Текст книги "Звездой помеченный любовник"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Картер Браун
Звездой помеченный любовник

Глава 1

– Последние два года, мистер Холман, я провела в настоящем аду, – поведала она мягким голосом. – А теперь только начинаю карабкаться на поверхность.

Ее глубокие голубые глаза безмятежно взирали на меня. Аманда Уэринг была потрясающе красива. Длинные светлые волосы ниспадали до плеч, как тончайшая шелковая вуаль, а крупный рот говорил о страстности и уязвимости. Черная шелковая блузка плотно облегала высокую грудь, а брюки – крутые бедра. Ад не оставил на ней никаких внешних следов.

– Я принимала наркотики, чтобы приободриться днем, и успокоительные таблетки, чтобы заснуть ночью, – продолжала она. – Некоторое время я думала, что секс поможет мне решить мои проблемы, и спала с каждым встречным. Многих я даже не запомнила.

Как я знал, она сделала фантастическую карьеру, подобную полету кометы в ночном небе, именно в то время, когда большинство голливудских кинозвезд приближались к закату. Потом вдруг Аманда Уэринг исчезла из виду, не потрудившись даже завершить съемки в последнем фильме. Вышедшая же на экраны предпоследняя картина с ее участием не сделала кассовых сборов, после чего все потеряли интерес к этой актрисе.

– В сущности, я была обречена на неудачу, – продолжала Аманда, словно прочитав мои мысли. – Казалось, моей карьере вот-вот придет конец. Но тут Дейл поместил меня в частную больницу санаторного типа, и на какое-то время я стала там трудной, хотя и знаменитой пациенткой.

– Можете не рассказывать мне обо всем этом, – остановил я ее.

– Пожалуй, готова согласиться с вами, мистер Холман. – На лице ее мелькнула улыбка. – Я познакомилась с вашим клиентом до того, как вы приняли мое предложение.

– Но теперь вы здоровы?

– Да, вполне. – Она чуть замялась. – Во всяком случае, мне кажется, что это так. Было бы просто великолепно, если бы они оставили меня в покое.

– Они?

– Ну, те неизвестные, что начали преследовать меня, – пояснила она дрогнувшим голосом. – Боюсь, они не оставят меня в покое, пока я снова не окажусь в дурдоме.

– Неужели? – удивился я.

– Знаю, что мои слова звучат так странно, – она чуть пожала плечами, – будто я еще не в себе.

– Если вы понимаете, в чем состоит суть дела, уже хорошо.

– Но мне неизвестны эти люди, и я понятия не имею, зачем они это делают. Поэтому и прошу вас о помощи, мистер Холман.

– А что, если я выясню, что все это плод вашего воображения?

– Тогда я соглашусь с вами. – Аманда Уэринг натянуто улыбнулась. – Это убедит меня.

– Ладно, договорились, – сказал я.

– Я готова вам заплатить, – быстро добавила она. – У меня остались еще кое-какие деньги.

– Прекрасно, – отозвался я. – В чем конкретно выражается их преследование?

– Примерно месяц назад, выйдя из лечебницы, я въехала в эту квартиру. Моя семейная жизнь с Дейлом закончилась, и я не виню его за это. Мне, чтобы продолжить карьеру, к чему я и стремлюсь, придется приложить огромные усилия. Но тут уж ничего не поделаешь, понимаете?

– Ясное дело.

– И тут начались телефонные звонки, неизвестные голоса что-то нашептывали мне. Я получила пару писем с обвинениями в невероятной сексуальной извращенности и в садистской жестокости.

– У вас сохранились эти письма? – спросил я.

– Нет. – Она покачала головой. – Я сожгла их. Эти грязные пасквили вызывали у меня омерзение.

– Если получите еще, не сжигайте.

– Ладно.

– А о чем именно говорили те голоса по телефону?

– Одно и то же: что я-де недостаточно наказала себя сама и они накажут меня как следует.

– Каким образом?

Она передернулась:

– Не стану вдаваться в подробности, но они угрожали свести меня с ума, а потом прикончить.

– Что-нибудь еще?

– С неделю назад, – продолжала она, – я вышла из квартиры и заперла дверь на ключ, а когда вернулась, дверь оказалась отпертой. Не прошло и пяти минут, как раздался телефонный звонок, и незнакомый голос заявил, что мне просто решили показать, насколько легко добраться до меня, если понадобится. Я поставила еще два замка на дверь, но успокоиться не могу.

– И вы не знаете, кто это сделал и зачем?

– Нет, – решительно ответила Аманда.

– Кажется, года два назад вы считались одной из самых знаменитых кинозвезд, – заметил я. – Потом поползли слухи о неприятностях, и съемки последнего фильма с вашим участием так и не были закончены. Что произошло?

– Я вышла замуж за Дейла Фореста. К этому моменту его известность намного превосходила мою. Потом ситуация изменилась, и Дейлу это не понравилось. Он пытался самоутвердиться за мой счет, унижая меня. На студии я считалась знаменитой кинозвездой, а дома наши роли менялись. Он постоянно третировал меня, оскорбляя в присутствии наших друзей. При каждой возможности ставил меня в неловкое положение, убеждая окружающих, что я говорю о них за глаза гадости. Это было заведомой ложью.

– Почему же вы не ушли от него, не подали на развод?

– Конечно, мне следовало поступить так, как только это началось. – Голос ее дрогнул. – Но, считая, что все еще люблю его, я смалодушничала. А потом он достал меня, начав подрывать мою веру в себя и свои возможности. Сомнения в себе отразились на моей работе. Потом последовал провал с кассовыми сборами моего фильма. И это стало последней каплей. Меня потянуло к наркотикам, я начала все быстрее падать на дно и, не успев опомниться, оказалась в психолечебнице.

– По-вашему, во всем этом виноват Дейл?

– Нет. Он, разумеется, осуществил задуманное – погубил мою карьеру, после чего потерял ко мне интерес. Дейл добился развода, продолжает работать, ведет жизнь полную удовольствий, думает только о себе.

– Может, вас преследует кто-то, связанный с вами по работе? – предположил я. – Например, тот, кто понес убытки, или тот, чья репутация пострадала из-за съемок ваших последних фильмов?

– Едва ли. Режиссер этих двух фильмов Сэм Айкман остался моим другом, считает, что я смогу вернуться в кино, и готов помочь мне в этом.

– Через сколько времени после ухода с киносъемок вы оказались в психолечебнице?

– Через полгода.

– Значит, вы принимали наркотики и внезапно решили, что секс может решить ваши проблемы, – заметил я. – А что, если это люди, с которыми вы тогда общались?

– Вы о тех, с кем я переспала? – Аманда криво усмехнулась. – Послушайте, мистер Холман, я даже не запомнила большинства из них.

– Но хорошо помните полугодовой период?

– Нет, словно в тумане. Главный врач психолечебницы – доктор Меррилл, неплохой мужик, сказал, что у меня это вытеснилось.

– Где вы были в начале того периода?

– На натурных съемках фильма, в Лондоне. Почувствовав, что больше не могу сниматься, я вернулась в Лос-Анджелес. К тому моменту там появился и Дейл, желавший позлорадствовать по поводу моего полного провала. Я терпела это около недели, потом убежала прочь от него, сознавая, что если останусь, то либо убью его, либо покончу с собой. – Она ненадолго задумалась, потом продолжала: – Пожалуй, я удрала от него недостаточно далеко. Остановилась у своей приятельницы Мариан Бирнс, и она сделала все возможное, чтобы помочь мне, но, пожалуй, тогда я была уже безнадежна, поэтому и не задержалась у нее. Все, что случилось до тех пор, как я попала в психолечебницу, вспоминается мне словно в тумане. Что-то неясное и мерзкое! – Она опять передернулась. – Иногда я просыпалась среди ночи, обливаясь потом. Был какой-то мужчина, но не помню ни его лица, ни имени. В жалкой комнатушке он мычал как бык, а я повторяла под ним автоматические бессмысленные движения. – Лицо Аманды омрачилось. – Я не слишком приятная особа, мистер Холман, вы, вероятно, уже догадались об этом?

– Может, именно в тот период произошло что-то еще? – настаивал я.

– Вы напоминаете мне доктора Меррилла! – воскликнула она. – Считаете, будто что-то еще более темное скрывается в тайниках моей памяти и я отказываюсь вспомнить это. – Она отрывисто засмеялась. – Неужели вы полагаете, что я не пыталась?

– Могу сделать для вас только одно – покопаться в событиях тех шести месяцев. Допускаю, что это будет медленная, кропотливая работа, и мои услуги обойдутся вам дорого. Не исключено, что все это не принесет результатов.

– Что ж, если вы попытаетесь докопаться до истины, я постараюсь сохранить рассудок, несмотря на телефонные звонки и подметные письма.

– Но речь идет и о ваших деньгах, – заметил я.

Аманда оценивающе взглянула на меня:

– А вы тертый калач, мистер Холман.

– Если вам нужно сочувствие, вернитесь в психолечебницу, – посоветовал я.

– Пожалуй, вы правы. Так о какой же сумме идет речь?

– Если в течение ближайшей недели я ничего не найду, то брошу расследование. Так что предлагаю вам набраться терпения и подождать результатов.

– Вы хоть и тертый калач, но слишком доверчивы. – Она усмехнулась. – А вдруг за эту неделю я снова свихнусь? Ведь тогда вы ничего не получите за свой труд.

– Что ж, я готов рискнуть и положиться на ваш здравый смысл, мисс Уэринг. – Хорошо. – Аманда замялась. – Вы поговорите с Дейлом?

– Я поговорю со всеми.

– Вы расскажете ему о том, что сейчас происходит со мной?

– Это вас беспокоит?

Она прикусила губу:

– Да, но, по-моему, вам следует сделать лишь то, что вы считаете необходимым.

– Это касается и всего прочего, верно? – уточнил я.

Аманда села за стол и начала писать, а я подошел к окну и выглянул на улицу. Вид открывался не слишком привлекательный, однако все лучше, чем смотреть на нее. В Аманде нарастала напряженность, и мне не хотелось усугублять ее.

– Вот здесь все записано. – Она протянула мне листок. – Впрочем, вполне возможно, кто-то из них переехал за это время.

– Надеюсь, они сообщили свои новые адреса. – Я вложил свернутый листок в бумажник. – Если появится что-то интересное, я свяжусь с вами.

– Спасибо. – Ее голубые глаза опять изучающе смотрели на меня. – Признаюсь, мистер Холман, что несколько разочарована. Ведь вы довольно известный детектив, не так ли?

– Не слишком, – скромно возразил я.

– Я думала, что вы лихо беретесь за дело, особенно с пистолетом под мышкой. Пообещайте мне, что мои тревоги закончились. Тогда можете обнять меня и крепко расцеловать… но, конечно, и нежно… а потом можете сбить с ног и отнести в свою спальню. Но по вашему поведению непонятно, за кого вы меня принимаете. Может, за продавщицу из аптеки, страдающую маниакальными галлюцинациями?

– Разговор привычный, – отозвался я. – Но сомневаюсь, что фильмы все еще продолжают делать в такой манере.

– Может, вам не по душе сама мысль об этом? Нечистоплотное занятие и все прочее? – задиристо спросила она. – Разрешите сказать вам, мистерХолман, что порок все покрывает. Хотите доказательство?

Она быстро расстегнула блузку и сбросила ее, обнажившись до талии. Ее кожа блестела, а маленькие коралловые соски на упругих грудях выглядели особенно уязвимыми.

– Мне снять трусики или вы предпочтете содрать их с меня, мистер Холман?

– Раз уж мы зашли так далеко, почему бы вам не называть меня просто Рик? – предложил я.

Внезапно ее губы задрожали, и она беззвучно заплакала. Когда по лицу Аманды покатились слезы, она показалась мне самой одинокой женщиной во всем этом проклятом и несчастном мире. Отвернувшись от меня, Аманда надела блузку. Я стоял как дурак, растерявшись и не зная, что делать. Когда она снова повернулась ко мне, ее пальчики все еще возились с пуговичками блузки.

– Простите меня за эту выходку, Рик. – Она печально улыбнулась. – Не спрашивайте, почему я так поступила. Мне и самой это непонятно.

– Не важно, – успокоил я ее. – Забудем об этом.

– Все тот же рефлекс, – продолжала Аманда. – Когда возникают сомнения, – пускай в ход секс. Мне казалось, что я уже преодолела это, но, видимо, нет.

– Это моя вина, – пошутил я. – Не могу удержаться и пускаю в ход свои чары.

– А это уже что-то. – Аманда через силу улыбнулась. – Значит, тертый калач наделен чувством юмора.

Глава 2

Казалось, каждый из пятидесяти фунтов лишнего веса доставлял Сэму Айкману наслаждение. Я решил, что ему около шестидесяти, что, впрочем, ничуть не смущало блондинку, сладострастно примостившуюся у него на колене. Мило улыбаясь, она словно не замечала, как крепко ухватилась за ее бедро правая рука Сэма. Несколько смущенный своим несвоевременным вторжением к нему, я, однако, не стал отступать.

– Я диктую, – хриплым баритоном объяснил он. – Не так ли, Генриетта?

– Ах ты! – Блондинка мелодично захихикала и сделала вид, что пытается убрать его руку со своего бедра.

– У меня ничего не спрятано под ковром, – начал Айкман. – Так чем же обязан вашему визиту, Холман?

– Хочу поговорить с вами об Аманде Уэринг, – ответил я.

Он еще крепче сжал бедро блондинки, и Генриетта, кокетливо взвизгнув, надула губки. Сэм обхватил обеими руками ее талию, приподнял блондинку и поставил на ноги. Она расправила мини-юбку и, неопределенно улыбнувшись мне, пошла прочь, крутя бедрами. Айкман наблюдал за Генриеттой, и лишь когда за ней затворилась дверь, негромко вздохнул.

– Говорят, вы заканчиваете работу только к утру, – заметил я. – Но неужели она ведет себя так весь день?

– Забавно, – сказал он. – Всем, кроме этих пикантных молодых блондинок, понятно, что с Голливудом покончено. А вот они считают, что стоит лишь сблизиться с режиссером, как тут же станешь кинозвездой международного класса. – Сэм иронически взглянул на меня. – Полагаю, не следует разочаровывать их. – Он задумчиво поскреб свою смуглую щеку. – Генриетта помогает мне приятно проводить время, когда я пытаюсь выжать миллион долларов. У меня уже сложилась репутация знаменитого сценариста: делаю пару сотен кусков и какую-нибудь кинозвезду. Все идет отлично, пока я не назову имя этой звезды, а уж потом никто ничего и знать не хочет.

– А Аманда Уэринг? – спросил я.

– Не подарок, – бросил Сэм. – Вот если бы год назад кто-нибудь пристукнул этого подонка Дейла Фореста, у Аманды все было бы в ажуре.

– Она надеется выкарабкаться, – заметил я.

– Я тоже. Но кроме нас двоих, в это никто не верит. По мнению же денежных мешков, я рехнулся.

– Кому-то очень не хочется, чтобы она снова выплыла, – предположил я. – Аманда получает подметные письма, и ей угрожают по телефону.

– Это – Форест, – заявил Сэм. – Он настоящий психопат. Пристукните его, Холман, и я тут же решу все проблемы Аманды.

– Вы были режиссером последнего фильма с ее участием, съемки которого так и не завершились, – продолжал я. – Что случилось в Лондоне?

– Аманда все бросила, – ответил Сэм. – Но к тому времени это уже не имело особого значения. Я выкинул к чертям собачьим тридцать тысяч футов отснятой пленки. Выделенные на фильм деньги иссякли, и пытаться достать их было безнадежно. Ни один прокатчик не желал иметь отношения к этой картине.

– Аманда вернулась сюда, в Лос-Анджелес, к Дейлу Форесту, но спустя неделю поняла, что не может выносить общения с ним, и сбежала от него. А через полгода оказалась в частной психолечебнице. Встречались ли вы с ней в этот период?

– У меня хватало своих проблем, – отозвался Сэм. – Я наспех отснял пару фильмов перед тем, как сам оказался в помойке. Дерьмовые фильмы, конечно, но нюх не подвел Сэма Айкмана. Фильмы принесли прибыль, и люди вспомнили обо мне. Это дало возможность продолжить работу. Я совершенно не знал, какого дьявола стряслось с Амандой, пока как-то не услышал, что она попала в психолечебницу. Я несколько раз проведал ее там.

– И ваша вера в ее талант возродилась?

– Я вижу в ней не только звезду, но и человека, – пояснил он. – Вопреки тому, что несут про меня, Холман, я не полный ублюдок.

– Однако вам едва не удалось убедить и меня в том, что молва права.

– Думаю, мне не составило бы особого труда сделать это. – Сэм пожал плечами. – Вы не верите тому, что я сказал насчет Дейла Фореста?

– Я не составил о нем представления, ибо не знаком с ним.

– Хотите взглянуть на него в компании? – спросил Айкман. – Посмотреть, как ведет себя эта скотина в привычной среде?

– Почему бы и нет?

– Ладно, сегодня же устрою небольшую вечеринку. Я уже давно никого не приглашал к себе.

– Полагаете, он примет столь внезапное приглашение?

– Конечно примет. – Айкман самодовольно усмехнулся. – Ему не терпится узнать, каковы мои планы в отношении его бывшей жены.

– Идет, – сказал я. – В котором часу?

– Около девяти. Девицу можете не прихватывать. У меня полно таких, как Генриетта. Мне одному не справиться, так что рассчитываю на вашу помощь.

– Отлично. Буду весьма признателен, если дадите мне возможность хорошенько разглядеть Фореста.

– Надеюсь, вы прикончите его, – весело добавил он. – Пожалуй, нет иного способа остановить этого подонка!

В приемной блондинка старательно поправляла прическу, но прервала это занятие, когда я проходил мимо, и приветливо улыбнулась мне. Размышляя о том, что у Сэма Айкмана жизнь не из легких, я направился к своей машине и поехал к Вудсайду, в психиатрическую лечебницу санаторного типа, чтобы побеседовать с доктором Мерриллом. Конечно, мой способ зарабатывать не самый приятный, но я хоть не сижу дома и общаюсь с народом.

– У вас есть определенный план действий?

– Дайте мне адреса тех, о ком вы упоминали, – попросил я, – и сами напишите их.

Лечебница расположилась среди холмов, примерно в часе езды от города, в таком месте, где еще не знают о смоге. Длинное двухэтажное здание напоминало завод по производству электронных деталей. Я припарковал машину перед парадным входом и вошел в фойе. Пара модернистских скульптур ничуть не смягчала стерильно-больничную атмосферу.

За приемным столиком сидела скучающая светловолосая медсестра в белоснежной накрахмаленной форме. Назвав ей свою фамилию, я выразил желание увидеть доктора Меррилла. Она с трудом подавила зевок и подняла трубку. От нечего делать я подумал, произвел бы на нее впечатление небольшой щелчок по лбу.

– Доктор Меррилл согласен принять вас, – сообщила она, положив трубку. – Идите прямо по коридору, третья дверь налево.

– Его еще не поймали? – спросил я таинственным тоном.

– Кого? Доктора Меррилла? – От волнения у нее двух захватило.

– Суини, душителя, – пояснил я. – Он удрал прошлой ночью. Убил двух охранников, изнасиловал трех медсестер и выпрыгнул из окна. Странно, что доктор Меррилл не рассказал вам об этом.

– Тогда все было бы иначе, – отозвалась она. – Прямо по коридору, третья дверь налево. Если встретите невысоких людей с сачками для ловли бабочек, остерегайтесь их, мистер Холман.

– Весьма признателен.

Я дошел до третьей двери налево и постучал. Меня попросили войти, и я оказался в просторном, скудно меблированном кабинете. Высокие окна выходили на безукоризненно ухоженную лужайку, окаймленную столь же ухоженным кустарником.

На вид доктору Мерриллу было лет сорок. Этот высокий, атлетического сложения человек, в неброском темном костюме источал самоуверенность профессионала. Его черные волосы были слегка тронуты сединой на висках, большие карие глаза выражали понимание и сострадание. Он не понравился мне с первого взгляда.

– Мистер Холман! – проговорил он сочным баритоном. – Меня предупредила по телефону о вашем приходе Аманда Уэринг. – Доктор, крепко пожав мне руку, опустился в кресло. – Пожалуйста, садитесь.

– Спасибо. – Я расположился в кресле для посетителей.

– Кажется, вы – частный детектив? – Это прозвучало снисходительно.

– Верно. А вы, насколько я понимаю, не только лекарь, но и специалист по усушке черепов?

– Да, я отыскал в районе Амазонки давно потерянное племя, – подтвердил он, – и научился там этому искусству.

– А я дал рекламное объявление и получил по почте руководство для частных сыщиков. Все у меня идет как по маслу, не ладится только со снятием наручников. Больше всего это беспокоит мою маму, потому что неделю назад ее прищелкнули наручником к водопроводной трубе в подвальном помещении.

– Мне не составит труда засушить ее до таких размеров, что она легко, ногами вперед, проскочит через кольцо наручника, если вы пожелаете, – прихвастнул он.

– Не хотелось бы, чтобы маму поймала кошка, – возразил я.

– Не знаю, действительно ли Аманду кто-то преследует, или ей это только кажется, – внезапно проговорил доктор Меррилл. – Поэтому едва ли смогу оказать вам содействие.

– Все утверждают, что источник проблем Аманды – Дейл Форест, ее бывший муж. Вы согласны с этим? – осведомился я.

– Никогда ни с кем не соглашаюсь, – заявил он. – Это противно моей натуре.

– К тому же в ее жизни образовался шестимесячный провал: она почти ничего не помнит об этом периоде, – продолжал я. – За это время Аманда встречалась со многими мужчинами, но не желает и вспоминать о них.

– Да. – Доктор Меррилл глубокомысленно кивнул.

– Значит, если это не фантазии Аманды и кто-то действительно преследует ее, то, вероятнее всего, человек, встречавшийся с ней на протяжении тех шести месяцев. Нельзя исключить и Дейла Фореста.

– Да. – Он опять глубокомысленно кивнул.

– И не пытайтесь предъявить мне счет за это интервью, доктор, – дерзко предупредил я. – Не то мне придется нанести сюда еще один визит и врезать вам по башке.

– Если отыщете ее, – возразил доктор. – Я очень быстро усыхаю.

– Спасибо, доктор Меррилл. – Я поднялся.

– Подождите! – Он неожиданно ухмыльнулся и принял почти нормальный человеческий облик. – Ведь вы не дали мне и слова вставить, хотя сами не закрывали рта.

– Разве вы можете что-то добавить к сказанному мною?

– Возможно. Присядьте. – Его лицо опять стало серьезным.

– Слушаю вас, – молвил я, усевшись.

– Форест явно эгоманьяк, – начал он. – Не исключено, что у него разновидность паранойи. Аманда пользовалась гораздо большей известностью, чем Форест, и он сделал все, чтобы уничтожить ее карьеру. Форесту хотелось бы, чтобы Аманда пребывала в безвестности до конца своих дней. Впрочем, не знаю, это вне моей компетенции. Такие вещи сподручнее выяснять вам.

– А сами вы в это верите? – спросил я.

– При паранойе такое случается, но я в этом сомневаюсь.

– Так вы не считаете это ее фантазиями?

– Я бы не выпустил Аманду отсюда, если бы не считал ее способной вернуться к нормальной жизни, – объяснил он. – Нельзя утверждать, что душевные болезни полностью излечиваются. Поэтому я готов допустить, что у Аманды начался рецидив. Но почему так быстро? Это не вяжется с моим профессиональным опытом, однако и на старуху бывает проруха.

– Значит, вы сомневаетесь в этом?

– Очень сомневаюсь.

– Тогда мы снова возвращаемся к тому, что это связано с кем-то или с чем-то, случившимся за те шесть месяцев, – подытожил я.

– Мне так и не удалось глубоко проникнуть в ее сознание и выяснить, что произошло на самом деле, – отозвался доктор. – По вашим словам, Аманда припоминает мужчин – слишком многих мужчин – и неприятную обстановку, но даже это ей трудно вспомнить. Если и было что-то еще, то это глубоко запрятано в ее сознании, и ключа к этому мне не удалось найти.

– Неужели совсем ничего? – уныло спросил я. – Ни имени, ни места?

– Ничего. Однако причина в Форесте. Все, что произошло позже, лишь следствие этой причины.

– Весьма глубокомысленное замечание, – съязвил я, – настолько, что его смысл, черт возьми, не доходит до меня.

– Это прежде всего касается ее лечения, – терпеливо объяснил он. – Чтобы добиться успеха, мне пришлось хоть отчасти примирить Аманду с мыслью о том, что ее супружеская жизнь с Форестом была обречена на неудачу. Все, что произошло позже, не имеет особого значения, ибо это лишь реакция на ее неспособность противостоять Форесту. – Доктор Меррилл почесал щеку. – Во всяком случае, так представлялась мне ситуация в тот момент.

– Вы хотите сказать, что не способны помочь мне?

– Увы, едва ли. Что вы собираетесь предпринять?

– Попытаюсь что-нибудь разузнать о шести месяцах, предшествовавших появлению Аманды здесь. Вероятно, начну с Фореста, а потом двинусь вперед или назад.

– Я не знаком с ним, – задумчиво проговорил Меррилл. – Думаю, он балансирует на грани срыва. Если вы попытаетесь нажать на него, мне придется неотступно наблюдать за вами, Холман.

– Спасибо, доктор. Правда, помощи от вас я не получил, но полагаю, вы все же попытались оказать ее.

– Поделюсь с вами еще одной мыслью, чтобы ускорить ваше расследование. Аманда Уэринг – чрезвычайно сложная женщина. Она вполне способна придумать всю эту историю с незнакомыми людьми, по каким-то своим причинам преследующими ее.

– Вы и впрямь быстро сушите мозги. – Я поднялся. – Во всяком случае, мне кажется, что голова моя стала не больше горошины, хотя вы вовсе не намеревались гипнотизировать меня.

Я вышел в фойе. Светловолосая медсестра взглянула на меня с выражением скуки и зевнула. Безмолвие лечебницы вдруг начало угнетать меня, и я задумался о том, не содержат ли здесь всех пациентов в звуконепроницаемых камерах, обитых войлоком. При этой мысли я, ускорив шаг, направился к выходу.

День уже близился к вечеру, когда я добрался до Западного Лос-Анджелеса и припарковался возле видавшего виды двухквартирного дома, где жила Мариан Бирнс. Листья запыленного вечнозеленого дерева шелестели от слабого ветерка. В воздухе слегка пахло океаном. Я поднялся по наружным деревянным ступенькам, словно изъеденным временем, и позвонил. Через полминуты дверь отворилась на четыре дюйма предохранительной цепочки, но в образовавшейся щели я никого не увидел.

– Кто это, черт возьми? – донесся голос изнутри.

– Это Рик Холман, – ответил я. – Аманда Уэринг советовала мне побеседовать с вами.

– Она предупредила меня звонком о вашем приходе. Сказала, что вы ее последняя надежда, – с сомнением добавил голос.

Предохранительную цепочку сняли, и дверь распахнулась. За порогом стояла брюнетка. Ее серо-зеленые глаза настороженно смотрели на меня. Ее локоны, разметавшиеся от ветра, ниспадали на плечи. У Мариан была шелковистая кожа, крупный чувственный рот и несколько надменный взгляд, свойственный длинноногим девушкам. Блузка облегала ее полные груди. Брюки сидели как влитые на ее узких бедрах. Поскольку именно такой представляют себе латиноамериканцы мифическую Валькирию, я подумал, что вот-вот загремит гром.

– Заходите, пожалуйста, – пригласила она без малейшего энтузиазма.

Я последовал за ней через крохотную прихожую в гостиную. Казалось, здесь на время расставлена чисто случайная мебель, так что меня ничуть не удивило бы, если бы вскоре подоспел фургон с гарнитуром из Альбукерке.

– Послушайте, Холман. – Мариан скрестила руки на груди. – У меня полно и своих проблем.

– А у кого же их нет?

– Но вы, частный сыщик, получаете деньги за то, что решаете чужие проблемы. Поэтому не тяните резину, договорились? Мне ведь за потраченное время никто не заплатит.

– Ладно, – согласился я. – Аманда Уэринг, бросив Дейла Фореста, приехала к вам и какое-то время провела здесь, верно?

– Пару недель, – подтвердила моя собеседница. – Мне они показались бесконечными.

– Потом она сбежала и от вас?

– Не одна. – Она напряглась. – Вероломная сука!

– О! – воскликнул я.

– Аманда увела с собой моего любовника. Да уж, эта девица не растерялась: то глотала успокоительные таблетки и взывала к сочувствию, а потом смоталась, сманив с собой Чака.

– Чака?

– Чака Адамса, жалкого подонка! Вот вам человеческая натура! Он постоянно убеждал меня в своей негасимой любви ко мне, а сам путался с моей лучшей подругой, как только оставался с ней наедине.

– И куда же они махнули?

– Надеюсь, в преисподнюю!

– Где бы мне найти Чака?

– Не удивлюсь, если обнаружите его в ближайшей сточной яме. – Она усмехнулась. – От меня мало проку, не так ли?

– Не много.

– Они просто смылись, – продолжала Мариан, – не оставив даже прощальной записки. Это унизило и оскорбило меня. Я готова была убить их обоих. Но это прошло. А потом, много времени спустя, когда я услышала, что Аманда в лечебнице, мне стало жаль ее. Поэтому я великодушно простила Аманду и решила, что в ее несчастье виноват Чак, а не она сама. Аманда явно была на грани нервного срыва, когда приехала ко мне. Поэтому едва ли возможно обвинять ее в случившемся. Я не пыталась выяснить, куда они смылись, а когда навестила Аманду в психолечебнице, она даже не упомянула о Чаке. Я этого тоже не сделала, поскольку к тому времени потеряла к нему интерес.

– Но у вас сохранился прежний адрес Чака? Где он жил, до того как удрал от вас с Амандой Уэринг?

– Конечно сохранился. А что толку? На следующий день после их исчезновения я побывала там. Но он уже оплатил жилье, забрал все свои личные вещи и не сказал ни слова о том, куда отправляется.

– И с тех пор вы его больше не видели?

– Нет. – Мариан злорадно усмехнулась. – Мне хотелось бы увидеть Чака еще один раз, при этом застать его спящим. А уж я непременно запаслась бы бритвой. Если и следует кастрировать какого-нибудь подонка, то именно Чака!