Текст книги "Леола, где ты?"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Через минуту она будет иметь вообще ужасающий вид, если ты сейчас же не скажешь мне всего остального! – прошипел я сквозь плотно сжатые зубы.

– Ну, – Вилли буквально изничтожила меня свирепым взглядом, – Леола сказала, что если ты найдешь малышку, она даст тебе, сколько захочешь, денег, но ты должен забыть обо всем. Сказала, передай ему, что в его руках не только ее жизнь. Потом начала рыдать. Вилли удивленно покачала головой.

– Никогда не видела, чтобы так рыдали – слезы текли рекой, а не было слышно ни одного звука!.. “Если он найдет девочку, – сказала потом Леола, – то узнает, что это ничего не решает”. Очень все странно... Имеет это какой-нибудь смысл для тебя, Рик?

– Имеет. – Я разомкнул ее объятия. – Пойди умойся и набрось что-нибудь на себя. У меня уйма вопросов, и я не хочу отвлекаться...

– Хорошо. – В дверях она обернулась с похотливой ухмылкой. – Принести крем, чтобы ты втер его, пока мы будем разговаривать?

Я рассвирепел и сделал угрожающий жест. Она мгновенно исчезла, оставив после себя эхо ликующего смешка.

Что мне сейчас больше всего нужно, решил я, так это немедленно и хорошенько выпить. И я приготовил себе королевскую порцию бурбона. Когда Вилли вернулась, я уже почти расправился с напитком.

Черная ночная рубашка, отороченная пышной кружевной пеной у ворота, закрывала ее от шеи до лодыжек. И все это выглядело бы достаточно целомудренно, если бы не одна деталь – полная прозрачность этого туалета. Было совершенно ясно, что он ничего не скрывает. И зрелище гибкого, отчетливо проступавшего сквозь тонкую черную вуаль тела было упоительно эротичным. Вилли исполнила передо мной ряд пируэтов, олицетворяя поэму в розовых и черных тонах. Потом, остановившись, с ожиданием взглянула на меня.

– Ты, – уныло признался я, – неисправима.

– Но ведь это не так страшно, как маленькие беленькие прыщики? – Ее голос прозвучал встревоженно.

– Выбрось всякую чушь из головы! – Я уже еле сдерживался. – Сядь. Нам нужно поговорить.

Вилли послушно проследовала к кушетке, села и тут же, вскрикнув от боли, вскочила.

– Я думаю, – произнесла она, – мне лучше постоять...

– Ты давно с Рафаэлем? – задал я первый вопрос.

– Может, месяцев шесть.

– И все время на яхте?

– Да, кроме недели, проведенной в Париже... Тогда с нами был Кери. – Она состроила гримаску. – Рафаэль почти всегда был занят, и Кери пытался – ну, ты знаешь что. Не отставал, пока я не пригрозила рассказать Рафаэлю.

– Кроме той поездки в Париж, Рафаэль отлучался с яхты?

– Он часто уезжал. После Парижа пребывал в очень плохом настроении. Кери мне потом рассказывал, что Рафаэль встретился с известной кинозвездой, Виктором Эймори. И этот мужик представил его другой известной кинозвезде – Леоле Смит. Кери выдал мне это, конечно, чтобы заставить ревновать. Он говорил, что Рафаэль совсем потерял голову от этой бабы Смит. С первого раза, как увидел. Но он вроде ее совершенно не интересует... – Вилли презрительно фыркнула. – Кери говорил, что Рафаэль рано или поздно получит ее. Как всегда. В целом мире не найдешь женщину, которая может ему долго сопротивляться.

– А что Кери? Он всякий раз уезжал с яхты вместе с Рафаэлем? – снова нетерпеливо спросил я.

– Иногда да, а иногда и один.

– Не помнишь, имя Рея Толвера когда-нибудь упоминалось?

После некоторого раздумья она покачала головой.

– Насколько припоминаю, нет. Только когда ты в первый раз был на яхте. Да и когда Рафаэль хотел поговорить о бизнесе, он всегда отсылал меня – поплавать или что-нибудь в этом роде.

– Ты встречалась в Париже с Эймори?

– Нет. В первый раз видела его здесь, в Калифорнии. – Она капризно надула губы. – Ужасно разочаровал меня. Не буду смотреть его фильмы!

– А я-то всегда думал, что пропущенное звено – это проблема только Дарвина, – пробормотал я. – Не зна ешь, Эймори или Кери, а может, и оба вместе летали в Америку, когда отсутствовали на яхте?

– Они ничего не говорили. – Вилли пожала плечами. – А я и не спрашивала. Однажды, в первые дни на яхте, я спросила Рафаэля о человеке, который появился поздно ночью. А он мне сказал: котов за любопытство убивают, а котят наказывают, и отхлестал меня ремнем в каюте. Ремень, между прочим, из толстой кожи. Было очень больно – я больше не задавала вопросов.

Я прикончил новый бокал и понял, что вопросов больше нет. Вилли укоризненно взглянула на меня:

– Сначала ты меня избиваешь, а потом до смерти моришь голодом. – Она погладила свой упругий живот. – Я не съела даже ленча: Виктор так ретиво занялся выпивкой. Ты знаешь, я думаю, Кери был прав насчет него.

– То есть? – машинально спросил я.

– В тот раз в Париже, когда он пытался возбудить во мне ревность, я сказала, что, может, Леола любит знаменитого киногероя больше, чем Рафаэля. А Кери сказал, что они были женаты, и она не так давно развелась с ним. Для нее все прошлое кончено. А он все еще без ума от нее, говорил Кери. Я спросила: почему же тогда он представил ее такому человеку, как Рафаэль. А Кери засмеялся, мол, у нее было много таких мужчин, вроде Эймори. А чего у них нет, за тем и охотятся. Виктор хотел наказать эту бабу Смит за нежелание быть с ним, хотел показать, как плохо ей будет без него. Кери очень серьезно это говорил... Эймори, мол, отъявленный трус и вероломный тип, способный пожать руку смертельному врагу, если это, как он думает, поможет причинить зло тому, кто опасен для него самого.

– Пожмет руку своему смертельному врагу?.. – повторил я. – Вилли, ты гений!

– Голодный гений. Пойду-ка я и приготовлю еду. – Она решительно направилась в кухню. – В твоем холодильнике есть хоть что-нибудь?

– Стейк, – коротко бросил я.

– Хорошо. – Она сделала еще несколько нерешительных шагов в сторону кухни, потом запнулась. – Стейк? – замялась она. – Ты сам его варил?

Меня передернуло.

– Оденься. Я свезу тебя пообедать.

Девушка вернулась в платье восточного стиля. Конечно, она выглядела в нем более скучно, нежели в просвечивающейся насквозь ночной рубашке. После того, как я проверил ее всю и убедился, что она не забыла надеть все остальное, я поднялся.

– Ну что, вперед?

– Знаешь, – смущенно призналась Вилли, когда мы отъехали от дома кварталов восемь и она сообразила, что опасность вернуться ей больше не угрожает, – я надеялась, что ты пригласишь меня поесть, и притворилась, что не знаю о стейке.

Вилли самодовольно улыбнулась.

– Я очень хорошо готовлю! Стейк должен быть полусырым и нарублен мелко-мелко. Потом нужно вложить его в булочку, полить кетчупом – так готовят по-американски.

– Жизнь полна неожиданностей, – утомленно ответил я. – Всю жизнь думал, что гамбургер происходит из Гамбурга.

В ресторане Вилли продемонстрировала волчий аппетит – одним махом расправилась с пятью блюдами. Так поглощает пищу хищник, который с перебитой лапой провел в норе четыре месяца сибирской зимы. Когда же мы поднялись из-за стола, она прихватила с собой еще пару хлебцев длиною в фут на случай, если мы проголодаемся по дороге домой. Вернулись мы в районе одиннадцати; Вилли немедленно скрылась в комнате для гостей.

Я приготовил себе ночной колпак и стакан воды. Но только поднес его ко рту, как зазвонил телефон.

– Мистер Холман? – спросил мужской голос. – Это “Вестерн юнион”. У нас для вас срочная телеграмма, из Канн. Прочитать?

– Валяйте.

– “Прибываем завтра поздним вечером. Точка. Встреча в доме Летти в 7 пополудни”. И подпись... – Голос запнулся. – “Султан”.

– Он стесняется пользоваться своим настоящим титулом, – небрежно успокоил я своего абонента. – Полагаю, на этот раз он явится со всем гаремом. Благодарю вас.

Едва я опустил трубку на рычаг, как появилась Вилли в стеганом халатике.

– Ужасно жаль, – в ее голосе звенело отчаяние, – но сегодня мне придется спать в комнате для гостей.., и одной!

– Ну, гм, что поделаешь, – запинаясь, выговорил я.

– Это все блинчик “сюзет”[9]9
  “Сюзет” – тонкий блинчик с апельсиновым вареньем и ликером.


[Закрыть], – прошипела она. – Что там было внутри?

– Бренди, – коротко пояснил я.

– Так я и знала! – Блондинка страдальчески закрыла глаза, и на ее лице отразилась беспредельная боль. – Никогда раньше не прикасалась к этому распроклятому алкоголю. И сейчас наказана! Поделом мне!

– Поделом? – удивился я.

– Они везде! – горестно прошептала Вилли. – Я вся покрылась ими! Ужасно! Отвратительные маленькие беленькие прыщики!

Глава 10

Одетая в белый с коричневыми полосками хлопковый костюм Вилли выглядела почти степенно. Она медленно покинула машину и неуверенно поглядела на меня. Я переложил бобину с пленкой в левую руку, взял правой Вилли под локоток и слегка подтолкнул ее к входной двери.

– Мне кажется, еще слишком рано, – сказала она напряженным голосом. – Сейчас только шесть. Ты говорил, что Рафаэль и старуха Смит будут не ранее семи.

– А может, они тоже приедут пораньше, – предположил я. – Невежливо заставлять их ждать.

– Откуда ты знаешь, что Виктор и Бентон дома? – поинтересовалась Вилли. – Они же могли уехать на отдых.

– Они дома, – сказал я, нажимая на кнопку звонка. – Я звонил им утром и предупреждал, что Леола Смит приедет вечером.

– Поздним вечером, – уточнила она. – Не сообщай Виктору, что это я тебе передала слова Кери о Викторе.

– Расслабься, – криво усмехнулся я. – Тебе не о чем беспокоиться.

– А зачем тогда у тебя оружие под пиджаком? – с опаской спросила она.

Хло Бентон отворила дверь, избавив меня от необходимости придумывать мало-мальски вразумительный ответ на острый вопрос.

Похоже, сегодня был “день скромности” для всех без исключения девушек. Хло облачилась в пушистую белую кофточку и узкую длинную черную юбку. Сейчас она выглядела, как и надлежит выглядеть высококвалифицированному, стильному личному секретарю – от изящной шапочки иссиня-черных волос до черных же туфелек на низком каблуке.

– Я бы предпочла, – она одарила меня укоризненным взглядом, – чтобы Леола мне сообщила о том, что возвращается домой.

– Меня поставил в известность Эммануэль, – непринужденно бросил я. – Леола, может быть, хотела преподнести вам сюрприз?

– Полагаю, они не нагрянут ранее семи?

– Вы знаете расписание рейсов, – я неопределенно пожал плечами. – Мы решили приехать пораньше.

– Входите. – Хло отступила в сторону. – Вас тоже ждет приятный сюрприз – будете иметь удовольствие видеть Виктора за стойкой бара.

Я легонько подтолкнул Вилли, приглашая ее пройти в холл. Едва сдерживая ярость, Хло сопроводила нас в гостиную, громко стуча каблуками.

Как и следовало ожидать, Эймори, неловко скорчившись на высоком табурете, сидел у бара. Он являл собой картину небрежной элегантности – в дорогой оранжевой рубашке и красновато-коричневых слаксах. Конечно, если не обращать внимания на напряженное выражение бледного, слегка опухшего лица. Он быстро повернул голову и деланно улыбнулся.

– Ого, весь клан в сборе! – Улыбка его растаяла, когда он увидел меня. – Что-то не припоминаю, чтобы вас принимали в этот клан, Холман.

– Эммануэль любезно известил меня о том, что имеется вакансия, и я быстренько подал заявление, – в тон ему ответил я.

– Ваш допуск к моей жизни обошелся мне в пять тысяч. – Он угрюмо изучал содержимое стакана. – Готов заплатить еще пять тысяч, чтобы вы немедленно убрались к черту из моей жизни и, – он кивнул в сторону Вилли, – прихватили с собой эту жуткую фройлейн. Вы сделаете это, Холман? Не заставляйте меня нервничать.

– Прежде всего мне необходимо промочить горло, – сказал я.

– Наливайте ваш распроклятый стакан! – раздраженно крикнул Виктор.

Я спокойно подошел к бару, положил бобину и взял стакан.

Эймори ехидно усмехнулся.

– Поздновато для показа любительских фильмов, – заметил он.

– Вы не сделаете этого, – тихо проговорила Хло; ее лицо начало медленно бледнеть.

– Это почему же? – с вызовом сказал я.

– Я всегда знала, что ты совершенный подонок, Холман! – Голос ее заметно дрожал, и она запнулась, пытаясь сдержать свои эмоции. – Но я даже представить себе не могла, что ты способен на подобную низость!

Хло в бешенстве выбежала из комнаты, безуспешно пытаясь сдержать слезы.

Вилли, сгорбившись, присела на краешек кресла. Зажав руки между коленями, она смущенно уставилась себе под ноги, как невинный ребенок, который старательно делает вид, что не слышит ругани взрослых.

– Хло стала что-то слишком впечатлительной... – Тон Эймори утратил свою решительность. – Что вы там притащили? Снятую скрытой камерой секретаршу в ванной или еще какую-нибудь гадость?

– Вы кое-что знаете, – небрежно бросил я. – И все время чего-то боитесь. Я беспокоюсь за вас.

– Отцепитесь, Холман. – Эймори залпом опорожнил стакан.

– Что вас сильнее ужаснуло? – Я хитро посмотрел на него. – Нападение на вас Толвера с ножом или уход от вас Леолы?

Протянутая к бутылке рука Виктора задрожала.

– Не лезь, куда не надо! – грубо рявкнул он.

– Черта с два ты остался бы в Голливуде, женатый или нет, если в знал, что Толвер где-то поблизости. – Я понимающе усмехнулся. – Ты помер бы от страха, старина!

– Не правда! – В его глазах на мгновение вспыхнул огонек торжества. – Я знал! Шесть месяцев назад, когда в Париже я познакомил Эммануэля с Леолой, Кери был здесь. Он сказал, что лейтенант Толвер работает в Штатах, но не в Майами. Майк Кери мой приятель. Настоящий приятель – он спас мне жизнь!

– Ну, что же, значит, я ошибся, – охотно согласился я. – Вижу, что Леола, несмотря на развод, больше заботит тебя, чем страх перед Толвером.

– Она вернется ко мне. – Эймори нервно отпил из стакана и вытер рот тыльной стороной ладони. – Не ломай об этом свою умненькую головку, Холман. Леола еще приползет ко мне на четвереньках – и скоро! Нет нужды ее разыскивать – сама объявится. Без меня она ничто. Круглый ноль!

– Ты имеешь в виду, что без нее ты круглый ноль? – засмеялся я. – Продолжаешь жить в ее доме, пока она в Европе. Довольствуешься даже этим – все лучше, чем ничего.

– Ты с ума сошел? – истерически выкрикнул он. – Я живу здесь по просьбе Хло! Она звонила мне после отъезда Леолы, говорила, что до смерти боится быть одна – даже днем. Умоляла сделать ей одолжение и переехать сюда, пока нет Леолы. – Он снова отхлебнул из стакана и самозабвенно продолжал:

– Она хорошая – детка Хло. Мы большие приятели. И всегда ими были. Ее жизнь настолько связана с Леолой, что мне даже казалось, будто она недовольна моей женитьбой на ее хозяйке. Но Хло умница, и мы жили прекрасно. – Виктор понизил голос до конфиденциального шепота. – Ты ошибаешься на мой счет. Я же сказал: мы хорошие приятели, и ничего больше. Разумеется, – он самодовольно осклабился, – стоит мне только поманить мизинчиком... Но я – мужчина одной женщины. И эта женщина – Леола. А что касается Хло... Она постоянна в своих симпатиях и может вынести многое за доброе к себе отношение. Плохая черта характера для девушки, да?

– Из тебя льет, как из дыры в плотине! – прорычал я.

– Некоторые способны смириться с этим, а некоторые – нет. – Он снова самодовольно усмехнулся. – Вы, Холман, наверняка не способны...

Звякнул дверной звонок, и рука Эймори задрожала, расплескав содержимое стакана. Послышался шум бегущих к двери ног, потом наступила тишина. Я сверился с часами – двадцать минут седьмого. Да, Эммануэль разумно поступил, когда сообщил, что будет после семи. Он хотел иметь немного времени для предварительного, без посторонних, разговора с Эймори и Хло. Мы услышали приближавшиеся шаги. Вилли, казалось, съежилась еще больше, а Эймори торопливо прикончил содержимое своего стакана и снова потянулся к бутылке.

Леола вошла в гостиную первой; ее робингудовская шляпа почти касалась темных очков; блестящий виниловый дождевик и черные сапоги до колен довершали ее наряд, придававший ей вид героини старых короткометражек 30-х годов. Как известно, те фильмы позволяли с первого взгляда определить “плохого дядю” – он говорил на исковерканном английском и никогда не снимал шляпу.

Нежно прильнув к ней, Хло довела Леолу до кушетки и заботливо помогла усесться, будто ухаживала за немощной старенькой леди. Виктор воззрился на бывшую жену с выражением безмолвного обожания. Такое бывает написано на морде любимого избалованного пуделя. Эймори пару раз прочищал горло в очевидной попытке сказать хоть слово, но затем его решимость испарилась. И он, очевидно, чтобы компенсировать отсутствие ее, поднес к губам вновь наполненный стакан.

В дверях появился Эммануэль. В своем темном скромном костюме он походил на президента некоего экзотического иностранного банка, который финансирует только войны и семейные кланы. Он не сдвинулся с места, пока тщательно не просканировал каждого из нас по очереди, потом прошел в центр комнаты. Кери не отставал от него более чем на четыре шага. Одет он был тоже неброско и всем своим видом напоминал добротно одетого гангстера.

– Мистер Холман, – Эммануэль слегка поклонился, – как видите, я прилетел, как только получил ваше таинственное сообщение (его обрывистый смешок, казалось, служил в качестве знаков препинания). Надеюсь, вы не разочаруете меня, ведь я проделал столь долгое и неожиданное путешествие.

– Я тоже надеюсь, – отозвался я многозначительно.

– Виктор, дружище, – он одарил Эймори улыбкой, – как дела?

– Почти как обычно, – нервно улыбнулся тот. – Гнусно...

Но Рафаэль тут же потерял к нему всякий интерес и повернулся к Вилли.

– Как моей маленькой, вечно недовольной голубке показалась Америка? – доброжелательно поинтересовался он.

– Очень хорошо, благодарю вас, Рафаэль, – тонким голоском отозвалась она.

– Итак, – Эммануэль энергично кивнул головой, – мы все в сборе. Я привез Майка с собой, потому что он считает отношения с Толвером своим личным делом. – Рафаэль неопределенно махнул рукой и снисходительно улыбнулся Кери. – Не мог не согласиться с ним...

– Виктор, – впервые раскрыл рот Майк Кери, – нальешь мне?

– Нет вопросов, старина! – Виктор нащупал стакан и потянулся за бутылкой. – Все еще пьешь скотч?

– С тех пор как Эммануэль разбогател, – хитро улыбнулся Кери, – и купил винокурню, где они гонят то, что я пью.

– Что скажете? – Виктор громко загоготал.

– Забавная шутка, – поморщился Эммануэль и сделал отрицательный жест. Все сразу замолчали. – Шутить будем позднее.., может быть. Сейчас побольше серьезности.

Он подошел к кушетке, сел рядом с Леолой и медленно скрестил руки на груди.

– Прошу вас, мистер Холман.

Я пересказал им всю историю, начиная со времени, когда я начал подозревать фиктивного Майерсона, и до момента, когда покинул заброшенный мотель в пятидесяти милях от Лос-Анджелеса. Я постарался быть, по возможности, кратким, но все равно повествование заняло немало времени.

Когда я закончил, блеклые глаза Эммануэля впились в мое лицо, словно пираньи в свою жертву.

– Вы сказали, будто настоящий Майерсон утверждал, что Толвер приказал ему несколько дней водить вас за нос в ожидании обещанной встречи. Все это время Майерсон должен был притворяться, что устанавливает связь с Толвером. Однако далее вы сказали, что Толвер был к тому времени уже мертв и три недели назад погребен под полом конюшни.

– Либо Майерсон врал, либо кто-то подделал голос Толвера при телефонном разговоре, – ответил я. – Толвер действительно был уже мертв. И я могу это доказать.

– Каким образом? – прищурился Эммануэль. Я поднял бобину с фильмом.

– Мы можем просмотреть кое-что. Это не займет много времени.

Леола повернулась к Вилли.

– Ты сказала ему?

– Все, и в нужное время, – быстро кивнула девушка. Леола отшвырнула свою ужасную шляпу, и ее короткие светлые волосы, освобожденные из плена, улеглись мягкими пушистыми волнами. Затем она медленно сняла темные очки и многозначительно посмотрела на меня. Живые голубые глаза Леолы в этот момент казались погасшими и совершенно пустыми... И вдруг я отчетливо увидел в них холодное как лед презрение.

– Я не могла бы доверить свою жизнь более надежным рукам, не правда ли, мистер Холман? – с обманчивой мягкостью проговорила она.

Эммануэль, ничего не понимая, нетерпеливо пожал плечами. Он был раздражен тем, что его исключили из такого, вероятно, жизненно важного разговора.

– Прекрасно, мистер Холман, – вмешался он. – Мы сейчас посмотрим ваш фильм. – И он махнул рукой Кери. – Но сначала проводи леди, Майк.

Он подождал, пока три женщины в сопровождении Кери покинули гостиную, и, улыбаясь, посмотрел на Виктора.

– О, конечно, – с неохотой поднялся тот. Оставив стакан, Эймори потащился к выходу, глубоко засунув руки в карманы.

– Меня всегда сводили с ума любительские фильмы, – пробормотал он.

Эммануэль с осторожностью переплел пальцы, пару раз выгнул ладони и молча дождался, пока вышел и Эймори.

– Я в тупике, мистер Холман, – свистящим шепотом проговорил он. – Если вы можете, как только что утверждали, доказать, что Толвер за три недели до известных событий был уже мертв, то он никак не мог похитить дочь мисс Леолы.

– Верно, – согласился я. – Дочь мисс Смит никогда и не похищали. Ее мать забрала малышку из интерната в Швейцарии, тайно привезла сюда и оставила на попечении мисс Бентон. Так что она в безопасности.

– Вы хотите сказать, что меня одурачили? – переспросил Рафаэль.

– Может быть, у Леолы не было другого выхода? Я бы не делал поспешных выводов относительно мисс Смит, – уклончиво сказал я.

– Дорого бы я сейчас отдал, чтобы сохранить чувство юмора... – Он пригладил усы. – Полагаю, нам следует присоединиться к остальным.

Все уже сидели в просмотровом зале, ожидая нас. Эммануэль уселся в первом ряду. Я включил проектор и заправил пленку. Потом щелкнул выключателем освещения и прокрутил фильм. Мне было не интересно смотреть все это еще раз, и я спокойно курил в течение большей части фильма... Однако сосредоточил свое внимание на финальных кадрах – на последних десяти секундах... Когда экран опустел, я остановил проектор и включил свет.

Зрители сидели неподвижно, тупо глядя на пустой экран, словно надеялись увидеть что-нибудь еще. Наконец Эммануэль поднялся и медленно обернулся к нам.

– Итак, теперь мы знаем, как умер Толвер и кто его убил. Человек, якобы похитивший дочь мисс Смит, был мертв еще до похищения. Возможно, это как раз и хорошо. – Он хмыкнул. – Ведь мы не вправе считать, что мать, забирающую своего ребенка из школы, а затем оставляющую его у своей личной секретарши, можно назвать похитителем.

Хло Бентон, резко повернувшись ко мне, сердито бросила:

– Если бы на свете существовала справедливость, ты бы сейчас лежал рядом с Толвером под землей!

– Возможно, – пожал я плечами. – Просматривая фильм второй раз, я обратил внимание на одну странную подробность... Фильм не озвучен, так что мы, естественно, не могли услышать звук выстрела, когда мисс Смит нажала на спусковой крючок. Мы видели струйку дыма, вырвавшуюся из ствола револьвера. Видели удивленное лицо Толвера, когда он понял, что в него стреляли. Заметили, как он упал на комод. Видели, наконец, как его тело перевернулось и рухнуло на пол... Единственное, чего мы не увидели – хотя бы одну-единственную каплю крови...

– Ну, мистер Холман, – дрогнувшим голосом проговорил Эммануэль, – вы еще больше все запутали!

– Давайте пофантазируем. Предположим, некто очень не любит мисс Смит. Он предлагает кому-то, кто очень не любит Толвера, хитроумный план, который позволяет не только свести счеты с Толвером, но и сделать на этом большие деньги. Они вместе продумывают все детали... Им известно, что Толвер был в Майами и что он почти разорен, так как потерял крупную партию товара для Кубы. Этот некто рассказывает Толверу о глубоких чувствах, которые питает Эммануэль к мисс Смит. А также и об ее глубокой привязанности к дочери... Далее Толвер связывается с мисс Смит. Он говорит ей, что знает о намерении Эммануэля похитить ее дочь, чтобы заставить бедную женщину ответить на свои чувства... В такой ситуации единственным способом сорвать его замысел будет немедленно вернуть девочку в Штаты и поручить ее заботам надежного человека, пользующегося полным доверием мисс Смит... Затем сама мисс Смит должна исчезнуть на несколько недель, поскольку люди Эммануэля станут разыскивать Леолу как единственную путеводную нить к ее дочери... Толвер обещает предоставить идеальное убежище – за деньги, конечно. Он вовсе не имел желания похищать мисс Смит, но несколько тысяч долларов от нее за оказанные услуги вполне его устраивают...

Мисс Смит благодарна Толверу за его предупреждение, но все же беспокоится о безопасности девочки. Естественно, она принимает его предложение... Лейтенант укрывает ее в заброшенном мотеле, который купил несколько лет назад. Мисс Смит не подозревает, что она его пленница. До поры до времени... Затем друг Толвера – автор всей блестящей операции – решает, что пришло время переходить ко второму ее этапу... Сейчас уже пора дать понять мисс Смит, что она – пленница Толвера. А сам Толвер должен постоянно угрожать ей до момента, когда она просто возненавидит, к примеру, даже место, на котором он стоит... У смотрового глазка в соседнем помещении устанавливают кинокамеру и приступают к реализации второго этапа операции... Фильм снимается в то время, как разыгрывается маленькая драма, которую вы все видели. Люди Рея Толвера – по-видимому, Уэлш и Ленни – врываются в комнату и утаскивают “труп” Толвера... Затем Толвер “оживает” и говорит своим друзьям, что вся эта растреклятая комедия прошла очень успешно. “Представляете себе, я мертв!” – рычит Толвер и хохочет во все горло. “Так и есть!” – отвечает его друг и стреляет...

Затем этот “друг” приводит мисс Смит в конюшню и показывает ей, как зарывают там тело Толвера. Естественно, она не сомневается в том, что именно она убила его... Леола получает еще один удар, когда ей показывают отснятый фильм... Ей предлагают выбор – либо сотрудничать с ними, делая вид, что ее дочь действительно похищена, либо предстать перед судом за убийство; причем фильм будет весьма впечатляющим доказательством ее несомненной вины. Может, она и выйдет через несколько лет из тюрьмы, говорит ей этот “друг”, но окончательно погубит свою карьеру. А что будет с дочерью?..

И снова мисс Смит вынуждена согласиться на все... Требование о выплате денежного выкупа исходило, предположительно, от Рея Толвера. Деньги должны переводиться на его банковский счет – тоже предположительно – в Швейцарии. Как видите, все очень просто. Мертвый человек и есть злодей.

– Я просто восхищен гениальностью этого “друга”, – задумчиво сказал Эммануэль. – У него есть имя?

Я уловил мгновенную вспышку злобы в глазах Кери и выхватил свой тридцать восьмой.

– А ну-ка, сиди, не шевелись! Сейчас не время нервировать меня – по крайней мере, пока ты на мушке!

– Майк Кери?.. – произнес Эммануэль обиженным тоном.

– А кто же еще? – огрызнулся я. – Кто еще мог предупредить человека Толвера, Сэма Уэлша, о том, что я приеду. Приказал подделать голос Толвера в телефонном разговоре и проинструктировал Майерсона, как за говаривать мне зубы? Это должен быть кто-то из Канн... Но никто из сидящих здесь не мог знать, что вы наняли меня для поисков Толвера и малышки Леолы... Это должен быть кто-то из пассажиров яхты, присутствовавших при нашем последнем разговоре. Мисс Смит? Вы? Или Майк Кери? Выбор небогатый... Думаю, этот кто-то надеялся, что я направлюсь прямо в мотель, откуда предположительно была похищена девочка. И где Уэлш и Ленни ожидали меня, чтобы уложить рядом с Толвером. Если бы я сначала не пришел к Майерсону... Думаю, его задачей было оставить меня в заблуждении до тех пор, пока я не стану проявлять нетерпение... Были ведь и шансы, что я заполню время ожидания поездкой в мотель... Кери даже приготовил открытый банковский чек, явно поддельный. Так что в случае, если бы я проболтался о закупках оружия, можно было подумать, что я или мошенник, или просто чокнутый.

Леола Смит внимательно слушала меня и вдруг расхохоталась.

– Знаете что, мистер Холман? Я была права. Я бы не могла доверить свою жизнь в более надежные руки. – Ее улыбка угасла, когда она обратила взгляд на Эммануэля. – Все, что тут говорил мистер Холман, в основном верно, Рафаэль... За исключением кое-каких деталей. Мне очень жаль, но у меня действительно не было иного выбора. Поэтому я вынуждена была сделать именно так. Я была всецело под властью Кери, пока находилась на вашей яхте. Это его идея – с самого начала!

– Нет, не с самого, – холодно возразил я.

– Что? – поразилась она.

– Лейтенант Кери – сообразительный исполнитель. Он продумывал детали и следил за точностью осуществления всего плана, – пояснил я. – Но он не мог сам придумать такую операцию.

– Почему? – резко бросил Эммануэль.

– Да потому, что он был недостаточно близок к мисс Смит. Родоначальником идеи должен быть человек, действительно близкий к ней. Некто, знавший не только о ваших чувствах к мисс Смит, но и о ее дочери, о школе интернате в Швейцарии... В общем – как, когда и где. Именно с таким человеком Толвер и должен был поначалу войти в контакт, узнав от него целую кучу всяких подробностей о жизни мисс Смит. Когда же идея вызрела, она была продана Майку Кери. А дальше – оставалось сидеть на жестянке и наблюдать, как она реализуется.

– Но почему этот близкий ко мне человек хотел... – Голос Леолы сорвался.

– Полагаю, он до чертиков ненавидит вас, – извиняющимся тоном ответил я.

– Некто, кто ненавидел меня.., и так же ненавидел Толвера? – Она с ужасом уставилась на Эймори.

– Нет! – Виктор с усилием покачал головой. – Не я, Леола, клянусь!

– Он ужасно боялся лейтенанта Толвера, – жестким тоном отметила Хло. – И был уверен, что Рей убьет его, если не вмешается Кери. Виктор не хотел верить, что после развода у него с Леолой все кончено. Не в состоянии он был и полностью отказаться от нее! Остерегайтесь слабых, ибо они способны ненавидеть сильнее, чем кто-либо.

Бывший муж Леолы в безнадежном отчаянии продолжал трясти головой. Его глаза метались по нашим лицам, отыскивая малейшие признаки сомнения в его виновности. Потом вяло кивнул.

– Причинить боль Леоле?.. – пробормотал он угасающим голосом. – Я не способен на это. Никогда!

Он умолк и рефлекторным движением утер рот ладонью.

– Хочу выпить! – хрипло бросил он.

– Единственно, что сделал умно Эймори, – это то, что пригласил меня для поисков мисс Смит и высказал предположение, что отправной точкой для меня может быть яхта Эммануэля, – мягко продолжил я. – Иначе говоря, он несет всю полноту ответственности за вскрытие ящика Пандоры[10]10
  Ящик Пандоры – источник всяческих бедствий и человеческих несчастий в древнегреческой мифологии.


[Закрыть].

– Не понял вас! – недовольно откликнулся Эммануэль.

– Если бы это и впрямь была идея Виктора, – ворчливо объяснил я, – то какого же черта ему понадобилось посвящать меня во все подробности? Не проще ли было взять да и направить меня прямо на вашу яхту, чтобы не только найти там мисс Смит, но и, может быть, столкнуть с Кери?.. По-моему, есть еще один кандидат, кроме Эймори.