называете рядом?!

К а р п С е м е н ы ч. А что такого?

Б у б л я. Но мне нужно сейчас, понимаете! А, кроме того, сегодня воскресенье! Сегодня почта закрыта!

К а р п С е м е н ы ч. Не понимаю. К чему такая спешка? Вы пишите министру?

Б у б л я. Послушайте! Ведь у вас есть эти конверты. Ну, продайте один, жалко вам?

К а р п С е м е н ы ч. Я не продаю!

Б у б л я (тяжело вздыхая). О!

К а р п С е м е н ы ч. Я меняю.

Б у б л я. На что?

К а р п С е м е н ы ч. На дверь. На вашу дверь!

Б у б л я. И как долго моя дверь будет вашей?

К а р п С е м е н ы ч. Не знаю... Месяц, два...

Б у б л я. Тогда весь этот месяц-два я буду брать у вас конверты!

К а р п С е м е н ы ч. Пожалуйста. Берите! (протягивает конверт).

Звучит музыка. Бубля и Карп Семеныч одновременно поднимаются, снимают дверь, аккуратно несут ее на первый этаж и водружают на место старой двери Карпа Семеныча.

Б у б л я. Постойте! А как же я? Мне тоже нужна дверь!

К а р п С е м е н ы ч. Зачем она вам? У вас в квартире пусто. Брать нечего!

Б у б л я. Хорошенькое дело! Оставили меня голым, можно сказать.

К а р п С е м е н ы ч. Слушайте, ну зачем вам дверь? Вы и открывать-то ее не умеете! Повесьте занавеску!

Б у б л я. Да, альтруизмом вы не отличаетесь... Давайте вашу дверь!

К а р п С е м е н ы ч. Да ради Бога! Забирайте. Она легкая.

Б у б л я (берет дверь под мышку, уносит). Вы эгоист! Только о себе думаете! А если шпионы, или дети? Знаете, как я их боюсь?

К а р п С е м е н ы ч. Кого? Шпионов?

Б у б л я. И шпионов тоже.

К а р п С е м е н ы ч. Ну, не знаю... У меня их трое, и я не боюсь. Хотя, в одном вы, бесспорно, правы: это абсолютные шпионы. Иногда мне кажется, что жена заводила детей только для того, чтобы они подглядывали за мной. Подглядывали, а потом докладывали.

Б у б л я (устанавливая дверь). У меня детей нет. Зато есть брат и сестра. Оба пяти с половиной лет. Двойняшки. Когда они начинают шалить, я привязываю их к батарее ремнем. Спокойной ночи! (уходит).

К а р п С е м е н ы ч. Счастливо!

Звучит музыка. Карп Семеныч начинает перетаскивать вещи из квартиры на лестничную площадку. Постепенно пространство заполняется домашней утварью: стол, раскладушка, ширма, пальма в горшке, радиоприемник, кресло-качалка, напольная ваза и т.п. Устроившись, он засыпает. Свет гаснет. Слышен шум поднимающегося лифта. Свет зажигается, на втором этаже появляется Таня. На ней сарафан, сверху накинут прозрачный дождевик, на плече огромная сумка.

Т а н я (нажимая кнопку звонка). Это почта. Откройте, пожалуйста! Вам письмо заказное.

Б у б л я (из-за двери). Сейчас, сейчас! Ключ куда-то подевался...

Т а н я. Ничего, ничего! Я подожду.

Б у б л я. Опять та же хрень! Карп Семеныч! Карп Семеныч! Ну, где же вы?!

Т а н я. Что-то случилось?

Б у б л я. Мне дверь не открыть! Девушка, будьте добры, позовите соседа! Он не дал мне ключ! Дверь дал, а ключ – нет!

Т а н я. Хорошо, хорошо, не волнуйтесь!

Таня спускается вниз, толкает Карпа Семеныча в бок.

Т а н я. Простите! Вас там спрашивают. Ваш сосед, ему дверь не открыть!

К а р п С е м е н ы ч. Господи, ни днем, ни ночью покоя нет!

Т а н я. Вы поможете?

К а р п С е м е н ы ч. Я уже помог (пауза) один раз. Вчера (вздыхает). Говорил я этому шизику – повесь занавеску. А он что?

Т а н я. Что он?

К а р п С е м е н ы ч. Дверь повесил. Между прочим, мою!

Т а н я. Как вашу?!

К а р п С е м е н ы ч. Да так!

Т а н я. То есть, вы хотите сказать, что там, у него дверь ваша?

К а р п С е м е н ы ч. Ну, да!

Т а н я. А здесь?

К а р п С е м е н ы ч. А здесь – его! Послушайте, а что вы все спрашиваете, спрашиваете?! Вы что, из милиции?

Т а н я. Нет. Я с почты.

К а р п С е м е н ы ч. Ах, с почты!

Т а н я. Да. И у меня письмо. В квартиру номер один.

К а р п С е м е н ы ч. Постойте, так ведь это моя квартира!

Т а н я. Не знаю, не знаю... На вашей номер два нарисовано.

К а р п С е м е н ы ч. Мало ли, что там нарисовано! Давайте письмо!

Т а н я. Извините, я не могу.

К а р п С е м е н ы ч. Почему это?

Т а н я. Тот, другой, ну, который из бывшей квартиры номер два, должен подтвердить, что письмо не ему.

К а р п С е м е н ы ч. Слушай, у вас там все такие принципиальные, да?

Т а н я. Нет, я одна. Я вообще такая одна! Потому что я – новенькая.

К а р п С е м е н ы ч. А, ну, тогда ясно! Значит, письмо не отдашь?

Т а н я. Нет.

К а р п С е м е н ы ч. А там фамилия моя! Имя и отчество!

Т а н я. А это не важно! Главное – адрес!

К а р п С е м е н ы ч. Какая ты вредная! Ладно, пошли!

Карп Семеныч и Таня поднимаются на второй этаж, Карп Семеныч открывает дверь.

Б у б л я. Наконец-то! Ключ дайте!

К а р п С е м е н ы ч. Пожалуйста! (отдает ключ).

Т а н я. Здрасьте!

Б у б л я (Тане). Здрасьте! Ну, и...

К а р п С е м е н ы ч. Бубля, вы можете подтвердить мою личность?

Б у б л я. Вашу сомнительную личность?

К а р п С е м е н ы ч. Мою гениальную личность! Второй раз, можно сказать, спасаю вам жизнь!

Б у б л я. А зачем? Зачем подтверждать?

К а р п С е м е н ы ч (приобняв Бублю). Видите ли, эта девушка с почты перепутала наши двери. И теперь мое письмо хочет отдать вам.

Б у б л я. Ах, вот в чем дело! Пожалуйста! (Тане). Этого товарища зовут Карп Семеныч. Вчера вечером мы обменялись дверьми. Вероятно, поэтому сегодня утром его письмо вы принесли мне.

Т а н я. Я ничего не понимаю... Кто из вас живет в квартире номер один?

К а р п С е м е н ы ч и Б у б л я (хором). Конечно, я!

Т а н я. Значит, так! Письмо я вам не отдам. До тех пор, пока не выясню, кому оно адресовано.

Б у б л я. Да ради Бога! Я заказное не жду. Я вообще только вчера переехал, и адреса никому не давал. А вы, правда, с почты? Может, тогда в знак примирения и того, что я не претендую на ваше письмо, отнесете мое? (достает из кармана запечатанный конверт).

Т а н я. А сами не можете? Ладно, отнесу, давайте. (берет конверт, читает в недоумении). А вы адрес правильно написали? Ничего не перепутали?

Б у б л я. Абсолютно правильно!

Т а н я. Но это же...

Б у б л я. Что?

Т а н я. А кому это письмо?

Б у б л я. Ну, как – кому? Вот же: Остоженка три, квартира пять.

Т а н я. Но это же...

Б у б л я. Послушайте, девушка, чем вы все время недовольны? Адрес есть – есть. Ну, не знаю я имени, не знаю! Что теперь? Не дойдет?

Т а н я. Дойдет. Только вот марки нет! С вас десять рублей за марку и десять за доставку.

Б у б л я (достает деньги). Как понять – за доставку?

Т а н я. А я в том же доме живу.

Б у б л я. Зачем же тогда марка?

Т а н я. А мне так нравится! С маркой веселее.

К а р п С е м е н ы ч. Простите, глубокоуважаемая! Кстати, как вас зовут?

Т а н я. Таня.

К а р п С е м е н ы ч. Таня... Так вот. Я состою на службе. Клею конверты. Раньше заготовки носила (лезет в карман, извлекает бумажку) Друговейко-Должанская такая...

Т а н я. Да. Теперь я. Вы – мой участок. (достает заготовки, протягивает Карп Семенычу).

К а р п С е м е н ы ч. Вот спасибо! А готовые заберете?

Т а н я. Заберу, если они готовы.

К а р п С е м е н ы ч. Я мигом! (убегает к себе).

Б у б л я. Не обижайтесь, Таня, но я, правда, не знаю имени моего адресата. Может, обойдется?

Т а н я. Конечно, обойдется. (пауза). Кстати, об именах. У вас-то оно, почему такое?

Б у б л я. Какое?

Т а н я. Невнятное.

Б у б л я. Вообще-то меня зовут Марлен. Как Хуциева. Помните, кино такое было – «Застава Ильича» называлось?

Т а н я. Нет, не помню.

Б у б л я. Напрасно...

Т а н я. Я исправлюсь. Сегодня же возьму в прокате. Только причем здесь Бубля?

Б у б л я. Это фамилия.

Т а н я. А мне кажется, это не фамилия... Даже не кличка.

Б у б л я. Может и так.

Т а н я. Образ жизни. Да?

Б у б л я. А вы разбираетесь в образах жизни?

Т а н я. Еще бы! Я почти профессор.

Б у б л я. Неужели?

Т а н я. Ага... Могу читать лекции.

Б у б л я. И какой же, по-вашему, у меня образ жизни?

Т а н я. М-м-м... Созерцательный.

Б у б л я. Интересно... А у вас?

Т а н я. А у меня – модерн.

Б у б л я. Надо же! Любите все новое?

Т а н я. Очень люблю.

Б у б л я. А у меня вот дверь новая...

Т а н я. Да уж, вижу... Вы затейник. И квартира у вас странная.

Б у б л я. Квартира? Я пока не знаю. Только вчера переехал.

Т а н я. А раньше где жили?

Б у б л я. Да, так... У друзей, у знакомых... (пауза). Вы не могли бы сегодня письмо доставить?

Т а н я. Что-то срочное?

Б у б л я. Этот человек должен знать, что я здесь живу. Напротив, понимаете?

Т а н я. Нет, я ничего не понимаю, но письмо отнесу. Обещаю.

Б у б л я. Большое спасибо!

Карп Семеныч вбегает по лестнице. В руках пачка готовых конвертов.

К а р п С е м е н ы ч (запыхавшись). Вот, вот, пожалуйста! (протягивает Тане). Здесь ровно сто штук.

Т а н я (забирает конверты, выписывает квитанцию). Завтра с десяти до семи получите деньги.

К а р п С е м е н ы ч. Вот спасибо! Очень, очень кстати! А пересчитывать не станете?

Т а н я. А вы меня обманываете?

К а р п С е м е н ы ч. Нет, что вы, что вы!

Т а н я. Я вам верю.

К а р п С е м е н ы ч (подобрев). Может, чайку?

Т а н я. Я на работе.

К а р п С е м е н ы ч. А мы быстро!

Т а н я. Ну, разве что быстро.

К а р п С е м е н ы ч. А вы, Бубля, хотите чаю?

Б у б л я. Благодарю. Мне пора идти.

К а р п С е м е н ы ч. Ну, как знаете...

Бубля уходит к себе. Карп Семеныч и Таня спускаются по лестнице вниз. Карп Семеныч начинает хлопотать – достает чашки, варенье, печенье, ставит чайник.

Т а н я (оглядывая лестницу). Вы что, здесь живете, да?

К а р п С е м е н ы ч. Да. А что?

Т а н я. Ничего. Вам не холодно? Все-таки лестница...

К а р п С е м е н ы ч. Нет, не холодно.

Т а н я. У вас проблемы с жильем? Вас выгнали родственники?

К а р п С е м е н ы ч (разливая чай). С чего вы взяли? Я живу здесь абсолютно добровольно. У меня и родственников-то нет!

Т а н я. Ну, почему на лестнице?!

К а р п С е м е н ы ч. Какая вы, ей-богу! А, впрочем, вашему поколению это свойственно – никакой романтики! Сплошной прагматизм. Вы дверь видели?

Т а н я. Дверь?!

К а р п С е м е н ы ч. Ну, да. Вот же она!

На минуту свет гаснет. Звучит средневековая музыка. Дверь освещается одним прожектором. Потом свет зажигается.

Т а н я. Но причем здесь дверь?

К а р п С е м е н ы ч. Ну, как вы не понимаете?! Это шедевр! Французская готика! Витраж! Второй такой нет, уверяю вас. Музейный экспонат.

Т а н я. А с другой стороны?

К а р п С е м е н ы ч. В том-то и дело, что с другой стороны она не столь привлекательна. Поэтому, дабы всегда наслаждаться видами, я переселился сюда. А что? Заодно и приберу потихоньку, видите – мусор. Нехорошо.

Т а н я. Послушайте, а не проще ли дверь в другую сторону повесить? Ну, чтобы со стороны лестницы она обычной была, а там, у вас – французская готика?

К а р п С е м е н ы ч. Что вы, что вы, ни в коем случае! Это ведь целая история: петли переделывать, сверлить, да и непривычно так! Я ведь левша! Мне надо, чтобы дверь влево открывалась. А вы вправо хотите!

Т а н я. Да не горячитесь вы, это всего лишь предложение. Не хотите – не надо.

К а р п С е м е н ы ч (после паузы). А у вас, если не секрет, какая дверь?

Т а н я. У меня обычная, почтовая.

К а р п С е м е н ы ч. Как это? Принесли с почты?

Т а н я. Скорее, наоборот. Я сама к ней пришла. К двери, то есть.

К а р п С е м е н ы ч. А до этого где были?

Т а н я. А до этого я была замужем.

К а р п С е м е н ы ч. Не совпали интересы?

Т а н я. Представьте себе. Полная несовместимость!

К а р п С е м е н ы ч. А кто муж?

Т а н я. Маньяк.

К а р п С е м е н ы ч. Шутите?

Т а н я. Нет. Денежный маньяк. Владелец казино.

К а р п С е м е н ы ч. А вы? Девушка с двумя высшими образованиями?

Т а н я. Нет. Вовсе нет. Я закончила швейное училище. Работала в ателье. А казино шило у нас форму... Банально, правда?

К а р п С е м е н ы ч. Да уж... И долго вы шили-жили?

Т а н я. Один год и одиннадцать месяцев.

К а р п С е м е н ы ч. Даже не знаю – много это, или мало?

Т а н я. Кому – как. А вообще, достаточно. Можно двоих детей завести.

К а р п С е м е н ы ч. А теперь?

Т а н я. Теперь я на почте.

К а р п С е м е н ы ч. А муж?

Т а н я. Муж дома. Наверное... Полагаю, именно из ваших окон видна моя бывшая кровать.

К а р п С е м е н ы ч. Вы живете напротив?

Т а н я. Жила.

К а р п С е м е н ы ч. А сейчас?

Т а н я. На почте, я же сказала.

К а р п С е м е н ы ч. Но... как можно жить на почте? Вы же не бандероль!

Т а н я. А бандероль и не живет на почте. Рано или поздно ее забирают. Потому что очень ждут. А меня никто не ждет.

К а р п С е м е н ы ч. А где же вы спите?

Т а н я. На раскладушке.

В это время с лестницы спускается Бубля.

Б у б л я. О, Танечка, вы еще не ушли! Будьте добры, отнесите еще одно письмо. (протягивает конверт). Вот... (достает деньги) десять рублей за марку и десять за доставку. Я помню.

Т а н я. Уберите деньги. Вторая упаковка – в подарок.

Б у б л я. О, вы такая чуткая! (целует руку). Спасибо! (уходит).

К а р п С е м е н ы ч. Вы не находите, что он не в себе?

Т а н я. Я не знаю... Простите, Карп Семеныч, мне тоже пора. Смена кончается, а у меня еще целый квартал. Благодарю за чай.

К а р п С е м е н ы ч. Конечно, конечно. Ты заходи, ладно?

Т а н я. Обязательно.

Таня уходит. Карп Семеныч собирает чашки на поднос, уносит в квартиру. Голос Бубли за кадром.

Г о л о с. Выйдешь в ночь – заблудиться несложно,

потому что на улице снежно,

потому что за окнами вьюжно.

Я люблю тебя больше, чем можно,

я люблю тебя больше, чем нежно,

я люблю тебя больше, чем нужно.

Так люблю – и сгораю бездымно,

без печали, без горького слова.

Не надеясь, что это взаимно,

что само по себе и не ново.*

Появляется Таня. Она поднимается на второй этаж, засовывает конверт под дверь. Через минуту выходит Бубля. Спускается, стучит в дверь Карпа Семеныча, перечитывая на ходу письмо.

Б у б л я (громко). Карп Семеныч, Карп Семеныч!

К а р п С е м е н ы ч (приоткрыв дверь). Бубля, милый, что вы все время так кричите?

Б у б л я. Она ответила, представляете, ответила!

К а р п С е м е н ы ч. Кто – она?

Б у б л я. Господи, девушка, Таня, представляете, она тоже – Таня, как наша Таня!

К а р п С е м е н ы ч. Какая Таня?

Б у б л я. Ну, я же говорил, Карп Семеныч! Какой вы невнимательный! Я познакомился с девушкой, Таней. Двадцать второго декабря. У меня был день рождения. И я играл в рулетку. Первый раз в жизни играл – и выиграл, представляете?! А потом увидел ее. А она оказалась женой владельца казино.