Текст книги "СССР: Бесконечная онлайн закупка 2"

Автор книги: Карим Татуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Глава 39
Впадлу

Ранним вечером, когда на улицах только-только включались фонари, а в домах зажигался свет, упитанный юноша орудовал в полной темноте.

– Я – не трус… – Мишаня, стараясь не поднимать шум, и не привлекать внимание охранников, бдительно дежуривших по периметру поместья, копошился в выдвижных полках стола. Он рылся в рабочем кабинете друга детства. Не из праздного любопытства, и не из подлых замыслов. Он пытался найти документы, которые тот получил от полковника милиции. – Вот узнаю где Пашка свои шрамы заработал, и разберусь с гадами. Я им устрою…

Погладив рукоять пистолета под ремнем, Шустрин подавил внутренний мандраж, и продолжил поиск улик.

В последнее время он чувствовал себя просто ужасно. Каждый раз, когда пытался помочь другу детства, когда пытался проявить инициативу, все внутри сжималось. Страх сковывал конечности, пот струился по лбу, дыхание спирало. Миша никогда не был таким. Он мог немного трусить, но всегда смело бросался в бой, особенно за близких. Даже если силы не равны. Но что-то внутри надламывалось… с каждым днем все сильнее.

– Я докажу… Я – не трус… – До крови прокусив дрожащую ладонь, Миша, наконец, выудил нужную папку.

Внутри все оказалось не на своих местах, так как Паша не озаботился сортировкой листков после изучения. И на самой первой странице виднелась карта Ярославля с красными линиями маршрутов, по которым передвигались представители группировки «Алиса». Отмеченные маркером пути сходились за городом, в населенном пункте под названием «Копылово».

– Нашел… вот куда мне надо. – Чувствуя, как ком подкатывает к горлу, а ноги слабеют, Мишаня яростно затряс головой.

Зелень, проступившая в радужке глаз, исчезла, а вместе с ним и всепоглощающий ужас. Остался лишь легкий испуг, но это – не то, с чем не смог бы стравиться Шустрин.

* * *

– Давно мы вместе никуда не выб…бля!..– Выйдя из такси Вениамина прямо в глубокий сугроб, Сергей выругался. И словно уж на сковороде подрыгал в сторону очищенной дороги с полными сапогами снега. – Веня, ну ёперный театр, встать нормально не мог?

Раздраженно постучав ладонью по капоту, в качестве извинений старший коновалов выбил лишь вымученную улыбку таксиста. Бедный Вениамин итак всю дорогу от Сергея выслушивал, где лучше и быстрее срезать, а теперь еще это. Хорошо хоть младший бугай отмалчивался, с мрачной физиономией глядя куда-то вдаль, за лобовое стекло.

– Сереж, ну хватит, мы итак поздно приехали. Сейчас нормальных коньков не останется. Пошли-пошли-пошли. – Карина, теснившаяся радом с сыном на заднем сидении, поторопила всех.

Аренда коньков – это не только про удачу, но и про скорость с расторопностью. А они целый день потратили, сначала на плотно покушать, затем на регистрацию кооператива. Последнее, разумеется, было куда важнее, чем покататься на коньках, но все же…

– Сынок, как самочувствие? Юность кипит в жилах? Хочешь наперегонки на коньках? – В отличие от шебутной жены, и тревожного Пашки, Сергей, невзирая на последнюю неурядицу, выглядел чрезвычайно бодрым.

Он впервые за долгое время смог просто побыть с семьей. Не планируя, и не отпрашиваясь у начальства. К тому же, регистрация кооператива дала ощущение причастности к чему-то удивительному: к собственному делу, к давно похороненным амбициям, к свободе.

– Я в противоречивых чувствах… – Вынырнув из темных вод необъяснимого беспокойства, Паша почесал затылок. – Можете верить, можете нет, но я вас очень сильно люблю. И представляя одинокую жизнь в будущем, невыносимо скучаю. Жалею, что не смог провести больше времени вместе. То занят, то с друзьями… ужасный сын.

Ожидавшие чего-то грязного и похабного, родители замерли. Они впервые слышали такие нежные слова от Павла. У Карины, торопившейся в холл стадиона «Труд», сжалось сердце. На глазах навернулись слезы. Она собиралась подойти и обнять своего ненаглядного сыночка, как вдруг…

– Но вот когда настала эта возможность… даже не представляете, насколько же впадлу. – Покачав головой, отчего коньки, висевшие на шее, со звоном ударились друг о друга, Паша усмехнулся. – Как же сильно хочется свалить. Учесать отсюда. Просто вьюююх! И нет меня.

Он говорил искренне как в первой части, так и во второй. Паша правда желал вернуть ушедших родителей. Хотел наверстать упущенное: сходить с отцом на ненавистную рыбалку, с мамой покопаться в огороде… Но вот он здесь, и все хотелки улетучились. Не то чтобы любовь к родителям ушла, но в воспоминаниях они были более… в общем их не было рядом, чтобы занудствовать, и портить отдых. То есть выполнять обычную работу родителей.

– Я тебе дам вьюх! – Карина рыкнула, и обиженно отвернулась. Она то думала… а он… все мужики – гады, даже родной сын.

Сергей лишь рассмеялся, и постучав ботинками о заметенный бордюр, направился к стадиону.

Глава 40
Фигурное катание

– Ты посмотри как катаются… красота… – На выдохе произнесла Карина, не шибко устойчиво стоя на коньках.

За метровым деревянным бортиком, отделяющим резиновые маты от гладкой ледяной поверхности, мельтешили человеческие силуэты.

Прямоходящие недоумки, над которыми все четвероногие насмехаются из-за медлительности, развивали удивительную скорость. Демонстрировали невероятную грацию по меркам своей странной антропометрии. Особенно ярко среди них выделялись парни и девушки, мужчины и женщины, а также дети, одетые в одинаковую синюю спортивную форму с белыми полосками по бокам. Все как один носили шапки с помпончиком, с гербом Советского Союза на лбу.

Спортсмены, одетые в униформу… спортсменов, вырисовывали на льду сложные узоры, меняя положение тела, и направление движения за доли секунды. Выполняя головокружительные пируэты с такой легкостью, и точностью, что даже сумасшедшая стремительность не позволяла испугаться за жизни, висящие на волоске. А ведь вокруг сплошь и рядом заточенные стальные лезвия. Под ногами– не мягкая земля, а твердый лед, удар головой о который неминуемо приведет к серьезным последствиям.

– Мы бы увидели эту красоту раньше, если бы ты с примеркой управилась хотя бы минут за десять. – Посетовал Сергей, врастопырку приближаясь к отворным дверцам бортика.

Как глава семьи он собирался первым опробовать лед на вкус. Желательно, конечно, не буквально…

– Согласен. Что вообще значит шнурки плохо затягиваются? Может тянуть сильнее стоило? Или нас попросить? – Паша, который на высоких коньках выглядел увереннее прочих благодаря развитому чувству баланса, странно покосился на маму.

Иногда она удивительно проницательна, а иногда вытворяла такую фигню, что ладонь сама тянулась ко лбу. Причем не к своему, а к ее, чтобы проверить, пустой ли арбуз, или да?

– Казенное имущество. А если порвется? – Повторив жест сына с демонстрацией мускулов, Карина добилась лишь вялых складок пуховика в районе бицепса.

Ну и постных лиц членов семьи, разумеется.

– Мамуль, если бы ты порвала шнурки, мной в ту же секунду был бы куплен специальный человек, который сошьет для страны новые сверхпрочные аналоговые завязки… из шерсти с собственной задницы. И ты это знаешь, и я это знаю, и вон тот чувак с кривыми зубами… Да, ты, который уже пять минут пялится на нас, и совсем не получит по морде если не отвернется, тоже это знает. – Обратившись к подозрительному мужику, не сводившему с семейства Коноваловых глаз с потного холла, Паша заставил его резко ретироваться. – Ты загналась на пустом месте, и заставила нас перебирать для тебя подходящие по цвету куртке коньки. Стоило ли оно потраченного времени? Правильный ответ – нет. Оттенок не тот.

Обижено надув губки словно маленькая девочка, Карина смотрела то на сына, то на мужа. Неужели?.. Неужели оттенок и правда не тот? И почему сыночек такой злюка стал?

«Нужно было заводить дочку…».

Закончив со спорами, Сергей, наконец, вышел на лед. И после первых неуверенных скольжений, вызвавших в мозгу взрыв активности нервных клеток, ищущих подходящие двигательные паттерны, он постепенно стабилизировался.

– Помнят ноги, а? – С улыбкой старший Коновалов развернулся, и попытался поехать назад. Однако вместо ожидаемого стремительного удаления неловко завертел задницей, и задергал руками из стороны в сторону, отъехав лишь на полметра. – ну чего вы? Ко мне давайте.

Сделай вид, будто так и надо, он позвал семью на лед.

Карина сначала прокатилась вдоль перил. С опорой она довольно быстро привыкла ко льду, и оттолкнувшись, пустилась в свободное катание. Но резкий грохот за спиной заставил счастливую улыбку слететь с лица. Испуганно обернувшись, татарка увидела сына, четвереньками подтирающего ледяные крошки.

На самом деле, поскользнувшись, тот должен был грохнуться на спину, однако сработали кошачьи рефлексы. Невероятным образом извернувшись в воздухе, он приземлился на колени и локти.

К несчастью, акробатических навыков никто не оценил, а вот падение пугающего здоровяка вызвало всеобщий смех.

– Корова на льду! – Откуда-то справа раздался раздражающий хриплый голосок, переросший в звонкий смех. – Ха-ха-ха!.. Ой дурак, на ногах стоять не умеет.

Подтрунивания неизвестного заставили здоровяка проскрести ногтями по льду, оставляя глубокие борозды.

«Сейчас это корова тебе полный рот особого молочка надоит».

Аккуратно поднявшись, Паша прищуренными глазами отыскал обидчика. И к своему удивлению обнаружил его в десятилетнем сопляке, голос которого напоминал прокуренную проститутку, с прорехами между зубов.

«Балин… Слишком много людей, чтобы исполнять мечту гаденыша стать космонавтом с помощью реактивной тяги пендаля».

Поймав баланс, Паша почувствовал себя более уверенно на коньках. Давали о себе знать тренировки на верхушках деревьев, где баланс – залог здоровья ребер, и яичек.

С не самым приветливым лицом подъехав к пареньку, окруженному товарищами в синих спортивных костюмах, Паша улыбнулся.

От вида тонко растянутых губ, и холодных карих глаз, даже старшие товарищи почувствовали озноб.

Глава

– Мальчик, ты, судя по форме, спортсмен? – Паша медленно наклонился к пацану, спрашивая вкрадчивым тоном, и смотря прямо в глаза.

Веселившийся малец, наконец, осознал над кем решил поиздеваться. Вблизи это оказался не просто большой парень, а настоящее чудовище, с огромными руками, толстыми, как бревна, ногами, и широкой шеей, покрытой жилами, и вьющимися венами.

– Н-ну да… фигурным катанием с пяти лет. – Несмотря на легкий испуг, парень не напустил штаны перед лицом чудища.

За спиной стояли товарищи, а снаружи дежурила милиция… Да и какой взрослый будет трогать ребенка? Причин для страха нет.

В отличие от мыслей паренька, кое-кто думал совершенно иначе. И эти кое-кто – родители Павла, прекрасно знавшие своего сына. В последнее время тот стал агрессивнее, но и раньше был совсем не подарок. В детстве, когда еще его бабушка была жива-здорова, и Коноваловы ездили в деревню, Пашка вел войну с гусями.

В полтора года его за ухо ущипнула соседская птица, так он потом их пять лет кошмарил. Сначала палкой и камнями, а когда получил ремня, начал изощряться. Склеивал перья с помощью ПВА. Приносил в гусятник коровьи лепешки, видимо, чтоб спалось им с ароматом. Как будто и без этого вони не стояло… Да что только не делал, дабы подпортить жизнь бедным птичкам. А узнав, что того самого гуся-обидчика еще не пустили под нож, а отдали в соседнюю деревню родственникам, отправился туда. С веревкой. Устраивать ритуальное повешение… Хорошо догнали по пути.

– Удивительно… С пяти лет, да?.. А ведь я всегда никогда не хотел стать фигуристом. Даже мужскими зимними видами спорта, типа хоккея, или лыж, не планировал заниматься. – С неизменной улыбкой Паша поделился воззрениями. От которых на лицах молодых, и не очень представителей олимпийской дисциплины, разгорелось раздражение.

– Фигурным катанием занимаются все. И мужчины, и женщины. – Тридцатилетний стройный тренер со светлыми патлами, выползающими из-под шапки, резко поправил невежу.

– Анальным сексом тоже, тем не менее… – Без задней мысли заметил Паша, тут же втянув шею. К счастью ожидаемой затрещины от матери не прилетело. С мыслями «пронесло», он продолжил: – Энивей, вы в этом деле – профессионалы. Особенно вот этот маленький, щуплый… пид…трисающий ребенок. Может он научит меня как правильно стоять на ногах, не быть коровой на льду, и дураком?

Издевательские слова здоровяка накалили обстановку, заставив фигуристов нахмуриться. Парни постарше объехали мелкого, а девушки втянули его к себе, явно не планируя отдавать на растерзание.

– Поехали… ё-моё… сам научишься. – Карина с Сергеем совместно взявшись за куртку цвета хаки, попытались оттащить сына. Однако тот, растопырив лезвия коньков, стоически сопротивлялся. Подобно белазу, справляющемуся с перетягиванием легковушек. С трудом отбуксировав переростка, не сводившего плотоядного взгляда с фигуристов, Сергей гневно прошептал ему на ухо: – Это же ребенок, Паш. Знай меру.

– Вот именно, ребенок. Даже не полноценный человек. На него не потрачено столько же ресурсов, сколько на взрослого. Пока не стало поздно, можно реинвестировать в более плодотворный проект, отказавшись от провального. – Паша фыркнул. – Надо встретиться с его родителями… им нужен новый бизнес-менеджер.

Запоздалая оплеуха за анальный секс со шлепком прилетела сейчас.

– Сам ты провальный. – Карина несколько раз ударила сына ладонью, но даже так не успокоилась. – Это все твои стероиды виноваты.

– Да что вы на меня накинулись?.. Как будто я собирался его об лед головой стукать… – Не увидев на лицах родителей никаких изменений, Паша закатил глаза. – Так вот как вы думаете о своем сыне? Во-первых, лед слишком мягкий… Во-вторых, я планировал провести простую воспитательную беседу. Помочь обществу, и мальчику в частности. Я в этой ситуации – герой, а не злодей. И вам следует подумать над своей предвзятостью.

Вырвавшись из хватки родителей, здоровяк начал медленно, но верно набирать скорость. Он внимательно следил не только за своими ногами, но и за ногами других людей, учась на лету. Было бы чему…

Елочкой перебегаешь с одной ноги на другую, и скользишь. Бросаешь центр тяжести по направлению опорного конька для ускорения. Чтобы войти в поворот, перебираешь ногами. Тормоз – резкий поворот на девяносто градусов и мотоциклетный наклон корпуса. Задний ход врубается с помощью ламбады. Простота.

Через десять минут он катался лучше большинства собравшихся на стадионе, нарезая круги с огромной скоростью. Для него даже выделили специальный участок шириной в четыре метра от баррикад. Не из-за вежливости. Банально никто не хотел попасть под мчащийся поезд, после столкновения с которым костей не соберешь.

Освоив базис, Паша начал повторять за фигуристами, которые катались особняком.

Скольжение в приседе с вытянутой вперед ногой, переходящее в ласточку, получилось даже слишком просто. Элемент требовал баланса, и тренированности ног, чего у него с лихвой. Правда «особенное» телосложение превратило грациозный элемент в нечто смущающее, и неправильное. Словно взрослый мужик, одевшись в детское платьице, начал танцевать лебединое озеро.

Тем не менее, это производило на людей впечатление. Многие останавливались, глядя на здоровяка, который один за одним осваивал сложные формы. Хотя, с большей вероятностью, они просто опасались случайно попасть ему под ноги, если ошибется.

Словно подключившись к соревнованию, фигуристы начали повышать планку. Двойной тулуп, тройной… Девушки выполняли спирали, с высоко поднятой ногой прокатываясь на ребре лезвия. Но казалось, для великана не существует преград возможностей и… стыда. Вслед за кривеньким Акселем – по сути самым обычным вертикальным винтом, он чрезвычайно быстро освоил волчок, и Кантилевер с откидыванием рук и корпуса в приседе назад. Выглядело катастрофически вульгарно. Родители прикрывали ладонями лица, а вот остальные нарадоваться не могли.

Невольные зрители уже с улыбками наблюдали за шоу, полностью уверенные, что юноша, в действительности, профессиональный фигурист. Только Карина с Сергеем знали, что Паша никогда в жизни не выходил на лед в коньках.

Уверены были в фальшивой игре и фигуристы, посвятившие годы на отработку хореографии и элементов. Но когда здоровяк, после ужасного, с точки зрения техники, двойного Акселя, выдал четверной… Подлетев словно на пружинках, и сверлом прокрутившись в воздухе с высекающим лед приземлением, челюсти фигуристов слетели с петель.

Исполнив сложнейший элемент без какого-либо напряжения, Паша обычными шагами снизил скорость. Он и не подозревал, что на три десятка лет опередил перового исполнителя данного трюка. Даже подумывал исполнить пятерной. С его то способностями, можно под полусотню закрутить.

– Ладно, накатался я. Какой-то неинтересный вид спорта. Годы тратить на эту фигню?.. Да лучше камасутра. – Не обращаясь ни к кому конкретно, но говорят достаточно громко, Паша сделал последний круг, после чего вышел из калитки. Выходил он с десятками ошеломленных взглядов, прикованных к могучей спине.

Глава 41
Работа родителей

Пока Паша с родителями расшнуровывался, и сдавал коньки, по пятам следовали фигуристы. Никто не подходил, не докучал, однако патлатый тренер явно намеревался. Он не знал, с какой стороны подступиться к здоровяку, пытавшемуся учинить расправу над ребенком. Тем более подопечным. В то же время и от отчаянного любопытства избавиться не мог:

«Не понимаю… Где он тренировался? Явно не в Горьком, да и не в области. Иначе были бы знакомы. Пришел с родителями, значит – местный. Или переехал недавно? Почему с такими талантами не выступает? Да, веса у него слишком много, но скинуть – не проблема. А гибкость, и координация на таком уровне… явно природное. Четверной Аксель – с ума сойти! Такую тушу в небо в небо подкинуть, силовые безумные. Нужно подойти, нужно…».

Раздираемый противоречиями тренер не заметил, как чета Коноваловых тихо-мирно выскользнула из стадиона. Он упустил возможность удовлетворить любопытство из-за нерешительности. С той же проблемой столкнулись родители Павла.

Карина и Сергей бросали полные сомнений взгляды на сына, который шлепал по хрустящему снегу как ни в чем небывало.

Юноша и раньше показывал себя с необъяснимой стороны: Неясно откуда взявшиеся таланты по производству уникальных товаров, и еще более уникальных станков. Чудовищный рост мышц, за считанные дни превративший щуплую швабру в мясной танк. Словечки, непроизвольно вылетающие из поганого рта, совершенно незнакомые советскому гражданину. Резко изменившийся темперамент, хотя правильнее будет сказать усилившийся. Паша, к несчастью родителей, уже был озорным негодником. Но недавно ему будто в трусы иголок насыпали.

Все это по отдельности могло хоть как-то вписаться в картину мировосприятия советского токаря и учительницы. Но вместе… производило тревожное впечатление.

После того как юноша, совершенно не умеющий кататься на коньках, выдал подобное… Это явно не то, на что был способен нормальный человек.

Тем не менее, родители молча сели в автомобиль, из которого Вениамин спешно вымахивал сигаретный дым. И до самого дома ничего не спрашивали. Может, из-за присутствия постороннего, а может, из-за иных переживаний. Но уже в квартире, когда Паша собирался пополнить вечно голодный желудок, мама остановила его перед кухней с нерешительным выражением:

– Сынок… с тобой все в порядке? – Карина не знала, какой правильный вопрос задать, и нашлась только этим.

– Вообще—то не очень. – Вскинув брови, Паша не преминул возможностью притвориться слабым и вялым. – Не знаю, может, простыл на льду… Голова кружится, подташнивает. Наверное, в школу завтра не смогу…

– Ты пойдешь в школу! Пусть хоть война начнется, все равно пойдешь! – Позабыв о первоначальных намерениях, татарка рявкнула.

Перед отъездом она обещала классной руководительнице сына быть с ним построже, но так и не успела воплотить в жизнь обещание. Что-то подсказывало сердцу матери, что во времени отъезда Пашка совсем не был прилежным учеником. Так что теперь, по крайней мере, он не имеет права прогуливать уроки.

– Паша, ответь честно, как ты можешь делать все это? Откуда такие способности? Тогда и правда были стероиды? – Поняв, что мысли жены ускакали в татарскую степь, отец решил вернуть разговор в нужное русло.

Он выглядел спокойно, однако переживал не меньше Карины, а то и больше. Всё-таки Паша – единственный ребёнок, тем более сын – наследник. Даже если наследовать приходилось только фамилию.

Здоровяк мгновенно отбросил болезненный вид, поняв, что своим последним выступлением спровоцировал слишком много подозрений. Для посторонних он мог бы придумать любую отмазку, а скорее всего, вообще бы не стал объясняться. Но с родителями такое не пройдет. По крайне мере, как сын он должен поступить правильно.

– Наконец то вы догадались… На самом деле я… – Столкнувшись с напряженными лицами, готовыми к любой, даже самой страшной истине, Паша выдержал долгую паузу. А затем фыркнул. – Да хрена лысого вы угадали. Правду захотели? Если все узнаете, вы же облегченно вздохнете… так нельзя. Родители должны выполнять свою работу: Обсуждать мое сомнительное будущее за завтраком, причитать по поводу и без, не спать и обзванивать морги, если ночью не вернулся домой. Облениться они захотели… Возмутительная наглость. Я ведь не отлыниваю от своей работы сына? Дружу с девушкой, которую вы не одобряете. Раз. Какие-то околотюремные мутки с товарами проворачиваю, повышая ваше кровяное давление и риск инфаркта. Два. Кошу от школы, как могу. Три. В рамках подросткового возраста спорю о всякой хрени, и не признаю авторитетов. Четыре. Да я вообще – трудяга, и лентяев рядом с собой не потерплю. У нас тут семья, а не какой-то балаган… Ладно, вечер поздний уже, рабочая смена к концу подходит. Так что давайте быстренько ремнем по филейной части, и по кроваткам.

Повернувшись к ошеломленным родакам спиной, и немного нагнувшись, Паша ждал. Ждал секунд двадцать прежде чем услышал возмущенное сопение мамы.

– Вот… придурок, а… Нет, ну правда, в кого такой вырос?… – Тяжело дыша, татарка не знала, что делать дальше. Наказать – все равно, что потворствовать услышанному. Отпустить… да как можно после такого отпустить⁈

Сергей со своей стороны только покачал головой.

– С тобой корвалола не напасешься. – Легонько пнув сына по заднице щечкой, отец обнял жену. Карина дрожала от ярости и негодования, да настолько, что даже не могла дать им выход. – Не злись ты так, а то и правда нас тобой гаденыш в могилу сведет.

Карина повернулась к мужу с обиженным лицом, пытаясь найти в нем поддержку. Однако что он мог сделать? Лоб вырос настолько, что никакое физическое наказание не могло пронять. А ругать, и тем более стыдить… бесполезно. Паша родился с отсутствием чувства вины, из-за чего даже в раннем детстве с ним приходилось туго. Даже если целый день в углу простоит, единственным усвоенным уроком будет усталость в ногах. И все.

Тем временем виновник переживаний, спокойно добрался до кухни, проглотил очищенную палку колбасы в лучших традициях оранжевого ютюба, и поплелся в свою комнату. Вид незаправленной кровати манил в свои объятья, однако вспыхнувшая в сознании насмешливая физиономия географички заставила сесть за учебники.

Требовалось впитать громадный массив знаний, необходимых для сдачи экзаменов. Иначе ходить ему в никчемную школу вплоть до июня. Пол года… таким количеством времени никто в здравом уме не разбрасывается.