Текст книги "Дикий Космос"

Автор книги: Карен Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Освобожденный из захвата безжалостной руки, задыхаясь, Бэйл вздрогнул, когда руки джедая плотно обхватили его, в крепком объятии, подобном тому, как родитель отчаянно защищает свое дитя. Он почувствовал прилив тепла. Почувствовал, что очертания кабины искажаются. Поразился, каким образом воздух, казалось, стал золотым. Страх исчез. Страдание прекратилось. Он почувствовал покой и безопасность. Умиротворенность.

Брея.

А затем корабль днищем ударился о первые деревья, с пронзительным скрипом, похожим на скрежет от когтей кошки, прошедшие вдоль металлического корпуса. Он прорвался сквозь их крону, расщепляя стволы и срывая листву. Корабль дико рыскал, словно обезумевший загарпуненный кит. Когда пронзительно заорала аварийная сигнализация, защитные баллоны безопасности развернулись – но не полностью. Один надулся, другой нет, и корабль покатился. Бэйл почувствовал, что кабина перевернулась, медленно, и что они с Кеноби покорно следуют ее движению. Время замедлилось, тягучее, словно горячая карамель. Со звуком, столь же оглушительным как при создании вселенной, корабль ударился о твердую землю. Металл скрипел и изгибался. Транспаристил разлетелся вдребезги. Плоть разрывалась.

Золотой свет померк... а реальность исчезла.

 Глава 17

Сознание, неохотно возвращаясь, подсказало Оби-Вану, что он пока еще не умер. Будь он мертв, не было бы так больно. Разрозненные и беспорядочные обрывки недавнего прошлого всплывали в памяти; от горечи поражения щипало глаза и кипело внутри.

Мне следовало упорнее сопротивляться. Я не должен был уступить.

Голос ударил из ниоткуда, оглушительный грубый крик наполненный злобой и ненавистью. Разрушающий его дух. Уничтожающий волю. Подобный чернилам, вливаемым в стакан с чистой водой. Чернилам, наполненным страстью . Чернилам, полным гнева. Это был голос ситха, пробивающийся сквозь его защиты так, словно их там не было.

Покорись. Покорись. Джедай, покорись.

Лишь однажды ему довелось почувствовать тьму, подобную этой. Почувствовать, как темная сторона пытается отравить его кровь, пытается разрушить его светлую и сверкающую связь с Силой. На Набу, в Тиде, сражаясь с красно-черным ситхом убийцей. Но тогда он в состоянии был сопротивляться той темной отраве. Он был в состоянии очистить себя от ее гнили и победить.

Но не на сей раз. На сей раз казалось, будто целая армия ситхов направила против него свои злобные помыслы. И хотя он сражался с ними, противостоял оглушающему принуждению, заставлявшему вести корабль навстречу его гибели... сопротивлялся, пока он не понял, что его рассудок не выдержит... и пока, наконец, ситхи не победили.

Джедай, покорись.

Голос не кричал более, изливая гнев и ненависть. Но даже в тишине, нечто бурлило в его крови. Нечто отвратительное. Нечто коварное. Наползающее ощущение темного разложения. Смутного беспокойства, тления, страдания, обещающего, позже, насилие. С каждым вдыхаемым глотком воздуха, он ощущал зловоние ситхов. Зигула вся была окутана им. Неудивительно, что это место столь бесплодно. И я не чувствовал этого. Я был слеп и глух. Суровая правда, над которой следовало задуматься, когда он оказался способен мыслить ясно.

Память шевельнулась.

Органа.

Где же сенатор? Удалось ли ему выжить? Он помнил, как используя Силу вышвырнул Органу вон из кабины. Помнил, как Силой сжимал ему горло. А после... после...

Я убил его? Он мертв?

«Сенатор Органа. Сенатор, вы меня слышите?»

Его голос звучал нелепо, невнятно и неуверенно, словно он был пьян. Или, по крайней мере, в его представлении, как бы это звучало, будь он пьян. Он никогда не был пьян, поэтому, это было лишь предположение.

Органа не отвечал. Только бы он не погиб. «Сенатор Органа. Ответьте, если можете.»

Ничего.

Кряхтя от напряжения он открыл глаза... и был ослеплен слабым солнечным светом, бледно-желтым, разбавленным оттенком красного. Хмурым из-за туманности, видневшийся наподобие зловещего багро-алого занавеса. Медленно моргая, он провел взглядом из стороны в сторону и подождал, пока его измученный разум сумеет осознать то, что он увидел и почувствовал.

Он по прежнему был на корабле. Расположившись аккуратно на спине в коридоре, соединяющем кабину и пассажирский отсек. Палуба под ним была вся искорежена, понижаясь в районе поясницы и поднимаясь к коленям. Обшивка корпуса сверху над ним была разорвана от носа до хвоста. Этот звездолет никогда больше снова не взлетит.

Так что, я заточён здесь. Мы заточены, если Органа все еще жив. Медленная смерть, вместо быстрой. Ситхи, в конце концов, победили.

Нет. Это было бы признанием поражения. Джедаи не допускают подобных мыслей.

Он закрыл глаза и попытался как можно сильнее сосредоточиться на своем состоянии. Все болело, да, но эта боль отличалась от той, которую он чувствовал, когда пострадал во время террористического нападения на Корусканте. Тогда он был весь переломан, а боль была сверкающей, алой и острой. Эта же боль была притупленно медленно багровой. Как всего лишь подобие его предыдущих травм, исцеленных, но не забытых.

Он с трудом приподнял голову и уставился на то, что кабина представляла изнутри. Штурвал был разломан, словно попал под удар какого-то гигантского кулака. Транспаристиловый смотровой экран превратился в груду острых осколков. Обугленные провода, некоторые из которых время от времени искрили, свисали с потолка или лежали на палубе как яркий перепутанный клубок кишок.

Так, будто эта картина подключила прочие его чувства, он теперь мог слышать и ощущать окружающее. Плотный запах горелой проводки, едкое шипение пролитой гидравлической жидкости. Прохладный воздух, поступающий снаружи, сквозь пробитый корпус, нес металлическую пыль и невесомые хлопья пепла, покрывающие язык налетом копоти. Смешиваясь со слюной, она обладала ужасным привкусом. И потрескивания в тишине, похожие на огонь. Не на гигантское и все пожирающее пламя, а просто веселое потрескивание небольшого костра. Что значит? Корабль горит? А если и горит, то собирается ли он сгореть целиком?

Жутковатая мысль. Тэйвор Мандирли. Вставай. Вставай. Только не нужно валяться здесь. Но все кости казались разъединенными одна от другой, мышцы вялыми, лишенными тонуса. Его непослушное тело проигнорировало команду. Черная отрава, в глубине его вен, гнула и влекла его вниз. А еще глубже, слабо но настойчиво, он услышал ликующий, злобный шепот ситха.

Умри джедай, умри джедай, умри джедай, умри.

Свежий всплеск адреналина заглушил приказ. Его разум снова очистился, и он понял, что огонь горит снаружи корабля. Должно быть тот, своим раскаленным корпусом, поджег сухую траву или деревья вокруг места крушения. Сильного ветра не было, что помогло ограничить очаг возгорания. Сколько там всего было разного топлива, которое могло бы поддержать пламя пожара? Там были деревья... во всяком случае ему казалось, что он помнил деревья в те последние отчаянные мгновения прежде, чем они столкнулись с поверхностью... но поскольку он не оказался посреди бушующего лесного пожара...

Возможно, в конечном итоге, я и не сгорю заживо.

Но он все еще может умереть с голоду. Или истечь до смерти кровью из-за необработанной раны. Или замерзнуть, если по ночам температура на Зигуле значительно понижается. Корабль мог находиться на краю какого-нибудь утеса. Небольшой сейсмический толчок, либо сильный порыв ветра могли бы сбросить его прямиком в ущелье, где он и разбился бы вдребезги.

Другими словами, Кеноби, нечего здесь валяться. Поднимайся. Уходи. Возьми ситуацию под контроль и найди способ из нее выкарабкаться.

Тем не менее его непокорное тело по прежнему отказывалось слушаться.

Умри джедай, умри джедай, умри джедай, умри.

Без предупреждения, со стремительностью, от которой перехватило дыхание, корабль вокруг него исчез, и он опять оказался на Таанабе. Вновь тринадцатилетний, тощий и напуганный, пронзительно заоравший от ужаса когда огнежуки приступили к пиршеству.

Квай-Гон! Квай-Гон, помоги мне!

Но Квай-Гон не мог его услышать. Квай-Гон был мертв.

Внезапно ему вновь стало двадцать пять лет. Он все еще был падаваном, и сражался с ситхом. Пойманный в ловушку между силовыми полями он видел удар, нанесенный убийцей забраком. Видел потрясение и боль на лице своего Учителя, когда его пронзил удар красного светового меча ситха. Почувствовал злобное торжество ситха. Почувствовал собственные горе и гнев.

И на полу пещеры на безжалостном Джеонозисе. Совершенно беспомощный из-за двух ран от светового меча. Он смотрел, как Дуку играется со смелым и опрометчивым Анакином. Серебристые волосы сверкают, зубы оскалены в улыбке, нестареющий ситх, джедай-предатель, он кружил вокруг Анакина с вызывающей легкостью. Отражая каждую ослепительную атаку с небрежным, непревзойденным мастерством. Вынудил ошибиться – и лишил Анакина руки.

Он вновь услышал себя, кричащего: «Анакин! Анакин!»

«Простите», – произнес знакомый, усталый голос. «Боюсь, что вы застряли со мной.»

Органа.

Сенатор стоял подле него на коленях, держа руку на его плече. На смену смятению и ужасу пришло облегчение. Он, расслабившись, опустил голову. «Вы не погибли.»

«Не совсем» – сказал Органа. «Поверьте, я столь же удивлен как и вы.»

Его оливковая кожа приобрела зеленоватый оттенок. Он обзавелся синяком под глазом и разбитой губой. Левая рука поддерживалась импровизированной повязкой: рукавом принесенной, ради этого, в жертву рубашки. Его обычно безукоризненно аккуратная одежда была перепачкана грязью и измята, брюки порваны на коленях.

Сердце Оби-Вана умерило свой темп. «Сенатор.»

«Мастер Кеноби.» Из-за разбитой губы Органа говорил медленно и очень осторожно. «Итак... вы желаете сказать это первым, или мне самому?»

Он нахмурился. «Сказать что? Ведь я вам уже говорил? И как это поможет?» Голова гудела. «Где вы были?»

«Снаружи», – сказал Органа. «Исследовал».

Исследовал. «Замечательно».

Сенатор поднял бровь. «Прошел почти час, после того, как мы потерпели крушение. Вы были без сознания. Я заскучал.»

«Значит, вы играли в туриста. И что же вам удалось обнаружить?»

«Не многое.»

«Там костер.»

Органа пожал одним плечом. «Я его зажег. Подумал, что с наступлением сумерек, нам это может понадобится. Учитывая произошедшее, я не готов безоговорочно верить результатам сканирования. Если в этих краях на самом деле водятся хищники, огонь заставит их дважды подумать, прежде чем напасть на нас.»

«Очень предприимчиво.»

«Спасибо.» Органа поднялся на корточки. «К слову сказать, наше невезение с оборудованием связи продолжается. Система связи корабля полностью разрушена, а транспондер аварийного маячка разбит. Нет надежды, что удастся отправить сообщение, даже если бы кто-нибудь нас слушал.»

Во что, в общем-то, не особенно верилось. Вероятность, что его последнее сообщение достигло Храма, было близко к нулю. «Ясно.»

«Слушайте, вы уж слишком расшумелись,» – сказал Органа, «но я не думаю, что что-нибудь сломано.» Он скривился. «По крайней мере, не... физически.»

В их положении и близко не было ничего забавного... оно на много световых лет было далеко от забавного... но, все же, он почувствовал, как уголки его губ поднимаются в улыбке. «Это вы так дипломатично спрашиваете, не спятил ли я?»

«Такая мысль действительно промелькнула у меня в голове.»

Умри джедай, умри джедай, умри джедай, умри.

Он закрыл глаза. Почувствовал, как его покрытые подсохшей кровью ресницы царапают кожу. «И в моей.»

«Но... теперь вы в порядке?»

Огнежуки. Квай-Гон. Отсеченная рука Анакина. Я понятия не имею, сенатор. «Да», – сказал он. «Я в порядке.» Он открыл глаза. «Как вы?»

Выражение лица Органы представляло смесь гнева и замешательства. «Я справлюсь. Что, черт побери, произошло?»

«А вы что думаете? Мы угодили в ловушку.»

Он попытался сидеть. Затрепыхался, словно выброшенная на берег рыба. Органа, одной рукой, помог ему. Кружилась голова, сердце бешено колотилось, он прислонился к исковерканной стене коридора. Органа, прислонившись, пристроился напротив него, и они уставились друг на друга в полном молчании.

Сенатор заговорил первым. «Алинта не могла предать меня. Ее использовали. Каким-то образом манипулировали.»

Преданность, такая замечательная черта. «Возможно. Но печальным фактом, Сенатор, является также то, что большинство людей продаются и покупаются.»

«Вы нет.»

Легкое потрескивание пламени, вздыхающее на усиливающемся ветру. Металлический скрежет, когда ветви скребли по искореженному корпусу их звездолета.

«Нет», согласился он наконец. «И вы тоже.»

Органа сел чуть прямее, морщась, поскольку движение отозвалось болью в его раненой руке. «Так, как по вашему, для кого же эта ловушка? Для вас или для меня?»

Умри джедай, умри джедай, умри джедай, умри.

Он пожал плечами, стараясь не обращать внимания на невнятно бормочущий шепоток. Боль безжалостно стучала в голове, за глазами. «У каждого из нас есть враги. Но, я подозреваю, ситхи хотят, чтобы погибли мы оба.»

«Мы оба? Вы, я понимаю... но я?»

«Ну, сенатор,» – сказал он. «Не скромничайте. Подобно джедаям, вы становитесь влиятельной общественной личностью.»

«Да, но это не объясняет, почему ситхи хотят убить меня.»

«Простейшее предположение, они пытаются развратить джедаев,» – сказал он. «Подобно нам, они могут... видеть разные вещи. Возможно, вам предначертано стать препятствием на пути их амбиций.»

«Следовательно, они использовали Алинту, чтобы добраться до меня. И они использовали меня, чтобы добраться до вас.» Снова воцарилось молчание, пока Органа пытался примириться с правдой. Затем его лицо исказилось. «Оби-Ван, мне жаль.»

«Знаю. Мне тоже.»

«Интересно, как они...» Органа покачал головой. «Ну, ладно. Вряд ли, сейчас это имеет значение. Алинта и ее люди мертвы.»

Это имело значение. И если им удастся это пережить, его святой обязанностью будет сделать все, чтобы узнать правду. Но для начала, разумеется, им необходимо выжить...

Очередное молчание. Затем Органа откашлялся. «Мне необходимо знать, Оби-Ван. Раньше. Когда вы...»

«Когда я потерял над собой контроль и попытался убить нас?»

«Да», – сказал Органа, испытывая неловкость. «Тогда. Вы сказали, что это был ситх, но – как такое возможно? Мы находились еще слишком далеко от поверхности Зигулы. И вы утверждаете, что они все равно оказались способны – дотянуться и управлять вами? Они на самом деле настолько сильны?»

Оби-Ван опустил взгляд. Уставился на свои грязные, испачканные кровью штаны. «Похоже, что так, Бэйл.»

«И вы не ожидали этого.»

Очень трудно признавать это... «Нет».

Органа теребил прореху на своих брюках. «Это... настораживает. Я нахожу это тревожным. Как много, собственно, вам известно об этих ситхах?»

«Очевидно, недостаточно.»

«Вы находите это смешным?»

Он поднял взгляд. «Я не смеюсь.»

Но Органа не мог успокоиться. А под его гневом бушевал страх. «Так значит Алинта ошибалась? Имеются ли ситхи на этой планете, Мастер Кеноби? Нападут ли они на нас теперь? Должны ли мы – ну, я даже не знаю – бежать?»

Хватит, довольно этой клоунады. «Бежать?» – переспросил он. «И куда же вы предлагаете бежать?»

«Не знаю! Далеко?»

«Сенатор, я не был атакован каким-то отдельным ситхом,» – сказал он осторожно. «Я подозреваю, что источником нападения является некая технология ситхов. Возможно, модифицированный голокрон.»

«Чем бы оно ни было,» – нетерпеливо сказал Органа. «Но если вы не уверены, вы можете ошибаться. Вы сами сказали, что почти ничего о них не знаете. Где-то там может обитать целое племя ситхов, а мы здесь будем сидеть и ждать, пока они не придут и не убьют нас.»

Умри джедай, умри джедай, умри джедай, умри.

«Успокойтесь, Сенатор,» – бросил он, затем сделал глубокий вдох. Осторожно выдохнул. Страх порождает гнев, гнев порождает ненависть, ненавидеть ведет к страданию. Остерегайся темной стороны, джедай... «Нет никакого племени. Их только двое.»

«Двое?» – переспросил Органа, озадаченно. «Всего-то? Вы в этом уверены?»

«Вполне уверен.» Он, также, был абсолютно уверен, что не следовало об этом упоминать, но при данных обстоятельствах...

«Ладно,» – осторожно сказал Органа. «Если вы так утверждаете. Но они все еще могут быть здесь.»

«Их здесь нет.»

Сенатор озадаченно уставился на него. «Вы так говорите, словно это дело решенное, но откуда вы знаете?»

Пора кончать эту неудачную беседу. «Потому, что я джедай. Примите это.»

«О, довольно высокомерных джедайских высказываний!» – возмутился Органа, неловко вскакивая на ноги. «Вы раздавили свои высокие моральные принципы, когда разбили мой корабль. Какие у вас есть доказательства, что ситхов здесь нет? Как вы можете утверждать с достаточной степенью вероятности, что мы не столкнемся с ними? Если только...»

Оби-Ван увидел пробуждающееся понимание. Наблюдал, как Органа совершает этот непростой, интуитивный скачок. Почувствовал порыв его недоверия... недоверчивого гнева...

«Вам известно, где они,» – тихо проговорил Органа. «Не так ли? Где же они, Мастер Кеноби?»

Он стойко выдержал раздраженный взгляд Органы. «Не здесь.»

«Что еще вам известно? О чем еще вы лгали? Кто они такие, вы тоже знаете?»

«Даже если бы я знал, и сказал вам, что бы это дало?»

«Вы – вы – джедай!» – сказал Органа, а затем зажал губы тыльной стороной ладони, не обращая внимания на боль, словно изо всех сил пытаясь сдержать поток грязных ругательств. «Я желаю знать все. И я желаю знать прямо сейчас. Расскажите мне, Мастер Кеноби или же я...»

«Или вы, что?» – он сказал, внезапно уставший. «Отправьте меня спать без ужина? Следует ли мне снова напомнить вам, Сенатор? Я не являюсь – и никогда не являлся – вашим подчиненным.»

«Ах, да, верно,» – резко ответил Органа, кипя от негодования. «Вы подчиняетесь Мастеру Йоде и Совету Джедаев. А кому подчиняются они? Самим себе. Как удобно!»

«Ваши намеки оскорбительны,» – сухо сказал он. «Мастер Йода самый благородный...»

«Меня не волнует! Мне не интересно! Я хочу знать имена ситхов, Кеноби. Вам, кроме всего прочего, стоит рассказать мне, поскольку я не прекращу задавать вопросы. Я намерен довести вас своими вопросами до безумия, пока вы мне не расскажете – или же не убьете меня.»

«Мне не нужно убивать вас, Бэйл,» – кротко произнес он. «Есть высокая вероятность, что сама Зигула сделает это – скорее раньше, чем позже.»

Органа отпустил невнятное проклятие на каком-то сердитом чужом наречии, а затем потопал прочь по коридору. Следом донесся металлический скрежет, когда поврежденный люк корабля отворился наружу.

Оби-Ван, откинувшись, прислонился головой к шершавой стене позади себя. Его голова сейчас раскалывалась от безжалостной боли, а черная жижа бурлила в венах. Забивала сердце. Затмевала видение. Единственное, что он мог видеть, была смерть.

Умри джедай, умри дже...

Нет. Он цепляясь поднялся на ноги, затем, задыхаясь, сполз по стене. Сражался со словами. Сражался с губительным отчаянием, с готовностью сдаться. Сражался, чтобы почувствовать светлую сторону в этой обители абсолютной тьмы. Бросил свои почти тридцать пять лет джедайских тренировок и строгой дисциплины против невнятно бормочущего голоса ситха, пытавшегося склонить его к забвению.

Тьма отступила. Не особенно далеко, но достаточно. Едва-едва.

Тошнило и снова кружилась голова. Он, пошатываясь, направился вдоль по коридору, нашел полуразрушенный люк и выбрался наружу. Принялся высматривать Органу, обеспокоенный, что сенатор мог, в порыве гнева, умчаться прочь и прямо сейчас ломал себе ногу... или шею...

Но нет. Органа стоял в паре шагов, у разведенного им костра, подбрасывая в него собранные сухие веточки. Если он и понял, что за ним наблюдают, то не подал вида. Гнев исходил от него, как жар от его костра.

Вполне довольный, что может оставить его в покое, теперь, когда он убедился, что тот не позволит своему характеру завлечь его в беду, Оби-Ван принялся рассматривать окрестности. Они потерпели крушение на плоскогорье. Чахлые деревца с редкой серо-коричневой листвой. Рассеянные красные скалы. Желтовато-коричневая земля. Изрезанный, резко обрывающийся овраг. Ни малейшего признака воды: река, которая образовала его, должно быть давно пересохла. Или же сейчас было время засухи. Если на Зигуле вообще была смена времен года. Под едкой вонью от дыма и разбившегося звездолета воздух пах холодом. И древностью. Ни пения птиц. Ни голосов зверей. Ни единого отпечатка лап в грязи.

И повсюду темная сторона, жидкая отрава в его крови.

Бледно-голубое небо, омытое жарким алым румянцем на заднем фоне, поворачивалось высоко над головой. Огонь гудел. Тэйвор Мандирли кричал, когда разбивали ему пальцы, кость за костью. Высокий, худой человек, умирающий за идею. Умирающий с храбростью. Умерщвленный алчностью. Его глаза были вырваны из глазниц, так, что он не мог видеть собственную кровь. Его язык был отрезан, так, что там не было криков о помощи. Никаких жалких просьб о пощаде. Он все еще был жив, когда они подожгли его.

Оби-Ван стоял тогда на четвереньках, его рвало и рвало. Ему было девятнадцать лет, когда погиб Мандирли. Ненамного моложе Анакина. Он плакал как юнлинг, и Квай-Гон не упрекал его.

Обессиленный, он повалился на холодную землю Зигулы, от воспоминаний, таких же болезненных, как и прежние, про огнежуков, Квай-Гона и Анакина. Худшее из его прошлого, извлеченное на свет божий. Настолько же свежее и кошмарное как и тогда, когда произошло впервые.

«Кеноби.»

Он с трудом приоткрыл глаза и повернул голову.

«Что это было?» – спросил Бэйл Органа, стоя в нескольких шагах от него. Лицо у него было растерянное. «Что, черт побери, происходит?»

Он попытался что-то сказать. Снова закашлялся и сплюнул. Использовал время, чтобы обдумать, как лучше ответить. Органе нужны подробности? Нет. Обойдется. «Думаю, это по прежнему ситхи» – прохрипел он. «Темная сторона. Использует против меня тяжелые воспоминания. Бэйл, будьте осторожны. Остерегайтесь отрицательных эмоций. Это место подпитывается ими. Оно будет насыщаться и пожирать вас, пока вы не умрете.»

«Оби-Ван, я в порядке. Вы один в опасности. Что бы это ни было, оно влияет на ваш разум!»

Его разум. Его тело. Его кости истончались. Его кровь мутнела, насыщаясь мраком. Превозмогая боль, он выпрямился. «Я борюсь с этим.»

Вместо ответа, Органа отправился обратно, на разбитый корабль. Оби-Ван уперся локтями в колени и опустил голову на руки. Глубоко вздохнув он обратился к Силе, потянулся к ее светлой стороне...

...и вместо этого погрузился во тьму.

Теплая рука коснулась его спины. «Эй. Эй. Все в порядке. Мы с этим разберемся.»

Оби-Ван собрал воедино обрывки и осколки своего самообладания. Взглянул на тряпку и бутылку воды, протянутую ему Органой.

«У вас все лицо покрыто засохшей кровью,» сказал сенатор. «Если вы не умоетесь, мне потом будут сниться кошмары.»

Он коснулся своей щеки. Подбородка. Почувствовал правдивость слов Органы. Взял тряпку, бутылку и омыл лицо, бороду. Попытался избавиться от неприятного вкуса во рту, и не смог. Темная сторона была ядом, пропитывающим его плоть.

Умри джедай, умри джедай, умри джедай, умри.

Роняя тряпку и бутылку, он прижал ладони к ушам. Как будто это могло что-то изменить. Как будто голос находился не внутри него. Злобное бормотание не умолкало. Он опустил руки.

Органа отступил назад. «Вы же... вы не... не сходите в самом деле с ума, верно?»

«Нет, если смогу избежать этого, уж поверьте.»

«А вы сможете?» – спросил Органа. «Избежать, я имею в виду.»

Это был справедливый вопрос и он заслуживал честного ответа. «То, что напало на меня на корабле, затихло. Что, в целом, не так уж и плохо. Это... не слишком приятно, но я могу с этим справиться.» Я надеюсь.

«Ну, при некоторой доле везения вам не придется слишком долго иметь с этим дело,» – сказал Органа, вытаскивая из кармана мини-электробинокль. «Взгляните». Он махнул рукой, затем указал ею вперед. «Вон туда.»

Оби-Ван неуклюже, утратив свою привычную джедайскую легкость поднялся на ноги. Затем взял бинокль и уставился сквозь него, через потрескавшиеся скалы и мрачный лес на другое, лежащее вдалеке плато. Сквозь заслоняющие обзор деревья он уловил отблеск слабого солнечного света, отраженного от гладкой черной поверхности. Форма которой не могла быть естественной, но была создана в соответствии с чьим то замыслом.

Он опустил бинокль. «Храм ситхов?»

Органа кивнул. «Я полагаю, что так. Когда корабль снижался, я подумал, что заметил что-то. Решил, что мне показалось. Но это было не так.» Его голос дрогнул. «Не все, рассказанное нам Алинтой, было ложью.» На смену прежнему страху, теперь появилась слабая нить надежды. «Мы можем найти там другой корабль, Оби-Ван. Или средства связи. Мы все еще можем выбраться отсюда. Вы просто должны держаться.»

Держаться? Держаться, как? Светлая сторона была его фундаментом, и этот фундамент разрушился. Он чувствовал торжество темной стороны. Чувствовал ее ненасытность. Ее ликование. С мучительным усилием он восстановил самообладание.

Нет. Я не стану подпитывать свои страхи. Пусть темная сторона поголодает без меня.

«Воды в бутылках у нас вполне достаточно,» – сказал Органа. «И большая часть пищевых рационов пережила аварию. Мы можем добраться до храма пешком. Это будет не легко, но нам стоит попытаться. Мы не можем оставаться здесь и просто сдаться. Если нам суждено умереть, Оби-Ван, то по крайней мере мы можем умереть пытаясь сделать что-нибудь.»

Сенатор говорил совсем как Квай-Гон. Что должно было утешить... но лишь расстроило его. Он протянул электробинокль обратно.

«Я согласен, мы должны делать что-то, но я не уверен, что ваш план является лучшей идеей. Если то сооружение это храм ситхов, то почти бесспорно, что причина – источник – того, что воздействует на меня, находится там внутри.»

Органа засунул бинокль обратно в карман и сложил руки на груди. «Тем больше причин отправиться туда. Мы найдем этот, как его – голокрон, так вы его называете? Мы уничтожим его, и вы придете в норму. И после этого, мы найдем способ отправиться домой.»

Сенатор не понимает. Да и откуда ему? Жизнь в политике не могла подготовить Бэйла Органу к такому. «Боюсь, что это не будет настолько просто. Чем ближе мы подойдем к храму, тем более сильному влиянию я подвергнусь. Что означает, вы окажетесь в еще большей опасности. Ситхи беспощадны в своем использовании темной стороны Силы, Бэйл.»

«Я это понимаю,» – спокойно произнес Органа. «И я согласен, что это риск. Но вы уже доказали, что можете победить их. Я верю, что вы сможете победить их снова.»

Оби-Ван в недоумении уставился на него. «О чем это вы говорите?»

«Вы не помните? На корабле, прежде, чем мы разбились.»

«Нет. Все как в тумане.»

«Какая разница при помощи какой хитрости ситх смог подчинить вас? Вы вырвались. Прямо перед тем, как мы врезались в землю. Он чуть не убил вас, но вы вырвались. Вы вытащили нас, когда мы пикировали вниз, и вы – проделали что-то при помощи Силы. Я не знаю что, но это причина, почему мы сейчас выглядим не так паршиво, как наш корабль.» Органа удрученно покачал головой. «Как по вашему, почему я не сержусь на вас?»

Он криво ухмыльнулся. «А я то думал, все дело в моем живом обаянии.»

«О, нет».

Обернувшись, он снова посмотрел на еле заметное в далеке сооружение ситхов. Прикинул расстояние между плато, на котором оно стоит и тем, где они стояли сейчас. «Это лёгенький трехдневный поход, вы же понимаете. От восхода до заката по незнакомой местности. Отдавшись на милость стихии.» Если бы он был один, то мог бы закрыть на это глаза . Но он был не один. И Органа заслуживает, чтобы это знать. «Я могу стать для вас угрозой.»

«Я думаю, вы себя недооцениваете, Оби-Ван.»

Он ощутил вспышку гнева. Почувствовал восторг темной стороны, и поспешно подавил свое раздражение прежде, чем оно разожгло пожар в его крови. «И вы недооцениваете мощь ситхов. Любой, кто это делает, делает это на свой собственный риск.»

«Я не отрицаю, что это будет непростая задача,» – сказал Органа. «Я под ударом, а вы... в осаде. Но я знаю, на что способен. И на что вы способны, тоже. Падме была права, когда наказала мне доверять вам.»

У него получилось слабо улыбнуться. «Сенатор, почему, при каждом удобном случае вы проверяете на мне свои политические методы?»

«Как вам сказать. Это работает?»

Он вскинул голову и уставился на тускнеющее небо. Это отчаянный план. А также, это наш единственный план. И в одном он прав: мы обязаны делать что-то. Мы не можем просто сидеть здесь, ожидая смерти.

«Похоже, начинает темнеть,» – сказал он. «Я предлагаю вернуться, подкрепить наши силы едой и отдыхом... и отправиться на рассвете.»

«Что ж,» – произнес Органа. «Пожалуй, да.»

«Хммм», – сказал он, очень похоже подражая Йоде, затем повернулся, чтобы вернуться на корабль.

Его вид заставил его задержаться. Просто недорогая модель кореллианского звездолета. Ничего особенного. Никакой роскоши. Надежный звездолет, рабочая лошадка, который оберегал их, во время путешествия сквозь безвоздушную пустоту. И теперь он превратился в искореженную груду металлолома. Мертвый корабль, выброшенный на берег, на Зигуле словно полярный кит на леднике Роониша.

На этот раз, лишь единожды, он понял, что чувствовал Анакин.

Я надеюсь, ты в порядке, дружище, где бы ты ни был. Я надеюсь, ты найдешь своего дурацкого маленького дроида.

* * *

После того, как они разделили порции с пищевыми пайками и выпили по пять мелких плошечек воды каждый, они забрались на свои кривые, перекошенные спальные полки и попытались заснуть, поскольку свет дня медленно утекал в ночь. Но сон не приходил, для чего хватало причин.

«Я вот думаю,» – сказал Органа, нарушая тягостную тишину.

Оби-Ван вздохнул. «По моему личному опыту никакой разговор, которая начинается с этих трех слов никогда не заканчивается хорошо.»

«Ха. Я вот думаю о том, что сказала Падме. О ситхах. Когда мы были у нее дома. Она сказала: они стоят за этой войной с сепаратистами.»

Он знал, что произошло. Бэйл Органа был слишком умен, чтобы служить чьим-либо интересам. «Не надо», – сказал он, глядя в темноту. «Какое теперь это имеет значение?»

«Граф Дуку один из ситхов, разве нет?» – упорно продолжал допытываться Органа. «Я только что понял это. Именно он. Ведь он глава сепаратистов.»

Так я и знал. «Нет».

«Простите. Я вам не верю.»

«Сенатор...Бэйл...» Он опять вздохнул. «Вы зря разбазариваете время, которое гораздо лучше было бы потратить на сон. Я не стану подтверждать или отрицать любое имя, какое бы вы ни предложили.»

«Знаю,» – сказал Органа, спустя мгновение. «Вы отвечаете перед Советом Джедаев. Но я вас предупреждаю, как только мы вернемся домой, я буду говорить с ними на эту тему.»

Удачи. «Конечно, вы вольны поступать так, как сочтете верным.»