Текст книги "Посчитай до десяти"
Автор книги: Карен Роуз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
– Соллидей, да ты покраснел!
Он наклонил голову к плечу, упрямо избегая ее взгляда, и Миа неожиданно поняла, что совершенно им очарована.
– Давай сначала просмотрим те, которые с такой любовью отобрал для нас начальник Хилл, – предложил он.
– Ага, точно. Многочисленные поджигатели, которых Пенни Хилл пыталась поместить в приемные семьи… Нужна система, иначе нам никогда не обнаружить связи. Давай сделаем так: ты будешь записывать все имена, которые тебе попадутся в документах Хилл, а я поступлю точно так же с делами Барнетта. Через час мы сделаем перерыв и сравним списки. – Она окинула коробки хмурым взглядом. – Если я смогу выяснить, с чего следует начать.
Он сунул руку в карман и достал оттуда бутылочку обезболивающего средства.
– Начни с этого. Мне от одного только взгляда на тебя становится больно. Ты тащила эту чертову коробку так, словно у тебя нет дырки в плече. – Он бросил бутылочку через стол, и Миа ее поймала.
– Ты всегда такая мамочка? – спросила она.
Вопрос его, похоже, удивил.
– Нет, я папочка. А что, только мать может заботиться о том, чтобы ты приняла лекарство?
– Нет, просто… – Она прикусила язык.
Просто именно отец – та причина, по которой приходится принимать лекарство. А мать обычно дает тебе таблетку и просит больше его не провоцировать.
Миа схватила первую попавшуюся папку и принялась читать.
– Давай уже начинать работать, ладно?
Она чувствовала на себе его внимательный взгляд, но в конце концов Рид перевел глаза на документы, устроился в кресле Эйба поудобнее и тоже приступил к чтению.
Вторник, 28 ноября, 16:00
Барт Сикрест производил устрашающее впечатление. Примерно как мистер Мускул, только к нему еще плюс фурункул. И кабинет у него был темный и унылый: никаких картин или памятных вещичек, которые могли бы смягчить его образ.
Брук опустилась в кресло, на которое он указал.
– Вы поступили совершенно правильно, мисс Адлер, – без обиняков заявил он.
– Я не хотела сердить Джулиана. – А ведь тот пришел в ярость, узнав об обыске в комнате Мэнни.
– Джулиан это переживет, – произнес Барт таким тоном, что Брук сразу поняла: между этими людьми явно нет никаких добрых чувств. – Ваше беспокойство по поводу Мэнни Родригеса полностью оправдано, мисс Адлер.
– Значит, вы что-то нашли?
Он кивнул.
– Много статей о пожарах.
– Местных пожарах? Как в тех двух статьях, которые он вырвал из газеты почти у меня на глазах?
– Нет, это были единственные местные статьи. Остальные можно скорее назвать практическими рекомендациями.
– О господи! Он собирал статьи о том, как устроить пожар?
– Так и есть. – Сикрест откинулся на спинку кресла. – А в ботинке у него мы нашли коробку спичек. Очевидно, он тайком пронес ее в приют.
Брук нахмурилась.
– Но мы находимся в строгой изоляции. Как сюда можно что-то пронести тайком?
– В каждом замке есть потайной ход, мисс Адлер.
Она растерянно посмотрела на него.
– Что, простите?
Барт скупо улыбнулся, но эта улыбка почему-то лишь усиливала подозрение в его подлости.
– В каждой организации есть канал поставки контрабанды. Даже в этой. Но я найду его. Это я гарантирую.
Он встал, и она догадалась, что беседа закончена.
– Что ж, спокойной ночи.
В ответ он небрежно кивнул, и она отступила к двери. Она уже повернула за угол, направляясь к центральному входу, когда услышала, что ее позвали по имени. В дверях своего кабинета стоял Джулиан, и, похоже, он был в бешенстве.
– Брук, что, черт возьми, ты сделала?!
Брук расправила плечи. Она поступила правильно. Именно так сказал Барт Сикрест.
– Я сообщила о подозрительном поведении, Джулиан. Вообще-то, это должен был сделать ты.
Джулиан подошел так близко, что чуть не наступил ей на ногу. Он навис над Брук, вторгаясь в ее личное пространство и щекоча обоняние запахом трубочного табака, который пропитал его пиджак.
– Ты высокомерная маленькая… – сквозь стиснутые зубы прошипел он. – Не смей указывать мне, что я должен был сделать! Ты уничтожила месяцы моей работы с этим мальчиком. Месяцы! Благодаря тебе, от того доверия, которое мне удалось выстроить с ним, не осталось ничего.
Сердце Брук колотилось так отчаянно, что она была уверена: Джулиан тоже слышит его стук. Он был крупным мужчиной и сейчас стоял так близко, что едва не касался ее. Тем не менее она вздернула подбородок и наградила его вызывающим взглядом.
– Ты говорил, что он не станет устраивать пожары здесь, в школе.
– И он не стал бы.
Она покачала головой.
– Сикрест нашел в его комнате спички.
Джулиан недобро прищурился.
– Невозможно.
– Поговори с Сикрестом. Он сам тебе скажет. Мэнни мог устроить пожар, который подверг бы опасности каждого учителя, каждого ученика. Я поступила правильно, даже если ты не согласен с этим.
Дрожа с головы до ног, но гордясь тем, что не спасовала и не начала извиняться, Брук прошла к машине, села в нее, пристегнулась и облегченно вздохнула. Дрожащими руками она достала статьи, которые скопировала в последние два дня. Одну – из «Трибьюн» за понедельник, вторую – из сегодняшнего «Буллетин». Два пожара, оба в этом районе. Два смертельных случая. Сегодня утром Мэнни никак не мог сосредоточиться на занятии. Был задумчив. Взбудоражен. И в его комнате нашли спички.
Причастность Мэнни к этим пожарам совершенно исключалась. Он не мог покинуть территорию. Но кому-то удалось пронести спички контрабандой. Статьи, посвященные двум пожарам, были единственными, которые он вырезал из газет. Что в этих пожарах такого особенного? Или она снова разожгла наклонность Мэнни и ему подошли бы любые статьи о пожаре?
Она вздрогнула. Разожгла.Неудачный выбор слова. В этих пожарах погибли два человека. Она не сможет спать, если продолжит считать, что, возможно, каким-то образом сама… Виновата– тоже неудачный выбор слова. Связана с этим– вот так лучше. Она должна узнать, не связан ли Мэнни каким-то образом с происшествиями, а через него… И я.
Она могла бы вызвать полицию. Поступить так было бы разумно. Но было более чем вероятно, что ее подозрения смехотворны и никакой связи вообще нет. Ее заявление заставит полицию гоняться за призраком, а это не очень-то хорошо.
Но если связь существует, то полиция должна знать. Существует только один способ узнать наверняка. Второй пожар произошел в районе, расположенном недалеко от школы. Она должна лично во всем убедиться.
Вторник, 28 ноября, 16:15
– Миа. Миа!
Она рывком подняла голову с папки документов Барнетта и усиленно заморгала, пытаясь разглядеть сидящего перед ней Соллидея. Вот черт!Она вырубилась прямо здесь, за столом.
– Готов к обмену именами?
Он покачал головой и негромко сказал:
– У нас гости.
По отделу шла женщина. Глаза у нее покраснели, лицо опухло.
– Она соответствует описанию дочери Хилл.
Миа вскочила на ноги, уже окончательно проснувшись. В руке женщины был экземпляр «Буллетин».
– Я Маргарет Хилл. Я ищу детектива Митчелл. Она оставила мне сообщение.
– Это я. Вы пришли из-за случившегося с матерью?
– Так это правда? – прошептала она, поднимая газету. – То, что здесь написано о маме?
– Я сожалею, мисс Хилл. Давайте пойдем куда-нибудь, где нам никто не помешает.
Она провела женщину в комнатку рядом с кабинетом Спиннелли. Все еще сжимая газету, Маргарет Хилл опустилась в кресло и закрыла глаза. Соллидей прикрыл за ними дверь.
– Мисс Хилл, я очень сочувствую вашему горю. Это лейтенант Соллидей из Отдела расследования причин пожаров. Мы вместе расследуем смерть вашей матери.
Маргарет кивнула и провела по щеке кончиками пальцев. Соллидей положил ей на колени упаковку салфеток и прислонялся к краю стола так, чтобы Маргарет оказалась между ним и Мией.
– Мисс Хилл! – Его голосе звучал так ласково, что у Мии комок встал в горле. – Вы ведь знаете из газеты, что вчера вечером дом вашей матери сгорел дотла.
Маргарет подняла голову, на щеках у нее были мокрые бороздки от слез. В ее взгляде читалось отчаяние.
– Там написано… Там написано, что полицейские считают, будто ее убили.
– Так и есть, мэм, – кивнул Соллидей, и Маргарет снова заплакала.
– Простите, – прошептала она. – Я просто не могу… Господи, мамочка…
Миа коснулась ее руки.
– Она упоминала о ком-то или о чем-то, что вызывало у нее тревогу?
Маргарет решительно взяла себя в руки.
– Мама была социальным работником. В течение двадцати пяти лет она каждую неделю забирала детей от чокнутых матерей и драчливых отцов.
– Она боялась всех этих матерей и отцов? – спросил Соллидей.
– Я бы так не сказала. Иногда она нервничала, когда нужно было заходить в их дома. Один раз в нее стреляли, и она чудом выжила. Я так радовалась, что она уходит на пенсию. Я подумала, что наконец-то она сможет спокойно спать по ночам.
– Она не спала? Но вы сказали, что она не боялась родителей, – удивилась Миа.
– Их она не боялась. – Маргарет горько улыбнулась. – Ее все время преследовал страх, как бы чего не упустить. Упусти одну деталь, и пострадает ребенок. Она часто просыпалась от собственного крика. После того случая, когда в нее стреляли, все стало еще хуже. Мы тогда решили, что потеряли ее. Мне было всего пятнадцать лет.
– Что случилось со стрелком?
– Он получил тюремный срок. Маму он только ранил. А вот свою жену – убил.
– Он все еще сидит в тюрьме?
– Я думаю, да. Вообще-то, нам должны сообщить, когда он выйдет оттуда.
Миа записала это в блокнот.
– Мисс Хилл, кто-то еще испытывал личную неприязнь к вашей матери?
Маргарет кивнула. Медленно.
– Мой бывший муж хотел убить ее.
Соллидей недоуменно приподнял брови.
– Почему?
– Потому что ей наконец удалось убедить меня бросить его. Два месяца назад я подала на развод. Мама имела полное право сказать мне: «Я ведь тебе говорила!» Но она мне ничего не сказала.
– Почему вы ушли от мужа? – спросила Миа, и Маргарет молча закатила рукава.
От увиденного Соллидей невольно вздрогнул. Руки женщины от плеч до запястий покрывали маленькие круглые шрамы. Ожоги от сигарет. Миа поджала губы.
– Вижу. Это все объясняет.
– А где сейчас находится ваш бывший муж, мисс Хилл? – напряженно поинтересовался Соллидей.
Миа сразу поняла: он просто взбешен. Но пока что контролирует себя. Это хорошо.
– В Милуоки.
Миа опустила рукава блузки Маргарет.
– Ваша мать знала о насилии с его стороны?
– Какое-то время мне удавалось скрывать это от нее. Но она узнала.
– Итак, что сделал ваш бывший муж, когда понял, что вы ушли от него?
– Даг попытался вломиться в дом мамы, но она пригрозила, что вызовет полицию, и он ушел, проклиная ее. Все это время я пряталась в задней комнате. Похоже, в результате я сбежала от Дага точно так же, как сбежала от мамы.
Соллидей сдвинул брови.
– Что вы имеете в виду?
– У нас с ней были напряженные отношения. Думаю, я и за Дага-то замуж вышла, только чтобы ее наказать. Всесильный социальный работник, не способный контролировать собственного ребенка… Впрочем, вы все равно не поймете.
Миа невольно вспомнила о своей сестре. Я должна рассказать Келси о том, что произошло у могилы Бобби.
– Ну почему же, я вас понимаю. Нам нужны полное имя и адрес вашего мужа.
Стиснув зубы, Маргарет написала требуемое.
– Его фамилия Дэвис. Ненавижу этого мерзавца!
– И это я тоже понимаю, – заметила Миа. Она чувствовала, как глаза Соллидея буравят ее, пытаясь пробраться гораздо глубже того уровня, который она готова была ему продемонстрировать. От его взгляда у нее мурашки по спине пошли. Но она заставила себя сосредоточиться на проблеме Маргарет. – Мисс Хилл, ваш бывший муж любит животных?
– Нет. Он ненавидит собак. Когда я ушла от него, то отвезла Майло маме, и… О нет! Скажите, Майло жив?
– Похоже, во время пожара его в доме не было, – ответил Соллидей.
В ее взгляде смешались облегчение и тревога.
– Но мама никогда не выпускала его гулять одного!
– Мы позвоним вам, если найдем его, – пообещала Миа. – Завтра сюда приедет ваш брат.
Маргарет прикрыла глаза.
– Замечательно!
– Вы не ладите с братом? – уточнил Соллидей.
– Мой брат – хороший человек, но нет, мы не ладим. Он предупреждал меня, что однажды я навлеку на маму неприятности, с которыми она не сможет совладать. Судя по всему, он был прав. Обычно так и происходит. – Она неуверенно встала. – Когда мне можно будет увидеть маму?
– Боюсь, что никогда, – мягко возразила Миа. – Мне очень жаль.
Боль исказила лицо женщины, но она нашла в себе силы кивнуть и ушла.
– Что ж, – резюмировала Миа, – может, Даг и правда придурок, издевающийся над женой, но я не верю, что поджог – его рук дело.
– Согласен. Но чем скорее мы исключим его из списка подозреваемых, тем быстрее Маргарет Хилл сможет в какой-то степени избавиться от чувства вины. – Он посмотрел на часы. – Можешь позвонить в полицейское отделение Милуоки, пока я буду вести машину.
Миа нахмурилась.
– А куда мы едем?
– Обратно в университет. Мы ведь так и не поговорили с подружками Кейтлин. Я уже позвонил воспитательнице в общежитии. Она соберет всех девушек в пять тридцать.
– Когда ты успел?
– Пока ты спала. – Она уже открыла рот, но он сделал ей знак замолчать. – Не надо извиняться. Ты всю ночь провела на ногах. Вчера ты арестовала того типа. И вообще, ты сейчас должна сидеть на больничном. Я думаю, что даже тебе нужно иногда спать, Миа.
Под его скепсисом скрывалось восхищение.
– Спасибо. Наверное.
Вторник, 28 ноября, 16:30
– Приве-ет! – протянул он. – Не могли бы вы позвать Эмили Рихтер?
Она испустила страдальческий вздох.
– Это я. С кем я говорю?
– Меня зовут Том Джонсон. Я звоню из чикагского «Буллетин».
– Как вы, репортеры, умудряетесь узнавать мой телефонный номер? – возмутилась она.
– Он указан в телефонной книге, мэм, – вежливо ответил он. Чертова идиотка!
– Хм, – фыркнула она. – Я уже говорила с одним из ваших. С женщиной. Ее звали… Кармайкл. Поговорите с ней, если хотите узнать подробности пожара.
– Дело в том, мэм, что я не о самом пожаре пишу. Я в другой колонке работаю. Я хотел бы написать небольшую статью о ваших соседях. Сообщить местным жителям, что вашим соседям нужна их помощь. Дать людям возможность выручить их, ведь сейчас, как-никак, праздники, и все такое. Мне статью сдавать уже через несколько часов. Если бы вы смогли меня выручить, я был бы вам очень благодарен.
– Ну а от меня-то вы что хотите? – рявкнула она.
Я бы хотел, чтобы ты заткнулась раз и навсегда, старая кошелка!Он растянул губы в ленивой улыбке.
– Я пытался связаться с Дауэрти, но никто не знает, где они. Я хотел бы поговорить с ними, узнать, что им сейчас больше всего нужно. Все в таком роде.
– Они вернулись только сегодня утром. – Она снова фыркала. – Из Флориды. Они были здесь, разговаривали с полицейскими. Я, разумеется, вышла из дома после того, как полицейские ушли, хотела предложить им помощь.
Разумеется.
– Они случайно не упоминали, где остановились?
– Я не спрашивала. Но у них было разрешение на парковку от гостиницы «Бикон-Инн».
Благодарю тебя, боже, за то, что есть на свете такие старые сплетницы!
– Спасибо, мэм. Счастливых вам праздников!
И, удовлетворенный ответом, он повесил трубку.
Миссис Дауэрти, у нас с вами намечается встреча. Жаркая встреча.Он хихикнул. Жаркая встреча. Иногда я сам себе поражаюсь.Он достал толстенную телефонную книгу с полки под аппаратом и, найдя там номер гостиницы, сунул руку в карман, выудил мелочь и набрал номер.
Ему ответил бойкий голос:
– Гостиница «Бикон-Инн», Таня. Чем могу помочь?
Он придал своему голосу басовые ноты.
– Алло! Скажите, в каком номере остановился Джо Дауэрти?
– Простите, сэр, но мы не сообщаем, в каком номере останавливаются наши гости. Я могу соединить вас с ним.
От гнева у него побагровела шея.
– Вообще-то, я должен послать цветы ему и его жене. И мне нужно сказать флористу, в какой именно номер отнести цветы.
– Просто скажите флористу название нашей гостиницы и адрес. Мы сами их отнесем.
Ее самодовольный тон вывел его из себя. Мы сами их отнесем.Она не смеет командовать, высокомерная сука! От бессильного гнева он заскрипел зубами.
– Спасибо, Таня. Вы очень помогли мне.
Он повесил трубку и угрожающе посмотрел на телефон. Значит, придется доставить цветы. И Таня пожалеет, что отказалась ему помочь.
Глава 9
Вторник, 28 ноября, 18:45
Паркуясь возле маленькой «Альфа-Ромео» Митчелл, Рид сладко зевнул.
– Перестань! – взмолилась она. – Мне еще сегодня кучу бумажек перечитать надо.
– Я тебя больше за стол не пущу. Я чувствую, что мне нужно поспать. И тебе тоже, Миа.
– Ну я не прямо сразу пойду работать. У меня и другие дела есть. Но несколько папок с делами просмотреть все же придется: мы ведь до сих пор так ничего и не нашли.
– Информация, которую мы получили в общежитии, меня разочаровала, – хмуро согласился он.
– Рид, они не могут рассказать нам то, чего не видели. Если тот тип действительно преследовал Кейтлин, то он был чертовски осторожен. По крайней мере, из списка подозреваемых можно вычеркивать Дага Дэвиса и Джоула Ребиновица.
– Дагу просто повезло, что он такой вспыльчивый. Несколько дней, проведенных в КПЗ в Милуоки за нападение при отягчающих обстоятельствах, – разве может быть алиби лучше этого? Мы можем сообщить Маргарет Хилл, что в убийстве ее матери он невиновен.
– И нам повезло, что в пассаже есть камеры видеонаблюдения. – На записи было четко видно, как Джоул играет в пинбол – как раз в те часы, когда совершалось преступление. Миа потерла лицо ладонями и слабо улыбнулась Риду. – Поезжай домой, повидайся с дочкой, Соллидей. Пушистик сдох, так что он уже не тот интересный собеседник, каким был раньше. Меня дома никто и ничто не ждет.
Но он не улыбнулся в ответ. В нем вспыхнуло раздражение, подпитываемое усталостью, а вместе с ним – и гнев.
– Ну уж нет. Уставшие водители попадают в аварии, гибнут люди… Поезжай домой, черт возьми!
Она удивленно моргнула.
– Я не настолько устала.
– Именно это сказал парень, проехавший на красный свет и сбивший мою жену.
Он тут же пожалел о своих словах, но было уже поздно.
В ее синих глазах зажглось сочувствие.
– И она умерла?
– Да. – Одно короткое слово, но в нем вибрировал такой гнев, что Рид и сам удивился. Но в данный момент он не был уверен, на кого именно сердится.
Она вздохнула.
– Мне очень жаль.
Ему тоже.
– С тех пор много воды утекло. – Он заставил себя говорить помягче. – Поезжай домой, Миа. Пожалуйста.
Она кивнула.
– Ладно. Поеду.
Что-то она слишком легко сдалась. Не нужно быть детективом, чтобы понять: домой она не собирается.
Его мучили противоречивые чувства. Она допрыгается, что погибнет, а ведь, черт возьми, она начинает ему нравиться. Он наконец-то понял, почему Спиннелли так высоко о ней отзывался. И он вынужден признаться себе: она разожгла его любопытство.
Рид дождался, пока Миа уедет, и последовал за ней. Они уже доехали до первого светофора, а она таки не обнаружила его присутствия. «Наверное, она и правда очень устала», – подумал он. Достал из кармана телефон, произнес: «Дом» – и стал ждать, когда сработает функция распознавания голоса.
– Привет, пап! – воскликнула Бет, напугав его. Он до сих пор иногда терялся, забывая об определителе номера.
– Привет, милая. Как дела в школе?
Зажегся зеленый свет, и Митчелл поехала прямо, даже не пытаясь оторваться. Пока все хорошо.
– Нормально. Ты когда домой придешь?
– Я задержусь. У нас кое-что выплыло по этому делу.
– Что?! Ты ведь обещал отвезти меня сегодня к Дженни К. Поговорить с ее мамой. Чтобы я смогла пойти к ней на вечеринку на выходных. Ты что, забыл?
Горячность, с которой Бет все это произнесла, захватила его врасплох.
– Ну, я могу съездить к ним завтра.
– Я должна делать с ней уроки сегодня!
Прозвучало это так, словно она яростно выплюнула слова.
– Бет, что случилось?
– Ты не держишь слова, вот что случилось. Ой!
Раздался звук, напоминающий сдавленное рыдание. Рид встревожился. Гормоны. Опять. Ему никак не удавалось запомнить, какая неделя в месяце представляет опасность.
– Солнышко, ничего страшного. Я попрошу тетю Лорен сходить и познакомиться с матерью твоей подружки, если для тебя это так важно.
– Ладно. – Она всхлипнула. – Прости, папа.
Рид растерянно моргнул.
– Все хорошо, милая. Наверное. Передай трубку тете Лорен.
– Что опять стряслось? – спросила Лорен минуту спустя.
– Она хочет сходить на вечеринку к подружке на выходных, и сегодня вечером я должен был встретиться с матерью девочки, но я буду работать. – Это была незначительная ложь. Маленькая и белая. И все равно он вздрогнул. Но даже не попытался развернуть машину. – Не могла бы ты отвезти ее туда, чтобы они вместе сделали уроки, и заодно устроить маме допрос третьей степени?
– Мне использовать яркий свет в глаза и резиновые шланги?
Он хмыкнул.
– Развлекись на полную. Я не знаю, когда приду домой.
– Рид, ты расследуешь пожар, в котором погибла социальный работник?
Он поморщился.
– А ты откуда знаешь?
– Да его во всех новостях показывают. Господи, бедная женщина!
– В каких еще новостях?
– Местных. Это у них сенсация номер один. Хочешь, я запишу тебе десятичасовой выпуск?
– Было бы здорово. Не забудь: Бет должна вернуться домой к девяти.
– Рид, я ведь не в первый раз за твоей дочкой присматриваю, – терпеливо заметила Лорен. – Не стоит волноваться о том, хорошо ли я это делаю. Волнуйся лучше о том, что ты будешь делать, если я выйду замуж.
– А что, у тебя скоро шикарная свадьба? – поддразнил он сестру.
– Я серьезно. Очень скоро я съеду. Тебе стоит задуматься о том, кем меня заменить.
– Вот оно что. Ты о том, чтобы я ходил на свидания.
У Лорен всегда хорошо получалось добиваться своего не мытьем, так катаньем.
– Найти хорошую жену куда проще, чем нанять хорошую няньку. К тому же мои биологические часики тикают. Я должна найти себе мужа до того, как их всех разберут. Поговорим позже.
Рид повесил трубку. Лоб его пересекла глубокая морщина. Действительно, что же ему делать с Бет, когда Лорен вылетит из гнезда? Он прекрасно понимал, что не станет жениться, лишь бы получить няньку и горничную в одном лице. Когда-то у него был хороший брак. И, черт возьми, ни на что меньшее он не согласится! Он позволил мыслям уйти далеко, пока его машина неотступно следовала за «Альфа-Ромео» Мии, – уйти в те времена, когда у него была Кристин. Она была идеальной женой. Красивой, умной, сексуальной. Он вздохнул. Да, сексуальной. Надо запретить мыслям уходить от реальности, ведь они постоянно возвращаются к сексу.
Но когда он так устал, очень трудно контролировать мозг, а еще труднее контролировать тело. Он до сих пор помнил все очень четко. Как она выглядела, каково это было – заниматься с ней любовью в ночной тишине. Касаться ее кожи, ее волос. Как она шептала его имя, прижимаясь к нему в преддверии оргазма, умоляя отнести ее к солнцу. И каково это было – ощущать, как она кончает, и кончать вместе с ней. Но больше всего он вспоминал тот потрясающий покой, который окутывал его потом, когда он прижимал ее, уютно свернувшуюся, к себе.
Постой-ка.Что-то в этих воспоминаниях пошло не так. Что-то изменилось. Рид часто заморгал, стараясь снова сконцентрироваться на габаритных огнях впереди. Ух ты!Он разволновался, снова заморгал, но картинка в его воображении осталась прежней. Женщина в его мысленном путешествии вовсе не была высокой и темноволосой, ее тело не было хрупкой фигурой танцовщицы. Женщина в его мечтах была блондинкой. Тело у нее было сильным и приземистым. Ее грудь… ноги… другими. Глаза у нее не были темными и таинственными. Они были широко распахнутыми и ярко-синими, как летнее небо.
Вот черт!Женщина, с которой он только что мысленно занимался любовью, вовсе не была Кристин. Это была Миа Митчелл. Рид беспокойно заерзал, но образ Мии упрямо заполнял его мысли. Обнаженная, ждущая его… И теперь, когда он увидел ее такой, пусть только в воображении, ему будет чертовски трудно видеть ее иначе.
– Все просто замечательно, – пробормотал он. Заниматься любовью с воспоминанием совершенно безопасно. А вот мечтать о настоящей, живой женщине – слишком опасно. Значит, придется избавиться даже от мыслей о подобном. Это он умеет. Он уже поступал так раньше. Все дело в дисциплине.
В четырех машинах впереди Миа включила поворотник, давая знать, что собирается свернуть на межштатную магистраль, ведущую на юг. Если у него осталось хоть какое-то соображение, он минует выезд на магистраль, развернется на следующем перекрестке и отправится домой. Но он так не сделал. По какой-то причине он не пытался ничего понять, а просто последовал за Мией, задаваясь вопросом, куда же она приведет их.
Вторник, 28 ноября, 19:00
Он осторожно поставил на стойку администратора вазу с цветами.
– Доставка, мэм.
За стойкой невысокая женщина что-то печатала. На бейджике у нее было написано «ТАНЯ», а чуть ниже и буквами поменьше – «помощник менеджера». На шее у нее висело удостоверение с фотографией, к которому была прикреплена ключ-карта. Он готов был поспорить, что это универсальная ключ-карта. А ему такая штука очень и очень нужна.
Она подняла голову и устало улыбнулась.
– Пожалуйста, подождите минутку, я сейчас освобожусь.
Он зевнул и поправил очки в темной оправе, сползшие на кончик носа. Это были обычные очки для чтения, ценой всего в десять долларов, но они сильно изменили его внешность. Очки, да еще и лохматый парик, который он раздобыл по дешевке, помогут ему обмануть камеры видеонаблюдения.
– Не торопитесь.
– Уже так поздно, а вы все еще работаете, – посочувствовала ему Таня.
Он действительно очень хотел спать. За последнее время он провел две ночи почти без сна.
– Получил несколько срочных заказов как раз перед закрытием. Но на сегодня это у меня последняя доставка. Пора уже и домой ехать.
Улыбка у нее получилась жалкая.
– Везет же вам.
Он выждал еще тридцать секунд, потом сказал:
– На дорогах очень скользко, будьте внимательны, когда поедете домой. Говорят, сегодня вечером опять пойдет снег.
– Спасибо, но я еще нескоро соберусь домой. Мне сегодня всю ночь работать.
Он скорчил сочувственную гримасу.
– Всю ночь? Батюшки!
Всю ночь? Не везет так не везет.Ему очень нужен ее ключ.
Она пожала плечами, не переставая быстро печатать.
– У нас двое свалились с гриппом, так что я работаю две смены подряд. Освобожусь только в семь утра. – Она закончила печатать и повернулась к нему, уже ни на что не отвлекаясь. – Ой какие красивые цветы!
Еще бы им не быть красивыми! Он выложил за них пятьдесят баксов.
– Это для… – Он достал из кармана лист бумаги. – Дауэрти. Скажите, я куда надо приехал?
– Да, – кивнула она. – Дауэрти остановились у нас.
– Цветы им доставят сегодня?
– Я сама отнесу им цветы, как только улучу минутку.
Вторник, 28 ноября, 20:15
Прошло двенадцать лет, и Миа могла бы уже привыкнуть к виду того, как младшая сестра, одетая в тюремную робу, идет к ней по комнате для свиданий. Келси плюхнулась в кресло и замерла в ожидании.
Миа подняла трубку со своей стороны плексигласовой перегородки, и Келси, после недолгих колебаний, повторила ее жест.
– Его похоронили, – сообщила Миа, и уголки губ Келси приподнялись.
– Очень на это надеюсь. К этому времени он уже, наверное, перезрел.
Миа тоже улыбнулась, но ее улыбка получилась печальной.
– Мне так жаль, что тебя не было рядом.
– Рядом с тобой была Дейна.
– Ага, и я ей очень за это благодарна. Но мне нужна была ты.
Глаза Келси сверкнули.
– Я бы пришла, если бы могла. Но ради тебя, не ради него.
И ее нельзя осуждать.
– Я знаю.
– Зачем ты пришла, Эм?
Сестра всегда звала ее именно так – «Эм». И никогда – «Миа». Келси очень старалась держаться отстраненно, на тот случай, если кто-то из заключенных узнает в Мии полицейского. К счастью, никакого семейного сходства между ними не наблюдалось. Келси походила на мать, в то время как Миа получилась точной копией Бобби Митчелла. В юности он был очаровательным блондином и отличался восхитительно честными голубыми глазами – когда того требовали обстоятельства. Миа всегда подозревала, что он – дамский угодник. Теперь она знала это наверняка.
– Кое-что случилось, и тебе следует об этом знать. Когда я поехала на кладбище, в день похорон Бобби… – Перед ее мысленным взором встала скромная могильная плита. Когда она увидела ее впервые, то впала в состояние холодного шока. Еще одно предательство, словно всех предыдущих было мало. – Участок рядом с ним оказался занят.
Келси откинула голову назад, прищурилась.
– Лайамом.
У Мии рот приоткрылся. Когда голос наконец к ней вернулся, она спросила:
– Так ты знала?!
Келси приподняла брови. Взгляд у нее остался холодным.
– А ты – нет? Интересно.
– Но откуда ты узнала?
– Как-то раз залезла в ящик в кладовке – деньги искала – и наткнулась на фотографию. Миленький мальчик, в нашем кресле. «Настоящий наследник» трона.
Миа растерялась.
– Я обнаружила этот ящик, когда искала костюм для похорон. Открыла его, только когда вернулась домой, уже после кладбища. Я заметила это имя на могильном камне, на соседнем участке, когда приехала на похороны. До того момента я даже не подозревала о существовании Лайама.
«Лайам Чарльз Митчелл, любимый сын».
На лицо Келси легла тень.
– Прости. Мне очень жаль, что ты узнала обо всем именно так. Честно, я думала, ты знаешь. Ну а что она сделала?
Она– это их мать.
– На кладбище? Впала в ступор. Правда, потом заговорила. – Миа никогда не отличалась терпением в отношении матери. И пройдет очень много времени, прежде чем они смогут снова говорить по душам. «Я, наверное, должна переживать по этому поводу». – Он родился, когда мне исполнилось десять месяцев. И через год умер. Я проверила свидетельство о рождении Лайама. В нем указано, что его мать – некая Бриджет Кондон.
– Я знаю.
Миа моргнула.
– Тебе Бобби сказал?
Келси пожала плечами.
– Я дождалась, когда он напьется, и спросила его напрямик.
Миа закрыла глаза.
– Когда это случилось?
– Перед Рождеством. Мне тогда было тринадцать.
И Миа вспомнила.
– Тебе тогда пришлось наложить шесть швов на губу.
– А она заявила врачу, что я свалилась со скейтборда.
Их мать всегда поступала именно так. Один травмпункт сменял другой, одна ложь сменяла другую. Все, что угодно, лишь бы не разгласить тайну.
– Черт возьми, Келси!
– Все кончено, Эм. Теперь он покоится в своем личном маленьком аду.
– Он дал ребенку свое имя. – Этот факт вот уже три недели не давал Мии покоя.
– Он ведь переехал к Бриджет. Собирался жениться на матери своего сына.
– Решил бросить нас просто потому, что Бриджет родила ему сына. А Аннабель – нет.
– А когда ребенок умер, он вернулся.
– Да, я знаю. Уж это-то Аннабель мне рассказала. – После того как Миа пристала к ней с этим вопросом после похорон, наедине, в доме матери. – И Аннабель приняла его.
– А через девять месяцев на свет выскочила я. Очередная девочка.
– Он отказался принять двоих детей – просто потому, что ни у одного из них не было члена. – Миа сцепила зубы, сдерживая рвущуюся наружу ярость. – Все эти годы я пыталась угодить ему. Ублажить его. – Она вздохнула. – Так что тебе известно об очередной его дочке?
