Текст книги "Ада из Ада (СИ)"

Автор книги: Карина Чепурная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– В общем, ты меня поняла, Ада, – строго произнесла она, отчего-то дуя на указательный палец. – Станешь одной из нас – получишь главный приз, свидание с семьёй. Не станешь – пополнишь энергетический баланс Демониума. Мне бы хотелось первого, вот честно. Ты гораздо предпочтительнее того демонопоклонника. Старший брат из него наверняка выйдет никудышный.

– Тёмка?! – заволновалась я. – Он тоже выжил?

– Угу, – с кислым видом подтвердила Аза. – Или ты думаешь, что турнир на выживание был один-единственный? Нет, их было пять. В каждом по десять человек. Итого – пять кандидатов в демоны, включая тебя. Устранять конкурентов не требуется, они и так самоустранятся на следующем этапе. А вот выспаться – необходимо. Так что ложись-ка ты спать. Баю-баюшки-ба… А?!

Я осторожно потянула Азу за рукав и умоляюще заглянула ей в глаза. Демон… есса тут же опустила взгляд вниз, на одеяло с возлежавшим на нём Жаликом. Наверное, ей не понравилось, как я на неё смотрю. Или же она жалела о своей откровенности.

– Давай спать вместе! – решительно произнесла я, не убирая руки. – Ты… ты мне стольким помогла! Надежду вселила! Рядом с тобой любые кошмары отступают!

– У меня… у меня не должно быть любимчиков, – странно глухим голосом сказала Аза, шмыгнув носом. – Не должно, но я так хочу, чтобы ты победила, Ада! Стала моей семьёй!

– Стану, – заверила я, обнимая Азу. – Теперь-то обязательно стану.

«И увижусь с моими», мысленно прибавила я.

========== Глава 15. Испытание Веры ==========

– За этой дверью находится портал в следующее испытание, – объяснила мне Бьяскуранти, обмахиваясь веером. – Какое именно испытание выпадет на твою долю – неизвестно. Оно зависит от твоих личностных качеств, Адочка, а также воли самого портала. Вернёшься ты или нет – без понятия, но знай, что мы с Азраэльдиной на твоей стороне.

Демон… есса погладила меня длиннющими, ухоженными ногтями, больше похожими на когти, по голове и подтолкнула к закрытой двери. Никем не удерживаемый Жалик уже сделал около неё «стойку», ожидая, пока та откроется. Как мне успела сказать Аза, «персональные помощники не воспрещаются». Поэтому Жалику дозволено идти со мной.

– А… а что с Тёмкой? – я почти повернула дверную ручку, но тут вспомнила о приятеле-демонопоклоннике.

– Он уже прошёл в свою дверь, – ответила Бьяскуранти. – Пока не вернулся, но мы ждём. На всякий случай, напоминаю, Адочка: у тебя двадцать четыре часа. Не успеешь выбраться – портал захлопнется, и ты останешься там навсегда. Ну, иди, иди.

– Иду, – пробормотала себе под нос я, искоса поглядывая на полупрозрачные руки. – Выбора-то всё равно нет.

За дверью оказалось белым-бело. Разглядеть что-либо было нельзя, но я и не старалась. В последний раз кивнув своим гостеприимным хозяевам, я вошла внутрь и…

***

…на меня тут же обрушилась вся мощь с яростью вьюги. Она принялась безжалостно хлестать меня по лицу, морозя нос, глаза, посыпая снегом волосы и стараясь как можно скорее засыпать снегом. Наверное, я бы тут же упала под её натиском, если бы не верный, «нененекающий» Жалик, стрелой понёсшийся вперёд.

Испугавшись, что останусь совсем одна, я принялась продираться сквозь сугробы, вздрагивая от обжигающего холода и постоянно дуя на окоченевшие руки в надежде хоть как-то согреться. Однако у меня никак не получалось, а ужасная вьюга с каждым моим шагом становилась всё сильнее, злее и напористее.

Не раз и не два она сбивала меня с ног, заставляя падать лицом в сугроб, а потом с рёвом носилась надо мною, злобно хохоча и празднуя победу. Но я вставала, отряхивалась, затягивала потуже капюшон толстовки и шла вперёд, за маячившим вдали Жаликом, выкрикивавшим своё «Жалко, жалко, так, так!»

Вьюге это совсем не нравилось, и она продолжала свои попытки, засыпая мне путь сугробами, запорашивая глаза снегом и превращая волосы в обледенелые сосульки. Я останавливалась, фыркала, отряхивалась и шла дальше. Руки с ногами давно утратили всякую чувствительность, сделавшись такими же красными, как моя толстовка, но я упорно продолжала идти вперёд, не желая сдаваться.

Вдруг вьюга сменила тактику, улёгшись. Снег перестал идти так резко, что я остановилась от неожиданности. Белевшее впереди марево тоже развеялось, показывая нечто вроде большого озера, от которого исходил пар. Оно казалось таким близким, что я ускорила шаг. Сердце забилось чаще при мысли о том, что я вот-вот достигну цели и обрету… Я вновь остановилась и удивлённо заморгала.

Что именно я должна обрести и почему? Да… почему? Зачем мне вообще куда-то идти, если можно просто прилечь на мягкий снежок и уснуть? Ну и что, что навсегда, зато без боли, крови и невзгод. Хорошая смерть. Мягкая, пушистая.

Не в силах противиться собственным доводам, я зевнула и упала на спину, раскинув руки в стороны. Вьюга вернулась, но на сей раз дула не особо сильно, припорашивая меня белоснежным покрывалом и напевая что-то вроде колыбельной.

А я словно вновь перенеслась в детство, на ёлку, где была снежинкой. Взобравшись на высокий стул, я пела песенку Дедушке Морозу про одинокую ёлочку, стоящую посреди леса.

«Мороз снежком укутывал, смотри не замерзай…»

Вот и меня снежок укутал, да так ловко! Ни рукой не пошевелить, ни ногой. Зато тепло, очень тепло. Прямо как мачехиной дочке из сказки «Морозко». Тепло девице, тепло красной.

«Метель ей пела песенку, спи ёлочка, бай-бай…»

Глаза потяжелели, веки, как пишут в книжках, налились свинцом

«Баю-бай, баю-бай, Ада», напевала вьюга. «Ты достаточно потрудилась, достаточно настрадалась. Ты заслужила отдых. Отдыхай же вечно, бедное дитя, заблудшее в Пандемониуме. Спи крепко, милая».

– Да, – посиневшими губами произнесла сквозь дремоту я. – Крепко-прекрепко.

«Ну и дура», вдруг произнёс чей-то резкий голос.

– А? Кто это сказал? – я с трудом приоткрыла левый глаз, но так никого и не увидев, вновь закрыла. – Показалось…

«Дура», с наслаждением повторил голос. «Купилась на дешёвые трюки метели, надо же! Эх, жаль, что меня ещё здесь нет, уж я бы задала ей жару!»

– Ещё… нет? – я удивилась настолько, что стряхнула с себя морок и приподнялась на локте.

«Да, нет», обиженно произнёс по-прежнему резкий, но отчего-то знакомый голос. «И не появлюсь, если кое-кто немедленно не оторвёт свой зад от снега и не отправится к озеру!»

– Я хочу с тобой встретиться! – пылко произнесла я и, пошатываясь, поднялась на ноги. – Здесь, в Пандемониуме, у меня почти нет друзей, кроме Жалика с Азой. Поэтому я очень хочу тебя увидеть!

«Увидишь», со странным смешком пообещал голос. «Если не дашь заморочить себе голову клятой метели, то очень даже скоро. Ну, а померев в снегах ты меня тем более не увидишь. Больше того, тогда и мне не жить. Короче говоря, Ада прошлого, твоя смерть не в моих интересах».

– Ада прошлого? – удивилась я, пробираясь к исходившему паром озеру. – Хочешь сказать, ты из будущего?

«Ага», самодовольно заявил голос. «Вот, пробилась к тебе при помощи зеркальца Ма. Она меня потом, конечно, отругает, но не могла же я позволить самой себе замёрзнуть в снегах как распоследней дурочке! Сестрёнка Аза тоже не простила бы мне, если бы я просто так взяла и исчезла».

– А-а… – я резко остановилась и, согнувшись напополам, горько рассмеялась. – А-ха-ха! Галлюцинации! Надо же! Меня вытащили из снега собственные галлюцинации! Тоже мне, спаситель!

«Что-то ты уже совсем того», обеспокоенно проворчал голос галлюцинации. «Иди-ка ты к озерцу. А дойдя – нырни с головой. Увидишь, что будет».

– Утону, – продолжила хихикать я. – Потому что плавать не умею.

«Да тут и уметь нечего!», возмутился голос. «О, Девять Теней! Ма идёт. Запомни, Ада: задерживаешь дыхание и ныряешь с головой. Не спрашивай зачем и почему, просто выполняй, поняла? Конец связи».

– Слушаю и повинуюсь, о Великая Галлюцинация! – нервно хихикнула я, шмыгая носом. – Ох-х, как будто у меня есть вы…

Разозлённая тем, что я всё-таки поднялась, вьюга с силой толкнула меня в сугроб. С большим трудом прокопав сквозь него путь наружу, я обхватила себя посиневшими от холода руками и, согнувшись в три погибели, продолжила брести к озерцу, которое галлюцинация посчитала за моё спасение.

Иногда вьюга сбивала меня с ног, но я поднималась и вновь продолжала брести. Все посторонние звуки, включая надрывный рёв ледяной злодейки пропали. Остались только я и она. Моя цель.

– Так, так, так! – надрывно лаял Жалик, приплясывая у кромки воды. – Не, не, не!

– Вот и я, мой хороший, – с трудом разомкнув губы, произнесла я. – Теперь мы хотя бы умрём…

Очередной толчок вьюги, в бессильной злобе решившей меня если не заморозить, так хоть утопить – и я погружаюсь в тёмные воды озера. Даже воздуха в лёгкие толком набрать не успела. Погружаться, на удивление, оказалось приятным. Даже приятнее чем замерзать, потому что я начала согреваться.

А после – гореть.

Горело лицо, руки, ноги, туловище. Всё тело, в общем

Казалось, что я – змея, готовая сбросить старую кожу и облечься в новую, более совершенную, жаро-и морозоустойчивую.

Первыми странному превращению подверглись волосы, из ломких и тонких ставшие густыми, длинными и какими-то рыжеватыми. После них нестерпимо закололо глаза, а когда я открыла их, то воды озера из мутных стали кристально прозрачными. Стиснутые зубы заострились, превратившись в подобие треугольных, как у акулы.

Странные изменения происходили не только снаружи, но и внутри. Так, во мне поднялась пока непонятная мне самой гордость за происходящее и ещё более странное превосходство над… над человеками. Будто я была уже и не людем, а кем-то другим.

А потом меня резко потянуло вниз, словно кто-то вытащил из озера пробку. Закружившись в ревущем водовороте, я вскоре вынырнула на поверхность, которой оказалась моя отправная точка.

– Получилось! Получилось! – радостно выкрикнула Аза, повисая на ничего не понимающей мне.

– Так, так! Хороший, хороший! – радовался вместе с ней Жалик.

– Что… что происходит? – непонимающе произнесла я, скребя щёку заострившимися ногтями, теперь больше походившими на когти.

– Поздравляю, девочка моя, – Бьяскуранти оттеснила дочь в сторонку и одарила меня объятием. – Ты стала демонессой. Одной из нас.

========== Глава 16. Одна из нас ==========

Когда первый порыв радости улёгся, настал черёд измерений. Меня со всеми полагающимися будущему члену семейства Люсциниан почестями препроводили в просторную светлую комнатку, похожую на кабинет школьной медсестры. Там мне велели раздеться до нижнего белья и встать на весы, что я с удовольствием и сделала.

Старомодные весы с гирьками, больше подходящие для взвешивания животных, выдали цифру «тридцать один». Выходит, что за время пребывания в Пандемониуме, я похудела почти на пять килограмм. Вот так да!

После весов мне велели подойти к ростомеру и, уперев лопатками в его холодную поверхность, сделали необходимые замеры. Получилось сто сорок пять сантиметров ровно. На два сантиметра больше, чем в предыдущие разы.

Затем стало совсем уж скучно: меня прослушивали, простукивали, велели высовывать и засовывать обратно язык, подсчитывать количество кружков на бумаге сначала левым глазом, потом – правым. Скука, короче. Хотелось было попросить их перенести всё на другой день, но демонические доктора словно прочли мои мысли, мгновенно ответив «Нельзя» и «Не положено».

Ну, не положено так не положено. Пока я скучала, они дотошно расспрашивали меня о предыдущей, земной внешности, которую я со становлением демонкой… ой, демонессой, отбросила напрочь. Что я могла им сказать?

Мрачная, нелюдимая и нелюбимая, веснушчатая, вечно хнычущая и с пальцем во рту. Нынешняя «я» – совсем не такая. Рыжеволосая, златоглазая, надменная, высокая (на два сантиметра!) и очень, очень самоуверенная. Палец в рот уж точно никогда не кладёт. А ещё – острозубая. Только суньте мне палец в рот – мигом отгрызу. Ам!

Демонические доктора кивали и всё-превсё записывали. Наконец, измерив напоследок окружность груди, которая тоже чуточку подросла, они велели мне одеваться. Обрадовавшись, я в два счёта натянула на себя покрасневшую после испытаний толстовку, затянула капюшон, отчего-то ставший рогатым и бросилась к двери, где меня уже поджидали Ма с Азой.

– Ма! – я повисла на шее демонессы. – Ма, доктора – отвратительно медлительны. Ты должна их наказать.

– Ма? – глаза Бьяскуранти расширились от изумления. – Милая Ада, я ведь ещё…

– Ох, мамочка! – перебила её Аза. – Как ты не понимаешь! Ада просто хочет поскорее влиться в нашу дружную семью, вот и окрестила тебя «Ма», сокращённо от «мамы». Позволь ей называть себя «Ма».

Бьяскуранти прислушалась к дочери и, кивнув, поставила меня на землю, отчего-то резко повеселев:

– Я не ошиблась в тебе, милое дитя, – ласково проговорила она, трепля меня по голове. – Из тебя получилась преотличная демонесса. Вон и рожки на капюшончике прорезались. Сперва – там, а потом и на головке. И уж не хвостикозаменитель я вижу торчащим из-под толстовки? Ах, Адочка! Умеешь же ты удивлять свою мамочку!

– Спасибо, Ма, – я присела в подобии реверанса и тут же спохватилась. – А что там с Тёмкой? Неужто он погиб?

Новая ипостась не позволила бы мне сильно расстроиться, если бы выяснилось, что мой товарищ по заточению и впрямь умер, но спросить требовалось. Хотя бы для проформы и утверждения собственного превосходства.

– Выжил! – обрадовала меня новой порцией информации Аза. – Он тоже выжил и готов к прохождению заключительного, третьего испытания, Испытания Духа. Оно назначено на послезавтра, так что пока можете отдохнуть.

– Оно обязательно? – осторожно спросила я, взмахивая хвостикозаменителем, крепившемся прямо к джинсам. – Мы ведь с Тёмкой уже и так натерпе… Я хотела сказать, наиспытались.

– К сожалению, обязательно, – грустно подтвердила Ма Бьяскуранти. – Заполучение демонического тела – лишь одна из многих проблем, которые бывшим людям предстоит разрешить, если они намерены жить в Пандемониуме. Вторая проблема – наличие магического таланта. Тело телом, но без магии вы останетесь неполноценными, понимаешь, Адочка? Именно на раскрытие магического таланта и направлено заключительное, третье испытание, Испытание Духа. Пройдёшь его – станешь полноправным членом нашей семьи и жительницей Пандемониума.

– Значит, пройду, – легкомысленно произнесла я и, схватив Азу за руку, потянула на выход. – Давай, сестрёнка! Пошли, поиграем!

***

– Ты переигрывала, – с укором сообщила мне Аза, когда мы укрылись от глаз взрослых демонов за большим розовым кустом. – И почему «Ма», а не «мама» или «мамочка»? Так было бы правдоподобнее.

– Извини, – честно произнесла я. – Я не знала, как ведут себя взаправдашние демоны, поэтому пришлось импровизировать. Главное, чтобы они все поверили в то, что я – капризная, испорченная демонесса, почти что Люсциниан и сбросили меня со счетов. Как думаешь, у меня получилось?

– Вроде бы да, – признала Аза. – Теперь все уверены в том, что ты не пройдёшь последнее испытание и твоя душа будет пожрана Пандемониумом, а значит и чинить препятствий не будут. Но ты не переживай, я не дам тебя скушать этой прожорливой чёрной дырище!

Погрозив кулачком в равнодушные небеса, Аза расправила юбки и принялась медленно рассказывать мне всё, что знала о последнем испытании, в котором главным призом служило пробуждение магических способностей, необходимых для выживания в Пандемониуме. Знала она не так уж и много, поэтому почти всё сводилось к следующему:

– Будь настороже. Магические способности могут таиться в самом неприметном, например, бутонах роз. Да-да, именно бутонах и именно роз, которые могут увянуть от одного твоего прикосновения;

– Будь чуток. Магические способности сродни дуновению ветерка, следовательно – почти что неуловимы. Почувствовать их сложно, но возможно;

– Будь демоном. Магические способности охотнее откликаются на зов того, кто сознательно отбросил или подавил в себе всё человеческое и готов стать полноправным жителем Пандемониума;

– Следи за временем. На всё про всё у каждого претендента на становление демоном – двадцать четыре часа ровно. При превышении лимита, новое тело не прошедшего испытание конкурсанта обращается в пыль, а душа поглощается сущностью Пандемониума. Такова плата за попытку обратиться из человека в демона и нарушение существующего порядка вещей.

– Не переживай, Адочка, – в который уже раз повторила моя демоническая подруга, сжимая мои руки в своих ухоженных ручках. – Ты почти справилась, почти стала демоном! Осталось совсем чуть-чуть и ты станешь моей старшей сестрицей, а я – твоей младшенькой. Если придётся, я стану мешать этому твоему Тёмке, чтобы дать тебе время! Ах, Адочка, как представлю, как славно мы с тобой заживём – на душе теплее становится!

– Угу, – уныло подтвердила я, размышляя о том, как мне пройти последнее испытание не подставившись. – Скажи-ка мне, Аза, а почему именно ты объясняешь мне порядок прохождения испытания? Разве это не забота твоей мамы?

– Ей всё равно, – Аза равнодушно дёрнула плечиком. – Не обманывайся, Адочка. Она может улыбаться тебе, гладить по волосам, говорить тысячу и одну милую вещь, но на самом деле ей всё равно. Жива ты, мертва ты – всё едино. Да и вообще, она всегда хотела мальчика, а значит скорее поможет Тёмке, чем тебе.

– Вот оно как, – задумчиво проговорила я. – Выходит, я ей изначально не нравилась и всё это – чистое притворство?

– Ах, оставь! – вскричала Аза. – Ей никто из девочек не нравится в принципе, только мальчики. Поэтому ничего не бойся и смело следуй вперёд, под чётким руководством своей младшей сестрички Азраэльдины. И ещё: помни, что в заключительном испытании помощников не бывает в принципе. Поэтому если моя мама или твой конкурент, Тёмка, будут предлагать тебе помощь, знай: это ловушка. Что бы они не говорили тебе или что бы ни делали, всё будет во вред. Да и мама, опять же, за другую команду, точнее, за другого демона. Помни об этом!

– Хорошо, – я крепко сжала тоненькие ручки демонической сестрёнки в своих. – Но что насчёт тебя, Аза? Могу ли я целиком и полностью доверять тебе, названая сестрёнка?

– Конечно же можешь, – она надулась лягушкой, но потом о чём-то вспомнила и просияла: – Хочешь, я дам тебе обещание? Для нас, демонов, обещание – это как контракт, нерушимое. Я – Азраэльдина ди Люсцинан обещаю никогда не предавать свою названую сестру, Шишигину Аделаиду Юрьевну, помогать ей по мере своих сил и возможностей, а также помочь ей выиграть главный приз – становление демонессой Пандемониума. Так пойдёт, Адочка?

Между нами словно искра проскочила. Невидимая и неосязаемая, она печатью осела на запястье улыбающейся мне Азы и ниточкой уткнулась мне в руки. Эта ниточка будто содержала в себе жизненные силы Азраэльдины, назначая меня их хранительницей.

– Что… что будет, если ты нарушишь своё обещание, пускай даже невзначай? – нервно сглотнув, спросила я.

– Ничего хорошего, – отмахнулась Аза.

– Но всё-таки?

– Я умру, – Аза светло улыбнулась мне. – Только и всего.

========== Глава 17. Испытание Духа ==========

Разбудили нас, что называется, ни свет ни заря. Аза первой сдёрнула с меня тёплое одеяло и принялась щекотать пятки, приговаривая: «Айндемониум-гусь-гусь, Дей-демониум-кусь-кусь, Пандемониум-АМ-АМ».

Окончив нехитрую считалочку, она с визгом напрыгнула на меня и принялась щекотать изо всех своих демонячьих силёнок. Я, в свой черёд, принялась брыкаться и хохотать на радость щекотунье. Продолжая удерживать меня за босую пятку, Аза с важным видом сообщила мне правила заключительного испытания:

– Сила – ничто, душа – всё. Чрез свет души своей бессмертной ты отблеск магии найдёшь, найдя волшбу же сокровенной, ты вспять уже не повернёшь.

– Да ты поэтесса! – восхитилась я, давясь от смеха.

– Есть немного, – созналась Аза. – Но на самом деле я больше художница, чем поэтесса. А стихи сочинила не я, но до меня. Их говорят всякому, кто претендует на высокое звание демона. Говорят, в них заключён ответ на всевозможные вопросы об испытании, но по мне так они просто сбивают с толку. А ты что думаешь, Адочка?

– Я – как ты, – по-прежнему смеясь, объявила я и, вскочив с кровати, накинула на себя толстовку, обзаведшуюся двумя симпатичными белыми рогами. – Кстати, я тебя вчера так и не спросила. Почему моя одежда орогатилась? А джинсы – охвостились? Раньше-то они были вполне нормальными.

– Ах, Адочка, – всплеснула руками Аза. – Ничего-то ты не знаешь и не понимаешь! Это теперь особая одежда, предназначенная для демонов, у которых по какой-то причине не пробились рожки и не отрос хвостик. Для тех, кто поздно созревает, так сказать. Мы с мамочкой думали купить тебе такую же после второго испытания, но твоя одежда сама изменилась.

– О, вот как, – кивнув, я попыталась догнать хвостик, игриво колыхавшийся рядом с тумбочкой, но он оказался проворнее. – Совсем как живой!

– Совсем да неживой, – пропела Аза, усаживаясь на кровать. – Ну же, давай, спрашивай меня ещё! Отвечу обо всём, что знаю! Например, о том, что тебе следует сделать в первую очередь. Мама сейчас объясняет правила Тёмке, если что, но через полчаса мы обе будем вынуждены отойти в сторонку и сможем лишь наблюдать за вашими бессмысленными трепыханиями.

– Ты так уверена в моём проигрыше? – уязвлённо пробормотала я.

– Нет, но на этом этапе большинство «игроков» сходит с дистанции, – беспечно ответила моя подруга, покачивая ножкой. – Попросту говоря – умирают, не выдержав такого потрясающего открытия как магия. Мне бы не хотелось, чтобы ты умерла, но кто зна-ает…

– Сколько у меня времени? – перебила Азу я.

– До заката солнца, – порывшись в бесчисленных складках летнего платья, она извлекла оттуда миниатюрные песочные часики, которые водрузила мне на тумбочку. – Не успеешь пробудить своего внутреннего демона – погибнешь. Магия – не человек, ошибок не прощает.

– Ох-х, – я схватилась за голову. – Звучит… просто ужасно.

– Ага, – Аза жестоко рассмеялась. – Тем и интересно. Столько людей срезалось на последнем этапе. Интересно, срежешься ли и ты? Мне бы не хотелось этого, но судя по твоему отчаявшемуся личику…

Демонесса скорбно умолкла, и я вдруг с ужасающей ясностью поняла, что она в меня ни капельки не верит. У меня даже промелькнула мысль, что Аза втайне болеет за другую команду, то есть, за Тёмку, но я тут же отмела её. Она просто боится и беспокоится за меня. Сама же сказала, что немногие выживают в последнем испытании.

Точнее, переживают.

Нервно сглотнув, я уставилась на скучающую Азу, мгновенно ставшей какой-то чужой и отстранённой. Правильно ли я поступила, прислушавшись к ней? Правильно ли оценила её саму, решив, что она хочет со мной сдружиться? Может, я всё это время ошиба…

– Ты выиграешь, – неожиданно объявила демонесса и, наклонившись, поцеловала меня в щёку. – Ты обязательно выиграешь, Адочка, потому что этого хочу Я. Ну, а теперь, прошу меня извинить. Отведённое время вышло. Удачи ещё раз!

Выпорхнув из комнаты, она оставила меня в полнейшем одиночестве. Хотя нет, не так. Под кроватью дремал верный Жалик и он был готов вступить в бой с любым испытанием… если бы то имело руки, ноги и голову, которые можно было бы отгрызть. Ну, или хотя бы попу, для укушения.

– Жалко, жалко? – сонно раздалось из-под кровати. – Не, не, так?

– Всё хорошо, милый, – твёрдо произнесла я, ощущая, что всё на самом деле не так уж и плохо. – Мы справимся. Справлялись же как-то и раньше? Справлялись. Значит, справимся и теперь.

– Виноват? – он с наслаждением потянулся и запрыгнул ко мне на кровать.

– Не виноват, – я задумчиво почесала его за ушко и доверительно сообщила. – Ни в чём. Ни капельки. А вот я, наверное, всё-таки виновата.

– Не, не, не! – запротестовал Жалик, мотая костлявой головой. – Не так, не так, не так!

– Ты просто не знаешь насколько плохой я могу быть, – лукаво улыбнулась я, чмокнув псину в то место, где полагалось находиться носу. – А ведь я просто уж-жасная! Причём настолько, что никто об этом и не подозревает и все искренне считают меня плохой. Ладно, Жалик, шутки в сторону. Сейчас я попытаюсь разгадать загадку. Итак…

«Сила – ничто, душа – всё. Чрез свет души своей бессмертной ты отблеск магии найдёшь, найдя волшбу же сокровенной, ты вспять уже не повернёшь».

С душой вроде как всё понятно. Демоны пожирают человеческие души. Или пожинают. Что-то делают с ними, короче. И это при том, что у них, похоже, есть свои собственные.

Погодите-ка.

Быть может, это и есть первая часть отгадки? Нужно воззвать к своей одемониченной душе и попросить её о помощи?

Подорвавшись с кровати, я принялась нервно расхаживать по комнате. Предположим, я права. Что там дальше в загадке-то говорится?

«Чрез свет души своей бессмертной ты отблеск магии найдёшь».

Магия – это не миф, она – настоящая. И существует она не где-нибудь, а в «бессмертной душе», о которой сказано в загадке. Точнее, привязана к душе невидимой ниточкой, вроде той, которой привязывают воздушные шарики.

«Ага», довольно подумала я. «Ну, с этим разобралась. Осталась последняя часть загадки. Вернее, две последних».

«Найдя волшбу же сокровенной…».

Вот кто из моих одноклассников не мечтал бы обрести магию? Или, того лучше, поучиться в Школе Магии и Волшебства Фокус-Покус? Наверное, таких нет. Всем хочется быть волшебниками и волшебницами, хотя бы самую чуточку. Поэтому-то они все и находят её «сокровенной», то есть, «желанной».

«Ты вспять уже не повернёшь».

Наверное, здесь имеется в виду, что став демоном, я окончательно перестану быть человеком. Обратно не повернёшь, рога с хвостом в джинсы с толстовкой не втянутся, треугольные зубы не подпилятся, глаза со зрачком не изменятся.

Перед моими глазами тут же пронеслась моя прошлая жизнь, наполненная болью, слезами, недопониманием и криками. Одноклассники, называющие меня «ботаншей» просто потому, что я любила читать книги. Учителя, считающие проблемным ребёнком лишь из-за того, что я отстаивала своё мнение и старалась не давать себя в обиду. Папа, ушедший от нас с мамой к другой женщине.

И, наконец, сама мама, вечно занятая Мишей и Настей, совсем не обращающая на меня внимания. Точнее, я увидела даже не саму маму, а её спину, потому что она склонилась к младшим и что-то им тихонько напевала, убаюкивая. К глазам невольно подступили слёзы. Мне-то она таких нежных песен никогда не пела!

– Третий – лишний, – дрожащими губами прошептала я. – Я – третья. Я – лишняя. Поэтому-то… поэтому…

Мне самое место в Пандемониуме, третьем ярусе Демонического Царства Демониум.

И раз уж я – демон, значит мне самое время обрести достойные демона способности, вроде…

На моей руке загорелся маленький огонёк и я, не раздумывая, швырнула его в занавески. Пламя с удовольствием пожрало их и тут же погасло, не оставив после себя и следа.

…метания огненных шаров…

ИЛИ

Напрягшись, я сотворила небольшой снежный шар и залепила им в окно. Стекло не выдержало и треснуло. К моему вящему удовольствию.

…создания ледяных штуковин…

На одной моей руке зажглось пламя, на второй же заплясал маленький снежный вихрь.

«Я – уникум», довольно подумала я. «Две магии за раз! То-то Ма с Азой обрадуются!..»

========== Глава 18. Семья ==========

– Не держи на нас зла, Адочка, – увещевала меня Бьяскуранти. – Мы просто не можем поступить иначе, понимаешь? Да, вы оба прошли испытание, но согласно правилам, в семью может войти только один. Ты ли это будешь или твой конкурент Тёмочка, решит…

«…случичек», с досадой подумала я, дёргаясь в деревянных колодках. «Я тут, понимаешь, из кожи вон лезла, чтобы стать Адой ди Люсциниан, а она! Она!..»

Рядом трепыхался «мой конкурент Тёмочка», которому происходящее тоже не сильно нравилось. Ну, а менее всего нам нравилось огромное лезвие топора, раскачивавшееся то влево, то вправо. Согласно всё тем же демоническим правилам, когда выживают два и более испытуемых, их заключают в колодки, позволяя решить всё слепому случаю. Проще говоря, кому первому отрубит голову лезвием, тот и проиграл.

– Ты злишься, – вынесла вердикт сидящая посреди комнаты Бьяскуранти и покачала головой, увенчанной ветвистыми рогами. – Пойми, Адочка, я бы с радостью приняла тебя в семью, но правила!..

– Вот именно, – поддакнул её супруг, Маалден, сидящий от неё по правую руку. – Так давайте же доверимся Его Величеству Случаю!

«Мне конец», подвела итог услышанному я. «И Аза, как назло, куда-то запропастилась. Наверное, разочаровалась во мне как в будущей старшей сестрёнке и пошла искать кого-то поспособнее. Да, так и сделала!»

Больше всего мне было жалко Жалика. Его заперли в ужасно тесный ящичек и заставили наблюдать за моей безвременной кончиной. Поначалу он резво бросался на металлические прутья, стремясь перегрызть их и рвануть мне на помощь, но не тут-то было.

То же касалось и моей новообретённой магии. Деревянные колодки были зачарованы таким образом, что их не брала ни магия огня, ни магия льда. Я могла дёргаться и выкрикивать самодельные заклинания сколько угодно, но ни одно из них не срабатывало. Поневоле опускались и руки, и голова… которую вот-вот снесут с плеч.

Однако хуже всего были разговоры между двумя взрослыми демонами, ведшими себя так, будто происходящее – в порядке вещей.

– Заключим пари, дорогая? – произнёс Маалден. – Лично я думаю, что в живых останется мальчонка. Давно хотел иметь сына. Вторая дочь – это, вне всякого сомнения хорошо, но сын и наследник куда лучше.

– Да, я тоже почему-то склоняюсь к этой мысли, дорогой, – резво отозвалась Бьяскуранти. – Ада – милая девочка, но она девочка!.. Нам хватает девочек в нашем семействе. Вот мальчики – совсем другое дело.

«Короче говоря, я обречена», подвела итог услышанному я. «Лезвие однозначно приземлится на мою буйную головушку и снесёт её с не менее буйных плеч».

А всё потому что я не мальчик.

Хотелось разозлиться на непутёвого Тёмку, которому предстояло выжить лишь оттого, что он – мальчик, но не получалось. На меня отчего-то накатила такая усталость с безразличием, что стало всё равно, выживу я или умру. Наверное, сказалось напряжение последних дней с бесконечными испытаниями, но мне ничего не хотелось предпринимать. Отрубят голову – хорошо, не отрубят – тоже неплохо.

Одного Жалика жалко. Он без меня совсем пропадёт.

Взрослые демоны всё продолжали обсуждать нашу с Тёмкой участь, но я уже к ним не прислушивалась. Какая разница, кто выживет? И какая разница, кто погибнет? Я опускалась всё глубже и глубже в бездну отчаяния, как вдруг на улице послышались шум и крики «Госпожа! Юная госпожа! Немедленно слезайте оттуда! Это опасно!»

Заслышав их, Маалден с Бьяскуранти тут же умолкли и бросились вон, на ходу прокричав что-то об отложенной экзекуции. Тут бы мне воскликнуть «Это мой шанс!» и начать усиленно раскачивать колодки, в надежде вырваться, но…