Текст книги "Атради (СИ)"
Автор книги: Карин Кармон
Соавторы: Ольга Черномаз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 30 страниц)
Адан невольно усмехнулся. Ну хоть в чём-то он ещё похож на истинного бэарца.
Можно, конечно, было бы позвонить. Но что он скажет? Объяснить, что случилось, нормальным языком просто не представлялось реальным. А Ллэр в приведении девиц в чувство, кажется, неплохо набил руку. Вряд ли даже самый способный врач смог бы сделать то, что вышло у него.
Звонить незачем, звонить некому. На шум всё равно никто не придёт. Просто не заметят. Ночь давно, да и здания уже тысячелетиями строят так, чтобы соблюдалась стопроцентная шумовая изоляция. Наверху или внизу могли устроить пальбу из петард, он бы ничего не услышал. А судя по обрывкам разговора, которые сумел запомнить, Миру никто не хватится. У неё вроде бы даже дома не осталось. Взорвали или что-то такое… И вообще, складывалось впечатление, что эта парочка неожиданно вторгшихся в его квартиру гостей неместная и к Бэару отношения не имеет. Как это возможно, учитывая, что мегаполис наглухо закрыт Сферой, за пределами которой жизни не существует, в голове не укладывалось. Но увиденного и сделанного за вечер хватало с лихвой, чтобы не сомневаться – объяснение всему есть, просто он его не знает и даже не подозревает, что так бывает.
Адан хотел затянуться, но взгляд упал на браслет, болтавшийся на запястье. Он осторожно дотронулся до металлической дужки миллиметров пять шириной без застёжки или замка. Как снять – непонятно. Никаких рисунков, на первый взгляд – обычный металл, только прочный, потому что браслет даже не гнулся. Но в том, что блестящая хреновина вовсе не так безобидна и проста, он успел убедиться.
Мысль, что вот она причина всех бед, не выглядела сейчас абсурдной. Ведь именно после того, как Роми нацепила браслет начало твориться что-то необъяснимое. Или всё-таки раньше – ещё в баре?
– Знаешь, как это снять? – нарушил молчание Адан, приподнимая руку.
Ллэр даже не прикасался к нему: металлическая дужка раскололась в одном месте и мягко соскользнула в его ладонь, на миг тускло засветилась и снова превратилась в обыкновенное блестящее кольцо без застёжки.
– Абсолютно мёртв, – пробормотал он, сжал пальцы. Продолжил, глядя на кулак: – Это один из наручников тайко. По крайней мере, так их называла Роми. Тайко – это народ, которого больше не существует. Интересные были ребята, у нас дофига цацок их производства, – он на мгновение замолчал, вглядываясь в лицо Адана. – Тебе короткую версию или длинную?
– Понятную.
– Попробую. Одно из свойств браслета – связывать биополя двух людей. Вероятно, Роми собиралась перенести тебя, и предполагалось, что пока трансформация не завершится, он защитит тебя от солнца за счёт её биополя.
– Куда и зачем перенести? – нахмурился Адан.
– Подальше от существ на поле. В тмиор. Думаю, это единственное, что пришло ей в голову. В общем, правильно пришло, только что-то помешало осуществить план, – он посмотрел на Адана. – Твой наручник испорчен, а из Роми высосали всю жизненную энергию.
– Я высосал?
Ллэр пожал плечами.
– Если бы я точно знал, с чем вы столкнулись, смог бы ответить. Но я не знаю. К сожалению, ты, как я понимаю, тоже. На поле зашкаливает энергетический фон. Хотя природу выброса я понять не могу, логично предположить, что наручники тайко имеют к этому самое прямое отношение.
– Тмиор – это где? – помолчав, спросил Адан.
– Ты допускаешь возможность существования параллельных миров?
– В данный момент я допускаю любую возможность.
– Тогда всё просто. Тмиор – это один из известных миров, самый молодой и, возможно, самый необычный.
– Это, по-твоему, просто? – хмыкнул Адан. Поискал глазами пепельницу, собираясь потушить сигарету, но не нашёл. И в тот же миг понял, что тушить больше нечего – окурок исчез. Несколько секунд Адан в недоумении смотрел на свои пальцы, потом перевёл взгляд на Ллэра. – Этому тоже есть простое объяснение?
– Некоторые вещи мы просто… умеем, – ухмыльнулся тот. – Но ничто не исчезает в никуда. Ты, видимо, намусорил удалённо. Где обычно стоит твоя пепельница?
– Мы?! Что значит мы? – местонахождение окурка волновало теперь меньше всего.
– Атради и доа. Я – атради. Ты – доа или скоро станешь им, когда окончательно завершится метаморфоза. Вы что-то вроде двоюродных братьев атради. В чём-то похожи, в чём-то ничего общего. Одни корни, разное будущее, если можно так сказать, – он помолчал, потом снова ухмыльнулся. – И опять спрошу, тебе длинную версию или пока достаточно?
– Мне по-прежнему понятную версию, – Адан вернулся к креслу и буквально рухнул в него. Кивнул на лежащую без движения Миру. – Она тоже атради, как ты? Или как я?
– Она пешка, – Ллэр остался у окна. – Разменная монета. Обычная актарионка без способностей, которая должна была погибнуть. Вернее, её собирались убить и почти преуспели, если бы не я. Роми не соврала, когда рассказала тебе про аварию.
По спине побежал предательский холодок. Адан сам себе не мог объяснить почему, но именно Роми теперь винил в так называемой метаморфозе, о которой говорил Ллэр. До встречи с Роми он был обычным и нормальным. Если что-то и случилось, то там, внизу, в «Нольде». Скорее всего, когда она странно зыркнула и откинула его куда-то. Обратно в Бэар или… Не важно. Важно другое – вот почему Роми припёрлась к нему в машину, собралась защищать, переносить в свой Тмиор, даже не интересуясь его мнением.
– Если она, – Адан кивнул на Миру, – должна была погибнуть, ты почему-то её спас. Дважды, – тихо добавил он. – И сказал, что она нужна живой. Значит, для тебя она вовсе не разменная монета. А ещё ты привёл её сюда, ко мне. Ллэр, зачем вы пришли?
Он хмыкнул.
– Я пришёл поговорить. С собой её потащил только потому, что не хотел бросать в замке, – Ллэр наконец прекратил созерцать ночной Бэар за окном и уселся в кресло. – С таким характером это чревато, – он обернулся, посмотрел на Миру. Перевёл взгляд на Адана. – Мой единственный опыт подобного разговора – когда я был на твоём месте. Поэтому скажу, как есть. Ты опасен. И для себя, и для окружающих, если это тебя волнует хоть каким-то образом. Я шёл поговорить, а увидел… бесконтрольную ментальную силу, которая ещё будет расти. Наш потенциал не раскрывается весь сразу. Первый всплеск обычно идёт в половину силы. Пусть на поле меня не было, но я могу предположить. Тебе плевать на Роми, на Тмиор, но суть не в этом. Суть в том, что по всем следам, по тому, что ты сам помнишь о тех… тенях – за тобой пришли. Понятия не имею кто, но уверен, ты не дал себя в обиду. Только, насколько я разбираюсь в подобных вещах, этим не ограничится. И не то чтобы я сильно переживал за твою жизнь из чисто альтруистических побуждений, но ты побывал вместе с Мирой в плеш… в баре. А после этого ты чуть не убил Роми. И вот это уже затрагивает мои непосредственные интересы.
– Какие интересы?
Ллэр поморщился, ответил, словно нехотя, после паузы:
– Скажем так, я хочу изменить кое-что в моём образе жизни. Это сейчас мой единственный интерес. Возможно, не только Мира, но и ты сможешь мне помочь. Я пока не знаю, как, если твой удивлённый взгляд означает именно это. Но ты вовлечён, а значит, нам по пути. По крайней мере, в ближайшее время, если у тебя нет склонности к самоубийству, – он вздохнул. – Наверное, я должен ещё кое-что объяснить о мироустройстве. Атради считают, что Тмиор – центр, точнее – вершина некого конуса или ядро шара, солнце всего. Есть миры, которые принято называть зрелыми. Они расположены вокруг Тмиора. Потом следует некая граница, преграда, за которой находятся все остальные миры. Например, твой. Мы называем их песочницей. Зрелые миры не так уж отличаются, просто находятся ближе к Тмиору и в курсе существования друг друга, и атради в том числе. Перемещаться из одного в другой там так же обыденно, как для тебя поехать на другой конец Бэара. А ещё есть плешь. Это некий фильтр между мирами. Местами хреновый такой фильтр. Дырявый. Тот бар, что ты упоминал сегодня… Не «Нольд», куда ты приехал, а тот, где позже встретил Миру и Роми, он как раз в плеши и находился.
– В фильтре между мирами? – уточнил Адан, поймав себя на мысли, как бредово же это звучало.
– Именно.
– Но как…
– Как раз в вашем появлении там я и хочу разобраться. Это не то место, куда можно ненароком забрести по дороге домой, и твоё случайное попадание туда практически исключается. Тебя там, вообще, не должно было быть. Есть правила, законы, есть смотрители атради, которые постоянно следят за плешью. Роми одна из них.
– А она? – Адан кивнул на Миру.
– Она – случайный сбой в механизме контакта Тмиора и зрелых миров. Подправили бы память и вернули домой. В Актарион. Собственно, Роми так и сделала.
На отсутствие информации жаловаться не приходилось. Наоборот, её было много. Слишком. Настолько, что связать услышанное в одно целое, задуматься, сопоставить факты просто не получалось.
– Понятно, – Адан потянулся к пачке. Закурил, медленно выпуская дым. Вдруг с удивлением заметил на столике пепельницу с одним единственным окурком. Его окурком. Улыбнулся: – Я бы тоже хотел во всём разобраться. Что конкретно ты предлагаешь?
– Как бы парадоксально это ни прозвучало, но для начала я предлагаю тебе пойти с нами. В мой мир. Тмиор. Тут я больше ничего не могу сделать для неё, – Ллэр кивнул на Миру. – Тебе не нужен браслет, чтобы защититься от нашего солнца, в остальном там безопаснее всего.
Адан задумчиво уставился на тлеющий конец сигареты. Ллэр не договаривал. Может быть, врал. Внезапные телепатические способности тому виной или просто голос опыта, но уверенность, что это так, была практически стопроцентной. Адан не сомневался, просто знал, чувствовал. Другое дело, что с этим знанием делать. У Ллэра могли быть собственные причины не доверять и сознательно о чём-то умалчивать. Он бы на его месте точно не стал откровенничать с психом, неспособным контролировать желания и мысли. Тем более, если когда-то сам побывал на его месте.
Ллэр всё же прав, он, Адан, сейчас опасен. Для себя и для окружающих. По крайней мере, пока не научится управлять свалившимся на голову «счастьем» или пока не избавится от него. Даже если это не половина силы, и Ллэр ошибался, всё равно достаточно, чтобы стать причиной новой трагедии. Уж среди клиентов и чёртовых зануд-бюрократов Системы справедливости Бэара встречаются экземпляры похуже Миры, и совсем не хотелось, чтобы так успешно начатая карьера адвоката, сулившая много всего замечательного в будущем, неожиданно закончилась размазанным по стенке зала заседаний клерком или тем безобразием, что мысленно Адан часто желал с ними сотворить.
Ещё один плюс в пользу Тмиора – Роми. Она, в отличие от Миры, не была пешкой, случайностью или сбоем механизма и должна понимать, что случилось в баре и почему он стал каким-то доа с метаморфозами.
Был ещё один небольшой плюсик – авария и разбитый кабриолёт. Обморок в «Нольде» при свидетелях – достаточная причина, чтобы оправдать потерю управления и как итог сгоревшую груду металла. А вот объяснить, как очутился дома да так быстро, нормально не получится. Говорить правду – не поверят, утверждать, что не помнит – навлекать подозрения и дополнительные расследования. Гораздо лучше, если он исчезнет на несколько дней из Бэара.
Его будут искать. Конечно же, проверят офис, отследят звонки по сотовому, встречи, придут в квартиру, увидят кровь на стене, проведут анализ ДНК и… ничего не обнаружат. Данных Миры в системе мегаполиса быть не могло по определению. Вот и пусть пошевелят мозгами, а он потом вернётся. Может быть, уже обычный, нормальный. И будет утверждать, что ровным счётом ни черта не помнит, и вполне возможно, это станет правдой, если им с Ллэром удастся всё выяснить, а потом с подкорректированной памятью вернуть его обратно в Бэар.
– Надеюсь, ты не ошибаешься, – Адан затушил недокуренную сигарету, поднялся.
Глава 5. Разговор при луне
Малюсенькие молоточки выбивали в висках барабанную дробь. Тарадам-там-там. Секундная пауза. И снова тарадам-там-там. Вдох. Выдох. Тарадам-там-там.
Снова дышать было странно. Вспоминалось – за какую-то долю секунды воздух становится сначала густым, липким и тут же сухим, дерёт горло, а потом и вовсе заканчивается. И тогда начинается темнота. Хочется сделать глупость – например, забрать чью-нибудь жизнь, выбор «ты или кто-то ещё» сейчас не стоит. Но ничего не выходит, будто вокруг ни души.
Глаза открывать не хотелось, и этому нежеланию, по крайней мере, можно было отдаться. Запросто – веки будто смазали клеем, не разлепить.
Жаль, бесконечно так продолжаться не может. Те твари, что с лёгкостью вышли на их след и ещё легче высосали всю энергию из кабриолёта, а заодно, кажется, и из неё самой, не дадут отлеживаться вечно. Вряд ли Адан уничтожил их – Роми не почувствовала в тенях плоть, только мощь энергетических полей неизвестного ей типа. Неизвестного! Никогда ничего подобного она не видела и даже не слышала о таком.
Роми пошевелилась, застонала. Головная боль усилилась: в затылок словно воткнули большой раскалённый гвоздь. Вроде ж не били. Откуда такая слабость?! Неужели её вычерпали практически до дна?
Стиснув зубы, Роми попыталась сесть. Тело никак не хотело принимать вертикальное положение, но понять, что под ней не холодная сырая земля, а мягкая постель – удалось. Ладно. Тогда сначала раскроем глаза.
Вместо ночного дождливого неба обнаружился потолок. Знакомый. Невысокий, скошенный. Деревянный. Роми перевела взгляд на окна, стены.
Тяжёлые шторы раздвинуты лишь на самую малость. За ними прятался плотный тюль, через который практически не просачивался свет, да и не было особо чему просачиваться – за окном вечер.
Полумрак не мешал узнать место.
Не померещилось. В этой комнате она бывала не раз и знала каждый её миллиметр. Каждую тень в углах, каждую картину на стене, фигурку на полке.
Спальня Алэя. Тмиор.
Надо же. Закрыла глаза на поле в Песочнице, а открыла – дома.
Вторая попытка сесть оказалась удачнее, но головная боль нахлынула с новой силой. Роми рухнула на постель, тихонько застонав. Где-то справа должна быть кнопка.
– Рэм?
– Алэ?! – от неожиданности она снова вскочила. Где был Алэй, Роми не видела, не получалось разглядеть. Но только он теперь называл её Рэм, и это был его голос. – Ты… я не слышала… Где ты?
Тихо зажужжал мотор инвалидного кресла, Алэй появился из темноты:
– Ты в порядке?
Они не виделись несколько месяцев. Он похудел и стал бледнее, серые глаза казались почти чёрными.
Роми сглотнула. В порядке ли она? Ты сам-то не совсем в порядке, дружище, хотелось ответить. Столько лет прошло, а ты всё ещё не в порядке, всё ещё не разрешаешь зажигать у себя в комнате свет, не выходишь на свежий воздух и почти ни с кем не разговариваешь.
– Что я здесь делаю?
– Тебя принёс Ллэр.
– Ллэр? – она удивлённо моргнула и только сейчас вспомнила, что в какой-то момент нацепила на Адана наручник. Машинально проверила запястье. Всё правильно – второй на ней. Наверное, Ллэр почувствовал. – Когда?
– Пару часов назад.
Пару часов.
Последнее, что она помнила – как внезапно стало катастрофически не хватать энергии. Ни на что. Жизненная сила вытекала из неё, как из пробитого сосуда. И тогда Роми попыталась сделать то, к чему атради поклялись прибегать только в самых крайних случаях – взять силу у населявших мир людей. Всю, какую они могли дать. Пусть бы это привело к эпидемии, к смертям. В тот момент хотелось одного – выжить. Удрать. Существа-Тени выглядели опасными. От них веяло такой древней мощью, что Роми испугалась и стала действовать, как загнанный в угол зверь: сначала она, потом весь мир.
У неё ничего не вышло. Словно оттягивала неизбежный конец. А тот, кого она явилась вроде как защищать и вводить в курс дела, что-то такое сделал, на что она оказалась не способна.
Голова болела невыносимо. Роми глубоко втянула носом воздух, чтобы не закричать.
– Есть таблетка?
– Есть лучше, – Алэй кивнул. – Под подоконником на полке.
Там нашлись синие кругляши с впрыскивателем. Сильнейший анестетик в одном из самых технологически развитых миров: Роми узнала язык на упаковке с инструкцией. Удивилась, но ничего не сказала, приложила к вене на запястье, придавила. В кожу впилась микроскопическая иголка, вводя лекарство. Головная боль исчезла почти мгновенно.
Роми подняла глаза на Алэя.
– Не надо, Рэм. Я не злоупотребляю.
– Я ничего не говорю, Алэ.
– У тебя очень характерный взгляд. Я жалкое зрелище, знаю. Незачем напоминать.
– Слушай, ты хотел покончить с собой, это был твой выбор, и я его уважаю. – Роми осеклась. Сама удивилась, как легко, даже грубо, удалось выпалить всю тираду. – Давай не будем сейчас об этом снова!..
Алэй улыбнулся:
– Так где ты перешла дорогу нашему оптимисту?
Она вскинула брови.
– Почему ты решил, что я перешла ему дорогу?
– Потому что это Ллэр. Он сказал, что ты оказалась не в том месте, не в то время, но это же Ллэр. Просто так он никому не станет помогать. Даже тебе.
– А он помог?
– Он принёс тебя домой. Сюда. Не знаю, откуда, но ты была на грани. Ещё немного – солнце Тмиора уже бы не спасло, – Алэй помолчал. – Рэм, не говори мне, будто ты веришь, что это случайность.
– Ты же видел наручник у меня на руке. Наверное, Ллэр хотел высказать мне своё недовольство, а вместо этого нашёл мой недотруп.
Алэй прищурился.
– С ним была девчонка.
– Девчонка?
– Ага. Чёрные волосы, голубые глаза. Вызывающее поведение, вся в грязи… Судя по произношению – Ближняя.
– Понятия не имею, – Роми нахмурилась. Описание подходило, но она же видела, как взорвался таксилёт. В такой аварии никто не мог выжить. Или мог? Если, к примеру, рядом на удачу ошивался такой себе бездельник-атради. Вот так вот. Чисто случайно. Ага.
Её смена закончилась, теперь за злополучной Плешью наблюдал кто-то другой. Ему, конечно же, повезёт: на его веку никто не вломится и не устроит фейерверк. Ей не повезло.
Обо всём этом стоило подумать. Неторопливо и обстоятельно. Или, наоборот, забыть и выбросить из головы, вернуться на вечеринку. Сколько там прошло? Пару часов отключки, полчаса в «баре» можно вообще не считать, полчаса всего остального. Народ даже не успел как следует набраться.
Нет, обратно на вечеринку не хотелось. Вряд ли кто-то заметил её отсутствие, но настроение уже не то.
– Ллэр что-нибудь говорил?
– Дать тебе таблетку.
– Таблетку?
– Сказал, у тебя будет болеть голова, – Алэй помолчал. – Он выглядел уставшим и потрёпанным.
– Потрёпанным? – Роми вдруг поняла, что постоянно переспрашивает. Мозг требовал солнца и отдыха, но похоже, в ближайшее время ей светят луны и размышления. Она виновато улыбнулась. – Алэ…
– Всё понял, – он улыбнулся в ответ. – Сон и ещё раз сон. Моя кровать – твоя кровать.
– Нет, – Роми покачала головой. – Спасибо. Пойду на террасу. Луны, конечно, не солнце, но лучше, чем ничего. До рассвета всё равно долго.
Той энергии, которую она впитала за несколько часов в полутёмной комнате Алэя, не хватило бы даже на переход в другой конец Замка. Роми чувствовала слабость, а потому – злилась. Проклятые луны. Она не помнила, когда последний раз её так опустошало, и сейчас отчаянно нуждалась в солнце. Луны давали лишь свет, увлажняя кожу и чуть-чуть бодря. Даже если скинуть с себя одежду и проторчать под открытым ночным небом полный цикл, настоящей энергии в организме не прибавится.
Анализировать случившееся не получалось. Роми даже не могла вспомнить имя парня из «бара». Девчонку вроде бы звали Мира. А вот он или не представился, или ей отшибло память. Или это было сделано нарочно.
Роми вдруг осенило – странности начались уже в Плеши. Там она подумала, что он особенный, готов к переменам, сильный и способный. Такой быстро пройдёт все стадии метаморфоз и через месяц ему, как и ей, понадобится солнце Тмиора. Девчонка же слабее и будет сопротивляться до последнего, а потому проще подтереть её память, подправить биополе, психокинетический код и вернуть домой. И только сейчас Роми поняла, что было неправильно с самого начала. Таких, как эти двое, в Плеши просто не могло оказаться. А если добавить последующее появление Ллэра… Интуиция подсказывала – это далеко не всё.
Закрыть на случившееся глаза? Выкинуть из головы? Какое ей дело до очередной нелепой авантюры Ллэра?
Дело было. А из-за того, что она не может погрузиться в решение задачи прямо сейчас, вынужденная подзаряжаться от светил Тмиора, как проклятая батарейка, Роми бесилась.
Неприятно чувствовать себя зависимой. Клетка. Очень просторная, но всё равно клетка, и бывших хищников бросили в неё, предварительно вырвав зубы. Невыносимо.
Малочисленные Зрелые миры, что по Эту сторону, короткие визиты на Ту и Тмиор – вот и всё, что доступно теперь тем, кто раньше ворочал Основаниями. Только здесь, под раскалённым красным солнцем, атради чувствовали былую силу. Только этот мир мог их выносить бесконечно долго. Потому что здесь некем управлять. Не на ком паразитировать.
Забытое чувство. Забытые мысли. Роми слишком давно не была там, в Песочнице.
– Можешь не верить, но я рад, что Ллэр успел вовремя, – послышался сбоку тихий мужской голос. – Прости, что так получилось. Там, на поле… – тот самый парень из «бара», живой и невредимый, стоял на террасе и смотрел на ночное небо. – Люблю луну. А у вас их целых две. Красиво.
Если Роми ещё хоть немного колебалась, ввязываться во всё это или нет, то теперь последние крохи сомнения исчезли. Игра, которую затеял Ллэр, серьёзна, и остаться в стороне Роми не сумеет.
– Я верю, – она чуть улыбнулась, неспеша подошла к плетёному креслу, взяла с него шёлковый халатик. Короткий, едва-едва прикрывающий то, что нуждалось в прикрытии. – У нас тут… да. Можно сказать, красиво. Ты помнишь, что именно «получилось» на поле?
– Почти, – он по-прежнему не смотрел в её сторону. – А ты?
– Почти, – этот вариант подходил и для неё. Она помнила – что, не понимала – каким образом. Роми снова улыбнулась. – А здесь ты как оказался?
Она знала ответ, но хотелось послушать, что скажет он.
– Ллэр пришёл ко мне. Или за мной. Наверное, он лучше меня объяснит всё, что случилось. Я не совсем понимаю, что… там произошло. Как… Да вообще всё! Каким образом я превратился в неуправляемую кинетическую энергию, которая чуть не убила тебя и Миру.
– Психокинетическую, – машинально поправила Роми. Значит, Мира жива. Значит, Ллэр не дал ей погибнуть, приволок за собой в Тмиор, потом потащил дальше. Так? Или… Роми нахмурилась, в который раз улыбнулась. Слушать объяснения Ллэра не хотелось, но, видимо, придётся.
– Не важно. Я надеялся, ты знаешь ответ. Там в баре, внизу… Ты же что-то сделала со мной. Я бы хотел узнать, что именно.
– Как тебя зовут?
– Адан. Адан Свир, – он снова отвернулся. Повторил вопрос: – Что ты сделала?
– Ты имеешь в виду, как-то тебя изменила? – Роми встала рядом, облокотилась о парапет. – В «баре» я просто отправила тебя обратно. Туда, откуда ты в него вошёл. Прости, вышло грубо, я обычно сдержанней.
Она сама не понимала, почему так резко среагировала и даже не стала задумываться над поступком. Вытолкнула и ладно. Все ж целы. Сейчас – задумалась. Ну подумаешь, схватил! Не первый и не последний в её жизни мужик распускает руки. Но реакция была молниеносной. Будто перед ней был враг.
– Больше я ничего не делала. Не смогла бы.
– Ты веришь в совпадения? – задумчиво спросил Адан.
– Нет.
– Я тоже. И точно знаю, что до бара был совершенно нормальный. Обычный. Ничего психокинетического за мной не наблюдалось, – он сцепил руки в замок, как-то странно посмотрел на них, словно видел впервые или с ними было что-то не так. – Если не бар, то виной всему твой браслет.
– И не браслет тем более. Ты ищешь сложное объяснение, ищешь что-то, что мог бы обвинить. Но Плешь… бар, куда ты угодил, – не причина, а следствие, что ты перестал быть нормальным. Что-то в тебе изменилось до. Что-то проснулось. Раньше. Поэтому ты и оказался в Плеши. Но это вовсе не появилось из ниоткуда, – вспомнились книжки и фильмы, популярные в одном, не самом продвинутом мире. – Тебя не кусал ядовитый паук, на тебя не переворачивали чан с химикатами, не насылали проклятия. Ты просто такой родился, и рано или поздно подобное бы обязательно произошло. Если способности есть, они не будут спать вечно.
Она замолчала.
Так всегда бывало, когда Плешь затягивала новичка. Того, кто впоследствии превратится в одного из атради. Именно для этого и нужны были Смотрители: чтобы не бросать ничего не понимающего человека в омут перемен без подстраховки и чтобы по Плеши не шлялись заблудшие души. Тот, кто попал туда, самостоятельно ни за что не выберется.
Но Адан прав. Здесь крылось некое совпадение или нестыковка, только ухватить догадку за хвост не получалось.
– Понимаешь… Я ищу любое объяснение. Любое нормальное, в которое поверю. А пока, – он обернулся к ней, опираясь на локоть, – всё выглядит так, словно кто-то всё подстроил. Зачем-то. А ещё я не могу ни думать, что из-за меня могли… всё ещё могут погибнуть люди.
Роми выдержала пристальный взгляд, хотя в какой-то момент безумно захотелось отвернуться. Казалось, Адан может видеть больше, чем она. Может забраться к ней в голову, услышать, что она скрывает. Даже то, о чём она сама не подозревает.
Только казалось, конечно. Никаких реальных попыток она не чувствовала. Для подобных манипуляций рано. Не на этой стадии метаморфоз. Да и невозможно это в Тмиоре. Впрочем, как знать. Он ведь справился на поле с теми, кого она не смогла даже опознать.
– Могли. Но это была не твоя вина. И могут, если будешь относиться к этому беспечно, – она тоже опиралась на один локоть и смотрела на него: – Необходимо было подставить кого-то под удар, чтобы ты понял?
– Интересно, сколько раз надо подставить под удар тебя, чтобы выбить самоуверенность? – Адан широко улыбнулся.
Она прищурилась.
– На поле ты вёл себя глупо.
– Ты бы, конечно, на моём месте вела себя умнее. Не сомневаюсь, – подмигнул он. – Начинаю понимать Миру.
– И что же Мира? – Роми вскинула брови.
– Ты ей не нравишься, – Адан пожал плечами. – А может, она просто ревнует к Ллэру.
– А, вот, значит, как. Удачи Мире.
– И что это должно означать? – рассмеялся Адан.
– Ллэра можно ревновать только к одному человеку – к самому Ллэру.
– Голос горького опыта? – он снова уставился на ночное небо. – Не отвечай, я так… просто. Не моё дело. Расскажи лучше про ваш мир.
– Жаркое солнце, яркая трава, всегда лето, море… – Роми задумалась.
Про Тмиор можно говорить долго и ничего не рассказать в итоге. Потому что тут почти ничего не существовало. Только бескрайние девственные леса и один единственный гигантский Замок. Пустой мир, непонятный даже тем, кто его населял.
– Расскажи лучше про Миру. Ты был в Актарионе?
– Я даже не знаю, что это такое, – Адан развернулся к ней. – Или где это такое. Но, видимо, мир, из которого попала Мира, так?
Она кивнула.
Роми не сомневалась, что он говорит правду. Даже такие мелочи, как ощущать, где правда, а где ложь – недоступны в Тмиоре, но интуицию и опыт за годы общения с людьми никто не отменял. Предполагать, что Адан стоит за аварией Миры, что он заодно с Ллэром, что прекрасно знал, кто напал на них на поле, а остальное не больше, чем игра. Нет, сложно, многоуровнево и непрактично. Ллэр слишком самоуверен, чтобы плести нечто подобное. Ему всегда было плевать, раскроют его замыслы другие атради или вообще не заметят его возню. Других соперников, кроме атради, у них быть не могло. Адану тем более незачем было играть в такие игры.
– Значит, ты сделал что-то с Мирой позже?
– Угу, – он отвёл взгляд.
– Похоже, на этот счёт я от тебя больше ничего не добьюсь, – Роми усмехнулась. – Тогда Тмиор. И мы. Не знаю, что именно я должна тебе рассказать и почему-то чувствую, что стандартное введение в курс дела – не тот подход. Но попробую. Здесь живём только мы. Никаких местных жителей. На всей планете нет ни одного города, посёлка или просто даже захудалого палаточного лагеря. Нас несколько тысяч. Если быть точной – восемь тысяч семьсот восемьдесят два человека. С тобой будет восемьдесят три. У каждого есть своя нора в этом Замке, пространство внутри которого искажено. Снаружи – гигантский, внутри же… бескрайний. Не спрашивай, как такое возможно. Мы не знаем и, честно говоря, не пытались узнать. Всему виной местная аномалия, которую удалось подчинить тем, кто привёл нас сюда тысячелетия назад.
– Ллэр сказал, в Тмиоре я буду в безопасности. В первую очередь от самого себя, – Адан ухмыльнулся. – И не смогу повторить того, что сделал с Мирой. И с тобой тоже, – он вдруг с улыбкой обернулся и выразительно обвёл её взглядом сверху вниз и обратно, подмигнул: – Здесь все девушки-атради разгуливают в таком виде по ночам или мне просто повезло?
– Мне необходим свет, – выпалила Роми. Осеклась, почти испугалась.
Адан ещё столько не знал, не понимал. Он видел лишь бесстыжую девицу, не знающую меры и приличий. А она едва не загнулась от опустошения, от голода и могла думать только об энергии, которой катастрофически не хватало, и о бодрости, которую дарили Луны. Это можно было преподнести по-разному. Роми предпочла улыбнуться. Тем более многозначительный взгляд Адана способствовал бодрости и хорошему настроению лучше любой луны.
– Свет солнца Тмиора или хотя бы его двух лун для нас единственный источник жизненных сил. Одежда мешает. И стеснительность не в моде. Но да, тебе повезло, только в другом – в том, что ты вышел именно на эту террасу.
– В везение я верю ещё меньше, чем в совпадения, – Адан помрачнел. – После всего, что увидел сегодня, что узнал, что сделал, – он прижался спиной к парапету, сунул руки в карманы брюк. Несколько секунд молча разглядывал стены Замка, тёмный коридор, потом обернулся к ней. – Вряд ли ты или вообще кто-то, кто не пережил сам, в состоянии понять, что я сейчас чувствую, – он сердито тряхнул головой. – Наверное, могло быть ещё хуже, но утешение слабое. Я ничего не понимаю. Только одно знаю точно: к везению всё, что произошло сегодня со мной, не имеет никакого отношения. Кто-то очень хотел, чтобы меня втянуло в Плешь. Его желания оказалось достаточно. И на эту террасу я вышел, не потому что мне повезло. Я думал о тебе, хотел найти. И нашёл.
Нашёл, потому что думал. На такое не способны новички. Не должны быть способны. Сами атради редко плутают в многомерном Замке – они без труда выходят на того, кто им нужен и о ком думают. Но чтобы так же легко коридоры выводили новичка или гостя – вот об этом Роми слышала впервые.
Адан подался вперёд, сжал её ладонь, пристально глядя в глаза:
– Ты, наверное, считаешь, что Ллэр перенёс меня в Тмиор, чтобы превратить в атради. Это не так. Я здесь… у вас… временно. Я не атради и никогда им не буду. Я… – он нахмурился, недовольно поджал губы. – Ллэр говорит, что я – доа, в чём-то похож на атради, в чём-то совершенно другой. Ваше солнце для меня безвредно. И если верить Ллэру, вы, атради, должны принять меня за своего. Только всё как-то… До нашего разговора я надеялся, что смогу стать прежним, обычным собой. Что надо всего лишь найти причину моего изменения, устранить её и всё. Но теперь, кажется, привыкаю к мысли, что вы правы. Таким, как раньше, я не буду никогда. А потому ещё сильнее хочу узнать, почему способности проснулись именно сейчас. Ллэр, видимо, тоже заинтересован в этом. Поэтому, как он выразился, нам с ним по пути.
