Текст книги "Сбежать к себе. Часть 1"

Автор книги: Karina Winter

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Хелена обернулась, встретившись взглядом с братом.

– Хочешь сказать, что я виновата? Прости, что отняла драгоценные двадцать минут твоей жизни. Можешь возвращаться к гостям. Я уже давно научилась жить без тебя… «Ничего не изменилось?» Зря ты так думаешь. Наверное, ты ещё даже сам не понял до конца, что сделал. Пусть даже мои слова кажутся тебе глупостью. Я уверена в своей правоте.

Она спрыгнула с подоконника, надев туфли.

– Я всегда прислушивалась к твоим словам. Спрашивала совета в первую очередь у тебя. Потому что ты никогда не ошибался, отвечая мне. Но с тобой что-то не так. Ты сломался. Она тебя сломала. Сейчас я боюсь спросить у тебя совета: ты можешь дать неправильный ответ. Но я могу воспользоваться и своими размышлениями. А ты? У кого спросишь ты? Ты можешь причинить себе вред; ты потерял свою бдительность. Эта любовь, она тебя погубит.

– Стоп! Я дал тебе возможность высказаться.

– Ты никогда так со мной не разговаривал прежде.

– Просто ты никогда не позволяла себе такого. Я не хочу больше это слушать.

Хелена чувствовала, что не может должным образом объяснить брату то, что ощущает. Ей снятся странные сны, и в них тоже участвует Джек. Она просыпается в холодном поту и боится говорить о том, что видела.

Джек вышел из спальни, спускаясь по лестнице вниз. Хелена хотела остановить его, что бы ей это не стоило. Но что можно сделать, ведь он её почти не слышит? В гостиной они оказались в толпе приглашенных. На столах стояли огромные разносы с фужерами шампанского. Аромат свежих цветов словно опьянял возбужденный разум Хелены.

Лора замахала руками.

– Хелена, ты здесь очень кстати! Помоги мне разнести шампанское гостям. Нет, мне определенно не хватает сегодня помощников, и ты всё время куда-то исчезаешь.

Хелена стиснула зубы, ещё раз взглянув на брата. Он не слушает её, и всё продолжается по задуманному сценарию. Сейчас она понимала лишь одно, если что-то произойдет с Джеком, она станет винить себя. Ведь она ничего не сделала, чтобы остановить начатое. Кидаясь от мысли к мысли, Хелена осмотрелась. Единственное, что пришло на ум, это взять в руки разнос и что есть силы швырнуть его на пол. Может быть, тогда на мгновение все обратят на её слова внимание и в первую очередь, Джек? Фужеры с пронзительным звоном разлетелись на мелкие осколки. Аромат шампанского смешался с воздухом.

Джек глубоко вдохнул, оставаясь на месте.

Подобная выходка и правда заставила всех гостей обернуться и замолчать. Ужасное чувство охватило всё тело:

Хелена ощущала на себе множество удивленных и возмущенных взглядов. Но утешало во всем этом хаосе лишь одно: Джек остается рядом. Он наконец-то обратил внимание на неё, на то, что она делает. Боль изнутри проявилась на её глазах слезами. Терпеть больше не было сил.

– Зачем ты так со мной?! Джек, почему ты меня не слушаешь?!

Раньше Хелена никогда не позволила бы себе плакать на виду у толпы. Свидетели происходящего, молча, ждали исхода. В горячке она и не заметила, как поранила руку о стекло. По коже потекла тонкая полоска крови, каплями спадая на паркет. Джек, наконец, подошел, осторожно взяв руку сестры и принялся вытирать багровое полоску крови белоснежным свадебным платком. После обнял, так крепко, как делал это раньше. Он знал, что нужно ей именно сейчас, и даже, если доля её вины очевидна, он найдет в себе силы простить, чтобы хоть немного поддержать.

Лора промаргалась и переведя дух, указала на Хелену пальцем.

– Что же леди, нам предстоит очень серьезный разговор.

В защиту сестры, Джек сделал жест рукой, как бы упрашивая Лору больше ничего не говорить.

Тогда женщина попыталась улыбнуться, окинув взглядом засыпанный осколками пол.

– Что будем делать? Больше фужеров в доме нет, но, к счастью, ещё есть шампанское.

Мисс Фишер оживила молчание.

– У меня в доме полно такой ерунды. У нас там давно уже не случались свадьбы. Я съезжу и привезу. Несколько минут роли не сыграют. Поверьте, я очень быстро вернусь.

Агнесс в растерянности разыскивала мужа. Она вошла в дом. Вниманию предстала странная картина: под ногами хрустит битое стекло, гости что-то обсуждают, а Джек стоит в обнимку с молодой особой.

– Что здесь происходит?

Хелена вырвалась из объятий, сбежав к себе в комнату.

Странно улыбнувшись, Джек лишь развел руками. Он на мгновение представил себе картину со стороны, вполне понимая Агнесс, но оправдываться также глупо, как и промолчать.

– У вас так и не появилось возможности познакомиться. Это была Хелена.

– Твоя сестра?

– Да.

Агнесс осмотрелась.

– Я знала, что у тебя есть сестра, но не знала, что она сумасшедшая. Это она сделала? Что произошло?

– Возвращайся к гостям. Я и сам не знаю пока, как тебе всё объяснить. Может быть позже? Сейчас, помогу здесь немного и вернусь.

***

После свадьбы Хелена и Джек не виделись долгое время. Письма стали редкостью. Телефон звонил лишь по работе. Сегодняшнюю встречу никто не придумывал. Всех собрал нотариус бабушки. Он сообщил, что должен вручить какой-то документ, одному из членов семьи, а для этого они все должны собраться вместе.

Накинув на плечи куртку, Хелена вышла из дома.

– Я на дорогу! Хочу немного прогуляться! Не теряй меня, Лора!

Девушка вышла за ворота, уверенным шагом направившись вперед. Она с нетерпением поглядывала на часы, ожидая приезда Джека. Волнение, как никогда терзало её изнутри. Она вслушивалась в звуки и внимательно смотрела вперед. Вдалеке появился автомобиль. Это Джек. Значит, скоро станет ясно, для чего их всех собрали. А ещё скорее, состоится разговор. Хелена уже даже приготовила целую речь. Ей ужасно не терпелось задать вопросы и получить на них хоть какие-то ответы от брата. Машина приближалась. Сердце словно замирало, начиная вдруг биться с большей силой. В какой-то момент она уже хотела развернуться и пойти обратно, но автомобиль внезапно вывернул из-за поворота и почти сразу притормозил. Джек немедля ни секунды, вышел навстречу.

– Привет, пропажа.

– Ты один приехал?

Он кивнул, сделав жест рукой в сторону авто.

– Агнесс приехать не смогла, у неё полно дел в городе... Слушай, так не серьезно поступать. Я же просил тебя, подходить к телефону, когда он звонит? Прошел год. Год тишины и неведения. Я не могу ничего о тебе знать, если ты не подходишь к телефону.

– Ушам своим не верю. Джек, не смей меня отчитывать. Ты хотя бы раз прослушивал мои сообщения на автоответчике? Знаешь, я повзрослела и прекрасно стала понимать, что если к телефону подошел не ты, значит, звонок можно считать неудавшимся. Думаю, Агнесс ни разу не передала тебе, что я звонила. Что ж, допускаю такую возможность. Но письма, Джек? Такое чувство, что не работает ни одна почта в мире. Как же так?

– Я отправлял тебе письма. Отправлял. Не знаю, почему ты их не получала, но ты и сама перестала писать.

– Отдаляя тебя от своей семьи, твоя жена не добьется желаемого. Или она глупая или ты просто ещё ее не знаешь.

– Ты опять за старое?

Хелена не ответила, направившись к дому. Джек не спеша ехал следом.

Наблюдая из окна кухни за происходящим на дороге, дядюшка почесал затылок.

– Интересно, они когда-нибудь договориться между собой? Ну, просто враждующие племена.

Завешав шторку, он вышел в гостиную, где Лора беседовала с нотариусом.

– Джек уже приехал. Ещё пять минут и все в сборе.

Чуть позже, все собрались в кабинете. Через большое окно и тонкую ажурную тюль в помещение проникали теплые лучи солнца. На подоконнике нежился полосатый кот.

Мистер Ньюман вскрыл конверт, окинув взглядом всех собравшихся.

– Я собрал вас всех здесь, потому что так желала хозяйка этого дома, ныне покойная Грейс Митчелл. Почему сегодня? Это, пожалуй, тоже желание мисс Митчелл.

Он замолчал, вынул содержимое конверта и развернул, вдвое сложенный, лист.

– Хелена Митчелл, это письмо адресовано вам. Прежде, чем вы прочтете его, ваша бабушка просила меня ещё раз напомнить вам, что все условия оговоренные в завещании по-прежнему в силе... Возьмите. Это для вас.

Хелена взяла в руки лист, оглядевшись.

– Я должна прочесть это вслух?

– Думаю, да.

Подчерк бабушки нельзя было спутать с чьим-то ещё. Эти замысловатые вензеля, напомнили ей счастливые годы детства: праздники в кругу семьи, веселье, море тепла и любви. Всё то, чем она жила многие годы; всё то, что появляется в её жизни всё реже. Начать читать всё никак не получалось. Перед глазами словно повисла пелена. Она на мгновение зажмурилась, собравшись с силами.

– Простите, я почему-то жутко волнуюсь…

Джек сидел в стороне от неё. Он молча смотрел на сестру. По её виду казалось, что она всё ещё маленькая девочка: обиженная, запуганная и сейчас всё это еще заметнее.

Наконец она начала читать.

«Моя дорогая Хелена. Вынуждена сообщить тебе всю правду, которую долгие годы я так тщательно скрывала. Я много думала и поняла, что не вправе навсегда оставить это тайной. Возможно, от того, что ты сегодня узнаешь измениться твоя жизнь. Надеюсь, лишь в хорошую сторону. Я выбрала именно это время, решив, что ты достаточно взрослая для моего письма. Уверена, сейчас рядом с тобой всё те же близкие тебе люди. Вы сможете принять верное решение, не причинив боли друг другу.

Много лет назад в моем доме появился Джек. Его отец, мой сын Энтони Митчелл, привез его совсем маленьким мальчиком, просил оставить на воспитание. Мать Джека погибла. Я прониклась к мальчику любовью и заботой. Всё, что я не смогла отдать собственному сыну, я старалась передать внуку. Это были прекрасные времена. Жаль только, что тогда наша семья не была полноценной. Отец Джека продолжал жить в Нью-Йорке. Изредка звонил и уж совсем не писал. Со временем эти редкие звонки прекратились и вовсе. Я думала, судьба больше не даст нам повода встретиться. Я ошибалась. Энтони дал о себе знать накануне Рождества. Именно тогда, моя дорогая Хелена, тебя и привезли в дом. Конечно, теперь ты не помнишь всех тонкостей своей жизни в городе с отцом. Не стану тебя утомлять этими рассказами. Скажу лишь самое главное. Энтони связал свою судьбу с некой Кларой Дэнзел. Она была певицей и милой девушкой. Их бурный роман закончился весьма прискорбно. Она умерла, серьезно заболев. Энтони остался один, на руках с трехлетней девочкой. Этой девочкой была ты, Хелена. Он безумно любил тебя, ведь ты очень сильно напоминала ему утраченную любовь. Думаю, ты помнишь фото молодой женщины, в роскошной шляпе. Ты любила на него смотреть и часто меня спрашивала, кто это? Теперь я могу сказать тебе, что это фото твоей матери. Но есть ещё одна правда: Энтони Митчелл никогда не являлся тебе кровным отцом. Он познакомился с твоей матерью, когда тебе был уже год.

Я никак не могла сказать тебе об этом раньше. Боялась, что ты не сможешь справиться с подобной новостью. Сейчас ты взрослая. Уверена, ты примешь правильное решение.

Я снова прошу вас всех оставаться сплоченными и верными друг другу, как и прежде. Господь дал мне удивительную возможность сейчас говорить с вами так, словно мы находимся рядом, и не было разлук. Только не нужно слез. Прошу. Ведь вы, надеюсь, все живы и здоровы. Наверное, в саду цветут лилии и любимый куст Митча, а осенью, по-прежнему осыпается дикий виноград на ступени дома? Всё так же прилетают в наш дом птицы и поют вам по утрам свои красивые песни. Это прекрасно. Я бы хотела оказаться дома, но я, так же как и все подвластна закону природы.

Заканчиваю своё письмо. Оно странное, возможно невпопад. Я не могла тогда всё предусмотреть, простите меня ещё раз за вынужденную крайность. Люблю вас. Ваша Грейс Митчелл».

Дочитав письмо до конца, Хелена медленно села на стул. В этот момент трудно было понять чего в душе больше, но сумасшедшее разочарование казалось очевидным.

Лора и дядюшка покинули кабинет первыми.

Джек пытался ухватиться хотя бы за одну мысль, чтобы начать разговор. Он понимал, что своим молчанием упускает шанс объясниться с Хеленой и расставить все точки над «и».

Хелене хотелось бесследно исчезнуть. Она решила немедленно уехать.

Уже в комнате к ней пришла Лора.

– Прости дорогая. Прости, что приходиться тебе переживать всё это. Ни я, ни дядя, мы ничего не знали. И, так же как и ты, потрясены. Я была уверена, что всё гораздо проще. Я, конечно, помню тот день, когда ты появилась здесь. И тот долгий разговор в кабинете. Но кто бы мог тогда предположить, что обман окажется вынужденным. Не принимай поспешных решений и не делай быстрых выводов. Подумай. Постарайся найти для своей бабушки оправдание.

– Знаешь, Лора, я вдруг вспомнила, как однажды Келли Камерон мне почти проговорилась. Она не закончила тогда свою фразу. И мне так долго не давали покоя её оборванные слова. Она знала. Знала, что я не родная этой семье. Как же это? Тайна, которая известна всем, кроме меня?

Лора лишь сжимала полотенце в руках, совершенно запутавшись в своих мыслях.

Хелена безнадежно развела руками. Что если тогда она бы узнала всё, как есть? Что это дало бы её жизни? Изменило бы эти отношения? А что если «да»? Бег мыслей привел к странным выводам.

Хелена окончила сборы, резким движением застегнув сумку.

– Можно тебя попросить, Лора?

– Конечно.

– Я должна уехать. У меня есть срочное дело. Знаю, звучит банально, но это правда очень важно. Пожалуйста, сделай так, чтобы Джек не встретился мне сейчас.

Женщина сбилась с толку.

– Нет, я не могу тебя отпустить. Нет и всё. Что за вздор?

– Лора, прошу тебя?

– Ты ведь только сегодня приехала. Ты планировала здесь отдохнуть. Это исключено, Хелена. Ты остаешься. А я попрошу Джека, чтобы он пока тебя не беспокоил.

– Я всё равно уеду. Ты же знаешь. Я обещаю звонить и по возможности, сразу же вернуться. Так нужно. Постарайся меня понять.

Они спустились вместе в гостиную.

– Всё не правильно. Так не должно быть. Будь здесь твоя бабушка, она ни за что бы тебя не отпустила.

– Её здесь нет. Всё было бы иначе, будь она жива.

Лора плакала, обнимая, ставшую такой родной, Хелену.

– Я должна всё осознать. Понять и смириться с новым. Мне для этого нужно побыть на расстоянии.

Уже в гараже, Хелена бросила сумку на заднее сидение. Ключей в замке зажигания нет, но она точно помнила, что оставляла их здесь, когда приехала. Девушка захлопнула дверцу, обойдя машину вокруг.

Облокотившись о багажник, Джек держал в руке ту самую связку ключей, с упреком поглядывая в сторону сестры.

– Не думал, что ты решишь сбежать. Хотя, ты уже делала это и не раз. Может быть, помнишь?

– Это не побег.

– Тогда, что? Никто ведь не отрекся от тебя. Мало ли, что написано в письме? Ты должна слушать свое сердце. Разве кто-то обидел тебя в этом доме? Зачем ты так?

– А что бы сделал ты на моем месте?

Джек демонстративно положил связку в карман своей ветровки и застегнул на молнию.

– Ну, уж точно не решил бы удрать.

– Это не побег. Говорю же.

– Думаешь, у меня всё идеально? Я живу в двух измерениях. Ты не выходишь у меня из головы. Эти мысли со мной двадцать четыре часа в сутки. Я настолько привык к ним, что несколько раз назвал жену твоим именем. Представила, что было потом? Но я же не сбежал из дома? Сейчас ты обещаешь Лоре, что будешь звонить и писать. Что даже приедешь, как только появиться возможность. Но этого не будет. Я знаю тебя. Ты наверняка уже решила сменить квартиру. Раствориться в толпе. Исчезнуть. Подумай, как будем мы смотреть друг другу в глаза? Я не на твоем месте и полностью понять, что ты испытываешь, не могу, но мне хватает и своего места. Я помню жизнь до тебя. Я помню жизнь с тобой. Это совершенно разные вещи. Ты причиняла мне кучу проблем, но я не соглашусь, вновь вернуться в те времена, когда у меня не было тебя. Сейчас у меня словно отнимают то, чем я так дорожу и никто не спрашивает, хочу ли я этого? Это вдруг стало известно. Факт. Не думай, что только тебе плохо сегодня. Лучше бы не было этого письма. Стало только хуже.

Джек сказал последнюю фразу, как-то двусмысленно посмотрев на собеседницу. Можно было лишь предполагать, что он имеет в виду.

– Я обещал, что никогда не брошу тебя. Что даже на расстоянии, я буду всё знать о тебе. Я не могу выполнять обещанное последнее время. Ведь ты постоянно исчезаешь! А те, кто сейчас в доме? Ты о них подумала?

Джек говорил о близких людях, кто все эти годы неизменно были рядом. Им не нужно напоминать о любви. Это чувство и без слов присутствует. Конечно, Хелена не хотела уезжать насовсем. Но как быть? С кем можно поделиться своими чувствами? Кто не осудит и поймет?

– Когда бабушка умерла все стали ещё более ответственны за тебя. Хочешь всё сломать? Я не знаю, где сейчас отец, но он никогда бы не простил меня, узнав, что я позволил тебе уехать одной. Уехать, после такой новости.

– Джек, вслушайся в свои слова. Он твой отец. А я, то, что осталось от его не счастливой и короткой любви. Это не документ и не печать… Ты рассчитываешь его встретить? Не думаю, что он хочет этого. А что касается нас с тобой? Знаешь, между нашими встречами уже случались большие паузы. Мы можем себе это позволить. У тебя есть своя семья, работа. Всё так, как ты и хотел. Даже этот дом. Он твой по праву. У меня тоже есть любимое занятие. Я не дам себе умереть от тоски, и не дам себе повод, вновь и вновь думать о тебе.

Джек молчал. Он лишь слушал, в чем-то даже соглашаясь с Хеленой.

– Даже не пойму, вроде бы ничего не изменилось. И в тоже время, всё уже не так как раньше. Даже не так, как было два часа назад.

– Ничего не изменилось.

– Да, Джек, ничего. Разница лишь в том, что мне не понятно, кто мы друг другу и как тебя теперь называть?

Она выдержала маленькую паузу, вытянув руку вперед.

– Верни ключи.

Джек медлил. Он явно хотел сказать что-то ещё, но разум всё чаще брал верх над чувствами. В конце концов, он вернул ключи Хелене, молча удалившись.

Все попытки завести автомобиль оказались тщетны. Хелена вернулась в дом, предчувствуя, что эта внезапная поломка не случилась сама собой…

Дядюшка ждал на пороге. Он обнял свою любимую несносную девчонку и повел её в дом.

– Ты должна успокоиться. Работа, дела, всё это никуда не денется. И я знаю, что могут быть потом неприятности. Но нам гораздо важнее, чтобы ты пока оставалась здесь. Верно, Лора? Скажи что-нибудь, мне в поддержку?

Лора поставила на стол тарелку, с только что испеченным хлебом.

– Если ты останешься без работы, мы будем только рады. Ты больше времени станешь проводить здесь. Снова вернёшься домой.

Хелена растерянно улыбнулась.

– Такого утешения я ещё не слышала.

– А что я говорила? Все верно. Так как дома не может быть нигде. Мойте руки и за стол. Буду кормить вас.

– А где Джек?

– Видишь ли, он уехал. Сказал, что должен вернуться к работе. Сегодня все говорят о работе.

Хелена узнавала в этом поступке Джека. Она и правду не понимала, кто он ей теперь. Жизнь преподнесла странный подарок. После прочитанного, многое стало ясным и вполне очевидным. Почему разлука с ним даже на несколько месяцев, казалась ей непреодолимой преградой. Отчего его общение с другими девчонками, в детстве, вызывало внутри странное чувство. И почему его свадьба стала самым ужасным днём её жизни.

«Конец письмам и звонкам, – думала она. – Не будет больше встреч в аэропорту. Джек наверняка больше не приедет погостить. Старые привычки и традиции останутся в памяти и будут изредка тешить воображение».

Она уже скучала за ним. За его советами и замечаниями, за безграничным умением терпеть её выходки, за умением выслушать и понимать, за его рассказами об экспедициях и просто за тем, без кого не могла себе представить свою жизнь. Ведь жизни без него прежде и не было...

Вечером Хелена спустилась в гостиную и, сев в кресло, у камина, принялась внимательно рассматривать портрет бабушки, что висит на противоположной стене. На нем Грейс Митчелл ещё совсем молода. В красивом синем платье, с огромным цветком на плече. Изучая портрет, Хелене безумно захотелось узнать о нем больше. Даже о том дне, когда он был писан. Ей было важно, где бабушка купила это платье? А возможно, ей шили его на заказ? О чем бабушка думала, позируя? Чем жила в то время, и с кем связана её загадочная улыбка, которую так удачно смог уловить художник.

Лора в этот вечер вновь уединилась на кухне, потому Хелена решила её не беспокоить и отправилась в кабинет. Там, помимо огромных полок с книгами, журналами, вырезками из газет, хранились ещё и семейные фотоальбомы. Их было так много, что приходилось расставлять их по годам. Просматривая страницу за страницей, на не заметила сколько времени пролетело. Добраться до подушки удалось, когда тонкая зеленовато-синяя полоска рассвета загорелась на востоке. На западе небосклон был ещё темным, а потому дрожащие вспышки звезд четко горели на его темном полотне. Сон был крепким. Хелена пробудилась от того, что на улице в очередной раз прогремел сильный раскат грома, в окно забарабанили крупные капли дождя, и вода медленно, потоками начала струиться по стеклу. Закутавшись в одеяло, девушка смотрела на то, как плачет окно. И дело даже не в осени. Она грустит не одна. Может быть должно стать легче? Ведь кто-то понимает тебя, разделяет твои мысли. В душе так много боли, что слезами её не выплакать. Изнутри раздирали мысли о том, как её Джек дарит свою жизнь другой. Он делит с ней и дни и ночи. И все теплые чувства, на которые способен этот мужчина, принадлежат теперь не ей. Хелена моргнула несколько раз, от чего веки вытеснили слезы и, оказалось, что она тоже плачет. Причин для слез в её жизни всегда было сполна, но она никак не ожидала, что наступит время и главным виновником этого станет Джек. Хелена закуталась в одеяло, и лишь её покрасневшие и заплаканные глаза, выглядывали из-под мягкого плена. В комнате тихо. Тепло. А в душе, в самой глубине, она ощущала колючий холод, и с этим уже ничего нельзя поделать.

***

В городской квартире Джека и Агнесс царила подготовка к прекрасному празднику. Этот день казалось, ждет каждый. Будь он взрослый и озадаченный человек, либо это маленький беззаботный ребенок. Рождественская ель стояла в центре гостиной.

Джека отвлек звонок с работы. Разговор был недолгим.

Агнесс вошла в гостиную с чашкой горячего кофе.

– Только что приготовила. Возьми. Твой любимый.

– Спасибо.

– Снова звонили с работы?

Агнесс удивленно окинула взглядом зеленую красавицу.

– Всё так же, как и час назад, а я была уверена, что уже что-то изменилось. На кухне, кстати, дела продвигаются гораздо продуктивнее.

– Ты ошибаешься. Час назад мы с елью только вошли в дом. Я сейчас всё сделаю. Мне постоянно звонят. Но самое главное – собранность. И план. У меня он есть. А значит, всё под контролем.

Женщина пожала плечами.

– О-о, небеса! Жаль, что кроме меня это больше никто не слышит. Ты говоришь о празднике, как о запланированном деле. Ужасно, Джек. Ну, конечно, я уже успела уяснить одну вещь – ни дня без работы. Вы там все такие озадаченные?

Джек спокойно выслушивал критику о своей профессии. Он сделал глоток кофе и поставил кружку на столик.

– Я не люблю ссоры, накануне Рождества. А ты?

Отвернувшись к окну Агнесс отодвинула штору.

– Как же там красиво. За ночь столько снега насыпало. Представляю, как здорово за городом. А мне вчера звонила подруга и приглашала на пикник. У них домик в горах. Можно было бы вырваться и хотя бы на пару дней забыть о делах. Мы уже давно нигде не были. Что думаешь?

Агнесс ждала, но ответа не последовало. Она обернулась, застав мужа за чтением электронной почты. Он склонился к ноутбуку, внимательно всматриваясь в экран.

– Ты что, нарочно?! Ты хотя бы слышал, что я говорю? Я разговариваю сама с собой. И что такого важного ты прочел, что даже не слышишь моих слов? Джек, посмотри на меня?!

Мужчина выпрямился.

– Ледник Пайн-Айленд слишком стремительно тает. Всё должно иметь объяснение, а значит…

– Значит, скоро ты уедешь? Где находиться этот Айленд, как там его?

Не желая продлевать конфликт, Джек быстрым движением закрыл ноутбук.

– Запад Антарктики. Всё. На сегодня я с работой покончил.

– Ты слышал, о чем я говорила? Думаю, нет. Как впрочем, и всегда.

– Я тебя слышал. Ты так громко возмущаешься, что думаю, тебя слышу не только я.

Он сделал шаг навстречу, игриво улыбаясь.

– Хочешь, я докажу, что я тебя слушал?

– Уже интересно. Так о чем же я говорила?

Агнесс поставила руки в бока.

– Ты неудачно намекала, что можно поехать за город. К какой-то подруге, которую я не знаю и вообще впервые о ней слышу.

– Ты просто наглец. Джек, я, давно её знаю. И это был не намек, а совершенно откровенная фраза. А ты мог бы с ней уже давно познакомиться, за те почти два года, которые мы живем вместе, но для тебя это не представляет никакого интереса. Дай-ка, я угадаю. Тебе нужно уехать? Сегодня, завтра? Или может быть прямо сейчас?

– Я знаю, как красиво бывает за городом зимой. Поверь. Я понимаю, твое желание сбежать на природу и забыть о суматохе города. Но ты же знаешь, в чем сложность. Я миллион раз предлагал тебе отправиться со мной. Была возможность совместной поездки. Тебе нужно было всего лишь пару дней подождать меня в отеле. Но ты же не захотела? Я не могу изменить ход событий. Мы же познакомились с тобой в одном из таких отелей, во время одной из моих поездок. Почему бы не повторить это опять? Согласись, хотя бы раз?

Агнесс усмехнулась.

– Я не люблю отели. И несколько дней в одиночестве меня не прельщают. Я и тогда бы не поехала, но меня уговорила подруга. И что же я увидела? Снег, снег, снег. Всё белое до изнеможения.

– Твоя подруга не могла бы поделиться со мной секретами уговоров? Если бы не та поездка, тогда мы бы не познакомились.

– Ну, да. В нормальном, цивилизованном месте, с тобой встретиться не получилось бы. За то ты можешь пропадать у вас в доме. Тебе там не скучно?

Слушая рассуждения жены, Джек достал из коробки гирлянду, включив в розетку. Однако, чуда не произошло и лампочки отчего-то не загорелись.

– Почему она не светиться?

– Не знаю. Но так бывает. Всё из-за одной лампочки. Всё из-за мелочи.

Агнесс, раздраженно, бросила испортившуюся вещь в коробку.

– Значит нужно пойти и купить новую. Не собираешься же ты заняться ремонтом, накануне Рождества?

С подобным суждением Джек, увы, не мог согласиться.

– Если выбрасывать всё, что сломалось, в доме никогда не появятся вещи с историей. На то, чтобы починить гирлянду уйдет несколько минут. За то эта вещь останется в нашем доме ещё на один праздник. И возможно, ещё на один год.

– Это не выносимо. Ты привык поучать свою сестру, а теперь за меня взялся. Спасибо, но я не нуждаюсь в советах, а вот тебе не мешало бы обратиться к психологу с вопросом: «Как спасти семью»? У нас кризис, ты не заметил?

Джек вытащил гирлянду из коробки, в которую её забросила Агнесс.

– В чем же заключается конфликт?

– Мы говорим на разных языках.

– Значит, у нас плохой переводчик.

– У нас нет переводчика! Прекрати!

Больше всего Агнесс раздражало каменное спокойствие мужа в моменты ссоры. Она была готова взорваться, а Джек продолжал оставаться спокойным. Это казалось настолько издевательским, что справиться и промолчать, не получалось.

– Я скоро вернусь.

Быстрыми движениями, накинув пальто, он вышел из дома. Лучшего времени отправиться в магазин за новой гирляндой, не найти. Подобную праздничную мелочь можно было купить повсюду. Нужно лишь свернуть за угол, и пройти несколько домов. На обратном пути Джек остановился у почтового ящика, проверить почту. Два журнала, газета и больше ничего. Так продолжалось уже давно. С тех самых пор, как он в последний раз виделся с сестрой в имении. Теперь о её жизни он не знал ничего вообще. Хелена пропала из виду, как тогда он и предполагал. Домашние ничего не говорили, но в телефонных разговорах чувствовалось напряжение. На старом адресе её не было, и телефон не отвечал. Мучительное чувство вины одолевало с каждым днем всё сильнее, но ещё сильнее было параллельное чувство, название которому Джек не мог дать. Он просто отказывался верить, что возможны такие перемены в отношениях, но ежеминутная необходимость в человеке, которого нет рядом, как в глотке воздуха, доказывала обратное.

Он ещё раз пересмотрел почту. Письма нет.

– Да. Похоже, ты права: не работает ни одна почта в мире. Где же тебя искать? И Лора как назло молчит.

Дома, на кухне играла музыка. Когда Джек вернулся, Агнесс выглянула в комнату, делая вид, что ничего не произошло.

– Как прогулка?

– На улице ветрено и скользко. Принесли твой журнал.

Он бросил почту на столик и, пройдя в гостиную, занялся ремонтом старушки-гирлянды.

– Ты не пошел в магазин?

– Я был там. И уже собрался было совершить покупку, но потом подумал: а ведь не случится ничего ужасного, если покупку я всё же не сделаю. Ведь так?

Агнесс непонимающе смотрела на мужа.

– Это что, война?

– Она могла бы начаться, в любой момент. Но…

Джек подошел ближе, обнял жену и шепнул на ухо:

– Но я вдруг вспомнил, что эта розетка сломалась месяц назад. И тогда я купил тебе вот это.

Джек вынул из кармана пальто видеокассету с её любимым фильмом.

Агнесс бросилась мужу на шею, осыпав его поцелуями.

– Ты не выносим. Не делай так больше. Можно ведь поссориться из-за пустяка.

– Договорились. Пойду, достану коробку с игрушками. Если будет звонить Питер, я на чердаке.

Агнесс развела руками.

– Передать это Питеру?

– Нет. Я говорю это для тебя.

Каждый раз, попадая на чердак, Джек вспоминал, что прошлый раз обещал себе навести здесь полный порядок и ещё, подписать коробки.

– Или сейчас или никогда.

Перебирая одну за другой, он составлял коробки на полку, подписывал. Наконец, дошла очередь до коробки, стоящей в самом углу. Из нее выглядывала блестящая мишура. Ошибки быть не могло, это именно то, ради чего Джек оказался здесь. Он спустился с чердака, заглянув на кухню:

– Ты идешь мне на помощь, Агнесс?!

– Ещё минутку!

Джек открыл крышку коробки, внезапно изменившись в лице. Поверх мишуры лежала стопка запечатанных конвертов, подписанных почерком Хелены. Письма, которые так и не были прочитаны.

Агнесс, похоже, совершенно забыла об этом, но теперь она с опаской смотрела на мужа, перебирая в руках полотенце.

– Я могу всё объяснить. Если только ты захочешь выслушать?

– Когда было последнее письмо?

– Перед вашей последней встречей в доме.

– Зачем ты так? Ты даже не понимаешь, что сделала.

Оба оказались в разных комнатах. Джек оставался в гостиной, продолжая, наряжать ель, пока не зазвонил телефон. Он поднял трубку. На другом конце послышался долгожданный голос Хелены.

– Джек, прости, я не могла не позвонить. Прости. Я улетаю. Оказалась в твоем городе. Задержка рейса, и мой самолет приземлился здесь. Знаю, что не нужно было звонить, но мне было просто необходимо услышать твой голос.