355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Карл Фридрих Май » В балканских ущельях » Текст книги (страница 12)
В балканских ущельях
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 10:25

Текст книги "В балканских ущельях"


Автор книги: Карл Фридрих Май



сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Желе из человеческих тел пришло в движение и стало понемногу рассасываться. Выбравшись наружу, я перевел дыхание. Морская болезнь – легкое недомогание по сравнению с тем, что мы пережили.

– Пойдем еще на один сеанс? – предложил возница Халеф шутливо загородился от него рукой, а я вообще промолчал.

Во время нашей дальнейшей прогулки я заметил, что возница боится потерять нас из виду и всячески пытается помешать мне общаться с окружающими: я несколько раз заговаривал со встречными, но он тут же обрывал нас и пытался меня увести. Это навело меня на подозрение, что он преследует какую-то цель.

– Разве мы не пойдем к дому мейваджи Главы? – спросил я его.

– Нет, а зачем?

– Я хотел знать, где он живет. Ведь завтра мне идти к нему. Ты мне его покажешь?

– Покажу, покажу…

– Мейваджи – серб?

– Почему ты так решил?

– Потому что у него сербское имя.

– Нет, ты ошибся. Следуй за мной.

Через некоторое время он показал мне дом торговца фруктами. Это было уже, когда мы возвращались домой, в сумерках. Там мы узнали, что слуга поранился, и даже послали за врачом.

Возница пошел искать слугу, а я двинулся через двор в конюшню. Зайдя туда, я обнаружил лошадей без присмотра. Оско и Омара тоже не было. Ри повернул ко мне свою умную голову, мотнул ей в знак приветствия и заржал каким-то особенным образом, я раньше такого не слышал. Я обнял его за голову. Обычно после этого он клал ее мне на плечо и целовал в щеку – лошади тоже целуются, но сейчас он этого почему-то не сделал, продолжал ржать и был как-то необычно возбужден. Я осмотрел его. В конюшне было уже темно, но я заметил, что лошадь стоит только на одном заднем правом копыте.

Я поднял левое и осмотрел его. Ри дернул ногой, как будто ему причинили боль.

– Он хромает, – сказал Халеф. – Только этого нам не хватало. Где же он поранился?

– Это мы сейчас посмотрим. Давай отведем его во двор, пока еще светло.

Вороной действительно хромал, и даже очень сильно. Меня это чрезвычайно удивило, ведь раньше с ним такого не случалось. Откуда вдруг такой дефект?

Я провел рукой по его больной ноге сверху вниз. Нет, выше копыта боли не было. Значит, все дело в нем. Я поднял его еще раз и внимательно осмотрел, но не заметил ничего подозрительного. Тогда я стал ощупывать копыто кончиками пальцев, медленно и осторожно. И тут лошадь вздрогнула: я обнаружил под волосом крохотную припухлость, отвел шерсть и увидел… булавочную головку. Кто-то воткнул булавку в край копыта!

– Сюда, Халеф! Булавка!

– Аллах! Не может быть. Где он на нее наступил?

– Наступил? Об этом и речи быть не может. Посмотри туда.

Он увидел огарок свечи. Халеф тут же выхватил плетку из сумки и хотел уже бежать, но я удержал его.

– Стой, не делай глупостей.

– Глупость? Разве это глупость, если я накажу человека, который мучает животное и хочет сделать его калекой?

– Подожди. Вначале нужно вытащить булавку, держи ногу.

Ри понял, что я хочу помочь ему. Я мог воспользоваться только ножом. Вороной мужественно выдержал испытание. Когда я извлек сей предмет, Халеф простер руки и воскликнул:

– Отдай ее мне! Я найду злоумышленника и воткну ее ему в… Скажи мне, сиди, где может быть у этого негодяя самое болезненное место?

– Лучше воткни ему куда-нибудь, где побольше мяса, но давай сначала отведем лошадь в конюшню.

Ри снова был в порядке. Я не сердился на Халефа, но нужно было срочно обсудить положение. Почему это было сделано?

– Я знаю! – заявил Халеф.

– Ну, почему же?

– Чтобы заставить тебя продать вороного.

– Ну, я не думаю. Иногда цыгане пользуются этим средством. Если бы булавку не нашли, лошадь признали бы непригодной, больной и списали. Здесь у них какая-то иная цель.

– Но ведь он спрашивал тебя: продашь ли ты жеребца?

– Он должен бы понять из моего ответа, что я этого никогда не сделаю. А если он действительно решил, что таким низменным способом заставит меня продать коня, то он ошибся.

Я пока что не могу кое-чего понять. Почему этот возница все время держал меня в поле своего зрения? Почему следил за тем, чтобы я ни с кем не общался? И еще это ранение слуги… Хм!

– Да, – задумчиво произнес Халеф. – Сиди, мне кое-что пришло в голову. Я подумал о том, зачем нужно калечить лошадь, если ее хозяин не хочет продавать ее вознице.

– Ну, и зачем?

– Причина только одна: лошадь не должна бегать. Они хотят помешать нам быстро продвигаться вперед.

– Ты абсолютно прав. Об этом я уже думал. А если один вынужден ехать медленно, что непременно сделает другой?

– Догонит его и перегонит.

– Да, это предположение, пожалуй, самое верное.

– Но что же руководило этим возницей? Мы ведьему ничего плохого не сделали. Он принял нас как гостей и должен защищать, вместо того чтобы вредить.

– Его гостеприимство, конечно, заслуживает благодарности. Мы ведь нигде больше не смогли найти место. Однако его поведение сразу навело меня на подозрение: раз слуга действительно ждал нас на улице, значит, о нашем прибытии должно быть известно заранее. И известие это должно было прийти только из Измилана. На пути оттуда мы потеряли время, и, вполне возможно, какой-то посланец приехал оттуда раньше нас. В этом случае…

– Тише, сиди! – прервал меня Халеф.

Мы завели Ри обратно в стойло, не видно было ни зги. Снаружи тоже начало темнеть, но еще достаточно светло, чтобы окинуть взором двор. У входа стояла пожилая женщина. Весь ее вид говорил о том, что она жаждала поведать кому-нибудь свою тайну. Вот она перебежала двор и оказалась у двери в конюшню.

– Эзгар, ты здесь? – спросила она.

– Кто такой Эзгар? – поинтересовался я.

– Слуга.

– Его здесь нет.

– Нет? Ой, тут темно. Кто ты?

– Гость возницы.

Тут она вошла внутрь и прошептала:

– Скажи, ты христианин?

– Да.

– Приехал из Измилана?

– Да.

– Господин, беги! Уезжай из этого дома и города,и поторопись!

– Почему?

– Тебе и твоим спутникам грозит опасность.

– От кого? Что за опасность ты имеешь в виду?

– От Главы, торговца фруктами. Что за опасность – я толком не знаю. Они должны вначале обсудить. Я лишь должна сообщить твоему хозяину, в какой час, когда стемнеет, он обязан прийти к нему наверх.

– К кому – к нему?

– К Главе – моему господину.

– Ты сказала «наверх». Значит, торговец фруктамиживет не рядом?

– Ага, значит, они скрыли, где он живет на самом деле. Это доказательство того, что я права. Глава живет совсем рядом, его дом примыкает сверху к этой конюшне.

– Ах так? Значит, прямо за этим забором его двор?

– Да, беги, я и так ускользнула оттуда, чтобы застать кого-нибудь из вас на конюшне. Но меня здесь никто не должен видеть. Мне пора возвращаться к фургонщику.

И она уже повернулась, чтобы идти. Тут я схватил ее за руку.

– Еще один миг! О том, что мы в опасности, мы подозревали, ты сделала эту догадку реальностью. Но ради чего ты сама подвергаешь себя опасности, предупреждая нас?

– Когда вы были на ярмарке, один из наших назвал тебя гяуром, «христианской собакой». Я тоже христианка, и сердце подсказало мне, что я должна предупредить тебя. Мы с тобой одной веры; ты, так же как и я, молишься Деве Марии, я твоя сестра и не могу бросить тебя в беде.

– Бог не забудет тебя, но скажи, кто тот человек.

– Их двое, они приехали сегодня из Измилана. Имен их я не знаю. Старшего они называли Нищим, но это не имя. У него злое лицо, похоже, я его где-то уже видела. Может, он приезжал когда-то к моему первому господину, там, наверху, в старой башне под Барутином.

И она повернулась, чтобы уйти, но ее последние слова снова заставили меня остановить ее.

– Подожди, – сказал я. – Это не ты вместе со своей госпожой соорудила убежище и украсила его распятием?

– Да, я, а откуда ты это знаешь?

– Я был там, в гостях у твоего бывшего господина. И застал госпожу перед алтарем, куда та пришла, чтобы умереть.

– О Матерь Божья, это правда?

– Да. Если бы у тебя было время, я тебе бы все рассказал. Твой господин говорил мне о тебе.

– О, – прошептала она, – ты должен мне все рассказать, хотя я не могу оставаться тут ни минуты. Черт с ними, пусть они меня убьют. Я сейчас вернусь, но только другим путем. Ты еще побудешь здесь?

– Как скажешь.

– Так вот. Я подойду к этой стене, но с той стороны, сверху, и мы сможем поговорить стоя, ты – здесь, а я – там.

– Так и сделаем. Эти доски нам не препятствие. Одну или две я запросто выдержу, главное – вытащить гвозди.

– Но ведь это потом заметят!

– Нет, я укреплю все снова.

– Хорошо, только никому не говори, что я общалась с вами. – И она растворилась в темноте.

– Хаса насшеб! (Это послание Божье!) – сказал Халеф.

И он был прав. Эта старая служанка, тайная христианка, будет там, наверху, у торговца фруктами!

– Ты считаешь, что это действительно Сабах, нищий?

– Скорее всего!

– Но ты же рассказывал, как кузнец увез его!

– Значит, он каким-то образом ускользнул. В тот вечер он был ранен. Какое-то неотложное дело заставило его скакать в Мел ник.

– А кто второй, сиди?

– Мне думается, что это наш хозяин из Измилана, брат Дезелима, сломавшего шею. Нищий все ему поведал, и теперь они преследуют нас, чтобы отомстить.

– Это им дорого обойдется, – с угрозой проговорил малыш.

– Во всяком случае, мы должны разузнать, что они против нас замышляют. И в этом нам поможет служанка.

– Добрая старуха. Я награжу ее. Что мне ей дать, сиди?

– Может быть, пару серебряных монет, которые предназначались мне, там, в сумке?

– Деньги для нее лучший подарок, ведь она бедна. Но оставь свои деньги при себе, это моя забота.

– Я это предвидел, – заявил он. – У меня ведь только серебро, а у тебя есть золото. Я сделаю ей подарок из твоей сумки. Ты знатный человек и можешь заплатить. Но не дари ей больше одной монеты. Наше путешествие продлится еще долго, и кто знает, какие суммы понадобятся…

– Ты сегодня, как скаредная экономка, Халеф. Вспомни, ведь эта женщина – наша спасительница!

– Это не совсем так. Она нас предупредила, хотя и мы сами знали об опасности и были осторожны. Скажи, сиди, почему мы должны ждать, пока они предпримут что-нибудь против нас? А не пойти ли нам сейчас наверх к этому предателю вознице и не врезать ему пару раз между глаз, а потом поискать другого хозяина?

– Этого сейчас нельзя делать. Нам нужны Манах эль-Барша и Баруд эль-Амасат. Они точно где-то здесь. И они не должны догадываться, что мы что-то знаем. А твои кулаки нам еще пригодятся.

– Ага. Ты ждешь, пока они проявят себя как убийцы. Тебе отрубят голову, а я буду стоять у твоего тела и стенать, ведь я твой защитник. Но слишком многого ты от меня не требуй!

– Самое главное, мы не должны подать виду хозяину, что что-то знаем. Если мы удержимся в конюшне, он быстро обо всем догадается. Сразу же после встречи со служанкой я зайду к нему ненадолго. Но сначала давай займемся досками.

Оторвать несколько досок не составило большого труда. Потом я сразу пошел в дом. Возница сидел в столовой со своей женой, которая при моем появлении исчезла. До моего прихода оба что-то горячо обсуждали. Это было видно по их физиономиям.

– Аллах послал тебе забот? – спросил я у него. – Это написано на твоем лице.

– Да, господин, забот у меня много, – ответил тот. – Мой слуга лежит весь в крови. Она так и хлещет у него изо рта и носа.

– Отведи меня к нему.

– Ты что, врач? Побывал тут один у нас, но у больного начались такие боли, что пришлось прибегнуть к помощи алхимика. Он уже уехал.

– А что за болезнь он нашел?

– Он ее сразу распознал. Он намного умнее остальных лекарей. Ему известны все болезни и все способы лечения. Он сказал, что у больного расстройство желудка от кислых апельсинов. Расстройство дошло до самой кожи, а то, что слуга упал и наткнулся на что-то, только способствовало тому, что болезнь вырвалась наружу. Он пришлет ему укрепляющее, а потом путем операции вырежет сгустки крови из желудка.

– Думаешь, это удастся?

– Да, у него есть особый нож, которым он может разрубать даже кости, а уж живот тем более, он куда мягче.

– Да, это поистине великий доктор, но позволь мне все-таки взглянуть на больного.

Он согласился. Пациент лежал на старом покрывале и стонал. Он действительно потерял много крови, потому как носил штаны и куртку прямо на голое тело, и я без труда осмотрел его ранение. Он громко закричал от боли, когда я потревожил его.

– А ты разбираешься в расстройствах желудка? – спросил у меня хозяин с подозрением.

– Да, но расстройства у него явно нет.

– А что же тогда у него?

– О, у него опасная копытная болезнь.

Он тупо уставился на меня.

– Копытная? – переспросил он. – Что-то не знаю такой болезни.

– Посмотри сюда. Эта опухоль имеет форму лошадиного копыта. Такие раны бывают у людей, которые так и не научились правильно прикреплять подковы к копытам.

Он не знал, как реагировать на мои слова.

– И еще. Легкие тоже задеты, кровь – тому доказательство. Твой алхимик – болван. Первый врач был умнее. Если ты не обратишься к нормальному доктору, который есть только в Мелнике, этот человек непременно умрет. А если останется жив, будет знать, как обращаться с чужими лошадьми.

– Но он и не касался чужой лошади!

– Тогда, значит, она его коснулась. Причем так, что он всегда будет помнить мой добрый совет.

– Ты знаешь средство, как вылечить его?

– Да, но для этого понадобится много времени. Позови врача, а пока он не пришел, положи слуге на грудь мокрое полотенце.

– У нас здесь есть хороший военный врач, но он занят на ярмарке. Может, мне сначала дать больному настой из ревеня и заклеить пластырем?

– Сам пей свой ревень, а перед этим не забудь принять внутрь пластырь. Ни то ни другое тебе не помешает, для него же это слишком сильное средство.

– Господин, как ты огорчаешь меня своими словами! Я сам пойду за военным врачом.

– Когда ты вернешься?

– Точно не знаю, – ответил хозяин. – Сначала я должен зайти к своему другу, он меня не сразу отпустит. Когда я вернусь, мы поужинаем… Или ты уже сейчас голоден?

– Нет. Твоя душа полна сострадания. Я буду ждать тебя.

Он тут же исчез. Я знал, что он пошел к торговцу фруктами. Это было мне на руку, потому как мне предстоял разговор со служанкой

Итак, слуга загнал булавку в копыто жеребца и получил за это по заслугам. Видит Бог, я не был сторонником такого жестокого наказания, но все произошло помимо моей воли.

Внизу я встретил Оско и Омара, возвращавшихся с вечерней прогулки. Оско взял меня за руку и сказал:

– Сиди, нас предали. Этот возница лжец и очень опасный человек.

– Как так?

– Оказывается, торговец фруктами живет недалеко от нас. Мы спрашивали. И знаешь, кто сейчас у него?

– Ну, кто?

– Тот, кто прислуживал нам в Измилане. Они стояли в дверях дома.

– А он вас видел?

– Да. Но тут же отступил и спрятался за дверью, правда, мы его заметили. Что же нам делать?

– Скорее всего нам нужно будет уехать из города этой же ночью. Вот деньги. Купите фруктов и какой-нибудь дичи. Передайте все это Халефу. Но не отлучайтесь надолго.

Они снова ушли, а я укрылся в конюшне. Было уже совсем темно, и мне не пришлось долго ждать: вверху хлопнула дверь. Я сдвинул доски в сторону и пролез в соседний двор.

– О Аллах, ты влез прямо сюда! – прошептала старуха.

– Да, так будет лучше. Если нам помешают, я тут же скроюсь через эту щель. Это не опасно. Возница уже у вас?

– Нет. Час еще не прошел. Но, господин, ты хотел рассказать мне о моей воспитаннице.

Вообще-то у меня были дела поважнее, но она заслужила, чтобы я выполнил ее пожелание. Она вполголоса заплакала, потом рассказала мне о своем прошлом, как ее преследовал прежний хозяин и как она попала наконец к торговцу фруктами в Мелнике.

Все это и в самом деле было довольно интересно, поэтому я преодолел нетерпение и внимательно ее выслушал, но в конце концов вынужден был прервать и вернуть к действительности.

– О, Иса Юсуф, Мариам! Я думаю только о себе! Что я могу для тебя сделать?

– Кое-что можешь. Тебе знакомы имена Манаха эль-Барши и Баруда эль-Амасата?

– Да, эти двое и с ними еще третий были до сегодняшнего дня в нашем доме.

– Как до сегодняшнего дня? А где они сейчас?

– Уехали.

– Куда?

– Этого я не знаю. Сначала приехали двое, о которых ты спрашивал, а третий был уже здесь. Они тайно переговорили, а потом все трое уехали. Перед этим позвали фургонщика. Они не знали точно, когда и откуда вы появитесь. Его слуга дежурил на дороге в Неврекуп, наш – на Влакавицкой дороге и на пути в Вессме. Так что вы никак не избежали бы встречи с ними. Я слышала, что ты христианин, и они мстят тебе. Ты должен был остановиться у возницы, а они тем временем решали, что с вами делать. И я решила тебя предупредить. Теперь я счастлива, что исполнила свой долг.

– Спасибо тебе. Я не знаю, сколько еще пробуду здесь и увижу ли тебя еще. Позволь мне вручить тебе кое-что в память о чужом человеке, которому ты так помогла.

И я вложил ей в руку подарок. Она ничего не сказала. Было темно, и старуха могла только ощупать вещь. Потом она вскрикнула:

– О Боги! Розовый венец. Мечта моей жизни! Господин, как ты добр! Христианский венец так дорог! Что я еще могу для тебя сделать?

Подарок привел ее в восторг. Она была готова тут же пуститься в любое приключение, что бы я ей ни приказал.

– Как ты думаешь, можно ли узнать, о чем они будут говорить? – спросил я.

– Это сложно. Мне приказано приготовить коврики и вино в эркере. Там не подслушаешь.

Да, ничего не скажешь, бандиты все предусмотрели.

– А что, они пьют вино, эти поклонники Пророка?

– О да, они часто выпивают, иногда доходят до полного бесчувствия, но об этом никто не должен знать. Эркер выгодно расположен, туда ведет старая лестница. Я хотела подслушать, но оттуда быстро не убежишь: если бы открылась дверь, меня бы сразу обнаружили. Господин запретил мне туда заходить.

– Да, такой опасности ты не должна себя подвергать. И все-таки мне очень нужно знать, о чем они будут там говорить.

– Вот что мне пришло в голову: я лягу на верхнее перекрытие этой комнаты и подслушаю.

– Как же это получится?

– Там наверху голубятня, я заберусь внутрь. Оттуда все прекрасно слышно.

– Это же здорово – голубятня! А туда можно забраться? – спросил я.

– Да, там уже много лет нет никаких голубей, а входное отверстие такое большое, что человек свободно пролезет туда.

– А из чего состоит пол?

– Из деревянных реек.

– А они крепко держатся?

– Очень крепко, но в них есть дырки, и через них не только хорошо слышно, но и видно, что происходит внизу.

– Хм, конечно, это было бы очень здорово, но…

– Господин! – вскричала она. – Я сделаю все!

– Я верю тебе, но там будут обсуждаться вещи, которые ты можешь неправильно растолковать. И твой рассказ пойдет не на пользу, а во вред мне. Мне бы надо самому забраться на эту голубятню.

– Но ведь там так грязно!

– Это меня как раз мало волнует. Самое главное – как туда незаметно забраться.

– Есть путь.

– Какой?

– Сейчас уже темно, а иначе ты бы увидел лестницу, по которой можно попасть туда, где господин хранит сено. Там дальше есть еще одна лестница, она ведет в помещение, где лежит солома. Потом, пройдя вдоль крыши, ты окажешься под кровлей главного здания и перед дверцей самой голубятни. Если ты туда заберешься и закроешь за собой дверь, то никто ни о чем не догадается и ничего не заметит. А слева от этой двери есть лестница, ведущая вниз, в главное здание.

– Ты считаешь, я должен попробовать?

– Да, но я обязательно провожу тебя.

– Хорошо, но дальше я все сделаю сам.

– Когда эти люди закончат свою беседу, я буду знать, что ты тоже уже спустился, и буду ждать тебя на том же месте. Может, я еще чем-то окажусь тебе полезной. Ты прямо сейчас поднимайся. До разговора еще час.

– Да, но подожди еще минутку.

Я пролез обратно в конюшню. Там я наткнулся на Халефа, который, естественно, все слышал.

– Вот и хорошо. Мне не придется ничего рассказывать тебе. Оско и Омар еще не пришли?

– Нет.

– Я послал их за провиантом. Ведь неизвестно, как еще все сложится. Держи лошадей оседланными и готовыми к немедленному отъезду. Но все незаметно.

– Нам что-то угрожает?

– Пока нет, но нужно быть ко всему готовыми.

– Тогда я пойду с тобой наверх.

– Это невозможно.

– Сиди, тебе угрожает опасность, а я ведь твой защитник.

– Ты лучше всего защитишь меня, если будешь выполнять мои распоряжения.

– Тогда возьми с собой хотя бы ружье.

– Ружье – в голубятню? Не имеет смысла.

– Тогда я буду охранять тебя здесь.

– Давай, но не удаляйся от лошадей. У меня два револьвера и нож – этого достаточно.

И я снова пролез во двор. Служанка взяла меня за руку и провела к лестнице. Ни слова не говоря, она полезла наверх, я – за ней. Там, наверху, я сразу попал в мягкое сено. Она проводила меня еще дальше – до второй лестницы, немного повыше той, первой. Добравшись до нее, мы оказались на перекрытиях соседнего дома. Там она снова взяла меня за руку и повела дальше. Теперь мы уткнулись в солому. Я был выше нее и то и дело натыкался на какие-то балки и доски. Она только успевала говорить: «Осторожно, доска!» Но это происходило после того, как я уже стукался.

Вдруг мы неожиданно потеряли опору под ногами и несколько футов пролетели вниз. К счастью, место приземления состояло из мягкой соломенной подстилки.

Моя проводница не удержалась и вскрикнула. Мы замерли, прислушиваясь. Но все было тихо, и она обратилась ко мне:

– Вот здесь, под нами, голубятня, а слева – спуск. Я вернусь тем же путем.

– Они уже там?

– Нет, мы бы их услышали.

– Это хорошо. Главное, чтобы они нас не услышали.

– Я открыла тебе здесь дверь. Ухожу, будь очень осторожен.

Она ушла, и стало совершенно тихо и темно.

Даже в американской чащобе я не чувствовал себя так одиноко и жутко, как в этом неведомом, полном опасностей пространстве. Справа – стена, слева – спуск. Я находился на крохотной площадке в несколько квадратных сантиметров. Подо мной – соломенный пол, впереди – тонкая деревянная стенка с открытой дверцей, в которую я едва мог бы протиснуться.

Это помещение было к тому же весьма огнеопасно. Но нужно было посмотреть, куда я попал. Поэтому я достал спичку и зажег ее. Быстро огляделся в пляшущем свете. Ах, старая была права! Грязи здесь превеликое множество. Но это еще можно было вынести. К счастью, места для лежания тоже хватало. Справа, похоже, не было пола, но зато слева дно было надежным. Я вполз внутрь и закрыл за собой дверь. Еще не устроившись как следует, стал ощущать жуткий запах. Человек просто не мог выдержать здесь двух-трех минут. Это было опасно для жизни! Я нащупал рукой веревку: потянул – и действительно открылись два окошечка и появилось немного воздуха для дыхания.

Я снова вылез из «скворечника» и собрал немного соломы под локти. Теперь я устроился, можно сказать, с комфортом. Хорошо бы уже пришли эти люди, но, похоже, мое терпение подверглось тяжелому испытанию. Я понял, что без специальных приспособлений здесь долго не протянешь. Свежего воздуха катастрофически не хватало. Я снова приоткрыл дверь: запах соломы лучше, чем «аромат» голубиного гуано, среди которого я возлежал. Чтобы хоть как-то избавить себя от жуткого запаха, я повязал платок на нос и как можно ближе придвинулся к отверстиям.

Здесь появлялись на свет эти райские птички с пальмовыми ветками в клювиках. Я лежал под самой крышей и слышал звуки ярмарки. При этом меня посещали разные мысли. Кумир моего Халефа знаменитый эмир Кара бен Немей на голубятне! Опытный путешественник угодил в гуано. Совсем как в стихотворении о портняжке, который должен отбывать в странствия, но так боится этого, что мать прячет его на голубятне!

Задумавшись, я пошевелился, и настил затрещал. Сначала это меня озадачило, но бревна выдерживали и большее, поэтому у меня не было причин для беспокойства. Ясное дело, голубятня была рассчитана не на одно тысячелетие, ничто не должно было поколебать ее устои.

Так, неподвижно, я пролежал почти целый час. Поскольку нос я завязал, дышать мне приходилось через рот. Едкая всепроникающая пыль попала мне в горло и вызвала приступ кашля, но не мог же я завязать себе еще и рот!

Наконец внизу послышались шаги и голоса. Дверь открылась, внесли свет, и в комнату вошли двое, трое, пятеро, нет – шестеро мужчин, и все они уселись на соломенные коврики.

Теперь, когда внизу появился свет, мое положение представилось мне довольно опасным. В полу просвечивало множество дырок. «Он очень крепкий», – говорила старуха. Сейчас я был иного мнения. Спасало лишь то, что дождь, проникавший сквозь крышу, спрессовал гуано в единую, цементообразную массу. Это было единственной причиной того, почему это сооружение не провалилось подо мной.

Я пошевелился на своей подстилке: последствия оказались совершенно неожиданными – я увидел, как от меня сверху вниз посыпалась предательская серо-белая пыль прямо на головы сидящих. Тот, кто держал в руках светильник, – длинный и худой мужчина, видимо хозяин, бросил злобный взгляд наверх и сказал: – Чертова кошка! Убью гадину! Я замер, даже дышать перестал.

Рядом с владельцем этого дома сидел мой гостеприимный хозяин-возница, далее – Сабах, нищий, и потом брат Дезелима из Измилана. У нищего одна рука была перевязана, а на лбу красовалась здоровенная шишка. Похоже, ему удалось ускользнуть от кузнеца после крупной драки. Двух других людей я не знал. У них имелись копчи, так что они тоже были посвященными, и их физиономии – явно бандитские. У одного кроме обычного оружия что-то еще торчало из расстегнутой сумки, я принял это за пращу. Тогда я еще не знал, что такое оружие применялось в некоторых местностях империи. Эти двое молчали, говорили другие.

Нищий рассказал о событиях в лесной избушке и о том, как мы встретились ночью в лесу и как он попал в руки кузнеца. Привязанный к лошади, он, не оказывая сопротивления, был доставлен наутро в деревню, и они остановились у одного знакомого Шимина. Там в это время находился в гостях друг нищего, он и освободил его от пут. Нищему удалось вскочить на лошадь и ускакать. Кузнец пустился в погоню и настиг беглеца. Они начали драться, причем нищий получил два увесистых удара, но все равно ему удалось скрыться. Торопясь изо всех сил, он прискакал в Измилан на постоялый двор, где я останавливался, но к тому времени уже уехал. Когда брат Дезелима узнал о том, что я виноват в смерти того, они с Сабахом вскочили на лошадей и бросились в погоню. Они знали, что я еду в Мелник и остановлюсь у торговца фруктами. Там они и намеревались захватить меня и друзей. По дороге им повстречался уволенный проводник Албани: он-то и поведал им подробности о нашем продвижении. Они узнали, что мы совершили крюк, и поспешили, чтобы попасть в Мелник раньше нас. Им это удалось, потому как они поменяли лошадь нищего на лучшую.

В Мелнике они встретились с Барудом эль-Амасатом, Манахом эль-Баршой и еще одним их сообщником в доме торговца фруктами и обо всем им рассказали. Они тут же снялись с места и поскакали дальше, дав указания о том, как помешать нам продвигаться.

Нас ждали на обоих восточных входах в город, чтобы разместить непременно у торговца. Обо всем остальном им сейчас предстояло договориться.

– Само собой, – сказал торговец, – эти собаки не должны добраться до наших друзей.

– Только лишь это? – спросил измиланец. – Только лишь этому ты хочешь воспрепятствовать? А дальше? Разве этот чужеземец не убил моего брата, не обманул меня? Не выманил мои секреты? Не использовал копчу для того, чтобы я принял его за нашего, да не просто за нашего, а за предводителя? Он нанес нашему братству огромный вред. Мы не должны его упустить!

– Что же нам делать?

– Что? Ты еще спрашиваешь?

– Да, я именно спрашиваю.

– Да, одними красивыми словами мы здесь не обойдемся. Тут можно действовать двояко. Или мы его заложим так, что его арестуют, или же мы сами его схватим.

– А кому ты собираешься его заложить?

– А что, не найдется, кому?

– Это будет нелегко. Ты же мне сам сказал, что у него три бумаги: тескере, буджерульди и фирман. Так что он находится под защитой не только властей, но и самого великого господина. Если его станут арестовывать, он вынет свои документы и перед ним склонят голову все власти, ожидая приказаний. Знаю я эти дела. Он ведь франк и тут же обратится к своему консулу. А если вице-консул убоится нас, он передаст дело генеральному консулу, который нас слушаться не станет.

– Ты прав, надо действовать.

– А как?

Тут нищий сделал энергичное движение рукой и сказал:

– Зачем так много слов? Он предатель и убийца. Всадите в него нож, и он уже никому не причинит вреда.

– Ты прав, – согласился измиланец. – Мой брат мертв. Кровь за кровь. Вы уже покалечили его лошадь, так что нам будет легко его догнать. Да и зачем вообще выпускать его отсюда живым? Мой нож остр. Когда он будет спать, я подберусь и всажу ему нож прямо в сердце. Тогда мы сравняемся в счете.

Тут возница воспротивился.

– Так дело не пойдет. Я ваш друг и помощник, я согласился принять его у себя в доме, чтобы нам удобно было наблюдать за ним, но я вовсе не хочу, чтобы он был убит у меня в доме. Меня не радует то обстоятельство, что судья присудит мне срок за убийство доверенного лица падишаха.

– Трус! – бросил измиланец.

– Молчи! Тебе известно, что я не боюсь. Я и так уже понес немалый ущерб. Мой слуга тяжело ранен. Я даже думаю, что чужеземец знает, что мы затеяли.

– Вот как?

– Он говорил о булавках. Может быть, он даже обнаружил булавку в ноге у лошади. У этих неверных франкских собак глаза, как у чертей. Они видят то, что им видеть не положено.

Тут один из неизвестных мне мужчин отложил чубук и проговорил:

– Короче. Оставьте слова для детей и женщин. Нам же пора браться за дело. Манах эль-Барша будет ждать от нас вестей в развалинах Остромджи… Я должен отослать ему сообщение с моим братом и не собираюсь ждать здесь целую вечность.

Эти слова представляли для меня большую важность. Теперь я знал, где скрываются беглецы. Мне оставалось только выяснить, какое они примут решение. Я старался не упустить ни одного слова из их разговора. И тут, в самый напряженный момент, в соломе послышалось какое-то шуршание. Я поднял голову. Наверное, это та самая кошка, которую проклинал хозяин, обходит свои владения на чердаке.

Снизу раздавались громкие голоса, но еще громче шуршало наверху. Тут раздался какой-то резкий звук: бум! А потом все стало тихо и вверху, и внизу. Посмотрев туда, я заметил, что все насторожились. Они тоже услышали шум. Это счастье, что до того они громко разговаривали!

– Что это было? – спросил нищий.

– Наверное, кошка, – ответил торговец фруктами.

– А что, наверху есть мыши?

– Мыши и крысы.

– А если наверху человек и он нас подслушивает?

– Да кто на это пойдет…

– И все-таки лучше бы взглянуть.

– Но в этом нет необходимости, ну разве что для успокоения…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю