Текст книги "Непристойный негатив"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Слейтеру под сорок, у него густые черные волосы, большие глаза, взгляд которых всегда исполнен душевности и сострадания, и внешность человека умудренного жизнью. Если бы он родился чуть по раньше, в начале века, то наверняка стал бы первым красавцем немого кино, и увидев его на экране, женщины сходили бы с ума. Ходили слухи, что один раз в месяц, на выходные, он ударялся в загул, устраивая в своей служебной квартире настоящую оргию, длившуюся два дня, задействуя в данном мероприятии минимум трех самых симпатичных медсестер из своей клиники. Я был склонен верить слухам и незименно чувствовал себя обделенным, потому что за все время он так ни разу и не пригласил меня составить ему компанию.

– Привет, Рик, – сказал он. – Как у тебя дела?

– В порядке, – ответил я. – А как дела у Линди Картер?

Он пожал плечами.

– Как раз сейчас она не в духе, и её одолевают угрызения совести. Пить она зареклась, клянется что до конца жизни не выпьет больше ни капли. Это состояние продлится ещё дня два, а потом, наверное, её снова придется связать на какое-то время.

– А проведать её можно?

– Разумеется. – Тут его голос вдруг сделался вкрадчивым. – Но только потом снова зайди ко мне, ладно?

Одна из его прелестниц-медсестер проводила меня в палату к Линди. Это была высокая рыжеволосая красавица с длинными, стройными ногами и пышным бюстом.

– Знаете, мистер Холман, это очень здорово, что мисс Картер попала сюда к нам, – сказала она, направляясь в самый конец длинного коридора. – Я очень большая поклонница её таланта, и в свое время я пересмотрела все фильмы, в которых она снималась

– А правда что, док Слейтер устраивает здесь раз в месяц вечеринки? непринужденно поинтересовался я. – Если это так, то как бы и мне попасть в число приглашенных?

Ее голубые глаза метнули стремительный взгляд в мою сторону.

– Не знаю, что вы имеете в виду, мистер Холман, – сдержанно ответила она, – но думаю, что единственный человек, кто может помочь вам с приглашением, это сам доктор Слейтер.

– Вообще-то я всерьез подумываю о том, чтобы составить доктору здоровую конкуренцию и начать устраивать собственные вечеринки, – сказал я. – Но исключительно для двоих. Так кому мне послать приглашение?

– Вы производите впечатление сексуально озабоченного мужчины, мистер Холман, – тихо заметила она.

– Прекрасная златовласка в халатике медсестры, вы сводите меня с ума, – признался я. – Так вы свободны завтра вечером?

– Моя смена заканчивается завтра утром, и у меня будет целых два свободных дня, – ответила она. – Так где вы устраиваете эту вашу вечеринку?

– У себя дома в Беверли-Хиллс, – сказал я.

– Я найду, где это, – согласилась она. – Так как, часов восемь?

– Это было бы просто замечательно, – согласился я.

– Подумать только, в первые в жизни меня зовет к себе в гости сексуальный маньяк, – вздохнула она. – Отказаться невозможно.

Наконец она остановилась перед одной из дверей и постучала. Из-за двери послышался голос Линди Картар.

– Вы можете войти, мистер Холман, – строго сказала златовласка, и её интонации снова стали сугубо официальными.

– Спасибо, сестра, – вежливо поблагодарил я.

– Салли Морган, – поправила она. – Относительно завтрашнего вечера. Из еды я предпочитаю филейные отбивные с зеленым салатом, а из напитков кампари с содовой.

– Я это учту, – пообещал я.

Она расплылась в мечтательной улыбке.

– И я просто обожаю трахаться!

Глава 11

Это была уютная палата, наполненная ярким солнечным светом, струившимся с улицы сквозь зарешеченные окна. Линди Картер сидела в кровати, опираясь на ворох подложенных под спину подушек. Ее длинные светлые волосы были тщательно расчесаны, а на лицо был искусно наложен неброский дневной макияж. На ней была ночная рубашка из черного шелка с кружевными оборками, подчеркивавшими изящную линию глубокого выреза. Я закрыл за собой дверь и радостно улыбнулся. Она тоже нерешительно улыбнулась мне в ответ, но её голубые глаза глядели настороженно.

– Привет, Рик, – сказала она. – Ну ты и сволочь!

– Иначе было нельзя, – объяснил я. – И как тебе здесь нравится?

– Весело безумно, – ответила она. – Масса ощущений, особенно, когда на тебя натягивают смирительную рубашку и привязывают к кровати, а ты лежишь и орешь до изменожения. Если ты хотя бы однажды не испытал этого на собственной шкуре, то считай, что жизнь прожита зря!

– К тебе здесь хорошо относятся?

– Наверное. Слушай, Рик, а ты, случайно, не захватил сюда с собой хотя бы маленькой фляжки всего с одним глотком выпивки?

– Если ты бросишь пить, то у тебя появится отличный шанс вернуться к работе и нормальной жизни.

– Может быть. – Она передернула плечами. – Я, наверное, просто тварь неблагодарная. Ты что, действительно, собираешься сам платить за все это?

– Это не имеет значения, – сказал я.

– А пока я валяюсь здесь и бросаю пить, роль, которую играла Айрис Меривейл, отдадут кому-нибудь другому, – грустно вздохнула она.

– Этот фильм уже никому и никогда не удастся закончить, – сказал я. Уж можешь мне поверить.

– Что ж, это ещё куда ни шло, – ответила она. – Значит, оставаясь здесь, я ничего не теряю. А ты выяснил, кто убил того мужика? Ну, которого я приняла за Лессинджера? Как там его звали?

– Роулинс, – сказал я. – Майк Роулинс.

– Точно. – Она кивнула. – Так удалось что-нибудь узнать?

– Помнишь тот звонок, когда он был в туалете, и к телефону подходила ты? – спросил я. – Звонивший мужик ещё сказал передать Роулинсу, чтобы он соглашался, а не то ему несдобровать.

– Теперь кажется, что это было так давно… – проговорила Линди.

– Но ты помнишь тот звонок?

– В принципе да. – Она помрачнела.

– А голос в трубке, случайно, не показался тебе знакомым?

– Голос как голос, самый обыкновенный, – пожала она плечами.

– Я как раз не утверждаю, что должна была его непременно узнать. Но может потом у тебя возникли какие-нибудь ассоциации? – продолжал допытываться я. – Например, что если это звонил Блэр?

– Это мог быть голос Блэра, – раздраженно сказала она. – Или ещё какого-нибудь долбанного придурка типа тебя! И вообще, кого угодно. Откуда мне знать?

– Мне кажется, что Роулинсу удалось кое-что узнать о Блэре, терпеливо пояснил я. – Нечто такое, чем его можно было шантажировать, но только Блэр не из тех, кто станет терпеть подобные «наезды» на свою персону.

Ее глаза испуганно округлились.

– Рик, ты и вправду считаешь, что это Блэр убил его?

– Нет, – осторожно ответил я. – Я думаю, что он действительно собирался убить Роулинса, когда вместе с Джейком заявился в дом к Лессинджеру, перехватив нас у самого порога. Но опоздал, потому что к тому времени ты уже прикончила его.

Она недоуменно захлопала глазами.

– Потому что я прикончила его? Но, Рик, зачем бы мне понадобилось его убивать?

– Потому что только законченая идиотка на твоем месте не обратила бы внимания на подобный звонок, – сказал я. – Сразу же после этого ты учинила Роулинсу допрос, и ему не оставалось ничего другого, как сознаться, в том, что он Роулинс, а никакой не Лессинджер. Он намеренно обманывал тебя все это время, а все твои усилия и жертвы в виде секса и унижений, которые ты безропотно терпела от него, оказались напрасной тратой сил. Осознание этого привело тебя в бешенство. И тогда ты вышла в прихожую, достала из стенного шкафа обрез, а затем снова вернулась в спальню и разрядила оба ствола прямо ему в лицо.

– И знаешь, что ужаснее всего, Рик? – чуть слышно прошептала она. – Я до сих пор не помню этого! Единственное, что осталось у меня в памяти, так это жуткий грохот, а в следующий момент я вдруг поняла, что стою посреди комнаты с ружьем в руках. А потом я увидела, что Роулинс лежит на полу и вместо лица у него кровавое месиво, и тогда… – Она отвернулась, и её тело содрогнулось от рыданий.

– И куда потом девалось ружье? – спросил я.

– Я избавилась от него, пока ты был в спальне, – ответила она. – А перед твоим приходом я вынесла его обратно в прихожую засунула в шкаф.

– Ладно, – сказал я, – значит, пока я в спальне глядел на Роулинса, ты вынула обрез из шкафа. И куда ты его спрятала?

– К тебе в багажник, – просто ответила она.

– О нет! – воскликнул я. – Ты хочешь сказать, что все это время я повсюду вожу с собой ружье, из которого не далее как позавчера был застрелен человек?

– Я не знала, что с ним делать, – виновато призналась Линди. – Ведь бросить его в спальне тоже было нельзя. Ведь тогда никто бы не поверил, что я его не убивала, разве не так?

– Наверное, так, – согласился я.

– И что теперь будет? – Она изобразила на лице некое подобие улыбки. Ты сдашь меня в полицию?

– Насколько я понимаю, всего часом позже Роулинса все равно убили бы, – сказал я. – В конце концов Блэр с Джейк заявились туда именно с этой целью. И в этом случае им пришлось бы убить и тебя, как нежелательного свидетеля. Роулинс был редкостной сволочью и гнусным шантажистом, так что горевать о нем никто не станет. Так почему бы нам вообще не выбросить все это из головы?

– Ты думаешь, получится?

– Я, лично, о нем уже и думать забыл, – объявил я.

– А если мне больше не придется напиваться, чтобы только не думать о нем, то, может быть, я вообще брошу пить, – сказала она.

– Замечательная мысль, – похвалил я. – Продолжай в том же духе, и все у тебя получится.

– А ты ещё придешь меня навестить?

– Конечно. – Я кивнул. – У тебя есть какие-нибудь пожелания? Чего тебе хочется?

– Вообще-то, было бы хорошо заняться любовью, – ответила она, – но мне почему-то кажется, что правилами это не разрешается. Что ж, придется довольствоваться бутылочкой домашнего лимонада. Это было бы здорово.

– Будет исполнено в наилучшем виде, – пообещал я.

Я уже открыл дверь, собираясь выйти в коридор, когда Линди тихонько окликнула меня, и я обернулся.

– И все-таки, Рик, ты подлец. – Она грустно усмехнулась. – Но временами ты бываешь таким милым, что даже хочется тебя поблагодарить.

Слейтер дожидался меня в своем кабинете, и когда я вошел, на его лице снова появилась сдержанная улыбка.

– Ну и как она тебе, Рик?

– Выглядит хорошо, – ответил я. – Возможно тебе больше не придется её связывать.

– Очень на это надеюсь, – сказал он, нервно барабаня кончиками пальцев по столу. – А ты мне ничего не хочешь рассказать?

– Вообще-то, нет, – признался я.

– В прошлый раз ты сказал, что у неё мания преследования, – напомнил он. – Знаешь, ты оказался абсолютно прав. Она бредила какое-то время. В самом начале, до того, как мы снова ввели ей снотворное. Белая горячка. Все твердила о каком-то человеке и о том, какие ужасные вещи он с ней проделывал; она все безропотно терпела, а он, оказывается, ей врал. Совершеннейший бред, никакой логики. К тому же по ходу дела там постоянно фигурировало какое-то ружье.

– Правда? – удивился я.

– Да, – подтвердил Слейтер. – И тогда мне в душу закралось невероятное подозрение… да и к тому же памятуя о том, каким образом ты зарабатываешь себе на жизнь… – Он добродушно улыбнулся. – Мне вдруг подумалось, что если твоя клиентка и в самом деле кого-то убила, и раз уж так совпало, что она оказалась настоящей алкоголичкой, то, наверное, удобнее всего прятать её здесь, в моей лечебнице?

Я искренне улыбнулся.

– Как ты сам только что сказал, это исключительно невероятное подозрение.

– Скажи, Рик, она кого-нибудь убила?

– Нет, – ответил я.

– Ведь ты не станешь врать мне?

– Подумай о том, какие напряги могут начаться у тебя, если ты решишь, будто бы я тебя обманываю, – сказал я.

– И все-таки ты не ответил на мой вопрос. – Он страдальчески поморщился. – Хотя наверное ты прав. Глупо с моей стороны придавать большое значение тому, что она говорила в бреду. И все-таки странно. Ее бред изобиловал живописными подробностями и огромным количеством деталей. Включая то, что произошло после предполагаемого убийства. Что она потом сделала с ружьем и тому подобная чушь.

– Сам же говоришь, что это чушь! – Меня не покидало ощущение, что открытая, честная улыбка словно приросла к моему лицу, превращаясь в судорогу.

– Ты, конечно, ещё заедешь её проведать, – сухо сказал Слейтер.

– Да, дня через два, – согласился я.

– Что ж, будем надеяться, что к тому времени она будет чувствовать себя гораздо лучше. Что ж, Рик, ещё увидимся.

– Конечно, док, – поддакнул я.

Он прибегнул к тому же трюку, что и Линди; дождался, когда я дойду до двери и окликнул. Я медленно обернулся, чувствуя, как мои губы начинает сводить все той же судорогой.

– Чуть не забыл, – мило улыбаясь сказал он. – Ты в последнее время случайно не заглядывал в багажник своей машины?

– Вообще-то нет, – признался я.

– А зря, – продолжал Слейтер. – Оно все ещё там.

Пышногрудая златовласка сидела за столом в приемной, когда я направлялся к выходу. Завидев меня, она рысплылась в улыбке.

– Мистер Холман, надеюсь, вы остались довольны визитом к мисс Картер? – спросила она.

– Все просто замечательно, спасибо, Салли, – ответил я. – А меня зовут Рик.

– Обязательно запомню. Завтра вечером мне это пригодится, – сказала она.

– Замечательно! – отозвался я и тут же вспохватился. – Послушай, а ты здесь давно сидишь?

– Минут десять, – ответила она.

– А ты не заметила, доктор Слейтер, случайно, не выходил из кабинета?

– Вообще-то, я его не видела, – призналась она. – Насколько я знаю, он все это время оставался у себя.

– Замечательная у вас клиника, – похвалил я. – Здесь так тихо и вообще здорово. Наверное, и оборудована она по последнему слову техники.

– По самому последнему, – согласилась она. – Хотя, Рик, лично меня в данный момент куда больше волнует твое персональное оборудование.

– Надо же, во всех палатах установлены «жучки» и все такое, – не унимался я.

– Это позволяет экономить уйму времени и избавляет от лишних хождений, – сказала она, а затем понимающе улыбнулась. – Что такое, Рик? Ты что, сболтнул лишнее в палате у мисс Картер?

– Думаю, вышло совсем наоборот, – ответил я, – а этому придурку доктору Слетеру следовало бы себе найти занятие поинтереснее, чем подслушивать чужие разговоры!

Возвращаясь в город, я размышлял над сложившейся ситуацией. Некий Рик Холман ставил палки в колеса правосудия и только что беззастенчиво обманул своего старинного приятеля, доктора Слейтера. Однако, при помощи крохотного «жучка», установленного в палате у Линди Картер, хитрый доктор Слейтер не только узнал правду, но он также знал о том, что я ему соврал. А раз уж общий счет и так два-ноль не в мою пользу, то, наверное, не будет большим грехом, если я нарушу обещание, данное Ферреллу.

С наступлением вечера клиентов у «Счастливой Алисы» заметно прибавилось, и когда я вошел, в баре было полно посетителей. Поманив к себе ближайшую из Алис, я выяснил, как пройти в кабинет к Джемисону. По всему было видно, что он не слишком-то рад снова лицезреть меня в своем заведении, что, как мне кажется, вполне объяснимо.

– Какого черта ты приперся сюда? – буркнул он. – Не видишь разве, что я занят?

– Будучи твоим добровольным консультантом по вложению инвестиций, сказал я, – начну с плохой новости.

– Ты что, совсем рехнулся?

– Незаконченный фильм с Айрис Меривейл в главной роли был настолько плох, что уже сам факт его существования крайне оскорблял ранимую творческую натуру Феррелла, – продолжал я. – Но когда он прознал, что, возможно, картина все-таки будет закончена и выпущена в прокат, он решил, что это станет оскорблением и для светлой памяти Айрис Меривейл. Поэтому он сжег негатив.

– Да ты точно рехнулся! – Он вскинул голову, грозно сверкнув стеклами очков. – Этого не может быть, потому что негатив лежит здесь, вот в этом самом сейфе.

– У тебя в сейфе лежит негатив одного очень старого порнофильма, поправил я его. – Взгляни сам, если мне не веришь.

Окончательно в правоте моих слов он убедился лишь когда на столе перед ним стояли три открытые жестянки и было размотано примерно сотни две футов извивающейся, словно змея, кинопленки, ворох которой теперь был навален на столе и на полу.

– Вот ведь сволочь! – гневно взорвался он. – Вонючий раздолбай! Да он у меня под суд пойдет. Я ему башку оторву! Я…

– Ты найди его сначала, – сказал я. – Тю-тю твой Феррелл. Смотал по-быстрому удочки, лег на дно и затих.

Джемисон со злостью грохнул кулаком по столу и тут же взвыл от боли.

– А теперь хорошая новость, – объявил я. – Я готов купить у тебя вот это непотребство за пять тысяч долларов.

– Чего-чего? – Он с подозрением уставился на меня.

– За пять тысяч долларов, – повторил я и вынул из кармана чековую книжку. – Выпишу чек прямо сейчас.

– Но я выложил за него десять тысяч! – негодующе воскликнул Джемисон.

– Как хочешь. – Пожав плечами, я спрятал чековую книжку обратно во внутренний карман пиджака. – Тогда не получишь ничего.

– А что ты собираешься с ним делать? – недоверчиво спросил он.

– А тебе-то что? – холодно сказал я.

– Значит, пять тысяч? – Он на мгновение задумался, а потом неохотно кивнул. – Ладно, уговорил.

Я выписал чек и передал его Джемисону. Еще минут пять ушло на то, чтобы смотать пленку и уложить её обратно, после чего я был готов идти, унося с собой пять плоских жестянок с эпизодами из никому ненужного порнофильма.

– Теперь пиши расписку, – приказал я. – Сочини что-нибудь в том духе, что, мол, в связи с невыполнением Ферреллом условий сделки, ты продал его часть негатива мне.

Джемисон покорно написал все, что от него требовалось, поставил свою подпись и наконец протянул листок мне.

– Послушай, Холман, сделай мне одно одолжение, – сказал он. Проваливай отсюда, и оставь меня в покое. А то меня уже тошнит от тебя!

– Всегда рад услужить. – Я одарил его лучезарной улыбкой. – Не плачь, Алиса, и будь счастлива!

Глава 12

Когда я подъехал к дому Сэнфорда, часы показывали четверть десятого. Припаркованный перед домом большой черный седан свидетельствовал о том, что Блэр прибыл сюда раньше меня, и это было просто замечательно. Я вышел из машины и подошел к черному седану. Багажник оказался не заперт, что многократно упрощало стоящую передо мной задачу. Открыв багажник своей машины, я взял в руки лежавший там обрез; затем вынул из кармана носовой платок и тщательно протер его, после чего переложил оружие в багажник автомобиля Блэра и захлопнул крышку. Как сказал кто-то из умных людей, именно неожиданные подарки приносят больше всего радости. Затем я собрал уложенные на заднее сидение моей машины пять жестянок с пленкой и прихватил их с собой.

Когда Паула открыла мне дверь, я обратил внимание на то, что она была одета в облегающую хлопчатобумажную блузку и ещё более тесные потертые голубые джинсы. Наверное ей просто не хотелось рисковать, после того, как Джейк накануне так безжалостно обошелся с её шикарным нарядом из черного бархата.

– А, это ты, – безо всякого воодушевления протянула она.

– Ну как, все уже в сборе, можно начинать? – спросил я.

Она кивнула.

– С ними приехала девица. Я как только увидела её, сразу поняла, что Блэр мазохист.

Я пропустил её вперед, что дало мне возможность захлопнуть за собой дверь, а затем снова чуть приоткрыть её. Когда мы вышли на балкон, в мою сторону устремились взгляды сразу четырех пар глаз. Паула быстро отошла и встала у перил, как будто давая тем самым понять, что у нас с ней нет и не может быть ничего общего. Я осторожно сложил жестянки с пленкой на ближайший стул и затем распрямил затекшую спину.

– Мне бурбон со льдом, если можно, – объявил я.

Паула презрительно повела плечиком.

– Здесь слуг нет.

Посреди балкона стоял новый сервировочный столик с расставленной на нем внушительной батареей бутылок, поэтому я направился к нему и начал неспешно готовить себе напиток.

Блэр медленно повернул голову и посмотрел на Сэнфорда, сидевшего в своем любимом кресле-качалке.

– А какого черта здесь нужно Холману? – прошипел он.

– Понятия не имею, – отозвался Сэнфорд и глупо хихикинул. – Может быть лучше спросить об этом его самого?

– Слушай, Расс, если хочешь, я вышвырну его отсюда вон, – предложил Джейк.

– Швырни его лучше вниз с балкона, – подала голос Лотти. – Он всего-навсего жалкий мозгляк!

Лотти была одета так же, как в день нашей с ней первой встречи: растегнутая рубашка, завязанная у пояса и коротенькая юбчонка, едва-едва прикрывавшая её прелести. Изумрудно-зеленые глаза смотрели с невыразимой скукой, но я очень надеялся на то, что сегодняшний вечер ещё предподнесет ей парочку самых неожиданных сюрпризов.

– Я подумал, что мы могли бы устроить аукцион, – сказал я.

– Что за чушь он мелет? – воскликнул Блэр.

– Аукцион? – Сэнфорд недоуменно захлопал глазами.

– Феррелл не пожелал воспользоваться предоставленным ему правом и выкупить негатив у Джемисона, – продолжал я. – Поэтому за него это сделал я.

– Врешь! – выкрикнул Блэр.

Я вытащил из бумажника расписку и протянул её Блэру, который не спеша прочитал документ, после чего снова возратил его мне.

– Но только зачем Джемисону понадобилось продавать его тебе? – спросил он.

– Потому что прекрасно понимает, что он не в твоей весовой категории, – ответил я. – Если ты собираешься заключить сделку с Сэнфордом, чтобы закончить картину, то Джемисону там делать нечего. Поэтому он уступил мне часть негатива, принадлежавшую прежде Ферреллу, избавив себя тем самым от дальнейших проблем.

Неслышно ступая, Джейк подошел к стулу, передвигаясь с необычной для его туши грацией. Взяв в руки ближайшую из банок с пленкой, он внимательно изучил этикетку на крышке, после чего с той же тщательностью проверил и остальные банки.

– Да, это действительно тот самый негатив, – констатировал он.

– И значит ты, Холман, хочешь продать свою долю? – уточнил Блэр.

– Именно. – Я кивнул. – Так что можно начинать торги.

– Превоначальная цена была одиннадцать тысяч, – сказал он. – Я даю пятнадцать.

– Прямо сейчас? – поинтересовался я.

– Если ты согласен взять чек.

– Постойте-ка! – взволнованно закудахтал Сэнфорд. – Мне казалось, что это и в самом деле будет аукцион.

– Чек я возьму, но он должен быть выписан на банк в Лос-Анджелесе, сказал я Блэру.

– Даю двадцать, – быстро отреагировал Сэнфорд. – Слышишь, Холман? Двадцать тысяч!

– Я лучше возьму пятнадцать у Блэра, – ответил я. – Тем более, что ты, Джерри, лишен права участия в торгах до закрытия аукциона.

Он удивленно заморгал.

– Это почему?

– Потому что у Холмана есть голова на плечах, вот почему. – Блэр закончил выписывать чек, вырвал его из чековой книжки и отдал мне. – Все, что ему было нужно, так это быстро и с наименьшими осложнениями спихнуть с рук товар. Правильно я говорю, а, Холман?

– Совершенно верно, – согласился я, а затем аккуратно сложил чек и убрал его в бумажник.

– Надо же, стоило всего разок слегка пнуть его по почкам, и он сразу же взялся за ум, – усмехнулся Джейк.

– Дело сделано. – Блэр обернулся к Сэнфорду. – Итак, теперь каждый из нас владеет половиной негатива. Предлагаю поступить по справедливости. Расходы и прибыль – все поровну.

– Не надо меня торопить, – сказал Сэнфорд. Его серые глаза оценивающе разглядывали меня из-под нависших век. – А как насчет девчонки?

– Лотти? – Блэр пожал плечами. – А что насчет Лотти?

– Ну, она хочет получить роль в фильме?

– Ты что, рехнулся, что ли? – решительно возразила Лотти. – Чтобы я играла Айрис Меривейл? Так она же была совсем старухой, когда начинала сниматься!

– А тут особого таланта и не требуется, – злобно проговорил Сэнфорд. Достаточно лишь хорошей фигуры и опытного режиссера. Фигура у тебя уже есть, а режиссер за нами.

– А что, и в самом деле неплохая идея, если уж на то пошло, – заметил Блэр. – Послушай, малыш, это было бы просто здорово, да и ты сама подзаработала бы немного денег. Сэнфорд прав, ведь все равно это будет «как будто бы». Никто и не узнает, что это была ты.

– Не буду! – отрезала она.

Сэнфорд тяжело вздохнул.

– Значит, никакой сделки не будет, – сказал он. – Очень жаль!

– А это что еще, черт возьми, за новости? – угрожающе рявкнул Блэр. Сделка состоится в любом случае!

– Нет, только при условии, что роль будет играть именно она, возрмзил Сэнфорд, – и я настаиваю, чтобы пробы состоялись прямо здесь, сегодня же.

– Джерри! – в ужасе воскликнула Паула. – Нет! Нельзя же так!..

Сэнфорд раздраженно пожал плечами.

– Пусть Блэр сам решает, – сказал он. – Если ему нужна эта сделка, то таковы мои условия.

– Пробы? – недоуменно переспросил Блэр. – Какие ещё пробы?

– С твоим участием, – ответил Сэнфорд и похотливо хихикнул. – Паула, объясни ему, что за пробы я имею в виду.

– Нет! – она решительно замотала головой. – Я не желаю иметь с этим ничего общего.

– Может быть, тогда ты скажешь, а, Холман? – обратился ко мне Сэнфорд.

– Он извращенец, – просто пояснил я. – Ловит кайф от того, что подглядывает за другими через полупрозрачное зеркало.

Блэр изумленно уставился на меня.

– Хочешь сказать, что он хочет смотреть, как я и Лотти…

– Будем трахаться, – ледяным тоном докончила за него мысль Лотти. Пойми же, Расс. Этот старый вонючий ублюдок хочет сидеть и, пуская слюни, смотреть, как мы с тобой трахаемся.

– Может быть на этот раз мне все же стоит перекинуть его через перила и отпустить, – предложил Джейк.

– Погоди, – медленно проговорил Блэр. – Мне нужна эта сделка.

– Значит, ты хочешь, чтобы… – на щеках Лотти проступил яркий румянец. – Если ты думаешь, что я унижусь до такого…

– Заткнись, – прикрикнул на неё Блэр. – Мы закончим фильм и заработаем на нем кучу денег. Это будет целое состояние!

– А я все-равно не буду, – упрямо сказала Лотти. – Ты меня слышал? Не буду!

Но Блэр не слушал её. Он снова обернулся к Сэнфорду.

– Значит так, – сказал он. – Мы будем трахаться, а ты – смотреть за нами через зеркало, так?

– Так, – подтвердил Сэнфорд, – а после этого ударим по рукам. Доходы и расходы – все поровну.

– Я не буду! – завизжала Лотти.

– Будешь, детка, куда ж ты денешься, – мрачно проговорил Блэр.

Она затравленно огляделась по сторонам и попробовала убежать, но тут её перехватил Джейк. Обхватив девушку одной рукой за талию, он поднял её и без труда удерживал на вису. Лотти начала биться в истерике, а Джейк лишь улыбался в предвкушении захватывающего зрелища.

– Я провожу вас в комнату, – радостно объявил Сэнфорд, вставая из своего кресла.

– Неси туда, Джейк, – распорядился Блэр. – Может, подержишь её, пока я буду репетировать, а? Тебе понравится.

В злых поросячьих глазках появился маслянистый блеск.

– Ты говоришь дело, Расс, – согласился Джейк. – Мне наверняка понравится. Как ты думаешь, а мне можно тоже порепетировать? После тебя, разумеется.

– А почему бы и нет, – великодушно разрешил Блэр. – Последнее время эта чертова шлюха слишком действует мне на нервы. Будь добр, сделай так, чтобы она заткнулась.

Джейк с готовностью зажал Лотти рот свободной рукой, и теперь были слышны лишь приглушенное мычание и хлюпающие звуки.

– Ради Бога! – Паула умоляюще глядела на отца. – Пожалуйста, не надо! Останови их, ты же можешь!

– Уговор дороже денег, – сказал Сэнфорд и снова хихикнул. – Правильно я говорю, Блэр?

– А то как же, – согласился Блэр. – Так идем, закончим с делами!

– Возможно, до того, как начнется репетиция, вам будет небезынтересно узнать ещё кое-какие подробности, – вежливо вмешался я.

– Заткнись, Холман! – отмахнулся Блэр. – И вообще, не понимаю, какого черта ты все ещё здесь торчишь. Чек свой ты получил, так что выметайся отсюда, да побыстрее!

– Ты купил у меня тот самый негатив, что Феррелл оставил в залог за полученную у Джемисона ссуда, – продолжал я.

– Ну и что теперь? – прорычал он.

– Феррелл не хотел, чтобы фильм был закончин, – сказал я. – Он считал, что это оскорбило бы память Айрис Меривейл. Поэтому он сжег негатив.

– Сжег негатив? – фыркнул Блэр. – Ты что, Холман, за дурака меня держишь? Негатив находится вон в тех банках, что сложены на стуле.

– Это совсем другой негатив, – возразил я. – Негатив старого порнофильма, оставленный Ферреллу на сохранение одним из его приятелей.

Сэнфорд жалобно всхлипнул и сорвался со своего места, проявив необычайную прыть, какой я от него никак не ожидал. Сорвав крышку с первой попавшей под руку банки, схвавтил в руки находившийся внутри ролик. Я смотрел на заструившиеся на пол кольца пленки, пока Сэнфорд судорожно разглядывал кадры в рассеянном свете ламп, вмонтированных в стену.

– Довольно занятно, конечно, – продолжал я. – Все вы, включая, Лессинджера и Джемисона, сцепились, словно свора бешенных псов, борясь за право закончить фильм, которого к тому времени уже давно не существовало в природе.

Сэнфорд уныло ссутулился, выпуская из рук остатки размотанной пленки.

– Это действительно так, – сказал он, а затем поплелся обратно к своему креслу-качалке.

Гневно багровея, Блэр смерил меня тяжелым взглядом.

– Так, значит, это совсем «левая» порнуха? – переспросил он. – Это за него я только что заплатил тебе пятнадцать тысяч долларов?

– Я сам отдал за него Джемисону пять тысяч, – ответил я. – С тем расчетом, что мне удастся быстро спихнуть товар с рук и подзаработать на этом.

Он хотел было броситься ко мне, но вовремя удержался от этого порыва, заметив у меня в руке пистолет.

– Джейк, – внятно сказал Блэр. – Сосчитай до трех, и если Холман за это время не бросит свою пушку, то ты свернешь шею этой сучке, чтоб больше не вякала!

– Никаких проблем, – с готовностью ответил Джейк. – Шейка-то тоненькая.

Совершенно обезумев от ужаса, зажатая в его железных объятиях девушка снова принялась отчаянно вырываться, а Джейк, усмехаясь, уставился на меня.

– Раз, – сказал он.

Я разжал пальцы, и пистолет со стуком упал на пол. Блэр со злостью отшвырнул его ногой в сторону.

– А теперь гони назад чек! – приказал он.

Я вынул из кармана бумажник и уже собирался отдать чек, когда увидел, как на балкон выходят какие-то люди. Их было трое, и двое были вооружены пистолетами. Блэр нетерпеливо щелкнул пальцами.

– Чек, я сказал! – повторил он.

– Похоже, сюда только что пожаловал один твой старый знакомый, сказал я. – Разве тебе не хочется с ним поздороваться?

– Хватит мне мозги пудрить! – рявкнул Блэр.

Человек, стоявший в середине троицы вновь прибывших, тот, что был без оружия, молча подал знак своим подручным, и в следующий момент на голову Джейку со всего маху опустилась тяжелая рукоятка пистолета.

– Здравствуй, Расс, – тихо сказал стоявший посередине.

Джейк тяжело упал на колени, от неожиданности ослабляя хватку и выпуская девушку из рук, после чего последовал второй сокрушительный удар пистолетной рукояткой по затылку.

– Папочка! – всхлипнула Лотти, бросаясь в обьятья к Хендерсону. – Ты не представляешь, какие ужасные вещи они собирались со мной сотворить! истерично выкрикнула она. – Расс хотел меня изнасиловать, а этот вонючий старикашка в кресле-качалке собирался смотреть на это сквозь полупрозрачное зеркало. И ещё Расс хотел отдать меня Джейку, чтобы он сделал со мной то же самое и…