Текст книги "Никому не говори…"

Автор книги: Карен Робардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 10

Мэтт, благоразумно помалкивавший после одержанной победы, сел в машину следом за Карли и закрыл дверцу. В кабине было жарко и душно, как в сауне. У Карли, прижавшейся к подруге, на лбу выступил пот. Ее утешало только одно: Мэтту приходилось не легче.

– Кстати, – сказала она, когда Конверс включил двигатель и потянулся к ручке регулятора, – кондиционер сломался. – В ее тоне звучало то же злорадство, с которым Мэтт предупреждал ее о том, что в доме нет света.

Ответом ей стало глухое ворчание.

–К твоему сведению, завтра я возвращаюсь в Чикаго, – заявила Сандра. – Этот дом в тысячу раз страшнее тех домов с привидениями, которые возводят на Хэллоуин… Кстати, с чего это ты опять начала вопить?

–Ногу подвернула, – коротко ответила Карли.

–Так тебе и надо!

–Дамы, – прервал их Мэтт, выезжая с проселка на дорогу, при этом его тон оставался обманчиво мягким, – сегодня я провел на работе четырнадцать часов. Когда мне сообщили о взломщике, я уже спал. За последние полчаса я получил кастрюлей по голове, споткнулся о кота, был контужен вазой для цветов и оглох от воплей. У меня на затылке шишка, а на лбу порез. Когда вы окажетесь в безопасности, мне придется вернуться и осмотреть место преступления. Я устал, не выспался, у меня адски болит голова. С учетом всего выше изложенного не могли бы вы прекратить ссору?

Карли посмотрела на него. Тон Мэтта был достаточно красноречивым. Ее не обманули ни насмешливый блеск глаз, ни ироническая улыбка. «Дело плохо», – подумала она.

– Похоже, ты не видишь разницы между ссорой и обычным женским разговором, – сердито фыркнув, сказала она. – Мы просто беседуем.

– Знаете, – задумчиво произнесла Сандра, – мой гороскоп предсказывал, что я познакомлюсь с симпатичным смуглым мужчиной, у которого окажется плохой характер.

Взгляд, которым Мэтт одарил их обеих, мог бы заставить замолчать даже Опру.

– С меня хватит. Я был бы чертовски благодарен вам, дамы, если бы вы обе попросту заткнулись.

За пару секунд воздух в кабине ощутимо сгустился от напряжения.

–Ладно, – наконец сказала Карли, сложила руки на груди и уставилась в лобовое стекло.

–Хорошо, – кивнула Сандра и сделала то же самое.

В кабине воцарилось напряженное молчание.

Карли, зажатая между Сандрой и Мэттом, испытывала адские муки. Оба соседа были намного крупнее ее. От обоих исходил жар. Сандра была мягкой, как подушка, и благоухала какими-то цветочными духами. Мэтт был жилистым, мускулистым, и от него попахивало потом. Блузка Сандры была относительно сухой, в то время как обнаженная кожа Мэтта – влажной и горячей. Карли касалась его плеча, ее бедро тесно прижималось к его бедру. Хуже того, каждый толчок – а дорога внезапно стала похожей на поверхность Луны – бросал ее на Мэтта. Положение усугублялось тем, что на Мэтте не было рубашки, и с каждым поворотом Карли все острее ощущала близость его сильно разгоряченного тела.

Понадобилось немного времени, чтобы до Карли дошло, что она умирает от желания. Жаждет близости с ним. Прямо здесь и сейчас. Воображение услужливо нарисовало ей соблазнительную картину, и Карли заерзала на сиденье.

«Ни в коем случае! – твердо сказала она себе. – И думать об этом не смей!» Она больше не совершит эту ошибку. Никогда в жизни!

Но что прикажете делать со взбесившимися гормонами? Твердить себе, что Мэтт – подлый сукин сын, было бесполезно. Он мог тысячу раз быть сукиным сыном, но он возбуждал ее. Нравилось это Карли или нет, она ничего не могла с собой поделать.

– Нельзя ли открыть окна? – слабым голосом попросила Карли пару минут спустя. Еще немного, и от нее осталась бы только лужица, растекшаяся по сиденью.

Мэтт вынул сотовый телефон и начал нажимать на кнопки. Машина ехала через центр темного, тихого городка; было ясно, что на близость Карли ему наплевать.

– Окна открыты, – рассеянно бросил он.

Карли недоверчиво оглянулась. И в самом деле. Грязное боковое стекло было опущено и не мешало ей видеть местные достижения цивилизации: освещенные витрины магазинов, тротуары, украшенные ящиками с цветами, и резные жестяные таблички с названиями улиц, висевшие на каждом углу. Но Карли мечтала только о глотке свежего воздуха.

Мэтту было хорошо. Ветерок ерошил его черные волосы и охлаждал обнаженную кожу. Сандре тоже было хорошо. Она подставила лицо встречному потоку воздуха, и он шевелил ее сережки в виде бабочек. А вот Карли было хуже некуда. Помимо возбуждающих эротических видений близости с Мэттом в самых диковинных позах, от которых ее бросало в жар, она еще и задыхалась. Кожа ее покрылась испариной, голова кружилась.

Кроме того, ее била дрожь при воспоминании о случившемся в доме. Она уже начинала сомневаться в том, что правильно поступила, вернувшись в Бентон и решив сделать из старого заброшенного дома гостиницу. Ей вообще не везло. Всю жизнь. Ее подруга и деловой партнер собиралась уехать. Подлый сукин сын, о котором она всеми силами старалась забыть, вернулся из небытия и сразу влез в ее жизнь обеими ногами. Не прошло и часа, как волосы, которые несколько лет вели себя вполне прилично, взбунтовались и стали такими же непослушными, как в детстве. И в довершение ко всему пропал кот, о котором она теперь очень тревожилась.

Кто-то может сказать, что это просто неудачный день. Черта с два! Жизнь не сложилась.

– Пусть кто-нибудь из вас заедет за мной, – сказал Мэтт в телефон, прервав ее мрачные мысли. – Кстати, ребята, поищите там кота. – Наступила пауза. – Что значит «как он выглядит»? Четыре лапы, хвост и вес килограммов в семьдесят. Размером с медведя. – Еще одна пауза. – О господи, кот как кот. Белый и пушистый. Мяукает. Тебе нужен фоторобот? – Пауза. – Нет, они со мной. Я везу их к себе ночевать. – Внезапно он засмеялся. – Не беспокойся, со мной ничего не случится. Да, уверен. О'кей. Через пятнадцать минут.

Он дал отбой и сунул телефон в карман.

–Антонио боится, что вы придушите меня во сне. – Улыбка еще играла на его губах.

–Должно быть, он хорошо тебя знает, – натянуто улыбнувшись, ответила ему Карли. Она не знала, радоваться ли тому, что Мэтт приказал найти Хьюго, или возмущаться тем, как он описал ее любимца.

Вместо ответа Мэтт сбавил скорость и свернул налево, на ухоженную улицу с разномастными домиками. Затем последовала еще пара поворотов, и трейлер вырулил на асфальтированную подъездную аллею. Фары осветили двухэтажное строение весьма почтенного возраста с фасадом, обитым вагонкой. Фронтон крыльца поддерживали две кирпичные колонны. Видимо, это и был дом Мэтта. Перед пристроенным гаражом стоял маленький желтый «Сивик». Представить себе Мэтта за рулем этой машины было невозможно.

Когда Конверс припарковался рядом с этой игрушечной машинкой, до Карли внезапно дошло, что она все еще считает его тем прежним любимцем девочек, тем Мэттом, которого когда-то знала. Но минуло столько лет…

–Мне не хочется беспокоить твою жену. – Нарочито нейтральный, бесстрастный тон давался ей с большим трудом. Карли боялась признаться себе в том, что ей больно думать о жене Мэтта, о' том, что у Мэтта вообще есть жена.

–Я не женат.

Она едва сдержала вздох облегчения. Глядя вслед выходившему из трейлера Мэтту, Карли с досадой поняла, что в глубине души так и осталась влюбленной девочкой-подростком.

И за этой девочкой требовался глаз да глаз.

– Ты не возражаешь? – спросил Мэтт, указав на машину.

Карли спрыгнула на землю, и он закрыл дверцу. Карли пошла к дому, еще раз бросив взгляд на маленькую машинку. Если он не женат, то чей это автомобиль?

–Мама живет с тобой? – с тайной надеждой спросила она, когда Мэтт оказался рядом. Эта мысль пришлась ей по вкусу. Тридцатитрехлетний Мэтт, все еще живущий с матерью… Что это, как не возмездие?

–Мама умерла.

–Ох… – От ее хорошего настроения не осталось и следа. Мэтт любил мать. Эта потеря наверняка причинила ему боль. Карли сочувственно коснулась его руки. – Я не знала. Извини.

Она не знала этого, потому что после отъезда из Бентона и поступления в колледж не спрашивала о нем бабушку, а та, догадываясь, что тема Мэтта для внучки болезненна, хотя и не зная, почему, тоже не упоминала его имени. Сначала во время редких приездов Карли накапливалось столько тем для беседы, что избегать разговоров о Мэтте было легко. А потом бабушка начала сдавать, и они говорили только о ее здоровье.

–Не за что.

–Что… когда… – Карли осеклась. А вдруг Мэтт не захочет отвечать?

–Несколько лет назад. Сердечный приступ. Она обслуживала посетителей в «Корнер-кафе» и вдруг потеряла сознание… – Он сделал паузу и посмотрел на руку Карли, лежавшую на его плече. – После этого я уволился из морской пехоты и вернулся домой.

Тон Мэтта был бесстрастным, но Карли это не обмануло: она слишком хорошо его знала. За этим тоном скрывалась боль. И ее сердце не могло не откликнуться на его скорбь.

– Что… ты… туда… набила?

Сандра обошла машину и, отдуваясь, присоединилась к ним. В одной руке она несла свою сумку, в другой – спортивную сумку Карли, чуть большего размера, но куда более тяжелую. Карли решила положить отдельно вещи, которые понадобятся им в первые дни, пока не будет разгружен трейлер.

–Ох, спасибо, я совсем забыла о ней. – Уклонившись от ответа, Карли протянула руку к сумке. Там лежали фен, щетка для волос, шампунь, специальное средство для распрямления волос, не говоря уже о наборе косметики, смене белья и корме для Хьюго. Но перечислять все это в присутствии Мэтта она не собиралась.

–Давайте сюда.

Мэтт опередил Карли и забрал у Сандры обе сумки. Женщины последовали за ним в темный безмолвный дом.

Мэтт поставил сумки на пол и нашарил выключатель. Вспыхнул свет, раздались чей-то испуганный возглас и громкий стук.

– Мэтт, ты напугал меня до смерти! Я думала, ты ушел на всю ночь!

Это произнесла хорошенькая смуглая девушка с темными глазами, пушистыми ресницами, волнистыми черными волосами до талии и длинными ногами, едва прикрытыми коротенькими шортами. Она сидела на цветастом диване, на котором только что лежала навзничь, запахнув на груди расстегнутую белую блузку. На полу сидел свалившийся с дивана парнишка того же возраста. Он пытался натянуть джинсы и встать одновременно. На его лице застыло растерянное выражение ослепленного фарами оленя, выскочившего на дорогу.

Карли, стоявшей за спиной Мэтта, стало ясно, что они спугнули влюбленную парочку. Кроме того, было ясно, что Мэтту, застывшему на месте с поднятой рукой и смотревшему на подростков, это очень не понравилось.

Карли догадалась, что машина принадлежит девушке. «Может быть, это подружка Мэтта, изменяющая ему в его собственном доме? – подумала Карли. – Нет, для Мэтта она слишком молода».

– Ты ошиблась, – холодно сказал Мэтт и наконец опустил руку.

Карли огляделась и поняла, что входная дверь вела прямо в гостиную. Именно поэтому они и застали парочку врасплох.

Обстановку комнаты составляли телевизор, два кресла с высокими спинками, столик с лампой и комод с безделушками. Задернутые шторы были подобраны в тон обивке дивана. На полу лежал ковер цвета мха, стены были выкрашены в серовато-зеленый цвет. Единственной вещью, выпадавшей из тщательно подобранного ансамбля, было огромное старое кресло из черного кожзаменителя, заклеенное во многих местах скотчем и стоявшее перед телевизором. Рядом находились торшер и низкий столик, заваленный газетами и журналами.

–Пора домой, Энди. – Мэтт вышел на середину комнаты и смерил парнишку суровым взглядом

–Д…да, сэр, – пробормотал Энди, придерживая расстегнутые джинсы и с опаской обходя Мэтта. Сэр?! Пораженная Карли захлопала глазами.

–Не злись! Мне восемнадцать лет, и через месяц я уеду в колледж. – Девушка перекинула ноги через валик дивана и начала застегивать блузку, сердито глядя на Мэтта. – Тогда ты вообще не будешь знать, что я делаю!

–И слава богу, – с чувством сказал Мэтт. Он включил настольную лампу, и в комнате стало еще светлее.

–Гм-м… Пока, Лисса. – Энди кивнул Карли и Сандре и протиснулся мимо них к двери.

Карли стало жалко парнишку. Его лицо пылало от смущения, глаза с тревогой смотрели на Мэтта, а джинсы, которые он так и не застегнул, грозили свалиться на пол.

–До завтра, Энди, – сказала вдогонку дружку Лисса, и дверь захлопнулась. Как видно, осуждение Мэтта подействовало на нее куда меньше, чем на Энди. Закончив застегивать блузку, она встала, вызывающе потянулась, зевнула, прикрыв рот рукой с красными ноготками, и придала лицу скучающее выражение.

–Карли, Сандра, познакомьтесь с моей сестрой Мелиссой, – сухо сказал Мэтт. – Лисса, это Карли Лин– тон и Сандра… Сандра…

–Камински, – подсказала негритянка. Она стояла за спиной Карли и следила за происходившим во все глаза.

–Камински, – повторил Мэтт.

–Привет, – сказала Лисса, с любопытством разглядывая незнакомых женщин.

–Привет, – хором ответили они. Лисса снова перевела взгляд на Мэтта и нахмурилась:

–Что с твоей головой? И с майкой?

–Я стукнулся, а она промокла, – не вдаваясь в подробности, сообщил Мэтт. – Позаботься о Карли и Сандре. Они останутся у нас на ночь.

–Серьезно? – с интересом спросила Лисса. Она повернулась и смерила Карли оценивающим взглядом.

–Серьезно. – Тон Мэтта был таким же неприветливым, как и взгляд, которым он наградил сестру.

–Ладно. В твою личную жизнь я лезть не собираюсь.

–Лисса, сделай то, о чем я тебя попросил, – велел он.

На подъездной аллее просигналила машина. Мэтт взялся за ручку двери.

–Мне нужно ехать. Где Эрин?

–Гуляет.

–А Дани?

–Гуляет.

–Где? Все здесь… – Выражение лица Лиссы заставило Мэтта осечься и покачать головой. – Ладно. И знать не хочу.

Нетерпеливый гудок автомобиля раздался опять.

–Черт побери, мне нужна рубашка! – Мэтт быстро прошел в соседнюю комнату и включил там свет. Через минуту он вернулся, натягивая на ходу мятую майку с надписью «Бульдоги Джорджии», остановился в дверях и смерил Лиссу сердитым взглядом.

–Неужели никто не мог постирать белье?

–Кто-нибудь мог, – улыбнулась Лисса.

–Черт побери, дайте мне отдохнуть! Я всю неделю работал как проклятый.

Лисса скорчила гримасу.

– Скажи прямо: ты ждал, что это сделает кто-то из нас, потому что считаешь стирку женским делом.

Гудок прозвучал еще раз. Мэтт предпочел промолчать и повернулся к Карли.

– Не выходите из дома. – Он смерил взглядом сестру. – Одну из них устроишь в моей спальне, а другую – в спальне Эрин. Сомневаюсь, что она придет сегодня ночевать. А когда я вернусь, лягу на диване.

– Есть, капитан! – Лисса отдала шутливый салют. Гудок просигналил дважды.

–Поговорим позже, – пообещал сестре Мэтт и вышел.

–Предупреждаю, мой братец симпатичный, но страшно любит командовать, – сказала Лисса.

Карли, провожавшая Мэтта взглядом, обернулась и увидела, что Лисса изучает ее.

– Теперь я тебя вспомнила, – неожиданно сказала девушка, встретив ее взгляд. – Ты жила в старом особняке Бидла, носила платья с оборками, была маленькая, ужасно кудрявая и ходила за Мэттом как хвост.

Карли не слишком пришлись по душе слова Лиссы, но она постаралась не показать этого.

– Мэтт работал у моей бабушки. – Пора было бросить камень в огород Лиссы, пока сестра Мэтта не вспомнила кое-что похлеще. Карли редко видела трех сестер Конверс – бабушка не позволяла ей ходить не только к Мэтту, но и вообще в бедные кварталы города, – но время от времени они все же виделись. – Я тебя тоже помню. Ты была совсем крошечная, ходила в незашнурованных ботинках, потому что не умела завязывать шнурки, и вечно из-за чего-то хныкала. Однажды соседский мальчишка сунул тебе в волосы жвачку. Ты умоляла Мэтта вынуть ее. Тогда он достал из кармана перочинный нож и отрезал у тебя клок волос. Он думал, что ты успокоишься, но когда ты увидела свою прядь у него в руке, то заревела еще громче. Он тогда ужасно разозлился.

Лисса улыбнулась.

–Очень похоже на нас с Мэттом.

–Э-э, прошу прощения, – вежливо сказала Сандра, переминаясь с ноги на ногу. Карли прекрасно знала, что это значит. – Можно воспользоваться вашей ванной?

При этом она наградила Карли таким взглядом, что та сочла за благо не вмешиваться.

– Конечно. Ванная там. – Лисса, настроение которой после обмена воспоминаниями явно улучшилось, пошла вперед и поманила Сандру за собой. – Пойдемте. Я покажу.

Они прошли в светлую, нарядную кухню, из которой одна дверь вела в ванную, другая – в прачечную. Пол прачечной был уставлен корзинами с грязным бельем. Увидев их, Карли поняла, что кому-то в этом доме действительно было нужно как можно скорее заняться стиркой.

– Ты все время живешь с Мэттом? Или… – Карли хотела спросить, не приехали ли сестры к нему в гости, но не успела закончить фразу, как Лисса кивнула. Они прислонились к стене кухни и стали ждать возвращения Сандры.

– Я – да. Но я единственная из сестер, кто еще живет с ним. Вернее, буду жить до следующего месяца. Потом я уеду в университет штата Джорджия. Моя сестра Дани уже учится там, а Эрин только что закончила учебу. Дани вернется в университет вместе со мной, а Эрин выходит замуж. Так что в середине июля Мэтт останется совсем один. В первый раз за все время, прошедшее со дня смерти мамы. – Лисса улыбнулась. – Мы пытаемся подготовить его к самостоятельной жизни. Поэтому и не стираем. Боимся, что он слишком привык к нашей опеке и без нас просто не выживет.

Сандра вышла, и Лисса повела подруг наверх. Показав Сандре спальню сестры, девушка проводила Карли до комнаты Мэтта.

Стены дома были оклеены обоями пастельных тонов с цветочным рисунком, повсюду чувствовалась женская рука – обилие комнатных растений и безделушек. Спальня Мэтта выглядела иначе, с гладкими белыми стенами, бежевым ковром, минимальным количеством дубовой мебели и еще одним уродливым креслом с высокой спинкой, даже более потрепанным, чем то, которое находилось в гостиной. Перед креслом стоял маленький телевизор.

– Мэтт не позволяет нам трогать его комнату, – с сожалением сказала Лисса, обводя спальню взглядом. – Говорит, что ему и так нравится. Но зато здесь есть своя ванная. – Она показала на дверь в дальней стене. – Вон там.

Карли кивнула и поставила сумку. Она просто падала с ног от усталости. Долгий путь от Чикаго до Бентона измотал ее. Когда Карли припарковала трейлер у дома бабушки, ее единственным желанием было принять душ и как можно скорее лечь в постель. Последовавшие за этим события заставили ее позабыть об усталости, но сейчас возбуждение прошло и ее силы быстро таяли. Даже тревога за Хьюго не помешала ей с тоской посмотреть на кровать.

– Спокойной ночи. – Поняв намек, Лисса двинулась к двери, но остановилась на пороге, оперлась рукой о косяк и ехидно улыбнулась: – Интересно, что скажет Шелби, когда узнает, что Мэтт привел тебя ночевать. Он никогда не приводит к себе девушек. Она этого просто не переживет.

Карли не успела объяснить, какие обстоятельства привели их с Сандрой в дом шерифа, как Лисса, продолжавшая улыбаться, помахала ей рукой и вышла из комнаты .

Карли, застывшей с открытым ртом посередине спальни Мэтта, оставалось только одно: обдумывать слова Лиссы и, к собственному стыду, ломать голову над тем, кто такая Шелби и кем она приходится Мэтту.

Глава 11

«Если бы этот проклятый кот принадлежал не Карли, а кому-нибудь другому, я утопил бы его в пруду, – подумал Мэтт. – А еще лучше оставил бы этого зверюгу на дереве, где его нашел Толер. Или отдал на съедение собаке». Псину шуганули, но та сидела за ближайшим кустом и с надеждой следила за тем, как Мэтт, проклиная стоявших в сторонке и улыбавшихся Толера и Антонио, сам полез на дерево за шипевшим и царапавшимся саблезубым тигром.

Но кот принадлежал Карли. Этого было достаточно, чтобы он позволил этому зверю исцарапать ему руки и чуть не свалился с проклятого дерева, развеселив своих помощников ничуть не хуже, чем знаменитый комик Монти Питона.

Часы, проведенные рядом с Карли, заставили Мэтта вспомнить ту ночь двенадцатилетней давности, когда кудрявая девочка-подросток, которую он всю жизнь считал кем-то вроде четвертой сестры, вдруг превратилась в женщину. Красивую женщину с огромными голубыми глазами, которые смотрели на него с обожанием, с нежными губами, дрожащими под его взглядом, и стройным гибким телом, которое при каждом повороте прижималось к нему теснее, чем собственное белье. Черт побери, он оказал ей услугу, согласившись пойти с ней на выпускной бал, и, как всякое доброе дело, оно не осталось безнаказанным.

Впрочем, винить ее в случившемся не приходилось. Карли было восемнадцать лет, но суровая бабка держала внучку в такой строгости, что у той даже ухажера не было. Мэтт несколько лет относился к ее откровенному обожанию и почитанию так же, как дерево относится к солнечному свету, и отвечал ей небрежной симпатией, временами переходившей в настоящую нежность. Многие жители городка смотрели на него с опаской, но только не Карли. Она считала его героем, и Мэтт знал это. Он был тронут и старался стать лучше, чем был на самом деле. Когда он увидел, что Карли плачет из-за отсутствия кавалера на выпускном балу, ему было легко осчастливить бедняжку.

Но она удивила его. В тот вечер гадкий утенок превратился в лебедя. Когда Карли в нарядном платье и с новой прической появилась на крыльце и поздоровалась с ним, он не поверил своим глазам. Конечно, он тут же справился с собой, танцевал с ней в спортзале, разукрашенном по случаю выпускного бала, давал возможность похвалиться своим кавалером перед другими девчонками и тщательно оберегал от пунша, приправленного ромом, хотя сам отведал его изрядно. Мэтт не мог сказать, в какой момент его потянуло к ней, но к окончанию бала его намерение отвезти Карли прямо домой поколебалось.

Оказавшись в машине, Карли прижалась к нему, откинула голову на спинку сиденья и с мечтательным выражением в глазах призналась, что большинство ее одноклассников сняли номера в бентонском мотеле, чтобы догулять остаток ночи.

– И думать не смей, – лаконично велел Мэтт, потому что его самого одолевало искушение.

Но по дороге домой Карли сказала, что умирает от жажды. Мэтт подумал, что виноват в этом он, потому что весь вечер не давал ей пить ничего, кроме воды из фонтанчика. Поэтому он остановился у ночного магазина и купил ей кока-колу, а себе – банку пива. Потом Карли стала так просить дать ей глоточек пива, что Мэтт смилостивился, свернул в проулок, съехал на обочину и протянул ей банку. Она сделала глоток, закашлялась, сморщила нос от отвращения и сказала:

– Гадость!

Тогда он засмеялся и ответил:

– Кудряшка, ты еще не доросла до пива.

Карли выпрямилась, посмотрела на него и серьезно произнесла:

– Я доросла до всего.

После чего крепко поцеловала его в губы.

Ситуация мгновенно вышла из-под контроля, и все его благие намерения полетели к черту.

Потом Мэтт отвез ее домой, лег спать, а когда проснулся и вспомнил, что наделал, его чуть не вывернуло наизнанку. Он не мог смотреть в глаза даже самому себе, не то что Карли.

Что он мог сказать? «Мне очень жаль, произошла ошибка, и теперь я чувствую себя так, словно трахнул собственную сестру»?..

Это воспоминание заставило Мэтта поморщиться. Именно так и следовало сказать, разве что другими словами и немного потактичнее. Но это было бы все же лучше, чем избегать Карли до конца лета и самому умирать от стыда.

Поэтому сегодня ночью Мэтт пришел на выручку проклятому коту и теперь нес его Карли в качестве покаянного приза. А в ближайшие дни собирался попросить у нее прощения по всей форме.

После чего воинственно настроенная Карли почти наверняка пошлет его куда подальше.

Представив себе эту картину и тяжело вздохнув, Мэтт вошел в темный дом – слава богу, на этот раз обошлось без сюрпризов – и поднялся по лестнице. Котище с острыми когтями молча лежал на дне взятого у Толера брезентового вещевого мешка, который Мэтт нес перед собой так осторожно, словно там находилась бомба.

Шел пятый час утра. Дом бабушки Карли полностью проверили, сфотографировали и сняли отпечатки пальцев. Кроме того, прочесали прилегающий участок и осмотрели все стоявшие на нем строения. Проклятого кота сняли с дерева.

Как только Мэтт с риском для жизни засунул это белое чудовище в вещмешок, задребезжал его телефон. Звонила Синди Николе, сообщавшая, что в спальне раздается напугавший ее до смерти зловещий стук. Поскольку миссис Николе, страдавшая прогрессирующей паранойей, часто жаловалась на полтергейст, творящийся в ее доме, и Мэтт лично несколько раз проводил там проверки, он не считал себя обязанным ехать на вызов и предоставил эту честь Антонио, который так смеялся над поединком своего шефа с котом, что чуть не надорвал живот.

Мэтт от души надеялся, что на этот раз полтергейст окажется настоящим и достаточно страшным, чтобы напугать не только миссис Николе, которая заперлась в шкафу спальни и говорила шепотом, боясь привлечь злых духов, но и Антонио.

После этого он счел свой долг выполненным и отправился домой, с котом под мышкой.

Добравшись до лестничной площадки, Мэтт вспомнил, что не знает, в какой из комнат спит Карли. В конце концов, это неважно. Важно то, что ему самому не придется спать рядом с проклятым котом. Дверь его спальни была крепкой, с надежным замком, а в данной ситуации ничего другого не требовалось. Он посадит своего пленника в камеру, проверит, не вернулась ли Дани, и, если та вернулась, пойдет спать в гостиную. А если нет…

Черт побери, ей двадцать лет. Девять месяцев из двенадцати она проводит в колледже, и он понятия не имеет, что сестра делает по ночам. Даже если ее нет в спальне, он все равно спустится на первый этаж и завалится на диван.

Мэтт тихо открыл дверь своей комнаты, не желая будить того, кто спал там. Перекрыл выход проклятому коту, который мог шмыгнуть обратно, и, стараясь действовать бесшумно, вытряхнул зверюгу из мешка. Кот со стуком шлепнулся на пол, вскочил на лапы и сердито замахал хвостом, изумленно оглядываясь по сторонам. Мэтт наблюдал за котом несколько секунд и только потом понял, что он его видит. В спальне было светлее, чем в остальном доме. Подняв глаза, Конверс увидел, что из ванной в комнату сочится свет. Дверь была лишь приоткрыта, но и этого оказалось достаточно. Он посмотрел на кровать, пытаясь понять, кто там лежит, и нахмурился. Подушки были смяты, покрывало отброшено, но кровать оказалась пустой.

Мэтт сделал вполне естественный вывод – человек, который спал в его постели, сейчас находился в ванной, – но, сам не зная почему, посмотрел в дальний угол комнаты. Там в его уютном старом кресле сидела Карли. Она свернулась калачиком, подтянула колени к подбородку и казалась сейчас маленькой и несчастной.

И она смотрела на него. Незаметная в тени огромного кресла, Карли сидела тихо, неподвижно, наверняка надеясь, что Мэтт ее не заметит, и при этом следила за каждым его движением. Сначала Мэтт ощутил некоторую неловкость и чувство вины за то, что так небрежно обошелся с ее любимцем. Однако, пристальнее всмотревшись в ее лицо, он тут же забыл о коте.

Карли прижимала кулак ко рту, изо всех сил пытаясь не плакать, но все равно плакала.

Проклятие… Только этого ему не хватало! Последние семь лет ему не было житья от баб. Когда умерла мать, он бросил многообещающую карьеру в морской пехоте, вернулся домой, начал воспитывать младших сестер и каждый день сталкивался с целым ворохом женских эмоций и проблем, в подавляющем большинстве совершенно непостижимых для него. И вот теперь, когда сестры выросли и перед ним забрезжила надежда на освобождение, на него свалилась рыдающая особа женского пола.

Нет. Нет, черт возьми! Это ему совершенно не нужно!

Но ведь это была Карли. Он начал заботиться об этой девочке, когда ей исполнилось восемь лет. К собственному неудовольствию, Мэтт обнаружил, что инстинкт защитника, который неизменно вызывала в нем Карли, все еще силен. Их добрые отношения кончились на заднем сиденье его машины, но то, на чем они держались, до сих пор было живо. Он начинал понимать, что такие старые связи сродни умению ездить на велосипеде – если ты его освоил, то уже не забудешь никогда. Он не мог так просто повернуться, уйти и оставить ее сидеть в темноте и плакать. Черт бы все побрал…

–Эй! – окликнул он ее. – В чем дело?

–Уходи, – хрипло произнесла Карли. В ее голосе звучали слезы, но тон был враждебным.

«Вот и хорошо, – сказал он себе. – Она не хочет меня видеть. Я свободен. Можно повернуться и…» Она шмыгнула носом. Громко, совсем по-детски.

– Проклятье, – пробормотал Мэтт, покоряясь судьбе, затем вошел в спальню и закрыл за собой дверь.

Кот злобно зашипел на него и залез под кровать, но Мэтт не обратил на это внимания. Проклиная судьбу, которая привела Карли именно в эту комнату, он остановился перед креслом, сунул руки в карманы и посмотрел на нее сверху вниз. Карли подняла на него . глаза, полные слез.

Сейчас она показалась ему совсем маленькой и беззащитной. Ее кудрявая голова была бессильно откинута на спинку кресла, босые ноги она зябко поджала под себя. Если не считать изменившегося цвета волос и обретенной ею женственности, которую Мэтт не мог не заметить, она мало чем отличалась от прежней Карли:

– Я нашел твоего кота.

Если она плакала из-за Хьюго, то ему повезло: эта проблема была решена.

– Угу… Большое спасибо. А теперь уходи.

Нет, на везение рассчитывать не приходилось. Судя по голосу, Карли ничуть не утешилась. Было ясно, что его рабочий день еще не кончился. Мэтт знал, что женщины могут плакать из-за любого пустяка. Но чем бы ни было вызвано ее горе, переживала она по-настоящему.

Мэтт чертыхнулся про себя.

– Ладно, Кудряшка, рассказывай. В чем дело? – Он что, телефон доверия? Мэтт валился с ног, и в данный момент плачущая женщина – любая плачущая женщина – была ему совсем ни к чему. Но уйти и оставить ее плачущей в темноте он не мог.

Глаза Карли сузились.

– Тебе что-то непонятно?

Ее слова повлияли на Мэтта совсем не так, как она рассчитывала. Они тронули его. Карли была маленькой и хрупкой, но характера ей было не занимать. Жизнь у нее тоже была несладкая, но она не сдавалась. Это качество восхищало Мэтта в мужчинах, а в женщинах – и подавно.

– Мне непонятно все. Я хочу знать, почему ты плачешь, и не уйду, пока не расскажешь.

– Если так, можешь стоять здесь столбом хоть всю ночь. Мне-то что?

Мэтт вздохнул. Да, похоже, это надолго.

– Ты упряма, как ребенок.

–А ты любопытен, как сорока. Так что мы квиты. Мои слезы тебя не касаются.

–Еще как касаются. В конце концов, я твой самый старый друг. – Иногда лесть помогала. Особенно с женщинами. Во всяком случае, попробовать стоило.

– С чего это ты взял? Мы с тобой не друзья. Лесть не помогла. Мэтт расстался с надеждой лечь спать до рассвета и опустился перед ней на корточки.