Текст книги "Посчитай до десяти"
Автор книги: Карен Роуз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Карен Роуз
«Посчитай до десяти»
Мартину – за лучшие двадцать пять лет моей жизни. Я люблю тебя.
Кристи Кэррингтон – за твои прекрасные стихи и за то, что ты разглядела в героях моих книг чувства, о которых я даже не подозревала. У меня был кусок камня, а ты обнаружила в нем красоту.
Сестрам моей души, которые знают меня и любят такой, какая я есть. Я тоже вас всех люблю.
Благодарности
Марку Контерато – за его познания в медицине.
Дэнни Эйган – за ответы на мои вопросы о работе детектива.
Синди Чавес – за ответы на мои вопросы о воспитании приемных детей.
Эр Джею Мартину – за то, что пустил меня к себе в пожарное депо, и Джейне Мартин – за то, что познакомила меня с Эр Джеем.
Моим коллегам из Общества авторов любовных романов Тампы – за поддержку во всем, начиная с традиций похорон полицейских и заканчивая университетскими женскими клубами. Вы все просто замечательные!
Джули Баус – за то, что поделилась историей своей семьи. Желаю тебе всего самого лучшего, милая.
Если в тексте встречаются неточности, то это только моя вина.
Пролог
Спрингдейл, Индиана
Четверг, 23 ноября, 23:45
Он не сводил довольного взгляда с языков пламени. Дом пылал.
Ему чудились крики: «Помогите! Господи, помогите!» Он надеялся, что эти крики звучат на самом деле, а не только в его воображении. Надеялся, что их терзает мучительная боль.
Они оказались в ловушке. На целые километры вокруг ни единого другого жилья, некого позвать на помощь. Он мог бы достать мобильный телефон. Вызвать полицию. Пожарников. Уголки его губ поползли вверх. Но зачем? Они наконец получили то, чего заслуживали. Наконец. И то, что получили они это из его рук, только… справедливо.
Он не помнил, как поджигал дом, но понимал, что больше некому. Не отрывая взгляда от горящего здания, он поднес ладони к носу. Понюхал кожаные перчатки. Уловил исходящий от них запах бензина.
Да, это сделал он. И он чувствовал отчаянную, глубочайшую радость от того, что поступил именно так.
Он не помнил, как ехал сюда. Но как иначе он здесь очутился? Он узнал дом, хотя никогда в нем не жил. Если бы он здесь жил, все было бы иначе. Если бы он здесь жил, Шейн остался бы цел и невредим. Возможно, Шейн и сейчас был бы жив, а глубокая, бурлящая ненависть, о которой он так долго не вспоминал, возможно, никогда бы не возникла.
Но он здесь не жил. Шейн был один, агнец среди волков. А к тому времени, когда он вышел и вернулся, его брат уже не был счастливым мальчиком. Когда он вернулся, Шейн ходил, опустив голову, а в его глазах читались стыд и страх.
Потому что они причинили ему боль. Гнев кипел и булькал. В этом доме, который должен был стать для Шейна убежищем, в этом доме, который сейчас был охвачен поистине адским пламенем, Шейну причинили такую боль, что он никогда уже не стал прежним.
Шейн умер. И теперь они испытывают ту же боль, какую испытал он. Это… справедливо.
Он догадывался: то, что бурлящие в нем ненависть и гнев время от времени выплескиваются на поверхность, неизбежно. Ведь они составляли с ним единое целое – столько, сколько он себя помнил. Но причина гнева… Причину эту он скрывал ото всех. Включая себя самого. Он так долго ее отрицал, так хорошо пересказывал свою выдумку… Даже ему не всегда удавалось вспомнить правду. Существовали целые отрезки времени, о которых забыл даже он. О которых он заставил себя забыть. Потому что воспоминания причиняли слишком сильную боль.
Но теперь он вспомнил. Каждого, кто поднимал на них руку. Каждого, кто должен был защитить их, но не защитил. Каждого, кто смотрел в другую сторону.
Все произошло из-за того мальчика. Мальчика, который напомнил ему о Шейне. Мальчика, который взглядом просил его о помощи. Просил его защиты. Сегодня вечером во взгляде мальчика появились страх и стыд. Этот взгляд отбросил его на много лет назад. Отбросил в то время, которое он очень не хотел вспоминать. Когда он был… слабым. Жалким. Ни на что не годным.
Он прищурился, глядя, как языки пламени лижут стены деревянного дома, пылающего ярко, словно сухой хворост. Он уже больше не слаб, не жалок и уж точно на что-нибудь да сгодится. Теперь он берет, что хочет, и к черту последствия!
Отодвигая в сторону гнев, вперед осторожно выползал здравый смысл – он к этому уже привык.
Иногда, к сожалению, последствия посылали к черту его самого. Особенно в тех случаях, когда гнев брал над ним верх, – вот как сегодня вечером. Сегодня отнюдь не первый случай, когда он отступает и смотрит на дело своих рук, будучи практически не в состоянии вспомнить, как же так вышло. Но пожар он устроил впервые…
Он нервно сглотнул. Этот пожар был первым за долгое время. Но не первым поступком такого рода. Необходимым поступком. Поступком, который привел бы в тюрьму, если бы его поймали. Настоящую тюрьму, а не в Центр заключения для несовершеннолетних – в Центре, конечно, было довольно тяжело, но вполне терпимо, если ты не полный идиот.
Сегодня он совершил убийство. И не жалел об этом. Нисколько. Но ему повезло. Дом стоял в уединенном месте, вдалеке от любопытных глаз. Но что, если бы дом находился в обычном городском районе, где рядом куча соседей? Что, если бы его заметили? Он постоянно задавал себе один и тот же вопрос: «Что, если меня поймают?»
Однажды бурлящий гнев втянет его в такие неприятности, из которых без посторонней помощи ему не выбраться. Гнев управлял им. Делал его уязвимым. Он заскрежетал зубами. А уязвимость – это качество, которого он никогда больше в себе не допустит.
Внезапно ответ на этот вопрос показался ему удивительно простым. Гнев должен исчезнуть.
Значит, должна исчезнуть причина гнева. А это значит, что должны исчезнуть все те, кто причинял ему боль, кто отводил глаза, – они все должны исчезнуть. Он стоял, смотрел на огонь, и в его памяти всплывали все эти люди. Он словно наяву увидел их лица. Услышал их имена. И почувствовал ненависть.
Он склонил голову к плечу. Крыша здания обвалилась внутрь, выбросив в небо сноп искр, ярких, словно миллион крошечных костров. Да, он устроил сегодня адски шикарный фейерверк.
Тяжело будет отказаться от таких представлений. Но, разумеется, придется. Он все доводит до конца. Что бы он ни сделал, сделать это нужно будет на высшем уровне. Ради Шейна. И ради себя. Тогда он сможет наконец закрыть эту главу своей книги жизни и пойти дальше.
Возможно, последнего дождя искр окажется достаточно, чтобы сюда примчались все машины из местного пожарного депо. Пожалуй, нужно убираться, пока есть такая возможность. Он сел в машину и, кривя губы в улыбке, направился обратно в город. В голове у него уже начали возникать первые пункты плана.
Это будет адское представление. И когда занавес опустится, Шейн сможет наконец упокоиться с миром.
И я наконец буду свободен.
Глава 1
Чикаго
Суббота, 25 ноября, 23:45
В окно ударила ветка, и Кейтлин Барнетт вздрогнула.
– Это просто ветер, – пробормотала она. – Не будь ребенком.
Однако завывания за окном ее нервировали, а поскольку она к тому же сидела одна в скрипучем старом доме Дауэрти, страх не уходил. Она опустила глаза в учебник по статистике – причину ее одиночества субботним вечером. Вечеринка в «3-эпсилон» явно куда более веселое занятие, чем это. И более шумное, конечно. Вот почему она сейчас сидит здесь и учит чертовски скучный предмет в тишине скучного старого дома, вместо того чтобы пытаться подготовиться к занятию, сидя в центре шумной вечеринки.
Преподаватель статистики поставил экзамен на утро понедельника. Если она не сдаст, то завалит сессию. Если она не сдаст еще один предмет, отец отберет у нее машину, продаст, а на вырученные деньги свозит ее мать на Багамы.
Кейтлин стиснула зубы. Она ему покажет. Она сдаст чертов экзамен, даже если это ее убьет. А если и не сдаст – денег на счете у нее почти хватает на то, чтобы самой купить эту чертову машину, а может, даже и получше. Деньги, которые Дауэрти платят ей за присмотр за котом, невелики, но на машину их более чем хватит, и…
Новый звук заставил ее резко поднять голову и испуганно вглядеться в темноту. Что это такое, черт возьми? Звук шел снизу. Словно… словно кто-то тащил стул по деревянному полу. Звони в полицию.Она уже положила руку на телефон, но сделала глубокий вдох и заставила себя успокоиться. «Наверное, это всего лишь кот».
Какая глупость – вызывать полицию из-за десятикилограммового чересчур избалованного персидского кота. К тому же она сейчас не должна находиться здесь. Миссис Дауэрти высказалась на этот счет предельно ясно. Девушка не должна «оставаться на ночь». Не должна «устраивать вечеринки». Не должна «пользоваться телефоном». Она должна кормить кота и выносить за ним мусор, и точка.
Дауэрти могут рассердиться и отказаться ей платить, если узнают, что она была здесь. Кейтлин вздохнула. Кроме того, эта информация обязательно дойдет до ушей отца, а уж он-то непременно разыграет такую карту. Столько проблем из-за глупого пушистого кота по кличке Перси? Ну уж нет!
Впрочем, осторожность не помешает. Кейтлин тихо вышла из гостевой спальни дома Дауэрти, которой пользовались как кабинетом, и проскользнула в спальню хозяев. Там она достала из ящика прикроватной тумбочки маленький пистолет и сняла его с предохранителя. Оружие она нашла, когда искала ручку. Это был пистолет двадцать второго калибра – точно такой же, как тот, который она не раз держала в руках на стрельбище, куда ходила с отцом. Отведя руку с пистолетом за спину, она спустилась по лестнице. В коридоре было темно, хоть глаз выколи, но она боялась включить свет.
Прекрати. Кейтлин! Звони в полицию!
Но ее ноги снова и снова беззвучно опускались на покрытую ковром лестницу, пока Кейтлин не наступила на рассохшуюся ступеньку, предпоследнюю, и та громко скрипнула. Девушка резко остановилась и прислушалась, сердце ее отчаянно колотилось.
И услышала, как кто-то напевает. В доме кто-то был и напевал!
Этот звук был заглушен пронзительным скрипом, словно по полу волокли что-то тяжелое. Затем до нее долетел запах газа.
Беги! Зови ни помощь!
Кейтлин качнулась вперед, приготовившись бежать, но забыла о последней ступеньке. Нога подвернулась, и она упала на колени, выпустив пистолет из рук. Он отлетел в сторону, стукнув о доски пола. Громко стукнув.
Пение прекратилось. Она отчаянно рванулась за оружием и попыталась нащупать его в темноте, в панике хлопая ладонью по прохладной древесине. Наконец Кейтлин обнаружила пропажу и тут же вскочила на ноги.
Беги! Беги! Беги!
Девушка успела сделать два шага по направлению к двери, когда сзади на нее обрушился удар такой силы, что она упала на колени.
Кейтлин хотела закричать, но ей не хватило дыхания. Вместе они прокатились еще пару метров, прежде чем нападавшему удалось уложить ее на пол и придавить своим весом. Вес у него был приличный. «Боже, прошу тебя…»
Она сопротивлялась, но он был слишком тяжелым. Уже через секунду он выкрутил ей руку и отобрал пистолет. Его тяжелое дыхание обжигало ей ухо. Неожиданно он задышал спокойнее, и Кейтлин почувствовала, как в спину ей уперлось что-то твердое. «Только не это! Господи, умоляю…»
Она зажмурилась еще крепче, когда он резко шевельнул бедрами, не скрывая своих намерений.
– Пожалуйста, отпустите меня! Меня здесь вообще быть не должно. Обещаю, я никому ничего не скажу.
– Тебя здесь быть не должно? – повторил он. – Значит, тебе не повезло.
Голос у него был глубокий, но какой-то неестественный. Словно плохая имитация Дарта Вейдера. Кейтлин сосредоточилась, решив запомнить каждую, даже самую мелкую деталь – тогда после освобождения ей будет что сообщить полиции.
– Пожалуйста, не трогайте меня, – прошептала она.
Он медлил. Она почувствовала, как он вдохнул и задержал дыхание и как время остановилось. Наконец он выдохнул.
И рассмеялся.
Воскресенье, 26 ноября, 01:10
Рид Соллидей пробирался через толпу, прислушиваясь к разговорам и окидывая внимательным взглядом лица, обращенные к горящему дому на противоположной стороне улицы. Район был большей частью населен пенсионерами и представителями среднего класса, и создавалось впечатление, что зеваки, собравшиеся здесь, несмотря на холод, хорошо знакомы. Они стояли, охваченные ужасом и недоверием, и вполголоса делились опасениями, что из-за ветра пожар перекинется и на их дома. В общей толпе выделялась группка из трех старушек; на их взволнованные лица ложились отблески догорающего пламени, с которым боролись две пожарные бригады. Жар от огня был слишком сильным, языки пламени поднимались слишком высоко, а источников возгорания в доме было слишком много, чтобы считать причиной пожара простую случайность.
Хотя обыватели сейчас охвачены ужасом, именно теперь лучше всего опросить их – пока у них нет времени придумывать всякие небылицы. Даже когда собравшимся совершенно нечего скрывать, их рассказы постепенно становятся идентичными, и в этой однородности могут утонуть существенные детали.
Поджигатели могут избежать наказания. И задача Рида заключалась именно в том, чтобы предотвратить подобный исход расследования.
– Дамы! – обратился он к трем старушкам, держа значок на виду. – Лейтенант Соллидей.
Все три окинули его быстрым взглядом.
– Вы из полиции? – спросила та, что стояла в центре группки. На вид ей было лет семьдесят, и она отличалась таким хрупким телосложением, что Рид удивился, как это ее до сих пор не унесло ветром. Ее белые волосы были плотно накручены на бигуди, а из-под шерстяного пальто торчал край фланелевой ночной рубашки – такой длинной, что она волочилась по замерзшей земле.
– Начальник пожарной охраны, – уточнил Рид. – Позвольте узнать, с кем говорю?
– Я – Эмили Рихтер, а это Дженис Кимбро и Дарлин Десмонд.
– И вы все хорошо знаете этот район?
Рихтер фыркнула.
– Я живу здесь вот уже лет пятьдесят.
– И кто живет в том доме, мэм?
– Раньше там жили Дауэрти. Джо и Лора. Но Лора скончалась, а Джо переехал во Флориду. Теперь там живут его сын и невестка. Джо продал им дом по дешевке. Из-за него цены на жилье во всем районе упали, между прочим.
– Но сейчас их нет дома, – добавила Дженис Кимбро. – На День благодарения они поехали во Флориду повидаться с Джо.
– Значит, в доме никого не было? – Так сообщили пожарникам, когда они приехали по вызову.
– Никого, если только они не вернулись раньше времени, – подтвердила Дженис.
– Но они еще не вернулись, – твердо заявила Рихтер. – У них очень высокий грузовик, он не помещается в гараж, и они оставляют его на подъездной дорожке. Машины там нет, и значит, они еще не вернулись.
– Дамы, а вы не заметили, может, по району бродил кто-то чужой?
– Я видела, как вчера в дом заходила девушка, – сообщила Рихтер. – Сын Джо говорил, что они наняли кого-то присматривать за котом. – Она снова фыркнула. – В прежние времена Джо дал бы нам ключ от дома и пакет кошачьего корма, но его сын поменял все замки. И нанял какого-то ребенка.
У Рида волосы на затылке встали дыбом. Наверное, сработал инстинкт. Или как оно там называется… Но главное, у него возникло ощущение, что дела плохи.
– Ребенка?
– Студентку колледжа, – уточнила Дарлин Десмонд. – Невестка Джо сказала мне, что девочка не будет у них жить. Она должна просто заходить дважды в день и кормить кота.
– А какие еще машины есть у Дауэрти, дамы? – спросил Рид.
Дженис Кимбро наморщила лоб.
– Жена Джо-младшего водит обычную машину. Может, «форд»…
Рихтер покачала головой.
– У нее «бьюик».
– У них только две машины? Грузовик и «бьюик»?
Когда Рид заглянул в гараж, то увидел покореженные останки двух машин. У него засосало под ложечкой.
Старушки одновременно кивнули и обменялись озадаченным взглядом.
– Только эти, – подтвердила Рихтер.
– Спасибо, леди, вы очень помогли.
Он перешел дорогу – к пожарной машине, возле которой, сжимая в руке рацию, стоял капитан Ларри Флетчер.
– Ларри!
– Рид? – Ларри хмуро разглядывал горящий дом. – Пожар вспыхнул не сам по себе.
– Я тоже так думаю. Возможно, внутри человек.
Ларри покачал головой.
– Старушки сказали, что хозяева дома уехали на праздники.
– Хозяева наняли студентку колледжа присматривать за котом.
Ларри резко обернулся к нему.
– Мне сказали, что дом стоит пустой!
– Девочка не должна была ночевать здесь. В гараже ведь две машины, правильно? Хозяева ставили в гараж только одну. У них есть еще одна машина – грузовик, но именно на нем они и уехали. Ларри, мы должны проверить: а вдруг она все-таки внутри?
Коротко кивнув, Ларри поднес рацию к губам:
– Махони! Возможно, в доме пострадавшая.
Рация затрещала:
– Понял. Попробую вернуться.
– Если это слишком опасно, выходи, – приказал Ларри и снова повернулся к Риду. Взгляд у него был тяжелый. – Если она действительно внутри…
Рид мрачно кивнул.
– То, скорее всего, уже мертва. Я знаю. Пойду пообщаюсь со свидетелями. Сообщи мне, как только решишь, что можно заходить.
Воскресенье, 26 ноября, 02:20
Сердце у него в груди все еще отчаянно колотилось. Все прошло именно так, как он запланировал.
Ну не совсем так. Онаоказалась совершенно неожиданным сюрпризом. Мисс Кейтлин Барнетт. Он вытащил ее водительские права из сумочки, которую забрал с собой. Небольшой сувенир в память о прошедшей ночи. Она сказала, что не должна была находиться там. Умоляла отпустить ее. Обещала никому ничего не рассказывать. Она лгала, разумеется. Женщины всегда лгут. Уж это ему известно.
Он быстро убрал мусор с тайника и снял крышку пластмассового бочонка. В глаза ему тут же бросились блестящие безделушки и ключи. Он зарыл бочонок в первый же день, как пришел сюда, и с тех пор не открывал его. Не видел необходимости. Ему нечего было туда положить. Но сегодня он кое-что принес. Он бросил сумочку Кейтлин на груду других мелочей, закрутил крышку и аккуратно прикрыл бочонок мусором. Вот. Все готово. Теперь можно и поспать.
Он ушел, облизывая губы. Он все еще ощущал ее вкус. Сладкие духи, мягкие изгибы. Она фактически упала ему в руки. Как рождественский подарок, но только задолго до Рождества. И она сопротивлялась.
Он тихонько рассмеялся. Она сопротивлялась, и плакала, и умоляла. Пыталась отказать ему. Это только усилило его возбуждение. Она попыталась поцарапать ему лицо. Он с легкостью перехватил ее руку. Случившееся было еще так свежо в его памяти, что он задрожал. Он уже начал забывать, какое наслаждение может доставить отказ. Его снова охватило возбуждение – от одной лишь мысли об удовольствии. Они всегда считали, что сумеют отбиться от него. Всегда считали, что могут отказать.
Но он был крупнее. Сильнее. И больше уже никто не откажет ему.
Сверху, из окна, за ним наблюдал мальчик с бешено колотящимся от испуга сердцем.
Расскажи кому-нибудь.
Но кому?
Он узнает, что я не стал молчать.
Оночень рассердится – а мальчик знает, что бывает, когда онсердится. От страха мальчику стало плохо, и он вернулся в постель, укрылся с головой одеялом и заплакал.
Воскресенье, 26 ноября, 02:15
«Когда-то это был хороший дом», – думал Рид, осторожно пробираясь через завал обвалившейся крыши. Похоже, одна сторона пострадала сильнее другой. Скоро рассветет, и можно будет рассмотреть все получше. А пока он водил лучом мощного фонаря по стенам, стараясь обнаружить линии огня, которые приведут его к очагу воспламенения.
Рид остановился и повернулся к пожарному, руководившему работой внутри дома.
– Где именно горело, когда вы добрались сюда?
Брайан Махони покачал головой.
– Пламя было в кухне, в гараже, наверху в спальне, а еще в гостиной. Мы добрались до гостиной, когда потолок начал проседать, и я вывел своих ребят. Как раз вовремя, да. Потолок в кухне местами обвалился. И тогда мы в основном уже старались не дать огню перекинуться на соседние здания.
Рид поднял голову. Его взгляд проник через то, что когда-то было двумя этажами, чердаком и крышей, и увидел звезды. Похоже, очагов возгорания было несколько. Чертов ублюдок хотел быть уверенным, что дом сгорит дотла.
– Никто не пострадал?
Брайан пожал плечами.
– Стажер немного обгорел, но он быстро поправится. Один из наших наглотался дыма. Капитан отправил обоих в больницу, чтобы их осмотрели. Слушай, Рид, я вернулся и попытался найти девчонку, но не смог: слишком много дыма. Если она была здесь…
– Я знаю, – мрачно сказал Рид и пошел вперед. – Я знаю.
– Рид! – позвал Ларри Флетчер, который стоял в кухне у дальней стены.
Рид тут же отметил про себя, что печь отодвинули от стены.
– Ребята, это вы переставили печку? – спросил он.
– Нет, – ответил Брайан. – Думаешь, он использовал газ, чтобы начался пожар?
– Это объяснило бы первый большой взрыв.
Ларри не отрывал глаз от пола.
– Она здесь.
Рид стиснул зубы и подошел к Ларри. Посветил фонариком вниз, страшась того, что увидит. И ахнул.
– Вот черт! – простонал он.
Тело обуглилось до неузнаваемости.
– Вот черт! – эхом отозвался взбешенный Брайан. – Ты знаешь, кто она?
Рид обвел труп лучом света от фонаря, привычно заставляя себя внутренне отстраниться и не рисовать картин смерти девушки.
– Пока что нет. Вон те женщины на другой стороне улицы дали мне номер телефона бывшего владельца дома. Джо Дауэрти-старшего. Теперь здесь живет его сын, Джо-младший. Джо-старший сказал, что Джо-младший и его жена наняли рыбацкую лодку и отчалили на двадцать миль от побережья Флориды. Все выходные они проведут в море. Он ждет их обратно не раньше утра понедельника. Еще он сообщил мне, что его невестка работает в какой-то юридической фирме в центре города. Возможно, девушка, которую они наняли, приходится дочерью кому-то из ее коллег. Она студентка колледжа. Посмотрю, можно ли выйти на ее родителей. – Он вздохнул, видя, что Ларри по-прежнему не сводит глаз с тела на полу. – Ларри, ты ведь не знал, что она в доме.
– У меня дочь учится в колледже, – хрипло ответил Ларри.
«А моя скоро туда поступит», – подумал Рид, но тут же отогнал непрошеные мысли. Если об этом думать, можно сойти с ума.
– Вызову сюда судмедэксперта, – сказал он. – И свою команду. Дерьмовый у тебя видок, Ларри. У вас обоих. Давай выйдем. Я проинструктирую твоих ребят насчет неразглашения, а потом вернусь в пожарное депо и немного отдохну.
Ларри вяло кивнул.
– Ты забыл сказать «сэр». – Это была жалкая попытка пошутить, жалкая и неудавшаяся. – Ты никогда не говоришь «сэр», ни разу не сказал за все те годы, что проработал со мной.
Те годы были хорошими. Ларри был одним из лучших капитанов, которых Рид когда-либо знал.
– Сэр, – послушно повторил он и потянул Ларри за руку, заставляя отойти от обугленного кошмара, когда-то служившего домом для души молодой женщины. – Пойдем.
Воскресенье, 26 ноября, 02:55
– Я велел расставить прожекторы, Рид.
Рид поднял взгляд от записей, которые делал, сидя на водительском месте своего внедорожника. В паре шагов от него стоял Бен Траммель, и вид у него был обеспокоенный. Бен присоединился к его команде совсем недавно, а до того, как перейти в группу пожарной охраны, много лет проработал пожарным, как и большинство остальных членов группы. Но в роли следователя Бен столкнулся со смертью впервые, и в его взгляде уже читалось напряжение.
– Держишься? – спросил его Рид, и Бен коротко кивнул: «Держусь».
Тогда Рид сделал знак фотографу, который грелся у себя в машине. Фостер тут же вылез: в руках фотоаппарат, на шее – видеокамера.
– Пойдем, – коротко бросил Рид и двинулся по подъездной дорожке, огибая развалины, оставленные пожарными. Они перейдут к тщательному осмотру улик на улице, как только рассветет. – Пока что ничего не трогайте. Сейчас вы все задокументируете, а я пока сниму показания. Потом посмотрим, что у нас есть.
– Ты ордер заказывал? – поинтересовался Фостер.
– Еще нет. Я хочу быть уверен, что ордер, который мне выпишут, будет полностью соответствовать ситуации. – Его не оставляло дурное предчувствие касательно трупа в кухне Дауэрти, и, как человек дотошный, он мысленно готовился учесть все юридические тонкости. – Мы имеем право зайти туда, чтобы поискать очаг и причины возгорания. Больше я ничего без постановления суда делать не намерен, особенно учитывая то, что хозяев дома здесь нет и они не могут разрешить нам проводить следственные мероприятия.
Рид прошел через прихожую, обогнул лестницу и оказался в кухне, где благодаря прожекторам было светло как днем. Помещение было полностью разрушено. Из оконных рам повылетали стекла, а потолок в одном месте обвалился, из-за чего перейти кухню можно было, лишь вскарабкавшись на рухнувшие стропила. Кафельный пол покрывал толстый слой пепла. Но взгляды присутствующих приковывал не описанный выше хаос, а тело жертвы, лежавшее там, где его впервые обнаружил Ларри Флетчер.
Долгие несколько секунд трое мужчин стояли неподвижно, молча глядя на жертву, заставляя свой мозг обрабатывать то, что сейчас, на свету, оказалось еще ужаснее, чем в темноте. Сделав глубокий вдох, Рид наконец заставил себя действовать: натянул пару латексных перчаток и вытащил из кармана диктофон.
– Фостер, включай видеокамеру. Фотоснимки сделаем, когда закончим первичный осмотр.
Как только Фостер начал снимать, Рид поднес диктофон к губам.
– Присутствуют лейтенант Рид Соллидей, а также маршаллы Бен Траммель и Фостер Ричардс. Мы находимся в доме семейства Дауэрти. Сегодня двадцать шестое ноября, время три часа ноль-ноль минут. Погодные условия: температура минус шесть градусов по Цельсию, ветер северо-восточный, семь метров в секунду. – Он набрал в легкие побольше воздуха, – В кухне обнаружена одна жертва. Кожа обуглена. Черты лица определить невозможно. Половая принадлежность на глаз не определяется. Небольшой рост указывает на то, что это женщина, что соответствует показаниям свидетелей.
Рид присел на корточки рядом с телом и свободной рукой достал из сумки на ремне газоанализатор. Осторожно провел им вдоль трупа – издаваемое прибором ровное гудение мгновенно сменилось пронзительным воем. Ничего удивительного. Рид посмотрел на Бена. Что ж, можно воспользоваться случаем и проверить знания стажера.
– Истолкуй.
– Высокие концентрации углеводородов, – сдавленно произнес Бен. – Указывает на присутствие катализаторов.
– Хорошо. Что это означает?
– Означает, что жертву облили бензином, после чего подожгли.
– Бензином или чем-то еще. – Рид сосредоточился, стараясь не дать зловонию омрачить его разум, а образу мертвой девушки – терзать его сердце. Первое было почти невозможно, второе – абсолютно. Но он все равно должен выполнить свою работу. – Судмедэксперт сможет точно сказать, что именно на нее вылили. Молодец, Бен!
Бен откашлялся.
– Может, вызвать кинологов?
– Я их уже вызвал. Сегодня дежурит Ларрами. Он и Бадди подъедут к нам минут через двадцать. – Рид встал. – Фостер, сними жертву с той стороны, хорошо?
– Ок. – Фостер покрутил камерой, снимая труп под разными углами. – Что еще?
Рид уже отошел к стене.
– Сними сначала всю стену, а затем крупным планом эти пометки. – Он наклонился к пометкам и нахмурился. – Что за черт?
– Узкая «V», – отметил Бен уже гораздо спокойнее. – Огонь вспыхнул у плинтуса и быстро пошел вверх по стене. – Он посмотрел на Рида. – Очень быстро. Может, запал?
Рид кивнул.
– Ага. – Он провел газоанализатором по стене, и они снова услышали пронзительный вой. – Легковоспламеняющееся вещество в верхней части стены. Химический запал. – Он растерянно рассматривал стену. – Сдается, я такого еще никогда не видел.
– Он использовал газ от печки, – сообщил Фостер, поворачивая камеру к тому, что осталось от электроприборов. Затем наклонился, захватывая в объектив пространство между печью и стеной. – Болта не хватает. Сам он выпасть не мог.
– Я тоже так подумал, – пробормотал Рид и снова поднес диктофон к губам. – Газ вытекал в помещение и поднимался к потолку. Огонь вспыхнул у самого пола, затем поднялся по линии, образованной легковоспламеняющимся веществом. Мы возьмем образцы. Но что же здесь произошло? – Он шагнул назад и задумчиво осмотрел оспины, усеявшие стену по всей ее ширине.
– Что-то взорвалось, – предположил Бен.
– Ты прав. – Рид провел газоанализатором вдоль стены. Прибор несколько раз издал короткий, визгливый звук, но тот не шел ни в какое сравнение с прежним пронзительным воем. – Похоже на напалм – так же прилипает к стене.
– Гляди-ка. – Бен присел у кухонной двери, выходившей в помещение для стирки. – Кусочки пластмассы. – Он озадаченно посмотрел на Рида. – Синего цвета.
Рид наклонился и посмотрел на обломки. Они действительно были синими. Неожиданно он заметил еще несколько кусочков, валявшихся на полу, и в голове у него сложилась картинка. Фотография в книге. Руководство по расследованию причин поджога, изданное минимум пятнадцать лет тому назад.
– Пластмассовые яйца.
Бен недоуменно моргнул.
– Яйца?
– Я уже видел такие. Готов поспорить: если мы найдем достаточное количество обломков, в лаборатории смогут собрать из них яйцо – такие дети ищут на Пасху. Поджигатель наполняет его легковоспламеняющимся веществом – твердым или вязкой жидкостью наподобие полиуретана – и выводит фитиль через отверстие в одном конце. Затем поджигает фитиль, и давление от взрыва разрывает яйцо, разбрасывая его содержимое по всему помещению.
Похоже, его рассказ впечатлил Бена.
– Это объясняет странные линии огня.
– Объясняет. А еще говорит о том, что если достаточно долго выполнять эту работу, то все начинает повторяться. Фостер, сними все обломки и их местоположение на видео, а потом сделай фотоснимки всех предметов в помещении крупным планом. Я хочу просить судью выписать ордер, который позволит нам собрать еще и образцы с места возгорания и с источника возгорания тоже. Я не хочу, чтобы какой-нибудь юрист заявил, что мы можем использовать взятые образцы в предъявлении обвинения в поджоге, но не в нападении на ту бедную девочку.
– Ты хочешь прикрыть свою задницу, – буркнул Фостер. – Чертовы адвокаты!
– Мы заберем кусочки пластмассы после того, как Ларрами и собака закончат работу. Возможно, нам повезет, и мы обнаружим достаточно большой обломок, с которого Лейтент сможет снять отпечаток пальца.
– А ты оптимист, – по-прежнему недовольно проворчал Фостер.
– Просто сделай фото. И сними двери и окна первого этажа, особенно замки. Я хочу знать, как он сюда вошел.
Фостер убрал камеру от лица и уставился на Рида.
– Ты ведь понимаешь: если девчонку убили, дело выдернут у нас прямо из-под носа.
Он уже думал об этом.
– Я так не считаю. Да, поделиться придется, однако тут достаточно следов поджога для того, чтобы дать нам возможность продолжать расследование. И сейчас мы здесь. Мяч у нас. Так давай воспользуемся случаем и введем его в игру, ладно?
Фостер закатил глаза: он не был спортивным фанатом.
– Ладно.
– Бен, в гараже стоят две машины. Старушки сказали, что у Дауэрти «бьюик». Узнай, кому принадлежит вторая машина. Кстати, Фостер: как только взойдет солнце, я хочу, чтобы ты вышел во двор и сделал как можно больше моментальных снимков земли. Здесь столько грязи, что преступник не мог не оставить следов.
