Текст книги "Бесценное сокровище"
Автор книги: Карлоу Джойс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)
Закончив сервировку, Черный Генри оглядел результат своих трудов, а затем поспешно покинул каюту. Теперь Мэдди могла все осмотреть. Посуда из серебра оказалась просто великолепной! Это было тяжелое испанское серебро, и на каждом предмете красовалась буква «У».
В этот момент дверь с шумом распахнулась и на пороге появился Бен Йорк. Он был совсем не похож на того капитана каперского судна, которого она видела раньше. На нем были новые, плотно обтягивающие бриджи, белоснежная рубашка и красный бархатный пиджак, отделанный золотой тесьмой. Его темные волосы были аккуратно причесаны, а губы растянулись в довольной улыбке.
– Хоть раз ты беспрекословно выполнила мое желание.
– А почему бы мне не выполнить его? – холодно поинтересовалась Мэдди.
– Я решил устроить небольшой праздник, но моя каюта так мала, что мне пришлось украсить ее хоть как-то, чтобы мы могли приятно провести сегодняшний вечер.
– А что, есть какой-то особый повод?
– Мой день рождения, и у меня нет никого, с кем бы я мог его отпраздновать. К тому же шхуна стоит на якоре, и несложно достать хорошие продукты. Мы уже наловили свежей рыбы, и наш кок сейчас приготовит что-нибудь вкусное.
Капитан Йорк был чрезвычайно изменчив: то грубый тиран, то обходительный джентльмен.
Он откупорил бутылку вина и налил ей и себе.
Мэдди долго смотрела на именинника, не произнося ни слова. Он сбил ее с толку, хотя своей непредсказуемостью больше всего и нравился ей.
– Я бы подняла тост по поводу вашего дня рождения, если бы знала ваше имя.
Его лицо озарилось какой-то озорной, мальчишеской улыбкой.
– Меня зовут Бен, Бен Йорк.
– За ваш день рождения, капитан Бен Йорк, торжественно сказала единственная гостья, поднимая бокал и отвечая улыбкой на улыбку.
– Обычно женщины не поднимают тост за мужчин. Это им не положено.
Мэдди рассмеялась.
– Но здесь нет никого другого, кто мог бы поднять тост за ваше здоровье.
– Верно.
– Могу я спросить, сколько вам лет?
– Тридцать.
– Я так и думала.
– А тебе, таинственная девушка?
– Двадцать четыре.
– Двадцать четыре? Ты же красавица! Как случилось, что ты еще не замужем? Или я ошибаюсь?
– О нет, нет, я не замужем. – «Он, должно быть, решил, что я старая дева», – подумала она, вспомнив, что женщины в восемнадцатом веке в ее годы уже имели кучу детей. Она призадумалась, пытаясь отыскать хотя бы одно разумное объяснение своему семейному положению. – Я училась в… – Мэдди задумалась, не зная, стоит ли говорить ему об учебе в университете. – Я занималась дома с учителями, – выдавила она наконец.
Бен поглядел на нее с явным недоверием.
– Знаешь, малышка, – сказал он через какое-то время, – в твоей истории не все стыкуется. Ты сказала, что отправилась из Портсмута вместе со своим дядей, но ты говоришь не так, как обычно говорят англичане. У тебя такой акцент, какого я раньше никогда в жизни не слышал. Затем ты сообщила мне, что твой дядя высадил тебя на том острове, где мы тебя нашли, но английские суда не плавают в этих водах. Мы стояли на якоре несколько дней и не видели ни одного корабля. К тому же, когда мы тебя нашли, ты отнюдь не умирала от голода и жажды.
Мэдди хотела уклониться от его испытующего взгляда, но это ей не удалось.
– Если вы не поверили моему рассказу, то зачем же вы взяли меня на борт «Уилмы»?
– С моей стороны было бы крайне жестоко оставить тебя на острове или отдать в руки жаждущих крови матросов.
– И это единственная причина?
– Нет, крошка. Я вполне цивилизованный человек. К тому же я нахожу тебя очень привлекательной. Ты ни на кого не похожая, но удивительно красивая женщина. Правда, по началу я думал, что ты шпионка, но потом пришел к выводу, что это не так.
– Я рада, что вы взяли меня с собой.
– Ну, радоваться особенно нечему. Женщина на судне всегда вызывает неприятности. В особенности женщина, которая лжет.
Мэдди открыто посмотрела ему в глаза. Впервые за все это время она почувствовала, что ей хочется плакать. Все, что случилось с ней, показалось просто невыносимым.
– Моя ложь более правдоподобна, чем моя правда, – тихо сказала она.
– А ты попробуй поделиться со мной.
Мэдди долго не могла произнести ни звука: она понимала, как неправдоподобно прозвучат ее – слова.
– Я перенеслась в совершенно другое время. Я не знаю, как и почему я оказалась на этом острове в 1702 году, так что ничего не могу и объяснить.
Бен пристально смотрел ей в глаза, но она не отвела взгляда.
– Я уже почти верю тебе…
– Это правда.
– Ну, правда ли, нет ли… Но я верю тому, что ты не знаешь, как попала на этот остров. В этом смысле ты производишь впечатление честного человека. Возможно, ты просто потеряла память.
– Нет, я все помню. Мне казалось поначалу, что это все мне приснилось.
– Может быть, именно этим объясняется твоя странная речь? Хотя это вовсе не значит, что я окончательно поверил тебе. Скажи мне, малышка, какое твое настоящее имя?
– Меня зовут Мэдди.
– Мэдди, – медленно повторил он. – Как странно. Что оно означает?
– Это уменьшительное от Мэдлин.
– Ну ладно. Мэдди, независимо от того, верю ли я тебе или нет, это не имеет отношения к твоему положению. Ты была на том острове и слишком много знаешь о нем. Я уверен, ты догадываешься, что мы там делали, или сможешь догадаться об этом через некоторое время. А значит, ты останешься со мной на этой шхуне. Я заставлю тебя держать язык за зубами и забыть все то, что ты видела на острове. И сделаю это исключительно в целях твоей безопасности.
Мэдди молча кивнула. Какая, в сущности, разница: она так или иначе вынуждена будет остаться с этим человеком. В конце концов у нее нет мужа, ей некуда идти, да и разве не мечтала она с детства о приключениях? Но как при этом станут развиваться их с капитаном Йорком отношения? Что он задумал? Он сказал, что Мэдди привлекает его, а стало быть, он будет стремиться затащить ее в постель. Но она понимала, что еще не готова к такому повороту событий. Она все еще пребывала в смятении.
– Путешествие во времени, – сказал он, потирая подбородок. – Должен признаться, что это многое объясняет – твою манеру говорить, неожиданную образованность.
– Но вы все-таки не верите мне?
– Не совсем. Но твоя история может оказаться весьма любопытной и увлекательной. Подобно Шахерезаде ты можешь тысячу и одну ночь рассказывать мне прелюбопытные вещи. Хорошо, из какого же времени в будущем ты пришла сюда?
– Из 1995 года, – с замиранием сердца ответила Мэдди. – К тому же я не англичанка, а американка.
– Американка? Не понимаю.
– В 1774 году в американских колониях произойдет революция, и они отделятся от Англии.
– А что произойдет с французами на этой земле?
– Они потерпят поражение в 1764 году. Квебек падет под ударами британских войск генерала Вулфа. – Мэдди почувствовала необыкновенную гордость от того, что так много знает, при этом надеясь, что некому будет слишком дотошно проверять ее.
– Ну, малышка, это похоже на сказку! Впрочем, она довольно интересная. Расскажи, пожалуйста, откуда ты родом и какой образ жизни вела в своем будущем.
Мэдди набрала побольше воздуха и шумно выдохнула его. Она не могла винить его в том, что он не верит ее словам, да это и не важно было в конце концов. Главное, теперь она могла говорить ему правду, а не мучаться, изощряясь в фантазиях.
– Все женщины в моем времени добились полного равенства с мужчинами, – гордо сказала она. – Я училась в университете…
– В университете? Вместе с мужчинами? Это был Оксфорд или Кембридж? Или твои родители отправили тебя в Испанию, в знаменитый университет Саламанки, или…
– Нет, я училась в университете Калифорнии, в Лос-Анджелесе.
– Значит, это был испанский университет, хотя такого места вообще нет и в помине.
– Это сейчас его нет, а в будущем это будет самый большой штат. Но вовсе не испанский. Калифорния будет захвачена американцами и станет одним из пятидесяти их штатов.
По его лицу пробежала тень.
– Твои фантазии содержат немало интригующих деталей. – Он взял бокал и сделал глоток. – Подожди меня здесь. Я скоро вернусь.
Он быстро вышел, оставив Мэдди одну. Она тоже отхлебнула вина и подивилась его превосходному вкусу.
Вскоре Бен вернулся в каюту, держа в руках свиток пергамента. Вслед за ним появился один из матросов с большим подносом, наполненным разнообразной едой.
– Сперва нам нужно перекусить, – сказал Бен. – А затем, дорогая моя, я послушаю твой удивительный рассказ.
– А вы расскажите мне о себе, – попросила его Мэдди.
– Мне, собственно, нечего рассказывать.
– Скажите, почему вы помогаете Уиллу?
В глазах Бена появилось какое-то отрешенное выражение.
– Наверное, потому, что мой отец тоже был таким парнем, а я многим обязан своему отцу.
– А где ваш отец сейчас?
– Он уже давно умер, но я не забываю его.
– А мать?
– Я почти не помню ее. Она умерла во время родов.
Мэдди опустила голову.
– Простите меня.
– Но не когда я родился. Она умерла, рожая моего брата.
– А где же ваш брат сейчас?
– Ты очень любопытна, крошка. Он сейчас в Кюрасао, присматривает за нашими делами.
– Я никогда не была в Кюрасао. Это то самое место, куда мы сейчас направляемся?
Бен уже покончил с едой и вытер губы.
– Да, через некоторое время мы будем там.
Мэдди тоже закончила есть и отодвинула тарелку.
– Спасибо. Было очень вкусно.
Бен поднялся со стула и стал освобождать стол от посуды. Затем он развернул на нем свиток пергамента.
– А сейчас, малышка, ты покажешь мне все изменения, которые произойдут, как ты утверждаешь, в будущем.
Мэдди с любопытством взглянула на карту. Она была какая-то странная. С одной стороны, она казалась более детальной, чем можно было предположить, а с другой – уж слишком неточной. Американский континент в средней своей части был чересчур узким: похоже, никто еще не пересекал его с востока на запад, и истинные размеры континента были неизвестны. Наиболее изученной частью оказалась Мексика, а наименее исследованной – Канада.
– А теперь покажи мне, пожалуйста, что представляет собой та Америка, о которой ты говорила, – попросил ее капитан.
– Вся эта часть станет называться Соединенными Штатами Америки, – пояснила Мэдди. – Кроме того, ей будут принадлежать еще Гавайские острова в Тихом океане и Аляска. Это вот здесь. – Она провела рукой далеко на север.
А все остальное?
– Вот тут пройдет граница с Мексикой, а здесь будет территория Канады.
– И эта Канада будет независимой от Франции и Британии?
– Да, но в течение долгого времени эта территория будет известна как Британская Северная Америка.
– И когда же все это произойдет?
– Во время Американской революции 1776 года, а также поражения Мексики в середине девятнадцатого века. Именно тогда будет захвачена территория Техаса и Калифорнии. Что же касается Канады, то она станет независимой только после 1982 года.
Какое-то время капитан еще смотрел на карту, а потом медленно поднял голову и взглянул Мэдди в глаза.
– Ты рассказала мне очень интересную и весьма изобретательную сказку, милая моя. Причем настолько убедительно, что тебе трудно не поверить.
– Значит, теперь вы мне верите?
На его губах появилась едва заметная улыбка.
– Не совсем, но ты позабавила меня этой историей. Свое окончательное суждение на этот счет я вынесу позже.
– Понятно. Откровенно говоря, я и не надеялась, что вы мне поверите.
– Мне очень хотелось бы. Позже я задам тебе еще несколько вопросов и обдумаю твои ответы.
Бен повернулся к шкафу, налил вина в оба бокала и протянул один ей.
– Ну ладно, малышка, нам нужно покончить с этой бутылкой. Незакупоренное вино долго не хранится.
– Оно превращается в уксус.
– Да, ты вполне образованная девушка.
– Вы проявляете неподдельный интерес к картам, – осторожно заметила Мэдди. – Намного больший, чем это необходимо для морского капитана.
– Честно говоря, я довольно слабый картограф, но в одном ты права – география интересует меня больше всего на свете.
– Если вы дадите мне бумагу и гусиное перо, то я смогу набросать вам карту в том виде, в котором она существует в двадцатом веке.
– Прекрасно. Завтра я позабочусь о том, чтобы все необходимое было доставлено тебе.
Он вылил в бокалы остатки вина из бутылки.
– А сейчас мне пора. Надо сделать обход судна.
Мэдди опустошила бокал и поставила его на стол.
– С днем рождения, – тихо прошептала она.
– Спасибо. И еще одно. Не советую тебе рассказывать об этом кому-нибудь еще. В особенности о перемещении во времени. Я могу не верить тебе, но я вполне сдержанный человек и терпимо отношусь к необычным вещам. Во всяком случае, я не считаю тебя сумасшедшей. Что же касается других людей, то они могут оказаться не на твоей стороне.
Мэдди кивнула:
– Я буду молчать как рыба, капитан.
Он улыбнулся, наклонился к ней и поцеловал в губы.
Это был долгий и весьма волнующий поцелуй, который она, как и прежде, не осмелилась прервать. Мэдди и сама не знала почему. То ли вино на нее подействовало, то ли скрытое от нее самой желание. Отпустив ее, Бен пристально посмотрел ей в глаза.
– Отличный подарок на мой день рождения, – прошептал он. – И к тому же дающий надежду.
Мэдди облокотилась на поручни и посмотрела вниз, на зеленой океанской воде отчетливо выделялся белый пенистый след. Она никак не могла забыть вчерашний вечер и ужин с Беном Йорком. Тогда он не осмелился пойти дальше обычного поцелуя, и ей показалось, что он стал относиться к ней с большим уважением после того, как она все ему рассказала. Он все еще не полностью верил ей, но вместе с тем и не ставил под сомнение ее искренность. Она машинально провела языком по губам, вспоминая его долгий и страстный поцелуй. Неужели ей хочется, чтобы он отважился пойти дальше? Она даже вздрогнула, вспомнив ощущение, которое охватило ее, когда она оказалась в его крепких объятиях.
– Я готов к уроку, – сказал Уилл, появившийся на верхней ступеньке палубы.
Мэдди была так погружена в свои мысли, что даже подпрыгнула от неожиданности.
– Хорошо, что мы снова в море, – сказала она, оправившись от испуга. – Здесь намного прохладнее.
Уилл кивнул в знак согласия и добавил:
– Теперь мы будем в море достаточно долго, хотя, конечно, все зависит от ветра.
– Я никогда раньше не была в Кюрасао.
– Это прекрасное место, но капитан сказал, что там мне придется заниматься все время.
Мэдди ласково улыбнулась.
– Он желает тебе добра, Уилл.
– Я знаю, – тихо сказал тот.
– Мы еще остановимся где-нибудь, прежде чем дойдем до Кюрасао?
– Да, мы зайдем в Нью-Йорк. У капитана там есть важные дела. Он сказал, что теперь я уже могу рассказать вам об этом.
– Нью-Йорк! – воскликнула Мэдди, удивленно поднимая брови. Ей даже в голову не приходило, что они могут зайти в Нью-Йорк. Ей почему-то казалось, что каперы должны держаться подальше от крупных городов. – А это безопасно – заход в Нью-Йорк? Ведь капитан Йорк – капер.
Уилл снисходительно улыбнулся.
– Да, мадам, вполне безопасно. Конечно, сейчас Нью-Йорк в руках англичан, но почти вся администрация города – голландцы, а мы плаваем по голландской лицензии и под голландским флагом. Кроме того, капитан Йорк был хорошим другом капитана Кидда, а этого человека многие жители Нью-Йорка очень любили.
– Был? – переспросила Мэдди.
– Да, Кидда повесили за то, что он стал пиратом. Ходили слухи, что он обокрал своих хозяев, то есть англичан, которые выдали ему лицензию на каперство. Но капитан Йорк говорит, что это ложь. Он говорит, что все обвинения против капитана Кидда – вранье.
«Как мало я знаю о настоящих пиратах!» – подумала Мэдди. Конечно, она с детства увлекалась книгами о них, но все прочитанное лишь отдаленно напоминало реальные события.
– А чем же капитан Кидд завоевал такую популярность в Нью-Йорке?
– Он пожертвовал много денег на строительство церкви Троицы, мадам. Его почитают за его необыкновенную щедрость и доброту.
Мэдди знала, что церковь Троицы была одной из самых старых церквей в Нью-Йорке, но ей никогда и в голову не приходило, что она была построена на деньги капитана Кидда.
– Сегодня не я учу тебя, а ты меня, – сказала Мэдди и взяла его за руку. – Но все-таки нам следует приступить к занятиям.
– Я бы с большим удовольствием поговорил о капитане Кидде, – сказал парень, хитро прищурившись.
– Мы еще поговорим об этом, – успокоила его Мэдди. – Но только не сегодня.
На следующее утро Мэдди проснулась очень рано. Она умылась, оделась, причесалась и вышла на палубу, подставив лицо первым лучам. Погода была чудесная – солнечная, теплая, на небе – ни облачка. Она огляделась вокруг и подумала, что Бен, должно быть, уже на капитанском мостике. Подойдя к границе своей резервации, она увидела, что на основной палубе в это время находился лишь один из матросов. Он возился с канатами и, казалось, совершенно не замечал ее.
Если бы можно было спуститься на основную палубу и подойти к носу, то перед ней открылся бы прекрасный вид. Мэдди давно уже хотелось осмотреть шхуну во время плавания, да и вообще побольше узнать об этом прекрасном паруснике. Так хочется спуститься! Может быть, капитан не станет возражать против этого? Их отношения за последнее время стали намного теплее Да, скорее всего он не станет ее ругать. Ведь это единственная вольность, которую она может себе позволить. Да и шхуна должна выглядеть прекрасно со стороны носовой части.
Мэдди приподняла подол платья и подошла к лестнице. Господи, какую же громоздкую одежду носили в восемнадцатом веке! Насколько удобнее она чувствовала бы себя в джинсах, майке и легких теннисных тапочках! Да и в мужских бриджах ей было бы гораздо свободней. А это несуразное платье весит, как ей казалось, не меньше тонны.
Сегодня утром она выбрала красное платье с глубоким вырезом на груди и кружевными оборочками. Не потому, что она хотела выглядеть особенно привлекательной. Просто ей порядком надоело каждый день ходить в голубом и зеленом.
Мэдди медленно спустилась вниз, еще раз посмотрела на одинокого матроса и тихонько направилась по палубе к носовой части шхуны.
– Эй, парни! Посмотрите, кто к нам пришел! По нашей палубе средь бела дня плывет красная лебедушка!
– Неужели капитанская шлюха пришла сюда, чтобы успокоить наши души? – прозвучал другой голос.
Мэдди на мгновение застыла, а потом резко повернулась в ту сторону, откуда доносились голоса. Вокруг нее мгновенно образовалась толпа, прижав ее к поручням палубы. Только сейчас она сообразила, что все они находились за лестницей и были просто скрыты от ее глаз.
– Не подходите ко мне! – вскричала Мэдди, когда пять здоровых мужиков приблизились к ней почти вплотную.
– Ах, какой сладкий кусочек! Пальчики оближешь! Посмотрите только на это платье… Она выглядитполучше морской сирены!
– Да уж, сегодня она намного лучше, чем в тот день, когда мы вытащили ее из шахты.
Произнесший последние слова был низкорослым, толстым и отвратительно грязным. Его темные узкие глаза опухли, а грязная борода свалялась. Неужели именно этот отвратительный тип нашел ее? Она не помнила, так ли это, но в любом случае он был чрезвычайно опасен.
– Не прикасайтесь ко мне! – заорала она что есть мочи. – Я пожалуюсь капитану Йорку!
– Пожалуюсь капитану Йорку, – передразнил ее толстый, скривив губы в идиотской ухмылке, а затем разразился диким хохотом. – Капитан поступает с нами несправедливо, укрывая в своей каюте такую красотку!
– У нас слишком долго не было женщины!
Бородатый подошел еще ближе, схватил ее за руку и резко притянул к себе.
– Она напоминает мне ту милашку, которую я оставил на Ямайке, – прорычал он. – Мы сняли ее с какого-то испанского судна. Она была… Она была такой же смазливой и благоухающей, как и этот цветочек. Мы наслаждались ею несколько дней, и она доставила нам массу удовольствия.
– А где же она сейчас? – поинтересовался один из них.
– Все там же, на Ямайке, в одном из публичных домов. Но до Ямайки очень далеко, а эта кpаcoткa рядом.
Мэдди резко закричала, когда он схватил ее за край выреза и разорвал платье, обнажив крутой изгиб груди.
– Давайте поглядим, какова она! Надо привязать ее к мачте, а потом бросить жребий, чтобы выяснить, кто будет первым!
Мэдди что есть мочи пнула ногой бородатого негодяя.
– Убирайся прочь! – Она снова пожалела, что одета в это дурацкое платье, не дающее ей возможности врезать как следует.
– Оставьте ее в покое! – неожиданно раздался голос Уилла, который с трудом продирался через плотную толпу. – Не смейте ее трогать! Она леди! Это женщина капитана Йорка!
– Позови капитана! – крикнула ему Мэдди. – Быстро, Уилл, беги!
Уилл повернулся и, избегая цепких рук, бросился к ступенькам, ведущим на верхнюю палубу.
Однако далеко убежать ему не удалось. Один из матросов выхватил висевший на ремне нож и бросил его вдогонку Уиллу. Тот издал крик и упал на палубу, обливаясь кровью. Одновременно воздух разрезал громкий стон Мэдди.
– Вы убили его! – закричала она и что есть силы пнула бородача ногой. Затем она сложила руки вместе и нанесла ему страшный удар в центр горла, точно так, как ее когда-то учили на занятиях по самообороне.
Бородач согнулся дугой и громко застонал.
– Ну я покажу тебе, шлюха, – прохрипел он.
– Что ты ей покажешь? – выкрикнул кто-то из толпы, и все заржали, не переставая приближаться к Мэдди. Она уже чувствовала на себе их грязные лапы, хотя и продолжала отчаянно сопротивляться. Ее красное платье трещало по швам, обнажая все новые участки загорелого тела.
В этот момент прозвучало несколько выстрелов. Один из матросов упал на палубу, а другой схватился за руку. Все расступились, пропуская вперед Черного Генри и Бена Йорка. Из дул их пистолетов вился дымок.
– Ну-ка быстро подними мальчика! – приказал капитан одному из стоявших. – И без шуток, иначе здесь появится еще один труп!
Плотная толпа стала дружно двигаться в сторону капитана, но очередной выстрел Черного Генри остановил ее. Выстрел оказался точным. На палубу рухнул еще один из бунтовщиков.
– Ты заплатишь за это! – тихо пробормотал бородач, однако не осмелился сделать еще шаг вперед.
– Отойдите от женщины! – грозно приказал Бен Йорк, одарив причину смуты гневным взглядом. – А теперь убирайся в мою каюту!
Мэдди не заставила себя уговаривать, подобрала подол разорванного платья и быстро направилась к ступенькам. Впереди нее шел перепуганный матрос, несший на руках безжизненное тело Уилла.
– Положите его на кровать, – сказала она, пытаясь взять себя в руки.
Где-то внизу снова раздались выстрелы и крики, после чего наступила мертвая тишина. Только тяжелое дыхание Уилла нарушало ее.
Мэдди подошла поближе и посмотрела на мальчика. Его лицо было мертвенно-бледным, а кровь насквозь пропитала рубашку. К счастью, он был жив и даже открыл глаза и взглянул на нее.
– Только не умирай, – попросила Мэдди, моля Бога, чтобы ее пожелание исполнилось.
Она быстрым движением расстегнула пуговицы на его рубашке и с облегчением вздохнула, увидев рану. Больше всего она боялась, что нож вонзился в грудь, но, к счастью, он попал в предплечье. Мэдди сразу же догадалась, отчего столько крови: матрос, несший его сюда, вынул нож из раны, тем самым открыв ее.
– Немедленно приготовьте мне немного кипятка, – распорядилась она, повернувшись к стоявшему рядом матросу. – И принесите немного спирта.
– Спирт есть только у капитана Йорка, – сказал тот с таким удивлением, как будто подумал, что она хочет выпить.
Тут Мэдди вспомнила, в каком времени она оказалась. Конечно же, у них нет спирта для протирки ран, только тот алкоголь, который они пьют. Скорее всего это должен быть ром.
– В таком случае вскипятите воду, да поживее.
Тот поспешил прочь, а она снова вернулась к Уиллу и продолжила осмотр. Да, нож ни в коем случае нельзя было вынимать из раны. Он потерял слишком много крови.
Мэдди подложила большую подушку мальчику под голову, затем нашла в шкафу чистую постыню и стала рвать ее на узкие полоски. Свернув полоски в виде бинта, она приложила одну из них к ране и туго перевязала.
– Больно, – тихо прошептал Уилл.
– Я знаю, Уилл, но я должна остановить кровотечение, пока не наложу на раны швы.
– Вы хотите зашить меня? – с ужасом спросил он. Мэдди кивнула:
– Да, но прежде нужно сделать так, чтобы ты не чувствовал боли. Обещаю тебе, ничего страшного не случится.
Хорошо бы сдержать свое о6ещание, подумалось ей. Черт бы побрал этот дикий восемнадцатый век! Больше всего ей хотелось дать Уиллу что-нибудь обезболивающее. Чем же обычно пользовались в таких случаях? И использовали ли вообще что-нибудь?
С тех пор как матрос ушел, прошла, как ей показалось, целая вечность. Наконец он принес ей долгожданную кипяченую воду. Мэдди взяла несколько полосок простыни и протянула их своему подручному.
– Кипятите их в течение примерно десяти минут и потом принесите сюда, но только не трогайте руками.
Тот очень удивился, но все же ушел выполнять указание.
Мэдди продолжала зажимать тканью рану, лихорадочно пытаясь найти что-нибудь для обезболивания.
Неожиданно в каюту ворвался Бен. Она даже не повернулась, чтобы посмотреть на него. Мэдди прекрасно знала, что может увидеть – гнев и ярость.
– Как он чувствует себя? – спросил Бен, приблизившись к кровати.
Мэдди с опаской подняла глаза. Капитан Йорк держал себя в руках – очевидно, чтобы не беспокоить Уилла.
– Рана у него довольно глубокая, – тихо сказала она. – Придется наложить швы. Я послала человека, чтобы он простерилизовал бинты…
– Ты хорошо знаешь, что делаешь? – нетерпеливо прервал ее Бен.
– Да! Мне нужна игла и прочная нитка. Но больше всего нужен спирт, чтобы прочистить рану, и что-нибудь такое, что могло бы притупить его сознание.
Мэдди заметила, что в глазах Бена кроме гнева и злости появилось еще и едва уловимое любопытство. Он хотел что-то сказать, но в этот момент в каюту вошел матрос.
– Я сделал то, что вы велели, – сказал он, протягивая ей бинты, и, отдав честь капитану, попятился из каюты.
– Зачем кипятить эти тряпки? – удивленно спросил Бен. – Зачем тебе спирт?
– Чтобы простерилизовать бинты и не допустить инфекции.
Бен нахмурился и озабоченно посмотрел на нее:
– Ты говоришь какими-то загадками.
– Здесь нет ничего загадочного, – терпеливо пояснила она. – Микробы могут вызвать заражение организма и гангрену. Они такие маленькие, что человеческий глаз их просто не видит…
Бен все еще пребывал в недоумении, но все же направился к шкафу и достал оттуда бутылку с прозрачной жидкостью. Затем, недоуменно пожав плечами, протянул ее Мэдди.
– Карибская огненная вода, – сказал он. – Самая крепкая из всего, что у меня есть.
– Хорошо. Пусть стоит на столе.
– У меня есть иголка, нитки и… опиум.
– Опиум?! – Господи, почему это не пришло ей в голову раньше? – Вы знаете, какую дозу нужно дать?
– Чтобы он уснул? Да, знаю.
– Но мы можем дать ему опиум только один раз. Иначе он привыкнет.
– Да знаю, знаю, – с легким раздражением повторил Бен.
В считанные минуты капитан приготовил опиумную трубку, а затем, приподняв голову Уилла, заставил его сделать несколько глубоких вдохов.
Мэдди видела, как на перекошенном от боли лице появилась улыбка, оно расслабилось и постепенно приобрело обычный вид. Глаза закрылись, и мальчик погрузился в глубокий сон.
– Вам придется помочь мне, – сказала она Бену. – Прижмите рукой рану, а я тем временем все приготовлю.
Капитан сменил ее у кровати Уилла, а она подержала иголку над пламенем свечи. Потом Мэдди тщательно вымыла руки и приготовила бинты.
– Я постараюсь наложить швы как можно быстрее, – сказала она, повернувшись к Йорку. – А вы должны быстро вытирать кровь, пока я буду зашивать рану.
Бен с удивлением наблюдал за тем, как она промыла спиртом рану, а затем протерла им нитку. Мэдди действительно постаралась сделать все необходимое как можно быстрее. Капитан тем временем аккуратно вытирал кровь, сочившуюся из кожи. Покончив со швами, Мэдди еще раз протерла это место спиртом и туго забинтовала.
– Он все еще спит, – сказала она, погладив мальчика по лбу.
Бен молча кивнул и повернулся к ней.
– Я считаю тебя виноватой во всем, что здесь произошло, – резко и холодно сказал он. – Мне сейчас нужно уйти, чтобы навести порядок и не допустить мятежа. А ты должна сидеть здесь и не отходить от него ни на шаг. Ты поняла меня?
Мэдди впервые открыто посмотрела ему в глаза. Они были полны гнева, а его тон был оскорбительным, и это было понятно. Непонятно было другое. Что он хотел этим сказать.
– Мятеж? – изумленно переспросила она. Неужели команда все еще не успокоилась?
– Да, мятеж, – подтвердил он. – Мы одного из них застрелили, а другого ранили. Еще двоих приковали к мачте, но я думаю, что этим дело не кончится. Сегодня вечером или завтра они могут предпринять попытку захватить шхуну. Ты ослушалась, и в результате подвергла опасности жизни моих верных людей, как, впрочем, и свою собственную. С этой минуты ты должна выполнять все мои указания. И не как-нибудь, а безоговорочно. В противном случае, милая леди, я прикажу и тебя заковать в цепи!
Он резко повернулся и вихрем выскочил из каюты, громко хлопнув дверью. Мэдди откинулась на спинку стула и закрыла лицо руками. Ее охватило смешанное чувство страха, раскаяния и усталости. Оно было настолько сильным, что из глаз ручьем полились слезы.
Да, – подумала она, – это моя вина, что Уилл ранен. Я должна была его слушаться. Должна была понять, что с этим шутить нельзя.
