Текст книги "За пещерным человеком"
Автор книги: Карел Скленарж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Поскольку черепа отличались по ряду признаков от тех, что были обычны для земледельцев, обитавших по Дунаю (по своим антропологическим особенностям те принадлежали скорее к средиземноморскому типу, в то время как люди из Пещеры девушек ближе стояли к нордическому кроманьонскому типу), Кункель сочинил целую драматическую историю об избиении и принесении в жертву группы местных мезолитических людей («туземцев») неолитическими земледельцами, заселявшими заново эти земли в V тысячелетии до н. э.
Было ли так в действительности или это фантазия? Фактом остается то, что в пещерах со следами их заселения людьми неолитических культур подобные находки, хотя и меньшего размера, достаточно часты, а это означает, что и для тех, кто отправлял земледельческие культы материнства и плодородия, пещера сохраняла свое значение святилища и места, где приносились жертвы. Почитатели Великой Матери Земли не могли в конце концов найти лучшего способа войти в контакт с предметом общего поклонения, как спустившись в земные недра. И жертвенный колодец или пропасть представляли для них идеальную возможность соприкосновения с землей, источником силы и жизни, путь, по которому жертвы быстрее всего могли достигнуть цели.
Подобные места, случается, производят чрезвычайно сильное впечатление на чувствительные натуры, и интересно проследить, как они приковывают к себе внимание долгое время спустя. Такого рода воздействие испытал на себе известный археолог из ГДР профессор Гюнтер Бём-Бланке.
Еще в детстве, приезжая сюда на каникулы, он восхищался громадным скальным массивом Киффхаузер в Тюрингии, овеянным древними преданиями. Позднее он изучал в Берлине древнюю историю и, оказавшись в 1937 г. снова у Киффхаузера, увидел все окружающее уже совсем иными глазами: его поражали не только красота и романтический дух края, но и памятники далекого прошлого – многочисленные пещеры.
После войны кто-то копал в одной из пещер, нашел древние черепки и принес их в Музей доисторического человека в Веймаре. Речь шла о черепках, датируемых ранним железным веком. В Веймарском музее д-р Бём-Бланке нашел целый ящик черепков из той же пещеры.
Поблизости от этой пещеры находилась еще одна, именуемая – Раухлоххёль. Древние люди побывали внутри ее и перед входом. Об этом свидетельствовали весьма любопытные находки: кроме черепков и костей животных, перед входом в пещеру была найдена, например, лобная часть человеческого черепа, треснувшего (как констатировал судебный медик из Йены) пополам.
Находки привлекли внимание, и зимой доктор Бём-Бланке приступил к обследованию первой из пещер. В небольших низких подземных помещениях были обнаружены необыкновенные вещи: бронзовые украшения, очевидно, потерянные в темноте пещеры, человеческие кости – расколотые, обрезанные и опаленные огнем, в одном месте даже кости целой ноги. И снова яма, заполненная костями молодых людей и детей. Сомнений не было: ход вел прямо в «логово каннибалов эпохи бронзы или раннего века железа».
В 50-х гг. Бём-Бланке со своими сотрудниками раскопал на южных склонах Киффхаузера около 20 более мелких пещер, полостей и расщелин и нашел в них 35 000 костей животных и несколько тысяч человеческих костей. Однако наиболее интересной оказалась та пещера, что значилась под номером 9. Вход в нее был обнаружен совершенно случайно в другой пещере, где работали перед тем. Фотограф, которому предстояло запечатлеть ситуацию в пещере, втащил в тесные коридоры автомобильный аккумулятор и приступил к работе в небольшом зале; археологи между тем обкапывали большой плоский камень, лежащий на полу, и вдруг с удивлением увидели, что рыхлая тонкая пещерная глина исчезает, словно в воронке, в трещине вокруг камня. Конечно, все моментально отбежали на безопасное расстояние (в таких пещерах никогда не знаешь, что у тебя под ногами), затем камень сдвинули и посветив в отверстие, которое он закрывал, обнаружили глубокий провал. Выбрав самого тощего из мужчин, дабы он мог протиснуться в отверстие, опустили его вниз. Узнав, что на дне пропасти, прямо на поверхности, имеются археологические находки, незамедлительно приступили к исследованиям, которые в условиях этой вертикальной щели не были ни легкими, ни безопасными.
Однако полученные результаты стоили затраченных усилий. Там были обнаружены многочисленные черепки, хлебные зерна, изделия из дерева, бронзовые украшения, остатки светильников из бересты и даже остатки какого-то изделия, выполненного из расшитой бересты, посуда из той же бересты, красная шерстяная нить, шнурки, сплетенные из человеческих волос, и другие вещи, которые на археологических стоянках обычно не сохраняются. И конечно, человеческие кости, причем в том же самом положении, что и в местах, описанных выше. Очевидно, это была жертвенная шахта, где исполнялся каннибальский ритуал людьми «полей погребальных урн», обитавших на этой территории в раннем железном веке.
Многие ученые (в том числе автор исследования) склонны отождествлять людей этой культуры с языково-этнической группой иллирийцев, известной по античным письменным источникам. Любопытно, что древние иллирийцы, жившие во времена Римской империи на территории нынешней Югославии, местом пребывания своих богов охотно объявляли пещеры, особенно те, где текла вода, глубокие расщелины и источники. В районе Шкоциянских пещер обнаружено несколько природных жертвенных колодцев, принадлежащих этим людям; в одном из них, без малого 100 м глубиной, найдено превосходно украшенное ведро с венетской (иллирийской) надписью и 11 черепов со следами нанесения ударов.
Маска из человеческого черепа у Девяти деревьев
Каннибализм более развитых эпох позднего доисторического времени, когда прежний родовой уклад древнего общества стал разрушаться под давлением изнутри и извне и развитие шло по направлению к классовому обществу, был обусловлен уже более сложными идейными причинами. Человеческие жертвы, часто весьма многочисленные, должны были умилостивить разгневанные божества в периоды смятения и опасности; людоедство могло быть связано и с культом предков, могло быть формой ликвидации пленных или играть аналогичную общественную, но не лишенную некоторых ритуальных черт роль правосудия. Некоторые части человеческого тела приобрели в те времена более постоянные культовые функции. Вспомним о чашах из человеческих черепов, известных у многих древних народов (одна из них, найденная среди памятников галштадской культуры в пещере Бычи скала, оказалась наполненной обгоревшим зерном, очевидно, принесенным в качестве жертвы).
Приблизительно к тому же времени относится уникальная жертвенная пещера, или колодец, найденная в Чехословакии. Случилось это в 1953 г. в Южнословацком красе, в лесу, называемом Девять деревьев (по-венгерски Киленс-фа). Открыл ее словацкий спелеолог О. Майда-Грашко, чье имя она и носит. Именно Майда-Грашко произвел расчистку пещеры на глубину почти 14 м, обнаружив при этом не только кости животных, но и человеческие черепа. Следующие находки черепов были сделаны позднее, когда археологи прошли два горизонтальных хода, открывающиеся на дне пропасти. Чтобы попасть в небольшой зал, ограниченный с одной стороны завалом, состоящим из известнякового щебня и валунов, приходилось ползти северо-восточным коридором. Сразу же в 1953 г. здесь были начаты археологические раскопки, при которых были найдены выбеленные человеческие скелеты и следы очагов. Два года спустя исследования пытались возобновить, но из-за повреждения предохранительной балки со стороны завала ученым пришлось незамедлительно покинуть Святилище, как именовали этот маленький зал: позднее работы уже не возобновлялись.
Находки в Майда-Грашковой пещере весьма необычны. Человеческие останки, как показали результаты антропологического анализа, принадлежали 12 особам. На нескольких черепах обнаружены следы ударов каким-то тупым или рубящим орудием, умышленно разбитые челюсти. Глазницы расширены с помощью надрезов с внутренней стороны уже после того, как были разбиты черепа. Самое же поразительное являла маска, вырезанная из лицевой части мужского черепа. Найденная заготовка для другой аналогичной маски объясняет способ производства этого необычайного предмета, предназначенного, скорее всего, для каких-то религиозных обрядов или танцев.
Ситуация в целом показывает, что пещера служила в древнюю эпоху железа местом отправления культовых церемоний, в практику которых входил и каннибализм. Не исключено, конечно, что в этот маленький зал в то время попадали не через колодец, а более удобным путем через северо-восточную пропастеподобную воронку. Где же пользовался древний колдун-шаман маской из человеческого черепа? Снаружи, вне пещеры, очевидно, было больше места для танцев, но в самой пещере в свете очага его маска должна была выглядеть намного эффектнее. И что же он все-таки в ней изображал? Смерть северного оленя – она не занимала в примитивных культах много места.
Сегодня мы не в состоянии определить, какую роль в религиозных представлениях древности играл череп, что он воплощал, какую сверхъестественную силу имел. Возможно, люди издавна считали череп средоточием жизни и мышления; может быть, уже тогда голова в качестве наиболее важной части целого в некоторых случаях олицетворяла символически все человеческое тело? Как иначе объяснить те почести, которыми были окружены черепа уже в палеолите? И какое объяснение найти внушающим удивление археологическим свидетельствам о такой практике древних, которая словно бы имитирует обычаи «охотников за черепами» нового времени?
Охотники за черепами
Когда археологи из университета в Марселе начали в 1964 г. исследования пещеры Ла Кан де Лараго вблизи Тотавеля в восточных Пиренеях, они, конечно, рассчитывали на интересные находки, но вряд ли ожидали ту, что сразу же выдвинула этот грот в горах на передний край науки. Всемирный археологический конгресс, состоявшийся в 1976 г. в курортном городе Ницца, в качестве своей эмблемы использовал изображение деформированного человеческого черепа. Этот символ был графической копией лицевой части черепа, коротко обозначенного, как «Араго XXI» и найденного в июне 1971 г. вместе с костями горных баранов, лошади, тура, оленя и носорога – обитателей области, лежащей вокруг Перпиньяна, в предпоследнюю ледниковую эпоху. В пещеру все эти животные попадали не по своей воле и по большей части не целиком, а расчлененными – в виде «образцов», которые не менее чем 320 000 лет назад (а может быть, и еще на 100 000 лет раньше) приносили на стоянку охотники донеандертальского антропологического типа.
Именно здесь археологи нашли, кроме 100 000 предметов каменной индустрии, принадлежащей палеолитическим культурам тейяк и ашель, множество зубов, обломков костей, а в 1969 и 1970 гг. – две нижние челюсти и, наконец, череп «Араго XXI».
Череп мужчины, примерно двадцатилетнего, деформированный давлением перекрывающей породы, лежал между камнями и костями животных, оставшихся после трапезы древних охотников; череп лежал теменем вниз, так что, не будь он деформирован, уже с первого взгляда было бы заметно то странное обстоятельство, что обнаружилось после того, как его препарировали в лаборатории: человеческой рукой череп был вскрыт сзади путем расширения отверстия, именуемого «форамен магнум», которым голова соединяется с позвоночником, а спинной мозг с головным.
Зачем? Объяснение может быть только одно: именно так, ломая тонкое основание черепа, недавние еще охотники за черепами на Новой Гвинее (и в других местах) добирались до вожделенной добычи – головного мозга. Мы могли бы сомневаться в справедливости этой аналогии или в точности наблюдений, если бы речь шла о единичном случае. Однако сегодня их известно уже десятки, и их многочисленность является определенной порукой правильности суждения.
«Лицо» донеандертальского человека, названного «Араго XXI», в 1976 году стало эмблемой международного археологического конгресса в Ницце
Археология убеждает нас, что обычаи тихоокеанских «охотников за черепами» были распространены среди людей еще тогда, когда они и людьми-то собственно не были. Черепа «людей прямоходящих» (Гомо эректус) из китайской пещеры Чжоукоудянь либо несколько более развитого человека из пещеры Штейнгейм в ФРГ свидетельствуют об этом с еще большей определенностью, чем плохо сохранившийся череп «Араго XXI».
Минуло почти 100 лет с тех пор, как Эдуард Пьетт нашел в пещере Гурдан в верхнем течении реки Гаронны в Пиренеях множество черепов со следами скальпирования, осуществленного кремневыми орудиями. Не менее примечательно было и то, что во всех случаях черепам сопутствовали два последних шейных позвонка, что наводило на мысль: в пещеру были принесены уже отрубленные головы.
Это походило не только на ритуальное людоедство, но и на какой-то своеобразный культ голов и черепов. Так получила новую поддержку идея о том, что в представлениях древних людей головам и черепам отводилось особое значение. Решающим аргументом в пользу такой идеи явились находки, объяснить которые иначе, чем ритуальным сохранением и захоронением, мотивированным каким-то весьма важными в древнекаменном веке, хотя ныне уже непонятными, представлениями, было просто невозможно.
Жертва Солнцу у Монте-Чирчео
О том, что культ черепов не был чужд и неандертальцам, свидетельствует необыкновенная находка в пещере Гуаттариго (Гротта Гуаттари), в скалах горы Монте-Чирчео у селения Сан-Феличе-Чирчео в окрестностях Рима.
В пещере обнаружили полностью сохранившийся человеческий череп, в том числе нижнюю челюсть. Пещера оказалась изолированной самой природой начиная со среднего палеолита, так что люди в нее с тех пор не проникали; не было там и глинистых наносов. Когда же в феврале 1939 г. туда добрались открыватели пещеры, то под низким сводом коридора, на полу, устланном костями животных и рогами оленей, они обнаружили череп, частично прикрытый натечной коркой. Череп поражал с первого взгляда тем, что он лежал словно бы в рамке из округлых камней, причем камни имели приблизительно такой же размер, как и сам череп. Подобно «Араго XXI», череп лежал вниз теменем, и в его основании было также выломано большое трапециевидное отверстие.
Очевидно, это была жертва: череп сохранил на себе следы тяжелых ран – у глазницы на правом виске. Римский антрополог профессор С. Сержи определил, что раны две: первую, более раннюю, владелец черепа пережил, однако вторая оказалась смертельной и, вне всякого сомнения, связана была с преднамеренным (ритуальным?) умерщвлением жертвы. Состояние сохранившихся шейных позвонков свидетельствовало о том, что голова была отрезана.
Вместе с черепом найдены каменные орудия так называемого мустьерского типа, а также кости животных, которые обитали в сравнительно теплом климате. Иначе говоря, предполагаемая церемония могла происходить около 50 000 лет назад, что-то в начале последнего ледникового периода.
Не вызывало сомнений, что того, кого принесли в жертву, убили вне пещеры ударом в правый висок. Голову отделили от тела, мозг извлекли и, вероятно, съели, а саму голову с подобающими церемониями захоронили в пещере. Кто знает, что стало с телом жертвы: может быть, оно тоже было съедено? Но зачем вокруг черепа сложили круг из камней? Некоторые ученые считают, что он мог символизировать Солнце и что весь обряд мог быть связан с поклонением нашему главному небесному светилу. Однако эти рассуждения кажутся несколько умозрительными.
«Словно яйца в гнездах»
Если уж эта простая, хотя и необычная и несколько странная находка породила различные смелые гипотезы, то что же говорить о таком волнующем открытии, которое пока так и осталось непревзойденным в цепи археологических доказательств существования культа черепов! Только представьте себе плоскую впадину, где в черноватой, смешанной с охрой глине покоятся тесно друг возле друга 27 черепов, «словно яйца в гнезде». А рядом другое углубление с шестью черепами.
Именно такая картина предстала в 1908 г. перед глазами профессора археологии из Тюбингена Р. П. Шмидта, когда он проводил раскопки в пещере Большой Офнет на голом известняковом холме в горах Раух-Альб неподалеку от Нордлингена в Баварии.
Нельзя сказать, что это место не было известно археологам. Напоминающую своей формой печь пещеру (отсюда и ее название: от «офен» – печь) еще в 1875–1876 гг. обследовал основатель немецкой науки о палеолите Оскар Фраас. Позднее пещера Офнет стала излюбленным местом деятельности коллекционеров-любителей, но ничем особенным не отличалась. Только исследования Шмидта подарили неожиданные открытия и вызвали бурную дискуссию.
Сняв слой, состоящий из обломков известняка, обрушившихся со свода пещеры, почти у самого входа в нее вскрыли глинистый горизонт, а в нем черноватое пятно площадью несколько квадратных метров. Углубив раскоп, рабочие наткнулись на черепа в двух неглубоких, тщательно обработанных ямах.
Черепа в углублениях были уложены специально, причем особым способом: глазницы всех их обращены туда, где заходило солнце, а не в сторону входа в пещеру (не было ли это опять-таки как-то связано с культом Солнца?). Очевидно, черепа укладывались неодновременно. Речь могла идти, скорее всего, о родовом погребении, его неоднократно вскрывали, причем хоронили лишь головы умерших членов рода. У некоторых черепов сохранились и последние шейные позвонки, часто со следами воздействия режущих кремневых орудий.
Факт почитания умерших подтверждают и находки ожерелий из просверленных зубов оленя и раковин средиземноморских моллюсков, украшавших некоторые черепа. То не были принесенные в жертву пленные, а предки и родичи тех, кто их в пещере хоронил (как поступали с телами, этот вопрос опять-таки остается открытым).
Антрополог Моллисон, которому мы обязаны описанием и исследованием черепов, хранящихся ныне в мюнхенском музее, нашел у многих из них следы смертельных ран, что, как ни странно, никем не отмечалось ранее и что значительно усложнило понимание смысла всего этого странного местонахождения. Конечно, можно предположить, что речь идет о членах рода, павших в стычках с врагами, но большое число женских и детских черепов скорее говорит о сходстве с находками в уже известных жертвенных пещерах.
Гёхленштейн-Штадель: под средневековой кладкой, заложенной в неолитическом слое, оказалась яма, содержащая человеческие черепа
Характерной особенностью офнетского погребения является не только тайна его подлинного толкования, но и загадка точного возраста и культурной принадлежности. Стратиграфическое положение обеих ям в разрезе позволяет относить его, вероятно, к позднему палеолиту или к мезолиту. Вместе с тем находка двух микролитических треугольных остроконечников (единственных инструментов, обнаруженных вместе с черепами) говорит за мезолит. Потому-то до недавнего времени Офнет считался стоянкой мезолитической.
Недавно с помощью радиоуглеродного анализа кости, изъятой из офнетских черепов, их возраст был определен приблизительно в 11 000 лет до н. э., что отвечает концу палеолита, по всей вероятности, позднемадленской культуре. Но эта датировка, не говоря уже о том, что кость отнюдь не самый подходящий материал для исследований с помощью этого метода, едва ли приемлема, если принять во внимание положение находок в стратиграфическом разрезе пещеры; по-видимому, возраст находок на самом деле занижен на 3000 лет.
Но время шло, и офнетская стоянка не осталась единственной, хотя аналогичные ей находки можно сосчитать на пальцах одной руки, да и по числу черепов они значительно уступают первой. Однако особенно любопытно то, что найдены они неподалеку от Офнета [10]10
Речь идет о находке в 1913 г мужского черепа к западу от того же городка Нордлингена, а в 1937 г. трех черепов – мужчины, женщины и ребенка – на холме Гёхлештайн, неподалеку от города Ульм. – Прим. пер.
[Закрыть] .
Группа южнонемецких местонахождений, относящихся к одному и тому же периоду – между эпохами древнего и младокаменного века, свидетельствует о существовании особой погребальной церемонии, предполагающей захоронение голов в пещерах; мы не знаем, исполнялся ли этот ритуал потомками и родственниками покойника, или же, может быть, род приносил своих соплеменников в жертву неведомым силам, жаждущим человеческой крови, либо там хранили свою добычу доисторические «охотники за черепами».
Медведи
Произнося слово «пещерный», большинство людей сразу же автоматически добавляют «человек» и «медведь». Уже это показывает, сколь связаны эти понятия. В одно и то же время и человек, и медведь отыскивали и заселяли пещеры (зачастую лишь после того, как один из них изгонял другого), тот и другой оставили в палеолитических пещерных отложениях и на стенах пещер выразительные следы (в прямом и переносном смысле), оба вымерли в конце плейстоцена и оба по прошествии многих тысячелетий стали для людей XIX в. прямым воплощением палеолитического времени. Роль обоих была несколько переоценена, и в настоящее время оба они заняли соответствующее им место в картине древнейшего прошлого.
В науке пещерный медведь существует почти столь же длительное время, как и человек разумный. О его существовании стало известно уже в XVIII столетии, после того как перестали верить диковинным россказням о костях и черепах драконов в пещерах Западной Европы. «Крестным отцом» пещерного медведя был немецкий палеонтолог Иоганн Кристиан Розенмюллер, профессор университета в Лейпциге (его имя до сих пор входит в научное название животного, им предложенное: Урсус спелес, Роз 1794).
В конце XVIII – начале XIX столетия «драконы» европейских пещер превратились в медведей. И когда палеонтологи научились определять их кости, находки пещерных медведей так и посыпались, словно из разорванного мешка. Дело зашло столь далеко, что возникло представление о каком-то популяционном взрыве, в результате которого пещерный медведь чуть было не вытеснил все остальные виды. Представление ошибочное, но хорошо иллюстрирующее состояние, в которое привел ученых этот непрекращающийся поток медвежьих костей – практически из каждой второй пещеры в Европе (точнее, из пещер, расположенных южнее линии Рурская область – Краковщина – Крым). Не удивительно, что интерес науки к пещерному медведю достиг своего апогея, и на этом фоне все остальные плейстоценовые медведи несколько проигрывали. Вопреки тем представлениям, которые бытовали ранее в различного рода популярных работах по ледниковому периоду, пещерный медведь являлся не единственным видом медведя в то время и, вероятно, даже не был предком современных медведей. Все это на самом деле выглядело несколько иначе.
Эволюция семейства медведей не отличалась особой сложностью, но не была она и уж очень простой. Пещерный медведь в этом семействе – лишь одна своеобразная форма, причем связанная с относительно коротким отрезком времени. Короче говоря, «только» несколько тысячелетий составили период существования этой формы. Наступившее во время средневюрмского стадиала заметное похолодание подорвало жизненную силу этого вида медведей, позднее они вступили в фазу вырождения, с тем чтобы на рубеже плейстоцена и голоцена вымереть окончательно.
По своим размерам пещерный медведь превосходил не только других плейстоценовых косматых, но и всех тогдашних хищников вообще. При этом выглядел куда более грозным, чем был на самом деле. В 1883 г. профессор Студничка писал, что «этот допотопный медведь с его мощными челюстями беспощадно свирепствовал среди мирных делювиальных травоядных». И только более поздние исследования показали, что сам он питался главным образом растительной пищей (ее недостаток в суровых условиях последнего ледникового периода и стал, вероятно, для пещерного медведя роковым, сыграв, очевидно, значительно большую роль, чем оружие палеолитических охотников; пещерный медведь был явно слишком специализированным и плохо приспособленным к изменению жизненных условий животным).
Скелет пещерного медведя
В настоящее время он известен очень хорошо, лучше, чем другие плейстоценовые хищники, и даже лучше, чем многие другие современные виды животных. Благодарить за это нужно именно пещеры, ставшие надежными хранителями ископаемых останков.
Благодаря поразительному количеству находок удалось составить прекрасное представление о физическом облике пещерного медведя, его сильных и слабых сторонах, а были они поразительны. С виду такой гигант казался «владыкой природы» ледникового времени. Взрослые звери достигали высоты 2,5 м при длине до 3 м (представьте такого медведя, вставшего на задние лапы!), от современного медведя они отличались и в деталях, в частности особенно крутым лбом. Мощные челюсти пещерного медведя были, однако, наиболее уязвимыми из его органов и первыми отказывались служить: зубная эмаль быстро стиралась, у старых животных начиналось воспаление пульпы, и зубные каналы служили воротами для проникновения различных инфекций. Это влекло за собой заболевания конечностей и изменения в костях, о чем свидетельствуют находки. Длительное пребывание во влажных пещерах также не могло не сказаться. Последствием всех этих факторов являются разного рода патологические черты: деформированные челюсти, сращение позвонков, наросты на костях, артрит… Все эти и другие осложнения способствовали упадку и вымиранию вида. Тысячи и тысячи костей остались в глинистых отложениях пещер, особенно в так называемых медвежьих пещерах.
Склад медвежьих костей
Медвежьи пещеры – это те пещеры, которые служили в позднем плейстоцене излюбленным местом зимовки медведей. Среди костей, обнаруженных в такого рода пещерах, останки медведей составляют до 90 %. Такие пещеры представляют, как правило, огромные комплексы – сплетение коридоров, ниши, укромные убежища. Из поколения в поколение медведи укладывались здесь на зимнюю спячку, старые умирали здесь, новые нарождались.
Типичной медвежьей пещерой был Выпустек у Кржтин в Моравском красе: утверждалось – несколько преувеличенно, – что тут якобы погибло в течение плейстоцена около 150 000 медведей. Знамениты в этом отношении и Слоупские пещеры, вернее, пещеры Старые скалы, неподалеку от живописного утеса Гржбеначе, где зондаж мощных глинистых отложений одарил еще Ванкеля неожиданной добычей: несколько сотен медвежьих черепов и тысячи костей – не только крупных, но и мелких косточек (именно из здешних находок был собран впервые Ванкелем слуховой орган медведя). Оттуда же происходят и необычайно крупные медвежьи скелеты, смонтированные Ванкелем для Всемирной выставки 1873 г. в Вене (позднее они оказались в Придворном естественнонаучном музее) и для музеев в городах Берне, Мюнхене и Брно. Опять-таки из пещеры Выпустек ведет свое происхождение почти вся группа скелетов медведей, которая составляет гордость института «Антропос» Моравского музея в городе Брно.
Вернемся, однако, снова к рассказу о медвежьих пещерах, чтобы не проглядеть за Выпустеком Катеринскую, Баровую или пещеру Под градем, где в каминообразном провале были найдены полные скелеты медвежат и даже медвежьего эмбриона – находка действительно уникальная… В Важецкой пещере в Липтовском красе, открытой в 1922 г., мы опять-таки находим коридор, где в глинистых отложениях видны черепа и кости медведей – так называемую «костницу» [11]11
Костница– помещение для хранения костей из старых склепов и могил. – Прим. пер.
[Закрыть] .
Не приходится удивляться, что находки такого рода издавна вызывали удивление, и «пещеры драконов» прошлых столетий – это на самом деле не что иное, как медвежьи пещеры.
Классическим примером в этом отношении может служить знаменитая известная Драконова пещера в Австрии. Ее вход открывается высоко над долиной реки Мура на склоне горы Рёттльштайн севернее Штырска. Уже на любопытной карте, составленной в 1678 г. Г. М. Вишером, мы находим описание этой горы, «в которой есть пещера глубиной в две мили с костями драконов». О том же, что это место было известно и намного раньше, свидетельствуют многочисленные подписи на стенах, самая древняя из них относится к 1387 г. и принадлежит священнику Отто из местечка Бруск над Мурой.
По более трезвым оценкам длина Драконовой пещеры составляет полкилометра (но и этого, думается, достаточно); считается, что за прошедшие века из нее было вывезено 3000 возов глины с костями, разложившимися останками пещерных медведей и их помета, популярного среди окрестных жителей фосфатного удобрения. Когда-то число медведей, которым принадлежали все эти кости, оценивалось цифрой 30–50 тысяч, а поскольку тут одновременно не могло обитать более пяти-шести семей, то очевидно, что период времени, в течение которого пещера служила зимним логовом для пещерных медведей из окрестных лесов, был очень и очень долог.
Кроме костей, там найдено множество каменных орудий, очаги и другие следы человеческой деятельности, которые могли бы кое-что рассказать о взаимоотношениях человека и пещерного медведя.
Внушающее ужас открытие собирателя валерианового корня
В Швабском Альбе (Германия) существует подземная карстовая полость, именуемая эрпфингенской Медвежьей пещерой: там прямо на полу можно видеть скелет медведя в том положении, как он был найден. Произошло это много лет спустя, после того как была открыта сама пещера – ее нашли в 1834 г.
В конце мая того года учитель Фаут из местечка Эрпфинген отправился с лопатой в лес, чтобы отыскать валериановый корень. Вместо этого лекарственного растения он нашел дыру в земле: падение брошенного туда камня, прежде чем послышался звук удара, длилось весьма долго. Встав на колени, учитель наклонился над отверстием, желая рассмотреть, что же там внизу, но лукавый попутал: из кармана его выскользнула серебряная табакерка и исчезла в дыре. Учитель принялся поспешно расширять отверстие, желая спасти свое имущество. Копал руками, потом отвалил большой камень, легши на живот, заглянул в дыру и увидел человеческий скелет. В ужасе бросился учитель назад в селение.
На другой день в сопровождении нескольких бесстрашных мужчин, соответствующим образом экипированных, он вернулся, и несколько смельчаков спустились по лестнице в подземелье.
«С каждым шагом, по мере того как они пробирались через множество костей, человеческих и звериных, через сталагмиты и обрушившиеся глыбы, их удивление все возрастало. Наглядевшись досыта на останки обитателей пещеры и налюбовавшись на блестящие белые натечные образования… они покинули пещеру, взяв каждый несколько человечьих и звериных костей в качестве вещественного доказательства».
Ну а теперь кое-что о медведе, упомянутом в начале всей этой истории. Его обнаружили тоже случайно. Было это сразу же после окончания второй мировой войны, когда один из экскурсоводов в 7-м зале эрпфингенской пещеры заметил, что две летучие мыши исчезли в каком-то отверстии в стене…
