Текст книги "Сказки и веселые истории"
Автор книги: Карел Чапек
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
– Ну и что же, – нетерпеливо спросил король, – ведь ничего такого и не было, верно?
Старушка начала утирать слёзы.
– А вот прилетел однажды красный петух – проще сказать, пожар, и всё-всё у нас пожрал! Муженёк мой чуть рассудка не лишился, всё одно и то же твердил: «Цыганка правду сказала! Цыганка правду сказала!» Теперь он вот уже двадцать лет как в могиле, бедняжка!
И старушка горько-прегорько заплакала.
Старая королева обняла её, погладила по щеке и сказала:
– Не плачь, бабушка, не то и я с тобой заплачу!
Тут король испугался и поскорее выложил деньги на стол. Живёхонько отсчитал он монета в монету три тысячи талеров – ровно столько, сколько серебряных волосков умещалось под чепцом его матушки.
– Вот, бабушка, – сказал он, – получай, и с богом. Что говорить – ты любого вокруг пальца обведёшь!
Старушка рассмеялась, и все кругом засмеялись. Попробовала она талеры убрать в кошелёк, но кошелёк оказался мал. Пришлось ей котомку свою развязать, и котомка эта быстро наполнилась. Старушка её и поднять не смогла. Два генерала и сам король помогли ей взвалить котомку на спину. Тут старушка всем низко поклонилась, обнялась со старой королевой и поискала глазами свою чёрную кошечку Мурку. Но Мурки нигде не было. Старушка огляделась на все стороны, позвала: «Кисонька, кис-кис-кис!» – но кошечки и след простыл. Только из-под трона, сзади, выглядывали чьи-то две ножки. Тихонечко, на цыпочках подошла туда старушка, и что же она увидела? В уголке за троном спала маленькая принцесса, а славная Мурка забралась к ней за пазуху и преуютно мурлыкала. Тут старушка достала из кармана новенький талер и сунула его принцессе в кулачок. Но если старушка думала, что принцесса сохранит его на память, то она жестоко ошиблась, потому что как только принцесса проснулась и нашла у себя за пазухой кошку, а в кулачке – талер, она взяла кошку под мышку и пошла с ней на улицу поскорее проесть свой талер.
Пожалуй, старушка всё-таки знала об этом заранее.
Правда, принцесса ещё спала, когда старушка уже давно добралась домой, очень довольная и тем, что принесла столько денег, и тем, что Мурка попала в хорошие руки, а больше всего тем, что возчик уже привёз к ней из соседней державы её внучка, маленького Вашека.
Что кошка умела
Как вы уже слышали, кошку звали, собственно говоря, Мурка; но принцесса надавала ей ещё целую кучу всяческих имён: Киса, Кисонька, Кисочка и Кисюра, Кошенька, Кошечка, Коташка и Котуська, Мурмашонок, Мурлышка и Мурзилка, Кисёнок, Чернушка, Пушок и даже Пусенька. Теперь вам понятно, как принцесса её полюбила. Поутру, едва открыв глаза, она первым делом искала свою Кисоньку и находила её у себя в постели; Мурка, лентяйка, нежилась на одеяле и только мурлыкала, чтобы сделать вид, будто она что-то делает. Потом они обе умывались – Мурка, врать не стану, гораздо чище, хоть и без мыла, просто лапкой и язычком; чистенькой оставалась она и тогда, когда принцесса уже вымажется с ног до головы, как это удаётся только ребятам.
В сущности, Мурка была кошка, как все кошки. Одно отличало её от обычных кошек: она любила дремать, сидя на королевском троне, а этого обычные кошки, как правило, не делают. Может быть, она при этом вспоминала, что её дальний родственник Лев – не кто иной, как царь зверей. Но ручаться за это нельзя. Умела Мурка мурлыкать; отлично умела ловить мышей; умела видеть в темноте; умела шипеть так страшно, что и у змей стыла кровь в жилах; умела лазить по деревьям и залезать на крыши и оттуда на всех свысока поглядывать.
С придворным псом, по имени Буфка, она сначала поссорилась, а потом подружилась. Они так подружились, что даже начали друг другу во многом подражать: Мурка научилась бегать за принцессой, как собачонка, а Буфка, подсмотрев, как Мурка приносит к подножию трона пойманных мышей, приволок к ногам короля здоровенную кость, найденную им где-то на свалке. Правда, его никто за это не похвалил.
А однажды они вдвоём даже поймали жулика, который забрался в сад.
Много ещё чего умела Мурка, но если обо всём рассказывать, то нашей сказке не будет конца. Поэтому я вам только скоро-наскоро расскажу, что она умела ловить лапкой рыбу в речке, любила есть салат из огурцов, ловила птичек, хотя это ей строго запрещалось, и при этом выглядела словно ангел без крыльев, и ещё она умела так мило играть, что можно было весь день ею любоваться.
А тот, кто хочет ещё что-нибудь узнать про Мурку, пусть внимательно и с любовью понаблюдает за какой-нибудь кошкой, – ведь в каждой кошке есть кусочек Мурки, и каждая умеет делать тысячи забавных и милых штучек и охотно показывает их всем, кто её не мучает.
Как сыщики ловили волшебника
Раз уж мы заговорили обо всём, что умеет делать кошка, надо сказать ещё вот о чём.
Принцесса где-то от кого-то слышала, что кошка, даже если падает с большой высоты, всегда упадёт на ноги и при этом с ней ничего плохого не случится.
Вот она и решила это проверить: схватила Мурку, залезла на чердак, выбросила кошку из слухового окна и поскорее высунулась наружу – посмотреть, действительно ли её кошка упадёт на ноги.
Но Мурка упала не на ноги, а на голову какому-то прохожему, который случайно оказался как раз под окном. И – то ли Мурка слишком крепко уцепилась когтями за его голову, то ли ему ещё что-нибудь не понравилось – кто его знает, только он не дал кошечке спокойно посидеть у себя на голове, на что, вероятно, надеялась принцесса, а, наоборот, снял Мурку оттуда, сунул её за пазуху и поспешно удалился в неизвестном направлении.
С громким рёвом принцесса помчалась с чердака вниз, прямо к королю-батюшке.
– У-ху-ху-хух-у! – рыдала она. – Там внизу какой-то чужой дядька украл нашу Му-у-у-урочку!
Король изрядно перепугался.
«Кошка – невидаль небольшая, – подумал он, – но ведь эта кошка должна привести к нам будущего короля. Нет, нет, я не хотел бы её лишиться!»
И он приказал позвать начальника полиции.
– Так и так, – сказал ему король. – Кто-то похитил нашу чёрную кошку Мурку. Сунул её себе за пазуху и – поминай обоих как звали!
Начальник полиции наморщил лоб, сначала подумал – целых полчаса! – а потом сказал:
– Ваше величество, я найду упомянутую кошку, если мне поможет бог, а также явная и тайная полиция, пехотные войска, артиллерия, кавалерия, военно-морской флот, пожарные части, подводные лодки и авиация, предсказатели, гадалки, звездочёты и… всё остальное население!
И начальник полиции немедленно вызвал своих лучших детективов. Детектив, ребята, это человек, который служит в тайной полиции. Ходит он одетый как все люди, только постоянно переодевается кем-нибудь, чтобы его никто не узнал. Детектив за всем следит, всё находит, всех ловит, всё может и ничего не боится. Как вы видите, ребята, быть детективом или сыщиком не так-то легко.
Итак, начальник полиции срочно вызвал своих лучших детективов, они же сыщики. Это были, во-первых, три брата – Ловичек, Хватачек и Держичек, – а кроме них, хитрый итальянец синьор Плутелло, весёлый француз мосье Антраша, славянский великан господин Тигро́вский и, наконец, мрачный, молчаливый шотландец мистер Ворчли.
Два слова – и им всё стало ясно: кто поймает похитителя, тот получит крупное вознаграждение.
– Си! – закричал Плутелло.
– Уи! – радостно сказал Антраша.
– Мммм! – проворчал Тигровский.
– Уэлл! – коротко добавил Ворчли.
А Ловичек, Хватачек и Держичек только перемигнулись.
Уже через четверть часа Ловичек установил, что человек с чёрной кошкой за пазухой проходил по Спаленой улице.
Через час Хватачек принёс известие о том, что человек с чёрной кошкой за пазухой проходил по направлению Виноградов.
Ещё спустя полчаса примчался, запыхавшись, Держичек и доложил, что человек с чёрной кошкой за пазухой сидит в районе Страшнице в трактире и пьёт пиво.
Плутелло, Антраша, Тигровский и Ворчли вскочили в стоявший наготове автомобиль и помчались в направлении Страшнице.
– Знаете, ребята, – сказал Плутелло, когда сыщики прибыли на место, – такого отпетого преступника можно взять только хитростью. Предоставьте действовать мне.
Он немедленно переоделся продавцом канатов и явился в трактир. Там он увидел за столом Незнакомца в чёрном костюме, с чёрными волосами и чёрной бородой, бледным лицом и прекрасными, хотя и грустными глазами.
«Это он», – немедленно сообразил сыщик.
– Господине синьоро кавалеро, – затараторил он на ломаном языке, – моя продавать канатто и шпагатто! Крепчиссимо канатто, толстиссимо шпагатто прима классо, невозможно развязандо, невозможно оборватто!
И он размахивал перед Незнакомцем своими верёвками, свёртывал их и развёртывал, скатывал, сматывал и разматывал, растягивал и мял, перебрасывал из одной руки в другую, а сам в это время зорко следил за Незнакомцем, подстерегая благоприятный момент для того, чтобы набросить ему на руки петлю, быстро затянуть её и завязать её узлом.
– Мне не нужно, спасибо, – сказал Незнакомец и написал что-то пальцем на столе.
– Да вы только взгляните, синьоро! – тараторил Плутелло, ещё бойче размахивая своими верёвками. – Только взгляните, уно моменто, что за тонини, что за толстини, что за крепчиссимо, что за белиссимо, что за… Что-что-что? Диаволо! – воскликнул он вдруг в ужасе. – Что же это такое?
Верёвки, которые он только что вертел, натягивал и растягивал, свёртывал и развёртывал, внезапно начали как-то странно извиваться в его руках, принялись сами собой переплетаться, путаться, завязываться, шнуроваться, стягиваться, и вот – Плутелло не верил своим глазам – он оказался крепко-накрепко связанным! Плутелло вспотел от страха, но всё ещё надеялся, что как-нибудь выпутается. И он начал вертеться и извиваться, выгибаться и корчиться, дёргаться и рваться; он вилял и петлял, выкручивался и вывёртывался; он сгибался в три погибели и вертелся ужом, чтобы как-нибудь освободиться.
Но верёвки только затягивались всё крепче, крепче и крепче, новые петли стягивали его по рукам и по ногам, прямо-таки бинтовали и упаковывали его, и наконец синьор Плутелло, весь опутанный и закутанный, завязанный и совершенно замотанный, запыхавшись, рухнул на пол.
А Незнакомец спокойно сидел на месте. Он даже ни разу не поднял своих грустных глаз.
Между тем сыщикам стало казаться странным, что Плутелло так долго не выходит.
– Мммммм! – сказал Тигровский решительной ринулся в трактир.
Как он выпучил глаза! Плутелло лежал связанный на полу, а за столом сидел, опустив голову, Незнакомец и писал что-то пальцем на скатерти.
– Ммммммм! – проревел великан Тигровский.
– Простите, – сказал Незнакомец, – что вы этим хотите сказать?
– Что вы арестованы! – рявкнул сыщик Тигровский.
Незнакомец только поднял свои сказочно прекрасные глаза. Тигровский протянул было к нему свою лапищу, но под взглядом этих глаз ему стало как-то не по себе. Тогда он сунул руки в карманы и сказал:
– Стало быть, лучше всего будет, если вы пойдёте со мной добровольно. А то, если я кого сцапаю, у него ни одной живой косточки не остаётся.
– Да? – спросил Незнакомец.
– Будьте покойны, – продолжал сыщик. – А кого я ударю по плечу – тот остаётся на всю жизнь калекой.
– Милый мой, – удивлённо сказал Незнакомец, – всё это, конечно, дивно и прелестно, но сила – это ещё не всё. И кстати, разговаривая со мной, будьте любезны вынуть свои лапы из карманов.
Озадаченный Тигровский машинально послушался. Но что же это такое? Он никакими силами не мог вынуть руки из карманов! Попробовал тащить правую – она словно приросла. Попытался вынуть левую – на ней словно десять пудов повисло. Добро бы десять пудов – с ними он бы сумел управиться! Но руки он из карманов вытащить не мог, как ни старался, как ни дёргал, как ни тянул, как ни рвал и как ни метал!
– Скверные шутки, – прорычал Тигровский беспомощно.
– Не такие уж скверные, как вам кажется, – тихо сказал Незнакомец, спокойно продолжая чертить пальцем по столу.
Долго Тигровский кряхтел, потел и рвался, чтобы вытащить руки из карманов. Наконец остальным сыщикам, ожидавшим на дворе, показалось странным, что он так долго не возвращается.
– Теперь иду я, – смело сказал мосье Антраша и, сделав несколько изящнейших антраша, влетел в трактир.
Ну и вытаращил он глаза!
Плутелло лежал связанный на полу, Тигровский с руками в карманах выплясывал по комнате, как медведь, а за столом, опустив голову, сидел Незнакомец и чертил пальцем по столу.
– Вы хотите меня арестовать? – спросил Незнакомец, прежде чем Антраша открыл рот.
– К вашим услугам, – живо отвечал Антраша и достал из кармана стальные наручники. – Будьте столь любезны протянуть ваши ручки, высокоуважаемый мосье, мы наденем на них браслеты, прошу вас, прекрасные, прохладные браслеты, новёхонькие браслеты из наилучшей стали, с прелестнейшей стальной цепочкой, всё – первейшего качества!
При этом Антраша, игриво пощёлкивая наручниками, перебрасывал их из одной руки в другую, словно приказчик, расхваливающий свой товар.
– Соблаговолите только решиться, – трещал он без остановки, – мы никого не принуждаем, разве только самую малость, когда клиент колеблется; шикарные браслеты, милостивый государь, плотно облегают, нигде не жмут, нигде не трут… – И внезапно Антраша весь покраснел, вспотел и начал всё быстрее и быстрее перебрасывать наручники из руки в руку. – Прелестные на-на-ручники, словно специально для вас – ай, ай-яй-яй, из нержавеющей стали, сударь, в-в-в-высшего качества, закалены в в-в-в-в-в-в огне, отличной ф-ф-ф-ф-ф-формы и-и-и-и-и… ой, ой-ой, проклятье! – завопил Антраша и швырнул наручники на пол.
Да и как было их не швырнуть! Как было не перебрасывать их из руки в руку! Наручники раскалились добела; едва коснувшись пола, они прожгли в нём здоровенную дырку. Просто чудо, что пол не загорелся!
Между тем и Ворчли начал беспокоиться, почему это никто не возвращается.
– Уэлл! – крикнул он решительно, вытащил свой револьвер и ворвался в трактир.
Зал был полон чада, Антраша прыгал от боли и дул себе на руки, Тигровский с руками в карманах вертелся и дёргался, Плутелло лежал на полу, совершенно замотавшись, а за столом сидел, опустив голову, Незнакомец и что-то рисовал пальцем на скатерти.
– Уэлл! – заявил Ворчли и пошёл с револьвером прямо на Незнакомца. Тот поднял свой задумчивый, ласковый взгляд. Ворчли почувствовал, что у него под этим взглядом задрожала рука, но он овладел собой и выпустил из своего револьвера все шесть пуль в Незнакомца. Прямо в лоб!
– Вы кончили? – спросил Незнакомец.
– Нет ещё, – возразил Ворчли, выхватил второй револьвер и выпустил в лоб Незнакомца ещё шесть пуль.
– Готово? – спросил Незнакомец.
– Да, – отвечал Ворчли, повернулся на каблуках и, скрестив руки, уселся в угол на скамейку.
– Тогда я расплачу́сь, – сказал Незнакомец и постучал монетой по кружке. Но никто к нему не подошёл. Услыхав выстрелы, трактирщик и все официанты попрятались на чердаке.
Незнакомец положил монету на стол, попрощался с детективами и преспокойно направился к выходу.
В этот самый миг в одно окно заглянул Ловичек, в другое Хватачек, в третье – Держичек. Первым в зал вскочил – прямо в окно – Ловичек.
– Ребята, куда вы его дели? – крикнул он и расхохотался.
Во второе окно вскочил Хватачек.
– По-моему, – сказал он и захохотал, – Плутелло делает антраша на полу!
В третье окно вскочил Держичек.
– А мне кажется, – сказал он, – что мосье Антраша несколько ворчлив!
– Я нахожу, – сказал Ловичек, – что у Ворчли вид не очень тигровский!
– А по моему мнению, – продолжал Хватачек, – у Тигровского руки в карманах заплутеллись.
Плутелло приподнялся.
– Ребята, – сказал он, – тут не до смеху! Преступник связал меня, не прикоснувшись ко мне и пальцем.
– А мне, – проворчал Тигровский, – он приковал руки к карманам!
– А у меня, – простонал Антраша, – он раскалил в руках наручники.
– Уэлл, – добавил Ворчли, – всё это пустяки. А вот я выпустил ему в лоб двенадцать пуль из револьвера, а он не получил и царапины.
Ловичек, Хватачек и Держичек переглянулись.
– Мне кажется… – начал Ловичек.
– …что этот преступник… – продолжал Хватачек.
– …на самом деле – волшебник! – закончил Держичек.
– Но не падайте духом, ребята, – начал снова Ловичек. – Он у нас в ловушке. Мы привели тысячу солдат…
– …и приказали окружить трактир, – продолжал Хватачек.
– …так, чтобы и мышь не ускользнула! – заключил Держичек.
В этот момент прогремел залп тысячи винтовок.
– С ним покончено! – закричали все сыщики в один голос.
Тут дверь распахнулась, и в зал влетел генерал – командир части, окружившей трактир.
– Разрешите доложить, – забарабанил он, – что мы окружили трактир. Я дал приказ, чтобы и мышь отсюда не улизнула. И вдруг вылетает белый голубь с ласковыми глазками и кружится у меня над головой!
– Ох! – закричали все. Только Ворчли сказал «уэлл».
– Я рассек голубя саблей пополам, – продолжал генерал, – и в то же время все солдаты выстрелили в него. Голубь разлетелся на тысячу кусков, но каждый кусок превратился в белую бабочку и упорхнул. Разрешите доложить, что же теперь делать?
Глаза Ловичека сверкнули.
– Хорошо, – приказал он, – вы мобилизуете всё войско, весь резерв и вдобавок всё ополчение и пошлёте их во все страны ловить бабочек!
Так и было сделано, и – не буду от вас скрывать – так и была собрана прекраснейшая коллекция бабочек, которую и сейчас показывают в Национальном музее. Кто приедет в Прагу, должен обязательно её осмотреть.
А Ловичек между тем сказал остальным детективам:
– Ребята, вы здесь больше не нужны, мы одни с этим делом управимся.
И все они – Плутелло, Антраша, Ворчли и Тигровский – отправились по домам, печальные и несолоно хлебавши.
Ловичек, Хватачек и Держичек долго совещались, как им изловить волшебника. Они выкурили целый центнер табаку, съели и выпили всё, что нашлось в Страшнице, но им так ничего и не пришло в голову.
Наконец Держичек сказал:
– Ребята, так дело не пойдёт. Надо немного проветриться.
Все отправились на улицу, но едва они ступили за порог, кого же они увидели? Волшебника собственной персоной! Он сидел и с любопытством смотрел, что они будут делать.
– Вот он! – радостно завопил Ловичек.
Одним прыжком кинулся он на Волшебника и схватил его за плечо. Но в тот же самый миг Волшебник превратился в серебристую змейку, и Ловичек в ужасе отбросил её от себя.
Тут подоспел Хватачек и набросил свой пиджак на змейку. Тогда змея превратилась в золотую муху и в рукав вылетела на волю.
Живо подскочил Держичек и поймал золотую мушку своей кепкой. Но муха сделалась серебристым ручейком, который пустился наутёк, а убегая, захватил с собой и кепку!
Сыщики кинулись в трактир за кружками, чтобы вычерпать ручей. Но он тем временем добежал до Влтавы и впал в неё. Потому-то и сейчас Влтава порой, когда она в хорошем настроении, вся серебрится; она нежится под солнцем, солнечно шумит и, вспоминая Волшебника, сверкает так, что голова может закружиться.
Вот стоят Ловичек, Хватачек и Держичек на берегу Влтавы и размышляют. И что же? Вдруг серебристая рыбка высунула из воды голову и поглядела на них чудесными чёрными глазами – сказочно прекрасными глазами Волшебника.
Все три сыщика моментально купили себе удочки и принялись удить рыбу во Влтаве. И сейчас их можно там встретить: целыми днями сидят они в лодках со своими удочками над рекой и молчат. Ведь они никак не могут успокоиться, пока не поймают серебряной рыбки с чёрными глазами…
Немало еще сыщиков пыталось изловить Волшебника, но всё безуспешно.
Порой, когда они мчались в погоню за ним на автомобиле, из придорожных кустов вдруг выглядывал молодой олень и провожал их своими кроткими, чёрными, любопытными глазами; когда они преследовали Волшебника на самолёте, за ними следом летел орёл, не сводя с них гордого, пламенного взора, а когда они отправлялись на поиски пароходом, – из глубины морской выплывал дельфин и рассматривал их в упор умным взглядом; а порой даже цветы на столе сыщика начинали светиться и ласково, любопытно глядели на него, или собака-ищейка вдруг поднимала голову и обращала к хозяину такие чудесные человеческие глаза, каких у неё отродясь не бывало.
Отовсюду, казалось, наблюдал за сыщиками Волшебник – посмотрит и исчезнет…
Да, где уж им было его поймать!
Как знаменитый Сидни Холл поймал волшебника
Обо всём этом Сидни Холл, знаменитый американский сыщик, прочитал в газете. Он решил сам попытать счастья. Сидни Холл переоделся миллионером, сунул в карман револьвер и отправился в Европу. Прибыв туда, он немедленно представился начальнику полиции, который во всех подробностях рассказал ему об охоте на Волшебника.
– Как вы видите, – закончил начальник полиции, – действительно совершенно невозможно представить этого злодея на суд.
Сидни Холл только улыбнулся.
– Самое большее через сорок дней он будет сидеть у вас в тюрьме!
– Не может быть! – закричал начальник.
– Держу пари на блюдо груш! – сказал Сидни Холл.
Дело в том, что он больше всего на свете любил есть груши и держать пари.
– Идёт! – воскликнул начальник полиции. – Но скажите, ради бога, как вы думаете взяться за дело?
– Прежде всего, – сказал Сидни Холл, – я должен совершить кругосветное путешествие. Для этого мне понадобится куча денег.
Тут начальник полиции выдал ему кучу денег и, чтобы показать, какой он умный, сказал:
– Ага, ага, я догадываюсь, какой у вас план, но мы должны держать дело в секрете, чтобы Волшебник не узнал, что мы его преследуем.
– Наоборот, – возразил сыщик, – велите завтра утром напечатать во всех газетах мира, что знаменитый Сидни Холл обязался арестовать Волшебника в течение сорока дней. А пока честь имею кланяться.
Затем Сидни Холл пошёл к одному всемирно известному путешественнику, который однажды объехал весь свет за пятьдесят дней, и сказал ему:
– Хотите держать пари, что я объеду вокруг света в сорок дней?
– Это невозможно, – сказал путешественник. – Филеас Фогг[5] объехал вокруг света в восемьдесят дней, я сам – за пятьдесят. Быстрее это сделать нельзя!
– Держу пари на тысячу талеров, – сказал Сидни Холл, – что я это сделаю!
И они заключили пари.
В ту же ночь Сидни Холл уехал. Через неделю из Александрии в Египте от него пришла телеграмма:
«Напал на след. Сидни Холл».
Спустя ещё семь дней последовала новая телеграмма – из Бомбея в Индии:
«Петля затягивается. Всё отлично. Подробности письмом. Сидни Холл».
Несколько позже пришло из Бомбея и письмо, но оно было написано шифром, которого никто не понял.
Ещё через восемь дней из Нагасаки, Япония, прилетел почтовый голубь с записочкой на шее. В записочке значилось:
«Приближаюсь к цели. Ждите. Сидни Холл».
Затем последовала депеша из Сан-Франциско, в Америке:
«Поймал насморк. В остальном всё в порядке. Запасайтесь грушами. Сидни Холл».
И наконец на тридцать девятый день после отъезда пришла телеграмма из города Амстердама, Голландия:
«Прибуду завтра вечером в семь пятнадцать. Приготовьте груши, желательно дюшес. Сидни Холл».
На сороковой день в семь часов пятнадцать минут поезд загромыхал у платформы. Из вагона выскочил Сидни Холл, а за ним вышел Волшебник – грустный, бледный, с опущенными глазами. Все сыщики ждали на перроне и удивились, что Волшебник был без наручников. Но Сидни Холл только помахал им рукой и сказал:
– Ожидайте меня сегодня вечером в трактире Синей Собаки. Сначала я должен доставить этого господина в тюрьму.
И он сел вместе с Волшебником на извозчика, но в последний момент вспомнил ещё что-то. Он высунулся из экипажа и крикнул:
– Не забудьте захватить груши!
Вечером сыщика Сидни Холла ожидало блюдо превосходнейших груш, окружённое всеми детективами. Они уже думали, что он вообще не придёт, когда дверь трактира отворилась и вошёл старенький, сгорбленный человечек, один из тех, что разносят по трактирам селёдки и солёные огурцы.
– Дедушка, – сказали сыщики, – мы у тебя вряд ли что-нибудь купим.
– Жаль, жаль, – сказал старичок и вдруг задрожал, зашатался, закашлялся, запыхтел, заикал и, поперхнувшись и чуть не подавившись, рухнул на стул.
– Господи! – закричал один из сыщиков. – Чего доброго, старичок ещё отдаст тут богу душу!
– Нет, нет, – простонал старик, задыхаясь и продолжая извиваться и корчиться, – но я прямо не могу больше выдержать!
И тут все заметили, что он просто-напросто ужасно хохочет и не может остановиться. Слёзы текли у него из глаз, голос прерывался, лицо побагровело, и наконец он простонал:
– Ой, ребята, ребята, мочи моей нет!
– Дедушка, – сказали сыщики, – что вам надо?
Тут старичок встал, проковылял к столу, выбрал на блюде лучшую грушу, очистил её и в одно мгновение съел. И только потом он сорвал с себя фальшивую бороду, фальшивый нос, фальшивые седые волосы и синие очки, и на свет появился гладко выбритый, смеющийся Сидни Холл.
– Ребята, – сказал Сидни Холл, – не обижайтесь на меня, но ведь я сорок дней не мог ни разу громко засмеяться!
– Когда же вы поймали Волшебника? – в один голос спросили все сыщики.
– Только вчера, – сказал знаменитый Сидни Холл, – но с самого начала я мог бы лопнуть со смеху при мысли о том, как я его ловко околпачу.
– А как же, – налегали сыщики, – как же вы его сцапали?
– Это длинная история, – сказал Сидни Холл. – Я вам её расскажу, ребята, но сперва я должен съесть ещё вот эту грушу.
Когда он её съел, он начал свой рассказ приблизительно так:
– Итак, внимание, дорогие коллеги. Прежде всего – самое главное. Вот что я вам скажу: приличный детектив, он же сыщик, не должен быть ослом.
При этом он обвёл взглядом круг собравшихся, словно мог между ними найти осла.
– А дальше? – спросили сыщики.
– Дальше? – сказал Сидни Холл. – Во-вторых, он должен быть себе на уме. И в-третьих, – продолжал он, очищая третью грушу, – он должен быть семи пядей во лбу. Вы знаете, на что ловят мышей?
– На сало, – ответили детективы.
– А знаете вы, на что ловят рыбу?
– На мух или червей.
– А знаете вы, на что ловят волшебников?
– Этого мы не знаем, – признались сыщики.
– Волшебника, – поучительно сказал Сидни Холл, – ловят точно так же, как и всякого другого человека: на его собственные слабости. Прежде всего надо обязательно выведать, какие это слабости. А знаете ли вы, ребята, какая слабость у нашего Волшебника?
– Нет, и этого мы не знаем.
– ЛЮБОПЫТСТВО, – объявил Сидни Холл. – Волшебник может сделать всё, буквально всё на свете, но он любопытен, ужасно любопытен… А теперь я должен съесть вот эту грушу.
Съев её, он продолжал:
– Вы все думали, что гоняетесь за Волшебником. А на самом деле это Волшебник гонялся за вами, преследовал вас по пятам и не спускал с вас глаз, потому что он был страшно любопытен и хотел знать всё, что вы против него задумали. Вот потому-то он от вас и не отставал. И на его любопытстве я построил свой план.
– Какой же план? – нетерпеливо закричали сыщики.
– Очень простой. Путешествие вокруг света, ребята, это была, в сущности, просто увеселительная прогулка. Мне уже давно хотелось как-нибудь совершить кругосветное путешествие. А возможности у меня такой не было. Но, приехав сюда, я сразу смекнул, что Волшебник последует за мной куда угодно, лишь бы поглядеть, что я такое придумал, чтобы его поймать. Отлично, говорю я себе, потащу-ка я его за собой вокруг света! И сам погляжу на белый свет и его из виду не упущу. Вернее – он меня из виду не упустит. А чтобы разжечь его любопытство, я заключил пари, что сделаю всё это в сорок дней… Но теперь я сперва съем эту чудесную грушу.
Сидни Холл съел её и продолжал:
– Нет ничего на свете лучше груш! Итак, я сунул в карман револьвер и деньги, переоделся шведским купцом и отправился в путь.
Сначала в Геную. Это, ребята, как вы знаете, в Италии, а но дороге ты видишь все Альпы. Ну и высокие эти Альпы! Неслыханно высокие! Если с вершины оторвётся камень, он падает так долго, что, пока он вниз упадёт, на нём мох вырастет. Из Генуи я решил ехать пароходом в Александрию, в Египет.
Генуя поразительно красивый порт; такой красивый, что уже издали все корабли сами туда бегут. За сотню миль от Генуи в топках пароходов гасят огонь, винты перестают вертеться, паруса убирают, потому что суда до того радуются при виде Генуи, что бегут туда сами собой.
Мой пароход отходил точно в четыре часа дня. В три часа пятьдесят минут я спешу в порт и вдруг по дороге вижу маленькую девчонку, которая плачет горькими, слезами.
«Лапочка, – говорю я ей, – почему ты плачешь?»
«Да-а-а-а, – хнычет девчонка, – я потерялась».
«Если ты потерялась, пойди поищи себя», – говорю я.
«Да ведь я маму потеряла, – всхлипывает Лапочка, – и я не знаю, где она».
«Это другое дело», – говорю я. Беру девчушку за руку и отправляюсь искать её мамочку.
Целый час носился я по Генуе, пока мы эту мамочку нашли. Ну и что же? Было уже четыре часа пятьдесят минут. Мой пароход давно должен был отчалить.
«Из-за этой Лапочки, – думаю я, – ты потерял целый день». Грустный, иду я в порт и глядь – не верю своим глазам: мой пароход ещё в порту. Я живёхонько туда.
«Ну, ну, швед, – говорит капитан, – вы, однако, не торопитесь! Мы бы давно уже ушли в плавание, да, на ваше счастье, у нас якорь так неудачно зацепился за грунт, что мы целый час его вытащить не могли».
Ну, я, конечно, обрадовался… А теперь я могу опять съесть грушу.
Когда с грушей было покончено, Сидни Холл сказал:
– Батюшки, какая вкусная!.. Стало быть, вышли мы в Средиземное море. Средиземное море такое синее, что нельзя понять, где начинается небо и где кончается море. Поэтому там везде – на кораблях и на берегу – стоят плакаты-указатели, и на них написано, где верх, а где низ, а то можно было бы и спутать. Кстати, как рассказал нам капитан, однажды один пароход действительно заблудился и поплыл не по морю, а по небу; а так как небу нет конца, он до сих пор не возвратился. Никто не знает, где он теперь.
И вот по этому морю мы приплыли в Александрию. Александрия – это большой, великий город, потому что его основал Александр Великий.
Оттуда я отправил телеграмму, чтобы убедить Волшебника, что я его выслеживаю. На самом деле я о нём ни капельки не заботился, я знал, что сам он всюду меня преследует.
Ну, раз уж я оказался в Александрии, я заодно поплыл по священным водам Нила в Каир. Каир – огромный город. Он бы сам в себе никогда не разобрался, и все дома и улицы в нём могли заблудиться, не будь там понаставлено высоченных мечетей и минаретов. Они видны из такой дали, что самые окраинные домишки могут понять, где находятся.
Под Каиром я искупался в Ниле, потому что там страшно жарко. На мне были только плавки и револьвер. Остальные вещи лежали на берегу. И тут на берег вылез огромный крокодил и сожрал мою одежду со всем, что там было, включая часы и деньги. Я, значит, бросаюсь на крокодила и пускаю в него шесть пуль из револьвера, но все пули отлетели от его панциря, словно он был из стали, а крокодил громко расхохотался надо мной… А теперь я съем ещё одну грушу.
