Текст книги "Звездой помеченный любовник"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Глава 3

Дом Сэма Айкмана находился в районе Бель-Эйр. Я припарковал свою машину с откидным верхом перед домом, рядом с полудюжиной других. Гнездышко Сэма походило на ранчо, и я вдруг подумал о том, что сделал бы бандит Билли, если бы случайно проехал мимо него по автостраде. Все окна были полностью зашторены, и дом казался таким же безмолвным, как усыпальница махараджи. Я поднялся на крыльцо и позвонил.

Парадная дверь отворилась, и предо мной предстало видение из моих ночных грез – с блестящими черными волосами, огромными темными глазами, горящими от страсти, и полными губами, зовущими к ласкам. Только рост у нее был обычный. Она оделась так, словно ждала долгого знойного лета. Черный бархатный пояс стягивал ее талию. Совершенные округлости небольших грудей напоминали мячи, а упругие выпуклые соски, вероятно, затвердели из-за кондиционера.

– Привет, – выдохнула она. – Я – Харриет.

– А я – Рик Холман. – Мой голос почему-то сразу осип.

– Не хотите ли раздеться? – оживленно спросила она.

– Нет, в набедренной повязке я выгляжу нелепо.

– Тогда у вас возникнут проблемы. – Усмехнувшись, Харриет непринужденно и интимно погладила меня. – Мне надо убедиться, что вы в трусах из эластичной ткани. Ведь неприятные накладки нежелательны, верно?

В ответ я издал какое-то междометие.

– Сэм в гостиной, – сообщила она. – Поздороваетесь с ним или сразу перепихнемся?

– Пожалуй, сначала поздороваюсь с Сэмом, – осторожно пробормотал я. – Иначе потом он решит, будто я свалился с луны.

– Ладно. – Харриет равнодушно пожала плечами. – Приходится проявлять любезность к гостям Сэма, а то он перестанет приглашать нас на свои вечеринки. И тогда мы не сможем завязывать нужные знакомства.

– Жизнь – чистая дьявольщина, – вздохнул я.

– Я не возражаю лишний раз трахнуться – это избавляет от прыщей.

Харриет пошла через большую прихожую. Ее выпуклые подпрыгивающие ягодицы казались воплотившейся мечтой. Их разделял привлекающий внимание черный шнур. Я подумал, что только псих мог предпочесть сначала поздороваться с Сэмом Айкманом.

Огромная гостиная была богато обставлена. Роскошные малиновые гардины отгораживали ее от внешнего мира, а пухлые бархатные подушки, разбросанные по полу, располагали к оргиям. Хозяин развалился в глубоком кресле, держа в одной руке бокал со спиртным, а другой ухватившись за ягодицы Генриетты. Рука Сэма помешала мне разглядеть, есть ли на девице черный шнурок, но абсолютно уверен, что другой одежды на ней не было. В дальнем конце бара у стойки я увидел еще одну диву с прямыми каштановыми волосами, ниспадавшими на плечи. Одежда ее состояла лишь из малинового пояска на талии. В отличие от первых двух девушек, эта была невысокой и пухленькой, с пышными грудями, колышущимися при каждом движении. При виде ее круглого животика Рубенс наверняка схватил бы кисть.

– Он еще не пришел, – сообщил мне Сэм. – Хотите выпить?

– Отличная идея, – отозвался я. – Если можно, канадское виски со льдом.

– Хилдегард, налейте мистеру Холману канадского виски со льдом, – распорядился он.

– Хорошо. – Невысокая брюнетка зашла за стойку бара и начала готовить выпивку.

– С Харриет вы встретились, – продолжал Айкман, – а с Генриеттой уже знакомы.

– Привет! – Блондинка мило улыбнулась.

– Народу соберется немного, – пояснил Сэм, – человек шесть, подойдет и этот подонок Форест. Так что можете поговорить с ним, выпить и потрахаться с девицами. В любой очередности.

– Как элегантно, Сэм, – заметил я. – У вас уникальный стиль жизни.

– Однажды я чуть не женился, – поведал он. – Представляете?

Брюнетка принесла мне выпивку. У меня сердце замирало, когда я смотрел, как она идет. В горле у меня пересохло, но я все же поблагодарил ее. Она мельком улыбнулась и снова поплыла к бару.

– Не знаете ли особо возбуждающего приема, Холман? – спросил Сэм. – Хилдегард с радостью выполнит любое ваше желание, верно?

– Конечно. – Брюнетка облокотилась о стойку бара. – У меня одно условие – чтобы не оставалось синяков.

– Харриет тоже любит это, – продолжал Сэм, словно зачитывая вслух каталог заказов. – Она считает единственным недостатком траханья, что парень когда-то выдыхается и не может продолжать.

– А что вы скажете обо мне? – спросила блондинка и приятно улыбнулась Сэму.

Раздался звонок в дверь, и Харриет пошла открывать.

– Думаю, это Форест, – сказал Сэм.

– Так что же вы скажете обо мне? – повторила блондинка.

– Брось. – Сэм пожал плечами. – К чему слова, показывай.

Улыбка сползла с лица блондинки.

– Прямо сейчас? – прошептала она.

– Конечно сейчас, – бросил Сэм.

Покраснев, она опустилась перед ним на колени. Он вдруг заржал:

– Генриетта, пока забудь об этом. – Сэм поднял руку и взглянул на меня. – Она профессионалка, Холман. Готова проделать это по первому требованию.

Вернулась Харриет с Дейлом Форестом, и я почти обрадовался его появлению. Форест примерно на пару дюймов выше моих шести футов, сложен как регбист. У него густая шапка огненно-рыжих волос, такие же усы, широкий рот с тонкой верхней губой. Ровные зубы сверкают белизной, но светло-карие глаза, холодные, как Атлантический океан в январе, словно не имеют никакого отношения к его широкой улыбке. Форест одобрительно оглядел девушек, просиял и вдруг ущипнул Харриет за ягодицу так сильно, что она взвыла от боли.

– Если ты представляешь себе вечеринку именно такой, Сэм, – прозвучал его низкий баритон, – то это настоящий класс, черт подери.

– Хочешь выпить? – спросил Сэм.

– Ты же знаешь, что я не прикасаюсь к спиртному, – нетерпеливо отказался Форест. – Я уже ухватил то, что мне нужно. – Он снова ущипнул Харриет, и на сей раз она услужливо взвизгнула.

– А это – Рик Холман, – представил меня Сэм. – Выразил желание повидаться с тобой.

Светло-карие глаза посмотрели на меня без всякого интереса, и Форест тут же отвел взгляд.

– Ну вот вы и встретились со мной.

– Рик хотел поговорить с тобой об Аманде Уэринг, – осторожно пояснил Сэм.

– Для меня она мертва, – изрек Форест. – Скончалась примерно полгода назад, когда бросила меня.

– Кто-то пытается запугать ее тень, – вставил я. – Посылает подметные письма, угрожает по телефону.

– Ну и что в этом нового? – Форест раздраженно пожал плечами.

– Я подумал, не вы ли занялись этим, – добавил я. – У вас вид крепкого орешка и не без примеси паранойи.

Форест отпустил задницу Харриет и потер руки:

– Сэм, а у тебя тут на редкость забавный тип. Ты раскопал его специально для меня?

– Ему хотелось встретиться с тобой, – повторил Сэм. – Ты же знаешь, меня интересует все, что связано с Амандой.

– О, великий маэстро, – фыркнул Форест. – Возьми еще раз этот бесформенный кусок глины и постарайся снова вылепить из него звезду.

– Я сумею сделать это, – почти нежно отозвался Сэм, – если ее оставят в покое и никто не будет вмешиваться.

– Ты спятил! – Форест презрительно захохотал.

– Ничуть. – Сэм ткнул в мою сторону указательным пальцем. – Холман вот тоже не свихнулся. – Его палец продолжал двигаться, пока не остановился на Форесте. – А так ли это с тобой, не знаю.

– Ты подстроил все это для меня, Сэм? – негромко спросил Форест. – Заманил сюда, пригласил несколько потаскух, чтобы я расслабился, а потом твой чертов сыщик Холман начал обрабатывать меня?

– Холман работает на Аманду, – спокойно возразил Сэм. – Встретиться с тобой – его собственная идея.

– Он не производит впечатление крепкого парня. – Форест ухмыльнулся и еще энергичнее потер руки. – Предупреждаю тебя, Сэм: если я забрызгаю твою мебель кровью, виноват в этом будешь только ты сам!

Форест явно подзадоривал себя, намереваясь подраться, и я не видел возможности остановить его. Поэтому мне пришлось изо всех сил пнуть его по ноге на дюйм ниже коленной чашечки. Теперь он полностью сконцентрировался на ушибе и, издав сдавленный стон, запрыгал на здоровой ноге, растирая ушибленную Обойдя его, я саданул ребром ладони ему по горлу. Форест рухнул на пол, скорчился, но потом все же поднялся на колени. Должен отдать ему должное в одном – он проявил незаурядную выносливость. Убедившись в этом, я двинул коленом ему в лоб. Форест упал навзничь и теперь уже не пытался подняться.

Все молчали. Три девушки уставились на меня, разинув рты, а вот лицо Сэма осталось непроницаемым.

– Памятую о том, что когда-то Форест был известным киноартистом, я не испортил ему физиономию, – заметил я.

– Точно, – подтвердил Сэм. – Ты едва не прибил его, но физиономию не испортил.

– Этот подонок вынослив, – добавил я. – Он оклемается.

– Я помогу ему забыть о бедах, – пообещала сладким голосом Хилдегард, не отходя от стойки бара. – Когда я закончу с этим кобелем, ему покажется, что избиение было лишь прелюдией к настоящим забавам.

– Вечеринка удалась на славу, Сэм, хоть и была непродолжительна, – заметил я. – Думаю, мне пора двигать дальше. Почему-то сомневаюсь, что Форест, очнувшись, удостоит меня беседы.

– Вскоре у него появится желание потолковать с вами, – возразил Сэм. – Дейл из тех, кто забывает только о любезностях. После того, что вы сделали с ним, главной целью его жизни станет поквитаться с вами. Будьте осторожны, Холман, следите даже за своей тенью – особенно по ночам!

– Спасибо за все, Сэм. Конечно, Форест сам напросился на драку, однако вы помогли.

– Другого пути не было. – Он развел руками. – Форест всем плюет в глаза, опасаясь, что если не сделает этого первым, то сам получит плевок. Но теперь ваша персона пристально заинтересовала его. Надеюсь, это вам на руку, Холман. – Сэм устало усмехнулся. – Желаю, чтобы он не прикончил вас первым.

Хилдегард направилась к Форесту, встала на корточки, опустив свой увесистый зад на пятки, и приподняла его голову. Уютно поместив ее между своими пышными грудями, она начала напевать и гладить его. Я бросил взгляд на Сэма. Тот протянул руку к Генриетте и сунул ладонь между бедер девицы. Ласково улыбаясь ему, она сжала ноги, стараясь сдавить его расшалившуюся и попавшую в капкан руку. Решив не раскланиваться, я вышел.

В передней, возле двери, меня дожидалась Харриет, которая стояла чуть ли не у самой двери. Мое приближение она встретила одобрительной улыбкой:

– Вы – молоток!

– Я немного схитрил, – признался я ей. – Так легче взять верх в драке: врезать противнику до того, как он на что-то решится.

– Потрясающе! – Харриет глубоко вздохнула. – Все закончилось так быстро. Убеждена: вы потратили не так уж много энергии. Разве что ощутили выброс адреналина в ваше привлекательное тело! Знаете, что вам нужно сейчас? – Харриет, снова вздохнув, обхватила ладонями свои груди и приподняла их так, что соски нацелились прямо на меня, словно стрелы. – Вам нужна я! – томно уточнила она. – Пожалуй, накину какую-нибудь легкую одежду, и поедем к вам, идет?

– Нет, – решительно ответил я. – Но все равно очень признателен вам.

– Вы совсем не думаете о себе.

– В данный момент я вообще ни о чем не думаю.

Харриет ловко сорвала свой черный набедренный шнурок, и теперь темный треугольник между ее ног уже не был прикрыт бархатным лоскутком. Я увидел вьющиеся колечки влажных волос.

– По-моему, вы не в своем уме, – удивленно заметила она.

– Возможно, вы правы.

Я вышел на улицу и, все еще не преодолев транса, сел в машину и завел мотор. Почему же, черт возьми, я не воспользовался таким предложением? Я сделал опасный разворот на подъездной дорожке и пулей понесся по шоссе. Единственное объяснение этому пришло мне в голову через шесть кварталов: уступив Харриет, я опустился бы до уровня Дейла Фореста. Но такое объяснение показалось мне и в тот момент паршивым. Чем больше я размышлял о нем, тем хуже оно мне представлялось.

Около половины одиннадцатого я позвонил в дверь Аманды Уэринг. Пришлось повторить это три раза, прежде чем дверь приоткрылась на целых три дюйма и меня испуганно спросили:

– Кто там?

– Рик Холман, – ответил я.

Зазвенела цепочка, дверь распахнулась, и я вошел. Изможденное лицо Аманды приобрело серый оттенок. Запавшие голубые глаза выражали ужас. Тонкий короткий шелковый халатик с каким-то затейливым рисунком облегал ее тело. Я понял, что под ним никакой другой одежды нет.

– Рада, что вы пришли. – Аманда задыхалась. – Я звонила вам домой, но не застала вас.

– Что случилось?

– Они опять принялись за свое: стали названивать. Кто-то этим жутким полушепотом. – Ее передернуло. – Налейте мне что-нибудь выпить, пожалуйста.

Я подошел к домашнему бару и налил нам обоим. Подавая бокал Аманде, я заметил ее напряженную позу. Она сидела на самом краешке кресла. Расположившись напротив, я видел, как она залпом выпила половину бокала.

– Что же сказал этот тип? – спросил я.

– Страшные вещи, чудовищные, отвратительные, кошмарные, лживые! Это не может быть правдой!

– Что же именно?

– Не помню. – Она раздраженно покачала головой. – Я не в состоянии ничего запомнить, потому что все это вранье! – Аманда осушила бокал. – Я бросила трубку, но они снова позвонили. Я решила не отвечать, и телефон звенел, звенел и звенел…

В этот момент телефон опять зазвонил. От неожиданности она пролила остатки спиртного себе на колени.

– Ответьте, – сказал я.

– Ни за что! – Аманда отчаянно замотала головой. – Ни в коем случае. Не собираюсь выслушивать эти ужасные небылицы и…

– Ладно, – уступил я. – Послушаю сам.

Я поднялся, подошел к небольшому столику и снял трубку.

– Тебе известно, Аманда, что ты не забудешь об этом, – услышал я полушепот, однако не понял – мужчина это или женщина. – Все это время… долгие шесть месяцев… когда произошли эти страшные события. Даже если ты не запомнила их лица, то, конечно, не забыла их имена. Чак Адамс. Помнишь старину Чака? А как с дорогим стариной Карлом? И Касси и Отто? Неужели не вспоминаешь старых друзей? Аманда, разве их имена не воскрешают приятные воспоминания о твоих забавах с ними на пляжах Малибу и Венеции? А как насчет Лас-Вегаса? Не запамятовала же ты Вегас и совместные наслаждения там? Правда, Чака там уже не было с тобой, верно? И что-то странное стряслось к тому времени с Касси. Впрочем, для одного вечера этого, пожалуй, достаточно, дорогая Аманда. Теперь тебе пора лечь спать и снова пережить в ночных кошмарах те славные дни. Я позвоню завтра и поделюсь с тобой другими воспоминаниями о минувших днях. То есть… – говоривший сделал продолжительную паузу, – если ты не начнешь вопить как сумасшедшая и не окажешься в той лечебнице, где для тебя самое подходящее место.

Услышав щелчок, я положил трубку и перехватил безумный взгляд Аманды.

– Что он сказал? – Голос ее срывался от страха. – Вы, конечно, поверили ему?

– Назвал имена, – ответил я. – Имена и места.

– Какие, например?

– Для начала Чака Адамса.

– Он был любовником Мариан. – Аманда надула губы. – Я поступила некрасиво с Мариан: ушла от нее, уведя его с собой. Но мне нужен был хоть кто-то!

– Понятно, – мягко отозвался я, надеясь успокоить ее. – Куда вы отправились?

– Не помню, – раздраженно ответила она. – Неделю провели в гостинице. Потом у меня кончились деньги. После этого очутились где-то в тесноте. Думаю, он бросил меня. – Аманда беспомощно пожала плечами. – А может, я бросила его. Это случилось так давно, я просто не помню.

– В тесноте, – подсказал я, – не на пляже ли в Венеции?

– Такой мне кажется вся Калифорния. – Она поморщилась. – Я кажусь вам смешной?

– А Карл, Касси и Отто, – продолжал я, – эти имена о чем-то говорят вам?

– Что-то похожее на паршивую комическую телепередачу. Нет, раньше я не слышала этих имен.

– Вы должны вспомнить о том, что произошло в течение тех шести месяцев, – настаивал я.

– Я уже объяснила вам, что у меня в голове все перепуталось.

– Вспомните хоть что-то, какую-то деталь! Карл, Касси и Отто. Пляжи в Малибу и Венеции, Лас-Вегас? Эти имена и названия должны что-то для вас значить!

– На мне был черный парик и большие темные очки, чтобы меня не узнали, – медленно проговорила она. – Они не хотели идти ни в какое казино в центре города, утверждая, что это неинтересно. Поэтому они начали играть в карты. Выигравший в качестве приза получал меня. Но выиграла женщина. Ужасная, страшная женщина… – По щекам Аманды заструились слезы. Она закрыла лицо руками.

– Касси? – спросил я. – Это имя женщины?

– Не помню! – закричала несчастная. – Отвяжитесь от меня, Холман! Проваливайте отсюда к дьяволу, пока я снова не свихнулась.

– Ладно. Не считаете ли вы, что вам следует вернуться к доктору Мерриллу и побеседовать с ним?

– Нет! – резко бросила она. – Это докажет, что я опять свихнулась.

– Могу ли я что-то сделать для вас сейчас? – беспомощно спросил я.

– Убирайтесь! Оставьте меня в покое!

Уже закрывая входную дверь, я услышал, как опять зазвонил телефон.

Глава 4

Я поехал домой, в свою заложенную лачугу на Беверли-Хиллз, поскольку так и не сообразил, какого дьявола еще сделать. Добиваться получения какой-то связной информации от Аманды Уэринг было бессмысленно. Домой я добрался примерно в одиннадцать, намереваясь рано лечь. Налив себе стопочку на ночь, я сел на диван, но тут кто-то позвонил в дверь.

На крыльце стояла Мариан Бирнс в той же облегающей шелковой блузке и узких брюках.

– Раньше мне иногда бывало одиноко, – сообщила она, – но теперь не бывает, и это беспокоит меня.

– А мне было одиноко, пока вы не позвонили в мою дверь, – отозвался я. – Заходите, не угодно ли выпить?

– Предчувствую, Холман, что вы приносите только плохие вести, – сказала Мариан, когда я подал ей стакан. – Несколько месяцев я не вспоминала о Чаке Адамсе, но тут вы явились ко мне, и этот жалкий ублюдок не выходит у меня из головы.

– Неужели?

– Примерно полчаса назад мне позвонил какой-то малый и представился Чаком Адамсом.

– Но он не Адамс?

– Голос не похож на Чака. Допускаю, что сам Адамс сильно изменился за это время, но едва ли изменился и его голос.

– Чего он хотел?

– Спрашивал, где найти Аманду. Я сказала ему, что не знаю. Потом он спросил, нельзя ли заглянуть ко мне на рюмочку в память о былых днях, а я послала его подальше. Потом он начал говорить гадости, угрожать. Сказал, что может обойтись со мной по-хорошему или очень круто. Поэтому я наврала ему, что у меня гости, которые останутся на ночь. Не преминула заметить, что они куда круче его. Тогда он предупредил, что придет ко мне завтра с утра, часов в одиннадцать, и велел к тому времени отделаться от гостей, если не хочу попасть в серьезную беду. Потом повесил трубку. Но я разнервничалась. Вдруг он не поверил, что у меня гости, и решит выяснить это, заявившись ко мне сегодня ночью? Поэтому я и отправилась к вам. Мне не к кому больше обратиться.

– Вам приходилось слышать о даме по имени Касси? – спросил я.

Мариан покачала головой:

– Не припомню.

– А о парнях Карле и Отто?

– И о них не слышала. А почему вы спрашиваете?

– Аманде Уэринг кто-то позвонил, а к телефону подошел я. Незнакомец назвал эти имена и Чака Адамса.

– Эти имена мне ни о чем не говорят, – повторила она. – Я же сказала, что не помышляла о Чаке до вашего появления. А теперь какой-то тип названивает мне и уверяет, что он Чак. Тут есть какая-то связь, Холман?

– Если и есть, пока не улавливаю ее, – признался я.

Услышав звонок в дверь, Мариан вздрогнула:

– Кого еще несет нелегкая?

– Не выясню, пока не открою. В последнее время интуиция не очень-то помогает мне.

Я вышел в прихожую и открыл дверь. Передо мной стоял Дейл Форест с застывшей ухмылкой на лице. В руке он держал пистолет и целился прямо мне в живот. Его глаза выражали такую безудержную ненависть, что у меня сразу засосало под ложечкой.

– Вы накинулись на меня и неожиданно ударили, вонючий сукин сын!

– Верно!

– Я не стану убивать вас на крыльце, – продолжал он, – чтобы не пробуждать любопытства соседей. Идемте в дом.

Форест последовал за мной, прижимая к моей спине между лопатками дуло пистолета. Глаза Мариан Бирнс расширились, когда она увидела нас, и тотчас давление на мою спину ослабло. Форест вдруг остановился:

– Вы не предупредили меня, что у вас гостья, Холман.

– А вы и не спрашивали. Хотите выпить?

– Не пью, – бросил он. – Ступайте к бару и держите руки на виду.

Я повиновался. Мариан начала тихо всхлипывать, заметив в его руке пистолет. Форест дьявольски долго таращился на нее, потом ухмыльнулся:

– Не помню вашего имени, но титьки знакомые! Вы – приятельница Аманды. Та самая, к которой она ушла, когда бросила меня?

– Я – Мариан Бирнс, – напряженно отозвалась брюнетка.

– И у вас был любовник, – продолжал он. – Напомните, как его зовут?

– Чак Адамс. – Мариан облизнула губы. – Почему бы вам не убрать оружие, мистер Форест?

– Потому что я еще не решил, убивать ли сейчас Холмана. Как я слышал, Аманда прихватила с собой вашего Чака Адамса, верно?

– Но теперь он вернулся в город, – вставил я, – и недавно позвонил Мариан. По ее словам, у него изменился голос, но, может, он и сам выглядит теперь иначе?

– Кто вас спрашивает? – рявкнул Форест.

– Это совпадение показалось нам странным, – продолжал я, проигнорировав его выпад. – Чак вернулся так неожиданно. А что, если он привез с собой Карла, Отто и Касси?

Заметив, как окаменело лицо Фореста, я подумал, что он вот-вот спустит курок пистолета, все еще направленного на меня.

– Вы продувной негодяй, Холман, – прошипел он, – поскольку чуть не заставили меня броситься к ним. – Форест посмотрел на брюнетку. – Вы договорились о встрече с Адамсом?

– Он зайдет ко мне завтра в одиннадцать утра, – ответила она.

– Скажите ему, чтобы позвонил мне. Дело очень срочное, и я буду ждать его звонка.

– Передам, – прошептала Мариан.

Форест подошел к стойке бара и уставился на меня:

– Я выпью, налейте мне в высокий бокал.

Ставя перед ним бокал, я мечтал, чтобы бандит Билли проехал в этот момент по дороге и всадил ему пулю между лопатками.

– Бренди, – бросил Форест.

Я достал с полки бутылку и начал наливать.

– А теперь водки, – рявкнул он. – Потом добавьте немного ржаного виски и шотландского.

Продолжая наливать спиртное, я решил, что Форест совсем спятил. Наполнив бокал почти до краев, я осторожно подвинул его к Форесту. Он поднял его свободной рукой, ухмыльнулся и выплеснул содержимое прямо мне в лицо. Резкая боль обожгла мои глаза, и я чуть не закричал, лихорадочно вытирая их. Перед тем, как свет померк, я услышал хохот Фореста.

Очнувшись, я увидел над собой широко расставленные серо-зеленые глаза.

– С вами все в порядке? – встревоженно спросила Мариан Бирнс.

– Нормально. – Я заскрежетал зубами, когда почувствовал острую боль в голове. – Что случилось?

– Он ударил вас по голове пистолетом после того, как плеснул спиртное вам в лицо, – сообщила Мариан. – Мерзавец!

– А куда он делся?

– Ушел. Просил передать, что если опять полезете к нему, то он убьет вас. И я думаю, этот негодяй не шутит.

Я сел, потом осторожно поднялся на ноги. Комната перед моими глазами не закружилась, поэтому я не торопясь подошел к дивану и опустился на него. Здоровый и храбрый Холман чувствовал себя как девяностошестилетний старик после ночи, проведенной в борделе.

– Может, что-нибудь примете? – спросила Мариан. – Таблетку аспирина, например?

– Меня вполне устроит стопка.

Она налила мне, принесла стакан и села рядом со мной.

– Откуда ему известно о Чаке? – размышляла вслух Мариан.

– И что ему известно о Чаке, а также об Отто, Касси и Карле?

– Какая-то чушь, – проговорила она. – Как же мне поступить с Чаком завтра утром, если это действительно он?

– Не уходите из дому, раз он собирается наведаться к вам, – посоветовал я. – Я тоже приду.

– Спасибо. – Мариан с облегчением вздохнула. – Теперь меня беспокоит лишь остаток этой ночи.

– Оставайтесь здесь, – предложил я. – Располагайтесь в спальне, а я лягу здесь, на диване.

– Вы решили почти все мои проблемы, Рик Холман. – Мариан слегка коснулась моего лба, и я поморщился от боли. – У вас большая ссадина, но к утру она подсохнет.

– Кстати, я забыл спросить, – встрепенулся я. – Чем занимается Чак Адамс?

– То есть чем он зарабатывает на жизнь?

– Понятно, не на развлечения.

– Мне этого так и не удалось узнать. Казалось, у него всегда достаточно денег, и он отвечал уклончиво, когда я пару раз, собравшись с духом, спросила его об этом.

– А вы чем занимаетесь?

– Оформляю журналы мод. Внештатно. Каталоги и прочую подобную литературу.

– Хорошо зарабатываете?

– Мне хватает. – Она поморщилась. – Денег не слишком много, зато полно свободного времени.

– Как вы познакомились с Амандой Уэринг?

– На вечеринке у нее дома. Парень, с которым я пошла туда, был одним из ее случайных знакомых. Мы с ней вроде бы с самого начала нашли общий язык.

– Тогда она была замужем за Дейлом Форестом?

Мариан кивнула:

– Но в то время он отправился на натурные съемки за границу, поэтому я увидела его значительно позже.

Осушив стакан, я поставил его на низенький столик возле дивана.

– Пойду приму душ.

– Как угодно. Голова беспокоит вас?

– Меньше.

Мариан опять осторожно коснулась моей ссадины:

– Вам следует остерегаться физических нагрузок. Я налажу душ. Через пару минут приходите в ванную.

Она быстро удалилась. Я удивленно смотрел ей вслед. Что за физические нагрузки в душе? Повернуть один кран, потом другой, потом, положим, и третий кран, чтобы отключить душ, но ведь Форест стукнул пистолетом по моей башке, а не по запястьям. Видно, Мариан Бирнс милая чудачка, всегда готовая прийти на помощь. Возможно, ей следовало бы стать медсестрой.

Я медленно вышел из гостиной и, спустившись по трем ступенькам, попал в ту часть дома, где находились ванная и спальня. Дверь в ванную была открыта, поэтому я сразу вошел и тут же остолбенел. До меня смутно доносился шум воды, но в этот момент мне было не до него.

– О, привет! – весело воскликнула совершенно нагая Мариан Бирнс. – Я как раз собираюсь помочь вам принять душ.

– Помочь мне принять… – У меня перехватило дыхание.

– Вы должны избегать физических нагрузок, – серьезно повторила она. – Кто знает? Может, у вас сотрясение мозга или что-то еще.

Я не мог оторвать глаз от ее шелковистой кожи, большой пышной груди и крупных коралловых сосков. Она казалась мне воплощением женственности! Взгляд мой скользнул по плавному изгибу ее живота и кустику черных волос под ним. Мариан подошла ко мне. Ее тяжелые груди колыхались при каждом шаге.

– Я помогу вам раздеться, – ласково предложила она.

– Я и сам это умею. – Голос мой дрогнул.

– Рик, не надо упорствовать. Не хотите же вы заработать неизлечимую болезнь мозга или еще какую-нибудь гадость.

Мариан действовала так умело и ловко, что я в мгновение ока тоже оказался совершенно нагим. И тогда она взяла меня за руку и повела к душу, как несмышленыша. Секунд пятнадцать я покорно стоял под струями воды, после чего Мариан вдруг выключила душ, руки ее опять пришли в движение, и она осторожно намылила меня всего. Секунды три я держался, но потом неизбежное все-таки произошло.

– Ах! – одобрительно воскликнула она и игриво щелкнула по нему. – Видите, ваши жизненно важные функции не пострадали. Не правда ли, это замечательно!

– Могу сообщить вам и еще кое-что, – пробормотал я. – Пульсирующая боль переместилась теперь из головы в другое место.

Мариан неопределенно улыбнулась, продолжая намыливать меня. Потом опять включила душ, и, смыв все мыло, насухо вытерла меня банным полотенцем, позаботившись о каждом квадратном дюйме моего тела.

– А нельзя ли отплатить за вашу любезность, вымыв и вас под душем? – с надеждой спросил я.

– Я наскоро ополоснулась перед вашим приходом, – возразила она. – Зачем же без конца повторять, что вам нельзя напрягаться?

Мариан опять взяла меня за руку и осторожно отвела в спальню.

– Ложитесь, – распорядилась она. – Расслабьтесь и предоставьте все прочее мне. – Ее голос стал более повелительным. – Очень прошу вас, позвольте мне позаботиться обо всем остальном!

Итак, я опустился на кровать, а Мариан выключила верхний свет, оставив только настольную лампу под абажуром. Причудливые тени падали на нее в полумраке. Она не спеша пристроилась рядом со мной, потом оседлала меня, нагнулась так, что накрыла своими большими грудями мое лицо, а я тут же начал ласкать их, чувствуя, как под моими пальцами наливаются и твердеют соски.

– Как хорошо! – шептала Мариан.

Она скользнула ко мне, и наши губы слились. Ее язык проник ко мне в рот и изучающе обвел его. Внезапно Мариан укусила мою нижнюю губу. Мои ладони прошлись по ее бокам, и я крепко сжал округлые ягодицы. Она радостно засмеялась, пружинисто изогнула спину и высвободила ягодицы. Язык и губы Мариан начали медленно двигаться вниз по моей груди и животу, пока не достигли цели. Я застонал в экстазе. Позже язык и губы Мариан двинулись в обратную сторону, и мы снова слились в поцелуе. Я ощущал восхитительное тепло ее увлажнившегося треугольника волос. Тесно прижавшись ко мне, она взяла мой член и ввела его в себя.

Медленное ритмичное движение постепенно ускорялось, пока не достигло апогея. Возбужденно царапая меня, она застонала, откатилась и легла на спину рядом со мной. Ее груди вздымались и опадали в такт глубоким вдохам и выдохам.

– Лучшей терапии на свете не существует, – мечтательно проговорила Мариан. – А теперь можете уснуть.

– Уснуть? – с негодованием воскликнул я. – Куда тут уснуть?

– Ну, хотя бы на пару часов.