Текст книги "Роман после драконьего развода (СИ)"

Автор книги: Карина Иноземцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

А тот кого я считала неразвитым, сейчас изъясняется на уровне моей мамы. А она у меня леди с манерами и культурными повадками.

– Но Ата! Все племена вас знают и вы имеете определенный авторитет в Пархане! Чего уже таить, вы и в Дарии известны! – распинался папа, страстно желая добиться своего от Урд'аха. – Одно ваше слово и все начнется…

– Вынужден отказать, – не сдавался орк.

"– О чем идет речь?" – не выдержала я и включила все свои способности.

"– У ар' ханов есть земли с драгоценными металлами и каменьями, но они не собираются добывать их в промышленных масштабах. Драконы получают лишь небольшое количество руды и драгоценностей. Этого недостаточно," – мама смирилась с тем, что ее "расследование" откладывается.

Она нежно покачала Арсиэля и строго взглянула на Шар'аха, который принес от Ирины еще одну нитку со стеклом. Орчонок задорно улыбнулся и опять побежал копаться в пепле вместе с маленькой принцессой. Дети были все черные и грязные, зато не мешали взрослым вести заумные беседы.

– Урд' ах, а если ты станешь индивидуальным предпринимателем? – тихонечко вмешалась в мужской разговор и поймала две пары возмущенных глаз.

Папа просиял лицом, но быстро остыл, понимая что орку этот выбор не понравился. А мой личный телохранитель повернулся в мою сторону и очень медленно, как глухонемой, сообщил:

– Я – не – имею – права – говорить – за всех, – в его взгляде промелькнула искорка вины, будто он не хотел мне в чем-то отказывать, но приходится. – Пархан держится на вековой истории, традициях и религии. Стоит чем-то пренебречь и нас наказывает великая Матерь Земля. Мы племена, но едины наши души и кровь идет от одних предков. Если один из нас пойдет вперед, он должен потянуть остальных. Если один из нас сломается, другие подхватят его. Такова наша суть.

Теперь я понимаю почему именно этот ар'хан дипломат и его многие знают. Он умеет доносить свои мысли, правильно подбирает слова, воздействует на самого слушателя через метафоры, смотрит прямо в глаза собеседнику и уверен в каждом сказанном слове.

Его пояснение напомнило мне о случае. Я оперировала женщину – татарку, она попала в комбайн мукомольной машины. Ее руку еле нашли, а собрать выпала удача мне. Я сразу поняла что речи о чувствительности, в восстановленной конечности, быть не может. Тут бы хотя бы некроза не началось после такого. Даже проводить операцию по восстановлению были раздумья, потому что ткани были загрязнены мучной пылью. И в момент, когда я с сомнениями работала над промыванием отрубленной кисти и ее тщательным осмотром, в комнату влетела наша санитарка – оказалась близким другом семьи пациентки. Она плохо общалась на русском и ее почти никогда не замечали. Но сейчас она выглядела решительно. Санитарочка достала телефон на экране которого было лицо знаменитого врача – хирурга Агафонова. На тот момент он писал работу о восстановительных операциях.

– Коллега, опишите ситуацию.

– Приживется…

– Я не о ваших умозаключениях, – строго произнес профессор. – Опишите.

Я закусила губу, проглотила гордость и возмущение, а потом рассказала всю картину. И то что бригада в хирургическом кабинете это я и операционная сестра. Таким составом я только культу могу сформировать.

А затем… У меня началась экспресс – учеба. Всю свою книгу с исследованиями и опытами Агафонов впихнул в меня за пять минут, пока я промывала кисть и проверяла ее. Так же, под наблюдением с экрана, я провела операцию всего в четыре руки.

А когда вышла в коридор то потерялась среди огромного количества родственников женщины. Небольшое помещение было заполнено огромной толпой и все… Молчали. От трех бабулек в очереди и то шума больше, чем от татар. Они очень культурно вели себя возле операционной и в коридоре с палатами.

– Спасибо что познакомили с Агафоновым, – тихо прошептала я и…

После того случая меня переманили в команду к Агафонову. Он учил меня и направлял. Как человек он был очень строгим и мало улыбался, но как хирург – у него золотые руки.

Урд'ах мне напомнил этих татар "один за всех и все за одного". Даже на душе стало как-то тепло, но все же орк упускает свою выгоду.

– А если ты станешь Талом и поведешь Пархан к благодатным изменениям? – предложила Клариса.

– Я не стану Талом, – ответил орк и провел рукой по своему шраму на лице. – Отвергнутые не имеют права на ат. Нет ат – нет семьи и поддержки. Без поддержки не стать тем кого будут слушать.

– Я найду тебе жену! – вызвался отец. – У нас женщины очень плодовиты и условия жизни у вас лучше, чем у людей.

Взгляд бирюзовых глаз остановился на мне, поймал мою полуулыбку и сразу поменял направление.

– Ну нет! – воскликнула мама, а потом сама только поняла что повысила голос. – Человек и ар'хан куда ни шла, дракон и… Даже говорить не хочу…, – Клариса замотала головой, поджала губы и будто заведенная, вскочила с места. – Кристоф! Если ты будешь вмешивать в свои дела нашу девочку, то я… Я… Не знаю что сделаю! – она не сдерживала свой гневный крик.

Ее недовольство заметила даже Ирина и теперь пряталась за Шар'ахом. Парень тем временем постарался отойти подальше от разозленной драконши. Он утаскивал за собой дочь.

– Оли едва выпуталась из лап одного "прости мужа", а теперь еще и зеленый монстр! У него клыки больше чем у меня пальцы!

Так, пора вмешаться, а то сейчас Урд'ах совсем станет бледным. Он все это время сидит и старается не выдать своих истинных чувств. Но по его расцветке я понимаю, что он ощущает себя виноватым, отвратительным монстром, которого все должны сторониться.

– Мама! Никто о женитьбе ничего не говорил! – встала напротив Кларисы.

30

– Оли едва выпуталась из лап одного "прости мужа", а теперь еще и зеленый монстр! У него клыки больше чем у меня пальцы!

Так, пора вмешаться, а то сейчас Урд'ах совсем станет бледным. Он все это время сидит и старается не выдать своих истинных чувств. Но по расцветке понимаю, что он ощущает себя виноватым, отвратительным зверем, которого все должны сторониться.

– Мама! Никто о женитьбе ничего не говорил! – встала напротив Кларисы.

Во мне заворочался дракон. Я ощутила как нечто невидимое коснулось моей кожи, а клыки прикусили губы.

Воу! Я теперь тоже могу хвастаться неправильным прикусом?!

В этот же момент все вернулось на свои места. Дракон "схлынул" утащив за собой вспышку гнева.

– Но…, – видимо у женщины тоже "перегорело". Она посмотрела на своего мужа.

– Я про человека говорил, – тут же открестился папа и перевел внимание на орка.

Тот сидел понуро опустив голову и будто потеряв часть себя. Видно было, что он хочет многое сказать, но сдерживается. В нем тоже могут бушевать эмоции, но он слишком терпеливый и мудрый. Заметив возникшую тишину ар'хан перевел все внимание на нас.

– Простите пожалуйста, Урд'ах Ата, – устало опустилась женщина на место.

Арсиэль на ее руках заплакал. Пришлось забрать младенца и заняться своими прямыми материнскими обязанностями.

– Можете не извинятся, – тряхнул косами ар' хан. – Я прекрасно понимаю что не имею права даже думать об ат. Вы все верно сказали.

Что? Как? Почему?

Я его тут защищаю, а он еще глубже закапывает свое мужское достоинство! Не – не, не при мне!

– Ты достоин большего. Эти ваши племенные ат ничего не понимают в достойных халах. Распустили вы девочек, – малыш продолжал плакать. От груди отказался и начал свою ежедневную капризную трель.

По привычке, развернула мальчонке живот и отдала сына в руки Урд'аха. Огромные ладони аккуратно взяли младенца и прижали к груди. Ощутив тепло Эль замотал ручками и стал рассматривать свои ножки.

– Ничего, мы найдем тебе невесту! – пообещал отец и осторожно покосился на свою жену.

Клариса смотрела на огромные плечи ар'хана и то как мелкий слюнявит свою ногу. Ее явно поразила идиллия орка и дракона. Мне кажется, она сейчас крикнет "не верю"!

– Так сильно хотите сделать меня Талом? – грустная усмешка появилась на его лице. – Я никогда не сделаю то, что навредит племени. – грозное обещание повисло в воздухе.

– Ты – нет, а жрецы уже не раз разваливали все. И с племенами заостряли отношения, – вспомнила кажущегося добродушного старика Дев'раха. – Все Талы до тебя смиренно принимали свою участь, которую уготовили жрецы. Ждали войны и не ходили на "ритуальную неделю". Если бы не ты, то Пархан сейчас бы не приглашали сотрудничать, – надо повысить значимость орка в глазах родителей.

Кристоф и без меня прекрасно знает с кем общается, а вот моя мама все никак не оценит собеседника. В ее взгляде виден лишь зеленоватый гигант с зубами и огромными кувалдами – руками. Она даже не хочет замечать насколько нежными бывают его огромные пальцы и какой теплый, добрый взгляд ар'хан дарит младенцу.

– Я не хочу об этом говорить, – отказался ар'хан и отдал все внимание маленькому чуду на своих руках.

Эхх, а я даже не осознавала какой Урд'ах значимый орк в планетарным масштабе. Надо ему самооценку повысить. Людей подключить, родителей, ар'ханов и всех встречных.

– Мам, а что там в столице творится? – не все же мне перед родителями отчитываться.

Мамуля поправила свои темные густые волосы элегантным взмахом руки. Ее ресницы вздрогнули, а алые губы изогнулись в пренебрежительном тоне. Немного отодвинувшись от орка, родительница произнесла:

– Слышала, что Истинных очень много и почему-то все говорят "если хочешь понравится дракону иди ар'хановой тропой". Это то, о чем болтают в богатых будуарах, – тихо добавила женщина и с подозрением посмотрела на Урд' аха. – Интересно, к чему бы это?

Отец понял что ситуация вновь накаляется и решил разрядить обстановку.

– Оли, мы ведь тебе денежку принесли и учебники. Мой старый знакомый, был библиотекарем в королевской библиотеке. Две книги – это копии знаний из Святая Святых, – порадовал меня Кристоф.

– И "прости муж" связался с какими-то проходимцами, – задумавшись добавила мама и прищурилась, рассматривая небо. – Одна моя знакомая говорила, что ее муж заметил Этого в компании Ратимуса. Помнишь его, Крис? – мама отвлеклась от своего надменного образа и стала более заинтересована в беседе.

– Да, Ратимус пытался через меня связаться со многими благородными драконами, но его способ общения и поведения заставили меня отказать ему, – строго произнес папа.

– А что он хотел? – насторожился Урд'ах, будто знал о ком идет речь.

– Хочет переправлять воздушные пузырьки каких-то фу'уг.

– Треххх! – внезапно выразился ар'хан и увеличился в размере. Его кожа приобрела насыщено зеленый цвет, а клыки удлинились. Он смотрел в даль с суровым видом и шипел сквозь свои клыки.

– Говорил что высокородным понравится, но я почему-то отказал. Подозрительно, – выдавил из себя Кристоф и поспешно отобрал Арсиэля из рук гиганта.

Пока все смотрели на злого ар'хана я подозвала Ирину и попыталась привести ее в нормальный вид. Девочка была чернее самой сажи, еще и сопли со слезами появились. Пока я оттирала ее тряпкой, она начала похныкивать. Клариса увидев наши мучения что-то прошептала и ребенок вновь стал чистеньким. Но сопли никуда не исчезли. Дала доче в руку отрез ткани и только потом тронула огромную руку зеленого Урд'аха.

– Ата, объясни, – мужчина перевел свой бирюзовый взгляд на меня и замер, будто вспомнил о том, что рядом нет опасности.

– Рыба фу' уг ядовитая, а ее пузырь – сильное обезболивающее. После принятия внутрь ар'ханы видят странные вещи. В нашем племени эту рыбу запретили есть и ловить. До этого запрета соплеменники умирали в бреду.

Я узнала о местном наркотике? Интересно.

– Но ты ведь не просто так отреагировал остро на эту новость, – заглянула ему в лицо и нежно улыбнулась.

Урд'ах, говори, я рядом и поддержу тебя. Не смотри на то что мои родители с ужасом наблюдают за твоими метаморфозами, смотри только на меня. Я не отпущу твою руку.

– Ратимус – полукровка от ар' хана и человека. Его не приняли в племя отца из-за воровства, подлога и других не очень хороших качеств. А в мире людей он заимел черную славу.

– Не зря я тогда ему отказал, – отец, будто выиграл войну, светился как алмаз, еще и пританцовывал победный танец. – Чуяло мое сердечко.

– Значит, Ялтон связался с Ратимусом не просто так, – задумчиво произнесла мама. – У полукровки есть доступ к землям ар'ханов и Дарии. Он торговец дурью, вор… Интересно, что это даст Оливии?

Кристоф задумался, покачивая Эля. Он обратил внимание на ночное небо и затихшую Ирину, которая умастилась бабушке на руки. Шар' ах уже вернулся от речки искупанный, но от него воняло тиной. Клариса не выдержала и тоже помогла пареньку принять божеский вид.

– Думаю, что за доказанный сговор с контрабандистом или перекуп ядовитых веществ его как минимум можно вызвать на суд Драко. Но это сложно, ведь нужны достоверные улики и много времени на сбор группы поддержки.

Эээ, не очень понимаю, но очень интересно. Значит дракона можно призвать к ответу. Это уже радует.

– А как быть с алиментами? – я ощущала как рука ар'хана уменьшается и становится горячей. – Я еще ничего не получила. И дома нет и…

– Доченька, – виноватый тон мамы меня насторожил, – дело в том, что это место выбрали мы с твоим папой. Дом который приготовил "прости муж" стоял на самой границе двух империй и… Там ничего не было. Голая земля и пустыня на тысячи километров в округе. Те земли зовутся Лысиной и выжить там нереально. Поэтому чтобы спасти тебя от ужасной кончины, вмешался твой отец и заплатил доставщику.

– Хмм, хорошая новость, но что с алиментами?

– Ты нарушила договор, – четко и коротко выразился Кристоф. – Не следовала указам отца своих детей.

– Иии? – не томите! Говорите уже!

– Он может задержать выплаты до твоего подчинения и переселения в подготовленный дом.

"Блин, не нужны мне его деньги! Сама как-нибудь справлюсь!" – взыграла во мне гордость. Но здравый разум тихо спросил: "Сядешь на шею орка и свесишь ножки?" Та же гордость возмутилась и не пожелала быть вечно зависимой от кого-либо.

– Я могу договориться и платить Оливии за целительство, – подался вперед Урд'ах и нежно накрыл мою руку своей ладонью. – Куда бы она не пошла, ее будет ждать оплата труда, жилье и человек, который поможет устроиться и присматривать за детьми. Оливия может выбрать любое племя для проживания, я обо все договорюсь, – он был настолько возбужден, что старался сидеть прямо и смотрел в глаза отцу.

На Кларисе он старался не задерживать внимание. А его руки…

Он сжимал мои ладони так, будто меня сейчас отнимут у него. При этом мне было не больно. От этого действия мне стало тепло и хорошо.

Ну какой дом в пустыне? У меня тут лучшее будущее намечается.

С улыбкой смотрю на мужчину и чувствую нечто странное в груди. Впервые кто-то пытается взять всю мою ответственность на себя. Хотят защитить, оградить и помочь. Ему не важно какие преграды будут стоять на моем пути – он все решит.

"Моя душа уже с ней, а тело пусть забирают…"

Мне больно от этих воспоминаний.

– Я останусь здесь, – недоверие мамы и немой вопрос отца, который посмотрел в сторону пепелища. – С ар'ханами, – напрягся Шар' ах и мимолетом посмотрел на отца. – В племени, которое примет меня, – Урд'ах расслабился и улыбнулся одними глазами.

Боже, как же мне больно, ведь я не могу принять его чувств, а использовать привязанность ниже моего воспитания.

"Это совсем не надолго. Пусть поможет, а потом я отплачу".

Больно. Больно. Грудь сжимает. Воздуха не хватает.

Урд'ах смотрит на меня слишком преданно и нежно. Не знает какая я гадость в душе. Быть стервой рядом с этим ар' ханом слишком трудно.

31

Ялтон Ратинианский

Мужчина не мог понять что с ним творится. Истинная, отправленная с глаз долой, позабылась и почти стерлась из памяти дракона. На фоне Оливии о которой ему даже сны сняться, это явление выглядело странно.

Но времени раздумывать у Ялтона не было. Он кожей ощущал острую нехватку бывшей жены. Это было странно и болезненно для дракона. Рука, укушенная драконницей, до сих пор болела и не заживала. Пресловутая регенерация ящера не работала. Только когда из раны потек гной, профессор понял что просто так не справится с раной. Тянущая, ноющая боль – еще одна причина искать Оливию и детей.

Их хотелось вернуть во что бы то ни стало.

Болезненное расставание раздирало саму сущность внутреннего зверя и заставляло Ялтона идти на крайние меры.

Недавно он сорвался на своей ученице в Академии: рыкнул и применил "карающий взгляд". Дракон девочки был слаб, поэтому женское тело ломало и трясло на полу аудитории. Все как было с Оли. Профессора возбуждала картина корчащейся от болезненных спазмов девушки. Как ее тело трясет, а изо рта идет пена.

Ощутив острое сексуальное желание Ялтон не мог себя удовлетворить. Потому что его привлекла не ученица, а ее метания и воспоминания о бывшей. Неудовлетворенность осталась под кожей, как заноза и начинала временами зудеть, подкрепляясь новыми эмоциями.

В этот раз, ему не простили выходку – уволили. Но профессор не расстраивался, у него был свой доход от препаратов. Его считали хорошим составителем лекарств от разных драконовых заболеваний. И Ялтон был рад, что когда-то решился и взял Оливию в жены – так было проще проводить опыты. А его нововведение – капсулы для зачатия дракончика, которые ежемесячно надо вводить беременной, производят фурор.

Но победы в денежном плане не гасили острого желания найти Оливию.

Его настолько злило исчезновение игрушки из собственных рук, что он не мог спать, есть и нормально жить. Все мысли были заняты поганкой, которая упорхнула из клетки. А после того срыва на злосчастном поле, когда дракон жег все что видел, желая выманить ту кто не отпускает его мысли, мир вовсе превратился в кашу из образов.

Вот сегодня он искал существо, которое поможет найти и вернуть Оливию с детьми на землях ар'ханов. С первого раза не получилось. В гильдии авантюристов такое задание даже принимать не стали. Земли чужой империи под запретом на посещение, а иначе война. Это Ялтону неизвестно почему спускают все с рук. Если бы он понимал что жрецы заманивают драконов в ловушку, которую экстренно придумали для Дракона Императора, то возможно включил бы голову, а не чешущееся место.

После отказа, внутренний дракон застонал от невероятно сильного болевого спазма. Ялтон едва удержал лицо, чтобы не скривиться.

А потом была рутина: проверка склада, пересчет лекарств и продажа по договоренностям. Он не помнил как вернулся в городскую квартиру, нежно укачивая ноющую рану. Ему стоило вспомнить какими именно заболеваниями он намеренно заражал Оливию, чтобы найти антидот против яда, который попал со слюной женщины. Но все записи сгорели в поместье, а лаборатория изрядно пострадала. Все что мужчина вспомнил, он уже сделал, но… Рана гноиться и ничего не берет эту заразу.

Единственный универсальный антидот был в крови Оливии. Для каких-то болезней нужны кровяные тельца, для других плазма. Но все это такая ерунда по сравнению с поиском драконицы.

– Ее зверь столько лет спал и не проявлялся, а теперь… – мужчина грохнул кулаком по столу и поморщился. Боль пронзила пострадавшую руку.

Он вспомнил как глазами Оливии на него смотрел дракон. С какой ненавистью, злостью и жгучей яростью он прорывался сквозь образ толстой женщины и желал единственного – смерти Ялтона.

– Ммм, я опять возбудился, – болезненно застонал Ялтон. Он знал что эту эрекцию ничем не утихомирить. – Нужно успокоиться и через час, возможно, все пройдет.

Но не прошло и десяти минут как с криками брани ворвалась Элеонора. Истинная ругалась с комендантшей и сторожем квартирного комплекса и не понимала почему ее не пускают к ее "Ялти".

В этот момент дракон мужчины ощутил странный запах и внезапно возделал хамку. Его настолько зациклило на удовлетворенности своих потребностей, что Ялтон просто хлопнул дверью перед работниками и набросился на свою возлюбленную, едва сдерживая оборот.

Спустя время острые позывы к сексу исчезли, разум погрузился в полузабытье, а тело стало таким тяжелым, что мужчина не желал шевелиться. Обессиленная Элеонора выползла из-под возлюбленного и сбежала в ванную комнату. Но дверь плохо прикрыла.

– Чудо духи действуют уж слишком эффективно, – послышался недовольный стон, – если бы не препарат Ратисимуса, то я бы сдохла, – некультурное выражение заставило Ялтона привстать на кровати.

Ратисимус?

Это же поставщик многих ингредиентов для незаконных экспериментов Ялтона! Он возит свои порошки и растворы с земель ар'ханов!

Как он мог забыть об этом?!

Вот и решение проблемы! Ратисимус найдет Оливию и вернет с помощью хитрости и препаратов!

Но сейчас надо решить еще одно дело.

– Элеонора, – дверь ванной открылась, являя девушке лицо разозленного дракона. – Что за духи и откуда ты знаешь Ратисимуса?

Девушка ойкнула, вжалась в ванную и пожалела что чудо – запах смылся с ее тела. Если бы она не посчитала дракона спящим, то не попалась на таком простом проколе.

– Ратисимус, – начала она, переводя тему на менее опасную дорожку, – он поставляет окуривательницы для богатых домов удовольствия. Я общаюсь с одной мадам, которая держит салон для высокородных лиеров, а потом познакомилась с поставщиком. Я взяла немного порошка для курильницы у него. Прекрасный расслабляющий эффект? Не правда ли, Ялти? – Элеонора старалась найти выход из сложной ситуации. Тараторила и вжималась в стену, пока зверь медленно приближался к ней. – Ты же у меня страстный мужчина. В прошлый раз ты мне всю промежность стер. Пришлось к целителю обращаться. Я просто испугалась, что ты вновь сделаешь мне больно.

Мужчина приблизился к любовнице и глубоко вдохнул ее аромат.

Ничего. Ни одного позыва и даже интереса со стороны дракона. Ялтон вжался в изгиб нежной женской шейки и опять стал искать отклик у своего зверя. Элеонора восприняла этот знак, как хороший и обняла красивое мужское тело.

Но…

Ялтон откинул истинную прочь и зарычал, напитываясь гневом и яростью:

– Я сейчас желаю Оливию больше, чем тебя, стоящую здесь голой! – оскал изменил его форму лица и говорить становилось тяжелее. – Тварь, что ты наносила на тело?

– Ничего…

Бац – хлесткая пощечина отрезвила испуганную девушку. Смотря в глаза дракону, она поняла что лучше не врать. А мужчина продолжал.

– За Оливией я готов ползти по Лысой земле, подвергать наш мир опасности и ждать ее возвращения, а ты – жалкий мусор по сравнению с моим желанием найти жену!

Зверь вылетел из ванной, пронесся по комнате и выбежал на улицу. Теперь он знал к кому обратиться за помощью. Хоть какая-то польза от этой бесполезной твари.

Элеонора встала на колени и задрожала всем телом, роняя крупные слезы боли и предательства.

– А я? Как же я? Почему какая-то жирная свинья, а не я?! – она закричала это двери и болезненно застонала. – Ялти, я же избавила тебя от балласта, а ты меня…, – истерика продолжалась и теперь прекрасное женское лицо превратилось в гримасу ненависти и злости. – Это все Оливия! Это все эта толстая змеюка виновата! Если бы не ее существование… Эта сучья дочка еще и залететь смогла! От дракона! Тварь! Тварь! Тварь! Я найду тебя и уничтожу! И тогда Ялтон будет моим и не вспомнит о тебе, жирная корова!

32

Земля. Племя. Ар'ханы следуют древним правилам и не хотят их нарушать. Может быть им так удобно, а может они просто бояться отойти "в сторону". Поэтому все что с ними происходит – предсказуемо.

Урд' ах мог точно сказать где находится то или иное племя. Легко рассказывал о традициях своего народа и тихо что-то шептал сыну. Шар' ах старался далеко от Иры не отходить. А дочка получила от бабули строгий выговор и теперь читала учебник по магии.

Пархан, мы возвращаемся.

Мда, сколько я не уговаривала сменить маршрут. Столько способов перебрала, а все равно идем в то место где меня за сутки двоим посватали. И где моего орка ждет выговор.

Не знаю как и какими словами я буду защищать орка, но точно не отдам на растерзание жрецам. Я бы в это племя вовсе не возвращалась. Развернулась и пошла бы к тем же болотникам, но…

Урд'аху нужно отдать "дань племени". Поклониться кому-то и что-то еще. Насчет наказания этот человек, кажется, вовсе забыл. Одна я тут как на иголках скачу.

– Дочь, а телепортом не проще?

У нас же есть магия, почему мы ей не пользуемся?

– Я не умею, – тяжело вздохнула Иринка. – Маг должен быть очень сильным или иметь ипостась дракона.

– А извозчик? – вспомнила мужичка.

– Деда с бабой купили ему драконий камень, вот он и перемещался, – девочка так легко говорила об этом и от книги не отворачивалась.

Умная растет. Красивая. Взрослая уже совсем. Эхх, жалко я не застала ее детство. А сейчас я ей почти не нужна. У доченьки новый друг и на меня она почти не смотрит. Грустно.

Зато у меня есть Арсиэль. Милый розовый детеныш не пойми кого. Клариса мне пообещала что скоро малыш превратится в дракончика и вечно носить его на руках отпадет необходимость.

У более опытной женщины я получила ценные советы "как вырастить дракона". Но все сводилось к тому, чтобы наши с Элем драконы научились друг друга слышать и понимать.

– Ты родилась, тихой и слабой. Мы с отцом боялись что твой зверь так и не напитается эфиром, не вырастит и не проявится. Но все обошлось. Ты мне отвечала в свой первый оборот, – мама с воодушевлением смотрела на меня и улыбалась. – Но долго в облике зверя ты не могла быть. Максимум минут десять один раз в месяц.

Мне бы не помешало ее непосредственное присутствие. Но родители только одну ночь смогли продержаться и то за счет общения. Маме не нравились "первобытные условия проживания". А папа деже не знал с какой стороны к буйволу подойти. Они пообщались с нами, дали свои родительские наставления и с утра побежали к телепорту. Ирине отдали гостинцы – перечную карамель. А мне выдали отрез хорошей ткани и книгу на всеобщем. Ее я сразу смогла прочесть.

Так и закончилась наша встреча с родителями. А потом опять дорога домой.

Дорога стала мне привычной. Теперь я могла легко лежать на ветках из которых составлялась постель. Откапывать и перемалывать корни растений, чтобы испечь лепешки или залив водой из них можно было получить кашку. Вообще, весь походный рацион составлял сушеное буйволиное мясо, сырные кругляшки из молока яков и все что попадется на глаза.

Если есть зеленая травка – у нас будет подобие чая, а нет – копаем и ищем коренья. Нет, в сумке орка были и сушеные карпы и какие-то мясистые стебли и даже сушеная картофельная мука (из батата) на десерт. Но меня тянуло на изыски. Бататовые лепешки и каша были сладковатыми и тыквенными. Их вкус и цвет напоминал мне именно этот продукт. В ар'ханской кухне в эту "сладость", как выражался Урд' ах, добавляли сырные кругляши. Они таяли и получалась каша с маслом, но я не оценила. Точнее мой желудок.

Я вообще гурманка. Люблю вкусные и красивые блюда. Раньше могла себе позволить ужины в ресторане и наслаждалась своей жизнью. Изобилие вкусом мне нравилось больше чем здешние продукты. С солью орки не дружат и применяют лишь для засолки, больше всего налегают на свежие продукты почти без термической обработки. А сахара, как мы привыкли – белого и рассыпчатого, нет. Здесь используют водичку из синих цветочков, как подсластитель. И сами по себе продукты для сладких пирогов сладкие. Здесь нет тортиков, кремов, сгущенки. Могли предложить пирог из тыквы с красными сладковатыми бобами, карамелизированную тянучку из смолы деревьев с добавлением мяты или душицы. Орки старались использовать все что было на их просторных, но почти безжизненных полях.

За время пути я даже привыкла благодарить буйвола на котором ехала. Шар'ах ко мне все еще не привык. Держался на расстоянии. Видимо не хочет нечаянно вызвать мою бурю эмоций.

В пещере я постоянно порывалась повернуть назад. Встречаться со жрецами, а тем более, которые ожидают моего повиновения не хочу. Замуж я готова только за одного, но его не дадут. Следовать чьим-то указкам не хочу. Во мне развилась жуткая нехочуха, а не дракон. Рамки, границы и условия – не для нас. Появилось острое желание изучить этот мир и найти место где можно построить свой собственный уголок счастья.

Ожидаемо нас встречал строй жутко суровых орков. Я настолько накрутила себя, что прижалась к боку Урд'аха и хорошо уместилась ему под рукой. Ар' хан, привыкший к моим внезапным порывам нежности, приобнял меня, держащую сына.

– Урд'ах Ата, вас ожидают, – произнес ар' хан серой расцветки и будто насмехаясь, добавил: – Одного.

– Я с ним… – втиснулась ему в подмышку и подарила полный злобы взгляд встречающим.

– Прошу прощения, Оливия, но со жрецами надо поговорить мне. Вы не знаете наших законов, – миролюбиво произнес орк и аккуратно попытался отстраниться.

Ага, щаз! Я влепилась в его бок так, что начала дышать его телом. Еще немного и сольюсь.

Не отпущу! Мое! Пусть хоть клещами отдирают!

Не доверяю я местным жрецам, а Дев'раху тем более.

– Мне тоже надо пообщаться, – не соврала ни разу.

– Оливия, Пархан ваш дом, поэтому к вам придут сами. Не переживайте, – теперь говорил еще один.

– Мама, я в туалет хочу, – тихо шепнула Иринка и взяла меня за локоть.

– Все будет хорошо, – улыбнулся Урд'ах и отошел от меня, оставляя во мне жгучее чувство одиночества.

– Мам, мама? – требовательно позвала дочурка. Один орков уже ждал нас.

Ар' ханы окружили Ата и пошли с ним в неизвестном направлении. Шар'ах стоял и смотрел на отца с непроницаемым выражением лица. Потом он дернулся и побежал за конвоем, а Ира потащила меня в другую сторону.

– Если с тобой что-то случиться, то я перегрызу глотку жрецам! – яростный крик дракона, которого лишили дорогого человека, вырвался из моей пасти и пронесся по всей пещере. – Пожалуйста, береги себя, – шепнула, ощущая как у меня растут клыки, а тело словно сжимается от боли потери.

– Мама, – потянула девочка, пританцовывая на одной ножке.

Наше сопровождение быстро повело к одному из домиков где нас встречал Ягу'л.

33

Мое недовольство отпугивало всех, кроме Ягу'ла. Ар' хан ждал меня вместе с малышом. Я тут же перевела взгляд на Иру и заметила, как она покраснела, но не отвернулась.

– Иди в туалет, маленькая девочка, – недовольство выплескивалось через край, но я терпела, понимая что говорю с ребенком.

– Я не хочу, – не громко, но четко произнесла мелкая.

– Не понимаю, – вспылила и строго придвинулась к дочери.

– Мама, ты одна против ар'ханов готова была идти, а они повинуются приказам жрецов. Даже Урд' ах не стал препятствовать своему задержанию и готов был на все, чтобы не разжигать конфликт. Шар'ах сказал, что своим упорством ты сделаешь только хуже. Тебя могли тоже наказать, – Ирина не уступала мне в упорности и смелости. Смотрела мне в глаза и выговаривала как маленькую. – Я сделала что могла. "Дракона может отвлечь от ярости лишь собственное дитя" так говорила бабушка. Прости, но… Я тоже хочу защищать хоть и не дракон!