Текст книги "СССР: Бесконечная онлайн закупка 2"

Автор книги: Карим Татуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Глава 55
Интервью

В просторную палатку, установленную посреди оживлённого рынка, просачивались громкие голоса продавцов и покупателей снаружи. Лишь гул работы тепловых пушек разбавлял разнородную какофонию, сводя на нет слабые попытки выловить какую-то осмысленную информацию.

Павел сидел за раскладным столом с нескончаемой кипой бумаг. Стопки разграничены цветными стикерами с наименованием штатных отделов «Чёрной карты». Списки имён, должностей, графиков работы, заработных плат пестрили росчерками, и белыми пятнами подсыхающего корректора.

«Какой ишак прорастил волшебные бобы, и дал спуститься этой извращенке?…».

Павел не ожидал, что, давая поручение Дарье, она начнёт играть в мнематические приколы с засовыванием одной задачи в другую. Вот он явился на рынок, занял свободную палатку и, казалось, просто должен дать интервью. Так эта гадина, стоявшая за спиной с довольной ухмылкой, принесла стопку бумаг с именами и фамилиями. Остальное теперь вынужден заполнять сам Павел. Где она взяла список сотрудников, неизвестно, но разум терзали смутные предположения по поводу Расула Абдулрашидовича, не умевшего держать язык за зубами.

Помимо всего прочего, Дарья заявила, что после интервью, не отходя от кассы, Павел прямо на рынке должен провести для новобранцев Фомина урок торговли.

Казалось, она выяснила не только имена сотрудников, но и провела полное исследование того, что находилось под руководством Коновалова.

Единственное утешение – заспанный вид Дарьи: тяжёлые тёмные мешки под глазами, и красные глаза. Видимо, всю ночь не спала, занимаясь подготовкой подлянки.

Тем временем Анжелика Васильевна – корреспондентка, присланная «Правдой», обращала внимание вовсе не на попытку упорядочить кадровый хаос. И даже не на сверхчеловеческие габариты Коновалова, сидевшего с кислой физиономией. Она внимательно рассматривала карту города, на которой красным маркером обведены десятки участков, подписанные непонятными аббревиатурами и цифрами.

Казалось бы, мелочь, но для чуткого на новости корреспондента – это явный маркер. Маркер амбиций, за которыми просто не могло не стоять серьёзных средств, и связей.

Когда юноша отложил последний листок бумаги и откинулся на спинку жалобно заскрипевшего стула, Анжелика облокотилась на стол с блокнотом в руке.

– Ещё раз здравствуйте, Павел. Вы все? – Начала она, проверяя, готов ли собеседник к интервью. И, дождавшись уставшего кивка, с нетерпением приступила непосредственно к своей работе: – Вы очень молоды, еще даже не закончили школу, но уже владеете таким большим кооперативом. Самым крупным и доходным в городе, а возможно, во всей Горьковской области. Как же так получилось?

Спустя десять секунд Павел неохотно поднялся, расправил широкие плечи и с легкой улыбкой произнес:

– Энтузиазм Икара, упорство Атласа, талант Гефеста, ну и, конечно, скромность Посифаи. Куда без нее. – Паша ответил без запинки, затылком чувствуя сверлящий взгляд своей секретутки.

Именно Дарья придумала первую половину такого ответа. Даже набросала несколько приличных фраз на другие предполагаемые вопросы, справедливо опасаясь, что Коновалов вновь начнет выплёвывать пошлости из поганого рта. Не то чтобы она беспокоилась о Павле, но, согласившись на работу, девушка волей-неволей подвержена репутационному влиянию всего кооператива. Кто же знал, что негодяй даже тут проявит себя, выдав что-то вроде скромности Посифаи – супруги царя Миноса, возлегшей с быком, и породившей Минотавра.

Анжелика прыснула в кулачок, но через мгновение вернулась к серьёзному тону:

– Если не секрет, сколько вы зарабатываете? – Как корреспондентка умение держать себя во время интервью – не менее важное качество, чем подготовка к этому самому интервью.

Павел вскинул брови, немного удивлённый подобным вопросом в эту эпоху или, скорее, в этой стране.

– Что-то мне подсказывает, у вашего внука лицо будет как у камбалы, зато жена вылизана дочиста… – Полушепотом выдал он, тут же возвращаясь в диалог. – Мой ответ – не так много, как хотелось бы. Производство товаров съедает львиную долю прибыли, оставшуюся часть я направляю на расширение кооператива, чтобы советские граждане имели возможность купить продукцию «Черной карты» на любой улице, в каждом городе и даже регионе.

Паша расправил ворот полурасстегнутой рубашки, обнажив могучие грудные мышцы. В палатке тепло, но не то чтобы жарко, однако инстинктивные действия перед красивыми девушками настолько инстинктивны, что осознание «Какого хрена я вообще делаю?» приходит опосля.

– Конечно, можно поднять цены на товары, и зарабатывать больше, но, к сожалению, моя мама – учительница начальных классов, отец – образцовый работник завода. Они не только воспитали из меня совестливого гражданина, но и своим примером дали понять, что простому народу порой нелегко приобрести в семью то, что им бы хотелось. – Павел понизил голос, выглядя немного расстроенным, и даже грустным.

Дарья позади закатила глаза. Если бы она не видела, как охранники под руководством Евгения Фуницина уносят набитые наличностью товарные сумки, то даже поверила бы.

– Очень благородно с вашей стороны. Но кое-кто из ваших бывших сотрудников сообщил, что цены на товары «Черной Карты» гораздо выше стоимости их производства. – не согласилась Анжелика.

Увидев, как Павел напрягается, она почувствовала гордость за свою работу. Девушка встретилась со множеством людей, контактировавших с Коноваловым. Удалось даже взять небольшое интервью у торговца, занимающего распространением товаров Черной карты в соседние города. Казалось, тучный мужчина крайне недоволен своим поставщиком, и с осторожностью, но высказывался против него.

– Возмутительная ложь, которая не может иметь под собой даже иллюзорную тень оснований. Я – единственный, кто занимается производством товаров, а точнее – проектированием, постройкой,и обслуживанием станков, производящих их. Сырье также закупается мною из разных источников. Так что никто не мог вам сообщить о настоящей стоимости продукции, кроме меня самого. Это фак, гражданка. В смысле факт. – Сцепив пальцы замком, Паша придвинулся вперёд, нависнув над корреспондентшей.

Анжелика не собиралась позволять ему взять верх в словесном поединке:

– Специалисты из патентного бюро утверждают, что если бы вы поделились технологиями производства своих станков, советская легкая промышленность шагнула бы на несколько шагов вперед. Почему же вы отказываетесь? – Девушка перевернула страницу блокнота, готовясь быстро записать ответ, а также малейшие изменения в выражении лица Коновалова.

Дарья, стоявшая за спиной всё это время молча, поджала губы.

Корреспондентша, несмотря на то, что ставила на место негодяя, почему-то нравилась ей всё меньше и меньше.

– Мне больше интересно, кто дал вам указания задавать такие провокационные вопросы. Кто заинтересован в извлечении прибыли из краха отечественного производителя, составляющего конкуренцию незаконно ввозимым товарам из-за рубежа? – Павел спросил прохладным тоном, пристально всматриваясь в бегавшие карие глаза. – Но я отвечу на этот унизительный для меня, как для патриота, вопрос. Станки, что я спроектировал, работают на благо страны и УЖЕ двигают легкую промышленность на пути к развитию. Почему же не делюсь технологиями? По той же причине, по которой вообще ввели возможность создавать кооперативы в социалистическом государстве. Конкуренция. Наш рынок должен быть конкурентным, чтобы иметь возможность выжить. Если предоставлять результаты своего упорного труда, бессонных ночей, бесчисленных неверных расчётов, и их исправлений направо и налево, конкуренция как жизненно необходимый процесс попросту перестанет существовать. Это причинение прямого вреда моей любимой стране.

Анжелика скуксила носик, не ожидая, что молодой человек так хорошо умеет заворачивать свою жадность в блестящую обёртку.

– О какой конкуренции может идти речь, когда ваше производство полностью подавляет других отечественных кооператоров? Разве это не просто монополия? – Девушка совсем не испугалась мрачного вида великана. Не убьют же её в этой палатке, верно?

Чего она не знала, так это того, что Павел всерьёз подумывал о том, насколько человеческое мясо питательно для сверхъестественных собак…

– Очень льстит высокое мнение о моих подавляющих способностях, заставляющих других кооператоров вскидывать лапки к верху. Но правда такова, что когда две страны вступают в войну, та, что отстает в техническом развитии, но может продержаться некоторое время, быстро догоняет, и выравнивается с превосходящей силой. Не всегда за счёт чистых технологий, но за счёт смекалки, за счёт неординарных решений, за счёт всего того, что мы называем «польза конкуренции». – Павел скромно улыбнулся, но улыбкой человека, безразличного к чужому мнению.

– Хотите сказать, вы не конкурируете, а ведете войну? – Сделав очередную запись, Анжелика нахмурилась. Она понимала, что сдаёт позиции, тем не менее единственный выход – продолжать искать недостатки в ответах собеседника. Других методов воздействия в обойме попросту нет.

– Всякая конкуренция – есть война, как и любая война – конкуренция. Вы могли бы заметить, что конкурирующие друг с другом лыжники не закончат в цинковом гробу. Но… так ли это?… Существует ли их конкуренция только в рамках установленных правил? Только на лыжной трассе? Технически да, но… Всё определяет масштаб конкуренции. Именно масштаб показывает, насколько размытыми становятся области контакта. Конкурируют ли сами лыжники, конкурируют ли команды фармацевтов, отвечающие за фармакологическую поддержку лыжника, конкурируют ли политики, оказывающие давление на команды лыжников, конкурируют ли страны, к которым принадлежат все перечисленные. Правда ли, что лыжник не окажется в цинковом гробу, конкурируя с другим лыжником? – Полюбопытствовал Павел, уловив недоумевающий взгляд корреспондентки. – Веду ли я войну? Определённо. Но войну с иноземными захватчиками, пытающимися расшатать экономику нашей великой страны. С теми кто пытается развалить нас изнутри, превратить в страну третьего мира, из которой можно выкачивать бесконечное количество ресурсов. Такого не будет. Вот мой ответ тем, кто прислал тебя. Интервью окончено, всего доброго.

Паша встал, головой подпирая натянутый потолок палатки. Он указал в сторону выхода на магнитных липучках. А на попытку Анжелики продолжить разговор ответил предупреждающим взглядом.

Корреспондентка сглотнула, и на негнущихся ногах направилась прочь. Она вдруг почувствовала, будто общается вовсе не с человеком, а с чем-то холодным, противоестественным, будто с призраком.

– Насмотрелась? – Когда Анжелика ушла, Паша сел на своё место и продолжил заниматься списками сотрудников. Он не оборачивался, но ясно чувствовал пристальный взгляд Дарьи, которая словно переоценивала его. – Патриотизм, как вера, мораль, и другие идеологические ценности – ментальные оковы. Но если для никчемышей это цепи, которые обвиваются вокруг шеи и конечности, превращая в рабов, то для кчемышей это цепи, которыми можно сковывать шеи и конечности других людей. Глупо было бы не воспользоваться возможностью показать тем, кто держит эти цепи, что с меня они не сорваны. Дезинформация должна выиграть время. А время в условиях изменчивой действительности – основной ресурс… И кстати, мой мозг, полный потрясающих мыслей, нуждается в кофе.

Дарья, поражённая выступлением Павла, словно в ледяной прорубь провалилась и мгновенно отрезвела.

«Ну конечно, как мог этот чурбан думать о таких серьёзных и ответственных вещах?».

Но наравне с презрением Дарья чувствовала лёгкий страх. Всё яснее осознавая, насколько Коновалов опасен не только в своих убеждениях, но и несправедливо полученных от судьбы умениях.

Если бы она не находилась на достаточно близкой дистанции, в которой Павел показывал истинного себя, то девушка тоже была бы обманута.

«Но почему он показывает настоящее лицо так просто? Неужели это очередная маска, или может… Он не видит во мне угрозы? Козлина, ещё и кофе ему принести… Я не секретарша!».

С выражением лица Дарья вышла из палатки и направилась к точке торговли BC-food, где её мама консультировала освободившихся от работы поварих.

Глава 56
Визиты на заводы

После интервью Павел выпил кофе, немного посопел над документами, и вышел на свежий морозный воздух. Многие из покупателей узнали хозяина лавок с приставкой «BC». Того, кто совсем недавно устраивал торговое представление наравне с городским концертом. Люди перешептывались, осторожно показывали пальцем, некоторые улыбались и приветственно махали.

Коновалов превратился в местечковую знаменитость, что совсем его не смущало. На лёгких ногах добравшись до Виктора, и новоиспечённых продавцов-консультантов, Паша взял дело в свои руки. Сегодня ещё предстоит много дел, так что нужно побыстрее разобраться с сопляками.

– Так, внимайте спермотозоиды, ваша задача на сегодня дать покупателям обратный отклик. – Оглядев с придыханием слушавших его юношей и девушек, Паша хлопнул каждому по лбу, заставив болезненно Ай-кать, и смотреть обиженными глазками. – Больно? Естественно. Так работают ваши рецепторы, передающие сигнал в интернейроны. Скажу даже больше, вы испытали стресс и боль за наносекунды до самого удара. Как работает данный механизм, объяснять долго, сложно, да и физиономии ваши умом не блещут. Если в двух словах, мозги научились ясно понимать, что выхватывать – больно. Но главное, мозги не испытывают сомнений в болезненности, и даже могут подкидывать ложные ощущения боли из-за абсолютного доверия механизму, с помощью которого происходило обучение. Обратный отклик – фундаментальная подзорная труба, с помощью которой мы изучаем мир быстрее всего. Положил руку на плиту – горячо, больше не клади. Хватило одного раза, потому что сразу был обратный отклик. Сунул пальцы в разетку? Ну, ебалан. Будь добр, вибрируй как фалоимитатор на батарейках. И так далее. Без этого механизма, без обратного отклика, все, что мы познаем иными способами, подсознательно вызывает недоверие. Вызывает процесс осмысления, призванный составить подсознательную имитацию обратного отклика. Нельзя давать покупателям самостоятельно моделировать этот опыт. Вы, как продавцы консультанты, должны вмешиваться в промежуточную ступень, и вставлять ту проекцию обратного отклика, которая выгодна нам.

Дарья, с любопытством слушавшая наставления по продажам, удивленно вскинула брови. Реакция других подростков была гораздо более… Нихрена они не поняли, в общем.

– Ясно. Кароч, обратный отклик для покупателя, это тот спектр, который он испытывает при покупке, и опыте использования товара. Метод, которым вы будете вмешиваться – подложные отзывы. Идете, нанимаете подставных лиц, которые пр дут и органично встроятся в картину рынка, нахваливая купленные товары, и покупатели будут проецировать их обратный отклик на себя. Почему? Потому что эмпатия, которая нужна для лучшего социального взаимодействия, ну и поримания: он человек, я – человек, он ударился головой о камень ему больно, я ударюсь о камень мне будет больно. Он купил тример и счастлив, экономит время, и силы, я куплю тример и буду счастлив, сэкономлю время и силы. – Со вздохом Паша объяснил на пальцах, еще раз хлопнув каждому по лбу. Так… для профилактики. – Какими методами вы будете нанимать подставников, меня мало волнует. Деньги датиде, за углом пипиструн передернете, главное запомните. Подставной не должен ничего рассказать, и тем более вас шантажировать. Поддельный обратный отклик должен быть максимально правдоподобным, так что избегайте крайностей. Все, работайте.

Махнув рукой, остальное Паша оставил на самих сотрудников и Фомина.

Он придерживался простой истины, для приобретения навыков, нужны соответствующие действия, и анализ. Хочешь научиться драться-дерись и анализируй драку. хочешь научиться продавать-продавай, и анализируй продажи. Единственная задача, которую Павла – передать свой опыт, чтобы сократить тот путь, который каждый из торгашей проделывал бы самостоятельно методом проб, ошибок, и анализа, без наставника. В остальном квалифицированные специалисты должны научиться становиться тренерами сами для себя.

К одиннадцати часам дня Павел, с портфелем под мышкой, стоял у входа на Горьковский автомобильный завод. Он с раннего детства питал любовь к автомобилям, но сейчас внимание сосредоточено исключительно на бизнесе.

По правую руку стояла Дарья, которая проделала всё возможное, чтобы этот визит состоялся как можно раньше. Казалось, девушка совершенно не заботится о такой ненужной, и даже вредной вещи, как отдых начальника. Если бы Паша не был гуманоидной батареей, напичканный титанидом, а теперь ещё и потусторонней энергей, столь интенсивный график в лучшем случае привёл бы к переутомлению.

Не обращая внимания на унылого начальника, Дарья, зевнув в ладонь, вновь сверилась с недельным графиком. Юная леди старалась не показать, насколько волнует осознание того, что она участвует в ведении столь серьёзных дел. Будто каждый день старой жизни посвящён не чтению зарубежных романов, а переговорам по подписанию многомиллионных контрактов.

На заводе юную парочку встретил Николай Андреевич Пугин, человек со строгими чертами лица и уверенным взглядом. Он без лишних расшаркиваний выразил желание закупить большое количество электроинструментов. Не сказав, а показав, какие конкретно. Отдел закупок уже приобрёл несколько экземпляров для испытаний, и товары с гордостью прошли его. Некоторые выглядели покоцанными, что неудивительно, учитывая пластиковые корпуса. Но это мелочи. При правильном обращении инструменты работали исправно. Хотя кустарные модификации уже виднелись невооружённым глазом. На корпуса большинства УШМ были натянуты носки. По всей видимости, пыль и стружка, попадающие в прорези воздушного охлаждения, налипали на поверхность электродвигателя, и приводили к быстрому износу щёток.

Дарья не могла поверить, когда вновь и вновь перечитывала готовый договор с сотнями позиций: сварочные полуавтоматы, краскопульты, полировочные станки, плазморезы, смесители, дрели, шуруповёрты, аппараты контактной сварки, дорогущие наборы ручных инструментов, спецодежда, электрические насосы. Всё в десятках и сотнях экземпляров.

В голове просто не укладывалось, что производителем всего этого был Павел, но что поражало больше всего, так это сумма, которую Николай обсуждал с невозмутимым здоровяком.

С четырех миллионов, запрошенных Павлом, Пугин умудрился сбить десять процентов, но это всё была огромная сумма, недоступная подавляющему большинству советских граждан. И всё это шло как будто обсуждение чего-то отвлечённого, не имеющего отношения к реальным деньгам.

Только сейчас Дарья поняла, к кому устроилась на работу, и какого масштаба он проворачивает дела.

– Такое себе, конечно. Я ожидал большего. – После подписания контракта, и нотариального заверения, Павел вместе с секретайм-менеджером, сел в машину Вениамина. Из-за габаритов начальника, девушке пришлось устроиться на переднем сидении, в то время как огромная задница занимала всю заднюю часть. При этом сгорбившись в три погибели и подпирая плечами высокий потолок. – В день прибыль с только рынка составляет полтора ляма. А тут три с копейками, и это один из крупнейших заводов страны. Стыд и позор.

Дарья не смогла ничего ответить, так как попросту не знала, что сказать. Три миллиона шестьсот тысяч рублей для ненасытного здоровяка были просто тремя миллионами с копейками. И он всё ещё не удовлетворён при том, что цены на квартиры варьировались от десяти до пятнадцати тысяч. Это даже не алчность, не жадность, а помешательство.

Не успела девушка толком перевести дух, Вениамин привёз их к следующему заводу – «Сокол», прославленный разработкой боевых самолетов. Здесь атмосфера была куда более напряженной. Директора на месте не оказалось, и Павлу приходилось беседовать не только с главой отдела закупок, но и специалистами, занимающимися сборкой самолетов. Они задавали вопросы о функциональности продаваемых инструментов в такой плоскости, в которой требовались знания не только сопромата, но аэродинамики и аэроэстетики.

Тем не менее, и здесь, обойдясь общими фразами, он сумел впихнуть товар. Хотя по большей части это заслуга самих инструментов, успевших себя зарекомендовать среди рабочего персонала.

На «Соколе» работало гораздо меньше людей, и, соответственно, инструментов им требовалось меньше. Сумма покупки даже не превысила два миллиона, отчего Павел, выжатый словно яйца партнёра нимфоманки, серьёзно загрустил.

Перед отправлением на последний завод – Красное Сормово, они заехали в столовую и подкрепились, отдохнув в полной тишине.

С готовностью к ещё одному сложному этапу переговоров компания отправилась в судостроительный завод.

Расположенный на берегу Волги, предельно простой бетонный квадрат со своими доками, тем не менее, выглядел по-настоящему впечатляюще. В первую очередь из-за огромных размеров, что неудивительно. Суда собирались внутри завода, а не делались по частям и вывозились наружу.

Ещё один Николай, только уже Ефимович, затянул общение с гостями чаеванием. Пряники, горячие пирожки из дома, всё как положено. И даже слова о том, что они уже отобедали, ничуть не разубедили пожилого директора.

Дарья нервничала, то и дело поглядывая на плотный график. Насколько она знала, Павел сегодня успел потренироваться только час, а к предстоящим экзаменам и вовсе не готовился. Так что свободного времени в обрез.

Девушке хотелось влепить ладонью по лысине старика, чтобы придать тому ускорение. После чаепития с отвлечённой беседой о жизни, и интересах многообещающих молодых людей, директор решил провести экскурсию по заводу. Кто бы мог подумать, что во время экскурсии дедуля начнёт говорить о серьёзных вещах.

– С твоими инструментами, конечно, всё в порядке. Мы их купим. – Сказал Николай, когда они осматривали конвейер, на котором собирался огромный двигатель атомной подводной лодки. – Но помимо них нам требуются товары более… Высокого уровня. Промышленные станки, гидравлическое оборудование, системы обработки, сборки и переноса многотонных изделий. Ты ведь можешь всё это сделать, Павел. Наши ребята были у тебя на даче, видели, какие станки ты делаешь. Ты ведь способен такое же сделать, только в десять раз больше, и из хорошей стали. Мы её дадим. Мы хотим полностью модернизировать производство. Приказ сверху.

Павел остановился, искоса поглядывая на хитрого старика.

– Бесплатного чая с пряниками не бывает, да?… – Паша спросил с иронией, вызвав добродушную усмешку директора. – Николай Ефимович, переход от лёгкой промышленности к тяжёлой… Это не просто увеличение размеров, это расчёты, эксперименты, неудачи, время, и колоссальная трата средств. На такие заводы, как Красное Сормово работает бюджет целого государства, а на меня – семь палаток местного рынка. Сами подумайте, насколько нелепы и саморазрушительны будут мои потуги на этом пути.

Перечисленные причины были полнейшей чушью. Две главные – промышленное оборудование, о котором говорил Николай, можно будет приобрести только с открытия категории товаров до десяти тысяч рублей. И то только самую мелочь. Вторая причина – совсем не хотелось делиться оборудованием, которое может оборвать его монополию.

Николай торжественно кивнул, прекрасно понимая сложное настроение юноши. Чтобы появились такие заводы как Красное Сормо, требовались десятилетия труда, огромные вливания средств, зарубежные специалисты с чертежами своего оборудования, и многое-многое другое. Но министерство обороны и флот в частности поставили сложную задачу: разработать класс новых быстроходных подлодок-носителей ядерных зарядов, и обеспечить их скорейший выход в моря. Начертить-то инженеры начертили, но вот когда дело доходило до сборки, всё остановилось немного сложнее.

Гибкости промышленного оборудования попросту не хватало для создания элементов, под которые это самое оборудование изначально не сконструировано. Большую часть неподходящих деталей приходилось делать и подгонять вручную. А заниматься этим в масштабах огромной подлодки, с персоналом, который помимо должен работать над другими объектами, мягко говоря, сложно. И тут вдруг объявляется гениальный молодой инженер, который, по словам его ребят, на даче собирает станки такой сложности, и такой универсальности, что всё это выглядело каким-то розыгрышем. Если бы не проверка КГБ…

Разумеется, Леонов не мог упустить подвернувшуюся возможность.

– Я всё понимаю, Павел, но и ты пойми. Страна сказала надо, значит надо. Красное Сормово поможет всем, чем сможет. Если понадобится, я сам пойду точить на токарке детали для твоих станков. – Трогательная речь Ефимовича должна была задеть струны души юноши, однако тот смотрел в сторону с настороженным выражением.

Николай повернулся, увидев одного из работников завода, приближающегося к ним. Зайцев Андрей, трудящийся на кране третьего дока, выглядел бледным, весь трясся, но продолжал идти. На внутренней части бедер виднелось тёмное пятно до самых сапог.

Вспотевший как в парилке мужчина начал расстёгивать раздутую куртку, говоря дрожащим голосом:

– Николай Ефимович простите… Простите ради бога… Он сказал, если не найду вас, то взорвёт… – Андрей продемонстрировал высокотехнологичный металлический жилет на груди, с красноречивой неоновой надписью обратного отсчёта в центре. – Он хочет… Хочет Уран…

Все, кто стоял рядом, замерли. Павел быстро задвинул Дарью за спину.

– Уран? На судостроительном заводе? – Скривив губы спросил Паша. Грудной голос звучал ровно, несмотря на нарастающее напряжение. Он сжимал в ладони жетон элементального абсорбатора, готовый мгновение ока высвободить Глефу.

– Для испытаний атомных двигателей. – Николай кивнул, оглядываясь по сторонам, и пытаясь высмотреть то, что помогло бы справиться с ситуацией.

К сожалению, они оказались совершенно одни перед неминуемой угрозой смерти.

Дарья поначалу не поняла, что происходит. Жилет и жилет, часы и часы. В обществе ещё не популяризированы такие приколы, как пояс шахида, захват самолётов, самоподрыв во имя бога, и тому подобное. Однако когда позади раздался панический крик: «Это бомба!» и послышался топот ног, девушка прозрела.

И ненормальное расстояние подошедшего сотрудника, и напряжённая реакция директора завода, и даже то, почему Павел задвинул её за себя. Даша почувствовала необъяснимый укол в сердце. Не страх, нечто иное, развеивающее этот самый страх. За могучей спиной, казалось, даже опасность бомбы не была столь ужасной.