Текст книги ""Фантастика" Фабрика Абсолюта. Война с саламандрами"

Автор книги: Карел Чапек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 41 страниц)

Глава 7
Яхта в лагуне (Продолжение)

В этот вечер на яхте «Глория Пикфорд» никто не переходил на личности, зато шумно проявились принципиальные расхождения в научных взглядах. Фред (которого лояльно поддерживал Эйб) утверждал, что это, безусловно, были какие-то рептилии, в то время как капитан ставил на млекопитающих. В море не бывает никаких рептилий, горячился капитан, однако молодые джентльмены из университета не брали во внимание его возражений: рептилии – это куда большая сенсация. Малютка Ли удовлетворилась тем, что животные были тритонами, что они были просто чудесные и вообще она добилась у них такого успеха. Ли (одетая в ту самую пижаму в голубую полоску, которая так нравилась Эйбу) с горящими глазами повествовала о жемчужинах и морских богах. Джуди, впрочем, была убеждена, что все это выдумки и обман и что Ли с Эйбом все придумали, и яростно моргала Фреду, призывая его скорее перестать подыгрывать этой парочке. Эйб полагал, что Ли могла бы и упомянуть о том, как он, Эйб, бесстрашно пошел на этих ящеров, чтобы спасти ее купальный халат, и именно поэтому целых три раза рассказал историю о том, как Ли мужественно сопротивлялась им, пока он, Эйб, пытался втащить шлюпку в воду, – и как раз начинал рассказывать ее в четвертый раз, но Фред с капитаном совершенно не слушали его, погрузившись в яростный спор о рептилиях и млекопитающих (как будто это так уж важно, подумал Эйб). Наконец Джуди зевнула и сообщила, что идет спать. Она многозначительно посмотрела на Фреда, но Фред как раз в этот момент вспомнил, что до Всемирного потопа на свете жили такие старые смешные ящеры – дьявол, как же их звали, вот, точно, диплозавры, бигозавры или что-то вроде этого, – и вот они-то, сэр, ходили на двух ногах; Фред видел это своими глазами на одной забавной научной картинке, сэр, вот в такой толстой книжке. Замечательная книга, сэр, вы наверняка ее знаете.

– Эйб! – воскликнула малютка Ли. – У меня есть шикарный сюжет для фильма.

– Какой?

– Кое-что потрясающе новое. Представь, наша яхта потонула, а я спаслась бы и выбралась на этот остров. И начала бы там жить, как Робинзон.

– А что бы вы там делали? – скептически спросил капитан.

– Ну, купалась бы, и всякое такое… – бесхитростно ответила малютка. – А потом в меня влюбились бы эти морские тритоны… И носили бы мне жемчужины. Кстати, сюжет основан на реальных событиях. Это мог бы быть, например, научно-воспитательный фильм о природе, как ты думаешь? Нечто на манер «Торгового флага».

– Ли права, – заявил внезапно Фред. – Нам нужно завтра вечером непременно снять этих ящеров на пленку.

– То есть млекопитающих, – поправил его капитан.

– То есть меня, – уточнила малютка. – Снять, как я стою среди этих морских тритонов.

– Но только в купальном халате! – вырвалось у Эйба.

– Я бы надела белый купальник, – сказала Ли, – а Грета должна будет сделать мне подходящую прическу. А то сегодня я была уж-ж-ж-жасно лохматой.

– А кто будет снимать?

– Эйб. Чтобы он хоть на что-нибудь сгодился. А Джуди нужно будет чем-нибудь светить, если будет уже темно.

– А Фред что будет делать?

– А у Фреда будет лук и венок на голове. Если эти тритоны захотят похитить меня, он их убьет, правда?

– Благодарю покорно, – ухмыльнулся Фред. – Но я как-то привык по старинке, с револьвером. И кстати, капитан бы там тоже не помешал.

Капитан по-боевому ощетинил усы:

– Не извольте беспокоиться. Сделаю все, что будет необходимо.

– А что именно?

– Пошлю туда трех человек из команды, сэр. Хорошо вооруженных, сэр.

Малютка Ли восхитилась:

– Вы считаете это таким опасным, капитан?

– Я, деточка моя, ничего не считаю, – проворчал капитан. – Но у меня есть распоряжения от мистера Джесса Леба – во всяком случае, по отношению к мистеру Эйбу.

Джентльмены со страстью принялись обсуждать технические детали завтрашнего предприятия; Эйб подмигнул малютке: пора, мол, идти в постель, и все такое. Ли послушно пошла за ним.

– Знаешь, Эйб, – сказала она в своей каюте, – мне кажется, это будет шикарный фильм!

– Да, будет, моя малютка, – согласился мистер Эйб и собрался ее поцеловать.

– Не сегодня, Эйб, – воспротивилась малютка. – Пойми, мне нужно ужасно сосредоточиться!

На следующий день мисс Ли интенсивно сосредоточивалась. Несчастная горничная Грета сбилась от этого сосредоточения с ног. Нужно было приготовить ванны с очень важными солями и эссенциями, вымыть голову шампунем «Только для блондинок», устроить массаж, педикюр, маникюр, завивку, прическу, глажку белья и примерку одежды, перешивание, грим и переделать множество других подготовительных дел; даже Джуди втянулась в этот марафон и помогала малютке Ли (бывают такие трудные минуты, когда женщины могут проявлять удивительную солидарность друг с другом, – например, когда речь идет об одевании). В то время как в каюте мисс Ли царила лихорадочная активность, мужчины собрались вместе и, расставив на столе пепельницы и стаканы с чем-то крепким, разработали стратегический план – кто где будет стоять и что он будет делать, если вдруг произойдет что-то непредвиденное; при этом капитану несколько раз было нанесено тяжелое оскорбление в виде сомнений в его праве командовать. После обеда на берег лагуны переправили киноаппарат, небольшой пулемет, корзину с провизией и столовыми приборами, ружья, граммофон и иное оружие и боеприпасы; все это прекрасно замаскировали пальмовыми листьями. Еще до захода солнца трое вооруженных членов команды заняли свои места; капитан взял на себя роль верховного главнокомандующего. После этого на берег привезли огромную корзину с несколькими мелочами, которые могли бы понадобиться мисс Ли Вэллей. Затем туда отправились Фред и Джуди. Наконец начался закат солнца – во всем своем тропическом великолепии.

Тем временем мистер Эйб уже в десятый, наверное, раз стучался в дверь каюты мисс Ли.

– Малютка, уже действительно пора!

– Иду, уже иду! – щебетал в ответ голос малютки. – Прошу тебя, не нервируй меня! Мне же нужно привести себя в порядок, не правда ли?

Капитан тем временем проводил рекогносцировку. Вон там на поверхности залива сверкает длинная ровная полоса, отделяющая неспокойное море от тихой глади лагуны. Как будто там, под водой, есть какая-то плотина или волнорез, подумал капитан; скорее всего, это песок или коралловый утес, но очень похоже на искусственное сооружение. Странное это место. Над тихой поверхностью лагуны то здесь, то там выныривают черные головы и тянутся к берегу. Капитан сжимает губы и в беспокойстве хватается за револьвер. Лучше бы, думает он, эти бабы остались на судне. Джуди начинает дрожать и судорожно вцепляется во Фреда. Какой он сильный, думает она. Господи, как же я его люблю!

Наконец от яхты отчаливает последняя шлюпка. В ней – мисс Ли Вэллей в белом купальном костюме и в прозрачной накидке, в которой она, очевидно, будет выброшена волнами на берег, как потерпевшая кораблекрушение; рядом с ней – мисс Грета и мистер Эйб.

– Почему ты гребешь так медленно, Эйб? – укоряет его малютка.

Эйб видит черные головы, стремящиеся к берегу, и ничего не отвечает.

– Тс-тс.

– Тс.

Мистер Эйб втаскивает шлюпку на песок и помогает малютке Ли и Грете вылезти из нее.

– Скорее к аппарату, – шепчет ему актриса. – А как только я скажу: «Поехали», начинай снимать.

– Да ведь ничего уже не будет видно, – возражает Эйб.

– Пусть тогда Джуди посветит. Грета!

Мистер Эйб Леб наконец занимает свое место у киноаппарата, артистка ложится на песок в позе умирающего лебедя, а мисс Грета поправляет складки ее пеньюара.

– Пусть будут немного видны ноги, – шепчет женщина-Робинзон. – Все, готово? Ступай отсюда! Эйб, поехали!

Эйб начал крутить ручку.

– Джуди, свет!

Однако свет не зажегся. Из моря начали выползать колеблющиеся тени, направляясь прямо к Ли. Грета зажала рот рукой, чтобы не закричать.

– Ли! – крикнул мистер Эйб. – Ли, беги!

– Ножж! Тс-тс-тс! Ли. Ли. Эйб!

Кто-то спустил предохранитель револьвера.

– К черту! Отставить! – прохрипел капитан.

– Ли! – кричит Эйб и бросает ручку. – Джуди, где свет?

Ли медленно, томно встает и поднимает руки к небу. Легкий пеньюар сползает с ее плеч. И вот белая Ли стоит одна, грациозно вздымая руки над головой, – именно так, как делают потерпевшие кораблекрушение, только что пришедшие в себя. Эйб начинает яростно вращать ручкой.

– К дьяволу, Джуди, дай же свет!

– Тс-тс-тс!

– Ножж!

– Ножж!

– Э-эйб!

Черные тени колеблются и кружат вокруг белой Ли. Стойте, стойте, это уже не игра! Ли уже не вздымает руки над головой, она отталкивает что-то от себя и пищит:

– Эйб, Эйб, оно меня тронуло!

В этот самый момент загорается ослепительный свет. В этот же самый момент Эйб стремительно начинает крутить ручку, а Фред с капитаном с револьверами в руках бегут к Ли, которая сидит, задыхаясь от ужаса. В этот же самый момент в резком свете видно, как десятки и сотни длинных темных теней стремительно отступают к воде и ныряют в нее. В этот же самый момент два матроса набрасывают сеть на одну из этих убегающих теней. В этот же самый момент Грета лишается чувств и падает на песок, как куль с мукой. В этот же самый момент звучат два или три выстрела, в море все бурлит и плещет, два матроса с сетью лежат на чем-то, что под ними корчится и извивается, – и наконец свет в руках Джуди гаснет.

Капитан зажигает карманный фонарик:

– Деточка, с вами все в порядке?

– Оно тронуло меня за ногу! – проскулила малютка. – Фред, это было отвратительно!

Наконец к ней подбегает Эйб со своим фонариком.

– Ты прекрасно играла, Ли! – воскликнул он. – Вот только Джуди нужно было начать светить раньше!

– У меня свет не зажигался! – пролепетала Джуди. – Правда же, Фред, не зажигался?

– Джуди перепугалась, – оправдывал ее Фред. – Вот честное слово, она не нарочно, правда же, Джуди?

Джуди оскорбилась. Между тем подошли двое матросов, таща за собой в сети что-то, извивавшееся, как большая рыба.

– Ну вот, капитан. Живую поймали.

– Такая сволочь, еще и обрызгало нас какой-то гадостью. У меня, капитан, теперь все руки в волдырях. Жжет прямо адски.

– Меня оно тоже потрогало, – захныкала мисс Ли. – Посвети сюда, Эйб! Посмотри, нет ли у меня там волдыря?

– Нет, малютка, ничего нет, – успокаивал ее Эйб; он готов был поцеловать то местечко под коленкой, которое малютка сейчас ощупывала с такой тревогой.

– Какое оно холодное было, бр-р, – жаловалась малютка Ли.

– Вы, мадам, жемчужину потеряли, – сказал один из матросов и подал Ли шарик, подняв его с песка.

– О господи, Эйб! – воскликнула Ли. – Они опять принесли мне жемчуг! Ребята, давайте искать жемчуг! Здесь множество жемчужин, который эти бедняжки мне принесли! Фред, ну разве они не чудесны? А вот еще жемчужина! И еще!

Три фонарика направили круги света на землю.

– О, какую огромную я нашел!

– Это моя! – выкрикнула малютка Ли.

– Фред! – ледяным голосом позвала Джуди.

– Сейчас! – ответил Фред, ползая на коленях по песку.

– Фред, я хочу вернуться на яхту!

– Да-да, кто-нибудь тебя отвезет, – ответил Фред голосом занятого человека. – Черт, вот это развлечение!

Трое мужчин и мисс Ли продолжали ползать по песку, как большие светлячки.

– Вот еще три жемчужины! – объявил капитан.

– Покажите, покажите-ка! – завизжала Ли от восторга и поползла к капитану, не вставая с колен.

Вдруг вспыхнул магний и застрекотал киноаппарат.

– Ну вот, вы попали в кадр, – мстительно объявила Джуди. – Чудесное фото для газет. Компания Американцев В Поиске Жемчуга. Морские Ящеры Швыряются Жемчугом В Людей.

Фред сел на песок.

– К дьяволу, а ведь Джуди права. Ребята, нам нужно отправить это в газеты!

Ли тоже присела.

– Джуди просто душка. Джуди, сними-ка нас еще раз, только спереди!

– Ты бы много потеряла, малютка, – ответила Джуди.

– Дети, давайте лучше искать, – сказал мистер Эйб, – а то прилив начинается.

В темноте на краю моря шевельнулась черная дрожащая тень. Ли заверещала:

– Там… там…

Три фонарика немедленно направили лучи света в ту сторону. Но это была лишь Грета – стоя на коленях, она в темноте искала жемчужины.

У Ли на коленях лежала фуражка капитана, а в ней – двадцать одна жемчужина. Эйб разливал, а Джуди возилась с граммофоном. Стояла ночь, небо было усеяно звездами, море шумело своим вековечным шумом.

– Как же нам это назвать? – громко спрашивал Фред. – Вот, например: «Дочь промышленника из Милуоки снимает на киноаппарат ископаемых ящеров»!

– «Допотопные ящеры преклоняются перед молодостью и красотой»! – предложил поэтичный вариант Эйб.

– «Яхта „Глория Пикфорд“ открывает неизвестных существ», – предложил капитан. – Или вот: «Загадка острова Тахуара».

– Это только для подзаголовка годится, – сказал Фред. – Заголовок должен говорить о большем.

– Например: «Бейсболист Фред воюет с монстрами», – отозвалась Джуди. – Фред был великолепен, когда наскочил на них. Главное, чтобы это хорошо получилось на пленке.

Капитан откашлялся:

– Вообще-то первым туда бросился я, мисс Джуди, но не будем об этом говорить. Главное – я полагаю, что заголовок должен звучать по-научному, сэр. Трезво и… по-научному, короче говоря. «Пред-лю-виальная фауна на тихоокеанском острове».

– Предлидувиальная, – поправил Фред. – Или предвидуальная. Да к черту, как же оно… Антилювиальная. Антедувиальная. Нет. Это не годится. Нужно как-то проще, чтобы каждый мог это произнести. Ну, Джуди, помогай, ты сообразительная!

– Антедилювиальная, – отозвалась Джуди.

Фред покачал головой:

– Нет, Джуди. Это слишком длинно. Длиннее этих гадов, даже если считать хвост. Заголовок должен быть коротким. Но Джуди-то какова, а? Скажите, капитан, что она – хоть куда!

– Да, – согласился капитан. – Она – просто замечательная барышня.

– Вы, капитан, славный парень, – с уважением сказал молодой великан. – Дети, капитан – славный парень. Но предлювиальная фауна – это чушь. Это для газет не годится. Уж лучше «Влюбленные на Жемчужном острове» или что-то в этом роде.

– «Тритоны засыпают жемчугом белую Лилию»! – воскликнул Эйб. – «Почести царства Нептуна»! «Новая Афродита»!

– Чушь, чушь, чушь! – возмущенно протестовал Фред. – Никаких тритонов никогда не существовало. Это, парень, доказано наукой. И Афродиты никакой не было. Правда же не было, Джуди? Вот: «Битва людей с древними ящерами! Мужественный капитан атакует допотопных чудовищ!» Вот это заголовок. В нем должна быть изюминка, понимаешь, дружище!

– Экстренный выпуск! – надрывался Эйб. – Киноактриса подверглась нападению морских демонов! Sex-appeal современной женщины побеждает древних ящеров! Вымершие рептилии предпочитают блондинок!

– Эйб, – раздался голос малютки Ли. – У меня есть идея…

– Какая?

– Для фильма. Шикарная идея, Эйб. Представь себе: я купаюсь на берегу моря…

– Тебе страшно идет белый купальник! – поспешил вставить Эйб.

– Да? Ну так вот, а эти тритоны влюбляются в меня и утаскивают на дно океана. И я становлюсь их королевой.

– Там, на дне?

– Ну да, под водой. В их загадочной стране, понимаешь? У них там есть города, и все такое.

– Малютка, но ведь для этого тебе нужно будет утонуть!

– Не бойся, я умею плавать, – беззаботно ответила малютка Ли. – Один раз в день я могла бы выплывать на берег, чтобы глотнуть воздуху. – Ли продемонстрировала дыхательные упражнения, сочетавшие выпячивание груди с плавными движениями рук. – Вот так примерно, видишь? И вот на берегу в меня бы влюбился… скажем, молодой рыбак. А я бы полюбила его. Ужасно сильно, – вздохнула малышка. – Знаешь, он был бы таким красивым и мужественным. Тритоны захотели бы его утопить, но я спасла бы его и вместе с ним отправилась в его хижину. А тритоны осадили бы ее, ну а после этого, например, могли бы приплыть вы и нас спасти.

– Ли, – со всей серьезностью сказал Фред, – это такая чушь, что, пожалуй, это действительно можно будет снять. Удивлюсь, если старик Джесс не ухватится за эту идею и не сделает из нее киноэпопею.

Фред оказался прав: через некоторое время на этот сюжет действительно была снята эпопея производства кинокомпании Jesse Loeb Pictures с мисс Лили Вэллей в главной роли; среди других ролей были около шестисот нереид, один Нептун и двенадцать тысяч статистов, переодетых различными доисторическими ящерами. Но, прежде чем фильм вышел на экраны, утекло довольно много воды и произошло много различных событий, в том числе:

1. Захваченное матросами животное, помещенное в ванну в каюте малышки Ли, в течение двух дней пользовалось живым интересом со стороны всего общества; на третий день оно перестало шевелиться, в связи с чем мисс Ли утверждала, что бедняжка, наверное, скучает; на четвертый день от него начало дурно пахнуть, и его пришлось выбросить в море, поскольку процесс разложения уже был необратим.

2. Из всех кадров, снятых на берегу лагуны, толком получились лишь два. На первом из них малютка Ли, в ужасе сидя на корточках, отчаянно машет руками на обступивших ее животных. Все в один голос утверждали, что это великолепный снимок. На втором можно было разглядеть троих мужчин и одну девушку, стоявших на коленях и упершихся носом в землю; сняты они были сзади и походили на людей, будто бы чему-то поклоняющихся. Этот кадр пришлось уничтожить.

3. Что касается предложенных заголовков для газет, использованы в деле были почти все (в том числе и та самая антедилювиальная фауна), поскольку статьи об этом происшествии были напечатаны во многих сотнях американских газет, еженедельников и иллюстрированных журналов; к заголовкам, разумеется, присовокуплялся подробный рассказ обо всех событиях и фотоснимки, вроде кадра с малышкой Ли в окружении ящеров, фотографий самого ящера в ванне, самой Ли в купальном костюме, мисс Джуди, мистера Эйба Леба, бейсболиста Фреда, капитана яхты, самой яхты «Глория Пикфорд», самого острова Тараива и самих жемчужин, разложенных на черном бархате. Карьера малютки Ли тем самым была обеспечена; она даже отказалась выступать в варьете и заявила репортерам, что намерена отдавать всю себя исключительно на алтарь Искусства.

4. Впрочем, нашлись люди, которые, под предлогом полученного ими профессионального образования, утверждали, что – если судить по снимкам – речь вовсе не идет о доисторических ящерах, а скорее о каком-то виде саламандр. Еще более образованные люди утверждали далее, что этот вид саламандр науке не известен, а потому его вообще не существует. В печати об этом велись длительные дискуссии, которым положил конец профессор Дж. У. Гопкинс (Йельский университет), заявивший, что внимательно изучил приложенные снимки и считает их мистификацией (hoax) или кинотрюком: изображенные на них животные чем-то напоминают исполинскую скрытожаберную саламандру (Cryptobranchus japonicus, Sieboldia maxima, Tritomegas Sieboldii или Megalobatrachus Sieboldii), но сделаны со множеством неточностей, неумело и прямо-таки дилетантски. Тем самым на долгое время этот вопрос перешел в разряд исчерпанных с научной точки зрения.

5. Наконец, через некоторое время мистер Эйб Леб женился на мисс Джуди. Его лучший друг бейсболист Фред был свидетелем на свадьбе, которая была отпразднована с большой помпой при участии множества выдающихся представителей политических, артистических и иных кругов.

Глава 8
Andrias Scheuchzeri

Нет границ человеческому любопытству. Людей не удовлетворило даже то, что профессор Дж. У. Гопкинс из Йельского университета, крупнейший специалист того времени в области изучения рептилий, провозгласил этих загадочных существ антинаучной шумихой и плодом фантазии. Как в газетах, так и в научных изданиях все чаще и чаще начали встречаться сообщения о появлении в самых разных местах акватории Тихого океана неизвестных до сих пор животных, напоминающих огромных саламандр. По более или менее надежным данным, этих животных замечали на Соломоновых островах, на острове Шоутена, на Капингамаранги, Бутарита и Тапетеуэа и, наконец, на группе атоллов: Гукуфетау, Фунафути, Нуканоно и Фукаофу, и даже на Хиау, Уахука, Уапу и Пукапука. Много писали о легендах, героями которых были черти капитана ван Тоха (они были распространены главным образом в Меланезии) и тритоны мисс Лили (о них чаще упоминали в Полинезии). Газеты предположили, что речь идет о разных видах допотопных подводных страшилищ, – распространению такого мнения способствовало то, что наступил летний сезон и больше писать было не о чем. Подводные страшилища, как правило, всегда пользуются у читателей большой популярностью. Тритоны вошли в моду в особенности в США; в Нью-Йорке триста представлений выдержало гала-ревю «Посейдон» с участием трехсот самых привлекательных тритониц, нереид и сирен, в Майами и на пляжах Калифорнии молодежь купалась в костюмах нереид и тритонов (три нитки жемчуга – и ничего больше), а на Среднем Западе и в Центральных штатах необычайной силы достигло Движение борьбы с безнравственностью (ДББ); в ходе публичных манифестаций участников движения несколько негров было сожжено, а несколько – повешено.

В конце концов в журнале The National Geographic Magazine вышел бюллетень научной экспедиции Колумбийского университета (организованной на средства Дж. С. Тинкера, прозванного «консервным королем»). Бюллетень был подписан именами П. Л. Смита, В. Кляйншмидта, Чарлза Ковара, Луи Форжерона и Д. Эрреро, то есть всемирно признанных специалистов, в особенности в сфере изучения рыбьих паразитов, кольчатых червей, биологии растений, инфузорий и тлей. Здесь мы приводим выдержки из этого обширного материала:

…На острове Ракаханга экспедиция впервые обнаружила следы задних лап не известной науке до сих пор исполинской саламандры. Отпечатки – пятипалые; длина пальцев – от трех до четырех сантиметров. Если судить по числу следов, побережье острова Ракаханга должно прямо-таки кишеть этими саламандрами. Поскольку отпечатков передних лап обнаружено не было (кроме одного четырехпалого отпечатка, вероятно оставленного детенышем), экспедиция выдвинула гипотезу, что данные саламандры, вероятно, передвигаются на задних конечностях.

Подчеркнем здесь, что на острове Ракаханга нет ни реки, ни болота; следовательно, эти саламандры живут в море и являются, очевидно, единственными представителями своего отряда, обитающими в пелагической среде. Известно, впрочем, что мексиканский аксолотль (Amblystoma mexicanum) обитает в соленых озерах; однако о пелагических (то есть живущих в море) саламандрах мы не находим упоминания даже в классическом труде В. Корнгольда «Хвостатые земноводные» (Urodela), Берлин, 1913.

…Мы ждали до вечера, желая поймать или по крайней мере увидеть своими глазами живой экземпляр, – однако напрасно. С сожалением покидали мы живописный островок Ракаханга, где Д. Эрреро удалось обнаружить прекрасный новый вид клопа…

Гораздо больше нам повезло на острове Тонгарева. Мы ждали на побережье с ружьями в руках. После того как солнце зашло, из воды показались головы саламандр, довольно крупные и умеренно сплюснутые. Через какое-то время саламандры вылезли на песок, при ходьбе они раскачивались, однако в целом довольно ловко передвигались на задних лапах. Их рост в сидячем положении несколько превышал метр. Они расселись широким кругом и начали своеобразными движениями извиваться, кружа верхней половиной тела, – все это выглядело так, будто бы они танцевали. В. Кляйншмидт привстал, чтобы лучше видеть их движения. Тогда саламандры повернули к нему головы и на какой-то миг полностью оцепенели, а затем начали приближаться к нему со значительной скоростью, издавая звуки, подобные свисту и лаю. Когда они были от него примерно в семи метрах, мы выстрелили по ним из ружей. Саламандры тут же обратились в бегство и бросились в море; на поверхности в тот вечер они уже не показывались. На берегу остались только две мертвые саламандры и еще одна – у нее был перебит позвоночник. Эта саламандра издавала особый звук, подобный «охбоже, охбоже, охбоже». Чуть позже – когда В. Кляйншмидт вскрыл ножом ее грудную клетку – она издохла… (Тут следуют анатомические подробности, все равно не понятные нам, неспециалистам, – если же среди читателей есть специалисты, отсылаем их к цитируемому бюллетеню.)

Итак, как следует из приведенных данных, речь идет о типичном представителе отряда хвостатых земноводных (Urodela), к которому, как каждому известно, относится семейство саламандр (Salamandrida), включающее в себя род тритонов (Tritones) и саламандр черных (Salamandrae), а также семейство головастиковых саламандр (Ichtyoidea), которые, в свою очередь, подразделяются на саламандр скрытожаберных (Cryptobranchiata) и прозрачножаберных (Phanerobranchiata). Саламандра, обнаруженная на острове Тонгарева, как представляется, ближе всего стоит к головастиковым саламандрам скрытожаберным; во многих отношениях, помимо прочего – своим размером, – она напоминает японскую исполинскую саламандру (Megalobatrachus Sieboldii) или так называемого американского «болотного черта», однако отличается от них хорошо развитыми органами чувств и более длинными и сильными конечностями, которые позволяют ему довольно ловко передвигаться как в воде, так и на суше. (Следуют очередные сравнительные анатомические подробности.)

Когда мы отпрепарировали скелеты убитых животных, то пришли к прелюбопытнейшему выводу: скелет данных саламандр практически полностью совпадает с отпечатком скелета ископаемой саламандры, обнаруженным на каменной плите в энингенских каменоломнях д-ром Иоганном Якобом Шейхцером и изображенным им в труде «Homo diluvii testis»[10]10
  «Человек, современный Потопу».


[Закрыть], изданном в 1726 году. Напомним здесь менее осведомленным читателям, что упомянутый д-р Шейхцер считал этот отпечаток останками допотопного человека.

«Помещаемое здесь изображение, – писал он, – которое я предлагаю ученому миру в виде чудесной гравюры на дереве, без всякого сомнения и определенно является изображением человека, который был свидетелем Всемирного потопа: здесь нет ни единой линии, которая нуждалась бы в буйном воображении, чтобы, беря ее как отправную точку, можно было каким-то образом соорудить нечто подобное человеку, нет, – всюду мы видим полное согласие с отдельными частями, составляющими скелет человека, и полную же соразмерность. Человек окаменелый изображен здесь спереди; сие есть памятник вымершему человечеству, он старше всех римских, греческих да и египетских и вообще всех восточных гробниц».

Кювье впоследствии распознал в энингенском оттиске окаменелый скелет саламандры, которая была названа Cryptobranchus primaevus, или Adrias Scheuchzeri Tschudi, и считалась экземпляром давно вымершего вида. Путем остеологического сравнения нам удалось установить полное соответствие между нашими саламандрами и якобы вымершей древней саламандрой Andrias. Загадочный праящер, как его называли в газетах, не что иное, как ископаемая скрытожаберная саламандра Andrias Scheuchzeri; а если уж необходимо новое название – то Cryptobranchus Tinckeri erectus, или исполинская саламандра полинезийская…

…Остается загадкой, почему эта интереснейшая гигантская саламандра до сих пор ускользала от внимания науки, хотя по крайней мере на островах Ракаханга и Тонгарева в архипелаге Манихики она водится в больших количествах. Даже Рэндольф и Монтгомери в своем труде «Два года на островах Манихики» (1885) не упоминают о ней. Местные жители утверждают, что это животное – которое они, впрочем, считают ядовитым, – появилось там всего лишь шесть или восемь лет назад. Туземцы утверждают, что «морские дьяволы» умеют говорить (!) и сооружают в бухтах, где они живут, целые системы валов и плотин – нечто вроде подводных городов; якобы в этих бухтах вода в течение всего года такая же спокойная, как в пруду, якобы они прорывают под водой многометровые норы и проходы, в которых и находятся в течение дня, ночью же они выползают на сушу и воруют на полях сладкий картофель и ямс, а также похищают у людей мотыги и другой инвентарь. Вообще люди их не жалуют и даже боятся их; есть много случаев, когда люди из-за этих саламандр переезжали жить в другое место. Очевидно, речь тут идет не более чем о примитивных легендах и предрассудках, появление которых можно, вероятно, приписать отвратительному внешнему виду безобидных исполинских саламандр и тому, что они ходят на двух ногах и прямо, чем-то напоминая тем самым человека…

…Со значительной осторожностью следует относиться также к сообщениям путешественников о том, что эти саламандры встречаются и на иных островах, а не только на Манихики. Зато без малейших сомнений можно констатировать, что отпечаток задней лапы, обнаруженный капитаном Круасье на берегу острова Тонгатабу (снимок был опубликован в «La Nature»), принадлежит виду Andrias Scheuchzeri. Это открытие особенно важно, поскольку устанавливает связь между ареалом на Манихики с австралийско-новозеландской областью, где сохранилось множество остатков древнейшей фауны; для примера напомним хотя бы «допотопного» ящера гаттерию (называемого также туатура), который до сих пор обитает на острове Стивена. На таких одиноких, как правило, малозаселенных и почти не тронутых цивилизацией островках иногда могут сохраняться остатки тех видов, которые в других местах давно уже вымерли. Благодаря мистеру Дж. С. Тинкеру к допотопному ящеру гаттерии теперь добавляется и допотопная саламандра. Славный д-р Иоганн Якоб Шейхцер, доживи он до наших дней, мог бы теперь стать свидетелем воскресения своего энингенского Адама…

Этого ученого бюллетеня, безусловно, было бы достаточно для того, чтобы с научной точки зрения расставить все точки над i в вопросе о загадочных морских чудовищах, о которых так много говорили. К несчастью, одновременно с ним было опубликовано сообщение голландского исследователя ван Хогенхука, который отнес эту скрытожаберную исполинскую саламандру к семейству истинных саламандр, или тритонов, дав ей имя Megatriton moluccanus, и определил в качестве ее ареала область принадлежащих Нидерландам островов Зондского архипелага – Джилоло, Моротаи и Церам; а вскоре был опубликован и доклад французского ученого д-ра Миньярда, который отнес ее к типичным саламандрам и указал, что ее исконным местом обитания являются французские владения – острова Такароа, Рангироа и Рароиа; назвал же он ее очень просто – Cryptobranchus salamandroides. Появилось и сообщение Х. У. Спенса, который и вовсе объявил этих саламандр новым семейством Pelagidae, прародиной их – острова Гилберта, профессиональное бытие в сфере науки, согласно этому специалисту, они приобрели под видовым наименованием Pelagotriton Spencei. Спенсу удалось доставить один живой экземпляр этого вида в лондонский зоопарк, где он немедленно стал предметом дальнейших исследований; их результатом стали новые названия – Pelagobatrachus Hookeri, Salamandrops maritimus, Abranchus giganteus, Amphiuma gigas и многие другие. Некоторые специалисты утверждали, что Pelagotriton Spencei тождествен с Cryptobranchus Tinckeri и что саламандра Миньяра – это просто-напросто Andrias Scheuchzeri; в общем, возникло множество споров о приоритете в открытии и других чисто научных вопросах. В конце концов вышло так, что естествознание каждой нации получило своих национальных исполинских саламандр, что позволило с максимальной научной яростью бороться с исполинскими саламандрами иных наций. Потому с научной точки зрения во всю эту важнейшую историю с саламандрами до самого конца так и не была внесена полная ясность.