Текст книги "Праведник мира. История о тихом подвиге Второй мировой"
Автор книги: Карло Греппи
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Перевернутый мир
<…>
Он сказал это таким спокойным голосом, что удивил самого себя:
– Понятно: для меня это тоже нелегкий выбор, но я думаю, это лучшее, что можно сделать. Человек должен хорошо обдумывать свои решения, – и добавил после паузы: – Как и слова. – Леонид не ответил[641]641
Пер. Ю. Гармашовой.
[Закрыть].<…>
Послания
1
«Я сам приехал. Меня наняли в Германию на работу», – говорит Пьетро-Лоренцо в спектакле. Противоречивый образ создается через альтер эго и, несомненно, не сочетается с понятием добровольности. «Ты хотел сюда попасть или нет?» – допытывается Альдо в театральной постановке, получая взвешенные, мудрые ответы. Они оставляют ощущение, что там, в «последней клоаке “немецкой вселенной”»[643]643
Цит. по: Леви П. Канувшие и спасенные.
[Закрыть], в этом l’anus mundi (анусе мира, по Леви)[644]644
Л. Il Re dei giudei [1981 (La Stampa. 1977. 20 ноября)]. ПСС II. P. 295; позже в КиС. ПСС II. P. 1184. См. также: Mengoni. Variazioni Rumkowski.
[Закрыть], где не хватает хлеба, много картошки и «никакого вина», мало кто мог оказаться по собственному желанию. Карточки из столовой подтверждают: основными блюдами в «меню» были хлеб и суп.
Употребляя в этой книге слово «вольнонаемный», я часто беру его в кавычки. Так поступал и Леви, когда спустя десять лет вернулся к обстоятельствам своего спасения. Среди них – встреча со «свободным» каменщиком: и здесь кавычки тоже имеют особый смысл[645]645
РС. Quel treno per Auschwitz = Поезд на Аушвиц [1979]. ПСС II. Р. 1465.
[Закрыть].
Лоренцо должен был постоянно ощущать принуждение с 1943-го и до лета 1944 года – до встречи с заключенным № 174 517. В августе в Германии было около 7 651 970 иностранных рабочих (вольняшек и узников) – более четверти всей рабочей силы[646]646
См.: Setkiewicz. The History of the IG Farben Werk Auschwitz Camps. Р. 104; Herbert U. Fremdarbeiter. Politik und Praxis des “Ausländer-Einsatzes” in der Kriegswirtschaft des Dritten Reiches. Berlin: J. H. W. Dietz, 1985. P. 270.
[Закрыть]. Гауляйтер Тюрингии Фриц Заукель[647]647
Фриц Заукель (1894–1946) – немецкий государственный и политический деятель; гауляйтер (руководитель регионального отделения НСДАП) Тюрингии (1927–1945); обергруппенфюрер СА, СС. Один из главных организаторов принудительного труда в нацистской Германии. Повешен по приговору Нюрнбергского трибунала.
[Закрыть] за несколько месяцев до этого заявил, что «из пяти миллионов иностранных рабочих, трудившихся в Германии, менее 200 000 оказались там добровольно»[648]648
Mantelli. Tra Marte e Vulcano. P. 41–43.
[Закрыть].
В Фоссано фашистское руководство марионеточной Итальянской социальной республики рекомендовало набирать «добровольцев» среди «бездельников» и «бывших военных». Это явствует из документа, датированного апрелем 1945 года[649]649
ИАГФ. Серия IV «Военные дела». VII.2.A. Дело Службы труда. Распоряжения. Vol. 306. 1944.
[Закрыть]. На случай неподчинения[650]650
ИАГФ. Серия IV «Военные дела». VII.2.A. Дело Службы труда. Распоряжения. Vol. 306. 1944.
[Закрыть] предусматривались карательные меры – найти желающих отправиться на чужбину было не так уж и просто.
Как пишет Чезаре Бермани в книге «За работой в Германии Гитлера», из 82 517 итальянских рабочих, отправленных в Третий рейх после 8 сентября 1943 года, несколько десятков тысяч могут считаться «вольнонаемными» («Кавычки здесь необходимы», – подчеркивает историк)[651]651
Bermani. Al lavoro nella Germania di Hitler. P. 242–252.
[Закрыть].
В этом «большом и запутанном» мире[652]652
Labanca N. Prigionieri. internati. resistenti. Memorie dell’ “altra Resistenza”. Bari-Roma: Laterza, 2022. P. 265.
[Закрыть] подневольного труда итальянцы оказались где-то посередине «между заложниками и работниками по принуждению», отмечает Мантелли в своем исследовании «Товарищи по труду» (Camerati del lavoro). Возвращаться домой им было запрещено, и примерно 100 000 из них оказались запертыми в рейхе[653]653
Mantelli. Camerati del lavoro. P. 446–456; Tra Marte e Vulcano. P. 63.
[Закрыть]. В августе 1944 в Аушвице III и на предприятиях I. G. Farben под постоянными бомбежками союзников[654]654
См.: ПС. Ferdinando Camon. Conversazione con Primo Levi (1982–1986). ПСС III. P. 841. Также см.: Gentiloni Silveri. Bombardare Auschwitz. Р. 60 и далее.
[Закрыть] работали 30 539 заключенных, около 35 000 гражданских и около 1000 британских военнопленных[655]655
См.: Czech. Kalendarium. 1944. Июль-декабрь (см. 22 августа 1944). Р. 43.
[Закрыть].
Вольняшки-итальянцы находились почти в одинаковых условиях с заключенными, как пишет историк Лаура Фонтана в книге «Итальянцы в Аушвице» (Gli italiani ad Auschwitz), изданной Государственным музеем Аушвица-Биркенау. Одна глава посвящена гражданским работникам и несколько страниц – muradur из Фоссано[656]656
Fontana. Gli italiani ad Auschwitz. P. 418–422.
[Закрыть]. Как можно понять из Архивов Арользена, работников нанимала непосредственно I. G. Farben – как в случае Пьетро Кадемартири, каменщика из Пьяченцы (на десять лет моложе Лоренцо)[657]657
См.: АРА. Досье на Пьетро Кадемартири.
[Закрыть].
Вызвавшиеся по собственному желанию, как Такка, или принудительно доставленные в Моновиц «свободные» работники – через несколько месяцев все оказывались равны. Польский историк Сеткевич пишет, что условия труда были куда хуже, чем обещалось при найме. И к примеру, среди французов из-за этого все больше рабочих прикидывалось больными[658]658
Setkiewicz. The History of the IG Farben Werk Auschwitz Camps. P. 324–326.
[Закрыть].
Некоторые пытались бежать. Кое-кому это даже удавалось – как одному «вольнонаемному» из Бельгии. Он, по словам историка Мартина Гилберта, добрался из Моновица до Великобритании, где сообщил секретной службе союзников о промышленном комплексе. Во второй половине 1944 года его атаковали с воздуха[659]659
См.: Gilbert M. The Question of Bombing Auschwitz // The Nazi Concentration Camps: Structure and Aims. The Image of the Prisoner. The Jews in the Camps / ред. Y. Gutman. A. Saf. Jerusalem: Yad Vashem, 1984. P. 431. P. 326.
[Закрыть].
Сеткевич отмечает: к итальянским работникам поначалу относились неплохо, но с 1943 года – заметно хуже. Правда, документально подтвержденных фактов насилия или преследования у нас нет[660]660
Setkiewicz. The History of the IG Farben Werk Auschwitz Camps. P. 326.
[Закрыть]. Однако достоверно известно: отказ от работы мог привести к аресту или отправке на родину.
Совсем другое наказание ждало тех, кто пытался помочь узникам концлагеря. За это можно было оказаться «по другую сторону»[661]661
Setkiewicz. The History of the IG Farben Werk Auschwitz Camps. P. 326.
[Закрыть], среди заключенных, – и это определенно было сильнейшим сдерживающим фактором для большинства «свободных» работников. Но только не для Лоренцо! Он считал, что, «если что-то должно быть сделано, ты берешь и делаешь»[662]662
Помимо ЧЛЭс. ПСС I. P. 1232; выше см. почти идентичное выражение в ЗК. ПСС I. P. 1091.
[Закрыть].
Мы знаем: начиная с первой встречи в руинах в июне 1944 года он каждый день приносил Примо и Альберто еду. С этого момента «супа было всегда достаточно, иногда еще и с куском хлеба», написал позже Леви в «Возвращении Лоренцо»[663]663
Л. Il ritorno di Lorenzo [1981]. ПСС II. P. 287.
[Закрыть], «пока я работал у него на подхвате, проблем с передачей не было». Но «через несколько недель его (или меня, не помню, кого именно) перевели на другую стройку, и с тех пор передавать еду стало еще опаснее».
Опасность была в том, что нас могли заметить вдвоем. У гестапо были глаза повсюду, и, если кого-то из нас замечали за разговором с «гражданским» не по теме работы, последний рисковал быть обвиненным в шпионаже. На самом деле гестапо боялось, что таким образом во внешний мир просочатся слухи о газовых камерах Биркенау. Гражданские тоже рисковали: те из них, кто был виновен в незаконных контактах с нами, оказывались в нашем лагере. Не навсегда, как мы, а всего на несколько месяцев с целью Umschulung – перевоспитания. Я предупредил Лоренцо об этой опасности, но он лишь молча пожал плечами[664]664
Л. Il ritorno di Lorenzo [1981]. ПСС II. P. 287.
[Закрыть].
Из двоих Лоренцо рисковал больше – это было понятно. «Знаешь, что нам сделают, если застукают вместе вне работы? Тебя в газ отправят, меня – как вас, в лагерь», – говорит герой Лоренцо в театральной постановке «Человек ли это?». Но чтобы обеспечить двум рабам рабов жизненно важные калории, он каждый день обходил свой барак, собирал объедки и объяснял товарищам, что среди евреев Аушвица есть два итальянца.
Именно поэтому суп Лоренцо и был таким странным: однажды Примо и Лоренцо обнаружили в нем даже «крыло воробья со всеми перьями», в другой раз – «обрывок итальянской газеты»[665]665
Л. Il ritorno di Lorenzo [1981]. ПСС II. P. 288.
[Закрыть]. Леви сказал в интервью Николо Караччиоло, снимавшему фильм «Мужество и милосердие», что помнит, какую именно газету тогда «приготовили» – La Stampa из его родного Турина[666]666
БИ. Nicola Caracciolo. Il coraggio e la pietà // Gli ebrei e l’Italia durante la guerra 1940–1945. Italia, 1986.
[Закрыть].
Леви с благодарностью вспоминал товарищей Лоренцо: «Они тоже жили впроголодь, хотя и лучше, чем мы, но готовили из того, что сумели раздобыть или украсть с ближайших полей». Со временем Лоренцо, не обращая внимания на огромный риск, усовершенствовал оказание помощи: уносил «напрямую из кухни лагеря все, что оставалось в котлах после приготовления, но для этого ему приходилось пробираться туда тайком, в три часа ночи, когда все спали»[667]667
Л. Il ritorno di Lorenzo [1981]. ПСС II. P. 288.
[Закрыть].
План разработали втроем – Лоренцо, Примо и Альберто: «Чтобы нас не увидели вместе, мы решили, что Лоренцо утром будет оставлять котелок в потайном месте под досками. И несколько недель все шло хорошо»[668]668
Л. Il ritorno di Lorenzo [1981]. ПСС II. P. 288.
[Закрыть]. Помощь была столь щедрой, что Примо и Альберто не знали, в чем уносить суп, – об этом Леви рассказывает в «Человек ли это?»
Чтобы решить проблему транспортировки, мы с Альберто позаботились о специальной посуде, которую здесь все называют польским словом menazka. Это самодельный судок из оцинкованной жести, нечто среднее между ведерком и котелком. Жестянщик Зильберлюст за три пайки хлеба смастерил его нам из обрезка водосточной трубы. Получилась великолепная емкость, прочная и вместительная, в эпоху неолита такое изделие произвело бы революцию.
Ни у кого во всем лагере подобного судка не было, разве только кто-то из греков мог похвастаться, что у него menazka больше нашей. Помимо чисто практической выгоды, наше приобретение принесло нам и ощутимое улучшение социального положения. Такая menazka, как у нас, все равно что дворянский титул или родовой герб. Для Генри мы стали лучшими друзьями, он теперь разговаривает с нами как с равными. В голосе Л. зазвучали добросердечные отеческие нотки. Элиас, который вечно все вынюхивает, неутомимо ходит за нами по пятам, пытаясь выследить источник нашего «организованного» дохода, при этом он рассыпается в непонятных любезностях, клянется в своей поддержке и дружбе и поливает нас без конца отборнейшими итальянскими и французскими ругательствами (непонятно, где он научился всем этим непристойным словам), чем явно рассчитывает доставить нам удовольствие[669]669
Цит. по: Леви П. Человек ли это?
[Закрыть], [670]670
ЧЛЭ. ПСС I. P. 254 (Менашка, как у нас, – признак аристократии. Геральдический знак появляется в изд. 1947: «Менашка, как у нас, – это символ и знак» [см. ПСС I. P. 111]). Настоящее имя Альфреда Л. – Альфред Фиш (см.: Angier. Il doppio legame. P. 350).
[Закрыть].
Чтобы продолжить историю, необходимо вернуться к значению самоотверженных поступков, герой которых как будто не принимал во внимание место и обстоятельства происходящего. В посвященной «серой зоне» главе «Канувших и спасенных» Леви описал «настоящее потрясение»[671]671
Цит. по: Леви П. Канувшие и спасенные.
[Закрыть], [672]672
ПИ. Ferdinando Camon. Conversazione con Primo Levi (1982–1986). ПСС III. P. 838.
[Закрыть], которое оставлял после себя этот «перевернутый»[673]673
РиЭ. Auschwitz, città tranquilla = Аушвиц тихий городок [1986]. ПСС II. P. 1036.
[Закрыть] «концентрационный мир»[674]674
Цит. по: Леви П. Канувшие и спасенные.
[Закрыть].
Однако, едва попав в лагерь, люди испытывали настоящее потрясение. К их полной неожиданности мир, в который они оказались ввергнутыми, был ужасен, но ужасен непостижимо, поскольку не подходил под известную модель: враг находился снаружи, но и внутри тоже, слово «свои» не имело четких границ, не существовало противостояния двух сил, расположенных по разные стороны границы, да и самой границы, одной-единственной, тоже не существовало, их было множество, этих границ, и они незримо отделяли одного человека от другого. У лагерных новичков еще оставалась надежда на солидарность товарищей по несчастью, но и эта надежда не оправдывалась: найти союзников, за очень редким исключением, не удавалось; лагерное мироздание населяли тысячи отдельных монад, которые постоянно вели между собой скрытую отчаянную борьбу. Когда в первые же часы пребывания в лагере со всей беспощадностью обнаруживалось, что агрессивность нередко исходит от тех, кто по логике должен быть союзником, а не врагом, это настолько ошеломляло, что человек полностью терял способность к сопротивлению. Многим такое открытие стоило жизни – не в переносном, а в самом прямом смысле слова: трудно защититься от удара, которого не ждешь[675]675
Цит. по: Леви П. Канувшие и спасенные.
[Закрыть], [676]676
КиС. ПСС II. P. 1165.
[Закрыть].
Присутствие Лоренцо помогало Леви выправить чудовищное ощущение потери привычного мира или, по крайней мере, не давало ему окончательно провалиться в пропасть. В этом и кроется парадокс. Лоренцо вырос в нужде, агрессии и насилии – и у него имелись все причины озлобиться и замкнуться в себе. Но он не стал отыгрываться на более слабых и проявлять власть, когда ему выпала такая возможность. Он на собственной шкуре проверил правило, о котором говорил Леви на пороге смерти: «Привилегированные, почувствовав опасность, бросаются на защиту установленного порядка»[677]677
Цит. по: Леви П. Канувшие и спасенные.
[Закрыть], [678]678
КиС. ПСС II. P. 1167.
[Закрыть], – и плюнул на привилегии.
Вспыльчивый человек, привыкший чуть что пускать в ход кулаки и без малейших сомнений богохульствовать, имел массу причин повернуться спиной к двум молодым людям – ведь они всего пару месяцев назад были куда удачливее него. Однако так он не сделал. Не знаю, такое ли «послание» хотел оставить нам Леви – но, вероятно, очень близкое. Он написал об этом в «Возвращении Лоренцо» – перечислил события лета, которое вскоре скрылось в холодной осени.
Лоренцо поразил нас с Альберто. Человек, который помогает другим из чистого альтруизма в жестоком и подлом мире Аушвица, был непонятен и чужд, как спаситель с небес: но это был хмурый спаситель, с которым трудно общаться. Я предложил передать деньги его сестре, которая жила в Италии, – за то, что он делал для нас. Но он отказался назвать мне ее адрес[679]679
Л. Il ritorno di Lorenzo [1981]. ПСС II. P. 289.
[Закрыть].
Каждый раз, когда я читаю эти слова, у меня внутри что-то как будто ломается. Если подумать, то мир был и остается отвратительно несправедливым. Но, присмотревшись, в любом водовороте насилия и боли можно разглядеть праведника – настолько безупречного, что мы и представить себе не могли.
2
Я уже не раз рассказывал, как Леви описывал Лоренцо и его поступки. Но, возможно, к некоторым свидетельствам следует вернуться. Что мы знаем точно? Между 1947 и 1981 годами Лоренцо всегда появлялся в работах Примо под собственным именем. И только в театральной постановке «Человек ли это?» – под псевдонимом. Нам также известно, что в ноябре 1976 года Леви сказал: «А, Лоренцо… Я называл его Антонио». Имелся в виду святой Антонио, который кормил голодных[680]680
Один из самых почитаемых в Италии святых – Антоний Падуанский (Sant’Antonio di Padova; 1195–1231), но он прославился как выдающийся проповедник. «Отцом бедных» называли блаженного (но не святого) Анджело Паоли (Angelo Paoli; 1642–1720), который умножал количество пищи и раздавал ее бедным в Риме. Еще известен святой мученик (но тоже не святой) Антонин (Sant’Antonino; ум. 303 г. н. э.) из Пьяченцы, воин. Возможно, ошибка вызвана созвучием имен; кого имел в виду Леви, точно установить невозможно.
[Закрыть], [681]681
Thomson. Primo Levi. P. 521–522.
[Закрыть].
В дальнейшем мы увидим, как итальянская бюрократия описывала внешность Лоренцо между 1920 и началом 1940-х. Что же касается Леви, то в двух изданиях «Человек ли это?» (1947 и 1958 годов) он не писал, как выглядел muradur[682]682
За исключением одного исправленного прилагательного («банальная» становится «простой»). См.: Carlo Greppi. Un uomo di poche parole. Storia di Lorenzo, che salvò Primo. P. 256 № 77.
[Закрыть], – его портрет появился только в более позднем периоде творчества, когда писателю исполнилось 60.
В «Возвращении Лоренцо», опубликованном в 1981 году, и в сборнике «Лилит» двух доходяг кормит «высокий, сутулый, с седыми волосами»[683]683
Л. Il ritorno di Lorenzo [1981]. ПСС II. P. 286.
[Закрыть] каменщик. Пять лет спустя в «Канувших и спасенных» он представлен «пожилым малограмотным каменщиком», «каменщиком из Фоссано, который спас мне жизнь»[684]684
Цит. по: Леви П. Канувшие и спасенные.
[Закрыть]. К этому времени Леви стал упоминать его все чаще[685]685
КиС. ПСС II. P. 1210, 1223.
[Закрыть].
Как заметил историк Салери[686]686
Saleri. L’importanza di Lorenzo Perone nelle opere di Primo Levi. P. 66; личное сообщение Самуэле Салери автору от 18 марта 2022 г.
[Закрыть], остается неясным, почему в последней книге Леви Лоренцо утратил имя. Может, потому, что теперь он стал носителем «универсального послания»? Или потому, что имя, связанное с именами детей, стало неотъемлемой частью памяти – замечательного, но не самого достоверного инструмента?[687]687
КиС. ПСС II. P. 1155.
[Закрыть] Но воспоминания Леви о muradur никак не могли размыться. В «Канувших и спасенных» он сделал отсылку к двум предыдущим произведениям, поэтому можно предположить: автор попросту не хотел перегружать текст.
Что же касается слов Лоренцо (центрального объекта этого исследования), то в последние годы писатель приводил их в том виде, в каком они прозвучали: на пьемонтском диалекте. В литературном журнале The Paris Review после смерти Леви вышло интервью, которое он дал в июле 1985 года. Примо сказал, что Лоренцо «был почти неграмотным» и что он «почти никогда не говорил»: «Он был молчаливым. Отказывался от моих благодарностей. Почти не отвечал на мои слова, только поводил плечами: возьми хлеб, возьми сахар. Молча – нет нужды говорить»[688]688
ПИ. Gabriel Motola. Primo Levi. L’arte del romanzo = Габриэль Мотола. Искусство романа (Primo Levi: The Art of Fiction № 140. The Paris Review. Весна 1995. № 4. Интервью 26 июля 1985 г. / пер. на итал. Diana Osti; ПСС III. P. 810. См. также: Salvatori e salvati / ред. Milano. P. 160. Термин sant[o] см. в первую очередь в ЧЛЭ. ПСС I. P. 211 и далее. P. 236–237; также Saleri. L’importanza di Lorenzo Perone nelle opere di Primo Levi. P. 20.
[Закрыть].
Свою помощь Лоренцо подкреплял минимальным числом слов, которые дошли до наших дней: Oh già, si capisce, con gente come questa / Ah’s capis, cun gent’ parei – «Чего еще можно ожидать от такого, как этот». Эта фраза – единственное, что произносит Лоренцо в произведениях Леви между 1947 и 1986 годами (в двух изданиях «Человек ли это?», в рассказе «Возвращение Лоренцо» в сборнике «Лилит» и в сборнике эссе «Канувшие и спасенные»).
Были и другие слова – скажем, те, которые открывают эту книгу. Их Леви привел в качестве примера в телевизионном интервью незадолго до смерти: «Я сказал ему: “Разговаривая со мной, ты сильно рискуешь”. Он ответил: “Мне все равно”»[689]689
Caracciolo N. Il coraggio e la pietà [1986].
[Закрыть]. Или диалог, который мы находим в расшифровке очередного интервью: «Слушай, это опасно, ты получишь неприятности». – «Плевать»[690]690
БИ. Nicola Caracciolo. Il coraggio e la pietà // Gli ebrei e l’Italia durante la guerra 1940–1945. ПСС III. P. 655. Предполагаю, что есть две разные версии, предоставленные самим ПЛ. См.: Carlo Greppi. Un uomo di poche parole. Storia di Lorenzo, che salvò Primo. P. 248 № 21.
[Закрыть].
Больше слов появляется в театральной постановке «Человек ли это?» 1966/67 года, где Пьетро (Лоренцо) осмеливается много говорить (возможно, из-за измененного имени?). В основном он рассуждает о работе. Вот как продолжается диалог, начало которого я привел выше.
АЛЬДО (удивленно). Тебе нравится работать?
ПЬЕТРО. В моем возрасте я уже ни на что другое не гожусь. К тому же это не такая уж плохая работа. (С некоторой гордостью.) Возвести арку! Не многие сегодня на такое способны. Замок Ступиниджи[691]691
Официальное название – Охотничья резиденция Ступиниджи: загородная резиденция правящей династии Савойского дома в предместье городе Никелино (10 километров юго-западнее Турина); здание строилось в XVIII в. В настоящее время музей.
[Закрыть] тоже я реставрировал. И во Франции тоже, тот большой замок рядом с морем.АЛЬДО. Какой замок?
ПЬЕТРО. Я работал там зимой, когда у нас не было работы. (Пауза, вспоминает.) В Тулоне. Добрался туда пешком, без документов, нелегально. Семь дней в пути!
После размышлений о мире, который «несправедлив», и о том, что он «никогда не просил» рождаться, Пьетро-Лоренцо добавляет: «Если уж пришел, то оставайся». И буднично замечает: «Работай как можно лучше и, если выдастся случай, делай добро». – «Добро здесь, в Аушвице?» (Альдо-Примо не верит своим ушам.) – «Именно. Здесь для этого хватает возможностей». (Каменщик отвечает сухо, сходит с лесов и с удовлетворением оглядывает свою работу.)[692]692
ЧЛЭс. ПСС I. P. 1232. См. также: Saleri. L’importanza di Lorenzo Perone nelle opere di Primo Levi. P. 28–32.
[Закрыть]
Три печатных листа, на которых выкристаллизована театральная версия «Человек ли это?», содержат четкое объяснение поступков «малограмотного» каменщика. Язык сухой и чистый, фразы четкие. «Делать то, что можешь» на практике означало: Лоренцо «каждый вечер передает… три, а то и четыре литра Zivilsuppe – супа вольнонаемных итальянцев»[693]693
Цит. по: Леви П. Человек ли это?
[Закрыть], бесценное сокровище для двух заключенных[694]694
ЧЛЭ. ПСС I. P. 254.
[Закрыть].
Леви в лагере пытался разъяснить одному из своих «последователей», новичку – Zugang, венгру: следует «крутиться – доставать еду, уклоняться от работы, найти влиятельных друзей, прятаться и скрывать свои мысли, красть и лгать», потому что «те, кто так не делал, быстро умирали»[695]695
Л. Un discepolo = Ученик [1981 (Secondo Risorgimento. Torino: Piemonte artistico-culturale, 1961)]. ПСС II. P. 256–257.
[Закрыть]. «Свободный» Лоренцо думал о своей работе и о том, чтобы, согласно обстоятельствам, помогать другим.
О лагерной «морали» рассказано в книге «Историк и свидетель» (Lo storico e il testimone) Кристофера Браунинга – это расследование и обвинительное заключение в отношении нацистского трудового лагеря в Стараховице. Система выживания основывалась не столько «на личной выгоде»[696]696
Browning C. R. Lo storico e il testimone. Il campo di lavoro nazista di Starachowice. Roma-Bari: Laterza. 2011 (ор. изд. Remembering Survival: Inside a Nazi Slave-Labor Camp. New York-London: Norton. 2010). P. 358.
[Закрыть], сколько на оценивании обстоятельств – раз за разом, в каждом отдельном случае.
Даже когда судьба развела Лоренцо с Примо (его перевели в другое место, как мы знаем из «Человек ли это?»[697]697
ЧЛЭ. ПСС I. P. 255.
[Закрыть]), каждый вечер друзья-заключенные продолжали получать свои три-четыре литра супа. Лоренцо отличался этим от остальных «вольнонаемных» рабочих, относившихся к рабам совсем по-другому – как к Kazett[698]698
Kazett (от нем. KZ, Konzentrations-Zentrum – «концентрационный центр») – заключенные.
[Закрыть], «средний род, единственное число»[699]699
Цит. по: Леви П. Человек ли это?
[Закрыть]. Это, правда, не мешало некоторым вольняшкам «бросить иной раз хефтлингу кусок хлеба или картофелину, а то и разрешить в знак особой щедрости доесть остатки Zivilsuppe со дна их котелков, при условии вернуть их назад чисто вымытыми»[700]700
Цит. по: Леви П. Человек ли это?
[Закрыть].
Что их побуждало к этому? Слишком назойливый голодный взгляд, порыв состраданья, а иногда и простое любопытство: поглазеть, как мы, точно голодные собаки, налетаем со всех сторон на брошенный кусок, кто скорее схватит, и, когда он достается самому сильному, возвращаемся ни с чем на место[701]701
Цит. по: Леви П. Человек ли это?
[Закрыть], [702]702
ЧЛЭ. ПСС I. P. 234.
[Закрыть].
В Аушвице не было недостатка в «возможности» делать добро, говорит нам каменщик, который в то время уже успел все понять. Лагерь итальянских работников располагался на холме, с которого были видны «трубы Биркенау с одной стороны и живые мертвецы Моновица – с другой». Кэрол Энджер считает, что Лоренцо и его товарищи «поняли, что именно там происходит, и страдали от этого»[703]703
Angier. Il doppio legame. P. 326.
[Закрыть]. В ясные дни, оставшиеся в памяти Леви, из Буны было видно «дым крематория»[704]704
Цит. по: Леви П. Периодическая система.
[Закрыть], [705]705
ПС. Vanadio [1975]. ПСС I. P. 1063.
[Закрыть].
Руководитель I. G. Farben в Италии Ханс Дайхманн так описывал в 1978 году представшее взору работяг вроде Лоренцо: «Итальянские строители жили в барачном городке, построенном на небольшом холме, с которого открывался вид на всю огромную стройку, а с другой стороны – на поле уничтожения, где в тумане и в дыму зловещей трубы царил самый настоящий ад»[706]706
Vaccarino G. Nuove fonti sull’imperialismo economico nazista. La IG Farben e il nuovo ordine // Italia contemporanea. 1987. Dicembre. № 169. P. 98. См. также: Fontana. Gli italiani ad Auschwitz. P. 410; Angier. Il doppio legame. P. 326, 765.
[Закрыть].
Значит, Лоренцо был наблюдательным, умел быстро оценивать ситуацию и действовать осторожно – ведь рядом с местом, куда он каждый день приносил еду, находился Italienisches Syndikats-Büro – «Итальянский синдикатный офис», где, по свидетельству Иана Томсона, было «полно шпиков»[707]707
Thomson. Primo Levi. P. 259.
[Закрыть]. И в этом смысле память тоже не подвела Леви.
Он хорошо помнил поступки Лоренцо, которые полностью перечислил в «Человек ли это?» и к которым вернулся в «Лилит». Потому что единственное, что имеет значение, – дела. Это не просто избитая поговорка, а «центральная мысль», которую Леви не раз повторял: ценность человека «зависит от того, чего от него можно ожидать»[708]708
ЕНСТК. ПСС II. P. 487.
[Закрыть]. Это произносит часовщик Мендель (в образ которого Леви «вложил много от самого себя», как подтверждают его биографы и критики[709]709
Thomson. Primo Levi. P. 569. См., напр.: Belpoliti. Primo Levi di fronte e di profilo. P. 411.
[Закрыть] и как утверждал он сам[710]710
См.: БИ. Rosellina Balbi. Mendel, il consolatore // La Repubblica. 1982. 14 апреля. ПСС III. P. 248.
[Закрыть]) – главный герой «Если не сейчас, то когда?».
Однако еще больше определяют человека его поступки. Миранда, одна из героинь рассказа «Психофант» (Psicofante; сборник «Порок формы» (Vizio di forma), 1971), говорит: «Главное – что человек делает, а не то, кто он такой. Человек – это совокупность его поступков: прошлых и настоящих – ничего более»[711]711
ПФ. Psicofante = Психофант [1971]. ПСС I. P. 793.
[Закрыть]. Рассказ написан «в ироничной форме», но друзья, с которыми разговаривает Миранда на его страницах, – это круг общения Леви и «старые знакомые» Бьянки Гвидетти Серра: «Все мы, а особенно те, кто принадлежал к определенной группе, которая образовалась в 1938 году – ко времени “расовых” законов»[712]712
Guidetti Serra B. Primo Levi. un amico [1987]. Torino: Zamorani, 2012. P. 8. См. также: Angier. Il doppio legame. P. 541–544.
[Закрыть].
Пожалуй, самое удивительное в истории Лоренцо – что он помогал Леви не только в буквально жизненно важном. Я уже упоминал, где нашел название фирмы G. Beotti из Пьяченцы (в которой работал каменщик из Фоссано) – на почтовых открытках, теперь хранящихся в архивах Международного центра исследований творчества Примо Леви[713]713
См.: Carlo Greppi. Un uomo di poche parole. Storia di Lorenzo, che salvò Primo. P. 250 № 69.
[Закрыть].
Как благодаря Архивам Арользена установила Лаура Фонтана, многие вольнонаемные за периметром Аушвица посылали по почте весточки (большая часть из 30 миллионов документов оцифрована и доступна в интернете – невероятная работа). Подлинники некоторых писем сегодня можно купить на eBay. Но другие – сотни? сотни тысяч? – по сию пору пылятся в семейных архивах и на чердаках половины Европы.
С близкими в письменном виде общались все более-менее грамотные иностранные служащие рейха. Каменщик из области Фриули Пьетро Луза (на пять лет младше Лоренцо), нанятый фирмой Pagani[714]714
См.: АРА. Досье Пьетро Луза: письмо в архиве Музея Аушвиц-Биркенау.
[Закрыть], отправил жене Джузеппине открытку: в 12 убористых строчках он дважды заверил ее в своем хорошем самочувствии, чем вызвал оправданные подозрения – значит, не все у него так уж гладко. Помощник механика из Падуи Бруно Миони (ровесник Леви) пожаловался в письме отцу, Умберто, что «очень грустит» и «очень скучает по своему дому, семье и родной земле»[715]715
Fontana. Gli italiani ad Auschwitz. P. 413–419.
[Закрыть]. Письмо датировано днями, когда Леви впервые встретился с каменщиком из Фоссано.
Насколько мне известно, сам Лоренцо домой не писал – ни по крайней необходимости, ни чтобы просто дать о себе знать. Возможно, «это были времена, когда даже надежда могла пугать», как написала Гвидетти Серра в мемуарах «Красная Бьянка» (Bianca la rossa)[716]716
Guidetti Serra B. Bianca la rossa / в соавторстве с Santina Mobiglia. Torino: Einaudi, 2009. P. 55.
[Закрыть].
До нас не дошло ни одной открытки, отправленной muradur от своего имени. Ни родителям, хотя они оба в те годы еще были живы, ни братьям или сестрам – в семье даже не упоминали о подобных весточках[717]717
Saleri. L’importanza di Lorenzo Perone nelle opere di Primo Levi. P. 24.
[Закрыть]. И это, на мой взгляд, довольно любопытно. Потому что Лоренцо писал открытки за Примо[718]718
Л. Il giocoliere = Игрок [1981 (La Stampa. 1978. 2 апреля)]. ПСС II. P. 247–248.
[Закрыть].
Леви упомянул об этом в рассказе «Ученик» (Un discepolo; сборник «Лилит»): «В июне [1944] с пугающей беспечностью и с помощью одного каменщика, “свободного” итальянца, я написал письмо своей матери, которая в то время скрывалась в Италии». Отправлено оно было на адрес Бьянки: «Я совершил это, как выполняют ритуальные действия, особо не надеясь на успех»[719]719
Л. Un discepolo [1981]. ПСС II. P. 257.
[Закрыть]. Почерк был аккуратный, и письмо до подруги дошло[720]720
Дорогая синьорина Бьянка / вчера я видел примо с ним / все в порядке работает и возможно вам / напишет он немного похудел / и ждет встречи с тобой /или хотя бы новостей от тебя / У меня ничего нового / благодарю от / него и передаю приветы / Ло. Пе. я его друг Перроне / Лоренцо. / Надеюсь полчуить / от вас письмло прощайте. АПЛ. Переписка. 1941–1987 (1999). ЛП Бьянке Гвидетти от 25 июня [19]44 г.
[Закрыть].
3
«Перроне» (с двумя «р»), как написали отец и дядя в графе о его рождении в сентябре 1904 года[721]721
См.: Carlo Greppi. Un uomo di poche parole. Storia di Lorenzo, che salvò Primo. P. 17.
[Закрыть]; «Ло. Пе.», которого Примо называл «святым Антонио», воспользовался своей привилегией (которая у него имелась, в отличие от рабов рабов), но не для себя. Он написал открытку за Примо[722]722
ПИ. Risa Sodi. Primo Levi: un’ultima conversazione = Риза Соди. Примо Леви: последняя беседа (интервью от 19 июня 1986 г.; Primo Levi: A Last Talk. Present Tense. XV. 1988. Май-июнь. № 4 / пер. на итал. Diana Osti; ПСС III. P. 737.
[Закрыть] и, не раздумывая, назвал себя «его другом». Эта деталь придает поступкам Лоренцо еще большую весомость.
Это был невероятно рискованный поступок. Но мы знаем, что так порой делали и «вольнонаемные» французы[723]723
Lettere da Auschwitz / ред. Taïeb E. P. 22, 117–118.
[Закрыть], – Лоренцо понимал, о чем они говорят, так как часто бывал во Франции. Все это было необычайно важно для рабов рабов, за которых писались открытки. Евреям, «врагам по определению»[724]724
Цит. по: Леви П. Канувшие и спасенные.
[Закрыть], было запрещено отправлять корреспонденцию. Леви отмечал в «Канувших и спасенных», что «потеря… связи… вызывает смертельную тоску, несправедливое чувство обиды за то, что ты оказался брошенным»[725]725
Цит. по: Леви П. Канувшие и спасенные.
[Закрыть], потому что «на большом континенте свободы свобода коммуникации занимает обширную территорию. Это как здоровье, истинную ценность которого понимаешь, только потеряв его»[726]726
Цит. по: Леви П. Канувшие и спасенные.
[Закрыть], [727]727
КиС. ПСС II. P. 1209. См. также: ПИ. Ferdinando Camon. Conversazione con Primo Levi (1982–1986). ПСС III. P. 839.
[Закрыть]. Для узников «письма значили больше всего остального: придавали их жизни хоть какой-то смысл и были единственной связью с потерянным миром», – подчеркивал и исследователь Томсон[728]728
Thomson. Primo Levi. P. 259.
[Закрыть].
Послание отправилось в путь в рекордные для того времени сроки – на открытке с датой «25 июня» стоит штемпель Аушвица за следующий день. Отправитель – Перроне Лоренцо, Gruppo Italiano, Ditta Beotti, Аушвиц… Германия. Это сообщение Примо, посланное Лоренцо с польской территории, и адресата достигло довольно быстро – всего за три недели. Письма тогда могли идти и несколько месяцев[729]729
Bermani. Al lavoro nella Germania di Hitler. P. 244.
[Закрыть]. Открытку получила Бьянка Гвидетти Серра, дорогая подруга. Она жила в Турине, на улице Монтебелло, 15, и не была еврейкой, а поэтому меньше подвергалась опасности[730]730
Thomson. Primo Levi. P. 260.
[Закрыть].
Бьянка ничего не знала о происходящем с Примо в Аушвице, но, увидев открытку, испытала «огромное облегчение»[731]731
Guidetti Serra. Bianca la rossa. P. 54.
[Закрыть]: пишет – значит, жив. Сам он позже признался Иану Томсону, что с его стороны поступок был «безответственным»: «Я понятия не имел, насколько безопасно отправить письмо на домашний адрес»[732]732
Thomson. Primo Levi. P. 259. См. также: ПИ. Risa Sodi. Primo Levi: un’ultima conversazione. 1986. ПСС III. P. 736.
[Закрыть]. А ведь таким образом Леви действительно подверг угрозе итальянского «сообщника» Лоренцо, о чем позже и написал в рассказе «Жонглер» (Il giocoliere)[733]733
См.: Л. Il giocoliere [1981]. ПСС II. P. 247–249.
[Закрыть].
Другой «счастливый билет» вытянула Ада Делла Торре, кузина и подруга Примо. Она случайно оказалась в Турине в гостях у его матери Эстер Луццати, которую все называли Рина, и позвонила Бьянке. Поднявшая трубку домработница закричала: «Быстрее сюда!»[734]734
Thomson. Primo Levi. P. 260.
[Закрыть] Так открытка попала к родственникам Примо. Ответ скоро отправился в обратный путь – в начале второй половины июля мать послала его «таким же способом».
В то самое время Леви за 1400 километров от родины пытался обучить Банди, недавно прибывшего в лагерь венгра, искусству выживания. Странное имя было «уменьшительным от Эндре Шанто, что по-итальянски звучит почти как santo (“святой”. – Прим. ред.)»[735]735
Л. Un discepolo [1981]. ПСС II. P. 256.
[Закрыть], и, казалось, он не имел намерения осваивать путаную лагерную мораль.
«Пришел август, как необычный подарок для меня: письмо из дома, невероятное дело», – вспоминал Леви. Послание было от «синьоры Ланца» – так для конспирации подписалась мать[736]736
Thomson. Primo Levi. P. 260. См. также: Zanda C. Quando Primo Levi diventò il signor Malabaila. Vicenza: Neri Pozza. 2019. P. 79.
[Закрыть].
Письмо из милого мира жгло мне карман, я знал, что, элементарной осторожности ради, мне стоило молчать, и все же не мог о нем не говорить. В то время мы чистили цистерны. Я спустился в свою цистерну, со мной был Банди. В тусклом свете лампочки я прочитал ему это волшебное письмо, по-быстрому переведя его на немецкий. Банди слушал меня внимательно. Он, конечно же, мало что понимал, потому что немецкий не был ни его, ни моим родным языком и еще потому, что письмо было малосодержательным и иносказательным.
Но он понял, что клочок бумаги, прилетевший ко мне таким странным образом, который я уничтожу до наступления вечера, был лучом света, брешью в темной вселенной, которая сжималась вокруг нас, и что сквозь него могла пробраться надежда. Хочется верить, что Банди почувствовал это: потому что, когда я закончил читать, он приблизился ко мне, долго шарил в карманах и наконец бережно извлек из них редис. Он протянул его мне, сильно покраснев, и с застенчивой гордостью сказал: «Я научился. Это тебе: первая вещь, которую я украл»[737]737
Л. Un discepolo [1981]. ПСС II. P. 257–258.
[Закрыть].
4
Затем были еще две открытки, так же написанные рукой Лоренцо, им же подписанные и отправленные[738]738
См.: Carlo Greppi. Un uomo di poche parole. Storia di Lorenzo, che salvò Primo. P. 250 № 69.
[Закрыть]. А Бьянка послала продукты и одежду – 9 августа, из почтового отделения в Сасси, пригороде Турина. Чтобы попасть в Аушвиц, посылка должна была пересечь охваченную войной Европу[739]739
См.: ЯВ. Engel Pardiel. Lorenzo Perone’s aid to Primo Levi in Auschwitz. Прил. 5 (Квитанция об отправлении посылки из почтового отделения Сасси Л. Перроне. Аушвиц. Отправитель Бьянка Гвидетти).
[Закрыть].
Первая открытка, датированная 20 августа, отправилась в путь на следующий день. Лоренцо от имени Примо писал его подруге, что чувствует себя хорошо, что не болеет («здоровье отличное, в хорошую погоду чувствую себя даже лучше»), что растет его знание немецкого и что это «большой плюс для работы». Так, заметила Энджер, дома поняли, что он работает[740]740
Angier. Il doppio legame. P. 341.
[Закрыть]. Напоследок адресант успокаивал родных, сообщая, что письма порой идут месяцами: «Не беспокойся обо мне, постарайся рассказать все ваши новости и имей, как и я, много смелости и надежды. Обнимаю крепко и всегда помню о тебе. Твой Лоренцо»[741]741
АПЛ. Переписка. 1941–1987 (1999). ЛП Бьянке Гвидетти от 20 августа [19]44 г.
[Закрыть].
Матери и Анне Марии, сестре Примо – еврейкам – приходилось скрываться. Получив весточку, торжествующая Бьянка прибежала в их убежище: «У меня потрясающая новость! Смотрите, что у меня!»[742]742
Guidetti Serra. Bianca la rossa. P. 55.
[Закрыть] В мемуарах, вышедших в 2009 году, Гвидетти Серра немного перепутала даты – написала, что это произошло месяцем раньше. Но тогда пришло первое послание, переданное семье Адой Делла Торре, кузиной Примо. В интервью Томсону в 1993 году она рассказала, что происходило между 21 августа и сентябрем 1944 года.
Ответ Леви матери, записанный неопытной рукой Лоренцо Перроне и отправленный Бьянке Гвидетти Серра, прошел цензуру Аушвица 21 августа. Бьянка получила открытку шесть недель спустя (в середине сентября 1944 года) и передала ее матери Леви в Турине: «Я никогда не забуду выражение лица Эстер, когда она поняла, что Примо, возможно, все еще жив». Но после первого восторга Эстер заметила, что открытка отправлена полтора месяца назад, а за это время могло произойти что угодно. Эстер мучилась от беспокойства за своего первенца; ей предстояло увидеть Примо лишь еще через 13 месяцев[743]743
Thomson. Primo Levi. P. 261.
[Закрыть].
Они встретились во многом благодаря «редчайшей удаче»[744]744
КиС. ПСС II. P. 1210.
[Закрыть] – возможности поддерживать связь. «Мы, выжившие, составляем меньшинство, совсем ничтожную часть. Мы – это те, кто благодаря привилегированному положению, умению приспосабливаться или везению не достиг дна», – так в «Канувших и спасенных» Леви резюмировал причины, которые позволили кому-то выбраться из ада[745]745
Цит. по: Леви П. Канувшие и спасенные.
[Закрыть], [746]746
КиС. ПСС II. P. 1196.
[Закрыть].
Через несколько страниц, в главе «Коммуникация», он написал, что заключенные страдали в изоляция от мира и в целом «отсутствия и недостатка»[747]747
Цит. по: Леви П. Канувшие и спасенные.
[Закрыть] общения и что «безразличие к своей обособленности, равнодушие, отношение к исчезновению слова как к должному было фатальным симптомом, свидетельствующим о приближении окончательной апатии»[748]748
Цит. по: Леви П. Канувшие и спасенные. Леви в этом месте пишет, что внешне не все узники страдали от недостатка коммуникации в равной степени. Казалось, что нелюдимые по характеру переносят его легче, однако и у них безразличие было «фатальным симптомом».
[Закрыть], [749]749
КиС. ПСС II. P. 1208.
[Закрыть].
Вклад Лоренцо в контакт с «потерянным навсегда миром»[750]750
См.: Melodia G. La quarantena. Gli italiani nel Lager di Dachau. Milano: Mursia, 1971. P. 34. См. также: L’ultimo treno.
[Закрыть] был таким же решающим, как и литры – сотни литров – супа для Примо и Альберто: «Каждый выживший и вернувшийся из лагеря – скорее исключение, чем правило; хотя мы сами, надеясь освободиться от преследующего нас прошлого, стараемся забыть о нем»[751]751
Цит. по: Леви П. Канувшие и спасенные.
[Закрыть], [752]752
КиС. ПСС II. P. 1210.
[Закрыть]. Выживали «самые сильные, самые хитрые и самые удачливые», писал он в «Если не сейчас, то когда?»[753]753
ЕНСТК. ПСС II. P. 518.
[Закрыть]. Основными факторами для этого были упорство, ловкость и удача. Для Примо воплощением последней оказался Лоренцо[754]754
ПИ. Risa Sodi. Primo Levi: un’ultima conversazione. 1986. ПСС III. P. 736.
[Закрыть].
Вопрос, отчего он это сделал однажды и почему потом продолжал помогать, остается без ответа. Думаю, здесь уместно привести слова дона Лента, сказанные Томсону много лет назад, – это прямое и наиболее вероятное объяснение: «Во времена Лоренцо каменщики и рыбаки Фоссано объединялись, чтобы помогать самым слабым»[755]755
Thomson. Primo Levi. P. 365.
[Закрыть]. Возможно, в этом – ядро истории Лоренцо, спасшего Примо, кульминация попытки пересмотреть его жизнь и поступки, угадать его мысли.
