Текст книги "Сад фантазий"

Автор книги: Карен Роуз Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

4

– Сейчас?

– Сейчас.

Не поцеловать ее стоило Нэшу немалого усилия. Опасаясь спугнуть Бет, он решил не форсировать события, но не смог просто сказать «доброй ночи» и уйти к себе. Ночная пробежка показалась подходящим решением: они смогут еще побыть вместе и к тому же снять сексуальное напряжение.

– Ммм, но мне надо переодеться.

Он опять улыбнулся: Бет так очаровательно краснеет.

– Понятно. Десяти минут хватит? Встречаемся внизу. Дорожка вокруг стоянки прекрасно освещена.

Нэш уже ждал ее. Подойдя, протянул руку и тронул жемчужный гребешок в волосах.

– Не потеряешь?

В голосе слышались чувственные нотки, и Бет едва сдержалась, чтобы не потереться головой о его ладонь.

– Ох, забыла! А теперь их некуда положить.

Озорные искорки вспыхнули у него в глазах, уголки губ слегка дрогнули, но Нэш все же сдержал улыбку. Быстро и деловито он вынул оба гребешка из ее волос.

– У меня есть карман.

Словно завороженная, Бет смотрела, как он расстегнул пуговичку на кармане шорт и убрал гребешки туда. Господи, что с ней происходит! Стоит взглянуть на этого человека – и в голову лезут всякие крамольные мысли. Раньше Бет никогда не замечала за собой ничего подобного. Да, пожалуй, пробежка сейчас – самое подходящее занятие. Иначе не заснуть…

– Я не быстро бегу? – спросил он чуть спустя.

– Нет, хорошо. А ты часто бегаешь?

– Три-четыре раза в неделю. А ты?

– Тоже. А где?

– На университетском стадионе.

Конечно, он должен был предпочесть что-то традиционное. Сама же Бет бегала по парку, а то и просто по улицам.

Нэш будто прочел ее мысли.

– Ты, наверное, выбираешь более живописные места?

Бет рассмеялась.

– Угадал.

Они пробежали уже полмили, как вдруг на повороте Нэш споткнулся и упал. Бет не сразу сообразила, что произошло. Показалось, что он просто поскользнулся, но Нэш лежал, как-то неестественно вытянув левую ногу и скривившись от боли. Она опустилась перед ним на колени.

– Что случилось?

Он чертыхнулся.

– Просто я дурак! Надо было сообразить, что после тенниса обязательно возникнут проблемы. – Он поморщился и закрыл глаза. – Сейчас пройдет.

– Это не в первый раз?

Нэш открыл глаза и кивнул.

– У тебя постоянный вывих?

Он опять кивнул.

Бет просунула руку под его колено и надавила на сустав большим и указательным пальцами. Нэш резко дернул ногой: в колене что-то хрустнуло и сустав встал на место.

– Уф, – с облегчением выдохнул он.

– И часто такое бывает? – поинтересовалась Бет.

– Слава Богу, нет. Обычно я чувствую, когда это может произойти, и стараюсь подстраховаться. Но сегодня решил погеройствовать.

– Зачем же?

Он ответил не сразу.

– Пригласить тебя пробежаться мне показалось более приличным, чем лезть с поцелуями.

Бет пришлось сделать пару глубоких вдохов, чтобы унять вдруг бешено заколотившееся сердце.

– Сможешь встать? Надо подвигаться, чтобы мышцы не затекли.

– Ты разбираешься в травмах?

– Моя мама – медсестра.

Нэш осторожно согнул ногу и сел.

– Пару часов отлежаться с ледяным компрессом – и будет как новенькая.

Бед поднялась.

– Думаю, еще предстоит помучиться. Завтра, во всяком случае, будет болеть. Так что крепись.

– Я, конечно, выдержу, но ведь ты не бросишь меня страдать в одиночестве?

Он осторожно поднялся, стараясь не опираться на больную ногу. Неожиданно для себя Бет схватила его руку и повернула ладонью кверху.

– Надо чем-нибудь смазать. – Она осторожно коснулась кровоточащей ссадины. – У тебя есть перекись или йод?

Он как-то странно посмотрел на нее.

– Надо поискать…

Бет вдруг поняла, что не хочет отпускать его руку. Чтобы как-то продлить эти мгновения, в задумчивости провела пальцем по линии жизни. И ее словно накрыло горячей волной. Никогда раньше она не испытывала такого жгучего желания. Его взгляд обволакивал и притягивал, излучая такую всесокрушающую силу чувственности, против которой невозможно было устоять.

Нэш обнял ее, и все на свете перестало существовать. Губы словно опалило огнем.

Хотелось лишь одного: отдаться ему целиком, без остатка. Этот восхитительный поцелуй воплотил в себе все, что есть прекрасного в мире: восход солнца в туманной дымке, детский смех, огни на рождественской елке… Он возбуждал, как вспышка молнии, и пугал, как громовой раскат. Он совместил такие противоречивые чувства, как желание распаленной плоти и почти детское любопытство, стремление испытать что-то новое, доселе неизведанное.

Бет погладила его по лицу. Нэш тихонько застонал, провел ладонями по ее спине. Потом еще и еще… С каждым разом ласка становилась все требовательней, все настойчивей. Она прильнула к нему, догадавшись о его желании. Руки скользнули под футболку. Уже не владея собой, она прижалась к нему еще теснее.

Оторвавшись от ее губ, Нэш хрипло прошептал:

– О Боже, Бет! Какая ты ласковая и податливая. Ты отдаешь мне всю себя.

Слова ворвались в затуманенное сознание подобно лучу прожектора. Ты отдаешь всю себя! Да, конечно, если уж отдаваться, то целиком. Неожиданно ее охватил страх. Что она делает?! Один раз она уже пошла на поводу у своих эмоций. И что из этого вышло? Страсть – это намного опаснее и сложнее, чем простое человеческое сочувствие. Она напряглась и замерла, как будто ее парализовало. Где-то вдалеке раздался долгий свисток проходившего поезда. Бет поежилась – почему-то стало холодно.

Нэш слегка отстранился. Глаза сделались непроницаемыми.

– Мне показалось… но я, наверное, ошибся, – процедил он сквозь зубы.

Нет, это нечестно – перекладывать на него всю ответственность.

– Ты не ошибся, – прошептал она. – Но…

– Ты передумала?

Возникло ощущение, что она его очень обидела. Неужели тем, что не ответила на его порыв? Однако надо отдать должное его выдержке, не всякий мужчина способен в такую минуту остановиться.

– Спасибо, – выдавила она и, заметив озадаченный взгляд, добавила: – Что не настаиваешь.

– Если женщина говорит «нет», значит, она не хочет.

Бет испытующе заглянула в глаза, пытаясь догадаться о его чувствах.

– Но я не сказала «нет».

– Вслух не сказала, но это и так понятно. Хотелось бы только узнать почему?

Что же делать? Не могла же она назвать истинную причину!

– Ведь мы с тобой конкуренты! И ты думал, будто я стремлюсь… повлиять на Осгуда. К тому же я вообще не хочу никаких отношений.

– Это не объяснение.

Под пристальным взглядом у Бет сбилось дыхание.

– Разве я обязательно должна объяснять?

Он весь напрягся, взгляд стал суровым и чуть отстраненным.

– Конечно нет. Ты ничего не должна. – Нэш отвернулся. – Пойдем потихоньку. Бежать я сейчас не могу.

Всю обратную дорогу Нэш старался не встречаться взглядом с Бет. Молчали, и это тяготило обоих. В конце концов он все-таки не удержался и посмотрел на свою спутницу. Какая красивая женщина! Худенькая и изящная, она излучала мягкую женственность. Такую женщину хочется целовать и сжимать в объятиях.

Нэш неплохо разбирался в людях. Он понял, что Бет оттолкнула его не из ложной скромности и не из кокетства. И отказ заставил Нэша задуматься о том, чего же он на самом деле хочет. По-видимому, самое лучшее в сложившейся ситуации – держаться от нее подальше или вообще забыть о ее существовании. Мысль мудрая, но хотелось как раз противоположного.

В понедельник днем Бет отправилась на деловой обед. Она любила такие вылазки. Ей нравилось общаться с людьми, особенно с представителями творческих профессий. Но в тот день она была слишком рассеянна и погружена в себя.

После того вечера Нэш прекратил всякие попытки к сближению, и только-только установившиеся между ними дружеские отношения как-то сами собой сошли на нет. Сегодня Бет особенно остро ощутила, как ей его не хватает.

Кто-то легонько коснулся ее плеча. Обернувшись, она увидела Тома Розенталя, который усаживался на соседний стул.

– Рад вас видеть.

– Я тоже, – вежливо отозвалась Бет. Раньше Розенталь ее просто не замечал. Интересно, что случилось?

Он внимательно рассматривал ее и, казалось, взвешивал слова, прежде чем их произнести.

– Я часто вижу вас на подобных мероприятиях. Увы, такова наша доля – отлавливать перспективных клиентов. А вот Уинчестер не утруждает себя погоней за заказчиками. Его сегодня опять нет.

– Может быть, у него и так хватает работы.

– Это точно. И проекты он делает только грандиозные. Не думаю, правда, что он заполучает их одним только тяжелым и напряженным трудом. – В голосе Розенталя явственно сквозила горечь.

– Что-то я вас не понимаю.

Розенталь потер ладонями колени.

– Вы здесь человек новый, а я живу в этом городе уже несколько лет и столько же состою в архитектурном клубе. Ведь вам еще не приходилось конкурировать с Уинчестером?

– Нет. – Бет в основном занималась проектированием загородных домов для частных лиц.

– Так я и думал. Вы просто не знаете, какой он пронырливый и коварный.

Понятия «пронырливый и коварный» никак не ассоциировались с Нэшем Уинчестером.

– Объясните, пожалуйста, что вы имеете в виду.

Розенталь заерзал на стуле.

– Когда Уинчестер переехал сюда, он пригласил меня на обед. Не только меня, всех здешних архитекторов.

– И что же в этом плохого? Наверное, хотел поближе узнать коллег.

Розенталь фыркнул.

– Вот именно! Он собирает сведения о коллегах. Пытается разузнать как можно больше, чтобы потом использовать информацию против конкурента.

– Хотите сказать, Уинчестер занимается шантажом? – Голос у Бет чуть заметно дрогнул.

– Не то чтобы шантажом… Но если узнает какую-либо пикантную подробность из личной жизни, не приминет поставить в известность клиента. Может статься, именно так он и перехватил у меня несколько крупных проектов. В прошлом у меня были проблемы: я любил выпить. Думаю, Уинчестер оповестил заказчиков о моей слабости, и я остался ни с чем.

Бет не могла, не хотела в это верить.

– Вряд ли он узнал о вашей слабости за тем обедом. Если только вы сами не разоткровенничались.

– Конечно нет. Но я слышал, что он пользуется услугами частного детектива.

У Бет давно сложилось предубеждение против частных детективов. Того типа, которого наняла бывшая жена Джона Уинстона, интересовало одно: как получить деньги за добытые фотографии. Истина ему была не нужна.

– И кто же вам это сказал?

Розенталь нетерпеливо махнул рукой.

– Вы не верите слухам. Это хорошо. Но дыма без огня не бывает. Я слышал, например, что когда Уинчестер добивался заказа на тот знаменитый парк аттракционов, он разузнал все о своих конкурентах.

– Но это вовсе не значит, что он использовал полученные сведения против кого-то.

– Не будьте наивной, мисс Террелл. Он стал таким знаменитым отнюдь не случайно.

Глаза Розенталя сверкнули злобой, и Бет насторожилась.

– Он талантливый архитектор.

– Да. Но не он один.

– Зачем вы все это мне говорите?

– Просто хочу вас предостеречь. Вы с Уинчестером, похоже, приятельствуете. Во всяком случае, я заметил, что он проявляет к вам интерес. И хотя вы действительно привлекательная женщина, его внимание к вам может быть вызвано совсем другими причинами.

– Все же не понимаю, зачем вы все это рассказываете?

– Скажем так: если заказ Осгуда не достанется мне, тогда пусть он не достанется и Уинчестеру.

Розенталь поднялся и, помахав Бет рукой, направился к группе мужчин, которые оживленно что-то обсуждали.

Бет задумалась, глядя в свой бокал. «Не будьте наивной, мисс Террелл», – сказал Розенталь. Неужели она снова попалась? Неужели Нэш не такой, каким кажется? Не была ли его откровенность просто уловкой, чтобы побольше узнать? Вдруг отыщется нечто такое, что можно использовать против нее? И самый важный вопрос: тот поцелуй – настоящий или нет?

Промучившись неделю, Бет решила, что Нэш Уинчестер – герой не ее романа. А раз так, то нечего и переживать по поводу его методов. Во всяком случае, до тех пор пока он не раскопает тот скандал с Джоном и не попробует его использовать, чтобы дискредитировать Бет в глазах Осгуда. Может быть, стоит самой все рассказать Осгуду?

Чтобы как-то отвлечься от навязчивых мыслей, Бет решила перекрасить гостиную. Ее давно раздражал цвет стен, и она решила сделать их светло-желтыми, а потолок голубым, как небо, и с белыми облаками. Тогда в холодную погоду здесь будет гораздо уютнее.

Сдвинув мебель в центр комнаты и накрыв ее, она взялась сначала за потолок, потом перешла к стенам. Часа через три у нее страшно разболелась голова. Бет, однако, мужественно терпела, решив довести дело до конца. День уже близился к вечеру, и карабкаться вверх-вниз по стремянке становилось все труднее. Ее уже буквально тошнило от головной боли.

Неожиданно раздался звонок. Кое-как добравшись до двери, Бет распахнула ее. На пороге стоял Нэш. В черной рубашке и джинсовых шортах.

– Можно?

При одном взгляде на него она вспомнила жаркие губы и крепкие объятия. Сердце у Бет забилось, голова закружилась. С трудом взяв себя в руки, она вспомнила про свой наряд: линялую красную майку и заляпанные краской оранжевые шорты – и сдернула с головы косынку.

– Ко мне войти страшно. У меня там такое…

– Ты забыла свои заколки. – Он протянул руку и раскрыл ладонь.

Забирая гребешки, Бет коснулась его руки, и ее словно ударило током. Она вспомнила, как водила пальцем по его ладони, как гладила его по лицу.

– Бет, что с тобой? Такая жарища, а у тебя руки, как ледышки!

Она потерла лоб.

– Голова болит и немножко кружится. Может, начинается грипп.

Нэш принюхался, сморщив нос.

– А что ты делаешь?

Бет кинула взгляд на свой измазанный краской наряд.

– А ты как думаешь?

Он взял ее за руку и вытащил на крыльцо.

– Сядь на ступеньку и глубоко дыши. Какая у тебя краска?

Она осторожно подняла голову.

– Не знаю. Купила на распродаже. А что?

– Скорее всего, ты отравилась. Или у тебя аллергия на эту краску.

– У меня все окна открыты.

– Тебе больше нельзя туда заходить.

Его взгляд буквально пригвоздил Бет к месту, но дух противоречия был сильнее, и она с трудом, но поднялась на ноги.

– Я сама решу.

– Бет, послушайся разумного совета. Или ты хочешь, чтобы тебе стало совсем плохо?

– Естественно, не хочу. Но мне надо закончить стену.

– Если я ее докрашу, ты согласишься посидеть здесь и подышать воздухом?

– Но ты же весь измажешься!

– А если я не такой неряха, как ты? – Заметив яростный взгляд, Нэш поспешно добавил: – Я пошутил. Вот видишь, ты надышалась парами так, что потеряла чувство юмора. Это уже серьезно.

Сейчас он выглядел таким самоуверенным и, надо признать, неотразимым.

– С чего это вдруг ты будешь красить мою стену?

– Потому что тебе нужна помощь. И если я не докрашу твою последнюю стену, ты будешь доделывать ее сама.

– Но у тебя, наверное, есть и другие дела.

– Конечно, но это не займет много времени.

– Я заплачу.

– О Господи, Бет!

– Называй цену, иначе я не согласна.

В его глазах вспыхнули веселые огоньки.

– Ну хорошо. Когда закончу, скажу, сколько стоит мой труд. Договорились?

У Бет так болела голова, что она ничего уже не соображала.

– Договорились.

Нэш взглянул под накинутые на мебель покрывала. Интересно, что стоит в комнате с желтыми стенами и голубым потолком, расписанным белыми облачками. Синее кресло. Диван с обивкой «под радугу», когда один цвет плавно переходит в другой. Внимание привлек предмет непонятной формы. Сняв ткань, он рассмеялся. Кресло-качалка! Все-таки что-то есть в Бет от ребенка. В этом они похожи.

Несмотря на свое решение выбросить Бет из головы и держаться подальше, Нэш постоянно думал о ней. И не просто думал. Его самого озадачивало то восторженное возбуждение, которое охватывало всякий раз, когда он ее вспоминал. Когда он нашел у себя в кармане гребешки с жемчугом, появился повод увидеться с ней еще раз. Просто зайти на минутку. Убедить себя в том, что вовсе не обязательно видеть ее и быть с ней рядом.

Через час Нэш отложил валик и вытер пот. Он закончил. У хозяйки не должно быть претензий. Теперь самое время поискать в холодильнике что-нибудь жидкое и холодное.

Войдя в кухню, Нэш невольно улыбнулся. Уникальное сочетание цветов: бледно-фиолетовые стены и серая мебель. Поначалу даже показалось, что белые бытовые электроприборы немного не к месту. Но потом он увидел на стене белые с серым керамические тарелки и понял, что у Бет безупречный, тонкий вкус.

Наполнив два стакана яблочным соком, Нэш вынес их на крыльцо. Бет сидела на ступеньках, поджав под себя ноги. В облегающих шортиках и короткой майке она казалась совсем юной. Невинной и уязвимой. Глаза у нее были закрыты.

– Не спишь? – спросил Нэш тихонько.

Она медленно подняла веки.

– Засыпаю.

Этот сонный голос сразу вызвал в воображении Нэша картину мерцающих свечей и долгое, медленное объятие. Взгляд карих глаз проникал ему в самую душу.

– Как ты себя чувствуешь?

Она промолчала, но взгляд ожег его огнем. Тело уже напряглось, заявляя о своем желании. Странное ощущение, от которого перехватывало дыхание, как будто он стоит перед ней обнаженный. Больше всего на свете хотелось сейчас поцеловать ее крепко-крепко, а потом слиться с нею, пока их тела не взорвутся вихрем наслаждения.

Взгляды их встретились, и время остановилось. Оба застыли, ошеломленные непонятной силой, которая связала их вибрирующей нитью. Нэш шагнул к ней, но движение разрушило чары. Бет первая отвела взгляд, опустила ноги и распрямила плечи.

Нэш почему-то смутился, что он без рубашки, и захотел объясниться.

– Было так жарко, и я подумал, что краску легче смыть с кожи, чем отодрать от рубашки.

Бет машинально посмотрел на мускулистую грудь, заляпанную желтой краской. А когда она нервно облизнула губы, Нэш едва сдержал стон.

Она подалась вперед, соскользнув на самый краешек ступеньки.

– Это ты мне сок принес?

– Кому же еще?

Она взяла протянутый стакан и с жадностью сделала несколько глотков.

– Мне уже лучше. Голова совсем не болит. Наверное, я действительно надышалась парами.

– Знаешь что, я как раз собирался к Шэннон. Поехали вместе.

Бет посмотрела на него так, будто пыталась понять, что скрывается за его предложением.

– Не хочу мешать семейному обеду.

– Никому ты не помешаешь. Шэннон будет очень рада с тобой познакомиться.

– Почему?

– Я рассказал о тебе, и ей любопытно.

– После того, что случилось в прошлую субботу, я думала, ты все понял.

– Я понял, что ты не хочешь завязывать никаких отношений. Но сейчас тебе нужно где-то провести два-три часа, пока не проветрится комната. Мы с тобой и секунды не будем наедине. У Шэннон трое мальчишек-разбойников. Ты в полной безопасности.

Бет провела пальцем по запотевшему стакану.

– Ты уверен, что это удобно?

– Абсолютно. – И вдруг что-то заставило его спросить: – Ты любишь детей?

Она пожала плечами.

– Не знаю. Я мало общалась с ними. В семье была единственным ребенком. Большинство моих друзей занимались карьерой и только теперь начинают подумывать о семье.

Честный ответ. Впрочем, этого и следовало ожидать. Хотя Нэш привык к другому. Женщины, желая ему угодить, всегда уверяли, что обожают детей.

– Когда познакомишься с моими сорванцами, узнаешь, как дети сводят взрослых с ума. – Нэш поставил пустой стакан на верхнюю ступеньку крыльца. – Я съезжу домой, приму душ и вернусь за тобой через полчаса. – Он указал головой в направлении гостиной. – Только не заходи в дом надолго, жди меня на улице.

Бет кивнула. Без единого возражения.

5

Нэш привел Бет на задний двор кирпичного особнячка. Дэйв, младший сын Шэннон, выбежал им навстречу, бросился к дяде и крепко обнял его за ноги. У Нэша защемило сердце. Как же он любит этого малыша! Будут ли у него когда-нибудь дети – свои дети, которых он мог бы любить не меньше?

– Мама сказала, что ты приедешь к нам с какой-то тетей. Как ее звать? – полюбопытствовал мальчик с непосредственностью четырехлетнего ребенка.

– Спроси у нее сам.

Дэйв вдруг застеснялся, отпустил дядины ноги, сунул в рот палец и потупился.

Бет присела на корточки.

– Меня зовут Бет. Мы с твоим дядей друзья.

Малыш вынул изо рта палец и внимательно оглядел гостью с головы до ног. Потом, должно быть решив, что она – хорошая, вызывающая доверие тетя, спросил:

– А вы с дядей Нэшем играете в камушки? Я со своими друзьями играю.

– Еще ни разу не пробовали, – улыбнулась Бет, покосившись на Нэша.

– А что же вы тогда делаете?

– Мы вместе бегаем, – ответил Нэш, пытаясь сохранить серьезность.

Дэйв взглянул на дядю, всем своим видом давая понять, что вместе бегать – это совсем не то.

– Ты ее научишь?

– Обязательно, – заверил Нэш.

– Мы можем прямо сейчас это сделать. Пойду позову Роджера. – И малыш побежал в дом.

Бет поднялась и откинула волосы со лба.

– А ты здорово общаешься с детьми.

– У меня большой опыт. Пойдем.

Легонько обняв Бет за плечи, он повел ее к двери. Жест был таким естественным, как будто он делал это уже тысячу раз.

– От мальчишек потом не отделаешься. Поэтому, прежде чем эти разбойники тебя умыкнут, я познакомлю тебя с Шэннон и Вейном. В доме есть кондиционер, так что мы обедаем внутри.

Нэш был благодарен сестре, которая встретила гостью радушно и не задавала лишних вопросов. Внимательно наблюдая за женщинами, он понял, что они друг другу понравились. Для него это почему-то было важно.

Как непросто сидеть рядом с Бет за столом и ни разу к ней не прикоснуться! Но когда он тайком помог Джейсону переложить цветную капусту в свою тарелку, Бет толкнула его локтем.

– Ты зачем потакаешь ребенку?

Нэш не смутился.

– Маленьким надо помогать. Много ты знаешь взрослых, которые с удовольствием едят цветную капусту?

– Ну хотя бы мы четверо.

– Нет-нет, если у них есть выбор? Шэн сама ее ненавидит. Но все равно готовит, уверенная, что это полезно.

Бет улыбнулась, и Нэшу ужасно захотелось ее поцеловать. Но Роджер вовремя отвлек его от неуместных мыслей.

– А что у нас на десерт? – спросил он, отправляя в рот последнюю ложку картофельного пюре. – Мама сказала, что ты привез что-то вкусненькое.

Нэш подмигнул и причмокнул.

– Торт «Черный лес». – Мальчики озадаченно переглянулись, и он пояснил: – Шоколадный торт с вишнями и взбитыми сливками.

– Нэш часто у нас бывает, – обратился Вейн к Бет, – и считает, что должен участвовать в расходах на питание. Но никак не поймет, как помогает, сидя с мальчишками и давая нам возможность побыть одним. Это мы должны кормить его ежедневно десять лет подряд.

Бет внимательно посмотрела на Нэша.

– Ты сидишь с малышами?

В голосе было что-то такое, что он сразу понял: ей это нравится.

– Но они уже давно не малыши. И просто приезжают ко мне в гости. Им тоже нравится менять обстановку.

– А у нас выходной, и дома спокойно и тихо, – добавила Шэннон.

– Однако ты ужасно скучаешь и ждешь не дождешься, когда твои сорванцы вернутся домой, – добавил ее муж.

После обеда Нэш и Вейн затеяли с мальчиками возню. Начали с того, что мерялись силой, а закончили вольной борьбой и «массовым щекотанием». Наконец Шэннон прервала веселье:

– Хватит, пора спать.

Ребята дружно взвыли, выражая протест, а Дэйв внес предложение:

– Пусть дядя Нэш нас уложит. – Он повернулся к Бет. – Он такие истории нам рассказывает. Замечательные! Мне очень нравится та, про пришельцев.

У Бет глаза поползли на лоб.

– Я бы тоже хотела послушать.

Нэш строго взглянул на племянников.

– Женщинам к нам нельзя. У нас, у мужчин, свои тайны.

– Все нормально! – воскликнул Роджер к несказанному изумлению Нэша. – Ей можно доверять.

Шэннон улыбнулась.

– Вот и прекрасно, а мы пока все уберем и сварим кофе.

Пропустив мальчиков вперед, Бет остановила Нэша в коридоре.

– Может быть, я буду тебя смущать и лучше посижу в гостиной?

Да, она будет его смущать. Но в другом смысле. От одного ее прикосновения у Нэша вскипала кровь – даже если она просто по-дружески брала его за руку.

– Нет, нет, пойдем. Когда я начну рассказывать, то забуду обо всем. Эти истории захватывают меня не меньше, чем мальчишек. – Он оглядел ее желтую вязаную кофту и коротенькую юбку-брюки. – Хотя должен признаться: чем ближе ты ко мне, тем больше смущаешь.

– Нэш!.. – недовольно воскликнула Бет.

Она стояла совсем близко. Только протяни руку. Искушение было таким сильным, что он подался вперед и чмокнул ее в кончик носа. И во взгляде прочел, что несмотря на возмущение, она хотела большего. Что же мешает ей отдаться своим желаниям?

– Мы ждем! – крикнул Роджер из детской.

Нэш открыл дверь. Слева стояла кроватка Дэйва, справа – двухэтажная кровать, где спали старшие. Нэш присел в ногах у малыша.

– Так вы правда хотите еще раз послушать историю про музыкальный лазер?

– Да! – завопили ребята хором.

Бет слушала как завороженная. Нэш оказался мастерским рассказчиком. Человек, который умеет придумывать такие замечательные истории, просто не может делать то, о чем говорил Розенталь. Уинчестер – талантливый архитектор и хороший человек, который любит свою сестру и ее детей. Это было очевидно.

Нэш остановил машину у дома Бет.

– Мы засиделись. Я и не заметила, как пролетело время. Уже почти полночь.

Она глядела на его профиль. Высокие скулы, решительный рот. Интересно, он поцелует ее прямо в машине или все-таки подождет до двери?

Нэш отстегнул ремень безопасности и потянулся.

– Пойдем посмотрим, как там обстановка – выветрилась ли краска?

Они медленно пошли к дому, будто им не хотелось, чтобы вечер кончался. Отпирая дверь, Бет чувствовала на себе испытующий взгляд. Что делать? Просто сказать: «Я хочу, чтобы ты меня поцеловал?» Нет, нет. Не торопи события. Подожди, посмотри, что будет.

В темноте Нэш налетел на торшер. Бет зажгла свет, прошла в гостиную и сняла покрывало с дивана. Запах краски был уже не таким сильным, но все равно ощутимым. Бет запуталась, и Нэш подошел, чтобы помочь. Они молча сложили покрывало, не сводя глаз друг с друга. Потом Бет освободила кресло, а Нэш – кресло-качалку.

– У тебя в спальне есть кондиционер? – спросил он.

– Нет. Это старый дом с толстыми стенами. Здесь кондиционер не нужен.

– Я не про жару. В какой комнате ты спишь?

– Первая дверь налево.

Нэш не стал дожидаться вопроса, и Бет в ужасе закусила губу, пытаясь взглянуть на свою спальню глазами постороннего человека. Комната в розово-белых тонах. Конечно, не для маленькой девочки, но и на спальню деловой женщины походит мало. В течение дня приходилось быть взрослой, серьезной и стильной. А по ночам хотелось окунуться в приятную атмосферу «с рюшечками и финтифлюшками» – с коллекцией фарфоровых кукол на белом, покрытом эмалью сундучке и кружевными веерами с белыми и розовыми шелковыми цветами, развешанными на стенах.

Нэш вернулся в гостиную с непроницаемым лицом.

– Ты не можешь там спать. Сегодня – точно.

– Почему?

– Там запах не меньше, чем здесь.

– Все равно уже лучше.

– Вспомни, как у тебя болела голова. Утром будет еще хуже. В доме влажно, а влажность задерживает пары.

– Черт возьми! – Бет на секунду задумалась. – Час ночи. Поздно кому-нибудь звонить и проситься переночевать. Придется поставить палатку на заднем дворе.

– Можно поехать ко мне. У меня две лишние спальни.

Он, наверное, шутит!

– Я не могу.

Взгляд мглисто-зеленых глаз был тверд.

– Почему?

Бет вдруг запаниковала, не в силах придумать ни одной вразумительной причины. Наконец пролепетала:

– Потому что мы едва знакомы и совсем друг друга не знаем.

– Лично я знаю все, что нужно. Во всяком случае, уверен, что ты ничего не стащишь и не сбежишь под покровом темноты.

Глаза улыбались, и сердце Бет опасно забилось. Провести ночь под одной крышей. Сумасшедшая мысль!

– Но почему ты меня приглашаешь?

Он тряхнул головой, всем своим видом давая понять, что ответ очевиден.

– Тебе нельзя сегодня оставаться в доме. Спать одной на заднем дворе опасно, а ехать в гостиницу – напрасная трата денег.

– Это все? Никаких скрытых мотивов? – спросила Бет, надеясь, что скрытых мотивов и вправду нет. И очень надеясь, что они все же есть. Она пыталась заглушить в себе тайное желание, о котором могла потом пожалеть.

– Давай начистоту, Бет. Ты боишься, что я попробую затащить тебя в постель? – Он произнес это сердито, словно недоверие очень его обидело.

– Не боюсь, так как знаю, что ты не станешь этого делать.

– Но может быть, ты боишься не меня, а себя? – Нэш прочел ее мысли. – Это не тот вопрос, от которого зависит жизнь. У меня в спальнях есть двери. На дверях есть замки. И они запираются изнутри.

Он прав. Нечего делать из мухи слона. Ей искренне предложили помощь, зачем же отказываться?

Бет улыбнулась.

– Ну ладно. Надувного матраса все равно нет, да и спать в чистой постели лучше, чем в спальном мешке, поэтому я, пожалуй, воспользуюсь твоим предложением. Но с одним условием: утром я приготовлю завтрак.

– Опять торгуешься! Когда человек проявляет участие, вовсе не обязательно его чем-то вознаграждать.

Если бы так! Скандал с Джоном научил Бет быть осторожной. И особенно с теми людьми, которые проявляют участие.

– Папа говорит, что долги – это ямы с зыбучим песком. В них легко увязнуть.

– Твой папа не записывает свои изречения? Их у него, должно быть, больше, чем у Франклина.

– Нет, не записывает. Но у меня в дневнике их полно. Может, потому я их и помню.

Нэш поднялся и подошел к ней вплотную.

– Очень хотелось бы почитать.

Он говорил вполне серьезно. Неужели действительно хочет узнать о ней все. Бет вдруг стало страшно. Станет ли он относится к ней по-прежнему, если докопается до истории с Джоном? Умеет ли он безраздельно доверять людям, которые ему небезразличны? Но больше всего пугало то, что она хотела быть ему небезразличной.

– Дневник женщины – вещь еще более сокровенная, чем содержимое ее бельевого шкафа, – попыталась она отшутиться.

Но Нэш остался серьезным.

– Я хочу узнать о тебе побольше, Бет. Мне все про тебя интересно.

Сам Нэш уже рассказал о многом. Почти обо всем, кроме своего неудачного брака. Лишь упомянул о том, что развелся, но ни разу не сказал почему. Бет же не поведала о себе практически ничего.

– Но у меня самая что ни есть заурядная жизнь. Даже скучно рассказывать.

– Позволь мне самому судить…

Бет почувствовала, как между ними возникло знакомое напряжение, и поспешила сменить тему. Взглянув на часы, произнесла оживленным тоном:

– Если мы хотим выспаться, надо ехать. Я быстро соберу сумку.

Он поморщился, явно разочарованный. Впрочем, голос остался ровным.

– Не спеши. Ведь завтра не надо вскакивать с утра пораньше.

Бет ушла в спальню, а Нэш вздохнул. Почему она так упорно молчит о себе? В голову лезли самые бредовые мысли. Скорее всего в прошлом – неудачный роман, и с тех пор она не доверяет мужчинам. Просто не нужно расспрашивать, следует выждать и сделать все, чтобы с ним она чувствовала себя в безопасности.

Каким образом эта женщина заняла столь важное место в его жизни? Он и не заметил, как это произошло. Войдя в ее спальню, он сразу понял, что это комната настоящей женщины. В такой спальне у любого мужчины закружится голова. Черт возьми, он хочет Бет Террелл. И он получит ее. Может быть, не сегодня. Но скоро.