Текст книги "Никому не говори…"
Автор книги: Карен Робардс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Ой! – Карли отскочила в сторону.
–Ох, извини, – с притворным раскаянием сказала Сандра. Она взяла у Карли ключи и с той же обольстительной улыбкой передала их Антонио. – Мы вам очень признательны. Большое спасибо.
–Пожалуйста. – Антонио и Майк пошли к задней двери трейлера.
–Ты с ума сошла? Не смей говорить им, что нам не нужна помощь! – прошипела Сандра, когда они с Карли остались одни. – Здесь жарче, чем в духовке, а веши придется таскать в гору. Если хочешь сохранить лицо, можешь упираться рогами сколько влезет, но на меня не рассчитывай… Кстати, чем тебе так не угодил шериф?
–Не понимаю, о чем ты говоришь.
–Ага, как же… – Сандра отвернулась, залезла в кабину и вытащила обе их сумки, а заодно неизменную кастрюлю. – Берись за дело, пока они не передумали!
Карли поморщилась, но, когда взяла свою сумку, была вынуждена признать правоту подруги. Казалось, там лежала пара наковален. Она начала карабкаться на холм. За ней шли Сандра, Майк, нагруженный щетками, швабрами и пылесосом, и Антонио, который нес гору коробок.
День был не только жарким, но и влажным. Казалось, земля тоже исходила потом. Карли ощущала капли влаги, висевшие в воздухе. Небо было синим и безоблачным. Птицы пели, сверчки трещали, цикады звенели, в воздухе вились тучи москитов. Густая листва задерживала солнечный свет и дарила благодатную тень, но зато задерживала тепло, насекомых и лужи, оставшиеся на память о дожде. Когда Карли добралась до крыльца, она была готова отдать все южное лето за один-единственный порыв прохладного чикагского ветра с озера Мичиган. Она забыла, что июль в Джорджии – это настоящее пекло.
– Нашла! – ликующе воскликнула Сандра. Обернувшись, Карли увидела, что подруга засовывает сотовый телефон в яркий пластиковый пакет. Сандра пыхтела как паровоз, блестела от пота, ее окружала туча москитов, но она радовалась, как никогда в жизни. Не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что к чему: к ней спешил Антонио. Вот что делает с людьми страсть. Уф-ф… Карли притворилась, что ждет остальных, поставила тяжеленную сумку, незаметно потянулась и посмотрела на дом. Остроконечная крыша, восьмиугольная башенка, широкая открытая веранда и окна со ставнями были по-своему прелестны. Этот красивый особняк девятнадцатого века можно было легко представить себе небольшой уютной гостиницей. Но краска облупилась, несколько ставен висело на вывернутых петлях, резные столбики, поддерживающие крышу веранды, покосились. Вспомнив ночную капель, Карли подумала о том, что крыша тоже наверняка нуждается в ремонте. Не говоря о водопроводе, электричестве и…
Внезапно откуда-то донесся громкий лай. У Карли отвисла челюсть. Из-под крыльца выскочил Хьюго; дьявольская собака гналась за ним по пятам. Кот взлетел на веранду. Собака прыгнула за ним. Карли быстро подбежала к не успевшему опомниться Майку, выхватила у него швабру, издала боевой клич, который сделал бы честь предводителю команчей, и бросилась за-щишать своего ненаглядного кота.
– Хьюго!
Размахивая шваброй, она поднялась на крыльцо. Тем временем Хьюго сиганул на спинку плетеного дивана. Собака, которая не смогла перехватить его, завизжала, прыгнула на диван, но сорвалась, оставив на дереве следы когтей. Ее заливистый лай эхом отдавался от стропил.
– Скверная собака! – крикнула Карли и громко стукнула шваброй об пол. Собака тявкнула, а Хьюго, утробно мяукая, устремился к Карли, как мяч, брошенный сильной рукой игрока. Он хотел прыгнуть к хозяйке на руки, но промахнулся и угодил ей в плечо. Карли выронила швабру, попятилась, пытаясь поймать кота, и кубарем покатилась по ступенькам.
На мгновение мир превратился в цветной калейдоскоп, а потом она шлепнулась на спину в густую траву у подножия крыльца и осталась там лежать, глядя на кружившееся в воздухе облако кошачьей шерсти.
И вдруг почувствовала, что к щеке прикоснулось что-то теплое и влажное. Она покосилась в сторону и поняла, что смотрит в глаза дьявольской собаки.
Глава 15
Собака лизнула ее. Карли увидела тревожные темные глаза, треугольную мордочку, большие уши торчком и ребра, проступавшие сквозь свалявшуюся черную шерсть. Потом собака поджала хвост и бросилась бежать. Когда Карли пришла в себя, она поняла почему.
– Карли!
Сандра, Антонио и Майк кинули свой груз и с криками устремились к ней. Если бы Карли могла двигаться, то сама убежала бы вместе с собакой.
– Ты в порядке? – Сандра чуть не налетела на нее. Антонио и Майк стояли за ее спиной. Все трое тяжело дышали, морщились от сочувствия и смотрели на нее сверху вниз.
Карли подняла глаза, увидела три мрачных лица, узловатые ветки, густую листву, яркое голубое небо и сделала первый осторожный вдох. Она ощущала запах влажной земли, влажной травы и влажной обуви. От удара о землю у нее в первое мгновение перехватило дыхание. Но теперь легкие работали. Когда они наполнились воздухом, Карли попробовала пошевелить руками и ногами. Слава богу, тело ее слушалось. Может быть, она еще и выживет.
Под хор причитаний «осторожнее» и «лучше полежать несколько минут» Карли медленно села. Рядом лежала злополучная швабра. Другие швабры, щетки, пылесос, коробки и пакеты валялись там, куда их побросала бросившаяся к ней троица. Обведя взглядом окрестности, она не обнаружила никаких следов ни Хьюго, ни собаки. Истошного лая тоже не было слышно. Было ясно, что собака прекратила погоню.
Бедная собачка. Она явно умирала с голоду.
Но это не значило, что она имеет право съесть кота.
– Не видели, куда побежал Хьюго? – Решив отправиться на поиски, Карли попыталась встать. Три пары рук помогли ей подняться. Она не ушиблась, но за помощь была благодарна. Ноги у нее дрожали. Слава богу, что двор давно не косили. Высокая трава смягчила удар.
– Он там, – сухо сказал Антонио, кивнув на огромную березу. Карли задирала голову все выше и выше и наконец увидела Хьюго, сидевшего на ветке и смотревшего на нее сверху вниз.
– Хьюго! Иди сюда!
Хвост Хьюго презрительно дернулся. Это был единственный признак, что он слышал хозяйку.
– Дрянной кот, – пробормотала себе под нос Карли.
– Согласна, – сказала Сандра. Карли метнула на нее сердитый взгляд.
– Может, подождем немного? А вдруг он сам спустится? – спросил Майк, обменявшись с Антонио мрачными взглядами.
Карли нахмурилась. Что-то подсказывало ей: мужчины очень не хотят лезть на дерево за Хьюго. Собственно, в этом не было никакой нужды. В отличие от прошедшей ночи теперь она знала, где кот; на дереве ему ничто не грозило. Если он через какое-то время не спустится сам, тогда она и начнет волноваться. Дни, когда Хьюго лениво следил за миром из окна квартиры, кончились. Плюсом было то, что теперь ему приходилось жить, а не созерцать чужую жизнь. Минусом – то же самое.
– Да, конечно. Я…
Карли осеклась, когда дверь дома открылась. Краем глаза она уловила какое-то движение, а затем повернула голову и увидела седого мужчину лет шестидесяти. Он был опрятно одет в голубую рубашку с короткими рукавами и темные брюки. Талию опоясывал кожаный ремень с пряжкой. Через секунду к нему присоединился молодой, крепко сбитый светловолосый мужчина в джинсах.
Карли смотрела на них с удивлением. Кто эти люди и что они делают в ее доме.
– Почти закончили, – сказал пожилой мужчина, весело помахав им рукой. Потом он присел на корточки и начал что-то делать с дверью. Молодой человек придержал дверь и тоже приветственно поднял руку.
– Привет, Уолтер. Привет, Барри. – Антонио помахал им в ответ и обернулся к Карли. – Может, войдете в дом и на минутку приляжете?
– Я в порядке, – ответила Карли, хотя чувствовала, что пара синяков у нее все-таки останется. – Уолтер и Барри?
– Уолтер и Барри Хиндли, – подтвердил Антонио, когда они все трое повели Карли к дому.
Уолтер и Барри Хиндли, подумала Карли. Она помнила обоих. Уолтеру принадлежал местный магазин скобяных изделий, где можно было купить не только молотки и гвозди, но также леденцы и комиксы. Все подростки паслись в магазине мистера Хиндли. Барри, единственный сын Уолтера, был классом старше Карли. Впрочем, она мало его знала. Как и он ее. У старшеклассников Карли успехом не пользовалась.
– Здравствуйте, мистер Хиндли. Привет, Барри, – сказала она, поднявшись на веранду. Ушибленные места начинали ныть всерьез. Ответ на вопрос «кто» был получен. Оставалось выяснить, что они делают в ее доме.
– Привет, Карли, – ответил Барри, с любопытством разглядывая ее. Он слегка набрал вес, но в остальном почти не изменился.
– Здравствуй, Карли. – Мистер Хиндли поднял глаза и улыбнулся. Он тоже не изменился, если не считать нескольких лишних килограммов и морщинок. В одной руке он держал коловорот, а в другой – снятую дверную ручку. – Поздравляю с возвращением!
– Всегда приятно вернуться домой. – Она улыбнулась им обоим, но не смогла удержаться от вопроса: – А что вы здесь делаете?
– Разве Мэтт не поставил тебя в известность? – удивился Барри. – Он попросил нас зайти и сменить замки. Сказал, что тебе позарез нужны новые.
– Я бы пришел позже, но днем нам с Эллен привезут внуков, – сказал мистер Хиндли. – Поэтому я не пошел в церковь и притащил с собой Барри.
– Нет, Мэтт ничего мне не сказал. – Воспользовавшись тем, что Барри придержал дверь, Карли переступила порог и вошла в дом. Слава богу, кто-то догадался спустить жалюзи, и в доме было немного прохладнее, чем снаружи. – Спасибо за то, что согласились пропустить службу. – Она посмотрела на Барри. – Извини, что оторвала от семьи.
Барри покачал головой и задумчиво улыбнулся.
– Я не женат. Внуки, о которых говорил папа, – дети моей сестры.
– Ох… – только и сумела выдавить из себя Карли. Судя по улыбке, Барри сказал это со значением. Но она не испытывала к Хиндли-младшему никакого интереса. У причины отсутствия этого интереса были иссиня-черные волосы и росту больше шести футов, с досадой поняла она.
– Я поставил тебе прочные замки, – сказал мистер Хиндли. – И укрепил рамы. Теперь в окна никто не залезет. Позже зайдет Рон Грейвс и поставит тебе охранную систему. Как только это будет сделано, в твой дом не заберется сам Гарри Гудини[3]3
Знаменитый американский цирковой артист началаXXвека, автор множества рекордных трюков.
[Закрыть].
– Охранную систему? – переспросила Карли, сердясь на себя за отсутствие интереса к Барри. Три ее добровольные няньки вошли следом, и в коридоре сразу стало тесно. – Какую охранную систему?
Мистер Хиндли поправил дверь, зажал ее коленями, нашел карандашную отметку, видимо, сделанную ранее, и пробурил дерево коловоротом. Барри передал ему сверло.
– Ту самую, о которой говорил Мэтт. Ее поставят сегодня, чтобы ты могла спокойно спать в доме бабушки, – сказал Барри.
А мистер Хиндли добавил:
– Сегодня рано утром он позвонил Рону и попросил его сделать это. На случай нового взлома. Мэтт сказал, что это срочно, а Рон ответил, что все закончит еще сегодня.
Мэтт сказал. Эти слишком часто повторявшиеся слова действовали на Карли как красная тряпка на быка. Она благосклонно посмотрела на Барри. Насколько она помнила, в школе его считали одним из первых красавцев. Было приятно сознавать, что в Бентоне на Мэтте свет клином не сошелся. Но едва она собралась сказать Барри что-нибудь обнадеживающее, как мистер Хиндли включил дрель. Барри подмигнул ей.
Ладно, парень он был хоть куда, но сейчас она не испытывала к нему никаких чувств. Может быть, потому, что все еще злилась на Мэтта.
– Если вы не хотите ставить охранную систему, нужно позвонить Рону Грейвсу и сказать, чтобы он не приезжал, – неуверенно промолвил Антонио, увидев выражение лица Карли. Он повысил голос, стараясь перекричать шум дрели. – Но Мэтт сказал, что вы хотите этого!
– Мы хотим этого, – сказала Сандра, не дав Карли открыть рот, бросила на подругу взгляд, означавший «попробуй только», и оттащила ее в сторону.
Система, конечно, нужна, хотя она будет стоить целое состояние, злобно подумала Карли. Но Мэтт слишком много на себя берет. Ишь, раскомандовался! Обо всем договаривается сам так, словно она тут уже не хозяйка. Трейлер, замки, а теперь еще и охранная система! Это ее дом, ее дверь и ее трейлер. Мэтт не имеет к ним ни малейшего отношения. До ее жизни Мэтту нет никакого дела. Именно это она скажет ему, как только увидит.
А когда она с ним разберется, то с удовольствием воспользуется всеми преимуществами холостой жизни.
По дороге в гостиную Карли мельком глянула на себя в высокое зеркало, висевшее над батареей. Она была готова пройти дальше, но вдруг остановилась как вкопанная, отстранив заботливую руку Сандры.
Несмотря на все ее отчаянные усилия, постоянное применение фена и чудеса современной химии, ее голова вновь была покрыта кудряшками. Стоило Карли приехать в Бентон, как все вернулось на круги своя.
– Нет! – с отчаянием прошептала она, глядя в зеркало.
– Ну, мы пошли разгружать трейлер! – крикнул Антонио под грохот дрели.
– Замечательно! – преувеличенно весело ответила Сандра. – Я тоже сейчас приду! Только уложу Карли!
Когда помощники вышли в дверь, над которой все еще колдовали Барри и мистер Хиндли, Сандра снова схватила Карли за руку и буквально втолкнула подругу в гостиную.
– Только вздумай сказать кому-нибудь, что нам не нужна охранная система! – прошипела Сандра, скрестив руки на груди. Тем временем Карли, которую после увиденного в зеркале оставили последние силы, рухнула на диван. – Я плевать хотела, что ты злишься на красавчика-шерифа. Мне нужна эта система. Тебе нужен твой кот, а мне – безопасность!
Картина того, как ее лучшая кулинарная половина разворачивается и отбывает в Чикаго, отбила у Карли всякую охоту к сопротивлению. Когда на Сандру накатывало, от нее следовало держаться подальше. Но когда она злилась и боялась одновременно, последствия были непредсказуемы.
– Ладно, – Карли ответила Сандре столь же сердитым взглядом и попыталась удобнее устроиться на диване. Но насколько она помнила, это было невозможно. Даже если бы у нее не болела от ушибов спина.
Проклятый диван, набитый конским волосом, был твердым как камень, несмотря на роскошную бархатную обивку. Так что об удобствах следовало забыть.
– Значит, договорились, – с удовлетворением ответила Сандра и тут же лучезарно улыбнулась Антонио, притащившему в комнату кучу коробок.
Когда Сандра повернулась спиной, Карли показала ей язык. А потом, стремясь успокоить израненные тело и душу, инстинктивно потянулась за местным эликсиром, который неизменно помогал ей в детстве: взяла мятный леденец, развернула его и сунула в рот.
Трейлер разгрузили к ужину. Дом наводнили наполовину опустевшие коробки. Одежду положили в сундуки и повесили в шкафы. Полотенца, мыло и туалетные принадлежности заняли свои места в ванных.
Сняв боль лошадиной дозой тайленола, Карли почувствовала прилив сил. Она распаковала большинство своих вещей и даже постелила себе в детской, которую решила сделать своей спальней. Сандра выбрала другую маленькую спальню, расположенную рядом с детской; следовательно, четыре большие передние спальни можно было сдавать постояльцам.
Карли заново знакомилась с домом, на первом этаже которого находились шесть комнат и ванная, на втором – шесть спален и две ванных, а третий представлял собой одно огромное помещение. Карли надеялась со временем устроить спальни и там – конечно, если дело пойдет хорошо. Пока что их денег едва хватало на то, чтобы привести в порядок два нижних этажа.
Следы разгрома, который взломщик учинил в малой гостиной, были ликвидированы, но выщербленные стены требовали ремонта. Все остальное было в относительном порядке. Конечно, переднюю и заднюю гостиные, музыкальный салон (который находился как раз напротив передней гостиной), смежные с ним столовую, кухню и малую столовую следовало отскоблить и покрыть парой слоев краски. Для кухни нужно было приобрести современное оборудование промышленного класса, но почти все их средства должны были уйти на меблировку спален и такую важную вещь, как новая электропроводка.
Дом, который Карли помнила темным и неприветливым, начинал приобретать для нее совершенно новые черты. Карли казалось, что он проснулся после долгого сна.
Она сама не знала, как это случилось, но к ужину особняк трещал по швам от людей, умиравших с голоду. Точнее, жаждавших отведать стряпни Сандры. Сама Сандра, больше всего на свете любившая кормить толпы страждущих, стояла у плиты и помешивала аппетитное скампи, сделанное из того, что удалось найти в чулане и морозилке. Карли расположилась за длинной стойкой и готовила салат – единственное, что ей доверила Сандра.
Салат состоял из помидоров и лука, пожертвованных миссис Нейлор, которая около четырех часов пополудни вместе с дочерью, Мартой Хайкемп, и пожилой подругой перешла через дорогу, чтобы принести Карли в подарок свой знаменитый клубничный торт. По каким-то неясным Карли причинам вся троица решила остаться ужинать. В распоряжении Сандры оказались дары соседского огорода, а торт обрекли на десерт.
Антонио и Майк тоже были здесь, усталые, но облизывавшиеся в предвкушении вкусной еды. Рон Грейвс, только что закончивший монтировать охранную систему, сделал несколько одобрительных замечаний насчет запаха и с энтузиазмом принял предложение остаться на ужин. Лорен Шулер, заехавшая за сломанным письменным столом тетки, заговорила с Мартой Хайкемп о Четвертом июля, в комитет по празднованию которого входили они обе, и решила, что она тоже не прочь поесть.
Сестра Мэтта Эрин, ехавшая на какую-то вечеринку, остановилась, чтобы вернуть оставленную Сандрой сережку. Она взгромоздилась на кухонную стойку и весело болтала, явно не выказывая никакого желания уезжать.
Наблюдая за тем, как она обменивается шутками с Майком, Карли поняла, что девушка сидит здесь только из-за него. Еда Сандры привлекала ее меньше, чем остальных. Учитывая, что Эрин была помолвлена с Коллином Холкомбом, явное удовольствие, которое она испытывала от общения с помощником шерифа, слегка насторожило Карли. Напомнив себе, что проблемы Эрин ее не касаются, она стала резать лук тоненькими ломтиками, как велела Сандра. То, что все здешние жители совали нос в дела друг друга, еще не значило, что она должна следовать их примеру. Да, она вернулась в Бентон, но не собиралась приобретать прежние привычки.
Все гости были желанными, но неожиданными. Единственным, кого Карли в глубине души ждала – тем более что здесь присутствовали его сестра и помощники, – был Мэтт. Не признаваясь себе самой в том, что она хочет услышать голос Конверса, Карли весь день и вечер ждала его появления и думала, как она будет на него реагировать. Даже шинкуя лук под руководством Сандры, она прислушивалась, не раздадутся ли шаги на крыльце. Накрывая на стол, за которым могла поместиться целая толпа, она поняла, что то и дело косится на дверь.
Нет, она не хотела видеть его. Просто ждала. А это совсем разные вещи.
Ярко освещенная, битком набитая людьми столовая ничуть не напоминала комнату ужасов, которой она была ночью. По настоянию присутствующих Карли рассказала о своей встрече со взломщиком и даже нашла в этой истории кое-что смешное. Ужас, испытанный накануне, исчез, и сейчас Карли начало казаться, что ее реакция была чрезмерной. Угол, в котором маячил грабитель, больше не казался зловещим; это был самый обычный угол, где пытался спрятаться неудачливый воришка и где его застали. Все от души смеялись над ролями, которые сыграли Хьюго, Сандра и Мэтт. Потом Майк в красках описал попытки Мэтта снять Хьюго с дерева. Гости хохотали в голос, а затем завязалась непринужденная беседа, в которой приняли участие все, кроме Карл и.
А Карли в это время вспоминала, как она, испуганная до полусмерти, побежала в темноту, к Мэтту. Как дрожала от страха в его объятиях. Как он привлек ее к себе, утешая, целуя… И как уже позже целовал и ласкал ее в темноте своей спальни.
А потом ушел. Потому что они друзья и он не хотел испортить их дружбу.
Когда Карли вспомнила об этом, она снова начала злиться. Раздавленный почтовый ящик – мелочь по сравнению с тем, чего он заслуживал. Он заслуживал… заслуживал…
Она не могла придумать для него достойную кару. Но когда придумает, Мэтту не поздоровится.
– Я пойду резать торт, – объявила Карли, взяла свою тарелку и сбежала из шумной столовой на кухню, где царили тишина и покой.
Она так злилась на Мэтта, на то, что он не помог им сам, а прислал помощников, не пришел есть и даже не поинтересовался, как они устроились, что готова была разреветься. Карли объясняла свое состояние тем, что ей не удалось высказать ему все, что накипело. Поскольку утром последнее слово осталось за ним – и в прямом, и в переносном смысле, – Карли настоятельно требовалось убедить себя в том, что это он не нужен ем, а не наоборот.
Она стояла у раковины, готовясь выкинуть остатки скампи в ведро, как вдруг заметила, что Хьюго (обнаруживший в себе достаточное количество генов уличного кота, чтобы самостоятельно спуститься с дерева) сидит на холодильнике и пристально смотрит в ближайшее окно. Сначала Карли подумала, что он предался своему любимому занятию – лицезрению птичек. Но поза кота была совсем другой. Во-первых, шерсть на его загривке поднялась дыбом, как головной убор вождя индейского племени могавков, что бывало только в случае крайней тревоги. Во-вторых, он сидел совершенно неподвижно.
Карли тоже посмотрела в окно. Она видела весь задний двор вплоть до внушительного черного сарая (который сейчас был пуст, если не считать всякого хлама, накопившегося за долгие годы) и раскинувшегося за ним кукурузного поля.
Дул легкий ветерок; Карли видела, как он шевелил длинные листья кукурузы. Было около восьми вечера, и до наступления темноты оставалось еще часа два. Дневная жара спала, кипящий котел стал похож на теплую печь, и на земле лежали длинные тени. Со стороны кукурузного поля к дому двигалось маленькое черное создание. Оно миновало поляну, исчезло в кустах и появилось снова, стараясь держаться в тени. Потом остановилось, подняло голову, посмотрело на дом и понюхало воздух.
Дьявольскую собаку выманил из укрытия запах скампи.
Наверное, она была очень голодной. Карли вспомнила выступающие ребра и темные глаза, которые с тревогой смотрели ей в лицо. Теплый язык, лизнувший в щеку…
Карли держала в руке почти полную тарелку. Она так ждала Мэтта, что сумела съесть всего пару кусочков. Сейчас ее ужин мог найти лучшее применение, чем быть выброшенным в помойное ведро.
– Если она гоняется за тобой, это еще не значит, что мы должны дать ей умереть с голоду, – сказала она Хьюго.
Тот ответил ей возмущенным взглядом и дернул хвостом. Не обращая на него внимания, Карли открыла заднюю дверь и с тарелкой в руках вышла на веранду.
При виде Карли собака шмыгнула под куст. Было ясно, что она не слишком хорошего мнения о людях. У Карли никогда не было собаки, но, в отличие от Хьюго, она ничего против них не имела. Просто бабушка не разрешала ей заводить домашних животных. Когда у Карли появилась такая возможность, она купила Хьюго.
А Хьюго питал антипатию к собакам.
Она спустилась с крыльца, пересекла двор и пошла к кусту калины, под которым исчезла собака. Куст был выше человеческого роста, зеленый, круглый и усыпанный белыми соцветиями размером с теннисный мяч. Карли нагнулась и заглянула под ветки. Сначала она решила, что собака сумела незаметно удрать, но потом заметила жалкое существо, спрятавшееся за стволом и следившее за ней испуганными глазами.
– Ты голодная? – ласково спросила Карли. – Я принесла тебе поесть.
Глядя на нее, псина припала к земле. Карли поставила тарелку и увидела, как у собачонки задрожали ноздри.
– Иди сюда, – сказала она. А затем, вспомнив смешные звуки, которые издавал Мэтт, поцокала языком.
Как ни странно, это подействовало. Собака поджала хвост, легла на живот и поползла к ней. Карли продолжала подманивать ее, пока псина не добралась до края куста. Здесь она замешкалась, переводя взгляд с еды на Карли, явно пытаясь решить, можно ли доверять этому человеку.
– Я тебя не обижу, – сказала Карли. – Честное слово.
И придвинула ей тарелку.
Собака смерила ее долгим подозрительным взглядом, выползла из-под куста, добралась до тарелки и начала жадно глотать креветки, словно не ела несколько недель.
У Карли сжалось сердце. Собака была такой худой, что напоминала скелет. Она была крупнее Хыого, но ненамного. Тем более что кот имел добрых три килограмма лишнего веса. Аристократическое происхождение Хьюго было видно с первого взгляда. Как и дворовое происхождение собачонки. Это была самая обычная дворняжка со слишком большими глазами и ушами для такой маленькой треугольной мордочки, с тонкими ногами и мохнатым грязным хвостом колечком. Шерсть у нее была тусклая и спутанная, черная, с маленьким белым пятном на груди.
Карли протянула руку и погладила животное. Погладила осторожно, потому что собака явно была бездомной, никому не принадлежала, как известно, не любила кошек и могла укусить. После прикосновения собачка оторвалась от дочиста вылизанной тарелки и вскинула голову так резко, что Карли инстинктивно отдернула руку. На мгновение их взгляды встретились. Глаза псины были большими, темными и печальными, словно она знала, что мир – неподходящее место для маленьких, никому не нужных собачек, и смирилась с этим. А затем она еле заметно вильнула хвостом.
Карли решила, что это добрый знак.
– Хорошая собака, – прошептала она, подбираясь ближе. Собака снова начала вылизывать тарелку, но когда прикосновение стало более решительным, подняла голову, снова посмотрела на Карли, и ее хвост замелькал в воздухе. Самка, поняла Карли, проведя рукой по животу собачки. Когда она взяла сучку на руки и встала с ней, та дрожала, но не сопротивлялась.
– Хорошая собака, – снова сказала Карли, бережно прижав ее к себе. Извивавшееся тельце было теплым и удивительно легким. Она ощущала дрожь животного и видела сомнение в устремленных на нее глазах. Было ясно, что собака не привыкла к доброте. Ее живот пересекал глубокий шрам, похожий на только что зарубцевавшийся порез, кожа была покрыта каким-то веществом, делавшим ее почти колючей на ощупь. У нее наверняка были блохи, если не что-нибудь похуже.
Как ни странно, собака напомнила Карли ее самое. Не ту, которой она была сейчас, а маленькую одинокую девочку, которой была Карли, пока в ее жизни не появилась бабушка. Она вспомнила себя – нелюбимую, голодную, грязную, заброшенную и не доверявшую людям. Она слишком хорошо знала, каково это – быть маленькой и беспомощной.
– Не бойся, – сказала она, глядя в полные тревоги карие глаза. – Все будет хорошо.
Собачка негромко заскулила в ответ, как будто что-то поняла. Карли, тронутая как никогда в жизни, крепко прижала ее к себе. Та подняла морду и лизнула ее в подбородок.
Карли поняла, что теперь они связаны на всю жизнь. Сандра убьет ее. А Хьюго умрет сам от страха и возмущения. Но им придется смириться. Она сохранит эту собаку.
В один прекрасный день ей самой пришли на выручку. Теперь она выручит из беды эту бедняжку.
– Тебе нужно имя, – сказала Карли, и вдруг ее осенило. Собачка – сирота, значит… – Энни! Как, подойдет?
Энни, кажется, сообразившая, что с ней впервые в жизни произошло что-то хорошее, завиляла хвостом, давая понять, что Карли может называть ее как угодно, она согласна на все.
– Хорошая девочка, – нежно сказала Карли. – Хорошая девочка, Энни.
И понесла собаку в дом.
