Текст книги "Хворый пёс"

Автор книги: Карл Хайасен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

30

На верх маяка вели семьдесят семь ступеней. Он считал каждую, поднимаясь по винтовой лестнице, что заканчивалась покоробившейся дверью. Блеклая краска шелушилась, ручки не было.

Бывший губернатор Флориды трижды резко стукнул и после паузы – еще раз. За дверью что-то шевельнулось, будто мяч прокатился.

– Дойл!

Ничего.

– Дойл, это я, Клинт.

Было слышно, как брат дышит за дверью.

– Как ты?

В каменную колонну маяка свет проникал через расположенные по кругу узкие оконца со следами высохшей морской соли. Площадка перед дверью была усыпана конвертами – сотни одинаковых конвертов, пожелтевших и нераспечатанных. Чеки с жалованьем от штата Флорида. Давненько Клинтон Тайри их не видел.

В потемках он разглядел ящик с апельсинами, три галлонных бутыли с водой и две дюжины коробок с рисом, поставленные рядышком, словно книги на полке.

– Дойл!

Так хотелось взглянуть на брата.

– Я не собираюсь оставаться. Просто хочу знать, что с тобой все в порядке.

Клинтон Тайри навалился плечом на дверь. Заперта накрепко. Снова что-то шаркнуло, по сосновым половицам проехали железные ножки стула, громко и недовольно скрипнула рассохшаяся кушетка: брат сел.

– Служители в парке сказали, что тебе приносят еду. Это так?

Молчание.

– Если тебе что нужно, я принесу. Продукты, лекарства – что угодно.

Книги, журналы, картины, видеомагнитофон, рояль... Может, новую жизнь вообще? Господи, подумал Клинтон Тайри, кого я обманываю?

Стул проехал ближе к двери. Послышался металлический щелчок – словно откинули крышку зажигалки «зиппо» или открыли нож – и, кажется, шепот.

– Дойл!

По-прежнему ни слова.

– Я почему пришел... Просто сказать, что тебе не нужно никуда уходить отсюда, если не хочешь. Все улажено. Ничего не бойся, здесь ты в безопасности, понимаешь? Оставайся здесь сколько угодно. Даю слово.

За дверью снова что-то щелкнуло, послышались два тяжелых шага. Клинтон прижался щекой к пропитанным морской солью доскам и скорее почувствовал, чем услышал, как брат за дверью сделал то же самое.

– Дойл, открой, – прошептал Клинтон Тайри. – Пожалуйста.

Он шагнул назад, когда звякнула щеколда, и из-за скрипнувшей двери медленно высунулась рука; стариковская кисть – бледная, в паутине фиолетовых вен. На внутренней стороне предплечья едва виднелся след старого шрама. Крупная, но худая и с виду немощная рука. Клинтон сжал ее, с радостью почувствовав, что брат еще силен. Рука задергалась, пытаясь вырваться, и губернатор увидел на ней выцарапанные буквы в ярких, как лепестки розы, каплях крови – я люблю тебя.

Дойл выдернул руку и захлопнул дверь.

Спускаясь, бывший губернатор Флориды снова посчитал все семьдесят семь ступеней. Внизу он лег на живот и прополз под фанерой, которой заколотили вход, чтобы на маяк не проникли вандалы и любопытные туристы.

Выйдя из сумрака маяка в оглушающее весеннее утро, Клинтон Тайри сощурился, как новорожденный младенец. Он подставил заплаканное лицо прохладному ветерку с Атлантики. Увидел, как за волнорезом тарпонь напала на косяк кефали.

На фанере висели выгоревшие, скукоженные объявления:

ПРОХОДА НЕТ ЗАКРЫТО ДЛЯ ПОСЕЩЕНИЯ ДО ДАЛЬНЕЙШИХ РАСПОРЯЖЕНИЙ СОБСТВЕННОСТЬ ШТАТА – НЕ ВХОДИТЬ

И еще кто-то недавно приколол визитную карточку. Блестящая кнопка не заржавела, белая твердая визитка заметно выделялась. Клинтон приблизился к ней здоровым глазом, и его лицо озарилось знаменитой улыбкой.

ЛИЗА ДЖУН ПИТЕРСОН

Ответственный секретарь Администрация губернатора

Сунув визитку за край купальной шапочки, Клинтон Тайри зашагал через пляж по дюнам, обросшим морским овсом. Он шел к улочке, где у «Центра туризма и экскурсий по живописным местам Соколиной бухты» припарковался темно-синий фургон.

Палмера Стоута похоронили с его любимой клюшкой для гольфа, камерой «поляроид» и коробкой кубинских сигар «Монтекристо №2с» что вызвало неподдельную скорбь у присутствовавших на церемонии курильщиков. Панихида проходила в пресвитерианской церкви Таллахасси, и священник превозносил Стоута как столпа гражданского общества, лидера демократического процесса, преданного семьянина, а также верного друга власть предержащих и простых людей. На панихиде присутствовали: ночной бармен из «Поклонника», таксидермист, проститутка, три конгрессмена, один сенатор в отставке, шесть окружных судей, три дюжины бывших и действующих членов комитетов со всей Флориды, вице-губернатор и сорок один член Законодательного собрания штата (многие из них были избраны на деньги, добытые Стоутом, вовсе не разделявшим их политические взгляды). Было много цветов, которые прислали компании: «Филип Моррис», «Шелл Ойл», «Рутхаус и сын, инженерные работы», «Фосфаты Магнуссона», «Цитрусовый кооператив округа Лейк», «Сахар США», токийская «МацибуКом Констракшн», «Порт-Марко Пропертиз», а также «Южный союз лесозаводчиков», «Национальная стрелковая ассоциация», общество «Синий ключ» Флоридского университета, исполнительные комитеты Республиканской и Демократической партий. Поступили соболезнования от законодателя Вилли Васкес-Вашингтона и губернатора Ричарда Артемуса, не сумевших прибыть на заупокойную службу.

– Сегодня мы скорбим, – сказал в заключение священник, – но нашу печаль смягчает сознание, что свой последний день среди нас Палмер провел счастливо – на охоте с близким другом Бобом Клэпли. Они гуляли по просторам, которые оба так сильно любили.

Захоронение состоялось на близлежащем кладбище, которое, между прочим, стало местом последнего упокоения более двух десятков небывало изворотливых политиков Флориды. В городе шутили, что местному могильщику требуется бурав, а не лопата. Чета Стоутов бывала на похоронах нескольких умерших казнокрадов (некоторых за то и осудили), и потому Дези знала расположение участков. Для Палмера она выбрала открытое место на голом холме, откуда обозревалось шоссе №10. Поскольку Стоут так часто и восторженно предсказывал, что когда-нибудь Флорида станет такой же суетливой, как Нью-Йорк или Калифорния, вид шумной дороги, подтверждающий его слова, был бы ему приятен, решила Дези.

У могилы сказали еще несколько добрых слов о покойном. Дези сидела со своими родителями и единственным кузеном Палмера – лишенным практики ортопедом из Джексонвилла. Она искренне плакала от горькой печали – не из-за хвалебных речей (бывших, по большей части, вымыслом), а оттого, что ее чувства к мужу умерли, и это, вероятно, способствовало его безвременной смерти. Пусть она не виновата в нелепой трагедии на охоте, но бесспорно, что роковую поездку за носорогом спровоцировала история с похищением собаки, а Дези все усложнила своим увлечением Твилли Спри, которому еще и помогала.

Конечно, Палмер был бы сейчас жив, если б чуть раньше поступил благородно и избавился от сделки по «Буревестнику». Нет, дохлый номер; с какой стати муж вдруг обрел бы внутренний нравственный компас? Дези должна была это понимать.

Сейчас она винила себя. И горевала, потому что не испытывала к Палмеру романтической любви, но и ненависти тоже. Он был таким, какой есть, и все же не совсем испорченным, иначе она бы за него не вышла. В нем были общительность и желание сделать приятное, пусть это нельзя назвать душевной теплотой, но все-таки живая черта, по которой можно скучать и даже горевать. Дези попросила положить в гроб «поляроид» – шутка, понятная только им двоим. Наверное, Палмер бы смеялся, думала она, но, несомненно, предпочел бы снимки из спальни. Их она уничтожила.

Когда опускали гроб, по толпе скорбящих пробежал шумок. Рядом с Дези кто-то засопел, и что-то мокрое и бархатистое скользнуло по пальцам. Макгуин тыкался носом в ее сцепленные руки. На шее у него была черная атласная повязка, а в зубах зажата игрушка – резиновая лягушка-бык с оранжевой полосой на спине. Лягушка квакала, когда Макгуин ее прикусывал, что происходило каждые десять-двенадцать секунд. Несколько человек сдержанно прыснули, радуясь возможности отвлечься, но священник (в этот момент он шествовал по долине теней мертвых) поднял ледяной взгляд, в котором не было и намека на веселье.

Не любит собак, решила Дези и вырвала игрушку из пасти Макгуина. Лабрадор свернулся у ее ног и с любопытством смотрел, как деревянный ящик исчезает под землей. Пес подумал, что в нем одноухая собака, как в той коробке, что зарыли на пляже. Если в воздухе и была смерть, Макгуин не чуял ее из-за цветов.

Между тем вдова Стоут бросила осторожный взгляд через одно плечо, потом через другое, всматриваясь в лица скорбящих. Его не было. Дези разжала руку и посмотрела на резиновую игрушку, больше походившую на жабу, чем на лягушку. Перевернула ее и увидела надпись, сделанную шариковой ручкой на бледно-желтом пузе: Ты мне снилась!

Ниже – номер почтового ящика в Эверглейдс-Сити, что недалеко от острова Марко.

Твилли чихнул, и грудь опалило огнем.

– И чего было так на меня кидаться? – поморщился он.

– А как же еще? – спросил Сцинк. – На склоне я бы тебя ни в жизнь не поймал. Ты больно резв для такого старого пердуна, как я.

– Ну конечно. Сколько, говорите, вы весите?

– Я просто подумал, вряд ли ты хочешь, чтобы тебя снова подстрелили, да еще так скоро. А именно это тебе светило, когда два дуролома принялись палить из пушек. Либо чертов носорог превратил бы тебя в черепаху.

– Ладно, ладно, спасибо, – саркастически поблагодарил Твилли. Он опять чихнул, и от боли слезы выступили на глазах.

– У меня идея. Тормозни на ближайшем съезде.

На заправке они пропылесосили фургон, и, по мнению Сцинка, собачьей шерсти набралось столько, что хватило бы на целого нового лабрадора. Твилли исцелился от чиханья. Они поехали на юг по магистрали Флорида, которую недавно переименовали (без внятных объяснений) в честь Рональда Рейгана.

– Назвали бы его именем зону отдыха, хоть какой-то смысл, – ворчал Сцинк. – Но целую магистраль? Господи, он еще в ковбойских фильмах снимался, когда ее уже построили.

Твилли сказал, ему все равно, пусть называют хоть в честь Кэти Ли Джиффорд, [46]46
  Кэти Ли Джиффорд (р. 1953) – американская киноактриса.


[Закрыть] если плату за проезд подняли до ста долларов с машины.

– И это еще мало. Надо до полтыщи, – заявил Сцинк. – И вдвое больше брать с автофургонов.

Как обычно, движение было жуткое. У Твилли привычно падало настроение.

– Вы сейчас куда? – спросил он.

– Домой, наверное, на Крокодильи озера. В настоящий момент квартирой мне служит уютный и хорошо проветриваемый гоночный «додж». А ты?

– В Эверглейдс-Сити.

– Зачем? – Сцинк приподнял бровь.

– Оглядеться, подумать. Может, просто окуня половить. Как получится.

– Ну да.

– Я все хотел спросить: за все эти годы вам не приходила мысль уехать отсюда?

– Каждый божий день, сынок.

– А куда?

– На Багамы. Острова Турок и Сиакоса. Найти островок с мушиную какашку, чтоб был слишком мал для Средиземноморского клуба. Однажды я уже купил билет до Гренадин и даже приехал в международный аэропорт Майами...

– Но не смогли сесть в самолет.

– Не смог. Чувствовал себя так, будто смываюсь черным ходом от умирающего друга.

– Понимаю, – сказал Твилли.

Сцинк высунул голову из машины и проревел, как подстреленный медведь:

– Будь ты проклята, Флорида!

Миль десять ехали молча. Потом Твилли почувствовал на себе пристальный взгляд и краем глаза увидел вертящиеся клювы на концах блестящих кос.

– Сынок, я не знаю, как тебе справиться с болью и где обрести покой, если не постоянный, то хоть на вечер. Только надеюсь, что тебе повезет больше, чем мне.

– Губернатор, а я надеюсь, что повезет хоть вполовину, как вам.

– Тогда лишь один маленький совет, – устало улыбнулся Сцинк. – Если она до того безумна, что тебе напишет, непременно ответь.

– Ха! Постараюсь себя заставить. Кстати, как все прошло с братом?

– У тебя хватало такта не задавать вопросов.

– Это раньше хватало, теперь спрашиваю.

– Все прошло чудесно. Мы славно поболтали. – До некоторой степени это было правдой. Сцинк достал зеркальные очки Джима Таила и нацепил на нос. – Ты поедешь через Трейл?

– Думаю, да, – кивнул Твилли. – Удобно, без съездов.

– И чертовски приятная дорога. Высади меня на Кроум-авеню, дальше я доберусь на попутках.

– Черта с два. Я должен увидеть вашу гоночную машину, а то что-то не верится. – Твилли включил приемник. – Вы не против Нила Янга? [47]47
  Нил Янг (р. 1945) – рок-певец и композитор, работал с Бобом Диланом.


[Закрыть]

– Нил Янг – это превосходно.

Они проскочили выезд к Тамайми-Трейл и остались на магистрали имени Рональда Рейгана. Час пик заканчивался, но бешеный поток машин был еще плотным. У обоих в голове, подобно нитроглицерину, пузырился незаданный вопрос: может, стоит поехать через Майами, чтобы выскочить из проклятого города, прежде чем кто-нибудь совершит нечто такое, мимо чего никак нельзя пройти...

И все же им удалось выбраться, проехав через дорожный ад на западе Кендалла и дальше к Снэппер-Крику, Катлер-Риджу, Хоумстеду; наконец шоссе доставило их во Флориду-Сити, и они еще были в относительном рассудке. Путники сердито хмурились на заразную россыпь минимаркетов и закусочных, но потом выехали на Кард-Саунд-роуд, где их окружали одни кустарники с болотцами, и «бьюик» взял курс на Норт-Ки-Ларго. Оба с облегчением вздохнули, Твилли подпевал приемнику, и даже Сцинк пристукивал ботинком в такт музыке, и тут...

– Вы видели? – напрягся Твилли.

– Что?

– Черный «файербёрд» впереди.

– И что?

Разумеется, Сцинк тоже видел: из правого переднего окна вылетела пивная бутылка, вспугнув с берега канала большую голубую цаплю.

– Засранец! – пробормотал Твилли, вцепляясь в руль.

Еще одна бутылка кувырнулась в воздухе, вылетев теперь из окна водителя. Сцинк насчитал в машине четыре качавшиеся головы – две пары, отправились в веселый отпуск. Похоже, молодежь. Машина из проката.

– Невероятно! – воскликнул Твилли.

Вовсе нет, угрюмо подумал Сцинк. Еще, еще, еще...

Следующей порцией мусора из «файербёрда» стали пластиковый стаканчик и непогашенный окурок, упавший в сухую траву дорожной обочины.

Сцинк выругался. Твилли ударил по тормозам и сдал назад до места, где упал окурок. Выпрыгнул из машины и затоптал побежавший огонек. Он топтался с минуту. Похоже, отличная терапия. Сцинку захотелось присоединиться.

Твилли вернулся в машину и спокойно притопил до полу педаль газа. Стрелка спидометра доехала до 110. «Файербёрд», превратившийся было в точку на асфальте, сейчас быстро приближался.

– Я вот подумал, – невозмутимо проговорил Твилли. – Вы сильно спешите домой?

Сцинк задумался. Он думал обо всем. Палмер Стоут. Дик Артемус. Дойл. Твилли. Трудолюбивая цапля, чей ужин столь грубо прервала пивная бутылка.

Еще он думал о молодых людях, которые смеялись и пили, совершенно не замечая двух взъерошенных, взбудораженных мужчин в «бьюике», что пристроился к бамперу их машины. Чем еще объяснить дальнейшее – из лючка в крыше «файербёрда» вдруг вылетела лимонадная банка и, стукнувшись о ветровое стекло фургона, скатилась в придорожный канал.

Твилли нетерпеливо прищелкнул языком:

– Ну что, губернатор? Начинаем?

Да какого черта! подумал Сцинк и ответил:

– Если ты готов, сынок.

Эпилог

После гибели РОБЕРТА КЛЭПЛИ швейцарские банки в Цюрихе отозвали все ссуды, и корпорация по застройке острова Буревестника тотчас обанкротилась. Недвижимость Клэпли выставили на аукцион, и его обширные владения на Жабьем острове приобрел анонимный покупатель, который впоследствии переименовал место в остров Эми и устроил там заповедник. Новый мост не построили.

НОРВА СТИНСОН – единственный землевладелец, оставшийся на Жабьем острове, – стойко отказывалась продать свой крохотный пансион Службе охраны природы меньше чем за 575 000 долларов – сумму, в шесть раз превосходящую его истинную стоимость. Требование вежливо отклонили, и миссис Стинсон по-прежнему живет в своем доме, существуя главным образом на пожертвования в виде консервов от церковной общины.

Через три месяца после краха проекта «Буревестник» зоологи, приехавшие на остров наблюдать за птицами, обнаружили человеческий скелет. Его ноги были раздавлены чудовищным грузом, а костяная рука сжимала сотовый телефон «Нокия». Патологоанатомы ФБР идентифицировали по останкам личность ДАРИАНА ЛИ ГЭША – имевшего судимости уголовника, сексуального извращенца, игрока, хорошо известного в клубах Саут-Бич. Причиной смерти определили пулевые ранения, полученные от двух разных пистолетов, из которых найти удалось только один.

Звонок мистера Гэша в службу «911» с неистовой, но в основном невразумительной мольбой о помощи включили в четвертый сборник «Самых душераздирающих происшествий», который широко рекламировали на телевидении и в Интернете. Цена кассеты 9 долларов 95 центов, компакт-диска – 13 долларов 95 центов без пересылки и доставки.

Тело КАРЛА КРИММЛЕРА нашли в неглубоком соленом болоте, что в сосняке на возвышенности Жабьего острова. Он застрял в кабине гусеничного бульдозера «Д-6», который необъяснимо загнал в воду на полной скорости. Вскрытие показало, что Криммлер захлебнулся, а патологоанатом отметил «большое количество жизнеспособных головастиков в верхнем отделе трахеи». В том же болоте полицейские водолазы обнаружили пистолет «Смит и Вессон», модель 357, который позже связали с убийством мистера Дариана Ли Гэша. Учитывая пестрое прошлое последнего, детективы заключили, что смерть двух людей явилась результатом отвратительного убийства-самоубийства. Останки доктора СТИВЕНА БРИНКМАНА так и не были найдены.

После незадавшейся «охоты на носорога» «ПУСТЫННАЯ СТЕПЬ» подверглась рейду федеральных природоохранных инспекторов, которые, ворвавшись в постройки, обнаружили двенадцать антилоп, восемь газелей, малазийскую кобру с удаленным ядовитым зубом, молодого черного буйвола, трех пропавших из цирков шимпанзе, стаю накачанных успокоительным бабуинов, раскрашенного под зебру мула и храброго двуного оцелота. Прокуратура немедленно закрыла ранчо, выдвинув обвинение в многочисленных нарушениях «Акта об охране редких животных» и других законов. Носорога Эль Хефе забрали и, дав транквилизаторы, благополучно доставили в кенийский заповедник, расположенный недалеко от места, где толстокожее появилось на свет тридцать один год назад. Массивный рог безболезненно удалили, чтобы животное не представляло ценности для браконьеров и охотников.

ДЖОН РЭНДОЛЬФ ДУРГЕС переехал в Западный Техас, где устроился проводником в частных охотничьих угодьях «Серенгети Пайнз» площадью 22 000 акров. Там его убила и частично сожрала дикая пума, перескочившая через ограду полакомиться заграничной олениной.

АСА ЛАНДО нанялся смотрителем в аттракцион «Царство Зверей» парка Уолта Диснея неподалеку от Орландо. Спустя два месяца его без шума уволили после необъяснимого исчезновения единственного самца гепарда.

Фильм кинокомпании Авалона Брауна «Удвой наслаждение, удвой боль» с КАТЕЙ ГОДУНОВОЙ и ТИШ КАРПИНСКОЙ в главных ролях мгновенно появился на домашнем видео. Корпорация «Маттель» срочно добилась судебного постановления – кинодивам запрещалось: «изображать... облачаться в костюмы... рекламировать... а также в любой другой форме представляться торговым символом фирмы... Запрет не ограничивается, но включает в себя устные и визуальные изображения, такие как «Барби-Готы», «Барби – Восставшие Мертвецы» и «Двойняшки Барби-Вамп». Девушки имели малоприятную встречу с представителями Иммиграционной службы и вскоре покинули США, отправившись в длительное рабочее турне по странам Карибского бассейна.

ЭСТЕЛЛА ХАЙД, известная высокопоставленным чиновникам Форт-Лодердейла как Кристал Барр, Рейвен Макколлум и Рейвен Буш, стала добровольным казначеем окружного филиала движения «Граждане за Куэйла». В отеле «Пирс 66» на деловом завтраке в пользу бывшего вице-президента она подружилась с губернатором Диком Артемусом, и тот вскоре пригласил ее в Таллахасси работать в Комитете коммунальных услуг.

Лишившись в Калифорнии лицензии на торговлю недвижимостью, ФИЛИП СПРИ-мл. переехал в Бофорт, штат Южная Каролина, где продавал всякую мелочь на близлежащих островах. Вскоре Маленький Фил поддался на трескучую болтовню агента (его же собственный прием) и построил на берегу Атлантического океана летний домик на сваях. Он, его четвертая жена и их архитектор погибли однажды летом, когда ураган «Барбара» разнес пляжное бунгало в щепки.

ЭМИ СПРИ вышла замуж за своего инструктора по йоге и переехала в Кассадагу, штат Флорида, где ее каждый год в день рождения неизменно навещает сын.

Лейтенант ДЖИМ ТАЙЛ ушел из Дорожной полиции и открыл кемпинг для рыболовов близ Апалачиколы. На Рождество он получил бандероль в веселенькой обертке, где оказался новый сотовый телефон «Нокия». В памяти был записан не значащийся в справочнике номер в Норт-Ки-Ларго. Звонивших по нему автоответчик приветствовал сольным вступлением гитары к песне «Удачливый сынок» в исполнении «Криденс Клируотер Ривайвл». [48]48
  «Криденс Клируотер Ривайвл» (1967—1972) – американская рок-группа.


[Закрыть]

ЛИЗА ДЖУН ПИТЕРСОН оставила должность ответственного секретаря губернатора и стала лоббистом. Работая на инициативное движение «Чистая вода», она протолкнула новый закон против загрязнения водоемов, в результате чего на известный своей вредоносностью завод компании «Фосфаты Магнуссона» в округе Полк был наложен ежедневный штраф в 5000 долларов. Разозленный владелец шахт Даг Магнуссон переметнулся к политическому противнику и до конца дней злобно швырял тысячи долларов, незаконно финансируя избирательные кампании кандидатов от Демократической партии.

Через десять месяцев после неудавшейся охоты в «Пустынной Степи» в Майами состоялась торжественная церемония закладки первого камня «Средней школы имени Вилли Васкес-Вашингтона». Губернатор Дик Артемус участвовал в событии: он и виновник торжества с позолоченными лопатами в руках благосклонно позировали перед фотографами.

МАЯК СОКОЛИНОЙ БУХТЫ по-прежнему закрыт, хотя моряки, которым доводится проплывать вдоль южного побережья Флориды, уверяют, что видят яркий свет, вспыхивающий в куполе полосатой башни. Береговая Охрана равнодушно объясняет это миражами, вызванными скверной погодой. Ведь известно, что маяк пуст и давно вышел из строя.