Текст книги "СССР: Бесконечная онлайн закупка 2"

Автор книги: Карим Татуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Глава 22
Не звери

– Ну и сколько там⁈ – Паша, окруженный дюжиной вооруженных бандитов, не спускающих с него глаз, прокричал за баррикады. – Я щас кристалликами льда ссать начну! Быстрее нельзя⁈

Он уже часов семь мерз под надзором бойцов Дзержинских группировок, пока его ребята катались по городу, собирали выкуп. И вот час назад они привезли все доступные средства, и начали пересчет.

Но ведь Паша без подшерстка. И ладно ноги, туловище, да руки в тепле. На голове-то шапки нет, только каска. А металл, как известно – не лучший теплоизолятор.

«Грелку бы… Или в баньку… Или с грелкой в баньку… Мля, как же холодно…».

Паршиво было не ему одному. Здоровяк хотя бы обладал исключительным гомеостазом, позволяющим поддерживать высокий уровень тепла на морозе продолжительное время. Остальные так и вовсе синеть начали.

Многие бандосы, забив на безопасность, рассовали холодные металлические пушки за ремни, да по карманам, а руки в тепло: В трусы, или в рукава.

Находящиеся по ту сторону стены из машин, охранники, занимающиеся подсчетом денег, не могли назвать точную сумму. Вечер, фонариков нет, нихрена толком не видно. Под фары не встанешь – опасно. Пачки и свертки разного номинала, и толщины, так что математикой тоже не блеснешь.

– Сорок три миллиона! С небольшим!.. – Увидев ухудшающееся состояние начальника, которому еще предстоял прорыв боем, Фуницын прервал подсчет.

Паша, услышавший колоссальную сумму, заработанную за один день, совсем не был счастлив. Он с мрачным лицом повернулся к Зелимхану, стоявшему неподалеку, и покачал головой. Тот был первым, кто отправился с парнями за деньгами, и за каждого из своих привез по полному миллиону. Но так как старик – «старший», ему и отвечать за всеобщую недостачу.

– Непорядок… – Голос Павла, словно пропитавшись холодом с улицы, резанул по ушам продрогшего горца.

Его телохранители быстро подняли опущенные автоматы, чувствуя необъяснимую тревогу. Хотя главарь Горьковских явно был окружен со всех сторон, и не мог ничего предпринять, что-то в нем настораживало. Будь то чрезмерная уверенность, или плотоядные глаза.

– Три дня. – Зелимхан несколько раз кашлянул, распространяя болезненный звон в бронхах. – Дай нам три дня, соберем. Это крупная сумма.

Несколько секунд Паша молча стоял, сверху вниз глядя на старого горца. И, в конце концов, кивнул. Наличность – лишь малая часть имущества бандитов. Собрать за один день сорок три лимона – тоже неплохо, а тянуть больше некуда.

– Э, давай ты не греби всех, губошлеп!.. – Малинов Олег, последним отправившийся за деньгами, и в данный момент, стоявший по ту сторону баррикад, громко возмутился отчету Евгения: – Я все привез! Мои пацаны свободны. Это детдомовские даже пятьсот тысяч собрать не смогли на двадцать рыл!

Духовитый главарь подумал, что его собираются оставить под предлогом недостачи остальных. А потому сразу же принялся качать права. Правда, Фуницыну, положившему палец на курок, прозвище, похоже, не понравилось.

В то же время бандиты, особенно детдомовские, напряглись. Они не знали, что произойдет, если не собрать достаточно денег. Но взять средства на выкуп попросту неоткуда. У большинства даже пистолетов нет, только ножи, которыми мелкие пакости устраивать. Грабить да угрожать. Если бы не духовитость и сплоченность, басоту даже всерьез не воспринимали бы.

Взгляды сошлись на великане, который казался задумчивым, но в действительности оценивал окружение.

– Ну, чего вы так смотрите?.. Мы ж – не звери. Мы ж – не нелюди. – Жестикулируя руками, он медленно поворачивался, заглядывая в глаза каждому, и анализируя готовность к неожиданному нападению. Продрогшие бандосы выглядели так себе: Руки опущены, плечи поникшие, переминаются с ноги на ноги от холода. Лучшего не пожелаешь. – Детдомовские свернули на кривую дорожку не от легкой жизни. Как и многие здесь… Но в отличие от многих, у них не было родителей, чтобы уберечь от неправильного выбора. Так что у сирот есть, своего рода, моральная фора. Согласны?

Раскидывая руки, словно заправский оратор, и этим пытаясь приучить окружающих к безопасности резких движений, Паша вызвал симпатии многих людей. Разве что главари, расставшиеся с кругленькими суммами, ядовито фыркали.

– Поступим по справедливости: Вместо того чтобы выборочно расстреливать детдомовских, как какие-то изверги, мы… убьем вас всех. Каждого. – Легкая улыбка на устах подошла бы приятной беседе, или поощрительной речи, но никак не тому, что сказал Павел. Потеплевшие от предыдущих заявлений сердца преступников окатило жидким азотом. – Может быть в загробной, или в следующей жизни, кто-нибудь из вас сможет наставить их на путь истины. Предупредит не прыгать в яму, где грызут друг друга настоящие хищники, а не оголодавшие, и отчаявшиеся травоядные, решившие попробовать немного сочного мяска.

Все смотрели на человека-шкафа широко распахнутыми глазами. Даже при том, что он без оружия, под мушками дюжины человек, слова юноши пробирали скребущимся ужасом до самых костей.

Вдруг в обеих его руках со звоном появились два обоюдоострых копья, из которых во все стороны рванули плотные облака песка.

Высвобождение элементального абсорбатора и оксида кремния произошло за доли секунды, застав всех врасплох. А когда ослепленные надзиратели, наконец, соизволили нажать на курки, великан уже разъехался в шпагате, распластавшись туловищем на снегу.

Пули, предназначенные для весьма габаритной тушки, по которой очень сложно промахнуться, угодили совсем не в тех людей. Трое, кому попало в голову, погибли на месте, а еще несколько человек повалились на землю с кровоточащими дырами в груди и животах.

– Стоять! Ни с места! – Фуницын с той стороны баррикад, взял на прицел Малинова, сунувшего руку за пазуху. Секунда размышлений, и дуло калашникова выпустило небольшой огненный шар. А главарь банды, из-за проклятых законов физического взаимодействия, был вынужден расплескать мозги по ближайшим бойцам. – Всем приготовиться! Стрелять, как только Павел вырвется из окружения!

Ошеломленные охранники, не спускавшие глаз с обезумевшего начальника, никак не отреагировали. Они недоверчиво смотрели на то, как тот, окруженный плотным вихрем песка, выбрасывает глефы. Странные оружия, мгновенно набравшие крутящий момент, кровожадными триммерами прорезали толпу.

Среди грохота выстрелов и криков, почти два десятка человек рухнули с располовиненными туловищами, пропитывая белоснежный снег кровавыми кляксами.

Получивший несколько прямых попаданий в спину и грудь, Павел, когда очередная пуля шоркнула по виску, бросился бежать. Позволяя вращающимся глефам расчищать путь. Он прихватил с земли хрипящее туловище какого-то лысого бандита, и использовал в качестве мясного щита, выставленного перед головой.

Разъяренным быком великан прорвался сквозь толпу в свободное пространство, и тут же крикнул в сторону охранников:

– Огонь! – Паша развернул туловище успевшего помереть за эти секунды лысого мужичка к толпе. Мясной щит затрясся, словно холодец, принимая град пуль, разбрызгивая во все стороны ошметки плоти, и крошечные осколки костей. – Чего вы ждете, блядь⁈ Огонь! Огонь!! Огонь!!!

Глава 23
Френдли-фаер

Отбегая к охранникам, которых, наконец, привел в чувства Фуницын, Паша обронил легкие мясного щита. Похоже, очередная пуля, пробив позвоночник, посекла гортань с пищеводом, державшие дыхательный орган на весу. Впрочем, это – последнее, о чем стоило думать, когда от стальных пластин на груди рикошет бил во все стороны. А ноги покрывались болезненными синяками из-за запутывающихся в кевларе латунных пуль.

В диком прыжке Паша перелетел почти восемь метров, с кувырком стабилизировавшись на ногах за машинными ограждениями.

– Вы что, инвалиды хреновы, команд не слышите⁈ – Взбешенным взглядом Паша прошелся по взмокшим спинам охранников, ведущих огонь на поражение. – Сука, я вам кислотой уши буду чистить!

Весь окровавленный, с полуразвалившейся тушей какого-то бедолаги в руках, и острыми глефами, вращающимися в радиусе трех метров, он больше походил на демона из ада, чем на человека.

– Павел, не горячись. В голову гнев не пускай, да. Злость пройдет, а если сделаешь, потом не исправишь. – Тренер примирительно поднял руки, встав перед стушевавшимися спортсменами, сам немного напуганный внешним видом ученика. Даже его дыхание: быстрое, громкое, со струями горячего пара, вырывающегося из ноздрей, отдавало чем-то сверхъестественным. – Перенервничали, отхватят, но потом наверстают.

Видок у охранников, не смевших прекращать огонь, и правда, не очень. Особенно спортсмены, бледные, словно поганки. Для них явно непросто держать в упоре автомат, от грохота которого закладывало уши. Видеть, как с каждым новым взрывом огня из дульного тормоза, на снег падает человек. Такой же, как он, что несколько секунд назад дышал, мерз, думал о том, как вернется в тепло… домой.

– Перенервничали они… Это не школьный экзамен! Не собеседование на работу! Не спальня первой телки! – Отбросив полуразвалившийся лысый щит, и поймав смертоносные глефы, Паша огрызнулся. Он тут же начал впитывать из земли частицы кремния, буквально вырывая активный элемент из природных соединений. – Я плачу не за то, чтобы они нервничали! А за то, чтобы стреляли по гребаной команде! Чтобы прикрывали мою жопу!!

Пинком отправив в полет лежавшего на пути Малинова, Паша мрачным взглядом окинул поле бойни. Больше половины уже полегло, а вот оставшиеся почти добежали до сосновой рощи. Что совсем нехорошо.

– Гасите тех, кто на опушке. В лес не стреляйте. Я сам. – Отдав приказ, от которого у Фуницына едва глаза на лоб не полезли, Паша вернул одну глефу в жетон, и схватил щит из стальной пластины.

Не дав охранникам вставить слово, он перемахнул через легковушку, и бросился наперерез убегающим бандитам, к лесу. С первых же секунд здоровяк развил скорость под сто километров в час, поднимая за собой стену вздыбленного снега.

Щеки обжигал мороз, сердце бешено стучало, а в пульсирующих глазах зрение стало туннельным. Паша видел только то, что находилось впереди, и, как вепрь, несся к цели.

Услышав гул ветра позади, усатый бандит в вязаной шапке обернулся. Только затем, чтобы увидеть быстро приближающийся прямоугольный лист стали. Бедолагу, отлетевшего с раскинутыми звездочкой конечностями, будто фура сбила. Смерть наступила мгновенно от множественных переломов. Однако многострадальная туша свои приключения на этом не закончила. Врезавшись в дерево, она была расплющена все тем же щитом, так как Павел попросту не смог затормозить.

«Скользко балин…».

Тормознувшись в сосну, жалобно захрустевшую, и сбросившую снежное одеяло, великан ухнул. Но все же быстро развернул помятый лист стали к остановившимся бандитам.

Беженцы отмерли только спустя пару секунд, разразившись выстрелами. К сожалению пули не причинили бронированному противнику ни малейшего вреда.

Из глефы снова вырвалось облако, однако на этот раз чистый кремний не было направлен на то, чтобы ослепить врагов. Нет, темно-серый серебристый неметалл начал сжиматься, и раскручиваться в сверлоподобных формах.

– На сука! На! На пидарасина! Умри! – Бешено нажимающий на курок пистолета парнишка лет девятнадцати, в конце концов, столкнулся с опустошением магазина, и глухими щелчками.

– Моя очередь?.. – Паша, вокруг которого левитировали десятки кремниевых снарядов, ухмыльнулся. В следующее мгновение все они, прорезав морозный воздух, вонзились в бандитов.

Совсем тихие, в сравнении с выстрелами, боеприпасы, порождали иной звук: Крики боли и агонии.

Вопли эхом разнеслись по сосновому бору, распугивая зайцев, лис, и немногочисленных птиц, оставшихся на зимовку.

– Нет! Пожалуйста! – Мольба оборвалась, когда в глаз сорокалетнего мужичка проникло темно-серое сверло.

Череп разворотило, как пластиковый шарик, в который засунули корсар трехтысячный. И это одна из самых безболезненных смертей, с которыми столкнулись бандиты, кое-как добежавшие до леса.

Сверла отрывали конечности, распарывали брюха, разламывали грудные клетки, перемалывая внутренние органы. А затем, капая кровью, рассеянные частицы кремния поднимались в воздух из тел.

Крошечные алые песчинки, с которых капелью струилась алая жидкость, оглашая округу густым железным запахом… Зрелище ужасающее.

– А вы куда собрались? – Увидев, как несколько прытких бандитов успели забежать в лес, с высоко задранными ногами проскакав по сугробам, Паша рванул к ним.

Мощные ноги без труда прорезали высокий снежный настил, однако сопротивление все же ощущалось.

Он прыгнул вперед, и нанес мощный удар в поясницу самого близкого противника, в лучших традициях фильмов про каратэ восьмидесятых годов. Вот только там это заканчивалось нелепыми отшатываниями, или нокаутом. Здесь же позвонки, и тазовая кость были разбиты на тысячи мелких фрагментов. Бедолагу сложило пополам в обратную сторону, заставив книжкой из плоти захлопнуться вокруг ноги.

Приземлившись, и стряхнув мертвеца, Паша швырнул глефу в другого бегуна по сугробам. Элементальный абсорбатор вошел под верхние ребра сбоку, а вышел с противоположной стороны возле плечевого пояса. Оружие не растеряло инерции. Оно вонзилось в дерево, пробив ствол наполовину, и остановившись с висящим на кончике обратного лезвия, булькающим кровью изо рта, телом.

– Вы не пройдете. – Вернув глефу силой мысли, Паша с щитом на уровне глаз кровожадно оглядел дрожащих противников. – Хотя здесь я, походу, нихрена не Гендальф…

В этом и заключался ужас ненормального мира. Будучи обычным человеком, ты можешь случайно столкнуться с кем-то вроде Павла, и потерять жизнь с такой же легкостью, с которой лишаются невинности на вписках. Впрочем, сожалеть было уже поздно.

– Пошел нахер, выродок! – Один из бандитов оказался не робкого десятка. Он выхватил гранату, лежавшую в кармане, снял чеку, и бросил в проклятого эволюциониста.

Однако в полете разрывной снаряд перехватило облачко кремния, облепившее со всех сторон, и перенаправившее обратно к хозяину.

Раздался взрыв.

По щиту, за которым укрылся Павел, тарабанили осколки, вслед за которыми пришел запах пороха, и снежный порыв.

– Френдли-фаер, дебилушка…

Глава 24
Работа после боя

– Френдли-фаер, дебилушка… – Усмехнувшись, Паша выглянул из-за щита, обнаружив на ногах только одного противника. Высокого, и худощавого бандита, прислонившегося к дереву со множественными кровоточащими ранами. – Больно, наверное… Я оборву твои мучения.

Тяжелораненому мужчине, с наскока в шею врезался обух щита. Голова отлетела подобно волейбольному мячу, а девятимиллиметровой лист стали вонзился вглубь ствола. При этом обе плотно заваренные ручки оторвались.

– Твою медь… Нужно было в прошлой жизни хотя бы четвертый разряд получить. Впрочем, шов на каленой стали корочка прочнее бы не сделала. – Недовольно глядя на оторванную ручку, покоящуюся в ладони, Паша вдруг клюнул головой вперед. Резкий удар в затылок сопровождался грохотом выстрела. – Это че за непацанский поступок? Вы ж все по понятиям, не? Отвечай!

Резко развернувшись, он бросил ручку от щита в противника, успевшего всадить еще две пули в бронированную спину. Паша не без удовольствия заметил, как негодяю оторвало кусок правой щеки, пролетающий железкой.

Не прошло и секунды, как в болезненно воющую голову влетела колено, раздробившее височную кость.

– Вот тебе урок уличной чести мудазвон: Братьев береги, шкуру люби, мамку храни, врагов хорони, суп посоли, ковер отряхни, Мухаммед Али. – Пнув мертвого бедолагу к напустившим в штаны бандосам, Паша убрал всяческую ребячливость с лица. Исподлобья глядя на три десятка противников, шаг за шагом отступавших назад, он покачал головой. – Неа… Никто из вас отсюда не уйдет, уж извините.

Высвободив вторую глефу, Паша направился к выжившим, которые, не выдержав психологического давления, бросились прочь.

Автоматные очереди казались более предпочтительными, нежели столкновение с залитым кровью чудовищем.

К сожалению, быстрой смерти от крошечных пуль удостоились немногие. Озверевший эволюционист, в крови которого пульсировал гормональный коктейль из титанида, порубил большую часть беглецов.

Лезвия глеф рассекали кости, словно те переняли плотность сахарной ваты. Что уж говорить о плоти, которая кровавыми бутонами распускалась под хирургическими ударами элементальных абсорбаторов.

Бойня закончилась меньше чем за десять минут.

Несколько охранников, при виде затихшей кроваво-красной опушки, заваленной телами, не выдержали. Они принялись блевать.

Фуницын не торопил потерявших всяческую функциональность бойцов, давая время прийти в себя. Он и сам проходил через подобное в Афганистане. Но даже ветеран войны ни разу в своей жизни не видел ничего настолько ужасающего:

Белый снег насквозь пропитался кровью, алыми кристаллами поблескивая под тусклым светом поднимающейся луны. Десятки тел, будто рассыпанные небрежной рукой, валялись тут и там. Но больше всего их на границе соснового бора, где орудовал начальник. Тамошние мертвецы будто выбрались из фильма ужасов. Рассеченные по диагонали от плеча до таза, с отрубленными конечностями и головами, с развороченными грудными клетками, принимавшими тяжелые удары рук и ног эволюциониста.

Дурно стало даже афганцам.

Трудно поверить, что все это – гражданские. Пусть бандиты, но все же убитые руками военных. Тех, кто давал присягу стеречь покой родины на границе, охранять живущих в стране людей. И еще более руками восемнадцатилетнего юноши, переходящего от одного тела к другому, и пробивающего лезвием головы. Дабы убедиться, не отыгрывает ли кто-нибудь мертвеца.

– Королева драмы, я слышу твое сердцебиение. – Вдруг Павел остановился над телом пухлого бандита, лежавшего лицом вниз. Легонький пинок по ноге не вызвал никакой реакции, а вот когда в позвоночник вонзилась лезвие, туша заверещала, словно курица в зубах лисы. – Ну и зачем это было? Мог бы быстрее и безболезненнее закончить. Вот так…

Легким движением кисти отсекая голову, он продолжил поиск выживших. Свидетелей сегодняшней бойни не должно было остаться.

В то же время, охранники, кто раньше и не подозревал о сверхъестественных способностях начальника, не могли найти себе место. Они не знали, что делать: Бежать, или молить о прощении из-за того, что не сразу открыли огонь.

Тут на смену неразберихе пришли Евгений, и Расул, с четкими приказами. Они организовали сбор тел, гильз, и оружия, а также расчистку красного снега стальными листами, за которыми ранее укрывались.

Все это – предварительные договоренности с начальником, которые, даже несмотря на сомнительную эффективность, приходилось молча исполнять. Дабы немного смягчить его мрачный настрой.

Про себя Евгений думал:

«Все серьезные люди области знают, или быстро выяснят, что Дзержинские группировки отправились на стрелку с нами. Нет малейшей возможности скрыть это. Остается только надеяться на связи начальника. Кажется, у него тесные отношения с КГБшниками, и ментами…».

Паша, разумеется, не строил иллюзий по поводу сокрытия причастности к «исчезновению» Дзержинских бандосов. Но прелесть уголовной системы любимой родины, не изменившейся даже спустя десятилетия, заключалась в одном принципе: «нет тела-нет дела».

Спустя час с небольшим огромная площадь была расчищена от кровавого снега, а тела, конечности, и гильзы скидали в кучу.

– Всем быть наготове. – Предупредив недоумевающих охранников, Паша достал из оранжевой семерки Фуницына небольшую веточку с вихревыми узорами. Все верно, это та самая веточка потустороннего дерева. И после того как она была подожжена газовой зажигалкой, густое облако дыма сработало как надо, соединив два… места.

Измерения, мира, пространства, неважно чего. Прямо сейчас ЭТО превратилось в одну большую выгребную яму.

И без того умаявшиеся охранники принялись забрасывать все, что собрали ранее, в портал.

К удаче бойцов, по ту сторону не оказалось сверхъестественных монстров. Лишь странная природа, сочащаяся пурпуром, и ультрафиолетом.

Что касается сосен, часть которых пострадала во время боя, их Паша просто поджег. Зимой массового пожара не произойдет, а вот пробитые насквозь стволы, исчезнуть должны.

После уничтожения улик, до которых только дотянулись глаза и руки, насквозь вымокшая армия из более чем тридцати человек отправилась обратно в поместье Егорова. Пострадавших среди них нет. Ну не считать же за жертву одного подстреленного, лишившегося кончика уха. Так, производственная травма.

«Сорок три миллиона, плюс мои старые накопления… Должно хватить на преодоление категории до тысячи рублей, и получение нового подарка от магазина черной карты. Категория здоровья, жди меня…».