Текст книги "Город Жемчуга"

Автор книги: Карен Трэвисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

с террористами, понимать, что они не столь уж и неправы. Всегда причиной служит какой-то конкретный случай, правда, информация, которую мы получаем о нем, порой сильно искажена. Из-за этого действия террористов иногда кажутся вполне разумными.

– Наверное, мне надо радоваться, что раньше я никогда не сталкивалась с необходимостью решения подобных этических проблем.

«А я сталкивалась. И я не сожалею об этом».

Шан слышала, как потрескивают, охлаждаясь, переборки – снаружи сильно похолодало.

– Думаете, что я – типичный плохой полицейский?

– Должно быть, мне надо пройти тот же путь, что прошли вы, перед тем как судить вас.

– Неоднозначный ответ в неоднозначной ситуации, – протянула Шан.

Нет, Линдсей не понимала всего. Когда она убивала кого-то, этот кто-то был для нее безликим врагом. Это было красиво и санкционировано правительством. После того как вы убили врагов, вы можете пройтись на национальном параде и сказать, что гордитесь тем, что эти люди были вашими врагами. Шан же знала своих врагов много лучше, и тут нечем было гордиться.

Те, кто понимал ее, давно умерли.

Но еще оставался Арас. И теперь ей, в свою очередь, нужно было понять его.

Вскоре жизнь в лагере прилетевших на «Фетиде» вновь вошла в нормальную колею. Шумы и запахи задавали ритм, подобный биению сердца.

Но в это утро ритм явно изменился. Звуки стали иными, и вовсе не из-за барабанной дроби тяжелых дождевых капель. Эдди быстро прошел от своего модуля к столовой, пытаясь определить, в чем же именно заключается перемена. Не было слышно ни случайных смешков, ни голосов, призывающих аккуратнее обращаться с оборудованием. Только равномерный гул беседы. На мгновение он почувствовал себя ребенком, пробирающимся по лестнице, чтобы подслушать спор мамы и папы относительно его же собственного воспитания. Эдди даже пришлось напомнить самому себе, что ему уже сорок три и он действительный корреспондент Би-би-си. Только после этого он смог заставить себя открыть люк столовой и войти.

Большая часть ученых сидели за одним столом, без энтузиазма завтракая, а точнее, ковыряясь в пластиковых тарелках. Теперь после завтрака им некуда было идти. Месеви отсутствовала. Парек до сих пор находилась под арестом в отдельном модуле. Разговор прервался, когда вошел Эдди.

Забрав свою порцию, он собирался отправиться завтракать в свой модуль, но это было все равно что откладывать неизбежное. Он настучал на своих коллег. А они, в свою очередь, забыли о коммерческой конкуренции, отмели в сторону личную неприязнь друг к другу. Парек была одной из них, а Эдди – нет. Из-за него на них обрушился гнев Франкленд.

Взяв пару блинов из стопки, Эдди буквально заставил себя сесть на свое прежнее место рядом с Гальвин.

– Все в порядке? – риторически поинтересовался он.

– Теперь мы находимся на военном положении. А так все в порядке, – ответил Райат, не глядя на Эдди.

– И что же такого случилось?

– А мы думали, ты нам расскажешь. Ты же теперь у Франкленд правая рука.

Эдди медленно положил вилку на стол.

– Хорошо, хотите набить мне морду, можете начинать. Вы все – гребаные безумцы. Вес'харуничтожили целую цивилизацию, и не где-то, а тут, рядом. А мы не слишком-то отличаемся от тех, кого они уничтожили. Парек поставила под угрозу жизни всех нас.

– Ты точно в этом уверен? – поинтересовалась Гальвин.

– Я думаю, Эдди прав, говоря об угрозе, – кивнул Чампсиаукс. – Все это произошло не так уж давно, несколько сотен лет назад. Но города просто так не уничтожить. Все равно остаются следы. Вес'харразровняли целое королевство, тут ничего не скажешь.

– Не пойму, на чьей ты стороне? – удивился Райат.

– На той стороне, которая хочет живой вернуться домой.

– Не знаю, как вас, а меня инопланетяне нисколько не беспокоят, – проворчала Гальвин. – Солдаты с оружием и тупоголовый коп – вот кто мешает нам работать.

– Подожди-ка, Лу, Парек нарушила приказ, – возразил Паретти. – Она сделала глупость. Совершенно не научный подход.

– Да, а потом ее совершенно неоправданно избили и заперли? Эдди любил точность. В особенности она была нужна ему

сейчас, когда речь шла о Шан.

– Всего один удар, – поправил он. – Я там был.

– Хорошо. Раз уж вы теперь ее официальный глашатай, скажите, что Франкленд собирается делать дальше? Правительство собирается заморозить инвестиции наших спонсоров? – Гальвин представляла «Кармоди Холбен Ленг» – одну из наиболее дерьмовых корпораций в списке Шан. Может, Гальвин и раньше сталкивалась с СиДиЗОк. – Мне не нравится то, что происходит. Мы проснулись и обнаружили ее на борту, словно она отправилась сюда зайцем, а теперь она заключила союз с инопланетянами. Союз, направленный против интересов ее собственного вида.

«Союз с инопланетянами!Как быстро они все позабыли», – подумал Эдди. Когда они покидали Землю, единственная известная инопланетная жизнь представляла собой простейшие организмы, живые капли и мох. Сейчас (для них – через несколько месяцев) ученых стесняла по меньшей мере одна из разновидностей разумных инопланетных существ, причиняя определенные неудобства в исследованиях. На фоне всего остального – пустяки, да и только. Перемена очень разительная, если вы наблюдаете за кем-то малознакомым. Один инопланетянин – чудо, двое – новинка, сотня – вторжение, если, конечно, они осмеливаются в чем-то перечить людям. Тогда они – враги. Точно так же было и на Земле.

– Понимаю, достаточно тяжело согласиться, что мы не конечное звено эволюции, а всего лишь звено в пищевой цепочке, – ответил Эдди. – Я считаю, что нам надо сидеть на попе ровно, надеясь, что вес'харнас не тронут.

Райат, который до этого пальцем чертил что-то на столе, неожиданно встрепенулся. Казалось, он не слишком рассержен. Но улыбка… эта улыбка вызвала у Эдди легкое беспокойство.

– Я не собираюсь «сидеть на попе ровно» и просрать все на свете, – объявил он. – Мне нужно изучать флору этого мира. Новые фармацевтические технологии. Тут есть многое, что на первый взгляд могло бы пригодиться роду людскому. И я не могу согласиться с теми ограничениями, которые поставили передо мной.

– Но вы сможете сделать очень немногое. Колонисты уже давным-давно провели все соответствующие исследования.

– Аборигены, позволю себе их так называть, не всегда на нашей стороне, когда мы проводим изыскания. Но если бы наш военный эскорт оказался на нашей стороне, откуда они узнали бы, чем мы тут занимаемся? Они бы ничего не заметили. Если бы вы не вызвали Франкленд, кто узнал бы об образцах?

Все молчали. Словно каждый обдумывал, мысленно соглашаясь с замечанием Райата. «Если бы наш военный эскорт оказался на нашей стороне». Существовал только один способ достигнуть этого.

– Довольно опасные мысли, – наконец произнес Эдди.

– Я не предлагаю поднять мятеж, – возразил Райат, но его внешний вид говорил об обратном.

– Вы не задумывались о том, что любая разумная разновидность заметит, если исчезнет один из ее членов?

– А вы уверены, что они разумны?

– А вы хотите сказать, что это не так? – Эдди соскочил со своего места и встал, нависая над Райатом. «Боже, все это происходит на самом деле. Со мной! Это случилось со мной!» – Местные жители имеют свои законы. Возьмем меня. Я был арестован при съемке за границей, и меня содержали в камере. А полицейские были вооружены по-настоящему, а не то что наши морпехи. И мне было противно, очень противно. И они могли сделать со мной все что захотят. Точно так же и тут. Вы находитесь на чужойтерритории. И тут нет никакого посольства, которое может выручить вас в самом крайнем случае.

Райат пожал плечами, словно слова журналиста для него ничего не значили. Эдди почувствовал, как гнев разгорается у него в груди. Он уже готов был бросить вызов, словно они большие дети, вышедшие поиграть на детскую площадку. Взгляд Паретти метался между ними, словно он ожидал, что вот-вот один из спорщиков бросится на другого. Эдди уж точно был готов.

И тут вошла Месеви и высыпала на стол свежие, только что сорванные огурцы. Напряжение спало.

– Отправлюсь поработать, – объявил Эдди, поднимаясь из-за стола.

Вернувшись в свой модуль, он так и не смог сконцентрироваться на материале, снятом накануне. Когда налетал ветер, дождь барабанил в маленькое окошко, словно кто-то бросал пригоршнями мелкие камешки. Эдди отодвинулся от рабочего столика, лег на кушетку и задумался о том, во что оказался вовлечен. Сегодня его подвергли профессиональной анафеме. Такого с ним еще не случалось.

«Я – беспристрастный обозреватель. Я – историк в реальном времени».

Во время массовых беспорядков он всегда прятался за шеренгой полиции. После того как пожар на химическом заводе унес жизни двадцати человек, он спокойно покинул офис и наслаждался пивом в баре. Он даже провел вечер в пятизвездочной гостинице, наблюдая, как во время артобстрела стерли с лица земли греческую деревеньку.

Все это было рискованно. Его легко могли убить сотни раз, но удача сопутствовала ему. Его могли прикончить и в крошечной тюремной камере в Йемене. Тогда он даже не знал, известно ли кому-нибудь о том, что он попал в руки террористов. Но чувство отстраненности, ощущение того, что он некто особый и находится в стороне от грязных драм повседневной жизни, исчезло. Он был здесь и завяз по уши.

Эдди почувствовал, что превращается в одного из тех репортеров, на кого раньше смотрел с презрением. Он принял чью-то сторону, перестал быть объективным.

Было две вещи, относительно которых Арас не собирался говорить Местин.

Первая: он боялся, что Шан Франкленд узнает, что он носит паразита с'наатат.

Другая заключалась в том, что один из гефес забрал ребенка безери и убил его.

Арас лежал в тесном стручке, в то время как пилот безери нес его назад к поверхности, к Сухим Небесам. Обычно Арас коротал поездку, пересвечиваясь – болтая – с пилотом, но сегодня тот в ответ лишь мерно отсвечивал синим. По-другому говоря, на борту было тихо и печально.

«Даже исенджи специально не разыскивали нас, чтобы нас убивать».

Вызвать безерииз глубин, чтобы сообщить, что их ребенок убит, такого Арасу не приходилось делать уже много лет. Синий цвет – цвет их печали. У него было много оттенков, точно так же как было много видов боли, но Арас не мог воспринять полную гамму этого чувства.

«Мы хотим баланса. Мы хотим получить компенсацию».

Высокомерие, а не жестокость вела гефес.Именно высокомерие становилось причиной самых зверских поступков. Спрятаться за «нестерпимым желанием» – человеческое оправдание.

Безерибыли правы. Даже исенджи,небрежные и расточительные исенджи,не признающие безери,никогда не отлавливали их и не убивали просто так. Отравление окружающей среды было лишь последствием их действий, а не целью.

Но вес'харинтересовал только конечный результат, а не то – намеренно это сделано или нет.

Арас знал, что, если все всплывет, Местин прикажет ему стереть всех людей с лица планеты. Он наблюдал за тем, как были уничтожены исенджи,но он не станет стоять и смотреть, как уничтожают его друзей из Константина. А ведь им тоже придется заплатить за глупость гефес.

По меньшей мере Местин потребует, чтобы он уничтожил лагерь гефес,а он сейчас не был готов даже к этому. Прежде он должен поговорить с Шан Франкленд, посмотреть, разделяет ли она его позиции, понимает ли, что жизнь Сурендры Парек – очень щедрая уступка с его стороны.

Колонисты должны понять: глаз за глаз, зуб за зуб. Кстати, это земная пословица. Ни больше ни меньше, чтобы больше никто не впал в грех. Чтобы они поняли, что такое баланс, потому что, судя по всему, они пока этого не понимают.

А уж он проследит, чтобы это оказалась самая быстрая, самая безболезненная казнь.

Пилот безери,доставивший его назад к острову, за все время плавания так ничего и не сказал.

* * *

Маленькая Рэйчел Гаррод бросилась к нему, когда он открыл дверь дома Джоша.

– Арас! – радостно заверещала она. Она стала цепляться за его ноги, переполненная чистым, детским восторгом. – Заходи, посмотри на мои цветы! Я нарисовала цветы!

– Позже, исанкет,– осадил он крошку. – Обещаю, я взгляну на них, но не сегодня. Я пришел поговорить с Шан Чайл.

Энтузиазм Рэйчел угас, словно лучик света.

– С ней говорит папа. Она испугала меня. Вся в черном. – Очевидно, сегодня Шан надела свою официальную форму. – Можно я пойду с тобой?

– Нет, исанкет.Мы будем говорить об очень печальных вещах. Ты можешь расплакаться. Лучше ступай и нарисуй еще больше цветов. А завтра я взгляну на твои рисунки. – Он проводил ребенка в боковую комнату и закрыл дверь.

Шан не была женщиной вес'харно она тем не менее была женщиной, и это сильно усложняло предстоящую процедуру. Когда Арас вошел, Шан сидела на кухне Джоша. Шинель застегнута до подбородка, руки на столе прямо перед ней. Джош встал и коснулся ее плеча, прежде чем кивнуть Арасу, приветствуя нового гостя.

– Рада вас видеть, Арас, – проговорила Шан. – Что еще

случилось?

Мгновение он боролся с желанием узнать, почему она решила, что он принес новости. Нет, это подождет.

– Я принес для вас неприятное известие, – объявил он. Шан на мгновение закрыла глаза.

– Понимаю. Сообщите, что вы хотите, чтобы я сделала.

– Я хочу забрать Парек.

– Что вы подразумеваете под словом «забрать»?

– Когда я говорю забрать, я имею в виду наказать. Вздох удивления сорвался с ее губ.

– Как?

– Казнить.

«Не разочаруй меня, – подумал он, ожидая следующего слова Шан. – Не защищай ее. Не будь гефес.Прими наказание».

Только на один миг Шан крепко вжала руки в стол. Ее лицо стало очень бледным, и странно, радужно засверкали ее глаза, обычно светло-серые, а теперь почему-то ставшие черными.

– Существует какое-то иное решение проблемы? – спросила она.

– Так пожелали безери.

–  Разве нельзя обойтись тюремным заключением?

– Есть только одна альтернатива, и она мне не нравится.

– Мы могли бы по крайней мере это обсудить.

– Не сказал бы. Или Парек, или все люди, обитающие на этой планете, в том числе и жители Константина.

– Боже мой.

Арас испытал крайне неприятное чувство, увидев, насколько Шан обеспокоена. Она ему нравилась. Нет, он был просто очарован ею, ее способностью быть исанкет– матриархом и одновременно «братом по дому». Он вытянул руку, чтобы прикоснуться к ней, но она отдернула руку.

– Объясните, Арас. Просто объясните.

– Ваш человек забрал ребенка и дал ему умереть, а потом осквернил его тело. Думаю, в вашем мире вы поступили бы точно так же, потребовали бы жизнь виновного.

– Что вы имеете в виду, говоря «дал ему умереть»?

– Если бы вы оставили его там, где нашли, клан со временем обнаружил бы его. Они долго его искали. Безерикакое-то время могут прожить без воды, а потом с легкостью могут восстановиться.

– Но он был мертв.

– Вы в этом абсолютно уверены?

– Мои коллеги изучили этот вопрос. Парек обнаружила его вскоре после того, как его выбросило на берег. Она сказала, что он был мертв.

– Вы ничего не знаете о психологии и физиологии безери.

–  Мой Бог! – Шан вновь на секунду закрыла глаза, а потом отвернулась от Араса. Когда же она опять повернулась к нему, то уже вновь владела собой, но он чувствовал, что дыхание суперинтенданта участилось. – Арас, я не думаю, что она сделала это специально.

– Нет никакой разницы. Ребенок мертв, и тело его поругано. Вам нечего мне сказать. Нечего.Ваши люди игнорировали наше предупреждение.

Шан поставила локти на стол и положила подбородок на крепко переплетенные пальцы. Арас ждал. Так или иначе, сегодня все должно быть кончено.

– Я должен восстановить баланс. Гарантирую, все произойдет очень быстро.

Суперинтендант глубоко вздохнула и заставила себя расслабить напрягшиеся плечи. Большой красный рубец отчетливо проступал на ее горле чуть выше того места, где заканчивался воротник.

– Мне очень жаль, что так получилось. Я не подвергаю сомнению ваши законы. Мы сделали нечто непростительное, и я предпочла бы сама разобраться с этим.

– Нет. И никаких больше обсуждений.

– Почему я не несу при этом никакой ответственности?

– Если вы хотите поменяться местами с Парек, это очень благородно, однако это не удовлетворит ни вес'хар,ни безери.Ответственна Парек. Ей и отвечать.

– Я так не думаю. Тысяча невинных людей или один заблудший. И у меня нет никакого выбора, не так ли?

– Нет. Примите это как нечто неизбежное.

Шан снова замолчала, потерла пальцами лоб. Со стороны могло показаться, что она с трудом держит себя вруках. Он чувствовал ее запах. Можно одурачить гефес,но не его.

– Тогда по крайней мере позвольте мне самой выполнить все необходимое, – неожиданно попросила Шан.

– Нет. К вопросу об ответственности. Я позволил колонии и дальше пребывать на этой планете. Так что мне самому придется разруливать ситуацию. Никто другой не должен отвечать за мои ошибки.

– Если ваши люди убьют человека, это породит дипломатическую трещину, которую не так-то легко будет заделать. Если это сделаю я – другое дело. Я не хотела бы, чтобы вы стали палачом.

– Вы умеете слушать? Я же сказал, что именно я несу за это ответственность.

Арас встал, чтобы уйти, но Шан мягко взяла его за запястье. Как он хотел, чтобы она не стала делать ничего подобного. Такой жест лишь укрепил его подозрения. Она была добра к нему точно так же, как Бен Гаррод, добрее Местин и его родных, которых даже не интересовало, жив ли он.

– Я не знаю, как вы собираетесь сделать это, но по меньшей мере используйте такую штуку. – Она вытащила из-за пояса пистолет и протянула Арасу. – Пожалуйста. Направьте дуло на затылок. Один выстрел. Возможно, два. Давайте-ка я покажу вам, как им пользоваться.

Арас посмотрел на маленькую тусклую металлическую машинку и взял ее в руку.

– Я знаю, – объявил он.

Конечно, Шан не сможет подготовить к этому своих людей. Это в любом случае будет выглядеть очень жестоко. Арас не любил гефес,а эта Парек к тому же убила ребенка. Однако Арас представлял себе реакцию остальных и отлично сознавал, что после казни они могут наброситься на Шан Франкленд. Люди считали, что их род – самый главный во Вселенной. Они так и не поняли, что Шан пытается соблюсти хотя бы минимальную этику отношений.

– Дайте мне несколько минут на то, чтобы обдумать, как все устроить, – попросила она.

Арас ждал в холле, поигрывая пистолетом и пытаясь определить, столь же он эффективен в действии, как кажется. Когда Шан вышла с кухни, она уже полностью владела собой. Она достала шебу и вызвала своего зама. Она называла эту женщину Лин. Эта Лин носила ребенка и скорее всего должна была понимать позицию безери.Арас прислушался к тем инструкциям, которые отдала Шан. Лин необходимо было передать Парек властям вес'хардля наказания, в противном случае все люди на планете, включая колонию, будут уничтожены.

Шан тщательно избегала слова «казнь».

– Вы не умеете лгать, – напомнил ей Арас.

– Знаю, но я хочу, чтобы ни у кого и соблазна не возникло спасти Парек из ложного чувства жалости. Я все сообщу им, когда буду готова. – Она посмотрела на Араса. – Я могу сделать всю грязную работу. Поверьте, в этом у меня хватает опыта.

Он достаточно хорошо знал людей, чтобы понять, почему Шан выбрала именно эту линию поведения. Для вес'хар,например, в подобной ситуации не существовало никакой дилеммы. Сделана ошибка, нарушен баланс, и кто-то должен восстановить его. Но люди обычно очень бдительно следили, как бы кто не ущемил их права, и совершенно забывали о своих обязанностях.

– Я передам ее вам. Через час, – объявила Шан.

– Мне очень жаль.

– Это не ваша ошибка. Нам не следовало сюда прилетать.

– Я надеюсь, что мы сможем общаться и дальше после этого несчастного случая.

– Конечно. Я тоже уверена в этом.

– Вы более похожи на вес'хар,чем думаете.

– Надеюсь, моя команда сможет меня понять, – вздохнула Шан и прошла мимо Араса, даже не взглянув на него.

Потрясенные ученые на мгновение застыли, не находя слов, а потом взорвались от ярости. Последнее время Линдсей начала думать о них как о едином буяне. То, что их то и дело собирали вместе в столовой, выработало у них некое стадное чувство. Даже Месеви, которая сначала держалась чуть в стороне, теперь примкнула к ним. Беннетт и Вебстер замерли у люка, ведущего во двор базы, Чахал и Баренкоин блокировали проход к коридору, ведущему в лаборатории. Они не сняли с плеч автоматические винтовки, но каждый держал руки на стволе и спусковом крючке.

Одно движение, и стволы нацелятся в смутьянов. В какой-то миг Линдсей поняла, что никакие упражнения, никакие учения не смогут подготовить ее отдать приказ стрелять по безоружным штатским.

Но сейчас ставки были слишком высоки. Нельзя было рисковать жизнями всех. Парек – дура. А потом Линдсей задумалась, каково это – оказаться в тюрьме вес'хар.

Неожиданно ожил ее биоэкран. Шан вызвала ее к задним воротам лагеря. Чахал и Баренкоин разошлись в стороны, давая ей пройти, и она как можно быстрее отправилась на встречу с Шан.

С ней был вес'хар -мрачный, безмолвный, огромный. Линдсей посмотрела на него, а потом опять на Шан.

– Отдайте мне карточку-ключ, – приказала Шан. – Ваше присутствие не обязательно.

– Вы уверены, мэм?

– Совершенно уверена. – Она убрала руку за спину, вытащила пистолет и проверила обойму. – Я не хочу спорить относительно того, что собираюсь сказать. Парек приговорена к смерти. Если я не озабочусь выполнением приговора, вес'хар сотрут в порошок всех нас и даже колонию Константин, хотя они-то тут совершенно ни при чем. И вес'хар могут это сделать, поверьте мне… Вы меня поняли?

– Мне очень жаль…

–  Безери был жив. Когда она забрала его. Так что у нас нет выбора: или она, или все. Понятно?

Линдсей попыталась осознать то, что она только что услышала. Не было никаких законов, никаких правил, которыми она могла бы воспользоваться, чтобы возразить Шан.

А суперинтендант стояла и, не мигая, смотрела на нее.

– Ключ, Лин. Давай. За все буду отвечать я.

Она отдала ключ. Времени на то, чтобы взывать к милосердию, не было. Вес'хар внимательно наблюдал за ней. Ей ничего не оставалось, как полностью довериться Шан.

В столовой Райат и Гальвин в одностороннем порядке обливали словесной грязью солдат, в то время как Эдди наблюдал за происходящим в своей обычной отстраненной манере. Все морские пехотинцы стояли молча, не двигаясь. Линдсей спокойно стояла и слушала их крики.

– Вы позволили им забрать Парек. Вы – ублюдки.

– Боже, да разве мы сами о себе не можем позаботиться?

– Не верю, что вы позволите им это сделать.

На самом деле они и не подозревали, что вот-вот случится с Парек. Линдсей чувствовала: еще чуть-чуть -и события полностью выйдут из-под контроля. Наконец, дав ученым прокричаться, она со всей силы опустила ладонь на поверхность одного из столов. Чвак получился очень громким.

– Заткнитесь, вашу мать! – заорала она.

Тут же наступила тишина. И тогда она пожалела, что вновь взяла ситуацию под контроль. Но она хотела тишины, только несколько минут тишины. К тому же она и сама была удивлена, что ученые послушались ее.

В гробовой тишине она медленно прошлась между столами, потирая ноющую ладонь – она слишком сильно хлопнула по столу.

Так продолжалось минуты две, а может, и все десять, а потом раздался пистолетный выстрел, потом второй. Эд Беннетт прищурился.

– Девять миллиметров, – тихо пробормотал он. – Оружие офицера.

Шан стояла под одной из наружных ламп освещения вместе с Линдсей и Беннеттом. Не было ни тумана, ни мелких насекомых, кружащих вокруг лампы, как всегда бывало на Земле. Дождь прекратился, и в свете лампы сверкали лужи. Никто не поинтересовался, куда делось тело Парек. Шан была уверена, что кто-нибудь этим да поинтересуется. Но она в любом случае собиралась все сделать сама.

– Что вы хотите от нас, мэм? Как я предполагаю, мы официально задокументируем все случившееся? – Линдсей говорила, стараясь не смотреть в лицо Шан. Это было хуже всего. – У меня нет опыта в составлении подобных документов.

– Именно так. Однако попробуйте, посмотрим, что получится.

Арас, нежный Арас, только он стал колебаться. Даже Шан, не раз вершившая правосудие по собственному усмотрению и ничуть не сожалевшая по поводу содеянного, боролась с собой, пытаясь уговорить себя в том, что события последних двадцати минут совершенно нормальны.

Однако это был мир безери,и инопланетяне действовали в соответствии со своими законами. Если бы она не согласилась, то была бы не лучше техника зоопарка, не обращающего внимание на страдания гориллы в клетке.

– Как сможем мы понять этих существ? Как мы наладим отношения с ними? – пробормотала Линдсей.

–  Лин, запомни: безерине был мертв. Она разрезала его, когда он еще был живым, не важно, знала она об этом или нет.

Беннетт что-то пробормотал сквозь крепко стиснутые зубы. В конце концов, Парек сделала свой выбор. Тварь приняла невообразимо ужасную смерть. Шан не считала, что должна как-то оправдываться за свои действия, но, быть может, то отвращение, которое она испытывала, поможет остальным понять ее и, возможно, остановит их, когда в один прекрасный день они решат ее сместить.

Не было никакого смысла и дальше стоять на улице. Все слышали выстрелы. Они не могли не слышать.

– Я должна объявить ученым о происшедшем, – выдавила Шан. – Вы можете поступать как сочтете нужным.

– Да, мэм, – встрепенулся Беннетт. – Что мы им скажем?

– Вы можете ничего не говорить. Я все сделаю сама. Попытаюсь объяснить им, что таково наказание вес'хар,и даже объясню почему. Может, тогда они поймут, как надо себя вести, чтобы в целости и сохранности вернуться домой.

– Вы сами спустили курок, – пробормотала Линдсей.

– У меня в обойме не хватает двух пуль, можете проверить. – Шан вынула свой пистолет. Арас и в самом деле неплохо стрелял для новичка, но это навсегда останется между ними. – Я потом тоже составлю подробный рапорт.

– Если говорить искренне, мэм, я не верю, что это сделали вы.

– Верь, не верь – мне все равно. В дневнике будет сказано, что я исполнила приговор, наказала Сурендру Парек согласно местному кодексу безери.Вам все ясно, командор?

– Ясно как божий день, – ответила Линдсей, но с тем же успехом она могла произнести: «Бла-бла-бла». – И не важно, что вы там сказали.

– Как мы планируем похоронить тело? – спросил Беннетт. Он замечательно держался. Шан представилось, что он видит перед собой мешок с различными органами.

– Запечатаем в мешок и заморозим, – предложила Шан.

– Нет, мэм, – возразила Линдсей. – Вы идите и поговорите с учеными, а мы тем временем уложим тело в кровать. Там она пролежит всю ночь. Мы вывесим распорядок дежурств, – Линдсей махнула Беннетту, – и сделаем все остальное.

Линдсей ушла. Беннетт остался вместе с суперинтендантом, словно боялся оставить ее одну.

– Ты-то, Адри… ты-то хоть понимаешь меня? – спросила Шан. Она не хотела, чтобы он думал о ней как о чудовище. Она сама могла еще долго сомневаться, правильно ли она поступила, главное, чтобы у других не осталось никаких сомнений. – Кто-то ведь должен был это сделать.

Он попытался улыбнуться, но это не сработало.

– Я понимаю, что такое долг. И я понимаю… гм… дипломатическая необходимость.

– Благодарю. – Шан поняла, что и он не верит в то, что она сама спустила курок. – Не думаю, что большинство поймут, почему я так поступила.

– Мы понимаем, и это чего-то стоит. Парек нарушила их законы. Она знала, на что идет. В конце концов, если уж говорить прямо, она и наши законы нарушила. Ведь мы тут не у себя дома. Мы все рискуем. Я не политик, черт побери, но у меня достаточно мозгов, чтобы понять, к чему все это может привести. Нет, вам не надо казниться по этому поводу.

«Хоть какой-то шанс, что хоть кто-то понимает меня».

– Вы отлично знаете, что я должна теперь сделать.

– Да, – кивнул он и отдал салют.

Шан даже не взглянула ему вслед. Она подошла к столовому модулю и забарабанила в дверь-люк.

– Это Франкленд. Откройте, – приказала она.

Назад к карточке книги "Город Жемчуга"