Текст книги "Город Жемчуга"
Автор книги: Карен Трэвисс
Жанр:
Космическая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)
Глава 12
Проблема с гефес-людьми – заключается в том, что они не могут дифференцироваться с другими обитателями. Они утверждают, что планета принадлежит безери. Но они также знают, что на планете обитают скальный бархат и удзасы, а также тысячи других созданий. Но люди считают, что именно они должны установить свое господство, чтобы у остальных существ появился смысл жизни. Язык людей столь же путаный. Как можно понять, о чем они говорят, если почти каждое слово имеет несколько значений ?
Сияяиз Колючка, историк-матриарх
На следующий день Джош без предупреждения навестил лагерь. Заметив среди травы структуры, нечто вроде старомодных ульев, высотой доходящих примерно до колена, он подошел, чтобы осмотреть их. Устройство напоминало гнездо гладких бронзовых труб, усыпанных дисками. Концы труб были открыты. Когда Джош прошел мимо, послышался слабый треск. Неожиданная вспышка света ослепила его.
– Все в порядке, мы отключили систему.
Солдаты. Он не слышал, как они подошли. Одна из них – темная девушка – выглядела слишком миниатюрной для того, чтобы быть военной. Но и у нее, и у ее спутника-мужчины на груди висели винтовки. Внешне это оружие не слишком отличалось от того, что Джош видел в старых фильмах.
– Чем мы можем вам помочь?
– Что это? – спросил Джош, уставившись на механизм и делая вид, что не замечает оружия.
– Это – система безопасности. Она сообщает нам о незваных гостях. – Девушка по-прежнему оставалась напряжена как струна, и это чувствовалось в ее голосе. Неужели он напугал их? – Я провожу вас к суперинтенданту Франкленд.
Прервав созерцание устройства системы безопасности, Джош последовал за морскими пехотинцами к группе квадратных зеленых домиков-модулей, возвышающихся среди травы. Внутри были простые, сверкающие чистотой коридоры. А из-за прозрачных стен создавалось ощущение, что ты оказался под водой.
Франкленд они застали в необычной позе. Она стояла на четвереньках и вытирала пол комком ткани. Женщина-солдат ошеломленно уставилась на нее. Суперинтендант даже не подняла головы.
– Слушаю, Куруши, что у вас?
– Посетитель, мэм.
Только тогда суперинтендант поднялась на колени и посмотрела на Джоша.
– Так будет лучше? – поинтересовалась Шан. – Тут пока не слишком комфортно.
– Вы моете полы? – удивился Джош.
– Существует расписание дежурств. – Отложив в сторону половую тряпку, она встала на ноги. – И я должна исполнять обязанности наравне со всеми.
– Мне нужно поговорить с вами.
Куруши и другой солдат тотчас исчезли. Франкленд вытерла руки о штаны и предложила Джошу присесть. Судя по всему, мытье полов не ассоциировалось у него с образом командующего экспедицией… точно так же, как и у солдат, судя по выражениям их лиц.
– Я договорился о том, чтобы с вами побеседовал один из представителей вес'хар, -сообщил он.
– Здесь?
– Возможно, лучше будет, если встреча произойдет в моем доме.
– Я что-то должна подготовить заранее? Мне нужно стараться избегать определенных тем в разговоре?
– Он привык к людям, говорит на превосходном английском. К тому же он несколько отличается от типичных представителей его народа.
– Существует ли у вес'харприветствие, которому я могла бы научиться?
– Ему этого не нужно. Кроме того, наш речевой аппарат не предназначен для воспроизведения звуков их языка. Мы многие годы знаем Араса, и смею вас заверить, вы можете говорить с ним абсолютно откровенно. Фактически яименно это и собирался вам сказать. Вес'харне терпят обмана. – Джош встал, собираясь уйти. Казалось, он сказал все, что собирался сказать, хотя теперь он испытывал сильное любопытство в отношении суперинтенданта. – Я дам вам знать, когда он придет.
Шан проводила его взглядом, но, прежде чем она вновь смогла вернуться к тряпке в углу комнаты, Джош обернулся. На мгновение он застыл в дверном проеме.
– Вы развернули систему безопасности… – заметил он.
– Морские пехотинцы хотят чувствовать себя в безопасности. Эта система всего лишь поднимет тревогу. Они отключили боевую часть.
– Не думаю, что кто-то здесь причинит вам вред.
– Я тоже. Именно поэтому я приказала отключить боевую часть. – Она улыбнулась. – Как я понимаю, существуют некие территориальные трения. Это нервирует военных.
– Исенджи?Вес'харникогда не позволят им вновь приземлиться на этой планете. Мы должны бояться только самих себя.
«Улетайте, пожалуйста, улетайте, – мысленно умолял он, шагая прочь от станции. – Возвращайтесь домой и скажите, что в этом мире слишком много своих проблем. Скажите, что осваивать его экономически невыгодно. Делайте что угодно, только оставьте нас в покое».
Джошу пришлось проделать долгий путь через заплаты посевов зерновых культур, осторожно ступая между недавно посеянными бобами, ростки которых уже пробились из почвы. Он видел Джеймса с друзьями, они болтали, обрабатывая кусты конопли. Менее чем через сотню дней они соберут урожай.
В этот миг он боялся изменений больше смерти. Он никогда не знал, какому поколению в конечном итоге придется восстанавливать Землю, но он знал, что эта колония лишь временное поселение. На самом деле он хотел, чтобы так было всегда. Разве нужны они Земле? Можно ведь служить Богу, находясь где угодно.
Но это длань вес'хар,а не Бога, позволила им жить здесь. Без помощи инопланетян колония быстро истощила бы все ресурсы и погибла. Драгоценный груз земных культур был бы утерян. Удивительно лишь одно: возможно ли, чтобы Бог предусмотрел вмешательство вес'хар.Ведь как бы то ни было, а люди полагались исключительно на вес'харскиетехнологии.
Когда Джош пришел домой, Дебора играла с Рэйчел. Маленькая девочка держала лист конопляной бумаги, перечеркнутый синими и зелеными линиями.
– Смотри, пап! – позвала она, кружась у его ног и едва не свалив его. – Я нарисовала поля. Это рисунок для Араса.
– Прекрасно, сладкая моя. Думаю, ему понравится. – Он подхватил девочку на руки и встал рядом с Деборой, которая убирала назад в коробку кисти и краски. – Он сказал, когда придет?
– Он будет здесь завтра. Больше он ничего не говорил.
– Ладно. Франкленд, похоже, готова к встрече.
– По-моему, она хорошая женщина. Думаю, тебе стоит хоть немного доверять ей.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Перед тем как покинуть наш дом, она прибрала свою комнату. Могу лишь заметить, что это необычно. Это многое говорит о человеке.
Джош улыбнулся.
– Да, теперь я знаю, что она из тех людей, которые всегда сами за собой убирают.
– Почему у Араса такие когти? – неожиданно перебила их Рэйчел.
– Потому что он Арас, – ответила ее мама.
– Он говорил, что у людей не бывает таких когтей.
– Да. Арас сильно отличается от нас. Даже от вес'харон сильно отличается, дорогая. Но не стоит говорить об этом, когда у нас в гостях будут чужие люди… Ты же знаешь, у нас есть свои секреты.
– Да, мамочка… А Арас – ангел?
– Нет. Он всего лишь тот, кто заботится о нас. И мы тоже, в свою очередь, заботимся о нем. Ты же понимаешь? Мы храним в тайне его секрет.
Рэйчел поднесла палец к губам, призывая к тишине. Потом она высвободилась из рук Джоша и выскользнула из комнаты вместе со своим рисунком.
– Иногда такое случается, – заметила Дебора. – Мы все проходим через это. Самое сложное – должным образом относиться к его долголетию.
Джош лишь слабо улыбнулся. Он сел за стол, налил чаю и взял кусочек лимонного пирога, который поставила перед ним Дебора. Его жена, как обычно, была права. Они все рано или поздно проходили через это.
– Особого внимания требуют дороги, – объявил Джош, уверенно шагая вперед. – Они – живые.
Шан тащилась следом за Беннеттом, Бекеном, Месеви и Райатом, зеркально копируя их шаги вдоль слегка выгнутой полосы спутанной растительности. Впереди шел Джош. Он показывал дорогу.
– Выходит, вес'харстроят органические дороги? – спросил Месеви.
– Нет. Устойчивые дороги через заболоченные районы складываются из колоний микроорганизмов. Мы всего лишь пользуемся ими. – Джош говорил тем самым терпеливым тоном, каким обычно разговаривают с детьми. – Эти дороги время от времени смещаются. Внимательно смотрите, не заметите ли где темный мох. Это место еще должным образом не заросло.
– Насколько глубоки местные болота? – поинтересовалась Шан.
– Могут быть глубиной до нескольких метров, – ответил Джош, не поворачивая головы. – Попадете в них и утонете.
Месеви и Райат ничего не сказали, но Шан заметила, как дружно подтянули они рюкзаки, словно проверяя их баланс. У Беннета и Бекена были металлические шесты – очевидно, стандартный предмет для прогулок по болотистой местности. Шан с удивлением встретила подобную предосторожность. Она привыкла к цивилизованной, застроенной городами Европе. Там эти палки пригодились бы только в том случае, если бы нужно было заехать кому-то в ухо.
– Для чего эти палки? – шепотом спросила она у Беннетта. От него пахло мылом и дорогим парфюмом. – Для того чтобы мерить глубину?
– Нет, мэм. Для того чтобы выбраться из трясины.
Трясина… или, точнее, болото выглядело обманчиво. Местами цвет его был столь же насыщенным, а поверхность столь же совершенной, как у зеленого мяча для боулинга. Однако местами темнели омуты, напоминая о реальной опасности этого места. Без сети тенет – растительных дорог – настоящей паутины, растянувшейся по всей поверхности, болото стало бы реальной преградой между колонией людей и остальной частью острова.
Время от времени Месеви и Райат останавливались взять пробу грунта и изучить полученные данные. Джош в такие моменты всегда был рядом с ними, внимательно наблюдая за тем, что они делали. Месеви разворачивала рулон белой ленты, отрывала десятисантиметровую полосу, предварительно надев на руки специальные перчатки, и осторожно проводила этой лентой по поверхности болота.
– Так будет нормально, Джош? – всякий раз спрашивала она. – При таком методе сбора образцов для анализа я получаю лишь поверхностные клетки.
Джош, казалось, был удовлетворен тем, что пробы брались «неагрессивно». Само же болото все происходящее, казалось, ничуть не волновало.
– Прекрасно, – всякий раз говорил он, когда Месеви останавливалась у следующего участка иного цвета и вновь проделывала всю процедуру. Райат просто следовал за ней. Выглядел он несчастным. Неожиданно он споткнулся.
– Будь поосторожнее, – предостерег Бекен. – Не спеши. Или ты хочешь, чтобы мы вылавливали тебя из трясины, словно инопланетную рыбу?
«Не уверена, что нам это удалось бы, – подумала Шан. – Презренный дерн. – Она достала свою шебу и проверила, фиксирует ли та маршрут, которым им придется возвращаться в лагерь. Эдди был занят на линии и подкачал свою звуковую копию. – Один Бог знает, как он сумел набрать так много материала для истории просто из создания лагеря, монтажа модулей и созерцания оранжевой травы, растущей вдалеке. Нужно дать ему премию за изобретательность».
Беннетт повернулся и остановился, поджидая суперинтенданта. Нервно улыбнувшись, он пропустил ее вперед. В этом месте дорога стала всего в полметра шириной.
– Ничего себе, – пробормотала Месеви. Потом она показала пальцем. Впереди, сверкая на поверхности трясины, словно лосось, выпрыгивающий из воды, поблескивал какой-то прозрачный лист. Шан, сканируя, повела шебой.
– Арас называет это шевеном, – объяснил Джош. – Лучше держаться от них подальше. Они окутывают жертву, так как обычно они больше, много больше. А потом они переваривают вас заживо.
– Высасывают насухо, вы хотите сказать.
– И часто тут такое происходит? – поинтересовался Беннетт. Шан уже упоминала при нем о скальном бархате,и идея о том, что его могут съесть заживо, казалось, не слишком обрадовала его. Он едва ли не дрожал. – Разве в этом мире нет каких-нибудь пушистых, безопасных зверушек?
Джош не ответил.
Они долго наблюдали, как шевенколыхался на водяной поверхности подобно полиэтиленовому пакету. А потом с громким хлюпом ушел под воду – вероятно, заметил жертву в грязевых глубинах. Шан охватило знакомое ощущение, которое она всегда испытывала, когда узнавала о чьих-то страданиях.
– Мы ведь, точно как и вы, суперинтендант, можем всегда использовать вашу базу данных, – заметила Месеви. Казалось, она чувствовала облегчение от того, что шевен не обратил на нее внимания. Шан убрала шебу. Возможно, перспектива встречи с представителями фауны и флоры, имеющими весьма неприятный пищеварительный процесс, остановит ученых, заставит их не испытывать удачу, пытаясь заполучить живой образец ткани.
Дорога начала сужаться. Джош остановился и огляделся.
– Мне жаль, – начал он. – Я был здесь на прошлой неделе, но с тех пор дорога сместилась. Раньше по этой тропинке можно было перейти через болота, а теперь – нет. Медленно повернитесь. Возвращаемся до ближайшей развилки. Только вначале пропустите меня вперед.
Они попытались встать как можно ближе к краю, чтобы пропустить Джоша, с тем чтобы он вновь шел впереди, возглавляя отряд. Шан почувствовала небольшой толчок, поскольку живая дорога ходила из стороны в сторону при каждом шаге, словно веревочный мост. Ступая очень осторожно, Джош миновал Шан и, остановившись, снова осмотрелся.
– Жаль, – пробормотал он. – Кажется, нам придется проделать большой крюк. В следующий раз я воспользуюсь наземным судном. Это не так рискованно.
Краткий вскрик заставил всех обернуться. Месеви не было видно, по крайней мере на дорожке. Она стояла по колено в болотной жиже. Потом за какую-то секунду она провалилась по пояс. Она пыталась бороться, но делала это молча.
– Держись! – закричал Беннетт. Словно канатоходец выставив руки в разные стороны, он подошел к краю дорожки. – Она «за бортом»!
Шан удивилась: где до сих пор плавает шевен?
Бекен на полную длину вытянул шест в сторону Месеви, а сам лег на плоский край дороги. Беннетт опустился на колени рядом с ним и вытащил веревку. Месеви медленно шагнула вперед. Наконец у нее прорезался голос:
– Боже, я тону. Меня засасывает, о Боже…
– Стой спокойно, – приказал Беннетт. Он говорил спокойно и, судя по всему, великолепно себя контролировал. – Перестань сопротивляться. Стой спокойно.
– Я не могу.
– Откинься на спину. Давай-ка. Сделай это и представь себе, что лежишь на траве.
– Я…
– Сейчас же. На спину.
Она сумела изогнуться и повалилась назад. Глаза ее были широко открыты от ужаса. Бекен подсунул шест ей под спину.
– Попытайся подсунуть его под свои бедра.
Шан шагнула вперед. Она знала, что не сможет сделать чего-то того, что не смогли бы сделать морские пехотинцы, но чувствовала, что не должна упускать контроль над ситуацией в критическом положении. Где этот шевен?Должно быть, все остальные думали только о нем. Однако никто ничего вслух не сказал.
Беннетт изо всех сил пытался подпихнуть шест под Месеви.
– Прекрати сопротивляться, – приказал он. – Чем больше ты двигаешься, тем больше тебя засасывает. Ты ведь знаешь о поперечной силе? Скажи мне, Сабина, знаешь? Поперечная сила. Смотри на меня. Расслабься. – Он повернулся к Шан и протянул ей конец веревки. – Закрепите его где-нибудь, мэм. Вы сможете завязать беседочный узел?
– Попробую. – Шан казалось, что все происходящее – сон. Она обмотала конец веревки вокруг талии. Странное ощущение того, что она поступает правильно, охватило ее. В какой-то миг ей показалось, что она вернулась в детство, она снова на побережье со своим отцом. Он тогда учил ее, показывая, как завязываются морские узлы. Кролик вылез из норы… оббежал дерево… нырнул назад в нору.
Она затянула узел и быстрым движением проверила, как он держит. Так или иначе, Шан даже вспомнила, как, если понадобится, выпустить веревку. Беннетт потянул за веревку и перекинул другой конец ее Бекену. Тем временем Месеви начала снова метаться, не способная сдержать панику, хотя ей следовало лежать спокойно, плавать на поверхности. Шест, просунутый под бедрами, должен был поддерживать ее на плаву.
Полиэтиленовый пакет появился на поверхности в нескольких метрах от Месеви.
– Замри, – приказал Беннетт.
Если он и колебался, то это длилось долю секунды, не более. Солдат крутанулся, оказался на поверхности болота, но по-прежнему не выпускал шест из руки. Он поплыл в сторону Месеви и крепко схватил ее. Все это происходило медленно, в полной тишине, если, конечно, исключить рыдания Месеви. Беннетт накинул на нее петлю, а Бекен медленно потянул.
– Двигайся медленно, – закричал ей Беннетт. – Давай. Как морская звезда. Руки и ноги в стороны. Не бултыхайся.
И вот она уже наполовину на твердой земле. Бекен покрепче ухватил ее и буквально втащил на дорожку. Беннетт все еще плавал на спине, подсунув шест под спину. Он ждал, пока Бекен освободит веревку и кинет ее ему.
Часть шевенавновь засверкала над трясиной. Похоже, тварь была мелкой. Но она могла оказаться и огромной. Шан, стараясь не обращать на нее внимания, покрепче сжала веревку, обмотанную у нее вокруг пояса.
– Тварь рядом, – прошептал Райат. Он помог Месеви подняться на ноги и осмотрел ее. Два морских пехотинца встали, тяжело дыша от усилий, покрытые таким количеством «образцов», о котором Месеви могла только мечтать.
– Возвращаемся на базу, – приказала Шан, правильно почувствовав то самое мгновение, когда она снова могла взять все происходящее под контроль и вновь начать командовать. – Думаю, на сегодня хватит. Давайте следом за Джошем.
Потом она положила руку на плечо Беннетта.
– Хорошая работа, – похвалила она.
Солдат ничего не ответил. Просто шагал вперед. Лицо у него было белым-белым, а ноги едва сгибались. Только сейчас Шан поняла, какой ужас он испытал. Поняв это, она оказалась потрясена больше, чем в тот момент, когда увидела Месеви, которую засасывало болото. И тогда Шан взяла Беннетта за локоть. Она не хотела, чтобы другие заметили, в каком он состоянии.
– С тобой все в порядке? – спросила она.
– Да. Все отлично.
– А по-моему, нет. – Она сжала его лицо ладонями и заставила посмотреть ей в глаза. Слизь и грязь все еще покрывали его лицо, но глаза были широко раскрыты, зрачки – расширены. – Пойдем. Дыши медленнее.
Остальные отошли чуть вперед. Правда, Бекен остановился посмотреть, что происходит сзади. Потом, поняв, что ни суперинтенданту, ни Беннетту зрители не нужны, догнал остальных.
– Все в порядке. Пойдем. Постарайся дышать поглубже.
– Мне жаль, мэм.
– Нет проблем. Давай на секундочку остановимся.
– Ладно, ладно.
Он выдернул голову из ее ладоней и шагнул к краю дорожки. Отбросить страх – проклятый животный страх. Она чувствовала, насколько ему тяжело. Но он продержался достаточно долго, чтобы спасти Месеви, а для этого нужна большая выдержка, чем Шан могла вообразить. Встреча с шевенозначала мучительную смерть. И он пошел на риск, чтобы спасти практически незнакомую ему женщину.
– Похоже, я этого никогда не забуду. – Он вытер рот тыльной стороной руки, так как ладонь была покрыта грязью, а потом повернулся и медленно пошел вперед. Он не просто едва не потерял контроль над своим желудком, он чувствовал себя обгадившимся. – Какой я, к черту, морской пехотинец… Извините, мэм… Я ведь ничего не нарушил?
Шан подстроилась под его шаг. Она очень жалела, что не является профессиональным психологом.
– Не говори ерунды, – зашипела она на него. – Я тоже едва не потеряла самообладание, скажу тебе. Ты бы мог счесть себя полным дураком, если бы ничуть не испугался.
– Но я испугался. Теперь каждый об этом знает. – Беннетт вытянул левую руку, и тут же на вживленном под кожу компьютере появились данные сердечной деятельности и показатели содержания адреналина в крови. – И вот эти данные постоянно передаются в центральный компьютер. Без этого я и пукнуть не могу.
– Никакой личной жизни? Так? Он покачал головой.
– Полная диагностика тела и голоса. Так будет надежно во время сражения. Я не смогу отключить эти датчики.
Шан осторожно взяла его за руку.
– Не надо бояться, Эйд. – Она специально использовала его первое имя, чтобы он почувствовал в ней друга. – Все это естественно и говорит лишь о том, что ты не нырял головой в омут.
– Нет, я паникер. Мне кровь в голову ударила. Только поэтому я бросился ее спасать.
– Сегодня ты не выглядел паникером.
Он пожал плечами, печальный и такой опустошенный, словно полоумный. Только тогда Шан поняла, что ее попытка не удалась. В ее мире было много героев. У Беннетта, который смог встать лицом к лицу с опасностью, оказалась кишка тонка. Единственным его желанием было вновь стать одним из них…
Исмат Куруши и Синг Чахал вышли им навстречу, посмеиваясь.
– Ты, парень, просто молодец, – заметил один из них. – Приготовить тебе еще один завтрак?
Беннетт игнорировал эту шутку, молча пройдя мимо них.
– А ну-ка прекратите! – фыркнула Шан. Морские пехотинцы замерли словно замороженные. – Что это за гребаные шутки, черт побери? Выкажите хоть минимальное уважение по отношению к своему товарищу.
Шан тут же пожалела о своей вспышке и была сильно удивлена тому, что оба морских пехотинца отреагировали: они остановились, отдав потешный салют.
Беннетт повернулся к ней:
– Вот это я и имел в виду, мэм. Они спишут меня, потому что я испугался. Но вам спасибо в любом случае.
– Так, выходит, все, что ты делаешь или говоришь, записывается?
– Все.
– В самом деле все? Беннетт зацепился за это.
– Ах… Да. Тут совсем другое, чем в вашем случае… Я слышал, однажды вас хотели отстранить, и все знают, что из этого вышло.
Их взгляды встретились. Они смотрели друг другу в глаза всего на секунду дольше, чем обоим того хотелось. И Шан была удивлена, почувствовав тревогу. Перед ней был храбрый морской десантник. И в какой-то момент она почувствовала к нему половое влечение. Она даже толком не поняла, что происходит. Позор! Он был хорошим солдатом, храбрым, насколько это возможно. Она сама приготовила ему кофе в столовой, а не в своей каюте, чтобы избежать любых крамольных мыслей. В конце концов, все это – ерунда, она легко могла подавить все свои чувства.
– Можно войти? – спросил Чампсиаукс. Его прекрасное лицо с тонкими чертами появилось за полуоткрытым люком модуля Шан. Сейчас, побрив голову, он выглядел очень импозантно. – Я свободен, пока Эл вновь занялся картографированием.
– Знаю, – кивнула Шан. – Я видела, что активирована линия пересылки данных спутника на наземную станцию.
– Да, но я уже проделал некоторую работу над изображениями. У вас есть пять минут, чтобы взглянуть?
Шан свернула экран и откинулась на спинку кресла, не уверенная в том, что геолог может ей показать. Чампсиаукс выглядел очень наивным. А может, это впечатление сложилось у Шан потому, что Чампсиаукса финансировали не столь уж агрессивные организации. Так или иначе, но выглядел он настоящим ботаником. Его интересовали только камни. Он не пытался расшифровать генные коды, не манипулировал бактериями, пытаясь разобраться с неизвестными болезнями, не бросал вызов самой Природе. Он всего лишь созерцал ее творение.
А теперь он хотел, чтобы и Шан взглянула на то, что он откопал. Это было очень яркое изображение, отпечатанное на смарт-бумаге, оно выглядело много реальнее обычных образов на экране. Шан взяла лист, который он протянул, и уставилась на него. Красные, синие и грязно-зеленые трехмерные образования – словно ты смотришь через глаз летящей высоко в небе мухи, а земля медленно разворачивается перед тобой. На вершине этого миниатюрного мира находились перекрестья желтых и фиолетовых линий. Их было очень много, неестественно много, и все вместе это напоминало какую-то диаграмму. Причудливые клеточки расползлись по всему листу.
– Город, – только и сказал Чампсиаукс.
– Не могу сориентироваться с масштабом.
– Представьте себе Нью-Йорк, – предложил Чампсиаукс. – Город миллионов. Даже если такие физические разграничения, как стены и дороги, исчезли со временем, все равно остается пассивное нарушение естественного пейзажа. Вы сможете что-то увидеть только с помощью сонара или лазера, установленного на орбите.
– Конечно. Я часто видела фотографии археологов. Скажите мне, это фото какой территории?
– Это острова той же цепи, что и наш. Тут все острова вплоть до береговой линии континента. Когда-то в прошлом эта планета была плотно заселена. Однако я не эксперт, я всего лишь геолог, но могу вычислить возраст этих руин так же хорошо, как и любой другой.
Шан внезапно вспомнила, как она стояла с Джошем Гар-родом. Тот смотрел на пустоши, протянувшиеся к берегу. Тогда он сказал, что некогда там было поселение, которое полностью уничтожили. Теперь Шан попробовала сориентироваться, определить место из базы на этой карте.
– А где мы находимся?
Чампсиаукс щелкнул пальцем по изображению на самом краю смартфото, и тогда появилось новое изображение.
– Вот здесь, – сказал он и еще раз щелкнул, увеличив масштаб изображения.
Теперь Шан смогла различить береговую линию, крошечное пятнышко их лагеря и едва заметную цепочку куполов Константина. Прежние постройки были отмечены на слое более слабых линий сетки, но они покрывали весь остров словно паутина. А когда Шан изменила масштаб, она увидела, что следы построек есть на следующем острове и еще на следующем.
Однако эта сеть следов могла оказаться много старше, чем отсутствующий город. История этой планеты была одним из тех пробелов, которые она хотела заполнить. Тут могло произойти то же, что и на Земле, – глобальное строительство: здание за зданием, столетие за столетием. Но она знала, что все это ей сильно не нравится.
Вес'харне просто стерли город, они уничтожили целую расу.
– Могу я оставить снимок у себя? Я хотела бы его кое-кому показать.
Чампсиаукс кивнул.
– И как вам все это? Я понимаю, мы тут не для того чтобы заниматься археологией, но ведь это – адская находка!
– Это зависит от того, в самом ли деле эти линии – следы искусственных образований. А ведь они могут напоминать дороги через болото.
Кроме того, многое зависит от того, почему эти города перестали существовать. Шан чувствовала, что вес'харпросто так ничего делать не станут. Однако Чампсиаукс явно нервничал.
– Посмотрим, что я смогу узнать у местных жителей, – продолжала Шан, пытаясь выглядеть как можно более беззаботно, а не как человек, худшие подозрения которого только что подтвердились. Гражданские не должны получать подобной информации.
Но по крайней мере теперь она понимала истинную картину, сознавала, с чем ей предстоит иметь дело. И еще ее мучил вопрос: сможет ли и дальше Джош помочь ей, сможет ли он и дальше отвечать на ее вопросы? Хотя люди обычно всегда делали это, нужно было лишь задать вопрос правильным образом.
А ей в своей жизни редко приходилось спрашивать дважды.
– Можно на секундочку?
В этот раз через круглый люк в модуль Шан заглянула Хагель. Шан оторвалась от экрана шебы. Это становилось навязчивым.
– Что-то случилось?
– Не совсем так. Я просто хотела бы, чтобы вы осознали всю пикантность ситуации. – Хагель вошла в модуль и прикрыла люк. – Боюсь, мне придется нарушить врачебную тайну.
– Продолжайте. Я не стану сообщать об этом в Главный медицинский центр, если вы считаете, что это не нужно.
– Все дело в командоре Невилл.
– Понятно, и что с ней? С ней что-то не в порядке?
– Она беременна.
Шан откинулась на спинку стула и глубоко вздохнула.
– Да уж! Ужасно!
– Я считаю, что в данных обстоятельствах вы обязаны знать. Ничего страшного… Но мы должны что-то сделать. Однако действовать нужно очень осторожно. В колонии полно женщин, однако они давно акклиматизировались. Их организмы перестроены. Они приспособились к низкому содержанию кислорода.
– Но ведь Невилл – не колонистка. Она, как я до этого предполагала, является командиром военного корабля.
– Да, конечно. Однако нет никакой причины для того, чтобы она не делала того, в чем биологически нуждается ее организм. Тем более если она не находится на боевом дежурстве.
– Она собирается оставить ребенка? -Да.
– Ладно, это ее выбор. Однако, по-моему, это – страшная глупость. – Шан мысленно прокрутила их предыдущую беседу. Как расценить поведение Невилл? Как предательство? – Она ведь уверила меня, что ее люди дисциплинированны и смогут держать себя в руках, не выскакивая из трусов при первой возможности. А в этом случае…
– Полагаю, перед отправкой она прошла соответствующие тесты, и они ничего не показали. – Говоря это, Хагель выглядела несколько смущенной. – Но ведь возможна ошибка.
– Извините. Я не профессионал в этих вопросах, но скажите прямо, возможны осложнения?
– С медицинской точки зрения – да. Очень рискованно носить ребенка в таких условиях, даже если бы Линдсей Невилл была молодой и подготовленной для роли матери.
– Ладно. Вы должны будете сообщить мне, когда наступит время ей оставить командование. Кто-нибудь еще знает об этом?
– Только мы. Вы же не станете рассказывать о нашей беседе? В противном случае я вынуждена попросить вас держать все это в тайне.
– Нет, я никому не скажу, – ответила Шан. «Интересно, когда Линдсей сама мне об этом скажет?» – Спасибо за то, что поставили меня в известность.
– Кроме того, Эдди попросил, чтобы я сообщила вам, что он хочет взять у Араса интервью.
– Я передам его просьбу.
Хагель неуверенно улыбнулась, словно не в силах найти предлог покинуть каюту суперинтенданта.
– Вы не будете слишком суровы с Линдсей?
– Смею вас заверить, я отлично помню все, чему меня учили на курсах менеджеров и управляющих.
– Это как раз то, чего я боялась. Вы действуете слишком по-мужски, последовательно, ничуть не отклоняясь от графика работ и инструкций.
– Вы хотите сказать, что я не понимаю женщин?
– Возможно.
– Если женщина хочет играть в мужские игры и получать мужскую зарплату, она должна действовать как мужчина. Я не утверждаю, что это – профессиональный подход, но я нахожусь в своем кабинете в двадцати пяти световых годах от Централа, но меня в любое время могут вызвать и прислать приказ о снятии с поста, если хоть кто-то почувствует мою слабину. – Сказав это, она поняла, что с тем же успехом могла сделать у себя на лбу татуировку: НЕАНДЕРТАЛЕЦ. – Дееспособность и живучесть команды зависят от каждого.
– Но вы должны помнить, что люди типа Линдсей очень сильно зависят от вас.
– Да, я понимаю все это, но каждый должен платить за свои промахи.
Хагель кинула.
– Я ожидала слишком многого.
Шан ничего не ответила. Если она позволит Хагель почувствовать, что победила в споре, – превосходно. Сама-то Шан отлично понимала, откуда взялась ее иррациональная ярость. Линдсей не сделала того, что совершила бы Шан Франкленд, окажись она в подобной ситуации.
Все люди совершают ошибки. Шан подумала о «Зеленой ярости», и это отвлекло ее от Линдсей. Во время операции не было допущено никакой ошибки, но для должного общественного мнения пришлось создать иллюзию о том, что она прокололась. Своеобразный способ. Ее профессиональная гордость удовлетворилась тем, что работа была сделана. А потом все это не имело никакого значения, потому что все, кто мог что-то потерять, были либо мертвы, либо забыты.
