Текст книги "Атради (СИ)"

Автор книги: Карин Кармон

Соавторы: Ольга Черномаз
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)

Глава 29. Новый замок

Пока они блуждали по замку, Мира пыталась решить, нравится ей здесь или нет. Безуспешно.

Многомерная громадина в Тмиоре оставила далеко не радужные воспоминания. С другой стороны, в замке Эйтана в Сейфане ей было уютно, несмотря на отсутствие элементарных удобств. А здесь… Ощущения раздваивались. Она то радовалась, то злилась. Одновременно хотелось смеяться от счастья и плакать от невыносимой тоски. Прижаться к Ллэру, обнять и оттолкнуть, убежать. Как будто внутри неё шла непонятная борьба. Мира улыбалась и почти сразу печально вздыхала. Спокойная безмятежность и уверенность, что эти каменные стены смогут их защитить, сменялись тревогой и безысходностью. Потом отпускали и снова возвращались.

Ллэр оказался прав. Комнаты на верхних этажах были обставлены со вкусом и комфортом. Ничего лишнего, просто и уютно. Стрельчатые окна, тяжёлые портьеры, удобная массивная деревянная мебель, зеркала, отделка из натурального дерева. Всё самое необходимое, включая просторные ванные. Как и в Тмиоре – имелись туалет и душевая кабинка. Единственное отличие – ванны из натурального гранита. Гладкие, отшлифованные изнутри, и шершавые – снаружи. Маленькие точки слюды поблёскивали, отражая мерцающий в темноте свет от свечей. Их было гораздо больше, чем в коридорах. И они почему-то не сгорали.

Побывав в нескольких комнатах западного крыла, они с Ллэром перешли в восточное. Там всё выглядело точно так же. Заглянув еще в несколько комнат, остались в последней. Молча разделись. Затем, обмениваясь односложными фразами, вымылись в душе. После чего, не сговариваясь, перебрались в просторную ванну. Погружённые каждый в свои мысли, молчали.

Ллэр, подложив под голову свёрнутое валиком полотенце, нежился в тёплой воде с закрытыми глазами. Явно что-то обдумывал. Мира развлекала себя тем, что перехватывала лучик лунного света, соединяла с водой, превращая в горящий эфир, рисовала вокруг себя незамысловатые узоры. Потом это надоело, как и молчание.

– О чём ты думаешь? – спросила Мира, придвигаясь вплотную.

Ллэр пошевелился, устраиваясь поудобнее, обнял ее.

– Прости, – мягко коснулся губами её виска. – Ни о чём и обо всём сразу.

– А конкретней? – она ещё ближе прижалась к нему, закрыла глаза. Шутливо пригрозила: – Тебе лучше самому мне рассказать, иначе…

– Воображение уже подсказывает, на что ты способно, – он засмеялся. Потом серьёзно добавил: – Ты была права. На счёт Адана. Это не он.

– И что же заставило тебе передумать?

– Я пока не уверен, надеюсь, нам всё-таки прочитают обещанную лекцию, – он хмыкнул. – Но… Таль знала Самара. Это ставит кое-что на свои места и в то же время – меняет.

– Это всё, что ты надумал? – она усмехнулась. Зачем вообще спросила, знала же, что делиться не станет. Мира села, высвобождаясь из его объятий. – Пошли, а то пропустим лекцию.

Она попыталась встать, но Ллэр тут же потянул её назад.

– Вернись, – заставил снова сесть, лицом к нему. – Это не всё, что я надумал. Но я постоянно делаю неверные выводы и больше ни в чём не уверен. Смотри. Я исходил из того, что Таль – очень умная Способная актарионка. Гений своего рода, с неограниченными ресурсами. Даже мысли не допускал, что она могла быть втянута в Плешь и иметь к Тмиору хоть какое-то отношение. Никаких подозрений. Таль скрывала. Сознательно, тщательно. Заранее подготовлено.

– Что это меняет? – Мира внимательно посмотрела на него. – Тмиора больше нет, твоё будущее неизвестно. Это сейчас главное. И Таль может тебя спасти, я уверена. Не стала бы она меня очухивать на пляже, приводить всех сюда, показывать замок, рассказывать про Самара и Плешь, если бы не собиралась помогать. Только её помощь не бескорыстная, и ты это понимаешь. Должен понимать, раз уж даже я это понимаю, – она с грустью вздохнула. – И это тоже не важно, потому что я сделаю всё, что она захочет, если это спасёт тебя. Я не позволю тебе умереть из-за меня.

Ллэр улыбнулся в ответ.

– Я знаю, – он подался вперёд, мягко поцеловал её. Отстранился. – Знаю. Даже если я попрошу не делать, потому что ничего из этого не из-за тебя, ты всё равно не послушаешь. Чем я заслужил?

– Я люблю тебя.

– За что? Я ведь не могу тебя защитить. Хуже. Я постоянно вовлекаю тебя в опасности. Я ведь даже не знаю, как… – он замолчал, нежно провёл пальцами по её щеке, снова поцеловал. – Ты права, значения не имеет, что и почему Таль скрывала. Но знать это необходимо. Потому что важна цена. Потому что мне дорога ты, и тебе лучше учитывать это, когда будешь, никого не слушая, лезть на баррикады. Понятно?

– Всего лишь дорога? – тихо спросила Мира.

– Нет, – он ответил, не задумываясь, пристально глядя в глаза. – Нет. Я… – сглотнул, будто хотел сказать что-то ещё, но не смог. – Гораздо больше…

– Тогда не проси меня ничего учитывать, – она отвернулась к окну. Шумно вздохнула. – А цену мы скоро узнаем. Наверное, не стоит надеяться на какую-нибудь ерунду, – Мира посмотрела на Ллэра, ухмыльнулась. – Раз уж однажды она меня почти убила.

Он как-то странно хмыкнул, качнул головой.

Мира придвинулась ближе, поджав к груди колени, опустила подбородок на сложенные друг на дружку мокрые ладони. Ласково улыбнулась.

– А знаешь, всё-таки хорошо, что Таль пыталась меня убить. Иначе я бы никогда тебя не встретила, никогда бы… – она не договорила. Смущённо отвела глаза, еле слышно добавила: – За это можно умереть.

– Можно, но не стоит, – он улыбнулся, крепко прижал к себе. – Жить будет правильнее, – коснулся губами её шеи, потом плеча. – И намного приятнее, – его руки нашли её, пальцы переплелись. – Всё ведь только начинается.

– Только начинается, – повторила Мира. Хотелось бы в это верить, но грусть и страх вернулись, стало не по себе. – Я не смогу без тебя… – прошептала она, отвечая на его поцелуй.

– Ты не будешь без меня, – отозвался он, на миг отстраняясь, чтобы снова поцеловать, уже иначе. Жарче, требовательнее. – Не будешь.

Она хотела, чтобы это длилось вечно, ни на минуту не прекращаясь. Отдаваться, растворяясь в нём до последней клеточки, чувствовать на горящем теле его нежные, сильные руки, обжигающие кожу поцелуи, падать и взлетать, отпускать на миг и снова прижиматься. Любить его, быть любимой. Всегда.

***

Им давно пора было возвращаться. Наверное, все уже собрались на террасе и ждут только их. Но Мира тянула. Откуда-то знала – без них не начнут, дождутся. Поэтому, выбравшись из ванной, ещё долго вертелась перед зеркалом, придирчиво выбирала одежду в огромном шкафу, как будто именно сегодня было крайне важно, как будет выглядеть. Зачем-то перемеряла с дюжину нарядов, хотя спокойно могла влезть в обычные джинсы и футболку ещё полчаса назад. В конце концов остановилась на коротеньком зелёном платье без рукавов. Вытащила из нижнего ящика подходящие по цвету босоножки, нацепила на ноги. В который уже раз за последние несколько минут покрутилась перед зеркалом.

– Пошли?

Ллэр всё это время терпеливо ждал в кресле, смотрел на неё с улыбкой, не торопил. Он-то справился с вопросом переодевания быстро: чёрные джинсы и белая рубашка для него тут тоже нашлись.

Теперь он встал, несколько секунд смотрел на Миру и вдруг перестал улыбаться, отвернулся к окну. Потёр рукой шею.

– Прежде, чем мы вернемся… Я должен тебе кое-что сказать.

Мира отступила назад, к шкафу. Прижалась спиной, нервно теребя подол платья от страха. Эхом в ушах прозвучали его же слова, что всё только начинается. Да, конечно. Начинается.

– Ну, раз должен… – она замолчала, не узнавая собственный голос.

– Это касается Таль. – Ллэр говорил медленно, словно подбирал слова. Тянул. И по-прежнему не смотрел на неё. – Она собиралась, вероятно, рано или поздно тебе сказать. Возможно, я зря пытаюсь её опередить.

– Эль, пожалуйста, – попросила Мира, оказавшись рядом. Обняла за пояс, прижалась к его спине. Всё, что касалось Таль, она переживет, справится, сможет. Главное, чтобы Ллэр был рядом, живой, и тогда ничего не страшно. – Я хочу услышать от тебя.

Он накрыл её руки своими, сжал ладони. Обернулся, не высвобождаясь.

– Ну в общем… Похоже, она – твоя биологическая мать.

– Что?.. – Смахивало на шутку, но Ллэр не шутил. – Это она тебе сказала?

– Она сказала Адану. Я не знаю подробностей. Сам услышал только на пляже.

Мира улыбнулась. Ну конечно, очередная ложь Таль, чтобы добиться Адана. Спорить не стала. Чмокнула Ллэра в щёку, сжимая его пальцы.

– Пойдём.

На террасе кроме Алэя и Роми никого не было, Адан и Таль ещё не вернулись. Роми уже пришла в себя, но явно недавно и не до конца. Сидела, растрёпанная, притихшая в углу дивана, подобрав колени к груди и натянув на них платье. Алэй – рядом с ней.

– Как ты? – спросил Ллэр.

– Будто по мне проехались несколько раз. Туда-обратно, – она посмотрела на Миру. – Спасибо.

Ллэр устроился в широком кресле, что стояло дальше всего от дивана, потянул Миру за собой. Им вполне хватило бы там места вдвоём, но она предпочла опуститься ему на колени. Обняла рукой за шею, прижимаясь. Шепнула:

– Не позволяй мне наделать глупостей.

Ллэр не успел ничего ответить – послышался шум приближающихся шагов, и через мгновение на террасу вышли Адан и Таль. Оба в голубых облегающих фигуру джинсах и одинаковых светлых футболках, словно парочка туристов, собиравшаяся прокатиться по заливу около Миера, но отбившаяся от основной группы. Таль – непривычно простая, без высокомерной ухмылки и заносчивого взгляда. Адан – с довольной улыбкой. Кажется, маленькая ложь удалась на славу.

Таль отпустила его ладонь, остановилась на середине террасы.

– Давно ждёте?

– Нет, – Ллэр сжал вторую Мирину руку, будто говоря: не позволю. – Только-только вернулись.

– Вот видишь? А ты спешил, – Таль обернулась к Адану. Тот молча пожал плечами, неторопливо опустился в свободное кресло. На секунду встретился взглядом с Мирой и почему-то отвёл глаза. – Оклемалась?

Мира взглянула на Таль, уверенная, что вопрос адресован ей, но «мамаша» обращалась к Роми.

– В процессе, – та пристально посмотрела на Таль. Мира почти услышала невысказанное «как будто тебе есть до этого дело». Вряд ли это были мысли Роми, но выражение лица и без того говорило само за себя. Ладно хоть не ляпнула вслух, уже прогресс.

Наверное, Таль «услышала» то же, потому что довольно холодно бросила:

– Представь себе есть. Сове…

– Ли, ты обещала, – перебил Адан. Спокойно, без злости, без раздражения. И, как ни странно, подействовало. Таль снова расслабилась, на лице заиграла добродушная улыбка, и Мира готова была поклясться – вполне искренняя.

Таль прошлась по террасе до каменной ограды, вернулась обратно. Молча уселась в кресло напротив них. Поочередно оглядела всех, на миг задержалась взглядом на Мире, снова посмотрела на Ллэра.

– У тебя наверняка больше всего вопросов, и я обещаю ответить на все. Только имей в виду, что на какие-то не смогу дать чёткого ответа, потому что даже я, – она опять улыбнулась, уже иначе, со свойственным ей высокомерием, – не знаю всего. Но с удовольствием поделюсь собственными предположениями или догадками.

– Давай ближе к делу, – опять вмешался Адан. – У нас мало времени.

– Ладно, – Таль со вздохом откинулась назад. – Тогда начну с самого главного, – она обернулась к Роми и Алэю. – Вы уже задумывались, что вас ожидает дальше, не так ли?

– Дней пять агонии, – вместо Роми заговорил Алэй. – Сначала медленной и безболезненной, а ближе к финалу – невероятно богатой на яркие, неповторимые ощущения.

– Думаю, меньше. Для неё – Таль кивком указала на Роми, – ещё меньше, потому что собственной энергии лишилась основательно, а солнце Эннеры только ускорит преобразования. Насколько болезненными они будут – не знаю. Но приятного мало. В конечном итоге истинные атради – такие, как Ромиль, – скорее всего выживут и станут снова доани. Такие, как ты, обращённые, – она перевела взгляд на Ллэра, – погибнут.

Мира почувствовала, как страх ледяным обручем обхватывает грудь, не позволяя дышать. Пять дней, а потом… Нет, только не это!

– Это неправда! – она хотела вскочить, но Ллэр удержал. – Ты специально запугиваешь, чтобы повысить себе цену! Ты ведь знаешь, как помочь. И поможешь! Я не позволю…

– Ты уже позволила, – перебила Таль. Посмотрела в глаза пристальным, глубоким взглядом. В нём не было ненависти или злости, скорее, печаль. – Когда погубила Тмиор и обрекла атради на мучительную смерть.

– Я… – Мира осеклась. От охватившего ужаса проглотила слова.

– Спокойно, – шепнул Ллэр, крепче прижал её к себе. Уже громче произнёс, обращаясь к Таль: – Хорошо. Вступление получилось эффектное. Ты нас напугала. Теперь можно переходить к последовательному рассказу, – он улыбнулся. – И поскольку меня интересует абсолютно всё, предлагаю тебе самой выбрать, с чего начать.

Таль несколько секунд молчала, глядя на Луну.

– Самар не посвящал меня во все свои планы, – заговорила она с усмешкой. – И в то время они, честно говоря, меня не интересовали. Вроде бы согласно первоначальной задумке Самар собирался перебраться сюда со всеми выжившими на Фахтэ после вторичного превращения. Но что-то заставило его отказаться. Полагаю, дело в ваших хороших знакомых – Тенях. Мне привычнее называть их Гончими. Самар, видимо, так и не нашёл способа, как защитить от них первых атради, в которых осталось достаточно от доани. И потому безопасней оказалось скопировать родную Эннеру, создав её подобие – искусственный мир Тмиор на Фахтэ. Это обеспечило защиту новой расе, позволило воскресить забытые способности, обрести новые, найти нужную энергию для бесконечной регенерации организма атради. Как? – Таль пожала плечами. – Не знаю. Многомерные вселенные меня никогда не интересовали. Наверное, всё дело в фильтре-катализаторе. Жаль, что секретом Плеши Самар так и не пожелал поделиться. Но, – она обвела всех внимательным взглядом и снова посмотрела на Ллэра, – вернёмся к Гончим. Это энергетические убийцы, настроенные на определённый вид силовой материи. Не совершенные, потому что способны убить всех, кто даже случайно связан биополями с потенциальной жертвой. То, что произошло с вами на скале, лучшее подтверждение. Шли за ней, – Таль кивком указала на Роми, – перескочили на Адана, потом на Миру и тебя. И не будь Мира… – Таль не договорила, нахмурилась. – Об этом чуть позже. Так вот. Ошибочно считается, что Гончих создал Актарион, чтобы охранять запертых под Сферой доа. На тот случай, если кто-то из них выберется наружу. На самом деле это не так. Любой доа из тех, что существовали тогда, смог бы мгновенно расправиться с ними. Гончих создали Тлай и совсем с другой целью – выслеживать доани, если кому-то из них каким-то образом удастся вернуться в Эннеру. Тлай опасались, что приобретённая вечность станет существенным преимуществом, даст доани необходимое время, чтобы найти способ выжить. Справедливо опасались, – Таль хмыкнула, – поэтому предлагали сразу уничтожить всех доани, но гуманное Содружество не поддержало идею. Сошлись на вечной ссылке.

– Ничего себе гуманное, – нарушил молчание Адан. – Одних запереть под Сферой, лишить энергии, других отправить на верную смерть в умирающий мир.

– Доа нарушили закон, – Таль обернулась к нему. – Своими действиями подвергли опасности миллионы жизней в других мирах, вызвали необратимые катаклизмы во Вселенных. У Содружества имелись веские причины так поступить.

– Неудивительно, что ты их оправдываешь, – раздражённо буркнула Мира. Её в отличие от Ллэра подробности истории, особенно далёкого прошлого, не интересовали. Волновало только одно – как спасти атради. В том, что «рецепт» существует, она не сомневалась. Это вселяло уверенность, но хотелось услышать, что делать, как, что придётся отдать взамен. А Таль словно специально тянула время.

– Я не оправдываю, – покачала головой Таль. – И не осуждаю. Я могу посмотреть на случившиеся с разных точек зрения и понять, чем руководствовались все, кто так или иначе оказался замешанным. И тогда, и теперь.

– Ещё бы, – усмехнулась Мира. – Цель у тебя всегда оправдывает средства.

– Почти всегда, – улыбнулась Таль. – И не только у меня. У тебя тоже. И у них, – она кивнула на Алэя и Роми. – И даже у него, – посмотрела на Адана. – У всех.

– Ли, ты должна ей рассказать. И объяснить, – с нажимом произнёс он.

– Должна. Ты прав. Теперь должна, – отозвалась Таль. Задумчиво покусала нижнюю губу, встретилась глазами с Мирой: – Я не собиралась… Тем более вот так, при всех. Не видела причин, хотя, может быть, стоило сделать это гораздо раньше.

– Сделать что? – напряглась Мира.

– Рассказать тебе, кто ты на самом деле.

– В смысле, что ты из меня сотворила?

– И это тоже. – Таль помолчала. С какой-то совсем уж непривычной грустной усмешкой произнесла: – Дело в том, что ты – моя дочь.

Тон, каким было сказано, не оставлял сомнений – Таль говорила правду. Мира понимала это, чувствовала каждой клеточкой её искренность и прямоту, но упрямо отказывалась верить. Если бы не руки Ллэра, продолжавшие заботливо удерживать, вскочила бы, убежала, исчезла, лишь бы не слушать. Сумела бы сделать вид, что показалось, убедила бы себя, что ложь, постаралась бы забыть. Если такое возможно…

Перед глазами замелькали картинки прошлого – детство, интернат, школа, больница.

А Таль продолжала говорить.

Сначала слова казались просто неразборчивым, действующим на нервы гулом, затем постепенно удалось сосредоточиться, звуки обрели смысл, выстроились в связные предложения:

– Мой отец был помешан на истории, мечтал возродить былое могущество Содружества. В частности – Актариона. Никак не мог смириться, что Способные вырождаются, что рано или поздно актарионцев постигнет участь тлай и остальных. Он настоял, чтобы я проводила каникулы в специальном лагере для одарённых детей из разных Вселенных. Такие лагеря были – одна из его задумок. Отец надеялся, что завязанные в детстве и юности знакомства помогут укрепить связи между развитыми мирами в дальнейшем, создадут условия, когда проблемы каждой в отдельности расы станут общим для всех. Верил, что только так возможно спастись от вымирания.

Таль опять замолчала, опять тянула время. Остальные не проронили ни слова. Терпеливо дожидались, когда она снова заговорит. Мира ждать не собиралась.

– Я не буду спрашивать, почему ты отказалась от меня, почему бросила, почему скрывала и врала! – Голос дрогнул, но удалось сдержать слёзы. – Это уже не важно. Но если ты – моя мать, то какого чёрта усадила меня в таксилёт? Почему хотела убить?

Таль не отвернулась, выдержала её взгляд. Ответила, глядя прямо в глаза:

– Это важно. Ты имеешь право знать. И я не хотела тебя убивать.

– Неужели?! Думала, я просто прокачусь с ветерком, да?

– Мне исполнилось пятнадцать, когда я познакомилась с твоим отцом. А когда поняла, что беременна, осталась совсем одна. Родители умерли, и в тот момент я просто не была готова становиться матерью, брать на себя ответственность за чью-то жизнь, – Таль передёрнула плечами. Вздохнула, скрещивая пальцы на коленях. – Я не жду, что ты меня поймёшь. Тогда я сделала то, что считала нужным и лучшим для себя. Но вышло так, что ты не захотела умереть. Втащила меня в Плешь и очень удивила Самара, потому что из Актариона никто, ни до этого в течение многих тысячилетий, ни потом вплоть до вашего с Аданом путешествия в бар, туда не попадал. Естественно, сбой в фильтре его мира очень заинтересовал Самара. Я бы даже сказала – напугал. И он, конечно же, в первую очередь попытался выяснить, каким образом это стало возможным. Тогда ни ему, ни тем более мне в голову не пришло, что причиной была ты, – Таль улыбнулась.

– Это не объясняет, почему… – Мира совсем не разделяла её радости.

– Выслушай и не перебивай. Самар решил, что гены доа – причина моего появления в Плеши. Расслабился. Не знаю, как ему удалось справиться с моей истерикой, но он уговорил меня остаться в Тмиоре до родов. Плешь не сделала из меня доа. Я так и осталась актарионкой. Разве что способности стали сильнее, что-то видоизменилось, усовершенствовалось. И не потребовалось никаких ухищрений тайко, чтобы оставаться в Тмиоре. Солнце оказалось совершенно безвредным для меня. Зато в моём лице Самар нашёл благодарного слушателя, которого ему так не хватало. Ты спрашивала, знаю ли я всех атради, чтобы судить, – Таль склонила голову набок, чуть насмешливо, с привычным высокомерием посмотрела на Роми. – Не всех. Но многих. Достаточно, чтобы навсегда отказаться от идеи стать одной из. И что гораздо важнее – знаю о вас то, чего даже вы не знаете. Или не помните. Ни с кем из атради Самар не мог быть настолько откровенным, у него не осталось друзей. Вы всегда считались всего лишь его детищем, непрекращающимся экспериментом длинною в вечность. Каждый новый атради – личное достижение, ещё один маленький опыт в общую копилку успеха. Со мной он был другим. Может, потому что влюбился, может, видел особый потенциал для себя.

– Скорее, второе, – усмехнулась Роми. – Самар и влюбился? Не представляю. Мне казалось, что ему не нравятся женщины.

– Я ему нравилась. Как женщина или нет – уже неважно. Мне он доверял, показывал, учил. Даже привёл сюда, в этот замок. Много рассказывал. Про доа, про Эннеру, про первый эксперимент, про то, что случилось потом. Думаю, он верил, что после рождения Миры я приму его предложение, соглашусь стать вечной. Не просто атради, а помощницей, подругой, любовницей.

– И как? Удалось? – хмыкнул Адан.

Таль обернулась к нему, снисходительно улыбнулась. Продолжила, не отвечая на вопрос:

– Когда Мира родилась, я решила вернуться в Актарион. Самар не настаивал, не уговаривал. – Она посмотрела на Миру. – Помог нам обеим начать новую жизнь. Не стирал память, не угрожал, наоборот, часто навещал, поддерживал. Видимо, он до последнего момента надеялся, что рано или поздно я передумаю и приму его предложение.

– Так это ты – голос? Ты его убила? – исподлобья глядя на Таль, спросила Мира.

– Его убила ты. Твоя вторая сущность. Самар оказался прав.

Опять перехватило дыхание. Опять откуда-то появилась уверенность, что Таль не обманывает. Опять тёплые руки Ллэра ласково прижали к себе. Он что-то прошептал, но Мира не расслышала. Смотрела в упор в синие глаза Таль и молча требовала объяснений.

– Твой смертельный вирус – правда. Всё, что я вам о нём рассказала, – Таль повернулась к Адану, – не выдумка. Поврежденные шапероны, нарушенный синтез белков, возрастающий при стрессе или сильных эмоциях. В результате – мучительная смерть в молодости. Этим тебя, – Таль развернулась обратно к Мире, – наградил твой отец. Онкогены – бич тех, кто когда-то принадлежал к могущественной расе Тлай. Ты была обречена с рождения. А я не смогла смириться, представляешь? – она как-то неестественно улыбнулась, совсем невесело. Замолчала, поджав губы и уставившись на Луну.

– Тебе удивительно везёт на контакты, – хмуро проговорил Ллэр. – Дочь от тлай, опекун – атради, да и тот нерядовой. В любовниках – доа. – Он кивнул на Адана, затем посмотрел на Миру. И вдруг улыбнулся. – Котёнок, да ты во всех смыслах настоящее чудо. Наполовину тлай, наполовину актарионка, а теперь в комплект добавилась кровь и способности доа. Не хватает в наборе только вильʼлари.

– Они не гуманоиды, – неожиданно встряла Роми. – Вильʼлари. Были. Потомки каких-то насекомых. Яйцекладущие и генетически несовместимые ни с кем, кроме самих себя. А вот тлай… – она восхищённо покачала головой. – Самые сильные. Самые могущественные. Говорили, для них не осталось неизлечимых болезней, кроме старости, которую они холили и лелеяли, как самое важное, что существует во Вселенной. И они… существуют?..

– Да, но единицы. Их мир давно погиб, те, кто выжил, перебрались в Актарион. Теперь старость – непозволительная для них роскошь. Мало кто доживает до двадцати пяти, – по-прежнему глядя на небо, ответила Таль. Потом посмотрела на Ллэра, грустно улыбнулась. – Это не везение. Это судьба и моя работа. Когда Миру привезли без сознания ко мне в клинику, я далеко не сразу поняла, в чём дело. Но пары исследований хватило, чтобы распознать вирус и его причины. Вот тогда всё окончательно прояснилось: и почему я беременной попала в Плешь, и как это случилось, и что дело вовсе не в генах доа, и что Мира умирает. Оставался только один способ её спасти. Теоретически – простой, практически… – она помолчала. – Никто и никогда такого не делал. Результаты могли удивить. И удивили.

– Что именно ты собиралась со мной сделать? – Мире всё-таки удалось сбросить с себя охватившее оцепенение. Даже улыбнуться – неестественной улыбкой окаменевших губ.

– Когда-то тлай могли лечить самих себя. Умели заставить регенерировать клетки до полного выздоровления. Те, кто создавал доани, пытались в искусственных условиях повторить тот же естественный процессе регенарации. Я не замахивалась так высоко. Хотела окунуть тебя в Плешь, чтобы сделать сильнее и разбудить способности. А если не получится – видоизменить тебя. Превратить в доа или, – Таль еле слышно вздохнула, посмотрела на неё, – в атради, если это останется единственным выходом. Но Самар отказался помогать. Заявил, что нельзя оживлять гены тлай, что это обязательно спровоцирует необратимые катаклизмы. В Тмиоре тоже, и с ними он уже не сможет справиться, что в конечном счете погубит его мир и всех атради. А он этого никогда не допустит, – она перевела взгляд на Ллэра, потом – на Адана и снова на Миру. – Я ему не поверила. Решила, что дело в его ненависти к тлай, даже если речь идёт об очень далёких потомках, даже если – о моей дочери, которую он сам когда-то спас. И сделала по-своему. Обманула Самара. Предала. Отправилась в Бэар, выбрала подходящего донора. Тебя, – Таль обернулась к Адану. – Придумала, как соединить биополя, как накачать Миру твоей кровью, как спровоцировать ваше попадание в Плешь. Это и был мой план, – она снова вздохнула. – Сущая ерунда по сравнению с тем, что когда-то проделал Самар с доани.

– Могло ведь не сработать, правда? Я могла просто погибнуть… – Мира осеклась, нервно передёрнула плечами, шумно выдохнула: – Почему могла? Я почти погибла. И если бы не Ллэр…

– Могла. Но другого способа у меня не было. Ни спасти тебя, ни вернуть все потенциальные способности доа Адану, а это было необходимо. Вы оба должны были сначала попасть в Плешь, чтобы начались метаморфозы, а уже потом… Только всё сразу пошло не так. Из-за неё, – Таль кивнула на Роми.

– И чем же я так всё испортила?